***
Пока Наруто и Саске искали любую информацию по духам в свободном плавании, Скалл искал информацию на стороне Мафии. Наибольшее количество нарытой информации так или иначе указывало на Безымянную Семью, что по данным из поколение в поколение верила в неких посланников смерти, призванных проводить душу в Рай. («Глупо», — думает Скалл. Ведь своего обещанного Рая он так и не получил.) Чтобы узнать об этом поподробнее, нужно прокрасться в особняк. Что и собирается сделать Сакура. Вылазку в особняк Безымянной Семьи, а точнее в её библиотеку, Скалл решается совершить глубокой ночью. С лёгкостью пройдя через охрану, Учиха тихой поступью шёл в поисках библиотеки, в которой, по его предположениям, хранились сведения о духах. « — Библиотека должна быть где-то зд…» Внезапный шум заставляет Скалла резко дёрнуться к стене и вытащить пистолет. Спустя секунду слышаться выстрелы, рёв Пламени и предсмертные крики. Намечается нечто интересное.***
По особняку забегали люди, началась перестрелка, и Скалл был вынужден защищаться от обеих сторон, не понимая, какого чёрта тут происходит и почему именно сейчас? Стрела, объятая Пламенем Неба, проносится мимо его головы, вонзаясь в стену, которая мгновение спустя исходится трещинами и сколами. — Тц, — Скалл резко оборачивается. Перед ним стоит женщина лет тридцати-сорока, жилистая, хорошо сохранившаяся, с пылающими холодной яростью тёмными глазами и с арбалетом в руках. Насколько Учиха было известно, подобным оружием пользовался лишь один человек… Женщина отточенными движениями перезаряжает арбалет и снова стреляет. Очевидный промах, но спустя несколько секунд повторный выстрел. — Даниэлла Вонгола, какими судьбами? — спрашивает он, отскакивая от женщины как можно дальше. Ответом на вопрос был выстрел. Донна Вонгола страшная и по-особому красивая женщина, думает Скалл и восхищённо скалится, уворачиваясь от выстрела, но не спеша нападать сам. — Я не собираюсь вести переговоры, — голос у Восьмой жёсткий, командный, не лишённый природной глубины и мелодичности. А руки быстрые и ловкие. Выстрел. До этого момента он мог судить об Боссе Королевской Мафии лишь по жалким слухам и сплетням, рыть сам он не стал — риском того, что Вонгола как-то узнает о том, что на неё кто-то шибко дерзкий копает, пренебрегать не стоило. — Где мой сын? — Даниэлла наступает, стремительно приближаясь к Учихе. (Сакура просто позволяет ей это. Ему слишком интересна Восьмая.) — Сын? — Скалл склоняет голову как раз вовремя, стрела свистит в опасной близости с левым ухом. — Откуда мне знать, где твой сын? Выстрел, Скалл в образе Такаши Куротори снова уворачивается. — Быть может, я Ваша нежданная помощь? — фыркает Скалл. — Я помогу Вам найти Вашего сына, а взамен, Вы меня не станете убивать. (Скалл бы мог и сам убить Восьмую, но ему вдруг стало интересно узнать Даниэллу поближе, рассмотреть её.) — С чего бы мне это делать? — Даниэлла перезаряжает арбалет, готовясь к выстрелу. — Я слышал, что у Вонголы есть некая «интуиция», что она говорит Вам? — об этом он и вправду слышал. Весьма занятная интуиция у них, если верить тем сплетням, кстати. Женщина на мгновение прислушивается к себе. Интуиция говорит, что повода для убийства нет. — … и она сказала Вам: «хм, а он вроде хороший, может не будем его убивать?». Даниэлла опускает арбалет: — Всё может быть, но если я почувствую угрозу с твоей стороны, убью без промедлений. — Как скажете, Донна Вонгола, — Скалл улыбается. Интуиция Даниэллы молчит.***
Бег по особняку Безымянной Семьи продолжился, Скалл и Даниэлла сшибали всё на своём пути, каждый, кто им попадался, был немедленно сожжён/застрелен/зарезан. Восьмую Вонголу злить было определённо нельзя. (Когда Даниэлла, не оборачиваясь, выстрелила в затаившегося у неё за спиной противника, Скалл удивлённо хмыкнул. Эта женщина умеет удивлять.) В коридоре левого крыла особняка, интуиция Даниэллы тревожно зазвенела: сын где-то рядом. Женщина повинуясь зову побежала со всех ног, чувствуя, что Скалл бежит за ней следом, пока они не упёрлись в огромную, массивную дверь. — Ну что, твари, попляшем? — шепчет она и сжигает дверь к чертям собачьим, дотла, молниеносно перезаряжает арбалет и стреляет в ошарашенного противника. Быстро, молча, беспощадно. Скалл следует её примеру, стреляя из