— POV Какаши —
Он просто проводит дни в миссиях, порученных лично Пятой, которая не согласилась больше отпускать его на такие длительные сроки подальше от деревни, ссылаясь на то, что Какаши нужен ей здесь. Может, это и правда так, но постоянно кого-то избегать и буквально прятаться по углам совсем не весело. Он ушел тогда еще ночью, решив, что до Конохи все равно осталось не так много и его отряд вполне справится без него. Какаши просто...не смог остаться. Не нашел в себе сил даже посмотреть на нее и поэтому до сих пор бегал туда-сюда, как на побегушках, будто у него дел поважнее не было. Впрочем, кажется, и правда не было. Он вернулся в свой привычный ритм, жил в общежитии, постоянно находился на миссиях или без дела слонялся по округе, чаще просто засыпая где-нибудь подальше в лесу у озера. Хатаке старался не думать ни о чем, не загонять себя, потому что ничего уже все равно не исправишь и закрыть на это глаза, хоть и мнимо, было лучшим его решением. И когда в кабинет к Хокаге буквально влетают трое, он напрягается и убирает книгу, потому что знает, что сейчас все равно придется убегать. Чувствует ее запах, Какаши, кажется, уже даже по походке сможет узнать Рин. Как же ему хочется хотя бы просто провести с ней время так, чтобы не накосячить нигде. Просто побыть рядом. Он готов молча за ней хвостиком таскаться, просто чтобы не отходить никуда как можно дольше. - Что еще? - звучит вопросительный тон Пятой, а Хатаке сидит на крыше за открытым окном Резиденции, поэтому слышит все вполне отчетливо. - Госпожа Цунаде, этот мужчина обратился к нам за помощью. В общем.., - и тут Рин пускается в длинное объяснение того, зачем пришел старик и что ему нужно, а Какаши просто...слушает. Он так давно ее не слышал. Избегал изо всех сил, а сейчас просто застыл и прислушался к ровному, но звонкому голосу. У него буквально голова отключается, поэтому когда лицо Хокаге появляется в окне, реагирует на властный голос женщины не сразу, как обычно утонув в своих бесконечных мыслях о Рин. Немного похоже на поведение бесполезного и жалкого влюбленного неудачника, но ничего не поделаешь. - Да? - переводит апатичный донельзя взгор на Пятую и не мигая выдерживает ее тяжелый взгляд. Она когда-нибудь поймет, что он непробиваемый к такому? - Есть дело, вставай. Заодно перестанешь зудеть мне над ухом о том, что я тебя дальше соседних деревень не пускаю, - Цунаде исчезает в окне и он прыгает за ней, мягко опускаясь на пол и неосознанно отшатывается, встречаясь с удивленным взглядом Рин. Она...совсем не изменилась. Ему так тяжело не улыбнуться ей, не сделать даже тех вещей, которые он вполне может сделать с любым из своих друзей. Какаши просто...избегает ее. Избегает взглядов, жестов, чего угодно. Почему его опять вынудили смотреть прямо ей в лицо? Хочется что-нибудь разбить. У него вообще в последнее время появляются задатки той, с кем он больше всех времени проводит - Цунаде Сенджу. - План таков, - Хокаге так же медленно и нудно излагает то, над чем прежде подумала несколько минут. Сначала им нужно будет вырубить и спрятать тело того самого торговца - Ясуши, кажется. Старик, находящийся в кабинете, как раз докладывает всё, что знает о его передвижениях, потому что следит за ним не первый год; затем Какаши и Рин проникнут в его имение под видом Ясуши и Мияко, а дальше - отправят доклад с Паккуном о положении дел в Коноху для составления дальнейшего плана. Пятая даже благодарит Атсуши за то, что он помог ей с этим и указал конкретное место и человека, потому что от Дайме давно поступило пожелание о том, чтобы избавиться от подобных точек торговли людьми, но они никак не могли туда пробраться