Чёрная Кровь: Заложник Императора

*** – Доброго утречка, Ситар! Ну и как тебе император? Как давно Джи в последний раз слышал настолько жизнерадостный голос? И как давно к нему кто-то обращался так просто? Словно в каменную коробку проник луч солнечного света – глупый, наивный и незнающий невзгод… Хотя если задуматься над заданным вопросом, его можно принять за издёвку, только вот в голосе неизвестного слышно лишь любопытство и затаённый азарт. – Ты… вы… кто? – Санджи! – звонко и радостно. – Меня зовут Санджи! Я из Интертеги! Значит, тоже заложник? Девушка или парень – сразу не разберёшь, но имя вроде мужское. И прибыл он, похоже, только недавно, так как явно не в курсе зверских вкусов правителя Зоастрийской империи – иначе поумерил бы пыл. А со стеной разбирается лихо, вон уже вытаскивает третий булыжник. – А я из Зоа… – Знаю-знаю, Джигги рассказал о тебе! Ну, как оно? Хорош Его Императорское Величество в постели? Что, простите? Какой такой «Джигги»? И что за ненормальный восторг? – Эй, Ситар, подойди ближе и лампу подвинь, а то я не вижу твоего лица! Этот Санджи странный… очень. И возможно ему известно даже больше, чем Джи. Но его тон… Сумасшедший? Как давно он здесь? Что, если Джи тоже уготована участь стать таким же? Но если заглянуть в эту дыру, ничего страшного ведь не случится? Взяв лампу со стола, Джи залезает на кровать и подносит свет к отверстию. И видит два зелёных блестящих глаза в обрамлении светлых кудрей. И белозубую улыбку от уха до уха. Но вдруг миловидное лицо становится строже. – Фу-у-ух… – сосед прикрывает глаза. – Ситар, ты, конечно не урод… но и мне не соперник. Боги, как же я рад! Улыбка гаснет совсем. К тому же странный парень отодвигается вместе со своей лампой, и теперь видно лишь его подбородок и плечо. Да и то – вид частично закрывает булыжник, уже начавший возвращаться на место. – Подожди! Джи не готов к такому резкому окончанию разговора. Хотя и к его началу он тоже не был готов, но раз уж обнаружился сосед, с которым ещё можно и поговорить… возможно, единственный в этой башне, не являющийся подданным или слугой императора – будет глупо упустить возможность. – Причем тут соперник? – быстро выпаливает Джи. – Император… да ты хоть знаешь, какой он?! Нет, не об этом надо спрашивать! Но слова уже слетели с губ, а с той стороны дыры уже раздаётся глубокий мечтательный вздох: – О-о-о… Ты прав, я не знаю… Но очень-очень хочу узнать! Ты мне расскажешь? И вновь в дыре блестят два сумасшедших жизнерадостных глаза. – Просто я не понимаю, почему он выбрал тебя? – продолжает Санджи из Интертеги. – Ведь я приехал раньше! – Так ты… Неужели он был здесь всё это время? Прямо за этой стеной?.. И даже когда Джи подыхал в темноте? Когда кричал и пинал всё вокруг? Когда прислушивался к малейшим шорохам со всех сторон? И раз тут есть камни, которые так легко вытащить, то этот ублюдок вполне мог бы помочь! Хотя бы дать воды! Джи готов разозлиться. Джи готов рвать и метать. Но внутри ощущается пустота, и все эти чувства, это раздражение – словно ненастоящие, словно он «должен» злиться, но ни сил, ни желания на это нет. Почему-то. Будто он уже умер. Или просто устал. Но чужой жизнерадостный голос ввёл его в заблуждение – на миг заставил поверить, что всё не так уж и плохо в этом покинутом богами месте… – …так ты, значит, – продолжает Джи после запинки, – хочешь сам… познакомиться с императором? – Ещё бы! Всё лучше, чем гнить заживо в этой коробке! Я хочу наружу! Хочу увидеть солнце! Хочу наесться до отвала, лично пройтись по всем торговым рядам, посетить выступление уличных актёров, пощупать местных девок… Джи не выдерживает и хмыкает. По ту сторону дыры сразу устанавливается тишина. – Тебе смешно? – Нет-нет, прости, – Джи даже не пытается придать голосу нотку раскаянья. – Просто удивился, что тебя интересуют женщины. А так – совсем неплохие желания. Я бы тоже не отказался. Но, как видишь, ночь с императором я провёл, а ничего не