Эволюция

      Морден с компанией покинул станцию, так и не дождавшись вестей от своих покровителей. Он вообще начинал немного сомневаться в их величии. Это вряд ли на что-то повлияет, но тем не менее. Лондо, что собирался прощаться с карьерой и даже вещички паковать принялся, получив презент, скакал по станции как сумасшедший. Правда, отдадим ему должное, забег свой он начал лишь после возвращения с родины. Он, вообще, когда отошел от шока, после того, как понял, что именно ему прислали, первым же рейсовым на Центавр улетел. Правильно, в принципе, поступил. Произвел фурор и получил кучу плюшек, в том числе и материальных. Растет выручка у Зоколо, ой, растет. Рекордная в тот месяц была.       Захваченное судно Теней было доставлено на Меклон — базу, специально организованную для изучения их технологий. Готовились-то мы давно, но была определенная проблема. Призраки, в отличие от ворлонов, не чурались технологий. Они не пытались все, что только можно, заменить органикой, наоборот, отдавали предпочтение наномашинам. Впрочем, от плюсов биотеха они тоже не отказывались. Получалось довольно забавно. Тени по своей природе были куда больше приспособлены к работе с живым, но при этом отдавали предпочтение физике и точным наукам. Ворлоны же, вследствие особенностей своего вида, должны были прекрасно разбираться в энергетике, но вместо этого лезли в генетику и биологию. В общем, противоположности притягиваются или, в данном случае, притягивают и манят. Конечно, обе расы, просто в силу своего возраста, достигли многого во всех направлениях, но явный перекос все-таки сохранялся.       Мы же в некотором смысле развивались зигзагом. Первые наши корабли были живыми, во всяком случае, таковыми мы их пытались сделать. Затем, потерпев фиаско в области военных судов, перешли на совмещение и получили киборгов. После изучения икарианских технологий наши звездолеты вновь стали более живыми, наниты и их аналоги позволили нивелировать основные недостатки. Собственно говоря, там только реакторы и кое-какая мелочь оставались неорганическими. Теперь же, благодаря технологии энергетических кристаллов и успехам в изучении ворлонианских бионанитов, мы вновь изменились в сторону, хм, да в сторону кораблей призраков, видимо. Можно сказать, что каждый новый поворот приближал нас к уровню Изначальных.       Так вот, собственно, о Меклоне. В свете грядущей войны мне очень хотелось как можно быстрей повторить достижения оппонентов. Логичное и понятное желание. Однако предстояло работать больше с техникой, чем с привычными мне биоморфными конструкциями. Вот тут-то и вспомнились дилгары. Более талантливых инженеров, способных не просто разобраться в устройстве чужого механизма, но и улучшить его, как-то еще не попадалось. Беда в том, что растить и воспитывать их времени не было. Пришлось использовать психоматрицы, что сильно сказывалось на качестве. Впрочем, копированию и модификации подверглись исключительно выдающиеся представители. Пусть даже в доведенном чуть ли не до нуля, в плане творчества и прочих озарений, состоянии, они все равно оставались лучшими. Тем более, что их задача состояла в том, чтобы разобраться и повторить вражеские технологии, хотя бы приблизительно, а не улучшить или еще как-то там модифицировать.       Для ускорения процесса было принято решение сделать из бывших дилгар киборгов. Объединить их в подобие компьютерной сети, тем самым дав возможность все время проводить мозговой штурм, а также вести множество экспериментов и исследований одновременно. Заодно и все получаемые знания будут тут же становиться доступными остальным. Конечно, работать над теми же задачами будут и остальные наши расы, но интуиция шептала, что успеха добьются именно меклары. Просто потому, что это именно их епархия. В некотором смысле я повторил то, что делали Королевы гейма, только искуственным путем. Хм, зависть, что ли, так проявилась? Да не должна бы, вроде. Это все же, скорее, попытка отыскать еще один путь развития. Впрочем, даже если зависть и сыграла здесь свою роль, то далеко не главную.       Перед тем, как окончательно уйти в омут анализа скопившейся информации, я отдал команду провести экскурсию для союзников. Что-то мои детки с этим затягивали. Нет, понятно, что хотят продемонстрировать все на высшем уровне, да только не понимают, что это будет очковтирательство. Пусть врии, аббаи и другие допущенные увидят динамику, познакомятся с трудностями и почувствуют свою нужность и полезность, оценят свой вклад в общее дело. Заодно и подсуетятся с помощью, что тоже будет плюсом. Это я знаю, что никакого синдрома старшего брата нет, а вот они-то могут и усомниться. Зачем мне утратившие веру или, что еще хуже, полностью на других полагающиеся виды разумных? Даром не надо такого счастья. Это вон пусть ворлоны и тени со своими прилипалами мучаются. Минбарцы с диким скрипом строят свои «Белые звезды», а ведь им все на блюдечке преподнесли, если не сказать, что разжевали и в рот положили. Дракхи у теней тоже что-то не особо демонстрируют потенциал, грубо говоря — придатки к гаечному ключу. Им сказали, они прикрутили. Не, мне такой балет не нужен.

