50 оттенков Холода

— Чувааак! — Циско втиснулся в квартиру, прижимая к себе бумажные пакеты и какую-то коробку. — Наконец-то я дома! Я слышал про ограбление в «Снарт Энтерпрайзес», ну разве это не круто?! Барри, убрав звук телевизора, посмотрел на друга с укоризной. — То есть, конечно, это ужасно, но… Но чёрт возьми, это всё-таки круто! Ты просто везунчик! Ну почему, почему Джессика Альба не может прийти ко мне в лабораторию… — он скрылся на кухне, сваливая пакеты на стол и бормоча что-то про собственное невезение и женщин, которые не желают появляться в его жизни. Потом он вернулся в комнату и вручил Барри коробку. — Это лежало под дверью, — заявил он. — А теперь я жду. — Что? — не понял Барри, забирая коробку и разглядывая её. Она была перевязана лентами, а внутри что-то гулко громыхало. — Ну что, что, — раздражённо протянул Циско. — Ты познакомился с ним?! Я же сгораю от любопытства! И я знаю, что ты был на месте преступления, так что не пытайся отмазаться! Рассказывай. Как он тебе? — Он… — задумался Барри, отвлекаясь от коробки. — Вежливый. Сильный. Умный. Опасный… Опасный и поехавший, — влез внутренний криминалист. — С двадцатью пятью пятницами на неделе, что, между прочим, говорит о серьёзном расстройстве психики и… — В каком смысле? — спросил Циско, плюхаясь на диван. — Ну… он зажал меня в лифте и… поцеловал, — признался Аллен со вздохом, вспоминая тот слишком короткий, но чертовски горячий поцелуй. — Чува-а-ак! — недоверчиво крикнул Циско, округляя глаза. — Суперскоростное охмурение, вот это я понимаю! — Я его не охмурял, — смутился Барри. — И вообще, он странный. Вернее, он потрясающий… Красивый и сексуальный, но… В одну минуту он невозможно горяч, а уже в следующую — необъяснимо холоден, и я не знаю, почему… — Ух ты… — Циско смотрел на него широко открытыми глазами и улыбался. — Вот это я понимаю страсть! Вот бы мне так же встретить Джессику… Барри усмехнулся и покачал головой, а потом снова принялся за коробку. — Интересно, от кого это? — спросил Циско. Барри не ответил, разрывая ленты и открывая крышку. Внутри лежала книга. — Поэзия Древней Греции, — прочёл он и нахмурился. — Чего? — недоумённо отозвался Циско. Внутри, на первой странице, была маленькая приписка от руки: Прости за сегодняшнюю выходку — Дай посмотреть, — нетерпеливый Циско выхватил книгу из рук друга. — Ничего себе! 1770-й год! Чувак, да эта книженция стоит дороже, чем мы с тобой оба… так, я понял, от кого она. Ладно, посмотрим… — он открыл первую попавшуюся страницу и прочёл вслух, — Счастлив, кто, страстью горя, из гимнасия возвращался к дому; кто ложе и днём с юношей милым делил… Уау! — он присвистнул и посмотрел на Барри с выражением ты-влип-не-по-детски-мой-друг. — Что?! — волна жара обдала всё тело Барри, и он готов был провалиться сквозь землю. – Отдай книгу, Циско! — И не подумаю! — пропел тот, продолжая листать. — Зацени это: Девушек скверны объятья, затейливы их поцелуи, сладостнейший аромат не источают тела… Пха! Барри простонал и закрыл лицо руками. — Я наслаждался с двенадцатилетним мальчонкой… — с самым серьёзным выражением начал декламировать Циско, но тут Барри не выдержал. — Хватит! — крикнул он, отбирая книгу и захлопывая её. — Да, чувак, это тебе не чинно с Пэтти под ручку по набережной прогуливаться, — глубокомысленно изрёк Циско, кивая сам себе. — Этот парень, — он тыкнул рукой в книгу, — времени даром зря не теряет! А вообще знаешь что? Мне это не нравится. Это, конечно, смешно, но как твой друг, я заявляю — мне это не нравится! Полностью поддерживаю, — заявил внутренний криминалист. — Остынь, — со вздохом сказал Барри. — Я не собираюсь ему поддаваться. То есть это не ты, ни секунды не колеблясь, с радостью открыл свой рот, когда этот