изменилось. – М-м-м… И снова тишина. – Санджи? – Ситар… скажи, ты такой идиот? Или правда не понимаешь? – Не понимаю чего? За стеной раздаётся шорох, и свет лампы в дыре становится ближе и ярче. – Чтобы получить благодарность за что-то, это что-то надо не просто сделать, а сделать хорошо. И хоть Он и позволил тебе остаться до утра, вряд ли ты Его чем-то поразил. Так что в следующий раз позовут точно меня! А этот парень решительно настроен. Джи даже немного завидно. Быть может, Кайлаш ждёт от него того же? Ведь вряд ли существует возможность расположить к себе императора иначе, чем через постель – но даже думать об этом невозможно спокойно… А Санджи, похоже, не видит в этом ничего унизительного. Так может, это с Джи что-то не так? Расположить к себе того, кого собираешься убить… – А у тебя, значит, есть опыт? Кому-то другому задать подобный вопрос Джи не посмел бы. Но этот сосед так легко и просто говорит на столь щекотливую тему, словно они обсуждают верховую езду – почему бы и нет? К тому же, он сам начал этот разговор. Но Санджи почему-то не торопиться отвечать. – Опыт… – проговаривает он медленно почти минуту спустя, – наверное, можно и так сказать… И теперь его голос звучит глухо и безжизненно. Но пожалеть о своих словах Джи не успевает – через дыру уже влетает сверх-оживлённое: – Расскажи! Что он делал? Что ему нравится? Он трахал тебя или ты его? Верёвки были? А хлысты? Или кто-то трахал тебя, а он только смотрел? Даже не видя себя со стороны, Джи чувствует, как стремительно краснеет – лицо начинает зверски жечь. Словно к коже кто-то поднёс жаровню с углями. Нет, он предполагал, что нравы здесь очень свободные, но о подробностях предпочёл бы не знать. Хлысты? Верёвки?! Хотя после испытанной вчера боли не так уж и сложно поверить, что есть любители и на подобные развлечения. Впрочем, развлечения… что он вообще может знать о них? Из-за своей способности он никогда не испытывал особого интереса к противоположенному полу. Потому что имел возможность изучить разницу в строении полов на самом себе. А что до удовольствий… Ещё до того, как в замке Зоа появился любознательный и словоохотливый Сунил, Джи, обтирая стены на приемах в задних рядах и шляясь по замку, слышал многое – и что служанки часто бегают по ночам в казармы, и что солдаты неплохо платят им за это, да и благородные, затаскивая кого-то в постель, тоже вознаграждают – если, конечно, остаются довольны. Но точно так же он знал, и что Торил Третий, после того как умерла его первая жена, так и не сумевшая разрешиться от родов, женился на матери Джи против всех законов и правил – по любви. И хотя за последние годы среди служанок было немало желающих задержаться до утра в спальне пусть и приёмного, но старшего сына короля, он считал себя выше этого. Выше всех этих потаскух, готовых ради денег и слухов о себе раздеваться и отдаваться тем, кто побогаче и познатнее. И вот сейчас перед ним, по ту сторону дыры в стене – никто иной как потаскун. А ведь заложники вроде должны быть из королевских семей… или в Интертеге именно такие развлечения у дворян? – Ситар? Почему молчишь? Не хочешь отвечать? Ну и ладно… я вообще ко всему готов… А ведь не может такого быть, что Санджи совсем не боится. Сунил как-то рассказал, как одна баронесса, узнавшая о часто посещавшей постель мужа служанке, отправила её на конюшню… где девушку привязали к столбу в стойле с очень норовистым мерином. Только вот от чего она умерла, Сунил умолчал, но Джи не раз видел дубины, свисающие у коней между ног, так что… Впрочем, неважно. Ясно одно – этой ночью ему, возможно, ещё повезло. Ведь для императора любой дворянин – типа той бесправной служанки. И тем более, какой-то заложник. С другой стороны, разве заложников не берегут? Но Рохан сказал, что может убить Джи и просто приказать Кайлашу прислать другого сына. Так зачем ему вообще представители правящих семей? Для развлечения? В знак подчинения от ставших колониями стран? Скрежет