Дом на окраине города.

      Одного её взгляда было достаточно, чтобы он почувствовал себя последним извращенцем. — Киллиан, я прошу тебя дать мне развод. — сцепив тонкие пальцы между собой, сказала Эмма. Он подошёл к бару и налил себе выпить: — Разве ты ещё не поняла из моего письма, какой ответ я тебе дал? Я не изменил своего решения, Эмма. Киллиан немного помолчал, любуясь тёмно-золотистым оттенком виски и сделал большой глоток: — Я говорил в своё время, что готов дать тебе развод, если ты найдёшь заслуживающего тебя человека и заметь — достойного твоего внимания. В первую очередь я всегда забочусь о тебе, Эмма. Она поморщилась, потихоньку начиная терять терпение. Взглянув на неё, он ликовал в душе от недовольного выражения её лица. Как же всё-таки было приятно не дать ей то, что нужно. — Я настаиваю на разводе. И не надо, пожалуйста, окружать меня своей излишней заботой. — Развод обойдётся нам в несколько тысяч, а я не собираюсь бросать деньги на ветер. С какой стати я должен разбрасывать своё состояние? —  он осушил свой бокал и расплылся в издевательской улыбке, — Меня очень беспокоит твоя печальная судьба, Эмма. Выглядишь ты неважно, круги под глазами. Может тебе стоит развеяться и завести любовника? — А меня не беспокоит твоя жалкая участь, Киллиан. — перебила она его, — Так что, лучше тебе заткнуться. И я не желаю заводить себе любовника. Я хочу только одного — навсегда избавиться от тебя. — Надеюсь ты не собираешься меня укокошить или, как выразиться более культурно — лишить жизни? — Я рассматриваю все варианты. — холодно заявила она. Киллиан с удовольствием заметил, как на щеках жены вспыхнул лёгкий румянец. Ему нравилось видеть этот гневный взгляд: — Эмма, лучше тебе уехать и ни к чему тебе здесь задерживаться. А также хочу напомнить, ты не можешь сама лично подать на развод, ссылаясь на супружескую неверность. Только я могу это сделать. Эмма ещё больше побагровела от возмущения. Она всеми силами не хотела переступать порог этого дома, видеть эту небритую физиономию, смотреть на этот неряшливый вид, думать о его отвратительных привычках — пить виски, играть в карты и бегать из одной постели в другую, а также месяцами не появляться дома, отправляясь в долгожданные странствия на своём корабле, подальше от цивилизации, чтобы побыть одному и насладиться и так предоставленной ему свободой. Последняя капля была исчерпана. Она осторожно сделала несколько шагов в его сторону, подалась вперёд, так что оказалась с ним лицом к лицу: — О каком состоянии ты говоришь, Киллиан? О том — что оставил тебе отец? Ты только и знаешь, как проматывать его, играя в карты и тратить на своих шлюх. — Ну почему-же? — ответил муж, резко осушив бокал, — Бывают и хорошие дни. Тем более ты прекрасно знаешь, что я получаю неплохие проценты от нашего бизнес-стойла, где главной и золотой упряжкой, как ты знаешь, является твой брат.  — Разве ты не понимаешь, что для нас обоих было бы лучше развестись и больше никогда не ссориться друг с другом? Он хотел выдать ещё одну из своих шуточек, но последняя замерла у него на губах. Видно, что жена была на грани. Её взгляд зелёных глаз в оправе тёмных ресниц не предвещал ничего хорошего. Нахмурившись, она отошла в сторону, сжав руки в кулаки. Киллиан снова подошёл к бару наполнить свой бокал: — Не вижу никакой разницы в том, состоим мы в браке или нет. Мне и так хорошо, Эмма. Эмма глубоко вздохнула и сделала движение головой из стороны в сторону, она решила больше не препираться с ним, почувствовав, как ногти впиваются в ладони — лучше поговорить в другой раз. Он тоже начинал злиться. Киллиан не мог, вот так просто отпустить её. Он не хотел, чтоб рядом с ней был другой человек, с кем бы ей на самом деле хотелось быть. Он хотел, чтоб она страдала. Он всегда знал и осознавал, что она ему нравилась. И дело вовсе не в фигуре, а в ней лично — упрямая, своевольная, эмоциональная — не такая , как все его плюшевые неженки. Этим она его покорила. И ведь раньше он не был таким, каким является сейчас, пока не понял, что на самом деле хочет эта женщина. А самое главное — кого она желает. Киллиан резко развернулся, но комната была уже пуста. Одним глотком он осушил свой бокал и с размаху разбил его о стену: — Мне жаль тебя, Эмма. И я очень обеспокоен полным отсутствием интереса у тебя к сильному полу.