без особого шума. В этом были замешаны крупные люди и правитель Страны Огня настоятельно рекомендовал не придавать огласке данное дело. Какаши же считает, что это - кромешный пиздец, что его жизнь рушится и все то, что он когда-либо хотел - мира и тишины вдали от своих же самобичеваний - идет далеко и надолго; он вновь приветствует едва затихшие мысли в голове, которые сейчас визжали обо всем происходящем с новой силой. Ему порой казалось, что его собственная голова над ним насмехается. Это, конечно, абсурд, но как это еще назвать. - Почему я? - Какаши бросает вопросительный взгляд на Пятую и видит, как Рин опускает голову, и у него самого сердце сжимается - опять сделал ей больно, снова обидел чем-то и в этот раз почти осознанно. Хочется самому себе выбить пару самых видных зубов. - Потому что из всех джонинов у тебя самый лучший контроль чакры для поддержки такой техники. Хватит глупых вопросов. Вон отсюда, все, - он буквально спиной ощущает, как Цунаде улыбается. Вроде бы грозная, умная, взрослая женщина, а поступает так, будто они в Академии пытаются свести своих одноклассников. Это все совсем не смешно, на самом деле. Испаряется в облаке техники сразу же, как Сакура пытается ему что-то сказать и пока он не окончательно сошел с ума. Теперь на него давит даже ее общество. Не может смотреть на Рин нормально, Какаши чувствует себя настолько паршиво, что даже думать здраво не может - она буквально одним своим появлением выбивает у него почву из-под ног, что можно говорить о том, чтобы находиться с ней бок о бок на задании почти две недели? Еще и четких временных рамок нет, он даже не знает, к чему себя готовить. Ориентировочный выход на миссию был назначен настолько скоро, насколько это возможно; Ясуши не так часто покидает свой дворец, чаще принимая там гостей, поэтому для того, чтобы поймать его на ближайшей вылазке, необходимо было выдвигаться уже ночью. Заранее подготовив необходимые свитки и оружие, Какаши останавливается с рюкзаком наперевес в дверях и застывает. Ему просто нужна минута. Минута, когда он не будет думать о том, что же будет дальше; что ему, да что там ему - им обоим предстоит худшее время, и что после он обязательно вернется в АНБУ, чтобы на подобные миссии у Хокаге не возникало желания послать именно его. Появляется у ворот чуть позже назначенного часа, но это лучше, чем обычно и раздает четкие указания по времени, за которое им нужно добраться. То, что Атсуши не имел нужной физической подготовки, усугубляло все в корне, но мужчина обязался стараться изо всех сил ради дочери и Какаши просто улыбнулся на эти слова, ускоряя темп. Им нужно было добраться до места назначения немного раньше, чем задумано для того, чтобы он успел вырубить всю охрану максимально тихо, по очереди. Желательно ночью, чтобы не было слышно звуков битвы. Поэтому, когда они все же добираются до запланированной остановки в полной тишине (атмосфера не особо располагала к беседам за жизнь; Атсуши первое время еще пытался, а после совсем стух, когда понял, что над его спутниками только грозовой тучи не хватает), Хатаке остался доволен происходящим. Небольшой отряд из охраны и самого Ясуши разбил несколько палаток как раз на открытой местности, где сражаться будет проще простого. Какаши приказывает всем оставаться на местах и тихо спрыгивает с дерева, бесшумно двигаясь в сторону дежурного. Для него вообще, в целом, не поднимая шума убить такой отряд - дело нескольких минут. Это не то, чем стоит гордиться, но...