Давай разрушим стену между нами.

Когда я открыл глаза, было ощущение, что я не проснулся, а воскрес. Всё тело ломило, голова раскалывалась, как от дичайшего похмелья; рука ныла, а кровать была вся в крови. Я не помню, как уснул вчера, даже не обработав рану на костяшках. Пальцы не сгибались, запёкшаяся кровь неприятно стягивала кожу. Простонав, я всё-таки поднял свою тушу с кровати. Понедельник — надо в школу. По дороге в ванну меня перехватил отец. — Что с зеркалом в ванной? — строго спросил он. Действительно, что же с ним? Это, блять, важнее, чем что со мной. — Неудачно подскользнулся вчера, — мне казалось, я удачно соврал, пряча руку в длинный рукав свитера. Даже не переоделся вчера. Отец кинул на меня многозначительный взгляд, явно не веря в мои слова. — В следующий раз не забудь убрать осколки, — без капли волнения сказал он, — Кстати, сегодня я задержусь. Возможно, до утра, — кто бы сомневался. Он всегда старался проводить больше времени на работе, лишь бы не оставаться надолго со мной. Я проводил его печальным взглядом, пока он не скрылся за дверью квартиры. — Как будто мне есть дело, — я продолжил свой путь в ванну. Быстро приняв душ, кое-как я перебинтовал руку, оделся и, конечно, не забыв протез, вышел из квартиры. Я молил всех богов, чтобы не встретиться сейчас с Ларри. К счастью, мы учились не в одном корпусе, поэтому, если сделать всё грамотно, можно вообще не пересечься с ним в течение всего учебного дня. А после мигом домой, и здравствуй, моё одиночество. Довольный своим планом действий, я поплёлся в школу, иногда с опаской оглядываясь по сторонам. Первый, второй, третий уроки прошли как по маслу. На переменах из кабинета до кабинета, ни с кем не пересекаясь и не разговаривая. Лишь на пару минут меня перехватил Тодд, напомнив, что через неделю у него день рождения, и он ждёт меня на свою вечеринку. Я лишь кротко кивнул, обещая прийти, но сам для себя ещё ничего не решил. Там будет Ларри. И Эшли. Мне там явно будут не рады. Резкий удар в плечо вывел меня из глубоких раздумий. — Урод, ты ещё и ослеп? — этот мерзкий голос я всегда узнаю. — Трэвис, — сквозь зубы прошипел я, — Пошёл ты! — Я бы на твоём месте был поприветливее, Кромсали, — блондин был явно намерен доебаться по полной. Как и всегда, в общем-то. Но, к его сожалению, я не был настроен на конфликт сегодня. Поэтому, решив проигнорировать его очередной выпад, я хотел было обойти его, но он резко перекрыл мне дорогу. — Даже сказать нечего, сучка? Будешь сегодня послушным? — он крепко сжал моё плечо. Ну чувак, ну не сегодня! Я лёгким движением скинул его руку со своего плеча и вцепился взглядом в его наглые глаза. — Я тебе сказал, пиздуй на хуй, — буквально прорычал. Его лицо исказилось в лёгком оскале. — Ты нарываешься. — И что? — я усмехнулся, — Давай, въеби мне. Ты же этого так добиваешься сейчас. — Какой проницательный уродец, — с ухмылкой произнёс Трэвис, потирая кулаки, — Только маску не снимай, не хочу прикасаться к тебе: это отвратительно, — его лицо скривилось в отвращении. И тут у меня сорвало крышу. Из-за накопившихся за вчерашний день эмоций, у меня просто не было места для этого упыря. Чаша моего терпения переполнилась! — Это, блять, протез!!! — крикнул я и ломанулся на блондина. Повреждённой рукой я попал ему прямо в челюсть. От удара раны снова открылись, и кровь просочилась сквозь бинты. Трэвис отшатнулся, скрипя зубами от боли и злости. — Тебе конец, урод! — и как только он направился ко мне, занося для удара руку, в конце коридора показался директор. Зеваки, собравшиеся посмотреть на нашу драку, мигом испарились. Я тоже решил дать дёру. И так на отвратном счету у директора. Не знаю, успел ли уйти блондин или, наоборот, решил настучать директору, да мне было наплевать. Через пару минут я был уже в мужском туалете. Из крана хлестала холодная вода, под которую я опустил кровоточащую руку, даже не размотав бинты. Протез лежал рядом на раковине: в нём было очень тяжело дышать, а мне как никогда сейчас необходимо отдышаться. Ужасно хотелось затянуться. Я не раз курил в туалете, но не сейчас. Могли зайти в любой момент, в поисках меня, если эта крыса всё-таки настучала. И, как по закону жанра, после этой мысли дверь туалета резко открылась. Я машинально схватил протез и прислонил его к лицу, зная, что не успею застегнуть. Твою мать! Из-за двери показался Джонсон. Самое, блять, то, что нужно сейчас. — А, это ты, — на выдохе произнес я, кладя протез обратно на раковину и вновь суя руку под струю. — Да, я, — как-то слишком спокойно ответил патлатый, учитывая наши натянутые отношения, — Как ты? — мне показалось, или я услышал нотку заботы в его голосе? — Лучше всех, — в упор глядя на бегущую воду, ответил я. Встречаться с ним взглядом я хотел в последнюю очередь. — Ну и как это вышло? — А то тебе ещё не доложили? — Не с Трэвисом, — тут я немного напрягся, — Рука уже забинтована, — уточнил Ларри, — Что вчера сделал? — какой он, мать его, внимательный, а. — Тебя волнует разве? — Меня волнует всё, что связано с тобой, — голос Джонсона даже ни разу не дрогнул. Абсолютно спокойный и