Zanka - Цветение

Зимняя пурга Укрылась в роще бамбука И затихла. Мацуо Басё (1644-1694)

Вывести Юри из больницы оказалось на удивление легко. Жан-Жак поболтал с медсестрой, пока Виктор натягивал на Юри одежду через голову, не обращая внимания на то, как в груди щемило от вида выпирающих из-под кожи костей, на то, как мешковато на нем сидела одежда. Одев, Виктор схватил Юри за руку и потащил прочь из комнаты, прямо по коридору, мимо медсестер, врачей, пациентов, что носились туда-сюда, не обращая на них внимания. И вот они вышли черед двойные двери на свежий весенний ветерок, пальцы Юри крепко сплелись с пальцами Виктора. Следующим шагом у них была настоящая проблема. Кристоф предложил собственный дом, но местные самураи, скорее всего, будут проверять каждого иностранца в Эдо. Юри это знал, Виктор был в этом уверен, но решил довериться Виктору. Вошел в гостиную Кристофа, без вопросов, без претензий, просто осмотревшись по сторонам широко распахнутыми глазами. У Виктора защемило в груди. -Я достал вам билеты, - тихо сказал Кристоф, наблюдая, как Юри провел указательным пальцем по спинке дивана, приоткрыв рот от изумления. – Проблема в том, что корабль отправляется на рассвете. -Значит, придется заночевать, - отозвался Виктор. Он улыбнулся, когда Юри переключил свою любопытство с дивана на западные картины на стенах. – Насколько тут хорошее укрытие? Кристоф подмигнул. -Ты не единственный, кто любит ниндзя. Я покажу тебе хорошее местечко, если придется. -Правда. – Виктор вздохнул и повернулся к Кристофу. – Спасибо тебе. За все. -Конечно-конечно, - проговорил Кристоф, пожимая плечами, мол, не стоит благодарности. Он кивнул в сторону Юри и улыбнулся. – Почему бы тебе не показать ему свою спальню? Он найдет кровать очаровательной. Как и предсказывал Кристоф, Юри бросился к кровати с озаренным интересом лицом. Как ребенок, впервые познающий мир, он похлопал по простыням, провел руками по деревянным столбикам. Он повернулся к Виктору, как будто собирался задать ему вопрос, но остановился, заметив что-то на дальней стене. «Картина», - догадался Виктор. Портрет Юри. Не говоря ни слова, Юри пересек расстояние между кроватью и стеной. Положил руку на чернильные штрихи, розовые губы изогнулись в улыбке. -Ты повесил его здесь? – Спросил он через минуту. -Конечно. – Виктор подплыл к нему, обнял Юри за тонкую талию и притянул к себе, пока они не оказались прижаты, бедра к бедрам. – Ты – первое, что я хочу видеть, когда проснусь. Улыбка Юри отразилась румянцем на его щеках. Он казался маленьким в одежде Виктора, руки терялись в длинных рукавах, брюки болтались на бедрах. Но он бы не менее обаятельным – нет, даже более, - и Виктор не мог не прижаться лбом к Юри, запустив пальцы ему за ухо, чтобы поправить выбившуюся прядь темных волос. -Ты – единственное, что хочу увидеть, как проснусь, - пробормотал он. Он слышал прерывистое дыхание Юри, чувствовал его руки на своей груди, слышал стук его безумного сердца. -Я тоже хотел бы видеть тебя, - прошептал Юри. – Я хотел, чтобы ты снова произнес мое имя. Я хотел услышать, как ты скажешь, что я что-то знаю, что я чего-то заслуживаю. Я, я хотел… Я хотел танцевать и смотреть на закаты… Чего еще хотел Юри, Виктор не расслышал. Он рванулся вперед, перехватил рот Юри, рука скользнула к затылку. Хотел показать Юри всем своим существом, что Юри заслуживает мира. Раньше у Юри был вкус дыма и саке. Но теперь… теперь эта неуловимая сладость возобладала – ошеломляла – и Виктор жаждал большего, его язык обернулся вокруг языка Юри, когда он проталкивался сквозь приоткрытые губы Юри. И Юри уступил ему, свободно, охотно, запустив пальцы в его волосы. -Виктор, - выдохнул Юри, и именно этот хриплый звук его имени заставил