они торгуют людьми. Продают чужие жизни. Да он бы воскресил каждого и убил еще раз, не моргнув и глазом. Залезает в палатку, в которой мирно спит сам торговец и резко прикладывает ему руку ко рту, затыкая крик, и смотрит шарингом в распахнутые глаза - не обученные сопротивляться гендзюцу не имеют и шанса, как правило. Поэтому и мужчина тут же обмякает и проваливается в иллюзию, которая затянется на долгие недели. После, они скидывают тело Ясуши на желающего им удачи старика и...остаются одни. Сейчас, пока Какаши занят делом, призывая Булла, чтобы тот утащил одно из тел как можно дальше отсюда, он не думает о Рин. По крайней мере, пока занят работой. И когда он все-таки заканчивает, то просто делает огромное над собой усилие, чтобы не мусолить одну и ту же тему по тысяче раз. Хатаке уже устал от одного и того же. Ему больше просто нечего обдумывать, он все решил и понял для себя; просто топтаться на одном месте, бесконечно вгоняя себя в еще большую апатию, Какаши не видел никакого смысла. Но поникшая рядом Нохара вынуждала все вновь бардаком перевернуться и опять вызвать этот ураган, сметающий его едва восстановившийся порядок. Она прелестно хрупкая, Рин выглядит такой беззащитной, но способна запросто сбить его с ног, разворотить все в голове и при этом выглядеть такой разбитой. - Прости, - это все, что он говорит ей за сегодня не по делу. Какаши обещал извиняться всю жизнь и он будет. Не потому, что так нужно, а потому, что так требует что-то внутри. Что-то, что каждый раз, когда Хатаке думает, насколько же дерьмово он поступает, просыпается и вынуждает его просить прощения. Когда-нибудь, он все же сможет простить сам себя. Они доходят до особняка и останавливаются неподалеку, накладывая печати, чтобы сменить внешность. Сейчас Рин заходит под видом одного из охраны, раненного в руку. Она под видом стражи идет впереди, схватившись за руку, и поразительно умело изображает такую смертельную боль и усталость, что Хатаке мысленно отдает ей должное за превосходную актерскую игру. - Что произошло, Господин? Вы не ранены? Позвольте, я провожу Вас в Ваши покои, - как только они оказываются внутри особняка, его буквально окружают со всех сторон куча слуг и сам Какаши не находит ничего лучше, кроме как принять полуобморочное состояние, чтобы не выдать себя, потому что он ничего не знает о характере этого Ясуши. Его буквально вносят в богато обставленную комнату и принимаются снимать одежду, чего допускать не хотелось чисто по-человечески, поэтому он жестом приказывает остановиться и со своим самым усталым видом (а для того, чтобы изобразить вселенскую усталость и скуку ему даже стараться не надо) велит всем выйти. - Мияко. Позови ее, - останавливает одного из последних слуг, обращаясь к учтиво поклонившемуся человеку, который тут же покидает покои, давая возможность Какаши наконец перестать изображать из себя сонную муху. Ему срочно нужно узнать, что из себя представляет этот Ясуши в общении с окружающими, кто здесь кто и как себя вообще вести. Вероятно, слуги могут и не заметить подмены, но какой-нибудь глава охраны наверняка заподозрит неладное, а сорвать операцию не было желания вообще никакого. Через какое-то время в окне появляется Рин в облике мужчины и Какаши хмурится, но продолжает рассматривать какие-то свитки с информацией о недавних продажах на чужом столе. Что ж, тут и правда замешаны не последние люди их страны. Когда Рин опускается рядом с ним и он слышит ее дыхание у себя за спиной, приходится напрячь все свои усилия, чтобы по крайней мере не повернуться к ней и успокоить; дать понять, что все хорошо и с ними ничего не случится. Хатаке не уверен, боится ли Рин, но хочет, чтобы Нохара знала, что что бы не случилось, она обязана чувствовать себя в безопасности рядом с ним. Прежде, чем он успевает сдать хоть какие-то