Пылаю всю ночь напролет, И, несмотря на безысходность, Все еще жду тебя, как бы там ни было Jackson Wang - Okay
Второй канон Хранителя: Хранитель не может испытывать чувств и привязанностей. Долг должен ставить он выше личных интересов, будучи готовым всегда покинуть все ради поддержания равновесия в этом мире.Из летописи "Шесть канонов Хранителя"
Форт смотрит в окно, наблюдая за тем, как его Страж, словно несмышленый мальчишка, возится во дворе со щенками белого волка, которые, очевидно почувствовав в Биме сородича, радостно лают, пытаясь ухватить оборотня за руку. Император невольно улыбается, едва сдержав порыв присоединиться к разыгравшейся компании. Ему там нет места… Как нет места рядом с Бимом, который упорно не подпускает к себе даже близко. Не то, чтобы Форту очень хотелось подойти. Вот только, стоит ему вспомнить, как он застал этого оборотня в объятиях Минга, и где-то в глубине души зарождается сгусток ярости, смешанной с терпким привкусом страсти. Император определенно жаждет увидеть этого парнишку в своей постели, вот только для чего – отомстить за то, что посмел забрать внимание Мингквана или просто поставить на место - этого он пока не знает даже сам. Только как заставить оборотня обратить на себя внимание? Несмотря на всю свою власть, Форт не привык принуждать своих любовников, поэтому сила отпадает. Можно было бы опоить мальчишку, но ведь это будет еще хуже, чем взять силой… Что остается бедному Повелителю Льда? Терпеливо ждать, пока Бим сам сдастся… Хотя… Есть ведь еще и другие способы… - Ты вернулся? – Император пытается сделать надменный взгляд. – Это хорошо, а то у меня закралось подозрение, что Мингкван приказал тебе усыновить моих сторожевых псов, а не охранять меня. - Что может случиться с Его Величеством в собственном дворце, - наглый оборотень лишь пожимает плечами. – Особенно если учесть, какой силой ты обладаешь, Император. - Кстати, о силе… - Форт слегка выгибает бровь. – Мне нужно кое-кого утихомирить во владениях на границе с тьмой. Ты отправишься со мной. - Мы едем в путешествие? – мальчишка как-то воодушевляется, словно давно этого ждал. Даже жаль рушить его надежды. - Нет, мы летим к Последнему Рубежу успокаивать снежных троллей, - Император все же не может сдержать торжествующей улыбки. – Идем. - Л.. Летим? – Бим как-то бледнеет, однако не может ослушаться приказа, поэтому следует за Фортом. Дракон очень красив. Даже красивее, чем мог себе представить Сын Луны в самой смелой фантазии. Полностью белый, с перламутровыми переливами на искристой чешуе. Истинный Повелитель Льда. Лишь только сердце, пламенеющее в груди, придает Совершенному особое огненное сияние, которое все равно не портит общей картины. Сердце дракона, которое Хозяин способен погасить лишь из одной только прихоти. Сможет ли Бим защитить Повелителя, если Минг решится на такое? Захочет ли? «Садись», - мысленный приказ заставляет подняться по мощному крылу на спину и устроиться ближе к шее. Чешуя дракона гладкая, и оборотню не за что держаться. А хочется… Очень хочется. Это он понимает, когда чешуйчатый гад, на котором Бим восседает, заходит в очередной вираж, решив, очевидно, довести оборотня до истерики. Бедному Стражу ничего не остается, как улечься поудобнее и обхватить дракона за шею, чем тот, очевидно, остается доволен, так как сразу же прекращает свои пируэты и устремляется на север. «Я тебя ненавижу», - оборотень повторяет в своих мыслях, зная, что дракон прекрасно его слышит. – «Как же я тебя ненавижу!» «Ты лучше держись», - Повелитель не выказывает эмоций, но Бим мог бы поклясться, что в мыслях слышит ехидный смех. – «Ненавидеть будешь потом». И Сын Луны держится, впиваясь невольно выпущенными когтями в чешую. Сила Повелителя Льда впечатляет, и оборотень, пока дракон карает троллье племя, посмевшее нарушить договор, успевает раз сто пожалеть, что перечил Императору. Ведь из него ледяная статуя вышла бы ни чем не хуже, чем из вон того тролля, который теперь будет стоять в центре деревни в напутствие