Безлунной ночью Я стану твоим светом... B1A4 - Do You Remember?
Третий канон Хранителя: Хранитель не несет в себе зла, но магия его изначально темная, поскольку течет в нем кровь драконов, и является он рожденным демиургом. Хранитель не может использовать свою магию во вред тем, кто стоит перед ним коленопреклоненный, но ради защиты позволено ему использовать любые средства.Из летописи "Шесть канонов Хранителя"
- Что-то не пойму… - Целитель хмурится, изучая бездыханное тело некроманта. – Такое чувство, что на нем печать инородной магии. - Инородной? – Мингкван выгибает бровь, подходя к эльфу почти вплотную. – Имеешь в виду, что Говорящий сам пытался себя вылечить? - Нет, - тот мотает головой, делая при этом сложные пассы руками. – Это не мертвая магия. Потоки силы светлые и сияющие. Словно… - Словно? – понимание неожиданно прожигает сознание Минга. «Я раньше вдыхал жизнь в бабочек и животных…» - Словно его коснулась рука демиурга… - Целитель говорит на выдохе, сам не веря в свои слова. – Но ведь такого не может быть? Может, кто-то из вас использовал древний амулет? - Да, очевидно, это был амулет, - Мингкван охотно соглашается. – Менестрели много путешествуют, подобрали в одном из храмов и воспользовались, даже не предупредив. Да, Вайо? - Я… Я не хотел… - от грозного тона голоса мага Йо сильно смущается, теряясь в словах. – Случайно вышло. Он умирал… - Надеюсь, жизнь этого некроманта стоит потраченной реликвии, - Целитель бросает на менестреля холодный взгляд и возвращается к пациенту. – Работы осталось немного. Яд сковал его разум. После нужного заклинания Говорящий придет в себя. - Отлично, - Минг немного успокаивается. Кажется, его словам поверили. – Тогда приступай. Когда Целитель уходит, все трое вздыхают с облегчением. Вайо тут же устраивается рядом с Говорящим, ожидая, когда тот очнется, а Мингкван ложится на бортик фонтана, расположенного в центре покоев. Мысли его вертятся вокруг слов, сказанных эльфом. Магия демиурга. Надо же… Даже удивительно, как легко судьба подбрасывает ему на пути тех, кого он ищет. Вот только, если Вайо действительно Перерожденный, то этот малыш в большой опасности. И Кит тоже… - Котенок, - Минг даже не поднимает головы. Он знает, что оборотень услышит его. - Меня зовут Кит, - тот ворчит, но, тем не менее, подходит к фонтану и садится возле мага. - Скажи мне, котенок, - Минг игнорирует ворчание барда, более того, он чуть подвигается, устраивая голову у того на коленях, от чего Кит густо краснеет. – Ты знаешь легенду о Перерожденном. - Зачем она тебе? – оборотень напрягается, начиная хмуриться. «Хорошо, я задам вопрос иначе», - Мингкван посылает Киту мысленный сигнал. – «Вайо – это Перерожденный?» «Что ты сделаешь с ним, если он им окажется?», - бард отвечает легко. Слишком легко... «Я должен буду остаться с вами двумя немного дольше», - маг закрывает глаза, наслаждаясь щекочущим чувством, которое возникает при мысленном разговоре с оборотнем. Удивительно. Он ведь даже не отдал приказ, а их ментальная связь так сильна, что Мингу даже не больно, когда он вот так общается с Китом. Такое чувство, будто эта связь существовала всегда… «Ему грозит опасность?» - оборотень неожиданно запускает руку в волосы Мингквана, заставляя того улыбнуться. «Его хотят убить», - он едва не урчит под прикосновениями Кита. – «Именно поэтому я здесь. Я должен его защитить». «Перерожденный обладает частицей магии демиурга», - бард, кажется, задумывается, перебирая каштановые локоны. - «Эта магия необычна. Благодаря ей когда-то был создан изначальный мир. Благодаря ей можно оживить даже дракона. Это магия возрождения. Она особенная». «И запах у нее тоже особенный, не так ли?» - Мингкван открывает глаза, встречаясь с Китом взглядом. – «Запах лунных цветов». «Кто знает, как они пахнут?», - Кит пожимает плечами, а затем вдруг, под взглядом Минга, осознает, что делает, и резко убирает руку, еще больше смутившись. – «Их никто не видел». «Я видел», - Мингкван широко улыбается, наслаждаясь неловкостью момента. – «В детстве я гулял среди них». «Я забыл, что ты создание богов», - Кит вздыхает, отводя