Люсечка беспокойно шла в ту самую ненормальную палату, раздумывая, как бы так выманить Сергея из палаты, не получив при этом ехидных усмешек со стороны его соседей. Час назад, договорившись с остальными медсестрами, она устроила в сестринской небольшой романтический ужин, купив разных вкусностей в находящейся недалеко пекарне. Медсестры, услышав, что за это Люся будет несколько дней подряд ходить в пугающую их палату, сразу согласились и разбежались по делам.
Идя, Люся постоянно на что-то натыкалась и что-то роняла. Она все продумывала, как начать разговор и выманить понравившегося пациента. Но сегодня Люсечке повезло: напротив палаты, полуприсев на подоконнике, читал книгу Сергей. Видно, в палате опять что-то происходило. Люся оживилась и радостно подошла, почти подбежала, к Физику.
— Здравствуйте, Сергей, — улыбнулась медсестричка.
— Здравствуйте, Людмила, — Мыцик оторвался от книги тоже улыбнулся.
— Не хотите ли, — Люся замолчала и зарделась розовым пунцом, не зная, что сказать, — не хотите ли чаю? У меня хороший есть… И варенье, — Людмила отвела взгляд и добавила, — вишневое.
— Ну раз вишневое, — потянул Серега, захлопнув книгу. — То можно.
Люсечка широко улыбнулась и посеменила в сестринскую, за ней следовал и Физик. Зайдя, Люся сразу же поставила чайник и стала метаться, доставая то одно, то другое. Наконец, чайник вскипел. Заварив чай, она разлила его на две кружки и поставила на низкий столик. Поначалу она просто молчала, грея руки о чашку и делая небольшие глотки. Молчание стало надоедать уже ей самой. Впервые в жизни она не могла заговорить. Сергей же разгадывал ее, также попивая чай, только вот к еде почему-то не притронулся…
— Сергей, а вы…– начала наконец-таки Людмила.
— Ты, — перебил ее Мыцик, сделав глоток.
— Да, — Люся кивнула, — а ты кто по специальности?
— По специальности, — Физик призадумался, как бы лучше соврать, но решил отходить от настоящей деятельности не так далеко, — военный.
— Ой, расскажи о своей работе, — взбодрилась Люся, заметно раскрепостившись. — Ну что-нибудь такое, — медсестра сделала непонятное движение руками и весело хмыкнула; Физик повел бровью. — У тебя было что-то страшное? — Люся поставила кружку на столик и присела на краешек дивана; Серега отвел взгляд и выдохнул куда-то в сторону. — У тебя было что-нибудь опасное?
— Было, конечно, — пожал плечами Мыцик.
— Да ладно, — удивленно выдала девушка, вытаращив глаза. — Знаешь, а ты производишь впечатление такого сильного мужчины, — затараторила Люся; Серега как можно менее заметно закатил глаза. — Расскажи, — весело хохотнула она, — у тебя были какие-то перестрелки? А ранения? А ты на войне был? Было что-то? — Люся стала активно жестикулировать, — ну что-то, чтобы мурашки прям по коже, знаешь?
— Мурашки-мурашки-мурашки, — стал повторять Мыцик. — Извини, конечно, но у нас все очень секретно, — такой ответ казался Физику самым логичным. Ну не рассказывать же, как он по горам скакал вместе с ребятами, ища лабораторию?!
— Да, — Люся еще сильней удивилась. — А инфаркт ты тоже на войне получил? — продолжила она; Физик подавился, не вовремя отхлебнув чаю. — Или это тоже секретно? — Людмила подошла к пациенту и побила его по спине.
— Тоже, — прокашлявшись, ответил Серега. — Расскажи что-нибудь о себе лучше, — перевел тему в другое русло он.
