Север и Юг

Эмма проснулась от звуков. В доме кто-то был. Сама девушка находилась за кухней, в одной из комнат для домашних рабов. Сомневаться не приходилось, кто это был, потому что голоса, которые Свон услышала, она узнала. Особенно один. Его бы она различила, наверное, среди сотни и тысяч голосов. И этот голос был очень уставший и печальный. – Мари, я отведу Генри в детскую. А ты посмотри на кухне, может что можно приготовить на обед. - Да, миссис Реджина, - ответила негритянка. - Господи! Что с нашей гостиной! - Успокойтесь, мама, - голос Уолтера был недовольный, - Мари всё уберёт. Я надеюсь, эти мерзавцы не весь бар опустошили. Уолтера волновал только алкоголь. Ему было плевать на то, что гостиная представляла собой хаос. Хотя, люди Нолана не испортили ни одного фамильного портрета, разве что разбили пару китайских ваз, и кое-что из фарфора. И конечно же, они забрали все драгоценности, которые сумели найти. То, что лежало в тайнике, естественно осталось неприкосновенным. - Мы с миссис Симпсон пока пойдём наверх, - устало сказала миссис Уолтер. Свон подпёрла дверь стулом и села на жёсткую койку. Револьверы лежали рядом, винтовка – у кровати. Уолтер – единственный мужчина. С ним она точно справится, если вдруг тот посмеет что-то ей сделать. Даже в таком положении. За сутки, что прошли после ухода Нолана и его взвода, блондинка немного пришла в себя. Пусть ещё была слабость во всех членах, но девушка уже могла стоять на ногах. А уж оружие в руках она могла держать и подавно. Реджина уложила Генри спать. Малыш очень устал и похоже, немного приболел. Конечно, все эти «приключения» не для мальчика двух лет. Молодая женщина убрала со лба чёрные пряди волос. Тот был немного горячий, но температура, похоже, была не очень высокой. Сон и покой должны вылечить малыша. Брюнетка поцеловала сына в щёчку. Оставлять мальчика одного было небезопасно. Хотя бы потому, что тот мог проснуться и увидев, что один – жутко перепугаться. Поэтому Реджина опустилась в кресло рядом с его кроваткой. Все её мысли последнее время были рядом с Эммой Свон. Эта белокурая девушка прочно заняла место в её сердце и в мыслях. Но то, что даже не началось, тому не суждено сбыться. Тело девушки погребено под сгоревшей конюшней. Ни могилы, ни надгробия. Лишь память. И то, только одна брюнетка будет вспоминать эту девушку – солдата. Реджина с трудом сдерживала слёзы. Никому нельзя видеть её скорбь. Брюнетка прикрыла глаза и перед её внутренним взором вновь встала Эмма, её улыбка, её красивые зелёные глаза. Прикосновения её рук. Такие нежные… За то время, что они узнали друг друга, она подарила ей столько счастья, сколько она не получила за всю свою жизнь. - Эмма, Эмма… - прошептала молодая женщина. Ни за что в голову брюнетке не пришло бы то, что её Любовь, её милая Эмма находится совсем рядом, в одном с ней доме и тоже думает о Реджине. Грустная улыбка играет на её губах, когда вспоминает ту ночь, когда она подарила ей любовь. Том сидел, заперевшись, в кабинете. Перед ним стояла бутылка виски. К счастью мужчины, янки почти не тронули запасы алкоголя. Мужчина раскурил трубку и уставился в пустоту. Как бы больно это не было признавать, война проиграна. Скоро Конфедерация сложит оружие и что дальше? Уолтер не мыслил иной жизни, как жизнь плантатора-рабовладельца. А теперь его хлопковые и табачные поля стоят заброшенные. Рабы, кто сбежал, а кто завербовался на фронт. Кто бы мог подумать, что эти животные захотят отдать свои жизни на благо Конфедерации. Может быть, если бы их правительство сразу согласилось набирать негров, то перевес силы был бы на их стороне? Как знать, как знать. Но теперь нужно было думать о будущем. Нужно будет поднимать имение. Нанимать работников, платить им жалование. А что у него есть? Доллары Конфедерации, что лежат в банке? Банки перейдут