Письма, не получившие ответа

Последний урок физики я, недолго думая, пропустила и сразу поехала в сторону дома Оксаны. Я ожидала увидеть какой-нибудь роскошный пентхаус, судя по несметному количеству денег ее отца, но была крайне удивлена открывшемуся виду самого обычного многоэтажного дома. Мне даже позвонить в домофон не пришлось – парадная дверь стояла нараспашку, и видно, сам домофон как таковой вообще отсутствовал. Судя по всему, многоэтажку построили еще совсем недавно – внутренний подъезд был чист и еще не исписан матами на стенах; окурков тоже не наблюдалось. Скорее всего, дело рук уборщицы. На первых порах все нанимали их, но потом уже забрасывали со временем. Оксана жила на восьмом этаже. Лифт почему-то не работал, так что до ее квартиры мне пришлось подниматься на лестнице. Когда я позвонила в дверь, я уже была вся потрепанная и изможденная. Отсутствие занятий по физкультуре и бронхиальная астма дали свои плоды. Я переждала пять минут и восемь попыток звонка. Я уже начала сдаваться (видимо, никого в квартире не было), когда по ту сторону двери послышались шаги. Дверь со щелчком открылась, и усталое лицо Оксаны показалось через маленький проход. Только тогда я поняла, как сильно соскучилась по ней. По своему другу. Может, она так не считает, но я-то не буду ей говорить. Буду обращаться так только в своих мыслях. «Друг». - Что ты здесь делаешь? – прозвучало слегка грубо и недоброжелательно. Я скосила взгляд на ее забавные зеленые тапочки с ушками и жалостливо пожевала губу. - Прости меня, за то, что беспокою. Но мне многое хочется тебе сказать. Мы можем поговорить? Оксана неподвижно простояла минуту, потом кивнула и приглашающе распахнула дверь. Я, как радостное дитя, мгновенно проскочила внутрь и сразу же начала обследовать внутреннее помещение. Если она здесь живет со своей семьей (кроме ее отца, я никого не знала), то квартира слишком тесная для большого количества людей. - Ты живешь одна? – сразу спросила я, разуваясь. Я не ожидала получить ответа, но Оксана кивнула утвердительно. Воодушевившись, я нагло пошла исследовать другие комнаты. Их оказалось всего несколько: кухня, гостиная, спальня и ванная с туалетом. Для одного человека, притом старшеклассницы, все это было слишком хорошо. - Классно ты тут устроилась, - мои глаза упали на широкий и настолько мягкий диван, что я не устояла и плашмя упала на него. От мебели исходило тепло (наверное, здесь она лежала перед мои приходом) и пахло знакомым запахом – ландышем и чем-то пряным. - Ты извини, что так фамильярно. Мне было любопытно, где ты живешь. Оксана все это время стояла у двери, локтем опираясь на косяк. На мою детскую шалость она смотрела строго и как-то укоризненно. Мне стало стыдно, и я поднялась. - Так ты живешь одна. Где твои родители? Отец? Молчание. Я неловко потопала к коричневому шкафу, в попытке найти какую-нибудь фотографию. Никаких семейных фотографий: блокнот, ручка, ваза с искусственными цветами, телевизор и небольшая коллекция книг. Даже выбор домашней библиотеки меня удивил: «Портрет Дориана Грея», «Божественная комедия», «Десять негритят», «Пожиратель мух», «Преступление и наказание», «451 градусов по Фаренгейту», «1984», «Над пропастью во ржи», «Триумфальная арка» и пара каких-то незнакомых мне книг – уж точно не дамские романы, судя по мрачным обложкам. - Ты читала «Триумфальную арку»? Очень… тяжелый роман. - Что ты хотела мне сказать? – перебивает меня Оксана. Это первый раз за долгое время, когда я слышу ее голос. Он у нее хриплый и низкий. - Я… Мне директриса обо всем рассказала. Меня не было все эти дни – я болела. И была сильно удивлена, когда она сообщила, что ты отчислилась… Это из-за меня? Мне очень… Оксана опять не дает мне докончить: - Да, я поняла. Ты все сказала? В глазах начало щипать. Мне было неуютно перед такой Оксаной. - Прости, что пришла к тебе. Но я беспокоилась. Это из-за меня тебя исключили. - Да, если бы не ты, постоянно попадающая в неприятности, такого бы не случилось, - слова кололи и задевали за живое, - ты виновата в том, что они продолжали издеваться. Где твоя гордость? Ты не можешь быть настолько трусливой. - Да, я такая! – не стерпела я. Слезы теплыми дорожками спускались по щеке. - Не все могут быть такими сильными и бесстрашными, как ты! НЕ ВСЕ! Я знаю, что я жалкая, ничтожная, да еще и постоянно реву, – слезы продолжали течь, но я зло их смахнула. Оксана бесстрастно взирала на меня. На какой-то момент мне стало стыдно за свое детское поведение. «Истеричка! Слюни тут развела!». Послышались глухие шаги. Оксана подошла ко мне и мягко подсунула в руки баночку, полную бумажных салфеток. - На, приведи себя в порядок. Мерзко смотреть. Несмотря на ее слова, мне стало легче от мысли, что кто-то обо мне заботится. Своеобразно, но заботится. Я стала использовать одну салфетку за другой: сегодня я использовала тушь, и видимо, зря. Пока я пыталась хоть как-то походить на человека, Оксана вышла в коридор. Послышался шелест одежды и звук застежки молнии. Я, испугавшись чего, выбежала из гостиной. - Ты куда? Оксана