— Хорошо, — закивала Люсечка, — я…
Физик измученно посмотрел на часы. Он уже полчаса слушал девушку, без умолку тараторившую, а ему казалось, что слушал он это уже часов пять. Он мешал сахар в уже давно остывшем чае, размышляя, что лучше бы почитал еще десять рассказов ЗаИ про себя. Чем еще пять минут слушал Люсю. А ребята там, наверное, уже в мафию играют. Скривившись, Серега устало вздохнул. Просто уйти не позволяло воспитание, а уйти надо бы, а то и сорваться можно…
— И мы всю ночь тусили в клубе, — донесся до его слуха голос Люсечки. — Сережа, ты меня совсем не слушаешь, — надула губки девушка.
— Извини, — Физик отвлекся и обратил внимание на девушку, натянув на лицо улыбку, но ту же появилась улыбка искренняя: в голову неожиданно пришла гениальная идея, — просто чувствую себя
плохо.
— Так что мы здесь сидим, — ахнула медсестра. — Иди тогда в палату! — Физик кивнул и попрощавшись с девушкой, шустро поспешил к выходу, что для больного было не очень позволительно. Но Людмила на обратила на то внимание.
Выйдя, Физик выдохнул и поспешил к друзьям. В коридоре света не было, а из его палаты пробивался тусклый свет, будто светили фонариком.
— Город засыпает, — Кот охотно взял на себя роль ведущего и успешно справлялся с этой ролью: раздавал карты, положил в середину их круга телефон с включенным фонариком и очень забавно вел игру, придумывая про местных жителей разные истории, рассказывая их жизнь и о том, как их убили, чем вызывал бурных смех друзей, — мафия выходит на охоту, — Устрашающе, но с проскакивающим в голосе сарказмом сказал Вася, и в этот же самый момент входит Серега. Вася прыснул, открывшая глаза Леся засмеялась вместе с ним, тем самым выдав себя.
— Серега, игру всю испоганил! — фыркнула Леся, кидая свою пиковую даму в общую кучу. — Мне только мафия выпала!
— Ну уж извини, — скопировав ее тон, ответил Мыцик и лег на кровать.
— А ты что так рано? — подал голос Кот. — Мурка видела, как ты с медсестричкой Люсечкой ушел.
— Ушел, — подтвердил Серега.
— Тогда что с настроением?
— Да достала она меня, вот что, — бросив прихваченную книгу на тумбочку, ответил Физик.
— Тебя? — удивленно переспросила Мура. Чтоб Серегу да довести… — Это как?
— Я устал слушать про ночные клубы, — Физик загнул один палец, — ее подружек, — второй палец, — крутые хиты, — третий палец, — модные тенденции, — четвертые палец, — про…
— Так, все хватит, — прервал Бизон. — Мы поняли.
— И что? Сбежал? — захихикала Ума.
— Типа того, — кивнул Физик. — Сказал, что плохо, — Смерчи дружно рассмеялись. — Ребят, если что, мне все время плохо, — попросил Серега, чем только усилил смех, — вы уж подыграйте…
— Не волнуйся, — положила ему руку на плечо Уманова. — В беде не бросим! Не отдадим на растерзание коварной медсестры! — засмеялась она.
— Спасибо, — тихо поблагодарил Мыцик, не обратив внимание на смех.
Вечер протекал на удивление скучно. В мафию все наигрались, больше не тянуло, да и после прихода Физика запал как-то пропал. Голос Кота стал каким-то не таким, более обычным, и больше не вызывал улыбки на лице. Батя, Багира и Бизон и вовсе решили изведать все «потайные уголки» больницы, устав лежать здесь. Хотелось немного размяться. Молодежь проигнорировала их предложение. Кот лежал на кровати, жевал пирожок и лазал в интернете, сам не зная, что ищет.
Мура с Умой о чем-то шептались, а Физик вновь входил в роль, зная, что скоро Люсечка принесет таблетки перед сном. Физик жалел, что не может специально побледнеть, но, к счастью, мог прикинуться плохо себя чувствующим. Глядя на Серегу, Мура только и сказала: «Тебе бы в кино играть». Физик отозвался: «Мне бы от Люси отвязаться». Все, кроме Мыцика, посмеялись, и скоро уныние вновь посетило палату.