позиции, слышит приближение легких, едва слышных шагов и указывает Рин на одну из ширм в углу, вновь опускаясь на кровать. Возможно, он не до конца привык к новому лицу, не совсем в состоянии контролировать мимику на нём, но когда двери распахиваются, а перед глазами предстает абсолютная копия Рин, Какаши чувствует, как непроизвольно брови ползут вверх и Хатаке просто открывает рот, замирая. - Доброй ночи, Господин. Он скользит глазами по стоящей перед ним девушке и понимает, что его миссия с треском летит по швам. Какаши почти назад пятится, когда она делает несколько шагов вперед, улыбаясь ему, и только сейчас Хатаке замечает разницу. Нохара совсем другая. Они могут быть похожи как две капли воды, но его Рин - абсолютно не такая. У нее нет этого взгляда, легкого прищура и тонны самоуверенности, хотя, в общем-то, и не беспочвенной; она улыбается тепло, мягко, словно окутывает его нежностью, а не...вот так. Мияко перед ним усмехается, выглядит так, будто считает себя самой умной из них двоих, но при этом ведёт себя настолько покорно и учтиво, что ее ни в чем нельзя упрекнуть. Она умна и не выглядит как та, кто хочет, чтобы ее спасли, и Какаши не совсем это нравится. - Я очень скучала по Вам, Вы так давно не позволяли мне навестить Вас.., - даже голоса похожи. Он знал, что миссия будет тяжелой, но чтобы настолько - никогда даже и предположить не мог. Она звучит сладко, как мед, опускается рядом на колени и складывает руки на его бедре, поднимая наигранно невинный взгляд огромных карих глаз. Прямо как у Рин. Только Рин никогда не бывает наигранной. - Слышала, на Вас напали. Вам нужно отдохнуть, позвольте, я помогу Вам сменить одежду. Он знает, как далеко это может зайти, а в комнате все еще находится Нохара, для которой в прошлый раз прикосновения чужой девушки к нему закончились полнейшим Адом. Скрутить действительно хрупкую Мияко и прижать ее к кровати не занимает даже пяти секунд; она непонимающе хлопает глазами и смотрит на него с ужасом, когда техника резко развеивается с характерным хлопком, и перед ней предстаёт Хатаке в своём истинном облике. - Тихо, - Какаши видит, что у нее есть голова на плечах и она умеет ей пользоваться по назначению, поэтому уверен в ее благоразумии, когда отпускает ладонь от чужих губ. И Мияко правда не кричит, просто поджимает губы и ерзает под ним, пытаясь вырваться из стальной хватки. Блять. Они одинаковые. С женского плеча сползает шелк одежды и он следит за каждым миллиметром обнаженной кожи, застывая, как под гипнозом. Абсолютно одинаковые. Она выгибается, прижимаясь к нему, чтобы хотя бы немного ослабить его руку, сжимающую ее запястья у нее за спиной, и чужой запах резко ударяет по обонянию. Они совсем разные. Полностью. Она пахнет абсолютно иначе, совсем не Рин. - Смирно, - Какаши медленно отстраняется, когда получает нервный кивок на свою команду. Согласие вызвано скорее страхом, чем желанием подчиняться. Почему-то одного только наличие кроваво-красного глаза вводило всех в ужас. - Мы здесь, чтобы вытащить тебя. От твоего отца. Ты должна нам помочь. - Мы? - она все еще жутко напугана, он чувствует, видит по глазам, но сидит смирно и держится на удивление спокойно, а когда переводит взгляд на выходящую из-за ширмы Рин, только тогда Мияко все же позволяет себе что-то поистине не наигранное - удивление. - Это ведь тоже какой-то трюк, я права? Удивительное сходство, - Мияко какое-то время смотрит на Рин, которая не спешит ничего объяснять, и Какаши просто возвращается к делу, сидя перед ней. - Я не хочу уходить. Мне и здесь хорошо. Передайте отцу, что я в порядке и проваливайте, - в таком знакомом голосе сквозит каприз и настырность, у него аж голова раскалывается от такого резкого разрыва шаблонов. Он даже не удивлен тому, что услышал. Ее желание быть здесь по собственной воле было видно еще тогда, когда она вошла, и это, на самом деле, может стать проблемой.— POV Рин —
