Одиночество вдвоем

      Поездка на машине от почти уже дома прошла тихо. Это была не та тишина, что заставляет задерживать дыхание и напрягать спину. Она была такой, что дает возможность чувствовать себя комфортно с самим собой, потому что другие тоже заняты своими мыслями.       Дин чувствовал себя лучше оттого, что Кастиэль знал все. Он рассказал ему об убийстве, о пожаре, его пребывании в Ираке, а Кастиэль все еще хотел остаться с ним. Очевидно, он поступил правильно, когда решил довериться этому человеку. В жизни Дина еще никогда не было того, кому он мог так безоговорочно доверять. Даже Сэмми странно смотрел на него, когда думал, что Дин не видит. Он знал, особенно последние несколько лет, что Сэм чувствовал себя неловко рядом с ним, думая, что сломает хрупкое здравомыслие Дина, если не будет осторожен. Но Кастиэль не смотрел на него так, не обращался с ним как с хрупким маленьким мальчиком. Он был честным и преданным, и это было то, что нужно Дину в жизни.       Для Кастиэля Дин был самым близким к тому, что он мог назвать домом. Даже когда он был ребенком, крошечный выцветший синий дом, в котором он рос, был давящим и неприветливым. С самого первого дня он чувствовал себя чужим. Дин же давал ощущение принятия, любви и понимания. Ему нечего было скрывать от Дина, а Дину — от него. Это было то, чего он хотел с Мэг, но так и не получил. Это было намного больше, чем он мог подумать. Он влюбился в своего лучшего друга, а лучший друг полюбил его. И он никогда не мог ожидать, что Дин хотел быть с ним, хотел разделить с ним свою жизнь. Все же у Кастиэля кто-то был... был дом.       Они вернулись в Блю-Грасс ровно в полдень. Выхватили свои сумки из машины Карен, поблагодарили ее за поездку и бросились вверх по лестнице. Оба хотели пойти к доктору Перри и продолжить обсуждение переезда. Накануне она ушла до того, как они смогли обсудить детали, и теперь Дин и Кастиэль хотели узнать — как долго им еще ждать переезда в свой новый дом.       Но в ту же секунду, когда двери лифта открылись на их этаже, волнение угасло. Дастин ждал их у стойки регистрации с траурным выражением лица.       — Доктор Перри хочет видеть тебя, Винчестер. Можете оставить свои сумки у меня. Новак, думаю, было бы лучше, если бы ты пошел с ним, — в голосе Дастина не слышалось ноток извечного сарказма, и Кастиэль занервничал.       Как было сказано, они оставили свои сумки у стойки и отправились в офис доктора Перри. На этот раз в ее офисе никого не было. Так бывало только тогда, когда она должна была сообщить что-то очень важное. Это вряд ли окажется хорошими новостями.       — Простите, доктор Перри? Мы вернулись, — заглянул Кастиэль через дверной проем.       — Заходите, — тихо сказала она. Не вставая, как она обычно делала, она жестом попросила их сесть.       — Док, вы выглядите так, словно привидение увидели. Что случилось? — спросил Дин.       Губы доктора Перри сжались в холодную, жесткую линию. Лицо было бледным, а глаза влажные. Она выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок или ее вырвет, или все вместе.       — Дин, я… у меня ужасные новости. Сегодня утром позвонил твой отец, — произнесла доктор Перри дрожащим голосом. — И, по всей видимости… ну, твой брат попал в автомобильную катастрофу прошлой ночью. Он ехал сюда, чтобы привезти тебе кое-какую одежду, и произошло лобовое столкновение с грузовиком.       Дину понадобился момент, чтобы понять, что только что сказала доктор. Он повторил это про себя по крайней мере раз десять, пытаясь понять смысл ее слов. Сэмми? В автомобильной аварии? Грузовик?       — Ну, с ним все в порядке? — спросил Дин, в его голосе даже проскользнуло что-то зловещее.       — Боюсь… Дин, прости, но, боюсь, нет. Он погиб при столкновении.       Последующая тишина казалась удушающей. Было так тихо, что Дин услышал бешеное биение сердца в ушах. Он хотел что-то сказать, отрицать то, что узнал от доктора, но рот его не двигался.       Сэм не был мертв. Он не мог быть мертв. Он звонил Дину всего пару дней назад, болтал о своей работе, девушке и школе. Сэм был так молод, у него была еще вся жизнь впереди. Он не может быть мертв. Он слишком хорош, слишком чист, чтобы умереть.       — Вы лжете, — все, что смог выдавить Дин.       — Дин, прости, но это правда, — прошептала доктор Перри.       — Но этого не может быть! — заорал Дин, вскочив и отшвырнув стул, на котором сидел. — Сэмми был просто ребенком, он не может быть мертв! Он не сделал ничего неправильного, как он может быть мертв?!       — Я знаю, это трудно принять… — попыталась доктор Перри.       — Он, блядь, не мертв! Не может быть! У него была вся чертова жизнь впереди, он не мог просто уйти! Ведь я на днях разговаривал с ним. И он был в порядке. Он не мог просто так уйти. Он не заслужил этого!       — Никто не заслуживает, Дин, — успокаивающе проговорил Кастиэль.       — Это должен был быть я, — сказал Дин мертвым голосом.       — Не говори так! — рявкнула доктор Перри.       — Нет, так и должно было быть! Сэм был просто идеален: отличник, хорошая работа, хорошая девушка, все. Он заслужил все это, потому что чертовски много работал. И он тот, кто умер молодым? Я — урод в семье, наркоман и алкоголик! И если кто и заслуживает смерти, так это я!       — Это неправда! — запротестовал Кастиэль, потянувшись к Дину.       — Я больше не могу так, — сказал Дин, отшатываясь от прикосновения Кастиэля. — Я просто, блядь, так не могу.       И, прежде чем доктор Перри или Кастиэль смогли его остановить, Дин уже был за дверью. Кастиэль слышал быстро удаляющийся стук его ботинок по плиточному полу. Лишь стоило Кастиэлю подумать, что Дин был его, как тот уже убегал в другую сторону. Что он мог сделать, чтобы исправить это?