Виктора отпрянуть. -Мы не должны, - начал Виктор, но Юри вернулся, чтобы поцеловать его, грубо и влажно, покусывая его нижнюю губу, лаская ее языком. Виктор знал, что они должны остановиться. Юри нужно было отдохнуть и выздороветь – вести себя аккуратно, успокаивающе, чтобы не усугубить его рану. Но Юри настаивал, его губы и язык были горячими, и Виктор не мог не притянуть его к себе. Зашипев, затаив дыхание, когда Юри навалился на него, бескомпромиссно и сильно. -Юри, - выдохнул он, отстраняясь и прижимая ладонь к его щеке. – Юри, ты уверен? Юри посмотрел на него, часто дыша. Его глаза потемнели, губы припухли и блестели. Виктор млел, когда он оперся на него, цепляясь, и выдохнул. -Пожалуйста. Одно единственное слово, которое пронзило Виктора насквозь. Он опустил руки на бедра Юри, чувствуя себя невероятно большим рядом с этими изящными изгибами. Юри снова вздохнул, когда Виктор поднес его к кровати и осторожно уложил на простыни. Пусть Виктор повозится с этими рубашками, пока оба они не окажутся обнажены до пояса. Виктор молчал, чувствуя, как бьется сердце. Юри был прекрасен. После стольких долгих недель ожидания при виде Юри, распростертого на его простынях, нежного и гладкого, Виктору захотелось склониться к нему, коснуться его лелеющими прикосновениями пальцев и отдать дань уважения каждому изгибу и повороту, каждому дюйму совершенства. Так он и сделал, проводя кончиками пальцев по его шее, груди, по животу Юри. Секунду он медлил, прежде чем двинуться по той же дорожке, осторожно избегая раны Юри. Юри вздрогнул под ним, опустив ресницы. Звуки, что он издавал, были тихими, пронзительными, настолько, что сводили мужчину с ума. И Виктор с радостью поддался безумию, склонив голову ко рту и глядя на член Юри сквозь брюки. (Брюки Виктора). Юри тут же ахнул. Виктор улыбнулся ему, прежде чем развернуться и уткнуться носом в твердый изгиб, чувствуя, как жар обжигает щеку, когда Юри выгнул спину. Конечно, ни один клиент не стал бы так ублажать Юри; конечно, это было для него новым ощущением. Что-то в этом бесконечно радовало Виктора. -Хорошо? – Спросил он, присаживаясь на корточки и расстегивая на Юри брюки. Юри кивнул. Протянув руку, он коснулся костяшками пальцев щеки Виктора. -Не надо, - прохрипел он низким голосом. Виктор перехватил его запястье и поцеловал в середину ладони. -Я так хочу, - сказал он. Это последнее, что они сказали друг другу на какое-то время, когда рот Виктора сомкнулся на Юри, а пальцы Юри сжимали и разжимали волосы Виктора. Виктор заглотил его до основания, а затем медленно и долго поднимался вверх. Наслаждаясь тем, как Юри поскуливал под ним, как дрожали его бедра. Со вкусом Юри на его языке. Это было не впервые у Виктора. Он отсасывал чаше, чем мог бы сосчитать, доставляя удовольствие своим товарищам, сражавшимся вместе с ним в окопах, отчаянно пытаясь заглушить страх смерти. Но это было впервые, когда партнер Виктора посмотрел на него, глазами полуприкрытыми, а щеки его пылали, как будто он не мог поверить, что это происходит, как будто ему повезло. И звуки, что издавал Юри каждый раз, когда Виктор, изучая ладонями бедро, целовал его по всей длине, наполняли его грудь счастьем, которое обжигало и разливалось по ребрам. Виктор глубоко взял Юри и выпустил, дюйм за дюймом проследив языком. Наслаждаясь Юри и тихими вскриками, которые мог бы издавать только Юри, какая-то часть Виктора хотела, чтобы это мгновение длилось вечно, словно боясь, что оно никогда не повторится. Он знал, что Юри уже близок, когда чьи-то пальцы резко и настойчиво потянули его за волосы. В последний раз лизнув ствол, он взял Юри в рот, вобрал до самых пальцев. Крик Юри был хриплым, когда он кончил, неразборчивая смесь японского и английского. Виктор