Закат

      Дни тянулись, как лава, не желающая застывать. С каждым днём мне было всё тяжелее встать, одеться и пойти в клинику. Каждое утро, лежа в кровати, я безуспешно пыталась сосчитать, сколько часов я провела с Лилит. Сколько ее улыбок я успела поймать и оставить в своем сердце. Слезы прекращались только перед входом в палату.       Я подошла сестре как донор, осталось только привести в порядок некоторые показатели гормонов и можно будет идти на операцию. Ли-Ли все так же проходила химию, которая буквально убивала в ней все живое.       Мы сидели с малышкой в палате и смотрели мультик по телевизору, маму я отпустила домой хоть немного поспать. Я проводила рукой по голове малышки и в ладони оставались целые клочки длинных пшеничных волос.       Она подняла на меня лицо наполовину закрытое маской с нарисованной улыбкой и тихо спросила: « Ди-Ди, а как теперь заплетать косички?».       К моему горлу подступил горький ком слез, но я нашла в себе силы улыбнуться. — Ли-Ли, они умирают, чтобы вырасти еще красивее, чем прежде. — Ты обещаешь? — ее глаза улыбались с такой наивностью, присущей только детям. — Конечно! Вот увидишь! — я так и продолжала делать самое счастливое выражение лица, на которое только была способна.       Поцеловав ее в макушку, я вышла из палаты и направилась в туалет. В последнее время я не важно себя чувствовала. Постоянная тошнота, головокружение, запах больницы бил в нос сильнее чем прежде. Я списывала все на усталость и моральное истощение из-за событий последнего месяца.       Том так и не выходил на связь с того случая, а Билл слышал от меня только дежурное «Мне некогда, я перезвоню!», а затем короткие гудки. Впрочем, они оба отошли для меня на задний план, и я с головой ушла в свои проблемы. — Мисс Коллинс! — оклик отвлек меня от мыслей и я обернулась. — Мне нужно с Вами переговорить, пройдемте в мой кабинет.       Врач возвышался надо мной с очень серьезным выражением лица, от чего по телу пробежали мурашки. — Да, конечно. — тихо ответила я и поплелась за ним.       Зайдя в кабинет, он предложил мне присесть на стул возле своего стола, а сам сел напротив, скрестив руки перед собой. — У меня для Вас неутешительные новости. — начал он — Вы же знаете, что беременность является противопоказанием к проведению операции? — Знаю. — ответила я.       Он молчал и меня начало трясти с такой силой, что стул подо мной начал слегка поскрипывать. Нет, не может этого быть! Только не так и не сейчас! — Мы вынуждены Вам отказать. — закончил он и заглянул мне в глаза.       На меня словно вылили таз с ледяной водой. Мозг отказывался воспринимать происходящее и я просто отключилась.

*** — Диана, почему ты мне сразу обо всем мне не сказала? — сокрушалась мама, когда вернулась в больницу и услышала последние новости. -Я сама ничего не знала. — я почти шептала, сил говорить не было совсем. — Мам, я записалась на аборт, не беспокойся.       Тут же последовала пощечина, от которой моя щека начала пылать как после ожога. Я машинально отвернулась и приложила руку к лицу. Мама меня развернула к себе и подняв мое лицо к своему сказала: — Диана, как ты можешь думать о таком? — ее глаза наполнились слезами, но было видно, что она из последних сил пытается держать себя в руках. — Никогда, слышишь, никогда не говори такого! Даже думать не смей! Поняла?       После сказанного она с такой силой прижала меня к себе, что на секунду перехватило дыхание. Мама обнимала меня, словно маленького ребенка и тепло ее материнского сердца, словно куполом накрыло нас обеих. Не знаю сколько мы так стояли, время словно замерло и исчезли все люди вокруг. Только она, я и сила материнской любви…