извращенец попытался запихать туда свой язык? — язвительно спросил внутренний криминалист, и Барри чуть не врезал за такую наглость сам себе, но вовремя остановился. — Чувак, похоже, тебя тут не особо спрашивают, — сказал Циско, снова тыча рукой в книгу. — Циско, я же не идиот, я не собираюсь играть в его игры, — нахмурился Барри. — И вообще хватит об этом. Мне нужно развеяться. Сегодня в клубе «полицейская» туса, предлагаю тебе пойти со мной и как следует оторваться. — Ну ладно, — проворчал Циско, поднимаясь с дивана. — Эй, постой, может, ты переоденешься? Аллен оглядел свою одежду: узкие модные джинсы и толстовку с изображением целующихся Джека и Энниса — персонажей «Горбатой горы». — А что не так? — Чувак, солидарность с начальством… и ЛГБТ-сообществом — это, конечно, очень мило, но мне кажется, что пора прекращать носить то, что дарит тебе Сингх. Серьёзно. Просто… просто прекращай. — Ладно… — промямлил Барри, ещё раз нерешительно поглядев на свою толстовку. Циско дело говорит, — самодовольно вякнул внутренний криминалист. — Может, в таком случае НАС не будут хватать за всякое некие извращенцы, набрасываясь на НАС в служебных лифтах. Заткнись, — огрызнулся Барри, уходя в комнату, чтобы переодеться. *** Под громкий, оглушительно долбящий бит Барри грустно потягивал коктейль и смотрел на глубокое декольте Пэтти, осознавая, что это его больше вообще никаким образом не привлекает. Глядя на всеобщее веселье, он понимал, что отчаянно скучает — по невероятным голубым глазам, по ехидной усмешке потрясающих губ, по властному захвату сильных рук… Эге-геееей! — проорал внутренний криминалист, который после трёх коктейлей превратился во внутреннего алкоголика. — Давай ещё бухнём! Пошли танцевать, унылый ты ублюдок! Я хочу набить кому-нибудь моооорду! О боже, — подумал Барри, морщась. — Ты меня заколебал. Ты же моё второе «я», разве ты не должен быть хоть немного похож на меня? Я тебе ни черта не должен, — отбрил внутренний криминалист алкоголик. — У меня появилась теория! Я твой близнец, которого ты поглотил в утробе, а знаешь, почему так вышло? Потому что ты — унылый ублюдок, а кто правит нашим миром? Правильно! Унылые ублюдки! Близнец?! Да ты бредишь, — пробормотал Барри себе под нос. Точно, точно! И меня ни за что не звали бы Бартоломью! Что это вообще за имя такое — Бартоломью?! Нет, меня бы звали как-нибудь круто, как-нибудь… Например, Савитаром! Савитар — вот настоящее имя, не то что какое-то идиотское Бартоломью, — выдал внутренний алкоголик с неожиданной злостью. Ты бухой — и бредишь! — гневно подумал Барри. — Савитар, ха! Именно так, Савитар! — передразнил внутренний алкоголик противным голосом. — Я бы точно подчинил себе этот мир, я бы стал Богом Криминалистики! Господи, заткнись, — мысленно проныл Барри. — Слушать твой пьяный бред невыносимо… Спустя ещё пять коктейлей «Савитар» забыл о своём желании подчинять мир, и просто завывал у Барри в голове, пытаясь подпевать всем песням подряд и ни разу не попадая в такт. Аллен забил — пускай лучше это, чем гневные вопли несостоявшегося близнеца-Адольфа-Савитара. — Эй, Барри! — к нему подсел не менее пьяный Тоун, радостно улыбающийся от уха до уха. — Как жизнь, друг?! — Так себе, — кисло улыбнулся Аллен и тут же снова погрустнел. — Нет, всё в порядке, просто я… мне одиноко, — признался он. — Эээй, — Эдди ткнул его в бок. — Хочешь, я познакомлю тебя с одной цыпочкой из отдела особо тяжких? Нет? — он посмотрел на скривившегося Барри. — Кстати, я слышал, капитан Сингх говорил, что брат его мужа свободен… — Эдди! — Аллен покраснел. — Не хочу я ни с кем знакомиться. Я… как бы… — он вдруг встрепенулся и полез в карман джинсов, нащупывая там картонный прямоугольник. — Я… ммм… слушай, Эдди, как ты думаешь… да