***
Адриан был полон энергии, когда покинул офис пораньше. Не то чтобы он ненавидел работу, но факт в том, что он никогда не испытывал удовольствия от встреч, от возни с бумагами и от своего графика. А делал всё это Адриан по двум важным причинам (ни одна из которых, на самом деле, не заставляла его хотеть заниматься или, тем более, наслаждаться этим). Первая — и самая главная — это делало Маринет счастливой. Она уже миллионы раз говорила, что могла бы стать дизайнером в своей собственной небольшой фирме, если бы это означало, что Адриан занимался бы тем, чем хочет. Но всё, чего он хотел — это исполнить мечты жены и видеть её улыбку, поэтому терпел все эти скучные обязанности в модной фирме, бумажную работу, встречи и скучное расписание для того, чтобы Маринет могла воплотить свои идеи в жизнь. Вторая причина — его отец. Именно по этой причине Адриан всё ещё жил в семейном поместье, он чувствовал, что должен принять наследство отца. Что должен был видеть процветание его империи. Отец вложил свои пот, слёзы (если вообще пролил хоть одну) и кровь в этот бизнес, и Адриан чувствовал, что его долг — позаботиться о нём. Но по большей части он делал это для Маринет. Несмотря на это, мужчина не мог не радоваться, когда наступил его черёд забирать детей из школы. Было что-то приятное в том, чтобы уезжать с работы без пятнадцати три, пока остальные сидели с бумагами. А тот факт, что он проведёт весь вечер с детьми, только поднимал настроение. Адриан добрался до школы задолго до того, как прозвенел звонок с урока, и ухмыльнулся, когда заметил вышедших вместе близнецов. Дочь первая посмотрела на него, и, когда бросилась вперёд к нему, её лицо тотчас же озарила улыбка, похожая на улыбку Маринет. — Папочка! — радостно крикнула она. Адриан поймал Эмму и крепко обнял, когда та врезалась прямо в него. — Привет, Маленькая Леди! — поздоровался он с энтузиазмом. Адриан испытал облегчение от того, что её утренняя строптивость растворилась и к его малышке вернулось обычное весёлое настроение. — Как школа? — Скучно. Он посмеялся в ответ и развернулся к Хьюго. Блондинчик был не столь любвеобильным, как его сестра (по крайней мере, не в школе, это не круто), но всё равно подошёл близко к отцу. — Что скажешь, парень? — спросил Адриан, положив руку на плечо сына. — Ты тоже считаешь, что в школе скучно? — Всё как обычно, — пожал плечами Хьюго, — это же школа. Адриан изо всех сил сдерживал радость, когда они с детьми пошли со школьного двора по направлению к машине. Они сделали всего пару шагов, как вдруг появился классный руководитель детей и коснулся его плеча. — Месье Агрест? — вежливо позвала учительница. — Можно Вас на пару слов? Адриан моргнул, растерявшись на мгновение, а затем так же вежливо улыбнулся. — Конечно, — он жестом показал детям, чтобы те подождали его, а сам отошёл в сторону с учителем. Молодая женщина нервничала, пока они стояли в неловкой тишине. — В чём проблема? — подтолкнул её Адриан. — Эмма… — Агрест застыл. Он надеялся, что плохое настроение Эммы исчезнет в школе до того, как это заметят. Его маленькая девочка — ангел… но только если хочет им быть, однако она ни за что не будет ангелом, когда капризничает. — Эмма была не в себе сегодня, — осторожно сказала учительница. — У вас в семье всё в порядке? — Всё просто замечательно, — заверил Адриан обеспокоенную женщину. — Она что-то натворила? — с тревогой в голосе спросил он. — Нет-нет, — торопливо ответила учительница, — возможно, я всего лишь напрасно сотрясаю воздух. Извините, месье Агрест, — извинилась она. — Я просто перестраховалась. Эмма