Телефон Ионова завибрировал, пиликнул, а Вася принялся что-то читать. Покрутил телефон в руке, а затем заговорил:
— Мама пишет, что я мог бы и сказать, чья это выставка, — понимал, что это она ему еще припомнит; вздохнул и продолжил: — и спрашивает, что нам приготовить на завтра… Может, кто-то что-то съест, а?
Кот резко подскочил и снова взял инициативу в свои руки. Раздал ребятам оставшиеся почти нетронутыми запасы. К его сожалению, плюшки кончились первыми, потому пришлось довольствоваться остальным. Мура со вздохом приняла из рук Ионова супчик и на вопрос: «Почему мне?» получила лишь молчание. Физику же достался плов. Уме же Кот вручил пирог с капустой и сказал, если не осилит, разделить с Бизоном. Сам же присоединился к Муре, «помогая» ей расправиться с супом.
— Кому-то суп, а кому-то пирог на ночь глядя… — прощаясь с фигурой, откусывала Ума. — Но вкусно…
Кот усмехнулся. Мура же улыбнулась Коту как раз по той же причине, по которой возмущалась Леся. Серега прямо видел картину, как сейчас войдет Люся и увидит его, довольно уплетающего плов. Леся разломила пирог сначала на две части, а потом сделала из них четыре — поделиться не только с Бизоном, но еще и с Батей и Багирой. Со спокойной душой взяла в руки свою часть и принялась есть. Серега отставил в сторону плов, наевшись. Только вот плова в контейнере осталось практически половина.
— Леська, это тоже Бизону, — передал ей еду.
Кот с Мурой довольно скоро расправились с супом, и только тогда Вася осознал, что ничего не ответил маме. Быстро дотянулся до мобильника и набросал, что пришло в голову: «На твой вкус, мама». Хотел было написать что-то про Пригова, поинтересоваться, как прошла выставка, но вовремя отдернул палец и нажал «отправить», пока не наделал глупостей и не вызвал еще больший огонь на себя.
Нужно было что-то, на что мама отвлечется и хоть на грамм, но меньше будет заботиться о нем и перестанет так предвзято относиться к его профессии. «Профессии… выставка… — что-то вертелось в голове, а что — он никак не мог поймать, — Пригов!» — его вдруг озарило. Он подскочил. Начал ходить по палате, жуя конфетку, и раздумывать о том, как бы сделать так, чтоб мама переключилась с него на генерал-майора.
— Кот, не мельтеши! — попросил Физик. — Больной человек в палате!
— Все мы тут не здоровые, — усмехнулась Ума, завалившись на кровать.
— Кто бы говорил, герой-любовник, — пробубнил Кот.
Вася вдруг проговорил что-то навроде «так-так-так…», уселся на кровать и начал копаться в интернете. Мура, Ума и Физик усмехнулись, глядя на всполошенного Кота.
— Ты там что, план захвата мира ищешь? За больничный уложимся? — усмехнулся Физик.
Только он это сказал, как дверь открылась и вошла Люся. Серёга закатил глаза и упал на подушку, едва не симулируя бред. Кот лишь усмехнулся. Медсестра фыркнула. Разнесла таблетки и остановилась на выходе перед кроватью Мыцика.
— Серёжа, как ты себя чувствуешь?
Физик тяжело вздохнул. Открыл глаза и еле заметно покачал головой.
— Лучше, Люся, — пробормотал он, — но я лучше один побуду… — мученически сказал Серега и отвернулся.
Ума и Мура постарались сделать как можно более спокойные и сочувствующие лица, только вот Ионов скрупулёзно обдумывал что-то и не обращал внимания на театр импровизаций в палате.
Не успела Люся выйти из палаты, как Кот соскочил с кровати и крикнул: «Есть!».
