Чёрная Кровь: Заложник Императора

*** Тряска. Невозможно разлепить глаза, но это что-то знакомое. Конечно! Лошадь! Он едет верхом? Нет. Его везут, усадив на жёсткий край седла, впившийся прямо между ягодиц, а ещё придерживая за спину и прижимая к твёрдой груди. Ощущения острые – но вдруг резко бледнеют, отдаляясь, словно Джи затягивает на глубину. Но это только свои ощущения. А есть ещё и чужие, и за них можно ухватиться. Тряска замирает, но лишь для того, чтобы встряхнуть с новой силой – голову отбрасывает назад, шея хрустит, рёбра вминает внутрь… похоже, Рохан спрыгнул с лошади, так его и не отпустив. – Ваше Величество! – режет слух испуганный возглас. – Что сл- – Дверь! – Да, Ваше Величество! Хлопок, шаги по камню, резкая остановка. – Мой повелитель?.. – Калидас, ты как раз вовремя, – голос Рохана напряжён, но похоже, что император совсем не удивлён появлению Первого Советника. – Осмотри его. Дуновение воздуха, как будто над лицом провели рукой. Глаза не открыть, веки словно приклеило. Но опасность… нет, сейчас Джи её не чувствует, но невозможность пошевелиться пугает сильнее слепоты. – Ну? – жёстко и резко. – Что с ним? – Ничего особенного, мой повелитель… просто спит. – Спит?! – Да. Похоже, он выпил моё зелье. Джи чувствует, как грудь Рохана застывает – ни вдоха, ни выдоха – но пару мгновений спустя тот резко выдыхает и разворачивается. Кажется, они начинают подниматься по лестнице. – Куда вы его, мой повелитель? – несётся вслед. – К себе. И ты идёшь тоже, у меня есть вопросы. – Как прикажете. Покорность, как и беспокойство Калидаса, притворна. Его вопросы и ответы… чтобы почувствовать фальшь, Джи не нужно прикосновения. Этот советник, этот ганда – словно облачился в броню из лжи. И броня эта похожа на луковую шелуху, но что скрыто под ней, понять невозможно. Размеренное дыхание щекочет подбородок, руки Рохана всё сильнее сжимают рёбра и колени, и вдруг одна из соломенных сандалий, задев стену, слетает с ноги. «…Ситар? Ситар!» В ответ даже подумать не получается – первое же произнесённое про себя слово рассыпается в пыль. И тут пальцы ног задевает гладкое дерево. Хлопает дверь. И присутствие Лилы остаётся позади. Его опускают на кровать. Мягко, но почему-то становится очень прохладно. Без этих рук. – Так значит… он просто спит? Голос Рохана раздаётся совсем рядом, но постепенно отдаляется. Неужели они сейчас уйдут? И Джи ничего не услышит? Нет, дверь не хлопает снова, а Калидас спокойно отвечает: – Я знал, что Ситар попытается избавиться от ребёнка, так что подсунуть безопасное снадобье оказалось несложно и, во всей видимости, очень кстати, раз он его выпил. – Забавно, – Рохан хмыкает, но голос его продолжает звучать жёстко и напряжённо. – И когда ты, интересно, собирался сообщить мне о его местонахождении? – В самое ближайшее время, мой повелитель. Но вы узнали сами… интересно, от ко- – Почему? – Что именно? – Почему ты молчал? Обо всём? Ведь ты сам выбрал Ситара мне в любовники! Может, и о его способностях знал?.. И беременность его планировал с самого начала? – грохот, удар метала о дерево… похоже, это подсвечник. – Демоны! Я теряюсь в догадках, Калидас! Ты настаивал, что я должен держаться подальше от женщин! И да, я сам убедился в твоей правоте, но почему Ситар исчез, когда забеременел? Может ли так быть, что ты просто не хочешь, чтобы у меня был наследник?! Я не понимаю… Странно. Очень странно звучит его голос. Всё ещё резко, но это не гнев. Нет, это мольба: «разубеди меня, докажи, что я не прав». Что их связывает? Этого советника и этого императора? Тишина. Молчание затягивается. Или Джи всё же заснул? Неожиданно голос Рохана раздаётся снова, но теперь в нём ещё больше растерянности: – Да скажи же уже что-нибудь! Калидас, ты служил моему отцу, моему деду, отцу моего деда… Я даже не уверен, что знаю, сколько тебе лет! Но с того дня, как