Чёрная Кровь: Заложник Императора

*** Вдох, за ним плавный выдох. Глядя на Рагху, непривычно сгорбившегося, прячущего под повязкой половину лица, Джи пытается вспомнить, видел ли эту обезьянью фигуру здесь раньше. Как давно ратри известно, где он? Как давно он за ним… наблюдает? Или нашёл только сегодня? За спиной гостя с хромого на одну ножку табурета поднимается полуголый Дебдан, подходит и наваливается над стойку: – Гаури! Ну сколько можно ждать! Охранник пьян, от него несёт так, словно тот искупался в бочке с уксусом, не иначе. Однако на ногах держится лучше, чем Джи… или это просто стойка служит такой хорошей опорой? – Да чтоб тебя, старая! Один рывок перекладины – и Рагху легко отодвигают с пути. Чтобы не оказаться сметённым, Джи тоже приходится отступить. – Может, проводишь к себе? – снова тихо спрашивает гость, которому место явно не здесь, а в башне, если только он настоящий заложник. – Или продолжим мозолить глаза? Джи не спешит отвечать. Ещё вчера он бы рванул вверх по лестнице, боясь оглянуться и увидеть устремлённые вслед глаза, но сегодня всё иначе. Сегодня он сам внимательно осматривает собравшихся на первом этаже, их хмурые лица, не оставляя без внимания ни рук, лежащих на рукоятях ножей, ни притворно расслабленных поз, ни косых пристальных взглядов. И что-то похожее на облегчение заставляет Джи улыбнуться: они, эти бандиты, напряжены и готовы к бою, но не из-за него. Их глаза прикованы к неказистой фигуре. Возможно, тело Бабура и правда нашли, но подумали не на хилого постояльца «дома Гаури», а вот на этого внезапно откуда-то взявшегося чужака. Хотя Рагху почти не отличается от них: у многих на головах повязки то ли из грязных замусоленных платков, то ли шарфов, у многих почерневшие от загара лица и доживающие последние дни сапоги, разве что кожаная куртка только у одного… но ратри всё равно замаскировался неплохо. Почти. Однако кажется, наёмный убийца решил, что внешний вид – это всё, что нужно, чтобы слиться с местной шелудивой толпой. И ошибся. Прежде всего, он тут чужой. Как и Джи. Но Джи сюда привели, да и с хозяйкой он нашёл общий язык… так что, если не считать подозрений из-за цвета глаз, уже почти стал своим– это не догадка, а реальность, ведь он слышит чувства людей. Как и нетерпение Рагху. Но пожалуй, тянуть дольше и правда не стоит. Хотя пригласить гостя к себе он тоже не может… как и открыто ответить ему… Поэтому Джи мотает головой. – Вы меня с кем-то спутали, мистер. Я не оказываю такого рода услуг… вот если вам надо прочесть что-нибудь или написать… В этот момент сзади раздаётся скрип двери. Из подвала поднимается Дебдан, гружёный подносом с бутылками, следом показывается и старуха, снова поминающая сбежавшую работницу крепким словцом. Джи тут же обращается к ней: – Госпожа, мне принесут сегодня поесть? Рагху спокойно переносит игнор, но слегка вздрагивает, когда Гаури вдруг оглашает всю округу сообщением, что мол, если кого-то что-то не устраивает, он может дойти до сточной канавы и утопиться… или подождать. Джи же спокойно кивает и возвращается к лестнице, надеясь, что Рагху за ним не последует. Хотя, конечно, так просто тот не уйдёт. Можно было бы выйти и поговорить с ним на улице… но и там найдутся десятки любопытных глаз. Остаётся только вернуться к себе. И задвинуть дверь столом, морщась от вони. Подойти к окну, раскрыть ставни… и рухнуть на пол, придавленный стремительно ворвавшейся тенью. Впрочем, тут же соскользнувшей в сторону, словно почувствовавшей его руку. Джи почти успел коснуться его. Нет, он не собирался убивать Рагху, просто проверить… наверно. – Постригся? Тебе не идёт. – А тебе – эти лохмотья, – Джи нервно вскакивает с пола, тут же жалея, что не сделал это спокойнее. Потому что стены и фигура гостя вдруг пускается в пляс, и устоять на ногах выходит с трудом. – Я тебя слушаю. – Вернись во дворец. – Как я могу вернуться туда, где никогда не был? Подоконник кажется надёжной опорой. Прислонившись, Джи скрещивает перед собой ноги и пристальнее всматривается в Рагху. Тот замер между ним и столом. Куртка скрывает жилистые руки, а широкие штаны превращают фигуру в убогий квадрат, не оставляя ни следа хищной грации, но Джи кажется, сейчас ратри опасен, как и всегда. – Ты знаешь, что я имею в виду. Вернись и подари нам наследника. – Вам? – Нам. Империи. Императору. – А если я… не хочу? – Тогда я заберу тебя силой. – Ну, попробуй. Что-то настораживает Рагху. Возможно, эта напускная бравада. Но, когда Джи протягивает к нему руки, ратри продолжает стоять, не шелохнувшись. И тогда понимание приходит само. – Или ты уже пробовал? Тот медальон… Бабуру очень повезло заполучить такой сильный артефакт… Это ты его ему дал, собрат? Жёлтые глаза вспыхивают, но не пугают – Джи вспоминает, что голоден. «Да, яичница бы сейчас была как нельзя кстати». А Рагху тем временем лишь склоняет голову, даже не пытаясь оправдаться. На чьей он стороне? Разве нечистые не должны помогать друг другу? Или этот «наследник» так ему важен? – Почему? – всё же спрашивает Джи. – Потому что, похоже, у тебя есть особые способности и их-… Неожиданно одна из тускло горящих