уверенный. — Что-то я сомневаюсь. Думаю, сейчас тебя должна волновать лишь Эшли. Разве нет? — а вот теперь я услышал каплю раздражения. — А вот тебя точно не должно волновать, чем я занимаюсь в свободное время. Ты сам послал меня нахуй, забыл? — Так, а что же ты не идёшь туда, а? — взорвался я, наконец взглянув на шатена, — Припёрся сюда, типа волнуешься, типа тебе есть до меня дело. Пиздуй уже, а, сам разберусь. — Да как у тебя это получается?! — теперь уже Ларри вышел из себя, — Мы две минуты разговариваем, а я уже хочу тебя убить!!! — он снова сжимает руки в кулаки. Всегда так делает, когда раздражён. — Ну так и убил бы! — крикнул я в ответ, — Уже хоть кто-нибудь бы убил! Всем было бы легче и мне в частности, — и тут я почувствовал холодную стену спиной. Ларри за долю секунды подошёл ко мне и резко впечатал меня в стену, обхватив ладонями моё лицо. Я был в замешательстве и слегка напуган. Я мог лишь молча пялиться в его карие глаза, которые сейчас, казалось, горели яростью. Он сильнее сжал пальцы, царапая мои скулы. — Никогда! Слышишь?! Никогда не говори ничего подобного, тупой ты идиот, — к концу он уже говорил совсем шёпотом, не спуская с меня глаз. Не моргая, мы в упор смотрели друг на друга. Я чувствовал его тяжёлое дыхание на своём лице, когда сам не мог сделать ни единого вздоха. Он был близко. Вдруг мне стало не по себе. Вдруг в голове мелькнула картинка, как он так же близко был вчера с Эшли. Возможно, так же сильно сжимал её в своих объятиях, как и меня сейчас. Мне стало ужасно мерзко, и, как только я собрался его оттолкнуть, он резко прильнул своими губами к моим. Напористо и грубо он сминал мои губы, не давая мне ни малейшего шанса увернуться или отстранить его. Я не отвечал буквально секунду: в небольшом шоке стоял, округлив глаза. Но как быстро до меня дошла простая истина. ЭТО ИМЕННО ТО, ЧЕГО Я ХОТЕЛ. И ЭТО ОХУЕННО. Я прикрыл глаза и ответил. Ответил на свой первый в жизни поцелуй. Мои руки тут же легли на плечи Ларри, обнимая его шею, кутаясь в его длинные волосы. Джонсон быстро осознал ситуацию и юркнул языком ко мне в рот. Его язык был такой горячий, такой ловкий. Обводил ряд моих зубов, играл с моим языком, проходил по нёбу. Я возбудился буквально за считанные секунды, и когда Ларри прильнул ко мне всем телом, задевая вставший член, я резко дёрнул его за волосы и простонал прямо ему в губы. Я и не знал, что способен на подобные вещи. Джонсон отстранился от меня на секунду. Я глубоко дышал. Он тоже. — Всё как я представлял, — тихо прошептал он, — Ты прекрасен, — и он снова прильнул к моим губам. Я не понял нихера из того, что он сказал. В голове был лишь туман. Я мог только рвано дышать и постанывать от прикосновений Ларри. Он уже проник под мою футболку. Его ладони, как раскалённый металл, обжигали мою кожу. Губы продолжали терзать мой рот. Я продолжал гладить его спину, плечи, рвать его волосы. Я чувствовал, что он тоже был ужасно возбуждён. Его член сквозь ткань касался моего. И это было крышесносно. Каждое его даже случайное движение вызывало во мне волну мурашек, кайф от которых затмевал кайф от наркоты, я уверен. Ларри ловким движением подхватил меня так, что я был прижат его телом к стене, и мне оставалось только обнять его бёдра своими ногами. Он переместился к моей шее, продолжая поддерживать меня за зад, сминая его в своих ладонях. Я готов был кончить в любую секунду. — Л. Лар. — я пытался, как мог, позвать его, но получалось плохо. Он продолжал целовать мою шею, покусывать, тут же зализывая укусы горячим языком. Влажные дорожки приятно холодили кожу. Ларри словно бешеный пёс, сорвавшийся с цепи. Он больно впивался ногтями в мои ягодицы, терзал кожу на моей шее, не оставляя живого места. Прижимался так сильно, что казалось, сильнее уже некуда. Он с силой тёрся своим членом о мой, вырывая из меня всё более громкие стоны. — Сал, — шептал он мне в ухо, опаляя горячим дыханием и тут же проводя по мочке языком. Я снова резко вцепился в его волосы, от чего он тихо зашипел. Мысли о том, что нас в любой момент могут застукать, настойчиво лезли в голову. Я отметал их, как мог, но нас вырвал в реальность резкий звонок. Громкий и продолжительный звонок на урок. Нас будто окатило ледяной водой. Ларри резко остановился, но не отпустил меня, продолжая держать на весу и слегка сжимать ладони. Я чувствовал, как его грудь вздымается и опадает от тяжёлого дыхания. Я дышал ему в унисон. — Ларри, — отрывисто произнёс я, — Опусти меня, — он тут же исполнил мою просьбу и отошёл на пару шагов назад. Он не решался взглянуть мне в глаза, как и я не решался смотреть на него. Наша одежда была скомкана, моя шея горела от истязаний. Как только я отдышался, быстро обошел Джонсона и взял свой протез с раковины. Шатен продолжал стоять на своём месте, не шевелясь, и даже ничего не говорил. Я стоял к нему спиной, уже застегивая ремешки на затылке. — Никогда так больше не делай, — это всё, что я смог выдавить из себя перед тем, как уйти. Пока дверь не закрылась за мной, я услышал глухой удар о стену. Мне стоило больших усилий не обернуться и не взглянуть на Ларри. Я просто ушёл.