Здесь, стоя за полупрозрачной ширмой, Рин с замиранием сердца ждала появления Мияко, ведь она была уверена, что мягкие шаги принадлежали именно ей. Но когда девушка вошла в комнату, Нохаре пришлось даже зажать рот ладонью, чтобы не вскрикнуть от того, насколько она была поражена. Мияко не просто похожа, а представляла из себя полную копию Рин, что действительно пугало, ведь не каждый день встречаешь своего точного двойника, тем более в таком месте. Однако при внимательном рассмотрении, различия между девушками были очевидны. Открытая одежда Мияко, броский макияж, лукавый взгляд настоящей золотоискательницы и авантюристки, и холёный вид, демонстрирующий то, что наложница в своей жизни не держала в руках ничего тяжелее губной помады. Рин на мгновение скорчила гримасу разочарования; она надеялась увидеть свой более совершенный прототип, но тут же смягчилась, потому что по большому счёту, не имела права её судить. Рин даже тихо хихикнула, когда заметила полную обескураженность на лице Какаши, увидевшего перед собой копию Нохары. Как бы он не старался избегать её, но теперь, с двумя Рин проворачивать это будет проблематично. Но когда Хатаке приходится наконец раскрыть себя, куноичи тоже выходит из-за ширмы, теперь читая удивление на лице самой "невольницы". — Нет, Мияко, мы никуда не уйдём, — уверенно перебивает её Рин. — Мы шиноби деревни Скрытого Листа и пришли сюда, чтобы спасти не только тебя, но и положить конец торговле людьми. Твой отец очень переживает за тебя, разве тебе всё равно, что с ним будет? Рин знала, что в каждом человеке, даже самом отпетом негодяя, есть что-то хорошее, к чему она всегда пыталась взывать. Не прогадала Нохара и в этот раз. Хоть Мияко и метнула на неё недовольный взгляд, но всё же заговорила. — Я всегда мечтала вырваться из бедности и жить так, как живу сейчас. И я действительно благодарила Бога, когда люди господина Ясуши похитили меня. Обычно он убивает всех родственников, чтобы никто не искал девушек и не создавал ему проблем, но я особенно пришлась ему по вкусу, поэтому Ясуши исполняет любые мои желания, одно из которых было оставить мою семью в покое. И он согласился. Я совсем не жалею о том, какую цену плачу за свою жизнь и безопасность своих родных. Но мой отец начал предпринимать попытки вызволить меня! Глупец! Я даже увидеться с ним не могу и сказать о том, чтобы оставил меня в покое, потому что тогда нам двоим придёт конец. Тут Мияко поняла, что слишком разоткровенничалась с незнакомцами, вероломно проникнувшими в её жилище, и вновь вернула себе прежнюю маску. — Поэтому, если вы пришли меня "спасать", — девушка надменно усмехнулась. — ...можете катиться туда, откуда пришли. И передайте отцу, чтобы больше не совался сюда, если жить хочет. Рин поджала губы, не понимая, как её копия могла оказаться такой алчной упрямой девицей, но, благо, вступил Какаши, предупредивший о том, что выбора у Мияко всё равно нет, ибо они уже задержали её господина и вскоре передадут в руки полиции, а она так или иначе вернётся к своим родным, поэтому у неё всё ещё есть шанс сделать что-то хорошее в своей жизни. Мияко замолчала, глядя на Рин и Какаши, обдумывая сказанное, взвешивая все "за"и "против". Она вовсе не была дурой, которой старалась казаться, и научилась неплохой изворотливости и умению подстраивать предлагаемые ситуации так, чтобы всегда оказываться в выигрыше. И даже из происходящего сейчас она