камня о камень достигает сознания сквозь невесёлые мысли. Это Санджи, не дождавшись ответа, закрывает дыру отшлифованными булыжниками. Ну и пусть. И вообще, если он и правда сможет покорить императора, то это даже неплохо. Наверное. Пусть пробует. А Джи пока подождёт. Конечно, у него осталось немало вопросов: например, знает ли Санджи, почему их заперли здесь? Или почему император проводит ночи в башне, а не во дворце? Но такое чувство, что ему ещё представится возможность задать их самостоятельно. *** Обед приносят довольно скоро – Джи не успевает прочитать книгу даже до половины. Лал доливает в лампу масло, кладёт на край кровати новую одежду и свежее бельё, но стелить его не спешит, вместо этого поднимает на Джи взгляд единственного видимого из-за длинной чёлки глаза. Чего ему надо? Чтобы Джи слез? А попросить – язык отсох? Но стоит спустить ноги на пол, как сутулый слуга с нежным именем качает головой: – Г-господин, я займусь постелью, пока вы будете в купальне. – Да ты шутишь?.. – внутренности Джи стремительно съеживаются. – Опять?! Ещё же даже не вечер… – Уже пять после полудня, господин, – склонив голову ещё ниже обычного, бормочет Лал. – И сегодня… распоряжения вести вас в опочивальню не поступало… «Ну, успокоил». И всё-таки странно – то несколько дней не дают нормально помыться, то заставляют уже второй день. Или это награда за ночную пытку? Вниз его ведёт Джагжит. И слуге, кажется, всё равно, что на Джи не надето ничего, кроме тяжелого плаща, да и чистую одежду он несёт сам, прижав к животу. «Ну и отлично, мне тоже на тебя наплевать. Подумаешь – слуга. Всего лишь ожившая статуя, послушная воле хозяев! Проще представить, что я тут один!» Один… Мысль спотыкается о реальность, когда на подходе к «купальне» (так Лал назвал эту комнату с водой) Джи почему-то слышит голоса. Кто-то даже смеётся. А когда двери открываются, видит людей… несколько в воде, двое сидят на скамейке. При его появлении все они замолкают. Это шутка? Откуда такая толпа? И где слуги? И… Первым в глаза бросается кудрявый блондин, вольготно раскинувший руки по песочно-серому камню, которым выложен пол. Он по пояс в воде, на шее белое полотенце, на лице улыбка. Не узнать соседа трудно. И как-то сразу становится ясно, почему Джи ему «не соперник»: вряд ли Санджи выше Джитендры, но у его тела мягкие черты. Хотя, когда этот парень сгибает руку, отбрасывая с глаз прядь влажных волос, под гладкой даже на вид кожей перекатываются некрупные мышцы… – Да это же Ситар! Джи невольно втягивает голову в плечи – кажется, что Санджи сейчас выпрыгнет из воды и кинется к нему… но за возгласом не следует ничего, кроме плутоватой ухмылки. И даже она не портит его лицо. Слишком милое для мужчины… но для шлюхи, наверное, в самый раз. Джи фыркает и сбрасывает плащ с плеч прямо на пол – в конце концов, если остальные ведут себя так свободно, с чего бы ему зажиматься? Чем он хуже? Но не у одного Санджи тут «плавные» формы. Стоит шагнуть к столу со стопками полотенец, как Джи тут же вынужденно опускает свёрток с одеждой ниже, чтобы прикрыться – а всё потому, что в десятке шагов от него на узкой скамейке жмутся друг к другу две девушки. Большие полотенца частично скрыли их фигуры, но по выпуклостям на груди всё и так понятно… Хотя нет, выпуклости и широкие бёдра только у одной, гордо выпятившей подбородок и глядящей на Джи с немым вызовом. У этой девушки короткие рыжие волосы и такие же светлые глаза. А прижимает она к себе довольно юное создание с ярко-зелёными волосами, настолько длинными и густыми, что даже мокрые и слипшиеся они закрывают малышку почти целиком. Но оставляют видимыми пару острых рожек чуть выше ушей. Странное собрание… Почему их всех привели сюда? И что же это за отношение-то такое… даже к девушкам?! И этот ребёнок… саубха? А что, если похоть императора распространяется и на вот таких вот малюток с тонкими ножками и ручками, и огромными глазами… в которых не отражается ничего. Только