своего пистолета в следующего и нарочито медленно заходит в помещение, демонстративно оставляя спину открытой. Даниэлла фыркает. И дураку будет понятно, что мужчина провоцирует её, проверяет — выстрелит ли она или нет? Причём делает это столь открыто, что его наглостью и самоуверенностью можно было восхититься. (Но ведь не только Скалл её проверяет, не так ли? Она тоже пристально наблюдает за ним. Изучает, анализирует, подмечает детали. Даниэлла проверяет его каждую секунду.) Довольно-таки скоро обезвредив всех находящихся в комнате, Скалл и Даниэлла скользят по помещению глазами, почти сразу замечая сваленного в дальний угол сына Восьмой Вонголы. Сыном Донны оказался парень, едва достигший двадцатилетнего возраста (самый буйный на вспышки бунтарства возраст, среди обладателей Пламени), чернявый, смугловатый и с точно такими же глазами, что и у Даниэллы. Ну, только у сына-то фонарики лиловые красуются, а Восьмая этим, к счастью, похвастаться не может. — Тимотео! — женщина подбегает к сыну, мимолётно прижимая к себе и снимая с него цепи и кандалы, не дающие использовать Пламя. Она осматривает его, зло скрипя зубами, когда замечает всё новые и новые следы пребывания в плену. Восьмая прикрывает глаза, коротко вспыхивая Пламенем Неба, по всей видимости, подавая сигнал своим Хранителям и помогает сыну подняться на ноги. — Уходим. Тимотео кивает, опираясь о материнское плечо, и они втроём выходят из особняка, напоследок сжигая его до самого основания.***
Что же, информацию по Обществу Душ Скалл так и не получил, зато получил потенциальных союзников. И не абы каких, а саму Восьмую и её наследника! Которых сейчас осматривали Вонгольские целители, под бдительным взором Хранителей. Скалл же стоял рядом с ними и смотрел за сим действием. — Вам нужна помощь? — вежливо спрашивает один из целителей, на что Скалл отрицательно качает головой. — Нет, спасибо. — И всё же стоит провериться, — говорит кто-то хриплым голосом, и Сакура не удивляется, когда этим «кем-то» оказывается Тимотео. — Ещё раз спасибо, но нет, — Учиха улыбается. Тимотео по сравнению со своей матерью был похож на маленького, ещё неокрепшего волчонка с длинными, неуклюжими лапами и неловкими попытками подать голос, зарычать. И судя по тому, что его всё-таки удалось похитить, в матёрого волка он превратится ещё не скоро. А Даниэлла вполне заслуженно имела право называть себя альфа-волчицей, вожаком стаи, против которой пойти может только самый глупый и отчаянный. — Как тебя зовут-то, нежданная помощь? — Восьмая вопросительно оглядывает его. А ведь и вправду. Скалл даже не представился. — Моё имя Такаши Куротори. Так началась их дружба.***
Их сближение проходило медленно, они постоянно проверяли друг друга, прощупывали почву, границу дозволенностей. (Вернувшиеся Саске и Наруто, внимательно наблюдали за действиями Восьмой.) Даниэлла вела себя с ним холодно, Куротори (Скалл) вежливо и порою нагло, проверяя её терпеливость. Постепенно они стали союзниками, затем товарищами, а после даже неким подобием друзей. Хранители Даниэллы на Скалла хмурились, но не возникали. Босс сама разберётся, кому стоит доверять, а кому нет. Даниэлла на данный момент была единственным человеком в этом мире, что более-менее вписывалась в стандарты шиноби. И это невольно вызывало чувство родства у Скалла. Характером она была похожа на Тсунаде и совсем немного на Саске. Если попроще — гремучая смесь хладнокровия, ярости, заботливости, материнского чувства и любви к выпивке. О, последней чертой характера она была очень, очень похожа на бывшую наставницу Скалла. Но особую страсть данная особа питала к виски. Скалл же не понимал того, что же такого особенного Даниэлла нашла в виски. Виски было чрезмерно горьким, на взгляд Учихи, от него болела голова и неприятно оседало на языке его послевкусие. Возможно, он просто не способен понять всю прелесть этого янтарного напитка. О чём однажды говорит сама Восьмая: — Куротори, виски не для тебя, — Даниэлла делает глоток, — тебе больше подойдёт вино. Для виски в тебе нет нужного количества брутальности. И смеётся под укоризненным взглядом Скалла. — А ты для вина, недостаточно утончённа, — парирует он, усмехаясь, — Брутальность? Даниэлла, у тебя случайно нет сюрприза между ног? Восьмая молча достаёт арбалет.