чудесная яркая девочка, как и её брат, они оба замечательные дети. Адриан заверил классного руководителя, что у них всё в порядке, и поблагодарил за неравнодушие. Затем он довёл детей до машины и поехал к Сабине и Тому, где их ждала младшенькая. Он сознательно сохранял довольное выражение лица. Но всю дорогу домой из его головы не вылетал этот разговор, даже когда он моментально отвлёкся на выпечку родителей Маринет, которую они ели вместе с детьми, прежде чем уехали домой («Только не говорите маме», — подмигнул Адриан детям, потянувшись за вторым эклером). Его это беспокоило. Утреннее поведение Эммы и то, что учительница заметила, что с ней что-то не так, очень сильно встревожили его. Могло ли что-то быть не так? Может, ей нездоровится? Или что-то случилось, а он просто не заметил? Мог ли он быть настолько плохим отцом, что не заметил, как с его ребёнком что-то случилось? По приезде домой Адриан внимательно присматривал за Эммой, пока помогал им с Хьюго делать домашнюю работу. Она выглядела немного бледнее, чем обычно, а под глазами были большие синяки, но, справедливости ради, Эмма никогда не спала должным образом. Она слишком неугомонная. Но, тем не менее, выглядела она немного грустнее, чем обычно. Его драгоценная девочка была чуть менее яркой, чем раньше. Когда наступило шесть вечера, Адриан пошёл разогревать ужин, оставленный женой в холодильнике (он мог бы обидеться из-за того, что она не доверяла ему готовить для детей; но каждый раз, когда он пытался приготовить что-то сложнее яичницы или когда что-то подгорало, то понимал, что, возможно, даже к лучшему, что жена не доверяла ему этот вопрос), как вдруг изнурённая Маринет зашла домой, удивив его. — Маринет?! — воскликнул Адриан, обнимая её. Она расслабилась от его прикосновений и устроилась поудобнее, когда он обнял её покрепче. — Что ты делаешь дома? — пробормотал Агрест ей в волосы. — Разве ты не должна сегодня работать допоздна? Под работой допоздна они имели в виду ночной патруль. Один из них работал примерно до восьми, прежде чем трансформировался и быстро выполнял свой геройский долг. Они проводили патруль по очереди, в чём им помогали другие члены команды: Рена Руж и Квин Би. Героев очень удивил тот факт, когда они обе появились спустя два года борьбы с Хищной Молью. Но когда героини окружили их своими бесконечными поддержкой и дружбой, то стали цениться на вес золота. В конце концов, это же Алья и Хлоя. Обычно они составляли график, но сейчас Хлоя уехала до конца месяца по работе — она пыталась открыть ещё один филиал своей сети отелей, — и это значило, что Алье, Адриану и Маринет приходилось брать её дни на себя. И как раз сегодня была очередь Маринет. Она отстранилась и устало улыбнулась ему. — Алья не могла усидеть на месте, — ответила Маринет, избегая его взгляда, как делала всегда, когда врала ему, и прикусила губу. — И захотела подышать свежим воздухом и поразмяться. Адриан хотел бы узнать правдивую историю, но Хьюго выбрал неудачный момент, чтобы спросить про ужин. Маринет с радостью принялась за дело, и вскоре вся семья насладилась едой, которая совсем не пригорела, как если бы поваром был Адриан. Родители провели тихий приятный вечер, отправив детей мыться и готовиться ко сну. А затем все вместе удобно устроились на кровати: Маринет села под одну руку Адриана, Эмма подползла под другую, Хьюго сел рядом с мамой, Дотти уложили в кроватку и накрыли одеялом, и после всех приготовлений Маринет начала читать книгу детям. Когда пришло время расходиться по кроватям и Адриан уложил Хьюго (что никогда не