ты поддержал меня и выступил против отца, я ни разу не сомневался в твоей верности. Однако сейчас… Он не договаривает. Слышится вздох. И что это значит: «выступил против отца»? Неужели Рохан и правда убил императора, чтобы быстрее взойти на трон?! – Мой повелитель, – металлический скрежет в тихом голосе Калидаса почти незаметен. – Боюсь, у вас сложилось слишком лестное мнения об мне, но, увы, ложное… Я не всесилен… И позвольте напомнить, я никого не выбирал… я лишь предложил вам обратить внимание на заложников. Снова пауза, но на этот раз намного короче. Рохан то ли не успевает собраться с мыслями и ответить, то ли позволяет Калидасу продолжить. И тот действительно продолжает: – Хорошо, мой повелитель, отчасти вы правы. Я знал, что вы не остановите свой выбор на царевне из Мирра… из-за своего друга. У ратри слишком своеобразная внешность, а арвинец явно не в вашем вкусе, да и та кукла тоже не в счёт… и всё же, признайтесь, как я мог угадать, что белокурой бестии из Интертеги вы предпочтёте бледную немочь из Зоа? Поэтому, прошу, уважьте моё любопытство, ответьте, почему вы выбрали именно это существо? И правда, действительно – почему? Санджи сразу заявил, что прибыл сюда раньше, так как же так вышло? Нет, важнее другое: ответа Джи слышать не хочет. И если бы мог, он бы заткнул себе уши. Однако в комнате снова раздаётся голос Калидаса: – Один прибыл сюда, чтобы соблазнить вас, другой – чтобы убить… Рохан, мой повелитель, вы хотели умереть? – Не говори чушь! Тогда проклятье уже было снято. Долгий протяжный выдох. Движение воздуха рядом. Прямо около лица. – Что ты делаешь, Калидас? – Ничего особенного. Но раз мой повелитель желает притворяться дураком, не способным осознать, что кроме внушённой ненависти у мальчика вполне может быть и своя собственная, мне остаётся лишь подыграть. Впрочем, вы задали мне несколько вопросов… Например, почему я молчал… Всё дело в том, что это существо стало опасно. Я и ранее предостерегал вас и уже просил обратить внимание на интертеговца, однако, вы не прислушались… – Калидас! – Ох, Рохан, вы спрашиваете, не хотел ли я посадить на трон нечистого? Уверяю, если бы это было так, мне бы не составило труда подложить ганду под одного из императоров ещё задолго до вашего рождения. Однако я никогда не посягал на чистоту крови Ваха Манара… Но кажется, вы желаете признать этого ребёнка… что же, хорошо. Как насчёт такого? Запираем это существо до срока в безопасном месте, а потом отдаём новорождённого на воспитание подходящей женщине? Пока ещё слишком рано обзаводиться гаремом подобно вашему отцу, однако через несколько лет будет уже достаточно безопасно. Тогда о наследнике и объявим. Спокойный размеренный тон. То удаляется, то приближается. Ни грамма сомнений, лишь усталость и снисхождение – так разговаривают с ребёнком. Вот оно что… Вот кто настоящий правитель. Вот кто диктует условия. А раз так… Джи опять ждёт заточение? А что потом? «Нет, никогда!» Концентрация! Ему нужно сосредоточиться! И попробовать снова сбежать. А если не выйдет… то лучше уж умереть! Умереть… Внезапно всё тело пронзает воспоминание о чужой боли. Той самой. Когда Рохан выпрыгнул следом из окна и взял его на руки. – Нет. Одно короткое слово. Джи почему-то услышал его раньше, чем воздух рассёк жёсткий голос. – С чем именно вы не согласны, мой господин? – Прежде всего, почему ты всё время повторяешь «это существо»? Разве Ситар не такой же нечистый, как и ты? Хриплый смешок больше похож на кашель. – Мой повелитель, Ваше Величество, вы… не правы. Наверное, для людей разница не очевидна, но уверяю вас, даже по нашим меркам это существо – настоящее чудовище. Я вижу в ваших глазах новый вопрос… Снова «почему»? Впрочем, вы знаете ответ: кровь. Способности разных видов изучены, есть способы их подавить, но это… это существо… Я помню, что проверял его не так