на стене ламп гаснет. Рагху оглядывается, замирает, глядя на стол, и вдруг берёт с него яблоко. Без разрешения. – Способности? – подгоняет его Джи. – Вы знаете всё о моих способностях! – Мы? – хруст громко разносится по комнате. – Возможно, но вряд ли. Кажется, ты говорил, что наполовину мандега, а наполовину саубха? Джи мотает головой: – Я этого не говорил. – Ну да, продемонстрировав одну из способностей урваши, было бы глупо утверждать нечто подобное. – Ты про то, что я меняюсь? Это правда способность урваши? – Правда, – Рагху закидывает в рот оставшийся огрызок и глотает его. – Как правда и то, что таких мало осталось. Как ты знаешь, чем жиже кровь, тем меньше толка. Джи остаётся только вздохнуть и признать, что мама явно многое забыла ему рассказать. Конечно, она велела хранить в тайне всё, что касается его отличий от человека, но могла бы и предупредить… «Рохан тоже сразу догадался? Нет, он вроде бы решил, что это чары саубха…» – И что дальше? Даже если я частично урваши? – … частично урваши… – Рагху рассеянно повторяет за Джи, отвернувшись от него и инспектируя содержимое стола, принюхиваясь к кувшинам, кускам жилистого заветрившегося мяса, каше и супу, больше похожему на помои. Наконец берёт круглую булочку, разламывает и задумчиво начинает крошить её на пол. – Знаешь, цвет твоих глаз очень редкий. Я всего однажды видел ребёнка с такими глазами, но долго тот не прожил… Ты знаешь, откуда я родом? – Из Вивета. – Верно. Но племя моё живёт в Степи. Точнее, в лесах, окружающих Степь, где обосновался другой народ ганда – дакини. Так вот, когда у дакини и ратри рождается ребёнок, его глаза имеют очень светлый голубой цвет, настолько светлый, что кажутся бесцветными вовсе. Но, как я уже сказал, такие дети долго не живут. Впрочем, как и любые другие, чьи родители принадлежат разным семьям… то есть, разной крови. Так что полукровки – это действительно редкость. Я слышал, что выживает лишь один из сотни. Но скажи мне, Ситар, как смог выжить ты? В тебе же смешались… все шесть семей? – Так ты и про шанкха понял? – М-м-м, не я. Это предположил Джагжит. Видишь ли, без регенерации шанкха и вообще их стойкости твоё тело просто разорвало бы из-за столь различных источников силы. – Возможно, – Джи нет смысла отрицать. – Но я до сих пор не понимаю, что это меняет. – Да всё! Рагху так резко это выкрикивает, что Джи невольно роняет взгляд на пол. Гость тоже замирает, прислушиваясь. Но вздох сменяется на выдох, ещё раз и ещё, а ничего не происходит. Хотя чего он ждал? Топота по лестнице? Нет, не сейчас, но может быть, позже… Ветерок касается затылка и неприкрытой шеи. А Рагху продолжает уже тише, но кажется, его возбуждение можно потрогать. – Твой ребёнок сядет на трон! С ним будут вынуждены считаться даже боги! – И поэтому меня пытались отравить? Рагху морщится, и от этого движения его повязка окончательно сползает на лицо. Поправив замусоленную ткань, ратри какое-то время молчит, бесцельно взбалтывая чашку с прокисшим молоком. Потом резко опрокидывает её содержимое в широко раскрытый рот и, мужественно проглотив, торжественно сообщает: – Калидас больше не тронет тебя. – Да не уж то? Какая радость. – Он не знал о беременности. Пойми, он сделает для трона всё. – Даже посадит на него нечистого? – Джи снова мотает головой, не дожидаясь ответа. – Нет, уходи. Уходи и забирай свои сказки с собой. Рагху аккуратно ставит чашку на стол, затем так же не спеша разворачивается к Джи. – Я не могу. И это не сказки. Ты нужен Рохану. Ты нужен Калидасу. Ты и твой ребёнок. Это «нужен» звучит очень важно. Слишком важно, чтобы Джи смог быстро свыкнуться с этим. Возможно, всё вышло случайно, возможно, калейдоскоп событий сложился в узор, угодный осквернённым, не по чьей-то воле. Возможно. Но маловероятно. Однако Рагху только что буквально признался, что Калидас собирался отравить Джи. Отравить… или напугать? Чтобы он захотел сбежать? И воспользоваться помощью Джагжита? И оказался приведённым в какое-то специальное место? – Заяц тоже нужен лисе, Рагху. Взгляд Джи ныряет к ножке стола, к медному медальону. Он мысленно тянется к нему – и медь начинает светлеть и наливаться алым. Рагху, уже сделавший шаг к Джи, вдруг спотыкается на месте, но не падает. Ему удаётся устоять. И он оборачивается. Джи видит, как заострённый язык пробегает по тонким губам. А медальон уже пылает сам по себе. И всё же его действие на ратри явно слабее, чем было с Джи. Впрочем, сейчас Джи ничего не чувствует вовсе. А Рагху тем временем делает второй шаг от стола, за ним – третий. Он уже близко. Джи поднимает руку и касается его впалой щеки. Пустота. Бездна. На её дне плещутся преданность и вера. Почти удаётся схватить за хвост пролетевшую мимо мысль, почти понять прозвучавшие слова, но только почти. Ощущение пропадает, руку Джи хватают и отбрасывают. – Я… – Рагху едва выталкивает из горла слова. – Я не достоин… Джи отходит в сторону. И ратри исчезает в окне. Нет, не испуг, но смущение было тем последним, что Джи успел уловить. А эти слова… К кому они относились? И почему прозвучали так нервно? ___________________ Следующая глава: Агония