остальным… Племя быстро осознает свою ошибку, падая ниц перед грозным драконом, уже принявшим вторую ипостась, и один из представителей, очевидно, самый храбрый, осмеливается выступить вперед, надеясь заслужить прощение… - Прости нас, Повелитель, - тролль говорит низким гортанным голосом. – Зима суровая выдалась. Еды заканчиваться. Поэтому Дети Льда и нападать на обоз. Мы не хотеть зло. Людей отпустили… - Каждый проступок должен иметь наказание, - Император смотрит холодно, однако сгусток ледяного пламени в его руке исчезает. – Надеюсь, сейчас вы получили хороший урок. - Да, Великий Повелитель… - тролли выдают хором. – Мы исправиться… У Бима неожиданно складывается чувство, что Форт разговаривает с группкой детишек, не осознающих свою вину, поэтому он невольно улыбается. Наверное, поэтому упускает момент, когда обстановка меняется. Все происходит очень быстро. Один тролленыш, ибо взрослым троллем его вряд ли можно назвать, бросается из толпы вперед с копьем наперевес, устремляясь к Императору. Оборотень реагирует до того, как успевает подумать. Прикрывая своим телом Императора? Или глупого тролля? И попадает под сгусток ледяной энергии, парализующей его тело… «Прости, Хозяин», - это единственная мысль, которая мелькает в его голове до того, как сознание Сына Луны окончательно гаснет. Мингкван привычно обходит спящий лагерь и усаживается на поваленное дерево, которое Вайо с Китом подтащили к костру. Интересно, где сейчас носит этого оборотня? После того разговора у реки они больше не перекинулись и парой слов, но Минг весь день ощущал на себе взгляд барда. Голодный взгляд животного, нуждающегося в ласке… Вот только почему Кит его оттолкнул? В который раз за вечер Минг задает себе этот вопрос, так и не находя ответа. Да, следовало лучше изучать легенды о Хранителе… - Мингкван, - Вайо устраивается рядом, грея ладони над пламенем костра. - Как наш раненый? – Минг медленно проводит рукой над огнем, и языки пламени окутывают ладошки менестреля, не касаясь их. - Умирает, - Йо чуть прикрывает глаза, наслаждаясь неожиданной лаской опасной стихии. – Боюсь, что мы не успеем довезти его до города. - Тогда мы должны найти целителя раньше, - маг вздыхает, в очередной раз задавая себе вопрос, зачем он в это ввязался. - Я… - Вайо говорит как-то нерешительно. – Мог бы попробовать. Но боюсь, что не справлюсь. - Ты разве целитель? – Минг выгибает бровь. – Нет, но у меня есть кое-какие способности. С цветами и животными выходит. - С цветами и животными? – маг чувствует, как его сердце начинает биться сильнее. Он пытается усиленно думать, но мысль ускользает, то и дело мелькая на задворках памяти. Такое чувство, что он топчется на месте, а разгадка так близка… - Да, я раньше вдыхал в них жизнь, но не думаю, что это пройдет с человеком, - Йо вздыхает и поднимается. – Я вернусь в фургон. Если не трудно, дождись Кита. Кажется, он снова где-то бродит под влиянием зова… Не хотел бы я оказаться на его месте. - Хорошо, дождусь, - Минг кивает, чуть улыбнувшись. Да уж, котенку сейчас точно несладко. Вайо уходит, а грудь Мингквана неожиданно пронзает холодом, и резкая боль заставляет его задыхаться. Он чувствует, словно сердце его на секунду угасает и лишь тлеет, пытаясь вновь загореться. «Прости, Хозяин», - он словно слышит голос черноглазого волка, которого оставил с Императором. Чем провинился Сын Луны перед Фортом? За что он его так? Мингкван замирает, чувствуя вину. Вину перед оборотнем, который был слишком предан своему Хозяину. Поэтому и боль настолько сильная… Кто знает, сколько проходит времени, пока маг сидит так. Лишь тихий рык выводит его из оцепенения. Зверь бесстрашно приближается, обходя костер стороной. Он действительно очень красив. Поджарые бока, заостренные по-кошачьи уши, длинный хвост, загнутый знаком вопроса, и рыжая шерсть, скрывающая пару сложенных нетопыриных крыльев. Интересно, каков он на ощупь? Словно прочитав мысли мага или ощутив его боль, зверь подходит вплотную и, тихо рыкнув, неожиданно падает