обувалась. Одета в теплую куртку, на голове вязаная шапка. - Вернусь, я в магазин. Ты ведь голодна? Я кивнула. - Схожу за продуктами. - Я могу пойти с тобой. Оксана уже закрывала дверь. Ключи бряцали в ее кулаке. - Не надо. Я буду курить. И все. Хлопнула дверь. Оксана покрутила ключи в скважине – послышался щелчок. Потом топот ног, все больше отдаляющийся. Я прислушивалась к каждому шагу (дурацкая привычка) и считала про себя: «…шесть, семь… девять…». Когда шаги полностью стихли, только тогда я отпрянула от двери. «Что же мне делать?» Решив поисследовать другие комнаты, я направилась к небольшой кухне. Она была светлая, но какая-то пустая. Шкафы, полки, тумбочки – все пусты. В холодильнике были только баночки пива, красное вино, одинокая сосиска и несколько приправ. Судя по четырем пустым коробкам из-под пиццы, питалась она фаст-фудом и запивала все этом алкоголем. Больше похоже на холостую берлогу парня, нежели школьницы. Потом я вспомнила, что она старше на два года. «Может быть, к 19 годам я тоже буду такой». В ванной кроме шампуня, мыла, зубной щетки и пасты ничего не было. Всяких женских примочек для душистого запаха тоже не наблюдалось. «Хоть косметика должна же быть. Она что, вообще не красится?» С этой мыслью я вошла в спальню. Было темно, поэтому я включила свет в неизвестном ожидании. Было как-то…пусто. Кровать и платяной шкаф. Рядом валялась большая дорожная сумка. Еще дальше – чемодан. Я испугалась мысли, что она совсем уезжает. Не сдержалась и потянула молнию сумки. Там, кроме открыток и писем ничего не было. Покопалась в чемодане – пусто. Только тогда я заметила, что все это время задерживала дыхание. Выдохнула. «Уф, она не уезжает. Скорее всего, только закончила распаковывать вещи. Она же недавно приехала». Я хотела уже пойти в гостиную и включить телевизор, как белые бумажные письма вновь привлекли мое внимание. «Это личное. Тебе не нужно этого делать. Убери руки». Но руки меня не слушались. Они как будто-то сами потянулись ко дну дорожной сумки и выволокли на свет дюжину конвертов. Странные письма. Все отправлены с разных адресов в разные места, но писались одному человеку. Оксане. С растущим интересом, я отложила их всех в сторону и начала с первого конверта, который выглядел самым старым и потрепанным. Обычный, белый с желтыми разводами. С кучей почтовых марок. Отправлено из дальней области. Какая-то Маша Иванова. Конверт уже был разорван, так что я аккуратно вытащила сложенное письмо и начала читать. «Дорогая, Оксана! Я узнала твой домашний адрес и решила отправить тебе письмо. Надеюсь, ты помнишь меня. Мы сидели вместе за одной партой на уроке математики…» Тревожное чувство начало образовываться в груди. Мне казалось, что я читаю самого себя. «…Спасибо за все те моменты, что ты проводила со мной! После предательства моего лучшего друга, я впала в апатию и хандру, но ты помогла мне снова увидеть все краски жизни. Я поверила, что смогу доверять людям…», «…Жаль, что из-за работы твоего отца ты снова переезжаешь и покидаешь школу, оставляя меня…», «…Надеюсь, мы снова увидимся с тобой! Искренне, твой лучший друг, Маша». Под конец стояла подпись и дата. 5 февраля 2012 года. Тогда она была в 5 классе. И жила в дальней стороне страны. Потом пошел второй и третий конверты от Вали и Пети. Содержание письма мало чем отличалась от первого. Те же благодарности и выражение грусти от переезда Оксаны. И все переезды как-то связаны с работой отца Оксаны. Даты: 16 апреля 2012 года и 23 марта 2014. Я прочитала все оставшиеся 18 писем. Письма были от разных парней и девушек в период 2012-2017 года. ВСЕ благодарили ее. Причина переезда всегда была одна: работа отца. Но один раз Оксана ушла из школы из-за какого-то несчастного случая. Дата: 11 декабря 2017 года. Это произошло в прошлом году. «…Мне, конечно, грустно, что ты уходишь от меня, но, думаю, так даже лучше. В школе ты не найдешь покоя из-за случившегося…», «…Это не твоя вина, что большую часть времени ты проводила со мной, а не с ней…», «…у нее давно были суицидальные наклонности…» Я не успела дочитать последнее письмо. Послышался щелчок и дверь в коридоре начал открываться. На секунду я будто к примерзла к полу, с письмом в руках. Потом, когда Оксана зашуршала пакетами и стала раздеваться, я быстро запихнула все конверты в сумку. Подумала и оставила последнее письмо, сунув его под рубашку за пояс штанов. Когда Оксана появилась в гостиной с двумя чашками горячего шоколада, я уже лежала на мягком диване, старательно приглаживая острые углы конверта под рубашкой. - Мы можем посмотреть фильм. Я сделаю еще бутербродов. Я кивнула, потому что от нервов пропал голос, и мне не хотелось себя выдать. Мы с Оксаной просидели перед телевизором до 6 часов вечера. Потом мне позвонила мама, и мне пришлось уехать. Даже если бы не позвонила, я бы сама нашла предлог уйти домой. Настолько сильным было мое возбуждение от недавней находки. Потом, лежа на кровати дома, я только вспомнила, что за все эти часы, проведенные за просмотром фильма, я так и не смогла ничего произнести…