обязательно найдёт что-то, что сможет взять для себя. — Допустим, всё так, как вы говорите. Что вам двоим нужно от меня? — спросила Мияко, расположившись на диване и покачивая ногой. Навряд ли она когда-то вела себя так свободно в присутствии своего хозяина, однако, наверняка крутила им, как ей хотелось. — От тебя нам нужна только информация. Мы собираемся проникнуть на торги в обликах тебя и Ясуши, — по-деловому разъясняла Рин. — Поэтому нам нужно, чтобы ты научила нас как себя вести, что говорить, показала характерные жесты и вообще, как нужно держаться в подобном...обществе. Мияко хмыкнула и уставилась на Какаши и Рин перед ней, внимательно тех осматривая, после чего остановила взгляд на Хатаке, хитро улыбаясь. — А зачем нам...как там тебя? Рин? Зачем нам Рин? — девушка встала с места, плавно приближаясь к Какаши. — Разве я не могу сыграть сама себя? Зачем вплетать в это дело мою не самую удачную копию? Мияко зашла за спину шиноби, опуская руки на его напряжённые плечи, мягко те массируя. — А ты гораздо симпатичнее моего господина. У вас там в этой деревне все такие? Рин фыркнула и отвернулась. Она не знала, какой тип женщин нравится Какаши, поэтому ей было действительно не по себе, оттого, что Мияко могла оказаться именно той. Нохаре уже совсем не нравилась их миссия, которая поначалу показалась ей отличным подарком судьбы, призванным вновь сблизить их с Какаши. — Мы не можем тобой рисковать. Если на торгах что-то пойдёт не так, ты не сможешь себя защитить и будешь для Какаши обузой, — размеренно объяснила Рин, всё ещё смотря куда-то в другую сторону. — Жаль...жаль...Не получу деньги за торги в этом месяце и даже не останусь наедине с господином шиноби, — Мияко растянулась в лукавой улыбке. — Вы двое решили меня совсем лишить всех развлечений. Но всё же, отбросив свои заигрывания и решив, что выбора у неё действительно нет, девушка вышла вперёд, привлекая к себе всеобщее внимание. — Ну ладно. Для начала ты, — Мияко посмотрела на Какаши. — Господин Ясуши очень властный человек не только со своими подчинёнными и нами — девушками из гарема, но и вообще со всеми. Каждый, кто слышит его имя, тут же превращается в дрожащую мышь, готовую выполнять любой его приказ, и Ясуши отлично это понимает и пользуется своим положением. Любит кричать на персонал и не жалеет бранных слов. Но на самом деле, всё это напускное. Ясуши довольно труслив и способен показывать свою силу только с теми, кто слабее его, а в случае настоящей опасности предпочитает по-тихому сбежать или спрятаться за спины своей охраны. Наложниц за людей он не считает. Они всего лишь красивые инструменты для его удовлетворения и будущий товар. Поэтому он постоянно печётся об их здоровье и внешнем виде, ведь так велика вероятность продать их подороже, когда ему надоест с ними играться. Единственная его слабость — я. Со мной он обращается совсем иначе, не смея меня пальцем тронуть, пока я сама того не захочу. Но я обязана делать для него всё, потому что слишком большая конкуренция, молодые наглые девицы наступают на пятки и однажды и я могу отправиться в расход. Что ещё? Хм...