Голос

Я, конечно же, никак не могла найти себе места, ожидая прихода за мной. Я так измоталась и извелась, что попросту уснула, упав головой на стол (почти в тарелку лицом). Мама сильно переживала из-за моего состояния. Она постоянно ходила за мной и причитала, что я не должна переживать, ведь я совершенно нормальная и тому подобное. Потом она завела песню об обмороках, затем о приступах паники и эпилепсии… Знаете, я даже рада, что уснула. Зато проснулась я от стука в дверь. «Это они» — пронеслось в моей голове, но… это оказалась соседка — миссис МакГаффин, которая пришла поздравить меня с семнадцатилетием. Она принесла в подарок белые лилии, думая, что это очень креативно, хотя ежегодно на мой день рождения мне дарили около одиннадцати-двенадцати букетов таких же точно цветов. Уверена, они их и собирали на одном поле. А я любила лилии, поэтому радовалась этим подаркам, улыбаясь людям, которые в свою очередь улыбались мне. — Итак, мамочка, сегодня продуктивный день! — с важностью произнесла я, ставя цветы в вазу с водой. — Восемнадцать букетов диких белых лилий! — Ооо! И кто… — Мама в этот момент мыла посуду, и я слышала только половину ее вопроса, но могу с уверенностью заявить, что она спросила: «кто же это такой щедрый сегодня?» — Мистер Грей, мистер Смит, мистер и миссис Кингсли, миссис Дорси, мисс Эдмундс, мистер… — Я не успела назвать и трети имен, как мама меня остановила. — Я сказала, кто же дарит букетов больше, чем лет человеку! — перекрикивая кран проговорила мама и рассмеялась. — А ты начала зачем-то перечислять имена! Упс, кажется, интуиция меня подвела! Почему же мне всегда дарили лилии? Думаю, догадаться несложно. Мое имя Лиллиан, это во-первых, а во вторых, по какой-то непонятной причине я вся белая, начиная волосами и заканчивая одеждой! Благо, хоть глаза не белые, иначе, выглядела бы я воистину страшно. Мама домыла посуду, выключила кран и, вытирая руки полотенцем, направилась ко мне. — Сегодня Энни Эндрюс обещала заскочить, у нее ведь недавно сына забрали, ты знала? — Нет, не знала… — протянула я, представляя себе клинику, — Стой, Клэя Эндрюса? — я оживленно выпрямилась, хмуря брови. — Нет, конечно! Клэю всего пятнадцать! Ее старшего сына — Мэтта. — Я его не знаю… — раздался стук в дверь, а мой желудок сделал двойное сальто. — О, а вот и она! Вспомнишь солнце — вот и лучик, — мама, улыбаясь, распахнула дверь и замерла. На пороге стояли мужчина и женщина, одетые во все черное. Я не думала, что выглядеть они будут настолько угрожающе опасно! Мама отошла от двери, пропуская людей внутрь, а я словно приросла к полу. — Лиллиан Райли? — произнесла женщина холодным звучным голосом, — Вы должны идти с нами. Я молча кивнула головой, заправляя белесую прядь за ухо, шагнула им навстречу. — Не нужно переживать. Вас определят, куда надлежит. — Женщина перевела взгляд ничего не выражающих ледяных глаз с меня на маму. — У вас есть ровно минута, чтобы проститься, мы будем снаружи. Люди вышли, оставляя нас наедине. Я сразу же кинулась маме на плечи, с силой стискивая ее, прижимая к себе. — Я вернусь мама, обязательно вернусь, обещаю! — прошептала я, отодвигаясь от матери на расстоянии вытянутой руки. Мы всматривались друг другу в лица, будто бы пытаясь запомнить каждый изгиб, каждую черту. — Я люблю тебя, Лиллиан! — И я тебя люблю, мама!