***

      — … понимаешь, я боксер, профессионал, прилетел на станцию чтобы сделать карьеру в боях мутай, а этот чертов йолу, как там его?       — Мута-до.       — Да, этот мудак меня послал. Сказал, что мутай не для землян.       — Ну, если тебе так уж хочется поучаствовать, можешь прилюдно бросить вызов чемпиону. По законам мутай, его нельзя отклонить.       — Правда?! — обрадовался Уолкер Смит.       — Конечно, — кивнул Калибан.       Окрыленный боксер, расплатившись, тут же понесся на арену. Где и бросил прилюдный вызов чемпиону. На наступившую тишину он внимания не обратил, не до того ему было. Он еще покажет этим ксеносам, чего стоят люди.       — Что ж, это твое право, — сочувственно посмотрел на человека мута-до, — сегодня вечером состоится бой за звание чемпиона мутай на станции Вавилон.       — Отлично.       В назначенное время Смит был на арене. Толпа инопланетян, набившаяся в отсек, даже радовала. Это будет его звездный час. Его запомнят как первого землянина, что участвовал в мутай. Даже если он не победит, свое имя в веках он оставит. Именно к этому Уолкер и стремился.       — Лом брать будете? — подошел к человеку помощник распорядителя боев, коренастый дрази с помятой лобной пластиной.       — Лом?       — Ну да, — кивнул дрази, продемонстрировав железную палку двухметровой длины.       — З-зачем? — у Смита как-то предательски засосало под ложечкой.       — Для зрелищности, — пожал плечами помощник.       — Нет, это будет честный поединок, — решительно отмел предложение Уолкер, решивший, что его хотят выставить на посмешище: он точно знал, что в мутай оружие не используется.       — Как знаете, — хмыкнул дрази, уходя.       Как претенденту, Смиту предстояло первым выйти на арену. Пять минут на разминку и демонстрацию себя. «Уже хорошо, что не освистали», — отметил боксер, закончив бой с тенью, видимо, его скорость произвела впечатление на присутствующих. В турнирах он никогда дальше середины не проходил, увы, выносливости не хватало. Как бы он ни тренировался, ничего с этим поделать не мог. Всегда находился кто-то столь же быстрый, но при этом двужильный.       — Претендент готов?       — Да!       — Тогда начинаем.       — Гироу! Гироу! Ги-роооу!!!       Трибуны скандировали, а из пола арены поднялась платформа, закрытая ширмой. На эту показуху Смит только презрительно фыркнул. Страха не было, была сосредоточенность и желание надавать кое-кому по зубам. Он еще покажет этим ксеносам.       — Бой! — провозгласил мута-до, и ширму резко сдернули специальные, почти невидимые лески-тросы, прикрепленные к ней.       — Шдравштвуйте!       — М-мама!       — Я шамеш! — обиделся зерг.       Смит сам не знал, как именно, но он точно понял, что монстр, минимум на метр над ним возвышающийся, обиделся.       — А шшего беш лома? — наклонило голову чудовище и… улыбнулось.       — … девять, десять. Все! Победа! — прокричал мута-до под гогот трибун. — Уважаемый Шушшик, ваше мнение?       — Дошштоин!       — А? — слабо зашевелился пришедший в себя Смит.       — Поздравляю, человек, ты прошел испытание и можешь принимать участие в боях мутай, — хлопнул по плечу с трудом поднявшегося на ноги Уолкера распорядитель.       — Вы ведь это специально, да?       — Конешшно, — кивнул зерг. — Шшнаешш шшколько тут рашшных умников. Гирошшу, ешшли вшшех бить, времени шшовшем на шшиснь не ошштанетша, а у него работа и шшемья. Вот и решшили прикалыватьшша над шшалетными героями вроде тебя.       — А чего тогда просто к боям не допустили? — обиделся Смит.       — Так ведь давно вешшелимшшя. Вшше ушше шшнают, а тут ты, новишшок.       — Гордись, человек, ты теперь знаменитость, — улыбнулся мута-до.       — Ага, ошшень шшмешно шшенки пушшил.       — Ну вы… даете, — рассмеялся боксер, — фотки есть?       — Конешшно, дашше гологравишшешкие. Пошшли, покашшу.       — Мне бы стресс запить.       — Это само собой, но позже, когда в первом бою поучаствуешь. Проведем посвящение, все как положено. Завтра уже проведем.       — Спасибо.       — Што мы, шшвери, шшто ли, — махнул клинками верхних конечностей Шушшик, только тут он и мог себе позволить плечами пожать, не опасаясь кого-то головы лишить или имущество попортить.