***

      Эмма вышла на улицу и вдохнула свежий воздух. В доме он показался ей ужасно удушливым.       Подавив вздох раздражения, она решила немного прогуляться, сказав лакею, чтоб отправил лошадь и весь её багаж к кузену, у которого она должна остановиться. Погода стояла тёплой, жара спала и пешая прогулка ей не повредит. Все её мысли занимал муженёк-мерзавец. Чего добивается этот дамский угодник? Чёрт! Киллиан — ты самая большая неприятность в моей жизни.       Задумавшись она не заметила, как прошла весь квартал и очутилась в самом конце города. Пройдя через мост, который простирался над речкой, она наткнулась на непривычный для глаз дом, ужасно не походивший ни на один особняк в квартале. Все дома были довольно красивой постройки, но не этот. Эмма заметила женщину, которая вышла из дома и решительным шагом направилась в сторону мёртвых деревьев. Оказывается, прислонившись к одному из них , стояла молодая девушка. Длинные ресницы брюнетки дрогнули и Эмма замерла, заглянув в эти тёмные глаза. Реджина смотрела на неё не мигая, щёки были до сих пор влажными от слёз. Она дрогнула, услышав позади себя быстрые шаги. Губы её слегка шевельнулись, но она не в силах была произнести хоть что-то. Кора с силой развернула её к себе, схватила за руку и дёрнула на себя, при этом устремив свой презрительно-сердитый взгляд на чудачку, которая забрела сюда.       Эмма стояла и наблюдала, как девушка не удержавшись на ногах, упала, по любому разбив себе коленки о гравий. Послышался не то стон, не то всхлип, но и это не остановило женщину, которая с силой продолжила волочить её к дому. Сердце кольнуло, блондинка застыла от развернувшейся картины, почувствовав всю боль несчастной и на миг закрыла глаза, а открыв увидела, как входная дверь с треском закрылась за ними.       Спокойные отблески заката ещё освещали город. Отчаянно продолжая стоять на месте, Эмма не заметила, как он стал погружаться в глубину темноты. Мысли о Киллиане давно исчезли и похоже надолго, всё её сознание занимала эта неизвестная с прекрасными карими глазами, с длинными и чёрными как смоль волосами, которые взметнулись при падении на гравий и рассыпались по плечам и спине. Это невероятно грубая старуха, в которой нет ничего святого, затащила бедняжку в дом. Ей стало жутко, она мучительно сглотнула и незаметно для себя сделала несколько шагов назад. Ей нужно было возвращаться, ей нужно было встретиться с братом, спустя годы, и выяснить, что здесь происходит.