взгляд. - Вы двое так громко думаете, - неожиданный хриплый голос, заставивший всех троих вскочить, прерывает их, - что у меня звон в ушах. - Подумать только, - Минг оказывается возле кушетки, на которой лежит пришедший в себя некромант, за долю секунды, - ты все же очнулся. - Судя по тому, что я вижу твою рожу, - тот морщится, прикладывая усилия на каждом слове, - я не умер. - Судя по твоей недовольной роже, - Минг не остается в долгу, - ты этому не рад, некромант. - Некромант? – Вайо, все еще находящийся рядом, бледнеет, наконец, осознав, кого он все это время лечил. - Не бойся, малыш, - Мингкван медленно проводит ладонью по лбу Говорящего, - Он все так же пуст и не причинит тебе вреда. - Да уж, - Фана усмехается, постепенно приходя в себя. – Ты знатно постарался, маг. Если бы я знал, кто ты, никогда бы не перешел тебе дорогу. - Учти это на будущее, - взгляд Минга становится холодным. – Потому как я могу быть еще страшнее. Форт хмуро смотрит на холодное обнаженное тело, в котором едва теплится жизнь. Будь здесь Мингкван, он бы в два счета привел оборотня в чувства, ведь пламя внутри него способно растопить любой лед. И неважно, как именно он это сделал бы… Да, тот, кто рожден Дочерью Тьмы и обладающий способностями суккуба, ставшими его же проклятием, обязательно воспользовался бы возможностью овладеть этим беззащитным телом в качестве благодарности. Вот только у Повелителя Льда нет таких способностей… Хотя, возможно, такой способ мог бы помочь… Ибо снять свое же заклинание иным путем дракон, кажется, не в силах, как ни пытался. Император медленно склоняется над Бимом. Губы оборотня ледяные, но Форт все равно целует их, стараясь вложить в свои действия как можно больше жара. Лишь его сердце сейчас способно побороть этот лед. Пылающее сердце дракона. Сын Луны отвечает. Не сразу, едва ощутимо, но Император все же чувствует, как он тянется навстречу теплу. Кажется, получается. Форт разрывает поцелуй и касается губами шеи, согревая кожу дыханием, а затем опускается ниже, ведя языком вдоль обледеневшего торса до низа живота. Лед постепенно тает, и кожа оборотня нагревается, а Император спускается губами ниже. Он этого не делал ни для кого, кроме Минга. Но сейчас он готов на все, чтобы только привести в чувства мальчишку, едва не погибшего из-за неосторожности заигравшегося в тирана дракона. Именно поэтому Форт медленно вбирает плоть Бима в рот и начинает медленно водить губами вдоль ствола. Реакция следует не сразу, но Император не сдается и, наконец, чувствует, как член Бима твердеет от его ласк. Более того, Сын Луны, очевидно, наконец, приходит в себя, поскольку тело его начинает мелко дрожать, и он шумно выдыхает, открывая глаза. - Что ты делаешь? – тут же вскрикивает он, пытаясь отстраниться. - Привожу тебя в сознание, - Форт прерывается, заглядывая в глаза оборотня помутневшим от собственного желания взглядом. - Это теперь так называется? – Бим хмурится, предпринимая новую попытку сбежать, но его конечности пока еще слабо его слушаются, поэтому он остается на месте… - Прости, по-другому вряд ли получится… - Император пожимает плечами, невольно любуясь обиженным видом своего Стража. И безумно радуясь его пробуждению. - Делай, что хочешь… - Бим вдруг перестает сопротивляться. – Мне слишком холодно… Форт, получив добро, нависает над телом оборотня, изучая его какое-то мгновение взглядом, а затем раздвигает его ноги и касается пальцем его отверстия. - Холодно, - Бим вновь повторяет, недовольно пытаясь отстраниться. - Так нужно, иначе тебе будет больно, - дракон шепчет ему на ухо, проталкивая палец внутрь. - Проклятие, засунь свое беспокойство себе туда, куда пытаешься засунуть мне палец, и сделай уже, что задумал, - оборотень почти рычит. – Плевать я хотел на боль… Мне не привыкать. - Ну ладно, ты сам просил.. – Император притягивает бедра оборотня к себе и входит в него рывком, тут же замирая над ним. Сын Луны морщится, до крови прикусывая губу, а затем смотрит Форту в глаза равнодушным взглядом. Император медленно склоняет голову и целует Бима, слизывая капельки крови. Поцелуй его сначала