***

      Представители народов, участвующих в проекте «Орион», с восхищением и даже благоговением взирали сквозь иллюминаторы на циклопическую конструкцию. Конечно, видно было не так уж и много, голограммы и отчеты в разы информативней, но вот дать ощутить причастность к созданию всего этого им было не под силу. Звезда, опоясанная тоненькими кольцами, как говорится, внушала. Особенно когда корабль подошел поближе, и стали понятны истинные масштабы сооружения.       — Как видите, семьдесят процентов опорных конструкций основного каркаса завершены, — продемонстрировал голограмму, висящую над столом, за которым проходило совещание, руководитель проекта.       — Идем с опережением графика? — спросил удивленный врии.       — Да, и это породило целый ряд проблем.       — Каких?       — Энергетические секции отстают, в данный момент приходится обеспечивать стабильность за счет сторонних поставок энергии. Вот, видите, — один из участков голограммы приблизился, демонстрируя скопление судов и недостроенную станцию, — приходится выкручиваться.       — Мы можем отправить вам часть нашего торгового флота.       — Было бы неплохо, — кивнул руководитель, — это позволило бы не терять темпов.       — Мы все можем поучаствовать, — высказался аббаи переглянувшись с остальными.       — Будем благодарны. Темпы производства секций будут увеличены. Через три-четыре месяца они начнут поступать с новых производств, так что где-то через полгода мы сможем выйти на полное самообеспечение и освободить ваши корабли.       — А что будет с этими станциями? — указал рукой на недостроенную снежинкообразную конструкцию ллорт.       — Пока всерьез этот вопрос не рассматривался. Думаю, каждый из вас сможет предложить свои варианты. Я распоряжусь передать вам их технические характеристики. Пусть ваши конструкторы поработают.       — Одна голова хорошо, а много…       — Может стать полезной мутацией, главное, за тело не передраться.       — Нам это не грозит.       — Но подраться придется. Впрочем, об этом поговорим позже. Давайте лучше обсудим вопросы формирования жилых куполов.       — Куполов?       — Да, мы хотели бы предложить вам начать строительство вот таких секций, — сменил голограмму председательствующий.       — Похоже на наши колонии.       — Собственно, их мы и взяли за основу. Вы их отлично проработали, детские болезни давно ушли, да еще и разнообразнейшие условия внутри.       — У нас было много заказчиков.       — Это само собой, но в данный момент вы и так весьма заняты, так же, как и все остальные.       — Столь грандиозное сооружение, неудивительно.       — Тем не менее, каждый из нас вполне способен начать производить жилые секции, пусть по чуть-чуть, но суммарно…       — Мы вас поняли.       — Я рад, в таком случае, давайте сделаем перерыв. Вам нужно все обдумать, посоветоваться с консультантами; если потребуется, мы обеспечим связь с вашими правительствами. Здесь отчет о текущем состоянии Ориона, прогнозы, потребности и наши предложения.       Пока ведущий совещание руководитель проекта говорил, его помощники ловко вручили каждому представителю по стопочке гибких пластинок с информацией. С учетом того, сколько на такую вот «дискетку» влезало данных, кое-кто изрядно загрустил. Впрочем, кому сейчас легко?       — … завтра обсудим планы поставок и проведем их корректировку, а на сегодня все.

