плейлист;

чжинхван любит свою работу, честно-честно. бывают, конечно, случаи всякие. например, где-нибудь в два ночи завалятся изрядно выпившие подростки с фразой: «всем стоять, это ограбление», отчего у него затрясутся руки, но по дальнейшему продолжительному смеху он поймёт, что это не стоило того. они купят очень много сладостей и энергетиков, попытаются купить ещё алкоголя, на что чжинхван хмуро укажет им на время и пробьёт чек. ещё бывало, что у него пытались на спор выклянчить номер телефона. на это он только закатывал глаза и прятался за книгой. сразу же отставали. были и вполне адекватные покупатели, которые зевали и прикрывали рот ладонью, расплачиваясь за рамён или пакет молока, или чипсы, или ещё за что-нибудь. однажды к нему зашёл небритый мужчина в пижаме. чжинхван честно старался не обращать на это внимания, но мужчина понял всё сам, засмущался, растерялся и извинился. чаще на работе чжинхван читает. потому что больше делать нечего, разумеется. иногда он отвлекается на игры в телефоне, листает новостную ленту, в некоторые ночи приносит с собой ноутбук и смотрит сериалы. покупателей ночью бывает мало, менеджер тоже не посещает в течение смены (только в самом начале, чтобы убедиться в том, что ему передал ключи его сменщик). так что иногда чжинхван чувствует себя в магазине уютнее, чем дома. не сильная потребность в деньгах стала следствием его нынешней работы. с его режимом ему светила только ночная смена и только. но, на самом деле, он не жалуется, его устраивает всё, даже пьяные подростки в три утра. даже вот это чудо. он стоит за кассой в растянутом почти домашнем зелёном свитере с маленькими совятами, наотрез отказываясь от обычной рабочей одежды (менеджер втюхивал ему фартук первую неделю, а потом быстро сдался). а на него смотрит он, щуря глаза и пытаясь разглядеть на свитере этих самых маленьких совят. чжинхван устало закатывает глаза. — молодой человек, что будете? ему улыбаются — он бы сказал, кровожадно, но не склонен к таким сильным сравнениям — до какой-то крайности заигрывающе. но чжинхван привык не обращать на это внимания. этот самый молодой человек вытаскивает из витрины пакетик быстрорастворимого кофе. — мне кофе и вас, пожалуйста. чжинхван скептически поднимает бровь. тем не менее молча пробивает пакетик. — ну что вы, себя тоже надо пробить, — нагло и похабно. — можете, пожалуйста, воздержаться от флирта? по нему видно, что воздержаться от флирта он не может, он буквально излучает собой флирт. как-то слишком медленно облизывает губы и наклоняется к кассе, так что чжинхван может почувствовать запах перегара. — я ханбин, — говорит почти в лицо, — но можешь звать меня просто любовь всей своей жизни. чжинхван в стотысячный раз за эту ночь закатывает глаза. нет, этот случай, пожалуй, самый раздражающий за всю его долгую работу здесь. — расплатитесь за товар и уходите из магазина, — он хочет уже самостоятельно его выпроводить, за шкирку и пинком под зад. — но ты же не пробил себя, — возникает он. — хотя я уверен, что ты бесценен. — бесценно моё терпение. и это правда, потому что чжинхван серьёзно сам не понимает, как может с каменным лицом это выдерживать. но в сущности? что в этом такого? ханбин отступает на шаг, но всё ещё подозрительно счастливо щурится и даже флиртующе дёргает бровями, на что чжинхван только поджимает губы. — милые совушки, — говорит он. — спасибо. — но не милее тебя, — подмигивает. чжинхван правда устал и хочет уже выйти за кассу, прямо показать ему путь на выход. он может даже не расплачиваться, чжинхван сам заплатит, только пусть уйдёт. и, наверное, это отражается на его лице, потому что ханбин чуть ли не горестно вздыхает и примирительно поджимает губы. — ладно, дай мне ещё винстон синий. пока чжинхван тянется за пачкой сигарет, почему-то по удивительной случайности поставленной в самом верху, ханбин вытаскивает кошелёк и кидает взгляд на него. точнее, на его поясницу и чуть ниже. он пробивает следом за сигаретами жвачку и не может устоять в желании. — винстон дрянь, — сам не знает зачем говорит. тут же жалеет об этом. ханбин в ответ тянет довольную улыбку, кладя деньги на кассу и забирая покупки. — не знал, что принцессы нынче курят. возможно, это ему (самую малость) нравится, потому что он наклоняет голову к плечу и скептически улыбается. — кто сказал, что я принцесса. — а что же куришь ты, хейтер винстона? чжинхван оборачивается на витрину, кусая губы, и ханбин в стотысячный раз за эту ночь не пожалел, что зашёл сюда. — парламент, — пожимая плечами. — парламент?! я думал, у тебя есть вкус. ладно, ещё один шанс. скажи, какая после курения жвачка лучше: мятная или фруктовая? — фруктовая, — фыркает чжинхван: это и так понятно. ханбин улыбается. — ещё не всё потеряно. с парламентом я как-нибудь смирюсь, — он уже отходит от кассы к двери, когда чжинхван выкрикивает ему вслед: — почему ты звучишь так, будто мы ещё встретимся? ханбин хмыкает. — потому что мы ещё встретимся, — и скрывается за дверью. чжинхван ещё долго стоит, глядя на неё, будто вот — он вернётся со своей этой харизмой и парочкой пикап-фразочек. но он не возвращается. так что чжинхван выдыхает и сгребает в ладонь оставленные деньги, а когда открывает кассовый аппарат, замечает в горсти монет с купюрой бумажку с номером телефона.