чем-то знакомая пустота. Джи отводит взгляд, стараясь не думать, что ей пришлось пережить, и отходит в другую сторону. Там, в углу, с потолка льётся вода и исчезает в щели вдоль стены. Не то что бы ему вдруг захотелось помыться, но не стоять же и дальше столбом? К тому же, должно быть совсем неплохо оказаться под этим водопадом. Но куда деть одежду? Он хотел положить её на стол… а, вон ещё есть скамейка. Вода обрушивается на голову и оглушает, заставляет схватиться за стену. Но она так приятно бьёт по плечам и стекает с лопаток на ноющую поясницу, что Джи закрывает глаза и просто позволяет себе насладиться. Немного. Просто это всё же очень смущает – стоять голым задом к людям, причём посторонним… но надолго его не хватает – и Джи, чуть повернувшись, скашивает взгляд через плечо. Санджи всё ещё сидит в воде, но он один в том углу водоёма. Ещё двое на противоположенной стороне: оба парни. Один мелкий, сначала даже кажется, что лысый, но нет, волосы есть, хоть и очень короткие, но виски и правда выбриты. Второй… на его фоне выглядит слишком плотным. Не толстым, но с мощным торсом и смуглой кожей… Джи переводит взгляд на свою тощую руку. Никогда не думал, что станет завидовать чьему-то телу, но как ни посмотри, сам он – кожа, да кости… Хотя проблем из-за этого вроде никогда не возникало. Конечно, после длительных прогулок верхом ныли и натёртые бёдра, и уставшая от напряжения спина, но в целом Джи никогда не чувствовал себя слабым. Да и уроки фехтования всегда переносил довольно легко. Но сейчас ему стыдно за свою бледность и худобу. Однако отвернулся он зря. Потому что неожиданно кто-то, подкравшийся сзади, вдруг хватает его за запястье и вытаскивает из-под водопада. И наваливается на плечи. – Что же ты, Ситар, неприветливый-то такой? Санджи разве что не прижимается лбом к его виску, волнистые волосы щекочут кожу и лезут в глаз. Джи сжимает зубы и уговаривает себя успокоиться – ведь это всего лишь такой же заложник. Просто сумасшедший. Он не причинит ему вреда… Как вдруг Санджи ойкает и плюхается задом на мокрый пол. А рядом возникает тот плотный и смуглый парень. – Меня зовут Саши Секар. Я из Арвинии. А ты из Зоа, верно? – Как?.. Джи переводит взгляд с него на всё ещё лежащего пластом на полу Санджи. – Как догадался? По волосам. Ведь только в империи и у вас мужчины из королевской семьи носят косы? Вообще-то Джи спрашивал не об этом. Но решает не уточнять. А Санджи тем временем садится и начинает растирать ногу чуть выше пятки. – Саши! Ты идиот! Подножки тут ставить… а если бы что-то случилось с моим прекрасным телом? Прекрасным? Джи бы поспорил. На его взгляд Саши со своими широкими плечами выглядит куда мужественнее, словно сошедший с картины гладиатор… Но для арвинца это вообще-то нормально. Говорят, из коренных жителей Арвинии выходят на редкость выносливые рабы, незаменимые на рудниках. А ещё – воины. Инструктор Джи был арвинцем. Он учил его обращаться с мечом. И он же, по слухам, мог справиться с десятком солдат голыми руками. – Меня зовут Дж… Ситар Кайлаш. В ответ Саши зачем-то вытягивает перед собой руку и прямо к нему. Джи удивлённо смотрит на раскрытую ладонь. – Тебе, Ситар, надо её пожать, – доносится снизу от переключившегося с ноги на затылок Санджи. «Как необычно». Ладони касаются друг друга, и сильные пальцы Саши вдруг сжимаются – Джи от неожиданности пытается выдернуть руку, но арвинец не отпускает. Наоборот, дёргает за неё так, что Джи утыкается лбом ему в плечо. – Видишь девушек? – раздаётся шепот у уха. – Та что выше и с короткими волосами – Дурга. Только посмей положить на неё глаз и быстро пожалеешь об этом. Саши отстраняется. Слегка улыбается. И отпускает его онемевшую ладонь. Сначала показалось, что руку просто раздавят, так что смысл слов доходит до Джи не сразу, но тем не менее он быстро кивает и тут же роняет взгляд на пол. И замечает, что сидящий там Санджи хмурится и смотрит куда-то наверх. Ну что ещё-то?! Джи тоже