Люся помотала головой и вышла из палаты, напоследок улыбнувшись Физику. Хлопнула дверь. Все резко перевели взгляды на взбалмошного Ионова, только и спрашивая: «С тобой всё в порядке?». А Физик добавил: «Я думал, только мне плохо сегодня… Кот, если ты хочешь сказать, что вышел какой-то новый хит — лучше сразу в окно выйди».
— Иди ты, — отмахнулся Вася и подозвал всех к себе. — Смотрите, что я придумал…
Когда все трое столпились вокруг кровати Васи, он продолжил интригующим тоном:
— Мама у меня женщина одинокая, Пригов… тоже не женат, — он осмотрел ребят, прищурившись, в свою очередь, рассматривавших его.
— Вася… — Мура приложила ладонь к его лбу, — ты головой не ударился, когда дома отключался?
— Да вы только подумайте: мама всю жизнь одна меня поднимала…
— И представь, что будет, если теперь это будет делать еще и Пригов! — усмехнулся Физик.
— Предлагаю вот что… — заговорчески продолжил Вася.
В палату вошли Батя, Багира и Бизон, что-то бурно обсуждая. Боря плюхнулся на свою кровать, только потом обнаружив, что в палате стоит какое-то шебуршание. Кот положил какой-то листочек на тумбочку, склонился над ним, а Мура и Ума что-то упорно ему диктовали. Физик перекидывал апельсин из руки в руку и тоже подбрасывал какие-то идеи; Ума говорила ему, что так не приглашают на свидание.
Кошкина, Булатов и Тарасов переглянулись: кто это на свидание собрался? Неужто Физик все же решился перейти в активное наступление? Но почему пишет Вася? У него дама сердца отыскалась? Было странно видеть Мурашову, с запалом ему диктующую.
— Уважаемый… нет, дорогой Владимир Викторович, — завершила Мурашова.
Бизон, Багира и Батя переглянулись. Кот отложил одну бумажку в сторону и тут же принялся за вторую. Только вовремя отдернул руку от листа, положил ручку и сказал, что мама его почерк наизусть знает. Пробормотал что-то про седьмой класс и сочинение по русскому, а затем предложил кому-то из девчонок написать это за него. Женский убористый почерк… только вот не узнает ли Пригов? Была не была, Мура уселась писать под диктовку Умановой, которую часто перебивал Ионов, говоря, что та или иная формулировка маме может не понравиться. Мура фыркала, но продолжала писать, ругаясь на говорившего под руку Кота.
Прогулявшиеся и исследовавшие больницу «на случай экстренного отступления» присоединились к ребятам. Почти сразу поняли, что задумала молодежь. Бизон посмеялся, похлопал Кота по плечу, сказав: «Эх, Котяра, всё же мало тебе звезд… и ремня!». Ионов поежился, но ничего не ответил.
— Мы там вам еды оставили, — вспомнила Ума.
— Это мы что, план почти выполнили? — взяв кусок пирога, усмехнулся Бизон. — Растем!
— Написала? — практически пролез под рукой Мурашовой Кот, заглядывая в записку.
— Ну вот, отлично, — улыбнулся, когда Женя протянула ему листок. — Почерк у тебя… — поймал на себе угрожающий взгляд Муры и завершил: — красивый.
— Ребятушки, — приобнял ребят за плечи Булатов, — ну вы что задумали?
Только хотел Кот повторить всё то, что уже сказал до этого, как контр-адмирал перебил:
— Пригов у нас солидный, он бы и цветов купил для такого-то дела! — усмехнулся он.
— Так что, сбрасываемся? — протянул ладонь, изображая подсчет денег, Кот.
***
На этот раз Надежда Викторовна пришла практически с утра. Кот ойкнул, когда увидел выражение ее лица: серьезное, но с проскакивавшей на лице улыбочкой. Она легким шагом вошла в палату, по привычке вручила сыну сумки. Кот пытался разглядеть, какое сейчас у мамы настроение, и не понимал, как себя вести. То улыбался, то становился серьезным.