составляло труда), он решил воспользоваться моментом, чтобы узнать, что беспокоило Эмму. Он тепло улыбнулся дочери, присев перед ней на колено, и прошептал: — Привет, Маленькая Леди. Эмма слегка улыбнулась в ответ. — Привет, папа, — промямлила она. — Итак… ваша учительница сказала, что ты сегодня была сама не своя, — осторожно начал он и мягко спросил: — Хочешь поговорить об этом? — Эмма быстро помотала головой, а Адриан слегка вздохнул. Мужчина не хотел давить на неё, но в то же время и не хотел, чтобы дочь держала в себе что бы то ни было. Потому что на своём горьком опыте узнал, что не нужно сдерживать негативные эмоции. — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне всё, — подбодрил он её. Губы Эммы дрогнули. — Нет, не могу! — громко произнесла она. Затем отстранилась и повернулась к нему спиной, зарывшись глубоко под одеяло. Адриан сидел, раскрыв глаза от шока и беспомощно подняв руку. — Эмма… — Уходи! — закричала та. — Я не могу рассказать тебе! Просто не могу! Адриан заверил её, что это не так, но Эмма продолжила закрываться от него; он ещё несколько раз попытался подтолкнуть её к разговору, прежде чем оставил эту затею. Скрепя сердце Агрест сдался. — Ладно, Маленькая Леди, — пробормотал он, — спокойной ночи. Я люблю тебя. Эмма пробормотала что-то, заглушив ответ подушкой. Мужчина неохотно покинул её комнату и медленно пошёл в свою спальню. — Не волнуйся, парень, — сказал Плагг, высунув голову из кармана пиджака. — Все дети странные. Завтра она будет в порядке, вот увидишь. — Раньше Эмма рассказывала мне всё, — произнёс Адриан. — До этого у неё никогда не было секретов от меня. Никогда. — Пфф! — фыркнул Плагг. — Были. Поверь мне, были. Как ты думаешь, кто ещё съел всё печенье Тикки? — Хорошо! — шумно выдохнул Адриан. — У Эммы есть секреты, связанные с плохим поведением, но она никогда не скрывала, что её беспокоит. Она накричала на меня! Она никогда так себя не вела, — Агрест остановился, когда ужасная мысль закралась в его голову. — Плагг… — протянул он нерешительно. — Думаешь, она ненавидит меня? Думаешь, она обижается из-за того, что я провожу с ней не так много времени, как мог бы? Ауч! — взвыл Адриан. — Какого чёрта ты укусил меня?! — Новое правило, — оповестил Плагг, — каждый раз, как ты произнесёшь что-нибудь невероятно идиотское, я буду кусать тебя. В смысле «она обижается из-за того, что я провожу с ней не так много времени, как мог бы»?! Да ты самый заботливый родитель из всех Котов Нуаров, что мне доводилось встречать. Ты же всегда рядом! Каждую болезнь, каждую школьную постановку, каждый вечер, когда не нужно патрулировать, просто всегда! Твои дети обожают тебя. Тебе не о чем беспокоиться. — Да, — пробормотал Адриан, — да, — сказал он немного увереннее и громче, — ты прав. — Разумеется, я прав, — гордо заявил Плагг. — А теперь — где мой камамбер? Мне нужно перебить вкус твоего одеколона во рту. Адриан закатил глаза. Но, несмотря на это, вручил Плаггу огромный кусок камамбера. К тому времени, как он, наконец, вернулся в спальню, Маринет уже распласталась по их кровати. Тикки свернулась калачиком на подушке рядом. Адриан нежно улыбнулся, приготовившись ко сну, а затем забрался на кровать к жене и притянул её ближе к себе. Маринет пропустила патруль вечером. Обычно она само воплощение профессионализма и никогда не пропускала вечерний патруль, если только не была при смерти или Тикки не отказывалась трансформировать её. А так как она не была при смерти, это означало, что Тикки отказалась проводить трансформацию. Кроме того, Маринет была более вялой и бледной, чем обычно, а также быстрее утомлялась, а ещё её грудь была больше и плотнее, чем обычно, что означало… …Адриан задумался, когда Маринет планирует сказать, что снова беременна.***