***

      — Ваша честь, прадед ответчика похитил моего прадеда и проводил над ним опыты!       — И что же вы хотите, мистер Джордан? — вздохнул судья Велингтон.       — Пусть он чего-нибудь заплатит, — кивнул истец на врии, — а то непорядок получается. Прадедушку, рассказывающего про инопланетян, все стали считать малость чокнутым. Ну, понимаете, дети там смеялись, работу найти не мог, и все такое.       — И почему такие дела достаются мне, а не Циммерману? — пробубнил судья. — Хорошо, присаживайтесь. Слово ответчику.       — Мой подзащитный полностью отвергает все обвинения, — начал адвокат-мши, — он утверждает, что его прадед был в полном своем праве, и вообще, поступил на редкость гуманно.       — Вот как? Подробней, пожалуйста.       — Дело в том, что отец прадедушки истца работал на так называемой базе пятьдесят один или зоне, я не слишком силен в земной топонимике, — виновато прижал ушки адвокат.       — И?       — Дед прадеда ответчика был исследователем, он пытался вступить в контакт с землянами, но по нелепейшему стечению обстоятельств челнок с ним и еще тремя учеными врии попал в грозу. Молния ударила. В общем, они разбились. К сожалению, насмерть, — опустил мордочку адвокат.       — Тогда…       — Все кроме деда прадеда моего подзащитного. Так вот, собственно говоря, прадед ответчика и пытался выяснить судьбу своего деда.       — Он пытал моего прадеда!       — Да не пытал он никого!       — Он сводил его с ума, оставляя на его кукурузных полях свои знаки!       — Вы ксенофоб! Это письменное искусство врии. Прадед моего ответчика таким образом задавал свои вопросы. И между прочим, не только вашему прадеду. Просто именно ваш был настолько агрессивен, что вместо понимания и ответа бросился отлавливать прадеда моего клиента с ружьем.       — Да кто же в этих закорючках разберётся?!       — Все цивилизованные народы прекрасно разбираются. Врии — крупнейшие торговые посредники, предоставляющие транспортные услуги более чем сотне разумных видов.       — Зачем тогда он в задницу деду зонд совал?!       — Мой ответчик ничего подобного не делал.       — Ну, его прадед.       — Он был ученым, исследователем и пытался, помимо прочего, понять, почему самцы вашего вида спариваются друг с другом.       — Вы что, хотите сказать, что мой прадед был геем?!       — Не могу этого утверждать, вы ведь как-то на свет появились.       — Да я тебя! — сорвался с места Джордан.       — Охрана!!!       Когда разбушевавшегося истца угомонили, попутно выписав штраф и заковав в наручники, так как помятый мши, смотрящий нынче на судью одним глазом, второй у него заплыл, сразу же выдвинул обвинение. Что еще было ожидать от крючкотвора?       — Если дело не будет закрыто, мой подзащитный подаст в суд на Земной Альянс. Нам удалось точно установить, что дед его прадеда был зверски замучан на базе пятьдесят один.       — Только межвидового скандала мне не хватало, — ругнулся судья. — Дело закрыто! — отвел душу Велингтон, врезав молотком. — Обвинения с врии снимаются. Объявляю обеденный перерыв. Следующее дело будет рассмотрено через два часа.