— Ну спасибо, сын, за билет, — улыбнувшись, поблагодарила мама, — живописец, действительно, очень известный. Особенно в узких кругах, — с уколом дополнила Ионова.
— Ну тебе он ведь известен, — усмехнулся Кот, за что незамедлительно получил подзатыльник.
Мама начала разбирать сумку и, смущенно улыбнувшись, достала пиццу в знак благодарности за билет со словами, что выставка и правда стоящая, только вот многим показалось, что дело не только в картинах.
Когда супчик, ежики, булочки и та же пицца были изъяты из сумки, Кот, оглядев палату, кивнул Бизону; Физик с утра изображал сердечника; сам Кот открыл ящик тумбочки и достал оттуда листок бумаги, небольшой белый лист, и передал его матери, словно понятия не имел, что там написано.
— Тут вам передали… — обойдя ее со спины, протянул белую орхидею.
Надежда Викторовна смутилась, принимая цветок, и продолжила читать, отворачиваясь от сына и шепча: «Как он узнал… Васька, негодник!». Но громче не сказала.
В палату, постучавшись, вошла Люся, поменявшаяся на дежурство с Леной, с радостью отдавшей коллеге смену, ведь та сказала, что отрабатывать будет не нужно. Людмила присела около Физика и стала, мило улыбаясь, расспрашивать его о его состоянии. Мыцик что-то отвечал, стараясь сделать более болезненный вид. Только вот Люся словно всю ночь готовила речь и говорила без умолку, не обращая внимания на состояние собеседника.
Ионова косо глянула на девицу в белом халате. Передала орхидею сыну, а сама подошла к медсестре и Физику.
— Девушка, Вы не видите, человеку плохо? Вам заняться нечем? Хотите его вообще угробить? — с напором спросила она; Люся смутилась, молча поднялась и покинула палату, а Надежда Викторовна, забрав цветок и убрав записку в карман, удалилась, улыбчиво попрощавшись с ребятами.
— Любовь творит чудеса… — разлегшись на кровати, протянул Кот.
— Смотри, как бы наряд не сотворил чудо! — дополнил Бизон.
***
Пригов сидел за столиком, то и дело поправляя галстук, разглаживая невидимые складки на своём новом сером костюме, и поглядывал на часы. На самом столике в вазочке стояла орхидея для Надежды, только вот сама дама не спешила.
А вот Владимир Викторович уже извел себя мыслями. Придя сегодня в больницу к Смерчу, он получил от Кота записку с приглашением в ресторан, а заодно и Васин совет, какие цветы любит его мама. Но все же покоя не давал тот факт, что позвал не он, а его. И это напрягало, пусть самую малость, но напрягало.
Наконец Пригов заметил Надежду и встал, встречая ее. Одета женщина было скромно, просто, но со вкусом. Не мог генерал не отметить, что зеленый цвет был ей к лицу. Поздоровавшись, Пригов отодвинул стул, предназначавшийся для женщины. Когда он мог ей присесть, Владимир получил взамен милую улыбку и «спасибо». Сев на свое место, Пригов замер, не зная, что делать дальше. Увидев, уже лежащее на столике меню, генерал подал его Надежде, предлагая что-нибудь заказать. Ионова кивнула в знак благодарности и приняла из его рук эту книжецу.
Блюда были выбраны, заказы сделаны, оставалось лишь дождаться, пока услужливый официант принесет всё. Разговора пока не было. Пригов не знал, что сказать и о чем поговорить. К счастью, Надежда Викторовна взяла инициативу в свои руки и заговорила первой:
— Спасибо за цветы. И за те, и за эти. Я очень люблю орхидеи, — улыбнулась она.
— Не за что, — улыбнулся в ответ Пригов, хотя формулировка «и те, и эти» его удивила, но спросить не успел: принесли уже первые заказы.
