Нянь поневоле

       Потеряв Луффи, Санджи испугался так, как казалось, никогда в жизни не боялся. Это было странное чувство, из-за которого тряслись руки и подкашивались ноги. Было плохо морально чуть ли не до дурноты. Он мог поклясться, что не испытывал ничего подобного прежде. Несмотря на его проступок и волнение за Луффи, никто на него голоса не повышал. Даже Маримо только плотнее сжал побелевшие губы, но ни в чём не обвинил и не упрекнул, хотя причина была, и весомая. Тогда Санджи хотелось, чтобы его ударили, чтобы отругали, ведь он, правда, был так виноват… После всех волнений и бесплодных поисков Луффи оказался дома. Вот уж тогда Зоро, Дадан, да и вообще все поорали, а Нами-чан очень мило надула губки. Луффи же только бестолково таращил свои глазищи и бубнил: «Да я только в кустики отошёл, а потом покушать захотел и к Макино заглянул». У Санджи ещё полночи тряслись руки от пережитого волнения, и было не уснуть от нестерпимого желания покурить. «Достал со своей никотиновой ломкой. Убери уже с лица это мученическое выражение», — с этими словами на следующий день во второй половине дня Зоро протянул ему целый блок дешёвых сигарет. На вкус сигареты оказались дрянь дрянью, что он не преминул озвучить, но сам факт такого проявления заботы, казалось, согревал изнутри. «Завтра твоя очередь готовить завтрак», — буркнул тогда Зоро и показал кухню и что там, где лежит. — «Если испортишь продукты, сам будешь их возмещать». Когда пришла его очередь готовить завтрак, Санджи ощутил небывалый прилив сил и эмоциональный подъем сродни эйфории. Маримо мог бы не беспокоиться, с задачей Санджи справился на удивление легко, будто всю жизнь только и занимался тем, что готовил пищу. Он на взгляд определял, что с чем сочетается и в каких пропорциях, что-то вспоминал, что-то внутренним чутьём чуял лишь по запаху, внешнему виду, весу и ещё одни ками знают каким признакам. — Вкуснятина! — заорал Луффи. — Очень вкусно, Санджи-нии-сан! — мило улыбнулась Нами-чан и её взгляд увлажнился. — Ничего вкуснее в жизни не ела. — Отныне я буду готовить для тебя всё, что пожелаешь, имоото, — тепло улыбнулся ей Санджи. — Вот и отлично! — хлопнула ладонью по столу Дадан. — За Санджи будет готовка, раз никакую другую работу он осилить не может. — Согласен, — кивнул он. Всё же видеть, как приготовленное тобой за обе щеки уписывает Маримо, было каким-то особым видом удовольствия. А уж наблюдать за активно работающими палочками малышами иначе как с улыбкой было нельзя. — Санджи, добавки! — заорал Луффи, подскакивая на месте и протягивая ему пустую тарелку. Чувство нужности и важности посетило его впервые. Наверное, он из кожи вон вылез, чтобы научиться готовить для своих сестричек и братиков. Во всяком случае, именно в это Санджи хотел верить, что учился готовить ради кого-то дорогого, чтобы вот так смотреть на радостные лица и ощущать себя частью большой и дружной семьи. Сейчас он это чётко видел: что Дадан и её братья тоже их семья, тех по-своему любят и ценят дети, что не один Зоро беспокоится за малышей, что Дадан тоже расстраивается из-за ссадин и ран мелких, радуется, глядя на довольные и улыбающиеся мордашки. Догра порой помогает малышне с уроками. Трезвый Магра никогда не откажет, если попросить его что-то принести или подать, но вот работать головой того лучше не заставлять: результат всё равно не понравится. — Держи, — подал он тарелку, полную карри, Луффи. Маримо вслед за братом молча протянул пустую тарелку, и в этот момент Санджи понял, что нашёл свое место и предназначение в жизни, отчего будто впервые вздохнул полной грудью.