***

      Если судье удалось прекрасно пообедать и восстановить душевное равновесие, то у командора с приемом пищи телесной вышла накладка. Только он приступил к трапезе, как был прерван появлением Делен в сопровождении Ленньера. Минбарка была удивлена, что Синклер изволит жрать, а не бежит встречать достойного странника и высокочтимого гостя.       — Простите, но мне не сообщали, наверно, просто замотался, — повинился Джеффри.       — Понимаю, у вас много дел и забот, но время еще есть, вы успеете переодеться в парадную форму, — доброжелательно улыбнулась воодушевленная Делен.       — Да-да, конечно, сейчас же это сделаю.       «Вдруг действительно о какой-то важной шишке забыл», — подумал Синклер. «Возраст, наверно», — вздохнул он.       — Не волнуйся, Джеффри, я доем, — хмыкнул Гаррибальди, который составлял другу компанию за обедом, подтягивая к себе чужой поднос.       — Полагаю, раз мы будем встречать высокого гостя, то и почетный караул не помешает, — улыбнулся командор.       — Сделал гадость, на сердце радость, — буркнул Майкл, отчего улыбка Синклера стала еще шире.       — Великолепная мысль, — обрадовалась Делен, — поспешите же, его корабль вот-вот прибудет.       В общем, пришлось старшим офицерам остаться голодными, зато они при всем параде встретили Олдаса Гайича. Последнего и единственного члена ордена, что занимался поиском священного Грааля.       — То есть, вы ищете чашу господню? — уточнил Гарибальди, с тоской вспоминая пропущенный обед.       — У него много имен, — оперся на посох Олдас, — сосуд возрождения, священная чаша, Грааль, но суть его едина — спасение и возрождение человеческой расы.       — И вы рассчитываете найти его на Вавилоне? — от скепсиса в голосе командора могло бы скиснуть молоко.       — Нет, что вы, — улыбнулся Гайц, — просто за прошедшие века Земля была досконально исследована членами нашего ордена, вот мне и пришло в голову продолжить поиски среди звезд. Ведь нам известно, что в разное время нас посещали другие расы. Быть может, кто-то из них сможет мне помочь. Еще перед прилетом на станцию я связался с послами и просил их содействия. Не думал, что мое дело привлечет внимание старших офицеров. Спасибо вам, — склонил голову Олдас.       — Не за что, мы всегда рады помочь.       — Это очень благородно. К сожалению, в мире мало тех, кто понимает и разделяет…       — Вас считают сумасшедшим.       — Скорее, просто чокнутым, — улыбнулся Олдас. — Думают, что я трачу свою жизнь впустую, не видят смысла искать миф, сказку.       — Я их понимаю. Что ж, рад приветствовать вас на Вавилоне.       — Спасибо, командор. Простите, не хотел бы беспокоить, но не подскажете ли, где тут можно обменять деньги?       — Мистер Гарибальди проводит вас к ближайшему обменному пункту.       — Благодарю.       — Мистер Гарибальди очень рад, — съязвил Майкл, — прошу сюда, достопочтенный странник. У меня ведь совсем нет других дел.

***

      Стоило Франклину покинуть отсек с пациенткой, как он тут же нос к носу столкнулся с Гарибальди. Вот только ничего утешительного он сказать безопаснику не мог.       — Кто на этот раз?       — Некая Мириам Бегущий Олень. Картина та же, полный мозговой коллапс, личность и память стерты напрочь, остались лишь основные рефлексы, поддерживающие жизнедеятельность. Даже если она и выйдет из комы, ее придется всему учить с нуля, как младенца.       — Черт, проклятье, она единственная, кто согласилась дать показания против Десмонда Музыченко.       — Кто это?       — Бандит с нижних уровней. Прозвище — Козырь. Занимается рэкетом, вымогательством и контрабандой. Скользкий тип.       — Давно пора провести там облаву.       — Да, но командор не дает разрешение.       — Ну, его можно понять, обитатели нижних уровней по большей части просто несчастные разумные. Прилетели сюда в поисках лучшей доли, работу не нашли, деньги кончились, ну и, — Франклин развел руками.       — Да, вот только нищета стала благодатной почвой для преступности, а нижние уровни превратились в ее рассадник. И мне, как главе службы безопасности, такое не по нраву.       — И что? Выкинуть их всех в космос? Коричневый сектор всегда был проблемным местом.       — Не знаю, док, не знаю. До разделения Лиги все отчего-то не было столь печально. Есть хоть какие-то зацепки?       — Ну, я сделал запрос и кое-что обнаружил. Есть некоторое сходство с воздействием, что оказывают накалимы.       — Заглоты?       — Да. Они водятся в секторе Центавра, но данных, чтобы сказать наверняка, у меня маловато.       — Я поговорю с Лондо, думаю, он сумеет помочь.       — Хорошо бы. Возможно, они нашли способ лечения.