давно, однако с тех пор оно успело измениться. Развиться. И у меня есть сведения, что его способности стали смертельно опасны. Поэтому умоляю вас, Ваше Величество, пока оно спит, давайте запрём чудовище. Поглубже и подальше. «Скажи, что не позволишь… что тебя не волнуют мои способности… Рохан, пожалуйста, скажи это…» Но император не спешит возражать. Да и Калидас говорит убедительно… Джи уже с трудом улавливает течение разговора, его то окунает в беззвучный омут, то ненадолго выталкивает на поверхность, мысли путаются, страхи не дают собраться, лишь щемящее чувство тоски сжимает горло. Ведь он почувствовал… что Рохан действительно… волнуется не только о ребёнке… и что Джи… ему не совсем безразличен. И это… это же не может… оказаться обманом? – Тот воспитанник Джохара… где он? – Мальчишка наказан, – раздражение впервые проскальзывает в голосе Калидаса. Похоже, он снова отходит от кровати – дышать становится легче. – Пришли его. Я хочу узнать, что он увидит. – Ваше Величество, вы больше не доверяете мне? – Ты сам говорил, Калидас, что его способности уникальны и даже лучше, чем твои. Рохан непреклонен, а голос Калидаса теперь кажется удивлённым… или советник хочет, чтобы он таким казаться. На самом деле по комнате начинает разливаться могильный холод. – Как прикажете, – наконец отвечает Калидас. – Однако прошу, хотя бы не прикасайтесь к этому существу. Дверь сминает ковёр и с тихим скрежетанием закрывается. Джи слышал эти звуки не раз. Но ещё никогда они не приносили ему облегчения. Скрип кресла. Новый скрежет, тише – это не дверь… Неужели Рохан решил поднять подсвечник? Стоп, они теперь тут вдвоем? Кровать проминается совсем рядом, его разувают до конца и набрасывают на ноги мягкое одеяло. Джи совсем немного приоткрывает глаза: тёмный силуэт – вот и всё, что удаётся увидеть прежде, чем налитые тяжестью веки опускаются снова. – Надеюсь, это действительно безопасно… Дыхание касается щеки, на лоб ложится ладонь, соскальзывает, пальцы проходят по волосам, замирают. Вздох. С кисло-сладким привкусом вина. И Джи снова чувствует, как его гладят по голове. Прикосновения убаюкивают, мешают бороться со сном – и в какой-то момент он сдаётся. *** – Что это значит? – Не знаю, всё очень… похоже на спячку, как бывает у животных… – Он спит из-за зелья! Джагжит, ты хоть на что-то способен?! – Ваше Величество, он немного не в- – А ты заткнись. – Ваше Величество, вы немного… я не это хотел сказать. Дело не в сне. Просто все процессы в его организме очень сильно замедленны. Не думаю, что Ситар вообще что-то ел в последнее время, а истощение почти незаметно. Но в теле не осталось ни искры силы. И всё же каким-то образом ему удаётся поддерживать это состояние. – Он… делает это специально? Чтобы беременность не развивалась? Снова боль. На ноге лежит ладонь, она была расслаблена, но сейчас сжалась – и Джи окончательно приходит в себя. Это же голос Джагжита! Точно, Рохан приказал позвать воспитанника Джохара… И смотритель тоже тут? Вроде бы Джи слышал его голос. Итак, как много он пропустил? – Ваше Величество, Ситар проснулся. «Предатель…» – Ситар? – пальцы ещё сильнее сжимают колено. На этот раз глаза удаётся открыть почти полностью, но веки всё ещё тяжелы, а свет кажется слишком ярким. – Это не моё имя. – Сейчас это неважно! Просто немедленно прекрати… делать с собой то, что ты делаешь. Рохан сидит на кровати, закинув ступню в высоком кожаном сапоге на обтянутое багровой тканью колено. Вместо глаз – два тёмных провала. – Почему? Этот вопрос столько раз звучал в этой комнате, пока Джи боролся с навеянным чарами сном… настало время и ему задать его. – Потому что это убивает тебя, – следует быстрый ответ. Но это не тот ответ, что ему нужен. – И? Почему я должен… – горло пересохло, слова царапают его, – …должен прекратить? _________________________ Следующая глава: Привычка править