поднимает голову и замечает под высокими сводами небольшой балкон. И какого-то человека с высоким чёрным колпаком на макушке – он явно пялится на них сверху, лица не разглядеть, но у Джи вдоль позвоночника выступает холодный пот. «Что ещё за?.. Нет, не надо думать об этом. Точно, водоём. Я ведь так и не поплавал!» – А ну стой! За косу дёргают. Пол припечатывает спину, из груди вырывается странный сдавленный звук, а перед глазами возникает лицо – озабоченное и обрамлённое светлыми, но мокрыми кудрями. – Ты про Рохана так и не рассказал! Просто какой-то непрекращающийся кошмар. Куда он попал? Да что бы раньше хоть кто-то посмел его схватить, или дёрнуть за волосы, или уронить?! С другой стороны, «раньше» – было раньше. И было ли вообще? Прошло всего несколько дней, а Джи уже начал забывать, что такое быть «господином», вокруг которого, пусть и без особо рвения, но всё же пляшут слуги. Даже младшие братья, обожавшие напоминать ему о его положении «ненаследника», никогда не опускались до рукоприкладства. И их словесные нападки, как и попытки унизить его, казались сплошным мученьем. Но теперь его трогают все, кому не лень! Хватают, дёргают, роняют… А ведь как-то однажды случилось, что инструктор оставил царапину на его лице. И больше этого инструктора никто не видел. Помнится, Джи разозлился, кричал на мать, что он, мол, не девка, что шрамы украшают мужчину и всё такое… Как давно это было, если уже кажется сном? Вот закрыть бы глаза, а потом открыть – и оказаться где-нибудь подальше от этого места… например, в той рыбацкой хибаре из рассказа. – Ситар? Джи садится, скрестив ноги, и косится на склонившегося Санджи. – Очень хочешь знать? – Конечно! – А что взамен? От моего ответа только ты получишь выгоду. – М-м-м… А ты не совсем дурак, Ситар Кайлаш… Что ты хочешь знать взамен? Санджи разгибается и складывает руки на груди, а его пах, заросший светлым пушком, оказывается у самого лица Джи. Приходится тоже встать. И поймать на себе слегка удивлённый взгляд Саши – похоже и этот тоже в императорской опочивальне пока не бывал, да и о великих планах Санджи не в курсе. Но в его присутствии Джи почему-то совсем не хочется признаваться, что и в какой позе с ним делал Рохан. – Потом, ладно? – Как скажешь! Опять лыба от уха до уха. Опять повисшая на шее тяжесть. И его тащат к воде, заставляют спрыгнуть, поднять кучу брызг и отбить себе зад. – У тебя странные глаза, – вдруг заявляет Санджи. Они оба сидят на дне, вода достаёт до ключиц, и нос Джи начинает щипать лёгкий розовый аромат. – Я знаю, – кивает он. – Скажи лучше, зачем нас тут вообще собрали? – оглядывается назад, на девушек, но ловит строгий взгляд арвинца и резко поворачивается обратно. – И почему тут и они тоже?.. – А в Зоа моются раздельно? – приподнимает Санджи почти невидимые брови. – Я думал, у вас там всё так же, как в империи… – То есть? В Астрии везде моются так? Вместе?! – Ну, везде – не везде… но я слышал, есть тут общественные купальни… – А у вас в Интертеге? – У нас мальчики с мальчиками, а девочки с девочками! Санджи подмигивает и тут же зачем-то щипает Джи за ляжку. – Не трогай меня. – Почему? – Потому что мне это не нравится. Санджи хмыкает, будто бы только что услышал несусветную глупость, начинает потягиваться… и неожиданно окунается с головой. Его пальцы касаются живота Джи. Спускаются ниже. Пузырьки воздуха щекочут колени… Не дожидаясь продолжения, поджав ноги и оттолкнувшись, Джи выскакивает из воды. И тут же двери в купальню распахиваются, на пороге появляется Джагжит, наклоняется за плащом, сброшенным Джи. А за его спиной толпятся несколько стражников. Они ничего не делают, но их взгляды кажутся чем-то вроде пиявок, присосавшихся к коже. Одна из девушек, Дурга, поправляет своё большое полотенце, потом легко касается головы зеленоволосой саубхи и встаёт, идёт к двери. Саши Секар молча провожает её взглядом, его кулаки сжимаются, мышцы на спине перекатываются валунами, но он остаётся