***

      Посол Центавра, как и ожидалось, обнаружился в казино. С недавних пор его финансирование увеличили, так что теперь он предавался пороку азарта с утроенной страстью. Что, правда, по-прежнему превышало его финансовые возможности.       — А, Гарибальди, мой старый друг! — обрадовался довольный жизнью Молари, ведь месяц только начался, а значит, поступившие на счета посольства средства еще не были потрачены.       — Лондо, я к вам по делу.       — Знаете, мистер Гарибальди, вы очень скучный человек.       — Возможно, но все же я хотел бы задать вам вопрос.       — Что, и вы тоже?       — Понятия не имею, о чем вы, Лондо. Скажите, что вам известно о заглотах?       — Отвратительные твари. И жутко опасные. В годы расселения мы потеряли из-за накалимов целую колонию. Попытка от них избавиться ничего не дала, они полуразумны. В общем, планету закрыли на карантин. Надеюсь, интерес чисто теоретический?       — Боюсь, что нет.       — Что?! Накалим на станции?       — Похоже на то, мы не уверены, но если вы предоставите…       — Вир передаст вам всю имеющуюся информацию, — быстро выпалил Молари, от благодушия и веселости которого не осталось и следа. — Если что, я буду в своей резиденции, запрусь покрепче, — последнее было сказано чуть ли не на бегу.

***

      Томасу Джордану по прозвищу Чума срочно были нужны деньги. Козырь требовал либо вернуть должок, либо обеспечить канал для контрабанды. Бывший монтажник десятого класса, принимавший участие в строительстве станции, по мнению бандита должен был знать все входы и выходы, и такая мелочь, как объем восьмикилометровой громадины, в расчеты не принималась. Более того, он даже продемонстрировал, что будет с Томасом, если тот его расстроит. На глазах бедолаги чудовище лишило разума Мириам, владелицу небольшой лавочки. Она единственная из всех согласилась сотрудничать с фараонами. Саму ее Томас почти не знал, так, видел изредка. Но все равно — это было жутко.       Вот только улететь он не мог. Его прозвище «чума» родилось не на пустом месте. Так уж получилось, что он принимал участие в строительстве всех пяти станций серии Вавилон. Когда у него набрались отгулы, и он полетел проведать мать, взорвался первый. Такая же история повторилась и со вторым, и с третьим. Тогда-то у него и появилась кличка. С четвертой станции Томас не улетал, тянул до последнего. Ее даже успели запустить, но стоило его челноку отойти, как Вавилон-4 пошел рябью и исчез. Нет, он не мог оставить пятую станцию. Даже если Козырь переломает ему все кости или скормит чудовищу, он все равно останется тут.       «Но лучше бы до такого не дошло», — вздохнул Томас. Именно в этот момент он и увидел странно одетого человека с большим лакированным посохом, что убирал довольно приличную по его меркам сумму в нагрудный карман. Обычно Джордан старался избегать воровства и прочих незаконных способов добычи хлеба насущного, но иногда это случалось. Жизнь на нижних уровнях не сахар, а уж в его теперешнем положении и подавно. Томас решился, пусть он и не был профессиональным воришкой, но кое-какими навыками обладал. Случайно столкнуться с незнакомцем, извиниться и…       — Мистер Олдас, — окликнул человека с посохом Гарибальди, удерживая Томаса за шкирку.       — Да?       — Не держите деньги во внешнем кармане, у нас тут есть не только дилетанты, — выразительно посмотрел Майкл на съежившегося Томаса, — но и более профессиональные карманники.       — Спасибо.       — В качестве благодарности, уделите немного своего драгоценного времени. На суде нужен свидетель.       — Я не хотел бы…       — Пять минут на слушания вряд ли хоть как-то скажутся на ваших поисках Грааля. Идемте.       — Хорошо, — вздохнул Олдас, сочувственно посмотрев на Томаса.

***

      Очередная летучка у командора подходила к концу. Иванова закончила с отчетом по скорректированному графику и доложила о ведущихся работах по замене и профилактике оборудования. Гарибальди доложил об общей ситуации и настроениях. Так себе, надо сказать, и то и другое было.       — Лондо выдал все сведения, что у него были. Даже секретные. Сказал, что надавит на все рычаги, чтобы возобновили карантин…       — Его что, сняли?       — Да, срок давности вышел. Бюрократические заморочки.       — Ясно, продолжай.       — Да, собственно, у меня все. Без Мириам мне Музыченко не прижать, судья Велингтон согласился отложить разбирательство, но это ничего не даст. Доказательств мало, улики косвенные, в общем, если не дашь разрешение на облаву, то этого гада отпустят.       — Не дам, скандала допускать нельзя, меня недавно особо предупредили. В сенате новые законы о миграции рассматривают. Противников у президента хватает, любой шум может склонить чашу весов.       — Что-то, кстати, Лондо давно видно не было, — заметила Сьюзен.       — Заперся в своих апартаментах.       — Похоже, эти заглоты действительно опасные твари.       — Еще какие, — кивнул Франклин, — я, кстати, проверил, характер повреждений у жертв совпадает на все сто с тем, что было в описаниях, переданных послом.       — Нужно выяснить, как эта тварь попала на станцию.       — Я уже проверила, командор, за последние три месяца мимо того сектора прошло девяносто шесть кораблей. Если исключить рейсовые лайнеры и другие суда, остается двадцать восемь.       — Круг сузился, но не так чтобы сильно. Майкл, займись.       — Понял, сделаю что смогу, но на многое не рассчитывай.

