Часть 3
19 марта 2013 г. в 16:57
- Ну что продолжать, про то, что они там увидели? - спросил рассказчик у слушателя.
- Опустим детали, - ответил его друг и скулы его слегка порозовели.
- Как скажешь, - плотоядно усмехнулся рассказчик, довольный смущением своего друга.
- Давай дальше! - слушатель мотнул головой изо всех сил изображая равнодушие на зардевшемся лице.
" В великом смятении выскочили они во двор, оставив зашедшегося в крике младенца в избе.
- Что же нам теперь делать? - крестьянка в отчаянии заламывала руки с ужасом глядя на своего супруга.
- Чертов урод! - рыкнул крестьянин, пнув ногой крыльцо. Что теперь, прибить его что-ли? - он вопросительно глянул на жену свою. Душу его обуревали сомнения, мысли метались, будто заполошные куры под колесами брички.
- Да ты что! - крестьянка схватила его за руки, - и не подумай! Все же, он - живая душа! Грех!
- Но что же нам с ним делать? У себя его теперь никак нельзя оставить! Не ровен час, на крик сбежится народ, ты думаешь, что будет?
- Давай так, - женщина быстрее взяла себя в руки, - вечером, как стемнеет, потихоньку возьмем его, да огородом, что к лесу, понесем его к ведуну. Уж он человек ученый, сведущий в травах да приговорах, может быть, он пошепчет-побормочет свои слова и вылечит его?
- Дело говоришь, - кивнул крестьянин, - так и поступим.
И хотя в душе он шибко сомневался, что то, что он видел, можно убрать приговорами, да мазями, однако припомнил, что лесной ведун вправлял грыжи и ловко удалял прибылые пальцы и дикое мясо.
На том они и сговорились.
Терпеливо дождались они вечера, опасливо завернули ребенка в чистое полотно и отправились с оглядкой, да огородами, в лес.
Ребенок беспокойно поглядывал то не мужа, то на жену, будто подозревал недоброе. В лесу он уже заерзал в своих пеленках, стал хныкать и глядел встревоженно, совсем не по детски.
Чем ближе к убежищу ведуна они подходили, тем больше он беспокоился и, вскоре, и вовсе заревел, оглашая чащобу истошными криками.
Ведун встретил их на тропе. Возник, будто привидение, вдруг, вышагнув из кустов.
Крестьянин застыл, как вкопаный, невольно сделав рукой охранный жест.
- Чур меня, чур! Вечер добрый, батюшка Есей, вечер добрый! - закланялись они с женой.
И хотя Есею было немногим более тридцати, суровый его взгляд, длинная борода, суковатый посох да ворон, сидевший на его плече, делали его значительным и страшным для простых крестьян.
- Кому и добрый, а кому и помирать! - неприветливо откликнулся ведун и ворон на его плече хрипло каркнул.
Ребенок смотрел на него во все глаза и выражение маленького его личика было отчаянным, будто он все понимал.
- Помоги нам, Есеюшко в нашей беде, нижайше просим, не откажи, батюшка!
- Откуда сей младенец? - ведун еще больше нахмурился, вперив глаза в личико ребенка.
- Да, это... так вышло.. - крестьянин, от охватившего его трепета, не мог подобрать слова.
- Несите его за мной! - прервал его ведун и споро зашагал по тропинке. Ворон на его плече обернулся и зорко следил за крестьянами угольно-черным глазом.
Довольно долго они шли по лесной тропе поднимаясь на поросший папоротником и колючими кустами пригорок, пока не оказались на большой поляне, окруженной могучими дубами. Посреди покрытой шелковистой муравой прогалины высился замшелый валун, изрезанный полустертыми письменами. Поднявшаяся к тому времени полная луна озаряла мир ярким серебристым светом.
- Клади его туда, да размотай эти тряпки! - строго сказал ведун оробевшей женщине.
- А ты, рассказывай все как было, - обратился он к мужчине.
Трясущимися руками бедная крестьянка размотала пеленки, оставив младенца лежать на камне. Утомившись кричать, младенец, только жалобно хныкал и сучил ножками и ручонками.
Ведун слушал крестьянина, хмурился и молчал, не сводя глаз с ребенка.
Выслушав сбивчивый рассказ, знахарь некоторое время постоял в полной тишине, затем обошел камень по кругу, все больше мрачнея. Ворон на плече встряхивался и то и дело расправлял крылья, будто собираясь взлететь. Ребенок испуганно поворачивал головенку, следя за движением темной фигуры.
- Ну вот что! - громко сказал вдруг знахарь, остановившись.
- Не в добрый час ты, мужик, затеял свое доброе дело. Лукавый легко проведет такого простофилю, как ты...
- Перед нами демон! - сказал он и ткнул в ребенка навершием своего посоха.
Крестьяне застыли в ужасе, пораженные его словами, ворон каркнул и с шумом взлетел вверх, закружился вокруг камня, с хриплыми криками.
Младенец снова исступленно зарыдал. Где-то в лесу поднялся тихий, унылый вой. Казалось, он постепенно приближается..."
Рассказчик замолчал с удовольствием глядя на слушателя. Тот словно очнулся, моргнул и зябко передернул плечами.
- Неприятная история, - пробормотал он, отводя взгляд.
- Действительно, момент не из тех, что хотелось бы рассказывать внукам, - охотно согласился рассказчик.
- Приятные будут позднее, - добавил он и зевнул, - да ...ты кое что забыл, заслушавшись, - сказал он своему другу.
- Что? - вопросительно вскинул глаза тот.
- Да это.. ты же гладь, гладь!