Изменяя судьбы. Часть первая

О том, что стало происходить с Отделами несколькими часами позже, Майкл предпочел бы не знать. Он хотел покоя и тишины. Ему необходимо было побыть наедине с самим собой, потому что в сознании упорно не укладывалось произошедшее на мосту. Майкл вынужден был привезти Адама в Отдел, потому что самое безопасное место для мальчика было рядом с отцом. Майкл знал, что, даже если весь мир будет рушиться, он будет до последнего защищать своего сына. Он привел Адама в одну из жилых комнат на пятом уровне. Здесь обычно держали в заложниках детей террористов. Они были рычагом для управления их родителями. В прошлом году в этой комнате жил Луис Армел. Майкл покачал головой. Адам вообще не должен был оказаться в Отделе. Это было неправильно и противоестественно, но, как бы Майкл ни хотел повернуть время вспять, – что случилось, то случилось. А эта своеобразная детская, по крайней мере, не пугала мальчика, и ее обстановка могла его успокоить. - Адам, тебе принести что-нибудь поесть? - Я хочу тосты с джемом. И какао. Можно? - Конечно. Я все принесу. Майкл уже открыл дверь, когда за его спиной зазвенел испуганный детский голос: - Обещай, что не уйдешь надолго! Пожалуйста. По телу Майкла прошла дрожь. Слова Адама были не просто зовом, а криком о помощи. Просьба на самом деле была мольбой. И это было невыносимо больно. Майкл в один шаг преодолел расстояние до Адама и крепко обнял сына. - Я больше никогда тебя не оставлю, – произнес он, не сдерживая эмоций. – И сейчас я уйду совсем ненадолго. Обещаю. Адам кивнул, и Майкл поднялся с колен. Ободряюще улыбнувшись сыну, вышел из комнаты. Дорога в хозяйственные отсеки лежала через командный центр. Проходя мимо Биркоффа, Майкл замедлил шаг. - Есть что-то серьезное? - Пока нет, – глухо отозвался юноша. Майкл пристально посмотрел на него. А ведь Биркофф тоже был разбит. Ему тоже была дорога Никита. Майкл точно знал, что когда-то Биркофф был даже влюблен в нее. Возможно, он и сейчас ее любил. - Я свяжусь со Стивенсом. Он будет временно исполнять мои обязанности. По всем вопросам обращаться к нему. - Хорошо. Майкл, – Биркофф замялся, но потом все-таки закончил: – Крепись и не падай духом. Майкл медленно кивнул. Он почувствовал, что Биркофф понимает, каково ему сейчас, и от этого стало немного легче. - Спасибо. Майкл направился в кухню и уже в помещениях, которые прилегали к ней, заметил обращенные на него изумленные взгляды. Да, он никогда раньше не заходил в эту часть организации. Но раньше на пятом уровне не было ребенка, который ждал от него какао и тостов. И Майкл решил, что сам приготовит еду для Адама. Приготовление пищи всегда было для Майкла чем-то вроде медитации. Оно помогало расслабиться, снять напряжение после тяжелого дня. А сейчас это было еще и способом забыться. Не думать о том, что в отсеке на втором уровне лежит ОНА. Не думать о том, что ЕЕ уже нет, что там лежит только ее тело, а душа теперь где-то далеко… Не думать. Только не думать. Когда Майкл принес еду в комнату Адама, мальчик встретил его радостным смехом. Он смеялся впервые после событий в Сало, и искренняя радость ребенка стала целительным бальзамом для души Майкла. После еды к Адаму вернулись силы, и его первым вопросом было: - Когда приедет мама? - Что, прости? - Плохие люди увезли меня от нее, но она ведь приедет к нам? - Адам, видишь ли… – Майкл помедлил, осторожно подбирая слова. – Мама теперь живет на небесах. Она не может спуститься к нам. - И я никогда больше ее не увижу? Вопрос больно резанул по воспоминаниям Майкла. Когда-то он сам спрашивал о том же у своего отца. Это было в день похорон матери Майкла. Ему тогда было семь лет, и он не понимал, что такое смерть. Отец тогда сказал «нет», но ошибся, потому что на следующую ночь маленький Майкл увидел маму во сне. И потом она очень часто приходила к нему в сновидениях. - Ты увидишь ее, Адам. Мама всегда будет с тобой