***

      Закончив вытрясать с очередного должника обещание о содействии в возобновлении карантина, Лондо откинулся на подушки и прямо из горлышка пригубил крепчайшего бизари. Мало ему было Вира, что проявил неуместную инициативу, проверив все грузы, вывезенные с Земли, да еще и бесплатно передал некоему Олдасу кристалл с информацией, так теперь еще и накалим по станции бегает. «Я окружен заглотами и идиотами», — вздохнул посол, отхлебнув из бутылки, и злобно посмотрел в сторону своего атташе, мающегося от безделья.       — Посол, сколько мы еще будем сидеть, забаррикадировавшись? У меня же так бизнес прогорит!       — Пока Гарибальди и его люди не уничтожат эту тварь.       — Но…       — Если тебе так хочется лишиться мозгов, можешь делать что пожелаешь, но если выйдешь за дверь, не рассчитывай, что я пущу тебя внутрь.       — Хорошо, Лондо, — решительно поднялся Вир, направляясь к терминалу.       — Что ты задумал?       Вот только отвечать начальству изрядно набравшийся уверенности Вир не стал. Быстро набрал код вызова абонента и, решительно сопя, уставился в экран.       — Лоуч, мне нужна помощь.       — Рассказывай.       — … накалима.       — Жди, будем.       Лондо обалдело смотрел, как всегда такой услужливый и скромный Вир решительно направился в свою комнату и через десять минут вышел из нее в бронежилете, шлеме, берцах и с оружием.       — Ч-что это?! — выдавил Молари, подозрительно переводя взгляд с бутылки на помощника.       — Реквизит, — хмыкнул в ответ Вир.       Тут раздался сигнал от двери. На загоревшимся экране Лондо увидел Лоуча и Шушшика, весьма, надо сказать, решительно настроенных. Как-то это в них ощущалось.       — Я вернусь, — кивнул Вир, со щелчком подключая батарею к оружию.       «Никогда не думал, что буду сочувствовать такой твари, как накалим», — задумчиво пробормотал Молари, прикладываясь к горлышку. Нервы у посла были ни к черту, и он поставил себе четкую задачу на вечер — нажраться так, чтобы с утра ничего не помнить. Хватит с него потрясений. «Молодец, что бар расширил», — похвалил себя Молари, перетаскивая на столик пяток бутылок и немудреную закуску.