полон нежности, но он очень быстро наполняется страстью, и Форт делает первый толчок, выбивая из горла оборотня то ли стон, то ли проклятие в свой адрес. Жажда дракона дает о себе знать, и Император начинает размеренно двигаться, все еще не отрываясь ото рта Бима, и в какой-то момент тот крепко обхватывает его талию ногами, сам подаваясь навстречу. Тихий стон срывается с его губ, которые Форт в удивлении оставляет в покое, и Император ускоряет темп, желая вновь услышать голос Сына Луны, желая заставить его стонать громче. Их тела переплетаются в одно целое, их дыхание сливается воедино, и Форт собирает стоны Бима губами, все сильнее распаляясь сам. Тот лишь царапает спину дракона выпущенными в порыве страсти когтями и рычит между стонами, выгибаясь на каждом новом толчке. Когда Форту кажется, что сгусток желания внутри него вот-вот взорвется, Бим неожиданно выгибается сильнее обычного и, издав протяжный стон, в котором отчетливо слышится имя дракона, изливается себе на живот. Император тут же вскрикивает, толкнувшись в последний раз в столь желанное тело и последовав за оборотнем. - Ты согрелся? – Форт крепко обнимает Бима, который то и дело предпринимает слабые попытки вырваться из объятий ненасытного дракона… - А если нет, ты продолжишь? – Сын Луны пытается ворчать, однако сейчас, после третьего раза, это ворчание кажется забавным даже ему самому. Да уж, согрелся. Более чем… - Если будет нужно, продолжу, - Форт усмехается, понимая, что Бим огрызается лишь из вредности. - Тогда я завтра ходить не смогу… - оборотень вздыхает. - И не нужно, - Император мило улыбается, пытающемуся что-то разглядеть в его глазах мальчишке. – Оставайся в моей постели. Меня это очень даже устраивает. - Еще чего! – Бим вновь пытается выбраться из крепких рук Форта, очевидно, решив уже сейчас покинуть эту самую постель. Чтобы наверняка… - Я не нанимался быть твоей игрушкой, дракон. - Перестань, - Император очень быстро пресекает попытки оборотня, прижав того к постели. – Тебе лучше пока остаться в моих объятиях. Я ведь не могу передать тебе силу на расстоянии, как Хранителю. - Форт… - Бим тут же замирает, почему-то осмелившись назвать дракона по имени. – Когда я лежал во власти заклятия и думал, что все кончено… Тогда я осознал, что не хочу умирать… Поэтому спасибо, что вытащил меня… - Ну… - Император лишь смеется, вновь заключая оборотня в объятия. – Мне понравилось приводить тебя в чувства. Пожалуй, нужно повторить… - Форт… - голос Сына Луны на этот раз тише и неуверенней. – Ты любишь Мингквана? - Не знаю, - дракон широко улыбается при этом имени. – Скорее всего, мне вообще неведомо это чувство. Драконам нельзя любить. - Почему? – Бим прячет лицо на груди Императора. - Если любовь будет безответной, то сердце дракона сгорит дотла, и тогда дракон умрет, - Форт обнимает оборотня крепче, и тот почему-то улыбается. Возможно, потому что ему сейчас очень тепло, а возможно потому, что Его Величество, несмотря ни на что, поделился этим теплом со своим псом. Поделился теплом своего пылающего сердца… Солнце уже стоит в зените, и Мингкван натягивает капюшон плаща, прячась от его палящих лучей. Все же он создание ночи, и ему неуютно под дневным светилом, да еще и в толпе зевак. Однако он не спешит укрыться, поскольку взгляд его прикован к другому солнцу. Рыжеволосому и с ямочками на щеках. Музыканты, когда проблема с раненым некромантом отпала, неожиданно вспомнили о своем призвании и, как ни пытались Фана и Мингкван их отговорить, решили выступить на ярмарке. И вот, сейчас они оба исполняют очередную балладу, улыбаясь при каждой монетке, опускающейся в их мешочек, а Минг стоит, скрытый толпой и невольно любуется ими. Любуется Китом. Маг пробирается ближе к подмосткам, желая тоже выделить упрямым менестрелям золотой, поскольку исполнение их выше похвал, но, когда доходит до цели, неожиданно замирает. Он помнит этих двоих. Их лица запечатлены где-то в его сознании с тех пор, как умирающий некромант попросил отомстить за себя. Один худощавый и высокий с холодными светлыми глазами, в которых отражается что-то зловещее и мертвое, другой