отстранился, улыбнувшись Юри, и облизал губы. -И как это было? Лицо Юри раскраснелось, глаза следили за движениями языка Виктора. -Лучше, - прохрипел он. -Лучше, чем ты думал? – Усмехнулся Виктор. Юри покраснел еще сильнее и кивнул. -Хорошо, - проворковал Виктор, поднимаясь, чтобы поцеловать Юри. – С горлом все в порядке? Не слишком сильно, верно? Юри снова кивнул. Наступила пауза, Юри тихо выдохнул, прежде чем Виктор почувствовал это – теплая рука прижалась к выпуклости его члена, пальцы сомкнулись вокруг него. -Юри, - вздохнул Виктор, упираясь в ладонь. И тут Юри улыбнулся, скривив губы, и Виктор вспомнил, кто такой Юри, как Юри выживал все эти годы и как добрался на вершину Ан. Сначала Юри немного повозился со штанами Виктора, ткань запуталась вокруг ног. Но после смешков, после того, как Юри практически сорвал с себя нижнее белье, это не заняло слишком много времени. Не с уверенными пальцами и ладонями Юри, пока лицо Виктора уткнулось в изгиб его нежной шеи. Когда Виктор кончил, он почувствовал, как Юри прижал его к себе, как шепчет ему на ухо его имя. Какое-то время Виктора трясло. Пытаясь вспомнить, как дышать, пока смех Юри не завибрировал в нем, теплым, счастливым звуком. -Я люблю тебя, - выпалил Виктор, не в силах больше сдерживаться. Улыбка Юри была ослепительной. -Я тоже тебя люблю, - ответил он. Ни масок, ни вуали, ни железной стены. Сердце Виктора воспарило. Ему хотелось остаться и обнимать Юри, смотреть на своего возлюбленного, пока его лицо не разгладится во сне. Но было жарко, они были липкими, и когда Юри в последний раз был чистым? Поцеловав Юри в лоб, он соскользнул с кровати. Натянув брюки, чтобы иметь возможность взять с кухни влажную тряпку. По пути он миновал Кристофа, который пошевелил бровями и криво ухмыльнулся. Сообщение было четким и ясным: я все слышал, и я не могу быть счастливее за вас. Виктор усмехнулся и вернулся в спальню с тряпкой в руке. В дверях он остановился, затаив дыхание при виде Юри, свернувшегося калачиком на боку, беззащитного и крепко спящего, с темными волосами на фоне шелковых простыней. Рубашка Виктора легла поверх него, как импровизированное одеяло, прилипая к груди, животу, пояснице. Виктор сглотнул; он бы купил полотно с таким изображением в мгновение ока. Он осторожно опустился на кровать и медленными, размеренными движениями подполз к Юри. Затем, протянув руку, он протер их обоих, нежно, но твердо касаясь мягкой кожи. Ресницы Юри затрепетали. -Спи, - прошептал Виктор, когда Юри открыл глаза, затуманенные и расфокусированные. Юри медленно моргнул, прежде чем потянулся к Виктору, обвив руками его шею. -Вместе? – Спросил он, изогнув губы. Юри был здесь, с ним, в его постели – теплый, красивый и живой. Как Виктор мог отказаться? Когда Виктор открыл глаза, первое, что он увидел, был Юри, поднимающий в воздух ножницы. -Юри! Он рванул вперед прежде, чем успел подумать. Выхватив ножницы из рук Юри, он рывком притянул его к себе. Сердце застряло у него в горле, и он заставил себя сосредоточиться на том, как поднимается и опускается грудь Юри, как он прижимается к нему, склонив голову ему на плечо. -Виктор… - Начал Юри, но Виктор отчаянно замотал головой. Его грудь была напряжена, сильно напряжена, и он с трудом дышал. С трудом веря, что Юри все еще… что Юри почти… -Это не то, что ты подумал. Виктор отодвинулся и посмотрел на Юри, который смотрел на него ласковым взглядом. -Но ты… ты держал ножницы так, будто собирался… -Я хочу подстричься, - пояснил Юри. Виктор задышал. Прикрыл глаза. Снова вздохнул. Юри не собирался себя убивать. Юри был в порядке. Юри был в порядке. -Зачем? – Спросил Виктор через мгновение. -Потому что они не будут искать мужчину с короткими волосами, - отозвался