Чёрная Кровь: Заложник Императора

*** Прохладно. Джитендра переворачивается на спину, и плечо упирается в холодную стену. Ставни открыты, на пыльном полу ширится полоска серого света. Над кроватью когда-то висел балдахин, но сейчас он свёрнут, и судя по запаху тлена, его лучше не трогать. Как Джитендра попал в свою спальню? Последнее, что осталось в памяти – это падение на землю и странный сон о Рохане… будто император решил пересечь Ядовитый океан на летающем корабле и попал в шторм… Или это был не сон? Голоса. Вот что его разбудило. Попытка встать заканчивается ничем. Джитендра просто оседает обратно на постель и потом ещё минуту сидит, буравя пустым взглядом светлое пятно на полу и пытаясь унять головокружение. Нет, не сон. Эмоции вышли из-под контроля и каким-то образом его сознание оказалось там, где был Рохан. А потом… да, потом он перенёс повреждённый корабль сюда… вернее, хотел перенести, но получилось ли? Снова голоса. Точнее – голос. Равиндры. Из гостиной. Плотная рубашка прилипла к телу, волосы стоят дыбом, один башмак валяется возле двери… а Джитендра задумчиво смотрит на своё отражение в мутном, давно не полированном зеркале. Появляться в таком виде перед гостями кажется не то что бы приличным. Но и проверить, как прошёл эксперимент, лучше не откладывая. Ведь это был всего лишь эксперимент? Сложно вспомнить, какие именно мысли крутились в голове, пока стихия и подводный монстр разрушали обречённый корабль. Вроде бы он даже не осознавал, кого именно видит… зато точно знал, как спасти. Скинув рубашку и такие же мокрые от пота брюки, Джитендра вытаскивает из сундука женский жёлтый халат, расшитый пёстрыми птицами, потом широкие шаровары, пару серых сюртуков, клубок чулков и наконец находит более или менее приличную рубашку из синего шёлка. Чёрные бархатные бриджи в другом сундуке. Там же, где и высокие кожаные сапоги, потрескивавшие от времени и отсутствия ухода. Осталось лишь причесать чуть отросшие волосы, завязать короткой атласной лентой на затылке хвост и ещё раз взглянуть в зеркало. И спросить: «Ну что, теперь лучше»? Кивнуть и выйти. В соседней комнате в конце длинного стола сидит человек. Перед ним знакомый поднос с мясом и знакомая кружка – те самые, что вчера должны были послужить Джитендре ужином. Только вот вчера в обстановке гостиной не наблюдалось ещё и двух огромных шанкра, сейчас молча стоящих по бокам от гостя и похожих на две груды камней, сваленных в кучу… Но в поле Джитендра видел и помассивней. – Очнулся? Голос Равиндры заставляет обратить внимание на балкон. Хозяин замка стоит у выхода на небольшую террасу, прислонившись к покосившейся двери и даже не повернувшись к вошедшему племяннику. Он кажется одновременно расслабленным и недовольным. – Что произошло? – вместо ответа спрашивает Джитендра. – Я не помню, как попал в свою комнату. – Я отнёс тебя, – Равиндра наконец-то оборачивается, но взгляд его сначала указывает на человека, сидящего за столом, и только потом возвращается к Джитендре. – Можешь объяснить, что это значит? Зачем ты спас его? Джитендра, поколебавшись, пожимает плечами. – Не знаешь? Равиндра, кажется, не принимает такого ответа. Он прищуривается, и Джитендру окутывает волна из недовольства, недоверия и даже злости. Но вдруг человек вскакивает из-за стола, и в беседу вклинивается его хриплый, но яростный голос: – ГДЕ МОИ ЛЮДИ?! Этот голос заставляет вздрогнуть. Не от страха, но от неожиданности – от императора Зоастрии веет настоящим безумием. Только сейчас Джитендра замечает его глаза, налитые кровью, одежду, превратившуюся в лоскуты, и раны под ними. Рохан выглядит очень истощённым. Но несмотря на то, что на его плечи давят мускулистые руки шанкха, то ли удерживая на месте, то ли заставляя сесть, он находит в себе силы продолжать стоять, упёршись кулаками в стол. Скулы его багровеют, на лбу вздуваются вены… Не выдержав, Рохан всё-таки оседает обратно в кресло. А Равиндра вдруг спрашивает: – Ты любишь его? Смысл вопроса до Джитендры доходит не сразу. Все три слова по отдельности вроде бы понятны, но вот собранные вместе… Нет, это же смешно! – Ха-ха. Конечно же, нет. – Тогда почему он здесь? Немного подумав, Джитендра наконец переступает порог и подходит к ближнему краю стола, облокачивается на спинку стула, пережидая вновь накатившее головокружение, потом проходит оставшийся путь до балкона. Утреннее солнце слепит, но ещё не греет. Ветерок проникает под рубашку и заставляет поёжиться. – Он обещал мне кое-что. Если умрёт – исполнить не сможет. – Обещал? Какое тебе дело до какого-то человеческого обещания? – Маму убили… Джитендра замолкает, прислушиваясь к себе, потом договаривает: – И мне всё ещё есть до этого дело. Равиндра отводит взгляд. Он стоит на расстоянии вытянутой руки, но кажется, что его здесь нет вовсе. Он разочарован? Не понять, закрылся. Наконец, Равиндра вздыхает и поворачивается к столу. – Ладно… – тон его голоса меняется, и шанкха получают приказ: – С человека глаз не спускать. Шарканье ног служит ответом. В несколько быстрых широких шагов хозяин замка выходит из гостиной, и Джитендра остаётся один. Ну или почти: ведь шанкха – не более, чем ожившая мебель, а Рохан… Рохан явно не в себе. – ВЫ ЗАКОНЧИЛИ? Вот опять – голос хриплый, но всё равно больше похож на рык, чем на человеческую речь. – Поешь. Джитендра сам не особо чувствует голод, только сильную слабость, но что-то толкает его на шалость – дотянуться сознанием до кухни и притянуть к себе кусок зажаренной бараньей ноги. Жаль, что забыл о подносе, и теперь жир растекается прямо по исцарапанному дереву, зато Рохан на противоположенном конце стола смотрит на него уже не злобно, а ошарашенно. – Вот, значит, как? Так это правда, что именно ты перетащил нас сюда? Вонзившись в мясо зубами, Джитендра сначала тщательно пережёвывает его и только потом пожимает плечами. И задаёт три встречных вопроса: – Куда ты летел? Зачем? И откуда взялся летучий корабль? – Я давно его строил, – отвечает Рохан только на последний и опускает взгляд на мясо перед собой, сейчас его голос звучит немного замедленно. – Разве я не рассказывал тебе? – Нет. Я видел только сарай, из которого он взлетел… – Так ты возвращался? – быстро вскинутый пристальный взгляд. – Ты был там тогда? Джитендра снова пожимает плечами и снова вонзает зубы во всё ещё тёплое мясо. Видимо, тушу привезли совсем недавно, а вот перед Роханом в застывшем жире вчерашний баран. Для пущего эффекта махнув рукой, Джитендра отправляет его поднос обратно на кухню, а опустевшее место занимают пропечённые рёбра. Но наверное, неплохо бы ещё захватить и вина? Бочонок появляется на самом краю стола. Правда, тут же падает, заливая пол. Гостиную-столовую начинает заполнять острый аромат вишни. «Надо больше тренироваться…» Но Рохана, кажется, не волнует ни мясо, ни его оплошность. – Где мои люди? – он снова вскакивает. – Скажи хотя бы живы они или нет! На этот раз никто не пытается его остановить и усадить обратно. Мужчина некоторое время опирается на стол, сверля взглядом Джитендру, потом опускает глаза на баранину прямо перед собой – грубо приготовленную на открытом огне даже без соли и прочих специй – потом резко отодвигает кресло и выходит из-за стола. Шанкха тут же, как по команде, оживают, топают следом. – Ситар… Кусок мяса застревает в горле Джитендры. Ему сложно поверить, что этот севший голос может звучать так нежно. – Меня зовут «Джитендра», и ты это знаешь, Ганеш Рохан Ананта… Он пытается встать, но император склоняется сверху, уперев в стол грязный кулак. От Рохана несёт потом и кровью, кончик свалявшейся косы падает Джитендре на колени – она кажется не рыжей, а ржавой. – Где мои люди, Джи? Даже если они все мертвы, скажи мне! Почему-то поднять голову и взглянуть в изумрудные глаза очень трудно, почти физически невозможно. – Я не знаю. Вывернувшись со стула в другую сторону, Джитендра идёт к балкону, вытирая руки о