среднего роста и коренастый. Его глаза бегают из стороны в сторону, плотоядно изучая музыкантов. Минг втягивает носом воздух. От чужаков пахнет чем-то запретным и забытым. Он уже слышал этот запах… Тогда, когда пришлось следовать за повозкой, в которой он обнаружил Бима. Отрекшиеся... Вот только как они так быстро обнаружили музыкантов? Может, Фана как-то связался со своими дружками? - Один точно оборотень, - долговязый говорит вполголоса, но для слуха Минга его слова звучат словно гром. – Сгодится для наших целей. Да и позабавиться с ним будет приятно. - Второй тоже милашка, - его товарищ мерзко улыбается, потирая руки. – Пожалуй, в моем вкусе. Так что берем обоих. Внутри Минга все леденеет, и его огненная сущность, не желающее вновь оказаться в ловушке льда, пытается вырваться наружу и уничтожить тех, кто нарушил ее покой. Маг равнодушно переплетает пальцы в замок. В любом случае, он должен выполнить просьбу, пусть даже некромант в результате так и не умер. «Кит», - щекочущее чувство дает ему знать, что оборотень его услышал. – «Заканчивайте выступление и возвращайтесь к эльфам. Опасность». - Простите, но на этом все, - бард явно не любитель сомневаться, поэтому сразу начинает действовать. – Спасибо за внимание. Как только они зачехляют инструменты и прячут деньги, оборотень резво хватает за руку недоумевающего Вайо и тянет прочь со сцены. Два типа, наблюдавшие за ними, тут же двигаются следом, не подозревая, что сами находятся под надзором. Вот только далеко они не уходят. В толпе сложно почувствовать прикосновение пальцев, на секунду обдавших их кожу жаром. Огонь действует медленно, постепенно проникая под кожу, затаившись до поры до времени, пока негодяи не оказываются в достаточно безлюдном месте. Именно тогда пламя охватывает их с головой, сжигая дотла корчащиеся на брусчатке тела, не успевшие даже вскрикнуть. Минг наблюдает издалека, не спеша подходить. - Ты страшнее, чем я думал, - голос за его спиной заставляет мага немного вздрогнуть. Разве можно было надеяться, что Кит послушается? - То, что они задумали с вами сотворить, заслуживает подобного наказания, - Минг даже не оборачивается. Чтобы не пугать и без того дрожащего рядом с оборотнем Вайо своими горящими в данный момент глазами. – Тебя бы они не пощадили, как предыдущего оборотня, которого я спас из их лап. - Спас? – в голосе Кита холод. – И призвал его, не так ли? - Призвал, - Минг кивает, вспоминая черноокого волка, боль которого он недавно ощутил в полной мере. - Иначе бы он не пошел за мной после того, что эти двое с ним сделали. - Ты… - бард подходит к Мингу, заглядывая тому в глаза. Его, очевидно, даже не пугает пламя рвущейся наружу сущности мага. – У тебя ведь что-то с ним было… После того? - Кит, - Минг невольно усмехается. Кажется, рыжеволосый бард уже даже забыл, что только что увидел. – Ты ведь откуда-то знаешь, кто я такой. Следовательно, должен понимать, что мне необходимо питаться энергией подобного рода. Иначе я ослабну. У каждого свои недостатки, малыш. - Я… - Вайо, очевидно, немного придя в себя, приближается осторожно, прерывая их разговор. – Я не буду тебя бояться… Если ты так поступил, значит, на то была причина… Я верю тебе, Мингкван. - Умный мальчик, - маг кивает, потрепав менестреля по волосам. – А сейчас возвращаемся к эльфам. Нам нужно убираться из этого города, как можно скорее. Эти типы, наверняка, не одни. - Ты поедешь дальше с нами? – Йо смотрит недоверчиво. - Да, похоже, моя миссия еще не закончена, поэтому придется вам терпеть меня до последнего рубежа… - Кто сказал, что мы туда поедем? – Кит хмурится, и в голосе его яд. - Я сказал, - Минг не отводит глаз, давая понять, что выхода нет. Оборотень лишь вздыхает и, схватив Вайо за руку, сам идет вперед. Минг следует за менестрелями, даже не потрудившись оглянуться на сожженных убийц. Сейчас его мысли занимает нечто более интересное. Что так разозлило Кита? Может, то, что он оказался не единственным? Сердце Мингквана невольно учащает свой ритм, и он начинает улыбаться. Кажется, все не так уж плохо… Даже если судьба все сильнее стягивает ему руки…