Нянь поневоле

       Истерика Завитушки невероятно развеселила. Зоро стоило больших усилий не расхохотаться тому в лицо. Довела Санджи, разумеется, Нами. Кто же ещё? Для чего, вопрос куда интереснее. Нами могла и умела манипулировать людьми. Порой становилось страшно от понимания, насколько хорошо это получатся у такой-то малявки. Зоро не обманывался на её счёт: перейди он дорогу младшей сестре, и ещё неизвестно, какую форму приняла бы её месть. По-настоящему Нами любила только свою старшую сестру. Других она тоже ценила, но уже способна была строить на их счёт козни и извлекать из этого выгоду. Возможная женитьба Зоро сильно напугала Нами. Дадан было незачем содержать такое количество маленьких, непригодных к тяжёлому физическому труду детей. Пока в семье были взрослые парни, способные пахать от зари до зари и приглядывать за мелкими, которые приносили разве что деньги от правительства, всё было хорошо. Но как только старшие дети уйдут, малышня останется у Дадан до первого происшествия вроде перелома или поджога. Дальше органы опеки заберут обратно в приют всех, кроме Луффи. Зоро подозревал, что Дадан ещё и из-за Луффи набрала кучу малышей, с которыми пацану было весело, и он не помышлял ежесекундно идти открывать Северный полюс или искать ближайший космодром, где бы можно было одолжить ракету для полёта в космос. Такие мысли посещали его часто и настойчиво, поскольку большой практической пользы от его младших братьев и сестёр в хозяйстве не было, а вот кормить, присматривать и убирать нужно было за всеми. Зоро давно замаялся работать практически в одиночку, устал от ответственности и страха когда-нибудь не уследить за малявками, смело бороздившими пролив между островами в Тихом океане. Он дал себе волю помечтать о женитьбе на Куине и их совместном будущем ради процветания додзё Иссин. Воображение рисовало одну картину прекраснее другой, где они вместе с Куиной посвящают себя без остатка кэндо. Однако Зоро лучше кого бы то ни было знал, что младших сестр и братьев оставить не на кого, что Санджи вскоре уйдёт от них, а Эйс и Сабо после учёбы не захотят возвращаться обратно в деревню на остров Рассвета. Он не мог завести другую семью, предав ту, которая вырастила его и была у него сейчас. Нами же не знала, что творится у него в голове, и действовала на опережение. — Маленькая интриганка! — нашёл он её в мандариновой роще сразу после взбучки от Санджи. — Чего наговорила придурочному Коку, что тот как с цепи сорвался? — Я просто не хотела, чтобы ты женился на Куине, — увлажнились глаза мелкой. — Можешь не устраивать слезоразлив, знаешь же, что на меня это не подействует. — Она, правда, не пара тебе, онии-сан, — заговорила Нами вежливо, тогда как её слёзы удивительно быстро высохли. — Да неужели? И кто тогда мне пара? — Санджи-нии-сан, — уверенно заявила малявка. — Он хороший, любит нас, вкусно готовит и, возможно, у него есть деньги. — Последнее, я так понимаю, самое главное достоинство Завитушки? — обалдело пошутил Зоро. — Нами, я никогда с вами об этом не говорил, но… понимаешь, только мужчина и женщина могут жениться и заводить деток… — Пф! Я всё это знаю. И порнушку Эйса видела. А ещё поговорила со старшими девочками и точно знаю, что существуют пары, где две женщины или двое мужчин. Тебе совсем не обязательно жениться и заводить детей. У тебя же есть все мы! Мы будем твоими детьми, а Санджи будет твоим… кем он там тебе будет?.. — Любовником? — Ну не знаю… сами там решите это, — заявила Нами так, будто это он предлагал такие извращённые вещи. — Главное, чтобы вы оба остались в нашей семье. Подумай сам, нии-сан, ради чего Санджи оставаться с нами? Детьми его не заманишь. Работой тоже. Деньги у него есть. Говорят, что из-за любви люди становятся глупыми… Было бы здорово, если бы Санджи влюбился в тебя. — Завитушка без ума от женщин, — пробормотал Зоро, всё ещё не веря, что всерьёз обсуждает возможность однополых отношений с малышкой девяти лет. — Это и я знаю! Не знаю только, как сделать так, чтобы он в тебя влюбился. Может, напоить его саке? Или запереть вас двоих на несколько дней где-нибудь? А ещё ты бы мог сказать, что любишь его… — Брось эту затею, — ему поплохело от идей младшей сестры. — Такие вещи как любовь по одному желанию не происходят. Вот если я запру тебя с Куиной на несколько дней в додзё, ты её полюбишь больше, чем Нодзико? — Глупый ты, Зоро! — обиделась Нами. — Просто помни, имоото, что есть вещи, которые от нас не зависят. И такое чувство как любовь — одна из таких вещей, лучше не играть с этим, иначе можешь сделать кому-то очень больно и пострадаешь сама. Зоро очень хотелось верить, что младшую сестричку от её новых «гениальных» планов ему удалось отговорить, что Нами хоть немного задумалась над его словами.