* * *

Начало новой недели ознаменовалось тем, что классный руководитель Усоппа захотела поговорить с Санджи, когда он пришёл за детьми в школу. Это была миловидная девушка типично японской внешности, в очках. Он хорошо запомнил имя прекрасной мелорин. — Усопп доставляет вам неприятности, Ташиги-чан? — спросил он, едва сдерживаясь, чтобы не рассыпаться перед милой девушкой в комплиментах. — Я не стала говорить об этом с Ророноа Зоро, — замялась та, и Санджи заподозрил, что тупое Маримо запугал девушку одним своим мрачным видом. — Но Усопп постоянно врёт, а ещё он обстреливает людей из чего придётся… — Неужели он и в вас стреляет?! — возмутился он. — Что вы?! Нет! Но некоторые ученики жалуются на него. — Девочки? — Мальчики. — О… а как он учится? — Усопп один из лучших учеников, но его поведение… — Ташиги-чан, не берите в голову. Усопп не самый сильный и смелый парень, ему приходится компенсировать некоторые свои недостатки таким вот нетривиальным способом, но уверяю вас, моя прекрасная мелорин, он очень чуткий и добрый мальчик. — Но как же?.. Он же врёт! И нападает на других учеников! — А его вы не пытались спрашивать, по какой причине он так поступает? Потому что дома я не заметил ничего такого, о чём вы говорите. — Я спрашивала. Но он молчит! — Вот! Усопп не ябеда, в нём уже очень много мужества для такого осторожного ребёнка. Больше похоже на то, что другие дети объявили моему брату войну, — покивал своим мыслям Санджи. — Пока он не просит у меня помощи или всё не перешло определённых границ, я не буду вмешиваться. Мужчина должен научиться справляться со своими проблемами самостоятельно. Лучше давайте сходим на свидание, Ташиги-чан! — Ч-что?! Я-я… — девушка начала испуганно озираться, кажется, только сообразив, что они находятся наедине в закрытом классе. — П-простите… э-э… — Санджи. Меня зовут Санджи. — Да, Санджи-сан. Я вспомнила… вспомнила… знаете так много дел. Да, мне пора! — Ташиги-чан быстро поднялась и буквально вылетела из кабинета. — Ой! Усопп-кун? Что ты тут?.. — Я как раз шёл за Санджи-нии-саном. Ему ещё ужин готовить, нам следует поторопиться домой, — бодро отрапортовал младший брат. — Д-да, конечно. Твой брат уже освободился, вы можете идти. — Спасибо, Ташиги-сенсей! Что-то во взгляде Усоппа подсказало Санджи, что тот подслушивал его разговор с учительницей под дверью. — Давай найдём Луффи, — потрепал он мальчишку по кучерявой шевелюре. — А-то он уже, небось, обглодал свою парту. Санджи собирал с собой еду и, когда забирал детей из школы, устраивал небольшой перекус. А всё из-за Луффи: братишка, казалось, постоянно был голодным, и терпеть его нытьё у Санджи просто не хватало сил. — Санджи! — обрадовался Луффи, когда его увидел, и со всех ног бросился навстречу. — Ты же принёс поесть?.. А что там у тебя? Мясо? Мясо, да? — Подожди до берега, устроим небольшой пикник перед отплытием, — остановил поток вопросов Санджи. — Только сначала нужно забрать Нами-чан, Нодзико-чан и Чоппера. Бэнто осталось в лодке. Когда они пришли на берег, он расстелил покрывало и разложил еду на нём. — Налетайте! — скомандовал Санджи детворе. Готовить для тех, кто это ценит, было приятно. Как и видеть то, что его блюда приносят сестричкам и братишкам радость. — Санджи-нии-сан лучше всех готовит! — похвалила его Нами и улыбнулась так застенчиво, что у него невольно поползли уголки губ вверх. — Да, вот если вспомнить, что может из продуктов сотворить Зоро… — вдруг позеленел Усопп. — Когда была его очередь готовить, я всерьёз боялся за свою жизнь! — Только ему это не вздумай сказать, — шикнула на того Нодзико-чан. — Расстроишь брата! — Я что, по-твоему, совсем ничего не понимаю, — возмутился Усопп. — Зоро, знаешь, как страшно расстраивать?! На покрывало упала тень, и Санджи резко развернулся к тому, кто так бесшумно подошёл. Это был приземистый светловолосый старик с усами-косами и бородкой в поварском колпаке и униформе. — О, молодые люди, приветствую! — заговорил тот, и они тоже вразнобой поздоровались. — Я заметил, что вы тут часто едите в последнее время и вот… мне стало любопытно. Морщинистая улыбка, от которой усы, заплетённые в две косы, приподнялись, была доброй. — Какой странный старик, — протянул Луффи, таращась во все глаза на очень и очень высокий колпак, чуть ли не с самого старикана, за что получил по голове деревянной ногой. — Ай! За что, дед? — Сам ты странный, сопляк в соломенной шляпе! Кто тебя манерам учил, чтобы ты так нахально со старшими разговаривал?! Что за несносный малец? — Что за несносный старик? — не остался в долгу братец, за что получил новый удар. — Больно! — Луффи, помолчи, а то на ужин не получишь мяса, — пригрозил Санджи единственным, что действительно могло того напугать, и вежливо спросил старика: — Вы что-то хотели? — Да… — собрался старикан с мыслями. — Смотрю, ты умеешь готовить. Я ищу в свой ресторан толковых ребят. — Видите ли… — замялся Санджи, не зная как обратиться к незнакомцу. — Зефф, — подсказал тот. — Я владелец и шеф-повар ресторана «Барати». — Зефф-сан, у меня много младших сестёр и братьев, и кроме меня их никто не накормит. Я бы с радостью поработал у вас, но… — Он может работать только утром и до четырёх дня, — вмешалась вдруг Нами-чан. — Потом он должен забрать нас домой и приготовить ужин. Думаю, времени хватит и на то, чтобы приготовить бэнто и что-нибудь к завтраку. — Но завтрак же будет несвежим! — возмутился Санджи. — Он будет всё равно очень вкусным, — мягко и по-доброму улыбнулась Нами-чан. — Ведь всё, что готовит Санджи-нии-сан, очень вкусно. — Я смотрю, у тебя очень хорошая семья, парень, — хмыкнул Зефф. — Приходи на полдня, деньги никогда лишними не бывают, особенно в такой большой семье. Так Санджи получил работу, можно даже сказать, работу своей мечты, ведь у старика Зеффа было чему поучиться в плане готовки, а также чтобы отточить свои приёмы борьбы. У того были такие же убеждения, как и у самого Санджи: «Руки — это душа повара» — и в драке они оба их никогда не использовали. Жизнь заиграла новыми красками, зачастую красками сочных фингалов и свежих кровоподтёков, но Санджи от души улыбался: всё было хорошо, так, как он и мечтать не смел.