на спину. Рука Минга машинально касается подставленного для ласки живота, и маг проводит по нему ладонью, перебирая пальцами мягкий подшерсток. «Хороший котенок», - мысленно повторяет он, уже сам наслаждаясь процессом, когда зверь неожиданно начинает тихо урчать. Боль полностью отступает, и мысли стремительным калейдоскопом мелькают в голове и складываются в отчетливый узор, который приносит понимание. Да, теперь Минг понимает, почему он здесь, рядом с этими менестрелями. «Я больше не могу убегать», - голос Кита врывается в его мысли, еще раз подтверждая сложившуюся ситуацию. – «Это просто безумие». «Тебе не нужно убегать», - Минг чешет за ушком, когда мантикора вновь переворачивается и устраивает голову на его коленях. – «От меня все равно тебе не сбежать». «Что ты задумал?», - зверь закрывает глаза, наслаждаясь так искренне подаренной лаской. – «Призовешь меня?» «Нет», - Минг для убедительности мотает головой, - «Хочу, чтобы ты любил меня. Я не сдамся, пока ты меня не полюбишь, котенок». «Зачем это тебе?», - зверь смотрит удивленно, с каким-то любопытством. «Потому что, кажется, я увлекся тобой», - маг улыбается как-то смущенно. - «Поэтому я хочу получить тебя». «Я не дамся», - мантикора будто фыркает, но не отстраняется. «Это мы посмотрим», - Минг склоняется и целует зверя во влажный нос, от чего того сразу же выгибает, и маг имеет возможность наблюдать во всех деталях процесс превращения. Когда оборотень обретает человеческий облик, Минг привычно снимает плащ и закутывает обнаженного Кита, дрожащего от всплеска магии. - Что ты сделал, ненормальный? – шепчет тот, когда немного приходит в себя. - Ничего не сделал, - маг притягивает его к себе, обнимая. – Я просто поцеловал тебя. То, что произошло потом, это твоя ошибка. - Ты опасен для меня, - Кит пытается вырваться. – Я должен держаться от тебя подальше. - Эй, ты разве не слышал? – Мингкван заглядывает барду в глаза. – Я не позволю тебе сбежать. Ты будешь моим, рано или поздно. Так что просто сдайся. - Это будет не скоро, - оборотень хмурится, упираясь руками в грудь Минга. – Очень не скоро. Потому что я буду держаться до последнего… - А если я прикажу тебе? – маг едва сдерживается, чтобы вновь не поцеловать этого строптивого котенка. – Ты же понимаешь, что я не смогу долго терпеть. - Если ты мне прикажешь, - Кит растягивает каждое слово, - то я убью тебя. - А сможешь? – Минг насмешливо выгибает бровь. - Приложу к этому все усилия. - Что же, тогда я подожду, пока ты не придешь сам, - Мингкван все же целует Кита в нос, на этот раз уже в человеческом облике, и отпускает, а тот быстро ретируется в сторону фургона. Маг проводит ладонью по пламени, захватывая огонек, бодро теперь горящий в его руке. - Кажется, твой хозяин в очень большой беде, - Минг обращается к крохе, будто тот сможет его выслушать, – потому что не похоже, чтобы это было лишь очередное увлечение… Пламя уже затухает, а Мингкван все еще сидит на поваленном дереве, прислушиваясь к звукам леса. К тихому сопению Вайо в фургоне и ворочающемуся Киту, который все еще не спит. Да, ты сам придешь ко мне, котенок. И очень скоро. Вайо чувствует холод. Могильный холод, который исходит от умирающего, однако не в его правилах отступать. «Тролли не отступают, они дерутся до последнего», - именно так любил повторять вождь племени, которое подобрало когда-то давно несмышленого подкидыша, найденного у границы с Проклятыми Землями. И Йо борется. Борется изо всех сил с тьмой, которая пытается забрать жизнь раненого себе. Борется каждую ночь, когда все уже спят. Даже если эта битва полностью выматывает его и без того жалкие способности. Даже если его магии хватает только на то, чтобы ночь за ночью согревать безмолвное тело в своих объятиях, даруя ему свет и жизнь… Вот только финал битвы уже близок, и Вайо не уверен, что выйдет из нее победителем. Фургон медленно двигается по тракту, и Кит смотрит вперед, изо всех сил делая вид, что не замечает едущего рядом мага. Тот расслабленно восседает в