***

      — Томас Джордан, вы уже третий раз попадаетесь на мелкой и, смею заметить, весьма дилетантской краже. Будучи монтажником десятого разряда, вы без труда найдете работу в колониях. Исходя из этого, я принимаю решение депортировать вас со станции за счет казны. В течение следующих пяти лет вам запрещается…       — Нет! Ваша честь, только не это! Мне нельзя улетать, без меня станция погибнет. Вы не понимаете! Назначьте мне любое другое наказание, я даже готов чистить метановые туалеты, только не отправляйте со станции!       — Кхм, судья Веллингтон, — поднялся Олдас, — позвольте вас на два слова?       — Конечно.       О чем был разговор, Томас не слышал, он лишь надеялся, что странный тип сумеет помочь ему остаться на Вавилоне.       — Возможно, я сошел с ума, — вздохнул Веллингтон, — но я отменяю свое решение и передаю Томаса Джордана на поруки и под ответственность Олдоса Гайича. Дело закрыто.       Удар молотка возвестил начало нового слушанья.       — Десмонд Музыченко, вы обвиняетесь в вымогательстве. Признаете ли вы себя виновным?       — Нет, не признаю.       — Мистер Гарибальди?       — Ваша честь, к сожалению, со свидетельницей произошел несчастный случай. В данный момент она находится в лазарете и не в состоянии дать показания. Ранее предоставленных…       — Недостаточно для вынесения обвинительного приговора. Поэтому…       — Шшдравшштвуйте, — прервал судью вежливый голос с характерными шипящими интонациями.       Все присутствующие с большим удивлением уставились на новоприбывшую компанию. Зерг, что держал за, хм, шкирку посла ворлонов, мши, демонстрирующий идеальные зубы, прямо-таки кошмар стоматолога, и центаврианин, в котором лишь чудом можно было узнать скромнягу Вира.       — Ваша честь, мы обвиняем Десмонда Музыченко в краже, нанесении оскорбления послу Ошшо и всей расе зергов в его лице, а также в жестоком обращении с животными.       В качестве подтверждения слов друга Шушшик поднял ворлонца повыше, и слега потряс.       — А при чем тут посол Кош? — первым преодолел воздействие сюрреалистической картины закаленный службой Гарибальди.       — Не знаю, — пожал плечами Лоуч, — мы его давно не видели.       — Но вот же, — ткнул пальцем в ворлона Майкл.       — Это глотик, он домашняя зверушка посла Ошшо.       — Шлой шеловешшек пошадил малышша в эту капшшулу и зашштавлял его ешшть некачешштвенные мошшги. Шшадишшт!       Тут зерг без особого труда вскрыл скафандр, и перед публикой шлепнулся накалим. Впрочем, узнали его не многие. Видок у заглота был и впрямь не очень. Тварюшка вяло шевелилась и слабо попискивала.       — Видите, до чего беднягу довели, а ведь он полуразумен. Он же все понимает.       — Дашше говорить мошшет. Глоти, шшкашши, кто тебя обишшал?       — Козырь, все звали плохого дядю козырем, — пропищал накалим высоким противным голосом и попытался уползти за спину Вира.       — Ну-ну, маленький, не волнуйся, все уже кончилось, — погладил заглота по голове тот. — Мы требуем выдать этого живодера, — ткнул пальцем в Музыченко центаврианин, — на суд зергам.       — Хм, в данном случае закон на вашей стороне, поэтому…       — Нет! Я признаю, что занимался рэкетом, вымогательством и скормил трех человек этому монстру.       — М-м, — задумался Веллингтон, — в таком случае у нас возникает конфликт интересов. Так как прошлое дело не закрыто, а подозреваемый только что признал вину, я обязан осудить его на срок от двадцати лет, который ему предстоит отбывать в колонии строгого режима, искупая свою вину перед обществом и компенсируя нанесенный вред. Однако…       — Да пусть отрабатывает, — махнул лапой мши.       — Отработает, пшишшлите к нам.       — Ваша честь, я еще совершил четыре убийства в других колониях и два изнасилования на Земле.       — В таком случае, по совокупности преступлений, приговариваю вас к пожизненному заключению. По достижению вами возраста шестидесяти лет ваша личность будет стерта телепатически, после чего вы получите свободу.       — Спасибо, ваша честь!       — Дело закрыто! На сегодня все.       — Боюшшь, нам большше не пошшволят дершшать тебя, — вздохнул зерг.       — Отправьте меня, пожалуйста, домой, — пропищал накалим, — я больше никогда не буду есть прану разумных.       — Не волнуйся, я о тебе позабочусь, — похлопал по голове накалима Вир. — И кто сказал, что они неразумные?       — Шушшик знает толк в дрессировке.       — Парни, может, мне вас вязанию обучить? — подошла к компании Иванова.       — И вышшивке, вшшегда хотел наушшитьша вышшивать крешштиком.       — Договорились.       — Знаешь, сдается мне, что никакой это не любимец посла, — хмыкнул Гарибальди смотря вслед трио.       — Я тоже так думаю, — кивнула Иванова, оценив, как ухваченного за щупальца накалима небрежно забросили на плечо, попутно приложив об потолок.       — Ты, кстати, как тут оказалась?       — Да вот, буду свидетелем по делу о съедении пакамарами ксона.       — Это то, что судья Цукерман уже год рассматривает?       — Да, все время переносит, откладывает, соглашается подождать повторных экспертиз и выслушать свидетелей.       — Хитрый.       — Ну так-таки, да. Веллингтону, бедняге, за двоих отдуваться приходится.       — Угу, Цукерман из-за этого только тяжбы между людьми рассматривает.       — Умный.