Разговаривали сначала на общие темы, начали с того, в чем оба разбирались — живописи. Надежда, к удивлению генерала, очень хорошо разбиралась в живописи в целом, а также в художниках. Плавно перешли на картины самого Владимира Викторовича. Он рассказал, как учился в художественной школе, как иногда его там ругали учителя, как потом, будучи уже полковником, вернулся к рисованию. Надя его внимательно слушала, иногда звонко смеясь. Затем говорили о работе. Ионова узнала историю, как ее сын попал в Тайфун, узнала и другие моменты из его работы, правда Владимиру Викторовичу было поначалу тяжело перекраивать биографию Кота, где он без ранений и других травм, но потом ничего, вошел во вкус. Потом они уже и не заметили, что разговаривают на абсолютно личные темы, даже не думая, что познакомились друг с другом всего пару дней назад.
В зале зазвучала медленная мелодия. Повставали со своих место пары. Пригов, не теряя зря времени, пригласил Надежду на танец. Ионова ему нравилась, очень нравилась. Но он все же был человек уже взрослый, да и воспитанный в определенной среде, поэтому предпочитал законные методы, добиваясь женщины. А более подходящего способа обнять женщину Пригов не нашел, поэтому, придерживая Ионову за талию, кружился с ней в танце, вспоминая былую молодость, где он не упускал ни единого шанса потанцевать с красивой девушкой, заодно вспомнились и навыки.
Танец закончился, и пришлось неохотно опустить от себя Надежду. Идя к столу, Владимир Викторович предложил покинуть заведение и прогуляться по набережной. Получив радостное согласие, генерал расплатится, и пара медленно побрела к выходу.
На улице было свежо, чтобы женщина не замерзла, Пригов приобнял ее за плечи и сейчас просто наслаждался обществом Надежды, мысленно благодаря ту самую ЗаЮ, из-за которой загремел в больницу весь Смерч, а в частности Кот. Ведь если бы не это, он бы никогда не познакомился с такой прелестной женщиной.
Генерал и не заметил, как они уже подошли к ее дому, как опять, стоя под фонарём продолжали разговаривать, ему было просто хорошо, уютно и спокойно, и очень хотелось, что так было и в дальнейшем.
— Спасибо за вечер, — сказал Владимир Викторович, и осторожно, боясь, поцеловал Надежду в щеку.
— Это тебе спасибо за приглашение, — улыбнулась она.
— Да не за что, — на автомате сказал Пригов, но опомнился, — только это было твое приглашение.
— Мое? — повела бровью Ионова и, получив в ответ кивок, прищурилась, вспоминая, при каких обстоятельствах она получила приглашение на ужин. В голове что-то щелкнуло. Ну, конечно! — А кто тебе приглашение отдал?
— Кот, — также не задумываясь, ответил генерал, но непонимающий взгляд Ионовой заставил его исправиться, — Вася.
— Васька, — злобно прошипела Надежда, — паразит! Ну я ему устрою брачное агентство!
— А что он, собственно, сделал? — помотал головой Пригов.
— Вот это вот, — Ионова достала из кармана пальто бумажку. — Мне сегодня утром сыночек любимый отдал!
Генерал забрал из рук женщины записку. Прочитал.
— Ну, Ионов! Купидон хвостатый! — не выдержал Пригов. — Я ему это припомню еще!
— Вместе припомним и вместе отомстим, — глаза женщины загорелись идеей, голос звучал как-то зловеще, но это еще больше интриговало.
— Уже есть идеи? — поддержал Пригов.
— Конечно же, есть! — усмехнулась Ионова. — Почерк не Васин, да и одному ему это не провернуть…
— Коллективное творчество, — закончил Владимир Викторович.
— Как они нас свели, так и мы их сведем, — пожала плечами женщина. — Тем более мне внуков хочется! — фыркнула на воображаемого Васю Надежда. — Вова, не хочешь ли чаю? — с милой улыбкой спросила она; Пригов ахнул от таких быстрых перемен в ней, — Заодно обсудим план мести.
— С удовольствием, Наденька, — приобняв женщину, засмеялся генерал. — С удовольствием! — повторил он.
Вскоре две фигуры скрылись в подъезде.