седле, кажется, задремав. Мысли оборотня вновь возвращаются к ночи и словам Минга. Похоже, увиденное во снах будущее начало сбываться, и теперь уже ничего не изменить. Единственное, что можно сделать, это сопротивляться как можно дольше. Благо, влияние зова уже уменьшилось, и запах Мингквана уже действует не так сильно. Как и голос… До ближайшего городка они добираются только через пять дней. Все это время маг почти не разговаривает с Китом, и тот испытывает облегчение, все еще надеясь, что его минует то, что предначертано судьбой. Однако подсознательно оборотень понимает, что ничего не минует. Просто Минг что-то задумал… И над головой Кита нависла петля смертельно опасно ловушки. - Эй, Мингкван, - Йо обреченно смотрит на дорогу, когда на очередном постоялом дворе не оказывается свободных комнат. – Ты же посланник Императора. Воспользуйся властью, а то мы так весь город объедем. - Я не могу открыто демонстрировать печать, - тот лишь хмурится. – Единственное место, где я могу предложить вам ночлег – это Цитадель. Но есть проблема… - Какая? – менестрель оживляется при слове «ночлег», очевидно решая, что согласится на любое условие мага. - Вам придется стать моими слугами, - Минг бросает пристальный взгляд на Кита. – Причем, мне придется воспользоваться магией, иначе никто не поверит. - Давайте лучше поищем еще что-то, - бард хмуро возвращается в фургон. – Цитадель оставим на крайний случай. - Нам все равно придется туда ехать, - маг бросает как бы невзначай. – Если вы не передумали лечить раненого. - Одно дело просто посетить магов, а другое – получить печать подчинения, - Кит трогает лошадей, не заботясь о том, последует за ними Мингкван или нет. Тот следует и, когда в следующей ночлежке их тоже ждет фиаско, мило улыбается оборотню, словно намекая на исход. Однако, очевидно, везение Кита не исчезает совсем, поскольку при переезде к очередному постоялому двору, Минг вдруг акцентирует взгляд на огромном красивом здании, возвышающемся своими шпилями над мелкими домишками городка. - Считай, что тебе повезло, котенок, - усмехается он как-то странно. – Давай по этому проулку прямо. К вон тому дому. - Ты уверен? – Кит тоже замечает здание, и теперь перспектива получить печать подчинения уже не кажется такой страшной на фоне того, что может их ждать в Эльфийском дворе. - Уверен, - Мингкван кивает и едет вперед. – Я справлюсь, котенок. Эльфийский посол смотрит холодно, но не смеет ответить отказом, поэтому путникам выделяют покои, а лошадей определяют в конюшни. - Постарайтесь не задерживаться, - бросает эльф Мингу, уже собираясь уходить. – На праздник должны приехать наши сородичи. Не хотелось бы их стеснять твоим присутствием Хранитель. - Как только вылечим нашего спутника, тут же уедем, - Мингкван не реагирует на провокацию и даже пытается быть вежливым. – Но скажи, почему все таверны и постоялые дворы переполнены? - Праздник же намечается, - эльф, наконец, замечает Кита и задерживает на нем взгляд. – Все съехались на торжества. Так что держи своего оборотня в узде, нам не нужны проблемы. Киту приходится приложить множество усилий, чтобы не зарычать, но он берет пример с Мингквана и просто пытается игнорировать слова эльфа. - Вы двое, присматривайте за раненым, - Минг начинает командовать, как только они оказываются в выделенных им покоях. – Я должен найти целителя. - Могу я пойти с тобой? – Кит вглядывается в глаза мага, пытаясь разгадать его чувства после общения с сородичами, но Минг лишь улыбается в ответ. - Нет, это опасно, - сообщает он тихо, наклонившись к самому уху оборотня. - Поэтому ты точно остаешься. Минкван уходит, оставляя обоих музыкантов в смятении, и им ничего не остается, как ждать. Вайо возвращается к Фане, а Кит устраивается у фонтана с гитарой и начинает наигрывать тихую мелодию, обдумывая сложившуюся ситуацию. Минг переступил через гордость и попросил помощи у эльфов, которые, если бы могли, с радостью уничтожили его. И все ради них… Или же ради него…? Неужели пророчество так быстро действует?