***

      Реджина попыталась вырваться из крепких оков своей матери, когда поняла, что дорога ведёт вовсе не в её комнату, но хватка на запястьях была сильнее обычного: — Мама, пожалуйста, отпусти. Куда ты меня ведёшь? Кора не останавливаясь, раздражённо махнула свободной рукой, указывая в сторону подвала: — Заткнись неблагодарная! Ты не представляешь под какой удар поставила меня и свою сестру. Что же ты натворила. Она спустилась вниз, волоча Реджину за собой по ступенькам, затем открыла дверь подвала и толкнула её внутрь: — Ты знаешь в каком он бешенстве и что нам всем грозит? Ты должна одуматься и подумать над своим поведением. Реджина поняла, что её ожидает: — Мама, пожалуйста, не делай этого, не оставляй меня здесь одну. Не смотря на то, что ей давно нужно было привыкнуть к тирании даже собственной матери, она сказала чуть слышно — раньше, чем успела подумать: — Мама, я люблю его. Люблю Дэниеля. Дыхание стало прерывистым, пытаясь осознать услышанное. Немного постояв и почувствовав, что стало легче, Кора вошла внутрь и с размаху влепила дочери пощёчину. Вскрикнув и прижав руку к щеке, брюнетка в который раз упала, но уже на грязный и сырой пол подвала. Слёзы брызнули из глаз с новой силой. — Что это значит? Замолчи! И никогда не произноси это вслух. Реджина испуганно посмотрела на неё: — Мама, прошу выслушай меня. — Выкинь это из головы, забудь этот вздор, я тебя не для этого родила. У Голда на тебя свои планы. Не будет нам здесь жизни из-за твоей глупости. Реджина покачала головой: — Её и так нет, мама! Да. Кора знает об этом. Знает, во что она превратилась и какой стала. Но подумав, она взяла Реджину за подбородок и продолжила более мягко: — О-о! Ты пока ещё не знаешь плохой жизни, девочка моя. Ты не знаешь, как я с двумя маленькими детьми осталась одна на улице, как мы чуть не умерли с голоду. Ты забыла, что я тебе рассказывала? Когда твой отец пил и играл в карты, он проиграл нашу небольшую халупу, в которой мы жили. А потом его убили, так как он не смог до конца выплатить весь свой долг. Забыла? Реджина слушая её, опустила глаза: — Прости меня, мама. Кора продолжила: — Голду надо сказать — спасибо. Он подобрал нас. У вас есть образование. У Зелины отличные данные, у неё талант к учёбе. А ты, с твоей внешностью, уж точно предназначена не для этого бродяги. Брюнетка невольно вздрогнула от этих слов: — И для кого же, мама? — Я всё делала, — продолжила старуха,не обращая никакого внимания на слова дочери, — Всё, чтоб угодить ему. Я не хочу снова оказаться на улице. И всё это ради вас, чтобы у вас жизнь была не такой, как у меня. Кора нежно погладила Реджину по щеке, а затем резко сделала шаг назад и на последнем вздохе сказала: — Я не прошу тебя, я приказываю тебе — быть прилежной и уважать его. Она медленно отвернулась и приложила руки к лицу: — Да! Я стала бояться этого человека. Горе всем, если не подчинимся его воле. Реджина всё это время сидела не двигаясь и смотрела в спину матери. Женщина постояла немного, выдохнула и на полпути прежде, чем закрыть дверь, не поворачиваясь ровным голосом напрочь лишённым всяких эмоций, сказала: — Не смей перечить Голду. Делай так, как он говорит, либо будет хуже. Если ты не понимаешь, скажу открыто — с Дэниелом он разберётся в первую очередь.