Юри. Его лицо светилось от гордости и некоторой хитрости. Сердце Виктора, наконец, успокоилось. Теперь, когда у Виктора хватило ума обдумать этот план, в нем появился смысл. Самураи, должно быть, ищут тайю с чертами лица цвета слоновой кости и волосами, спадающими на плечи. Юри, конечно, останется красавцем, как и всегда, но мальчишеская стрижка заставит поисковый отряд дважды подумать, прежде чем взяться за него. Отодвинувшись, Виктор поднял с пола ножницы и жестом пригласил Юри присесть, а сам поставил зеркало на стол. -Позволь мне, - сказал он, целуя волосы Юри. Юри посмотрел в зеркало, глаза его тут же расширились. -Ты умеешь стричь? -Я привык. – Виктор провел расческой по волосам Юри, улыбаясь, когда его ресницы опустились, а веки почти сомкнулись. – Я много чего делал, когда сражался на войне. Юри издал задумчивый звук. -Убивал людей? – Тихо переспросил он. -Не по собственной воле. Юри кивнул, закрыв глаза. Тихое согласие вызвало у Виктора желание поцеловать Юри. Прижать его к столу и показать снова и снова, как сильно Виктор его обожает. (Позже, может быть, позже.) Вместо этого Виктор принялся расчесывать волосы Юри, разглаживая спутанные пряди, образовавшиеся во сне. Это умиротворяло, успокаивало, и Виктор удивился, почему не подумал об этом раньше, когда Юри еще был в Ан, когда его волосы растрепались и спутались от их ночных занятий. «Что уж», - подумал он, и следующая мысль полыхнула в нем ярче солнца. У них будет каждый день до конца жизни, если они смогут добраться до корабля на рассвете. Виктор собрал длинные волосы Юри и занес ножницы, сверкнув лезвиями. -Готов? Глаза Юри оставались закрытыми, лицо спокойным, без единой морщинки. -Готов. Кристоф зашел как раз в тот момент, когда Виктор заканчивал стрижку Юри. -Это что-то новенькое, - задумчиво произнес Кристоф, прислонившись плечом к дверному косяку. Виктор отступил назад, наблюдая, как Юри коснулся собственной обнаженной шеи, пальцы скользнули по темным локонам. Стрижка была неровной, некоторые пряди были длиннее других, но волосы Юри теперь лежали над ушами, короткая челка падала на лоб. Вокруг него на полу лежали груды волос – упавшие черные пряди, отброшенные в сторону, как и его положение в Ан. -Тебе нравится? – Спросил Виктор. Юри посмотрел на него, лицо его просветлело. -Я вижу. От радости, исходившей от улыбки Юри, Виктору захотелось поцеловать его. Он не мог придумать причины, чтобы не сделать этого, поэтому прижался губами к губам Юри, а пальцы скользнули под его подбородок. Кристоф откашлялся. -Полагаю, мы делаем это, чтобы Юри не узнали? -Да. – Виктор отстранился, рука задержалась на тепле Юри. – Хотя, как мы можем скрыть его красоту, я не знаю… Юри рассмеялся, открыто и свободно, и Виктор наклонился, чтобы снова его поцеловать. Одна рука Юри прижалась к груди Виктора, как будто он всегда ему принадлежал. -У меня есть идея, - громко проговорил Кристоф. – Если бы вы могли разлепиться и послушать хоть секунду. -Мы слушаем, - отозвался Юри, разворачиваясь в руках Виктора. Оттолкнувшись от дверного косяка, Кристоф распахнул объятия. -Очки, - объявил он. Юри моргнул, а Виктор выгнул бровь. Кристоф уверенно подошел к ним. Он снял очки и осторожно водрузил их на лицо Юри. -Вот. Очки были прямоугольными, в голубой оправе. Толстые и широкие, они скрывали теплый оттенок карих глаз Юри, особенно когда он щурился, не привыкший к внезапной перемене в своем зрении. -Они никогда не признают в нем тайю из Йошивары, - проговорил Кристоф с кривой усмешкой. Юри наклонил голову в одну сторону, потом в другую. -Я плохо вижу, - заключил он. Виктор усмехнулся. -Важно то, что они не поймут, кто ты. -Ммм. – Юри протянул руку и положил ладонь Виктору на затылок. – А что насчет