штаны. Манеры его сейчас не волнуют, всё равно здесь некому подать воды для омовения. Но этот вопрос – про остальных людей – достоин ответа. В конце концов, пожелай Джитендра спасти одного только Рохана, не стал бы заморачиваться с переносом всего корабля. С того места, где раньше стоял Равиндра, открывается вид на весь остров. Но если сделать ещё пару шагов… а вот и он – внизу, почти у самых стен замка – корабль с распоротым брюхом. Кажется, это называется киль. Прямо у подножия горы, среди поломанных деревьев и вырванных кустов. Похож на большую сломанную игрушку. И пустую. Как и этот Мёртвый замок. – Я сейчас… Если спрыгнуть прямо с террасы, лететь вниз придётся долго, но если выбраться сбоку, зацепиться за несколько вылезших из кладки камней и добраться до скальной породы, а потом перепрыгнуть небольшой, но глубокий провал, то окажешься на узкой тропинке. И этот путь короче, чем лестница в замке. Сзади доносится топот и громкое сопение, потом резко оборвавшийся крик. Это один из шанкха срывается вниз, прыгнув следом за Роханом. Впрочем, второй страж успешно допрыгивает до тропинки. И быстро догоняет императора – тот явно ранен серьёзнее, чем пытается показать: хоть и держит спину ровно, но спотыкается на каждом шагу. Так что Джитендра спокойно первым добирается до корабля. Он даже успевает изучить знакомый угловатый узор на досках. Кажется, точно такой же был в башне на камнях… Тел не видно. Ни мёртвых, ни живых. Пахнет солью, ромом и рыбой. А вон и разбившаяся бочка. Рохан молча обходит Джитендру и сквозь дыру в днище пробирается в хаос внутренностей корабля. И тут же принимается копаться ящиках и их обломках, хрустя битым стеклом и методично раскидывая кучу за кучей, пока не распрямляется вдруг с небольшим, обитым серебром ларцом в руках. Достаёт из него… – Красивый кулон. Кивнув, Рохан спешно пробирается к дыре обратно, держа посверкивающую вещицу в вытянутой руке. Край вывороченной доски оставляет новый кровавый след на его предплечье, но мужчина этого словно не замечает. Пока не оказывается прямо перед Джитендрой. Правильный ромб с отполированными гранями блестит не сам по себе, а отражая солнечные лучи. – Надень. – Что это? – Защита. Явно раздражённый его медлительностью, Рохан пытается накинуть цепочку на голову Джитендры, но тот отступает. – Калидас сказал… – выдыхает Рохан напряжённо, – сказал… что тебя зачаровали. Эта штука должна помочь. – Мне не нужна помощь. Ещё шаг назад. И ещё. Действительно, ну зачем он спас этого человека? Почему? – Нет, нужна! Или хочешь сказать, что бросил нас и отправился сюда по своей воле? Что это ещё за «нас»? И «бросил»? Разве имперская постель не занята уже другим заложником, а его ребёнка не собирались отдать какой-то женщине?! Горячая волна поднимается в груди, выжигая затянутые на чувствах путы и стяжки. – Да! Именно так! Словно отвалившееся на полном ходу колесо, что-то ломается внутри. – Мне хорошо здесь, как не было нигде и никогда! Нечем дышать. – Оглянись! Это рай, Рохан! Я не вернусь! Гул в висках нарастает. На глаза попадается одинокая скала, она возвышается над лесом вдалеке. И мгновением позже корабль и что-то кричащий Рохан исчезают. *** Скользкий камень тёплый на ощупь. И липкий. Перевернувшись на спину, Джитендра поднимает руку над головой, но от скалы падает густая тень, и видно только, что пальцы испачканы в чём-то тёмном. Совсем рядом раздаётся тихий стон. Вскочив, Джитендра обнаруживает в двух шагах от себя старика в длинной хламиде. Он лежит на спине… в луже крови. – Это ведь не я виноват? – вырывается само собой. – Конечно, не ты… – отзывается слабый старческий голос. Старик тяжело дышит, из-под его спутавшихся седых косм не видно лица. – Что с вами? Вас кто-то ударил? Дрожащая костлявая рука поднимается вверх, палец указывает прямо в небо. Или нет… на вершину скалы? – Вы упали оттуда?! – Нет, юный санракши… я оттуда спрыгнул. ______________________________ Следующая глава: Ключ