***

      Дэвид изрядно нервничал, измеряя шагами холл. Последний раз он видел её ещё совсем юной. И это было так давно, а сейчас ей двадцать два. Общались они только по переписке. За это время он женился, обзавёлся успешным бизнесом, его прекрасная жена Мэри Маргарет родила ему сына Нила. Он был вполне доволен своей жизнью и он был рад вновь увидеть свою сестру: — Ну где она, Мэри Маргарет? Уже поздно, а её всё нет. Пора бы вернуться. — Не беспокойся, дорогой! Эмма уже взрослая девочка. Вероятнее всего, она решила осмотреться, прогуляться по городу, скоро будет. — она хотела успокоить своего мужа. — Но ведь темно уже за окном, а её всё нет. — не унимался Дэвид. Их разговор был прерван звуком открывающейся двери. — Ну вот! А ты переживал. — Извините. — слабо улыбнулась Эмма, шагнув внутрь просторного холла и закрыв за собой дверь. Дэвид вздохнул и подошёл к ней, прижимая к себе самыми крепкими объятиями: — Добро пожаловать, дорогая! Как я рад снова тебя увидеть. Мэри Маргарет тоже подошла и обняла Эмму: — Рада наконец-то познакомиться с тобой. Ужин в честь твоего приезда готов. — Спасибо. Из гостиной выбежал ребёнок лет пяти и подбежал к ним. Эмма присела на корточки перед мальчиком и нежно потрепала его по волосам: — Ну здравствуй, мой любимый племянник.       Они вместе поужинали. Аппетитные подрумяненные ломтики свинины в кляре под кисло-сладким соусом были просто потрясающими на вкус. Часом позже все перешли в гостиную пить чай. Мэри Маргарет продолжила говорить о сыне, о том какой у них смышлёный ребёнок и как он старательно занимается верховой ездой и фехтованием. Она не переставала благодарить Эмму за привезённые подарки. Дэвид рассказывал, как он с компаньоном — Робином Локсли подготавливают лошадей к спортивным играм и как успешно проходят тренировки. Она так и не смогла задать волнующий её вопрос. Блондинка закрыла глаза и отвлеклась от текущей беседы, восстанавливая в памяти образ той девушки. Её сочувствие родилось в тот момент, когда она заметила тоску и печаль в этих карих глазах, когда она увидела это прелестное лицо, трепет густых ресниц и изгиб бровей. Длинные шелковистые волосы вероятно очень приятны на ощупь, а пухлые губы, к которым безумно хочется прикоснуться — должны быть мягкими на вкус. Эмма глубоко вздохнула, — О боже, что со мной творится! Ни о ком я так откровенно не думала. Её начинали одолевать сомнения — не слишком ли она далеко зашла. Голос Дэвида постепенно выводил её из этого состояния: — Кормлю я лошадей хорошо, особенно овсом. Овёс даёт силу и энергию лошади… — Дэвид! — перебила его жена и обратилась к блондинке, — Эмма, что с тобой? Вероятно, ты устала с дороги и тебе необходимо отдохнуть. Она вздрогнула от слов Мэри Маргарет и посмотрела на неё: — Нет, всё хорошо. Не надо так волноваться. Просто меня интересует кое-что. — И что же? — Сегодня я прошлась по кварталу, осматривая окрестности. Перешла через мост, где стоит одинокий, не похожий на все остальные постройки, дом. Его внешний вид просто ужасен и мне хочется знать, что происходит в нём? Вопрос был настолько неожиданным, что Дэвид и Мэри Маргарет растерянно переглянулись между собой. Он посмотрел на Эмму и нахмурился. Его жена открыла рот, но слова, как будто застряли в горле. Блондинка мысленно вздохнула, — Вот и поговорили называется. Судя по выражению их лиц ничего хорошего. Да, что с вами? Первой в себя пришла Мэри Маргарет: — Боже милосердный! Дэвид резко встал со стула и пристально посмотрел своей сестре в глаза: — Не нравится мне всё это. Зачем ты туда ходила? Эмма тоже встала и подошла к небольшому круглому столику, на котором стояла фарфоровая ваза с красными спелыми яблоками. Она взяла одно в руку и стала рассматривать его:  — Это было случайно, я гуляла. Мне необходимо ознакомиться с городом, так как я его почти не помню. Планирую задержаться здесь ненадолго, хочу всё же уговорить Киллиана дать мне развод. А что такое? Мне просто нужно узнать, кто живёт в этом доме. — Для чего? — не унимался Дэвид. — Не позволяй себе злиться, — твердил её внутренний голос. — Этот дом странный, как изъян в чём-то прекрасном. — осмотрев яблоко, блондинка увидела в нём небольшую черную точку и показала её пальцем Дэвиду и Мэри Маргарет, — Вот например, как здесь. Изъян в свежем на вид прекрасном, ароматном яблоке. — и повертев в руках, она надкусила его с другой стороны, — Вы должны мне всё рассказать, всё что знаете. Эмма замолчала, ожидая что же они скажут. Дэвид опустил глаза, он посмотрел тоскливым взглядом на свою жену, которая резко сникла. Мэри Маргарет кивнула ему и немного подумав, он заговорил: — Эмма, говорят жизнь может быть благословением или проклятием. Человек иногда оказывается бессильным в сложившихся обстоятельствах. Не у всех всё складывается, как бы им хотелось и даже думать о другой светлой и счастливой жизни не всем суждено. Иногда нужно просто смириться. Мэри Маргарет тяжело вздохнула и продолжила: — О, Эмма! Говорят там творятся ужасные вещи.