тебя? -А что насчет меня? -Как ты замаскируешься? -Как я… как я замаскируюсь? – Когда Юри кивнул, Виктор замурлыкал. – До сих пор я не думал о маскировке. – Он улыбнулся Юри в волосы. – Но как мило, чтобы заботишься обо мне. -У меня есть парик, - предложил Кристоф. Брови Виктора приподнялись на дюйм. -Откуда, скажи на милость, у тебя парик? -У писателя есть свои секреты. – Рот Кристофа изогнулся. – Разве я не получу поцелуй за такое вдумчивое предложение? Юри издал еще один смешок, от которого у Виктора затрепетало сердце. Парик оказался длинным и светлым. Виктор жаловался бы, что в нем ужасно жарко, голова зудит, если бы Юри не посмотрел на него широко распахнутыми глазами, полными восхищения, с румянцем на щеках. Виктор вздохнул, когда Юри запустил руки в парик, добираясь подушечками пальцев до самой кожи его головы. Это было приятно, успокаивающе, и возможности этого нового открытия были бесконечными. -Хотелось бы, чтобы парик не пострадал, - поддразнил Кристоф. Остаток дня они провели, расчесывая волосы Юри, что заняло больше времени, чем было необходимо, Виктор скользнул к Юри, чтобы поцеловать его в щеку, и Юри ему позволил, глаза его все еще были полны веселья. Не было ни страха, ни предчувствия надвигающейся трагедии, что терзало их обоих, и Виктор наслаждался тем, как легко и свободно было его сердцу. Тем, как Юри ощущал себя свободным и легким, словно стрижка была чем-то таким, что сняло груз с его плеч. И, возможно, это был символ того, что он отбросил Аояги и все, что было связано с этим образом. Это был просто Юри. Только он. Юри с большими карими глазами и теплой улыбкой. Юри со своим смехом. Юри с его мягкими губами, которые так легко приоткрывались, приглашая войти. Юри был идеальным. Самураи явились в полночь. Кристоф сдержал слово: он поднял ковер и рывком открыл люк, который вел в комнату, достаточно большую, чтобы вместить грязный матрас. Юри помедлил, вглядываясь в пустое пространство сквозь очки Кристофа, прежде чем крики и громкий стук в дверь заставили его спрыгнуть в люк. Виктор последовал за ним, пряди его парика развевались, руки обхватили тело Юри, как только он приземлился. Юри дрожал, вцепившись пальцами в воротник Виктора. -Они нас не найдут, - заверил Виктор, когда Кристоф закрыл дверь, погрузив их во тьму. – Если они это сделают, мы скажем, что мы его слуги, а это наша комната. -Не люблю чуланов, - хрипло проговорил Юри. -Это потайная комната, Юри, а не чулан. Юри разжал пальцы. -Я сидел в чулане, пока один мужчина не отвез меня в Йошивару. Хватка Виктора усилилась. Он ничего не знал о детстве Юри, о том, как его возлюбленный оказался в Йошиваре, но он слышал достаточно историй от Кристофа и его переводчика, чтобы уловить суть. Понять, почему Юри дрожал в его руках, маленький и напуганный. Над ними раздались резкие голоса и топот босых ног. Что-то разлетелось вдребезги, и протесты Кристофа присовокупились к общему хаосу. -Я не позволю им тебя забрать, - пробормотал Виктор. Он почувствовал, как Юри кивнул, почувствовал, как сердце Юри забилось быстрее его собственного. Он нежно поцеловал Юрт в лоб и прошептал что-то успокаивающее, а потом прошел поцелуями вдоль его лица. Когда Виктор добрался до мягкого рта, его губы нежно коснулись губ Юри, Юри осторожно провел языком по нижней губе. Виктор впустил Юри, не задумываясь. Поцелуй был медленным и томным, резко контрастирующим с безумным шумом в комнате наверху. Как будто Юри находил утешение в этой лености. Как будто он хотел насладиться этим, здесь, сейчас, прежде, чем все будет кончено. Им потребовалось столько времени, чтобы выбраться из Йошивары, столько времени, чтобы Юри снова обрел себя. Они покинут это место вместе, размышлял Виктор. Так или иначе.