ночные ловцы солнца

Постоянное ощущение тревоги "организует" паранойю. Недавние события совсем довели Макса. Глеб уже тоже начинал понемногу нервничать, но не столько из-за навалившихся опасностей, сколько из-за состояния Максима. Блондин знал, как тяжело порой приходится Лазину; в такие моменты он с головой уходил в музыку, но всегда был не против присутствия Глеба - патлатый вроде как "согревал" окружающее пространство, делал всё более приятным. На часах, кажется, немногим больше четырёх утра, Максим сидел в другой комнате и кричал спящему Голубину: — Глеб, помоги мне выбрать, какой звук метели поставить на сэмпл. Хватит спать! Блондин еле раскрыл глаза: ночь была тяжёлой и преждевременное пробуждение его совсем не устраивало. Ленивые лучи солнца пробивались сквозь тонкий тюль, несмотря на ранний подъём, Глеб, потягиваясь, улыбнулся от звука родного сердцу голоса. Поднявшись с постели, он прихватил с собой подушку и кинул её прямо в Максима. — Какого хуя? Ты время видел? Я спать лёг пару часов назад, - патлатый все еще безуспешно пытался разлепить глаза. — Не ворчи, послушай лучше, - Лазин немного прибавил звук и стал выжидающе улыбаться. - Ну? — Что "ну"? - зевая, спросил Голубин. — Какой сэмплить, первый или второй? — Их что, было два?.. Какие сэмплы.. - он поднял подушку и повалился вместе с ней на кресло около Лазина. Через пару секунд светлокожий клубок мирно сопел, а Максим смотрел на это, улыбаясь. — Ладно, оставлю первый отрывок. Тревога не стихала во всей Династии, никто не успел забыть недавние события. Терять время было нежелательно, поэтому Глеб поехал к Давиду. Миша сказал, что Джангирян "шарит в рэперских разборках лучше всех и лучше всех скрывает, что шарит в них". По этой причине сейчас Глеб тащился среди разваливающихся коммуналок к месту встречи и, ругаясь отборным матом, пытался обходить лужи и грязь - это, конечно, не получалось. Даже для Давида, постоянно менявшего место жительства, этот район был немного чересчур. Наконец добравшись до нужного дома, Голубин с отвращением протянул руку к двери подъезда: всё грязное и обшарпанное. На втором этаже, в квартире 79, за доской, обитой рвущимся дешёвым кожзамом, его должен был ждать друг. В этот раз Глеб не стал пачкать руки, а просто пнул что-то, что раньше выполняло роль двери. Чистоплотный рэпер фыркнул: везде бутылки, шприцы, и женщины, ничем не привлекающие глаз. Он прошёл мимо нескольких полуоткрытых дверей, за которыми слышались приглушенные стоны. "Пиздатенькая атмосферка, конечно, но где теперь искать Давида?", - подумал патлатый. Противный сладкий дым уже резал глаза, пахло чем-то стухшим. Девушка, сидящая прямо посреди узкого прохода, подняла глаза на посетителя и буквально просияла: – Малыш, я Анфиса, я тебя давно жду, - последнее слово она намеренно протянула, при этом надувая ярко розовые губы. - Пошли развлекаться? Я не кусаюсь, - она уже встала, поправляя дешевую атласную юбку голубого цвета и вытирая руки о черные колготки с невероятным количеством стрелок. – Нет, дорогуша, не сегодня, прости, много дел. Русоволосая дама не первой свежести скорчила грустную гримасу и снова присела на пол, доставая из цветастой куртки сигареты. – Слышь, молодой, если передумаешь, я буду ждать здесь. – Заметано. Он свернул в первый попавшийся проход, увидел там Давида и схватил его за руку: — Что за притон? - Джангирян даже вздрогнул от неожиданности. — Тише-тише, цаца, пошли за мной, - темноволосый парень с надвинутой на лицо кепкой, пошел вперед, по пути озираясь. Он остановился у двери, выделяющейся среди других своей ухоженностью. Они вошли внутрь комнаты, убранство которой немного отличалось от того, что "украшало" предшествующие помещения: пара черных кожаных диванов, пушистый ковёр, красные плотные шторы, не позволяющие свету проникать в помещение - богатая классика и яркий контраст с раскладушками, ватными драными матрасами и сиреневыми сальными шторами, никак не сочетающимися с облупившейся на стенах краской зеленого цвета. — Неплохое место себе подобрал, братан, тебе для полного образа наркобарона только бодигардов не хватает, - сказал Глеб, присвистывая. — У меня есть один, он в сортир вроде ушёл. - Он кивнул Глебу в сторону дивана, чтобы тот сел, а сам проследовал к огромному деревянному столу, заваленному бумагами. - Что за важность? Ты говорил, что вопрос жизни и смерти. — Да у нас тут хуйня одна случилась, - Голубин поведал о случившемся во всех деталях. Давид почесал затылок и тяжело вздохнул: — Ну что ж, хуёво. А от меня-то что надо? Глеб удивился равнодушию друга, но продолжил: — Как что? Нам надо подробнее обо всей заварушке с Нечипоренко узнать, ну и вообще надо инфы на него поискать, он явно что-то скрывает. Ты же у нас знаешь, что, к чему в таких делах. — Да знать-то я, конечно, много знаю, только, к сожалению, на этого Нечипоренко у меня ничего нет, - тут дверь открылась и в нее вошёл мужчина в смокинге с чемоданом в руках. - Вот и бодигард. "Из сортира с чемоданом?" - заметил Голубин. Джангирян жестом подозвал вошедшего к себе и поставил чемодан на стол. После некоторых манипуляций с кодовым замком, он открылся. Давид изменился в лице - до этого был просто хмурым, а теперь стал еще более недовольным. — Хуёво, очень хуёво. Верни назад и скажи, что надо больше, иначе, в следующий раз, мозг по стенке стекать будет, - он хлопнул крышкой чемодана и практически кинул его в руки человека в костюме. Глеб молча смотрел в экран телефона, не подавая признаков заинтересованности ситуацией. Парень вышел, а Давид кашлянул перед тем, как начать говорить. — Короче, Глеб, у меня нихуя нет, мне очень жаль. Я сейчас завязываю с этим делом, типа, сплетен не собираю теперь. Сам видишь, к чему такая жизнь привела: приходится в притонах прятаться. Голубин понял намек на то, что разговор окончен и пора съёбывать, присел в реверансе, снимая кепку, и пошёл прочь из грязной квартиры.