Эмма уже почти поверила в то, что всё придумала, как на том и настаивал Хьюго. Прошло уже два дня с тех пор, как она увидела поцелуй мамы с Котом Нуаром, и всё было как прежде. Дни текли как обычно, мама и папа всё ещё смотрели друг на друга с любовью, и было невозможно предположить, что что-то могло быть не так. А потом Эмма услышала мамин разговор по телефону. Она знала, что это плохо. Мама миллион раз ругала её за подслушивание, но она просто проходила мимо, когда услышала крик: — Я ещё не могу сказать ему! — мама тотчас затихла, когда прислонилась к двери гостиной. — Я хочу сказать, — грустно произнесла она, — но ещё рано. Наступило молчание; Эмма заглянула в щель и увидела, как мама ходит по комнате из угла в угол с напряжённым выражением лица. — Я не глуплю! — возразила та. — Хорошо-хорошо, — вспыльчиво ответила она и пообещала: — Я скажу Адриану. Скоро, — с нажимом добавила мама. — Мне пора, — она развернулась к двери, а Эмма быстро скрылась из виду и прижалась к стене до того, как её смогли бы заметить. — Да, пока, — счастливо сказала мама, — я тоже люблю тебя. Сердце Эммы на мгновение остановилось. Она слышала достаточно разговоров, подобных этому, в мыльных операх, которые смотрела тётя Хлоя, чтобы понять, в чём дело. Мама разговаривала с Котом Нуаром. Она разговаривала о том, как расскажет папе про Кота Нуара. Разговаривала о том, что бросит папу ради Кота Нуара. Сомнений быть не могло. У её мамы роман с Котом Нуаром.***
Была уже почти полночь, а Хьюго не спал. Это случилось уже второй раз за неделю и начинало его раздражать. — Это нелепо! — прошипел он, когда они с Эммой, спрятавшись, сидели за балюстрадой(1). Так или иначе, сестра уговорила его вести слежку. Папа снова работал допоздна, и Эмма была уверена, что сегодня к ним домой наведается Кот Нуар. — Уже поздно, холодно, и у нас будут проблемы, если мама поймает нас. Давай вернёмся, разойдёмся по кроватям и забудем об этом. — Ни за что! — громко запротивилась Эмма. — Мы останемся здесь до тех пор, пока не появится Кот Нуар, а затем ты увидишь, что я была права и ничего не придумала. Хьюго вздохнул и рухнул вниз, ложась на живот. Уже прошло два часа с тех пор, как они выбрались из комнат, и он очень устал. Мальчик очень сильно хотел вернуться в постель, но сестра была полна решимости, и если ничего не произойдёт, тогда они, может быть, всего лишь может быть, смогут забыть об этом и вернуться к нормальной жизни. — Почему ты не веришь мне? — грустно пробормотала Эмма. — Почему ты не веришь, что я не вру? — Потому что, — прошептал Хьюго, — я не хочу, чтобы это было правдой. — Я тоже не хочу, чтобы это было правдой! — уверенно прошептала в ответ Эмма. — Но я точно видела это, и маму затошнило, когда папа поцеловал её, а ещё я слышала её разговор по телефону. У неё роман! Она целовалась с Котом Нуаром! Хьюго хотел поспорить. Он хотел сказать Эмме, что та не права, что увиденное ей приснилось и что она неправильно поняла маму. Что она бы никогда не бросила папу ради супергероя, потому что любит их отца больше, чем кого бы то ни было. Он хотел покончить с этой глупостью раз и навсегда, чтобы пойти спать. Но не мог. Потому что прямо здесь и прямо сейчас, в этот самый момент по лестнице спустился мужчина со светлыми волосами. Это точно был не их отец, потому что папа никогда бы не надел чёрную кожаную одежду… Только что в дом вошёл Кот Нуар.