* * *

На следующий же день Зоро отказался от предложения Коширо-сана. — Я предполагал, что так ты и ответишь, — по-доброму улыбнулся ему сенсей. — Береги свою семью, Зоро-кун. Слова Нами о том, чтобы влюбить в себя Санджи, отчего-то не давали покоя. Не то чтобы Зоро ничего не знал о подобных отношениях, но как-то всерьёз о них не задумывался. Какие-то шуточки парней по поводу предпочтений собственного пола точно ходили по школе, но ему некогда было этим заморачиваться. Зоро будто другими глазами увидел Завитушку. Всего такого улыбчивого, открытого, яркого, эмоционального. Санджи очень тщательно следил за своей внешностью, подолгу плескался в офуро и крутился у зеркала. Даже Зоро не позволял кое-как одеваться, если заставал его во время одевания или переодевания. Себе можно было признаться, что как человек Санджи привлекал Зоро намного больше, чем Куина. Да и мысль прикоснуться к мягким белобрысым волосам, жёсткому тренированному телу или губам со вкусом табака не вызывала отторжения. Эта тема вообще хорошо отвлекала от тяжёлого осознания, что вскоре с Завитушкой придётся попрощаться. Последняя, четвёртая, неделя отработки долга прошла, и совесть стала мучить Зоро не переставая. Они не могли эксплуатировать Санджи дольше. Одно дело, когда речь шла о долге, и другое, когда тот был им уже ничего не должен. Сам он сколько ни пытался раскрыть правду, но, встречая безмятежный взгляд голубых глаз, осекался. — Нами, пора поговорить с Завитушкой начистоту. Он не раб, чтобы вкалывать на нас бесконечно, — уволок он девочку подальше от любопытных Усоппа и Луффи. Они вдвоём с Нами вызвались набрать помидоров и огурцов для салата. — Знаю! Не думала, что это будет так тяжело… — А что Дадан говорит? — Что я сама всё это начала, мне и заканчивать, — нехотя призналась Нами. — Согласен, с одной поправкой: наедине ему о нашем обмане не говори. Мало ли что у него перемкнёт в голове от такой новости… — А… может ты сам, онии-сан?.. — Я с самого начала был против того, чтобы использовать человека, лишившегося памяти, — напомнил Зоро. — Но ты же был рад, когда из-за этого тебе удалось ходить в додзё?! — Был. Но абсолютно точно уверен в том, что обманывать ничего не помнящего Завитушку было самым ужасным поступком в моей жизни.

* * *

Рассказать о своём обмане они так и не смогли. Однажды Зоро вернулся с тренировки в додзё, а Санджи курил на кухне, чего раньше себе не позволял — не в доме, где полно детей. Детвора под предводительством Нами и Нодзико шумела где-то со стороны мандариновой рощи. — Эй, Кок, что-то случилось? — спросил Зоро, ещё не зная, но уже предчувствуя… Санджи был напряжён, он делал короткие неглубокие затяжки и часто сглатывал, будто давясь слезами. Однако когда тот поднял взгляд, слёз там не было, зато было очень много самых разных чувств: непонимания, обиды, злости и, возможно, даже ненависти. Не нужно было долго вспоминать, чтобы понять, что могло вызвать такую реакцию. За собой Зоро знал только один поступок, который мог заставить Санджи так на него посмотреть. — Значит, ты уже всё знаешь, — подытожил он, а сердце, казалось, ухнуло в пропасть. — Прости нас, если сможешь. Санджи впервые ударил его не с ноги, а банально вмазал кулаком по лицу. Удар получился медленным и неуклюжим, но Зоро уклоняться не стал. Он знал, что заслужил это. — Ты использовал меня как какого-то батрака. Врал! Весело тебе было, высокомерный ублюдок. И все знали… вы смеялись надо мной! — Луффи, Усопп и Чоппер ничего не знали, они так же, как и ты, верили в то, что ты наш брат. — Заткнись! — Санджи пропечатал на его лице ещё один удар, от которого сбил костяшки. — Руки. Ты поранишь их, — напомнил Зоро. — Ничего не хочу от тебя слышать, — взвился тот. Удары последовали один за другим. Зоро приказал себе не отвечать, хоть это было и сложно: не пытаться защититься или наподдать в ответ, когда всю жизнь учился обратному. Тело на рефлексах реагировало на любой замах, и стоило немалых усилий сдерживаться. — Как ты мог?! — вымученно спросил Санджи, задыхаясь то ли от нахлынувших эмоций, то ли от того, что потратил много сил, чтобы всё же повалить его на пол кухни и оседлать сверху. Хотелось до последнего смотреть в полные боли глаза. Запомнить каждую крапинку на радужке глаз и то, что обе брови закручивались в одну и ту же сторону. Смотреть получалось плохо: правый глаз, по ощущениям, заплыл, да и левый застилал кровавый туман. Зато Зоро всё ещё мог ощущать тяжесть тела Санджи на себе, чувствовать исходивший от него жар и пропитавший Завитушку запах табака. Только сейчас, лёжа на обеих лопатках, Зоро понял, насколько не хочет терять Санджи: ни его улыбки, ни тупых прозвищ и придирок, ни его тяжести на своём теле. Вот только остановить Завитушку он не мог, хватит и того, что тот был невластен над собой больше месяца. Когда Санджи встал с него и молча вышел из кухни, Зоро просто закрыл глаза и понадеялся, что боль от потери скоро пройдёт. В конечном итоге всё к тому и шло, он сам виноват, что впустил в своё сердце так много чувств к тому, кого сам предал.