и, чтобы ты об этом помнил, будет приходить к тебе во снах. - Значит, сейчас я буду спать и увижу ее. - Вот и хорошо. Адам уснул очень быстро. Он чувствовал себя в безопасности, и это для Майкла было важнее всего. Но стоило ему покинуть мирную комнату сына, как стены и коридоры Отдела сдавили его со всех сторон. Кошмар прошедшего вечера вернулся в его сознание, принеся еще большую волну боли. Майкл направлялся на второй уровень. Ему необходимо было побыть рядом с НЕЙ. Но его остановили. В передатчике, который Майкл обязан был носить во время отсутствия на посту, раздался голос Биркоффа: - Сэр, на связи Отдел Надзора. - Я передал полномочия Стивенсу. - Глава Комиссии хочет говорить лично с вами. - Хорошо. Я выслушаю его в своем кабинете. Что-то еще? - «Кристальное небо» выводит из строя подстанции всех Отделов, одну за другой. - Группа захвата? - Выслана, но они передвигаются. Мне удалось заблокировать коды доступа к директиве, но, если враги обладают такими мощными ресурсами, они сломают блокировку. - Когда? - Через двенадцать часов. Майкл сдвинул брови. Мир летел к чертям, и вряд ли кто-нибудь из тех, кто сейчас пытался предотвратить падение Отделов, предполагал, что застанет подобное. Поднявшись в свой кабинет, Майкл включил канал связи с Отделом Надзора. На экране появилось лицо Пола Вульфа. - Здравствуй, Майкл. - Сэр. - Все Отделы сходят с ума, и началось это с вас. Может, ты объяснишь, что это за Апокалипсис? - «Кристальное небо» получило сверхсекретную информацию и использует ее против нас. Биркофф ввел защитные коды, но все зависит от того, насколько быстро мы найдем противников. - Остальные Отделы тоже их ищут. Твой заместитель Стивенс координирует совместные действия групп. Но необходимо провести многосторонний брифинг с участием глав всех Отделов. Майкл опустил голову. Ну вот… - Пошли кого-нибудь вместо себя. Во взгляде Майкла, который он поднял на Пола Вульфа, смешались настороженность и удивление. - Я знаю о Никите, Майкл. И поверь, знаю, как сильно ты ее любил. Мне очень жаль. Глаза Майкла опустели. - Я могу идти? - Разумеется. Отправь на брифинг кого-нибудь из агентов восьмого уровня. Распорядившись насчет брифинга, Майкл направился в отсек, где находилась Никита. С внутренним трепетом набрал код от двери, а, когда вошел, его взгляду предстала очень необычная для Отдела картина. Кровать, где лежало тело Никиты, была окружена свечами. Рядом стоял Вальтер, и крупные слезы катились из его глаз. - Давно ты здесь? - Не очень. Майкл, она… она на самом деле… ушла, – оружейник, который, казалось, за последние часы постарел еще больше, приблизился к Никите и провел рукой по ее волосам. - Бедная девочка… Майкл не мог оторвать глаз от Никиты. Она была такой красивой и такой недосягаемой. Блики свечей играли на ее лице, и казалось, что она вот-вот проснется. Как сказочная принцесса. Только реальность – это не сказка, и Отдел никогда не позволит об этом забыть. - Вальтер, оставь нас, пожалуйста. - Да, Майкл. Я все понимаю. Вальтер вышел, и, как только Майкл остался один, последние струны его сдержанности лопнули. Эти несколько часов он держался ради Адама и ради тех, кто рассчитывал на него. Ведь, если он сдастся, они тоже опустят руки и прекратят бороться. Но сейчас, в этом «склепе», где в окружении свечей лежало тело Никиты, силы оставили Майкла. Отчаяние переполнило его, и он зарыдал. Когда-то так он оплакивал свою разлуку с Адамом, теперь – смерть Никиты. Майкл плакал от неизбежности, из-за того, что ничего уже нельзя было исправить. Задыхаясь, из последних сил он подполз на коленях к телу своей возлюбленной и зарылся лицом в ее волосы. Слезы текли по его лицу, смешиваясь с золотистыми прядями. - Прости меня… Прости, – снова и снова шептал Майкл. Слезы приносили облегчение, но боль не отступала. Бессильный справиться с собой, Майкл рухнул на пол, предоставляя забвению право творить с ним все, что угодно.