стоять, словно вкопанный. Джи же подходит к столу, обматывает бёдра пушистой белой тканью и оборачивается к ребёнку. Ей лет десять… если не меньше. И она словно кукла. Но вдруг её маленькая голова поворачивается, и Джи заглядывает в огромные зелёные глаза. Не такие, как у Санджи, искрящиеся молодой зеленью, и не такие, как у императора, переливающиеся изумрудом – а тёмные, с глубокой примешавшейся синевой. Да и волосы её сейчас кажутся зелёными только отчасти. Девочку забирают следующей. Правда, для этого Джагжиту приходится взять её на руки и унести. Третьим уходит Саши. Наверное, именно в таком порядке их всех и приводили сюда, и потому Джи остаётся последним. Стоя у стола, он ждёт, когда двери в очередной раз распахнутся. И считает про себя: Санджи – Интертега, Саши – Арвиния, Дурга, девочка и ещё один парень… вместе с Джи выходит шесть человек. По числу завоёванных стран. Получается, если никого отдельно не мыли и не «готовили», то император сегодня спит один? Или его будет развлекать кто-то ещё? Любовница или любовник… У Рохана, наверняка, полно фаворитов. Двери скрипят, оставляя потёртый след на каменном полу. Джи кивает Джагжиту и снова чувствует на себе взгляды стражников. Вроде бы вчера они держались в стороне, а сегодня приходится протискиваться между ними. Снова смешки, как и утром. Демоны Чёрного Континента! Как же медленно тянется время! А ведь ещё даже день не прошёл… Только поднявшись на свой этаж, Джи вдруг вспоминает про чистую одежду, оставленную в купальне. И зачем он вообще её с собой брал? – Джагжит… моя… Лохматая голова с торчащими щёткой волосами склоняется к плечу, слуга вопросительно смотрит на Джи сверху вниз и без какого-либо почтения. Ну и ладно… Если так подумать, ему и без одежды нормально. В одеяло закутается и ляжет спать… Только вот заснуть ему почему-то не удаётся. Может быть, ещё слишком рано, а может – в голове лишнего мыслей… точнее вопросов, на которые нет ответов. Но нужны ли они? Джи косится на стену. По идее, Санджи должен уже расколупать дыру и напомнить про обещание, но ничего не слышно. Забыл? Или уснул? И вдруг щёлкает замок двери. Да неужто Джагжит догадался принести одежду? Не может быть. Только если ему приказали. Но даже так – это не повод, чтобы оборачиваться или вообще шевелиться. Но что-то не так… звякает железо, слышится дыхание нескольких человек. Сдерживаемое. Джи сжимается под одеялом, но сверху уже наваливается огромная тяжёлая туша, а твёрдая, словно дерево, ладонь закрывает рот. – Не шевелись, шмакодявка… Его Высочество тобой уже попользовался и больше не хочет, но что добру пропадать? Так что давай, раздвигай булки! Вместе со ртом зажали и нос. Не пошевелиться. Давит в груди. – Подержи его сверху. Тяжесть пропадает, ладонь тоже – но Джи успевает сделать лишь один судорожный глоток воздуха, как кто-то плюхается на его голову и плечи. По коже елозит железная кольчуга, бляхи врезают в шею, но Джи счастлив, что у него не особо мягкий матрас, и есть хоть небольшая возможность дышать. Но лучше бы ему задохнуться! И не чувствовать эти проталкивающиеся внутрь пальцы! Но как заставить себя не вдыхать? Как сдаться?.. – Хе-хе, а что это у вас тут происходит? Голос звонкий, но резкий, скрипучий. Хоть и приглушен, слышен отлично. Зад Джи оставляют в покое, кровать вздрагивает, какой-то шум… и туша медленно поднимается с его головы. – Вот и хорошо, – продолжает голос. – Вот и отлично. Медленно, без опасных движений… Ни вам, ни мне неприятности не нужны… верно? Или всё-таки?.. – Н-нет, не нужны… – отзывается густой баритон. – Демон попутал… – Вот-вот. Именно – демон. Значит, договорились? Я вас не видел, вы меня тоже? – А этот? – Этот… Скрипучий голос приближается, Джи кусает подушку, но не шевелится. Как вдруг чувствует, как на него набрасывают одеяло. – Этот вас тоже не видел и не слышал. И вообще он спал, и ему приснился кошмар. ______________________________ Следующая глава: Договор со смертью