или нет? — Чего? — не понял Тоун. — Ну просто скажи — да или нет! — воодушевился Барри. — Ладно. Эээ… ну… да? — Йес! — крикнул Барри, подскакивая. — Спасибо, Эдди, ты мне очень помог. Извини, мне нужно… в уборную, ага. Тоун проводил его обалделым взглядом, пожал плечами и вернулся на танцпол. — Алло? — сурово вопросила трубка — самым сексуальным голосом на свете. — Привет, — робко промычал Барри, внезапно растеряв всю свою пьяную браваду. Он засел в одной из кабинок, прижимая к уху телефон и понятия не имея, какого чёрта вообще творит. — Барри? — недоверчиво спросил собеседник, не понижая градус суровости. — Что? Вы сами дали мне визитку, — невнятно промямлил Аллен. — Барри, — выдохнул голос, посылая по спине Аллена табун горячих мурашек. — Где ты? Что происходит? — Чтоб вы знали — я не фанат древнегреческой поэзии! — гордо заявил он заплетающимся языком. — И эти ваши грязные намёки… — Барри, — перебил Снарт, словно зная, как собственное имя, произнесённое этим сексуальным голосом, действует на Аллена. — Ты пьян? — Я чртовски трезв! Зачем вы звоните мне, Леонард?! — возмущённо промычал он. — Я сейчас за тобой приеду, — бросил Снарт и отключился. Вот это наглость! — подумал Барри, ошалело глядя на телефон. Шатаясь, он вернулся к танцполу, и Циско тут же сунул ему в руки очередной коктейль. — Я жутко надрался! — прокричал Барри в ухо другу, делая глоток. — Ничего, чувак, зато я уверен, ты и думать забыл про своего миллиардера! — пьяно ответил ему смеющийся Циско. — Разумеется! — нервно улыбаясь, сказал Аллен, комкая в руке визитку. — Предлагаю пойти и потанцевать, потому что это ночной клуб, а в ночных клубах люди обычно… — Циско внезапно прервал себя и круглыми глазами уставился куда-то в толпу. — Что? — Барри завертел головой, как вдруг на его талию легли чьи-то руки. — Вот ты где, — раздался над ухом горячий шёпот, — Барри. Циско хватал ртом воздух, а Барри внезапно почувствовал себя очень, очень пьяным. Его замутило и зашатало, и только эти сильные руки не дали ему упасть. — Думаю, с тебя на сегодня хватит, — руки опустились с талии на бёдра и надавили, побуждая обернуться, но, едва Барри взглянул в четыре… шесть самых прекрасных глаз на свете, как его тут же приподняли и закинули на плечо. Перевёрнутый клуб и ноги танцующих завертелись перед глазами каруселью. — Ты что… что ты… поставь меня! — пропищал Барри, прикусывая язык и чувствуя, как его куда-то несут. Циско проводил их взглядом, полным ужаса и неверия, от шока не двигаясь с места. На улице Снарт поставил его на ноги и медленно оглядел с ног до головы, неодобрительно качая головой. — Как… как ты нашёл меня? — прошептал Аллен, едва сдерживая тошноту. — Да ещё и так… быстро? — Барри, Барри, — цокнул Снарт языком. — Ты совсем не умеешь пить. Пошли. И, схватив его за талию, Снарт повёл его к машине. — А ты отлично игнорируешь… мои вопросы… Погоди! — вдруг упёрся он. — Там… там мои друзья, Циско, и я… должен попрщаться… должен… — Не волнуйся, твоих друзей предупредят, что всё в порядке, — ледяным тоном сообщил Снарт, подталкивая его к машине. Как только они подошли, оттуда вылезла броско одетая девушка с копной вьющихся каштановых волос. Она улыбнулась Снарту и кивнула ему, потом оценивающе оглядела Барри и отошла, давая Снарту усадить Аллена на переднее сиденье. — Э-эй! — попытался протестовать он. — Это… ещ-щё кт…кто такая?! — Садись, давай же! — рыкнул Снарт. — Я-а требую объяснений! — прокричал Барри, но Снарт таки запихнул его внутрь и захлопнул дверцу. Аллен осоловело смотрел через стекло, как Снарт о чём-то переговаривается с девицей и как та, деловито кивая и усмехаясь, уходит в сторону клуба. Потом всё размылось, превращаясь в одно яркое цветное пятно, и Барри провалился в сон.