Голос

Сначала приходит жажда, когда тебе хочется приникнуть к рябящему зеркалу озера и напиться до боли в животе. Затем приходит обезвоживание, и ты мечтаешь хотя бы о маленьком глоточке воды, который поможет справиться с дерущей болью в горле, который немного смочит начавший трескаться язык и губы, покрывшиеся запекшейся кровью. Во время обезвоживания организм впадает в своего рода спячку — это защитная реакция, помогающая сэкономить влагу. Но поддающиеся спячке существа всегда погибают, крича от боли или просто засыпая. Я не видела воды уже более четырех суток, и если бы я не была оборотнем, то уже бы умерла посреди леса. Мои губы пересохли и потрескались, горло тоже пересохло, издавая хриплые звуки, когда воздух вырывался из легких. Хоть шли мы медленнее раза в два, ноги заплетались и подгибались, постоянно зацепляясь то о землю и корни, то друг о друга, и я падала, ударяясь лицом о желтые листья и хвою. Эйт тоже был вымотан и истощен, но не сломлен, в отличии от меня. После каждого падения подниматься становилось труднее, но, пересиливая себя, я вставала и, шатаясь, продолжала идти дальше. Глаза, кстати говоря, тоже сохли, так что частые моргания уже перестали действовать, и приходилось держать веки полузакрытыми. Я ожидала умереть, сражаясь с учеными или с орками, а не с обезвоживанием! Пройдя еще пару шагов, я замерла, осознавая, что больше я идти не смогу, и упала на землю вниз лицом, даже не потрудившись подставить руки для смягчения удара. Мои веки сомкнулись и я впала в темноту, окутываемая звуками пения птиц, шелестом листьев на ветру… Я почувствовала запах влаги, влажной земли и гниющих веток. Это был восхитительный запах, которым я упивалась, зарываясь носом в землю. Во влажную землю. Я распахнула глаза и начала перебирать листья трясущимися пальцами. Да, земля была влажной. Окрыленная приливом сил, я поднялась и направилась по запаху, различая в воздухе частички воды. Услышать шум ручья не составило для меня труда, и я ринулась на шум, словно не было обезвоживания. Я упала на берег, наклоняясь над чистой свежей водой, вдыхая восхитительный запах. Жадно я начала пить, набирая в рот как можно больше воды, проглатывая и давясь ею, чувствуя, как мой желудок наполняется живительной влагой. Я потеряла контроль над собой, готовая упиться до смерти. — Хватит, Ли! — услышала я слабый шепот над собой, после чего сильные руки обхватили меня за талию, отрывая от воды и укладывая на спину. — Отвали, Эйт! — злобно бросила я, остервенело вырываясь и пытаясь дотянуться до потока, играющего по каменистому овражку. — Пусти меня! — Ты лопнешь! Обопьешься! — прорычал он, прижимая меня всем своим весом к земле и запрокидывая руки за голову. Я замерла, ощущая на себе его тело, чувствуя каждый изгиб стальных мыщц, перекатывающихся под кожей и слоем одежды. Глядя в его холодные глаза, смотрящие так сурово, я не могла усомниться в ощутимом превосходстве альфы над бетой. Я коротко кивнула, давая согласие на то, что перестану нахлебываться, и парень отпустил меня, хотя я предпочла бы, чтобы он продолжал удерживать меня под собой, прижимаясь ко мне и вдавливая меня в землю. — Нам бы сейчас точно не помешала банши… — задумчиво протянула я, глядя на клочок виднеющегося неба. — Она бы умерла при первом твоем крике, — отрезал Эйт, лежащий на боку, подсунув руку под голову, — банши слишком восприимчивы к громким звукам. — А вампиры? — А вампиры в принципе бесполезны. Только и умеют, что выпивать по четыре литра крови в день. Я хмыкнула, откидываясь назад и подкладывая руки под голову. Впервые за долгое время я была искренне благодарна судьбе, не дающей мне погибнуть. Ага, судьбе в обличии прекрасного оборотня. Я уже начала засыпать, когда услышала странные звуки, исходящие откуда-то слева. Я распахнула глаза и соскочила, испуганно озираясь по сторонам. За спиной Эйта, примерно в тридцати метрах от него замерло ужасное, страшное существо. Оно выглядело, как голум, только больше раза в два и намного противнее. Передвигаясь на четырех чрезмерно длинных конечностях, оно изгибалось, подобно змее, вращало головой на сто восемдесят градусов, не мигая одним единственным огромным глазом, располагающимся на лбу. Ниже глаза все место занимал рот, у которого не было губ, от чего острые длинные зубы выглядывали наружу, а желтые ядовитые слюни свисали ниже подбородка. — Эйт! — позвала я парня. — Эйт, у нас проблема. Брюнет поднял на меня глаза, я кивнула на существо, и тогда он быстро вскочил. Уловив быстрое движение, существо закричало, словно назгул, и быстро перебирая конечностями двинулось на нас. — Беги! — крикнул Эйт, а сам перевоплотился, обнажая клыки и когти, и зарычал. Я было ринулась на другой край поляны, но шестеро точно таких же уродцев взяли нас в кольцо, не давая сбежать. Они все урчали и шипели, вращая лысой склизкой головой, будто смеялись над нами. Позади раздался удар тела о землю — Эйт перерезал орку горло, теперь сверкая красными глазами, осматривая остальных существ. — У нас большие проблемы? — спросила я оборотня — Беги, как только сможешь. — Произнес он, тяжело дыша. — И не думай обо мне. Как я могла не думать о нем? Ведь… я влюбилась в него. Он зарычал и со всех ног пустился на орка, находившегося ближе к нему. Я понимала, что должна помочь, но я не знала как! В борьбе я так и не преуспела даже после укуса, так чем я могла помочь?! Еще один орк упал замертво, а Эйт ринулся на следующего. Но, кажется, эти существа были не такими глупыми, какими казались. — Эйт! — закричала я, но было поздно: орк, приближающийся к парню сзади, всадил ему в спину длинные когти, разрывая плоть и ломая позвонки. Я видела, как потухли его глаза, слышала болезненных вздох, а потом он упал на колени, повалился на землю. В этот самый миг будто меня проткнули тысячью когтей, раздирая душу и сердце. Я набрала в легкие как можно больше воздуха и закричала, представляя, как головы, обращенные на меня, разрываются на мелкие кусочки. Я сама слышала свой крик, ощущала сильнейшие звуковые волны направленного действия, исходящие от меня. Крик закончился моим болезненным стоном, и я, глотая слезы огляделась: оркам разорвало не только головы — их всех разорвало полностью, на части. Около моей ноги лежала длинная рука, пальцы на которой еще подергивались. С удивлением я обнаружила кровь, вытекающую из моего носа и ушей, видимо, чересчур сильным был мой голос. Вокруг царила гробовая тишина, будто все живое в радиусе двух километров просто вымерло. Я робкими шагами направилась к лежащему Эйту. Мои ноги словно стали ватными, а голова опустела, лишь раздражая пульсирующей болью. Опустившись на колени перед брюнетом, я прислушалась, стараясь отыскать хоть малейший признак жизни. И, да, сердце еще слабо трепыхалось в груди, не давая ему умереть. Он был жив. Жив. Я дрожащей рукой коснулась его теплого плеча, которое тут же вздрогнуло. — Эйт? — жалобно проскулила я, наклоняясь над парнем. — Эйт, очнись! Но он не очнулся. Тогда я, перекинув его руку через свое плечо, взвалила на спину обмякшее тяжелое тело и, вспоминая дорогу, двинулась к скалам.