правительству Союза. И деньги обесценятся. Неужели придётся присягнуть на верность США и продолжить военную карьеру под началом янки? Много вопросов и ни одного ответа. Мужчина сделал глоток янтарной жидкости. Алкоголь не действовал. Депрессия накатывала, словно цунами. Раньше бы он знал, как можно было развеяться. Взял бы плеть и побил кого-нибудь из черномазых. Или развлёкся с какой-нибудь рабыней или белой девкой. Теперь же рядом с ним была только Реджина. Мари он не брал в расчёт, та была лишь немногим моложе его матери. Всё же жаль, что эта белая шваль погибла в пожаре. Том положил руку в промежность, понимая, что возбудился только при мысли об этой блондинке. - Вот ведь блять! – выругался Уолтер, - Эта сучка меня и мёртвой возбуждает. Может стоило пойти и снять эту проблему при помощи Реджины? Но она сейчас с Генри. Не стоит мальчику оставаться одному, он и так за последнее время пережил многое. А ему всего два года. Мужчина не нашёл ничего другого, кроме того, как спустить штаны и заняться самоудовлетворением. Эмма слышала, как Мари суетилась на кухне, готовя господам обед и размышляла, что же ей делать? Находиться в комнате для рабов она всё время не могла. Да и её рано или поздно обнаружат. Она понимала, что, конечно, смогла бы уложить лейтенанта с одного выстрела. Но в доме ещё женщины и ребёнок. И Реджина. А вдруг этому человеку взбредёт прикрыться кем-нибудь, как щитом? От Уолтера всего можно ожидать. Может, если повезёт, дождаться и ночи и уйти через окно? В Атланте её ждёт Дэвид Нолан, который, если не соврал, возьмёт её к себе в взвод. Но сколько она сможет пройти? До города миль пять*. А у неё нет столько сил. Оставалось только ждать и надеяться на чудо. День клонился к вечеру. Казалось особняк начал медленно погружаться в сон. Эмма подумала, что ей тоже не мешало бы вздремнуть. Хороший сон исцеляет тело. Жаль, что он так же не может исцелить израненную душу. Девушка легла на кровать, сжав в руке револьвер. Она наверняка услышит, если в комнату захотят войти. - Спокойной ночи, Реджина, - прошептала блондинка и закрыла глаза. Пожилые женщины ради безопасности решили спать в одной комнате. Мари прикорнула на кушетке в детской. Реджина лежала одна на широкой кровати. Муж не шёл. После ужина он снова запёрся в кабинете. Но брюнетке было всё равно, на сколько быстро тот опустошит свой запас алкоголя. Тому не спалось. Он какое-то время сидел в кабинете перед полупустой бутылкой виски, потом решил выйти подышать воздухом. Ночью вряд ли кто решиться напасть на поместье, но всё же, ради безопасности мужчина засунул за пояс пистолет. Он не стал смотреть в сторону заброшенных полей. Это причиняло боль. Уолтер решил прогуляться вокруг особняка. В этом доме он родился, вырос. Мужчина провёл пальцами по стенам, вспоминая детство. Всё всегда было для него. Любая прихоть. И где всё это теперь? Раздавлено грязными сапогами северян. Том вздохнул. Он проходил мимо окон домашней прислуги. В этих комнатах жили рабы, которые прислуживали в доме. Они были чище и даже немного образованы. Губы Уолтера тронула похабная улыбочка. Он вспомнил свою первую женщину. Вернее, девушку. Негритянку. Он зашёл на кухню, когда там никого не было кроме неё. Ах, какие сладостные воспоминания. Когда ему никто ни в чём не мог отказать. Он попросил девушку раздеться. Сколько ей было? Да не важно. У неё были маленькие упругие груди и круглая попка. Девушка безропотно выполняла все его приказания. А потом он затащил её в комнату для прислуги. Мужчина заглянул в окно. И замер. Ему показалось, что он увидел какой-то силуэт на кровати. Нет, не может быть. Это не могла быть галлюцинация. Он почти трезв. Том снова заглянул в окно. Нет, сомнений быть не могло. Белокурая голова на подушке принадлежала рабыне. Его, чёрт подери, рабыне. Мужчина хищно оскалился.