Ясуши предпочитает носить классические костюмы и прихрамывает на левую ногу — остаточное явление после укуса змеи. Мияко задумывается ещё на мгновение, перебирая в чертогах разума характерные черты, но затем переводит взгляд на Рин, буравя её глазами добрых минуты две. — Я даже не уверена, что ты справишься с моей ролью, — высокомерно заявляет Мияко. — Но тебя буду готовить я, а в этом случае провалиться может только самый отпетый дурак. Первое и главное, что ты должна запомнить — твоя жизнь принадлежит твоему господину. И как бы он не обращался с тобой - гладит тебя или бьёт, ты должна выказывать ему благодарность только потому, что тот обращает на тебя внимание и целовать его руки. У тебя нет своих мыслей и желаний, потому что ты создана только для исполнения желаний своего хозяина, понятно? Ты всегда должна быть в хорошем настроении, красива и свежа. У тебя никогда и ничего не может болеть, а слово "нет" выброси из своего лексикона. Я ещё подарю тебе несколько своих нарядов и преподам вам обоим пару уроков, но всё потом, сегодня я устала и мне нужен отдых, иначе появятся круги под глазами. Больше ничего не говоря и подмигнув Какаши на прощание, Мияко развернулась и отправилась в свою комнату, но внезапно остановилась в проходе, оборачиваясь к своим гостям. — Кстати, тебе, Рин, лучше ночевать у меня. Прислуга очень удивится, если увидит двух Мияко, выходящих из разных комнат. А Какаши достаётся самая большая и роскошная комната в доме. Можешь пользоваться всеми привилегиями господина Ясуши. Если ты понимаешь, о чём я. На губах Мияко застыла привычная лукавая ухмылка, а уже в следующий момент девушка скрылась за поворотом. Рин даже не сразу осознала, что они снова остались одни, потому что её вновь посетило то чувство, когда она увидела как Ханаре целовала Какаши. Только на этот раз Биджу в ней не было, а придушить Мияко хотелось не меньше. — Спокойной ночи, Какаши, — просто обронила Рин на прощание, удаляясь в комнату, в которой скрылся её двойник. Эта миссия будет сложнее, чем казалось ей на первый взгляд. И не из-за того, что Нохаре придётся вести себя как все эти продажные девицы, а из-за наличия рядом её копии, которая готова на всё. Отлично. Очень подходящий момент, чтобы испортить их скудное общение с Какаши ещё больше.***
Мияко обладала большим опытом в сфере отношений между мужчиной и женщиной, поэтому ей хватило ума заметить то, как Какаши и Рин смотрят друг на друга, отводят взгляды, Нохара смущается и реагирует на её действия в адрес Хатаке, чтобы понять, что между этими двумя что-то есть. Но, судя по всему, именно сейчас они находятся в ссоре. Мияко не могла не извлечь для себя выгоду из этой ситуации, ведь Какаши действительно ей понравился и если бы не её "тёмное" прошлое, то у них наверняка могло что-то получиться. Но сейчас девушку устроит и другой вариант. Подождав пару часов, пока Рин крепко заснёт на диване в её комнате, наложница тихо встала со своей постели, на носочках подойдя к одежде куноичи, которую та сложила в углу. Стащив чужие вещи, Мияко так же бесшумно вышла за дверь, быстро переодевшись в них в коридоре. Пройдя в ванную и попытавшись перед зеркалом расчесать волосы так, как они лежали у Рин, девушка попробовала смягчить голос, убрав из него нотки капризности и грубости, чтобы даже он был точь-в-точь как у Нохары. Мияко направилась прямиком в хорошо знакомую ей комнату своего господина. Отворив дверь и заглянув внутрь, она убедилась, что Какаши на месте, спит в отведённой для него постели. Девушка прикрыла за собой дверь, тихо подойдя к кровати и присев на самый край рядом с мужчиной. Её ладонь опустилась на его лицо, нежно проведя по щеке, задевая пальцами края маски, от которой ей хотелось побыстрее избавиться. — Какаши, проснись. Это я — Рин, — проговорила она, но кроме ворчания, сквозь сон, которое Мияко не разобрала, девушка ничего не добилась. Тогда, обойдя кровать с другой стороны, наложница отодвинула край одеяла, юркнула в постель к Какаши, к которому тут же прижалась всем телом, обнимая его руками. — Ты не узнаёшь свою Рин, Какаши? Я пришла помириться. Прости меня, что бы я там не сделала.., — шептала девушка ему на ухо, начиная настойчиво, но вместе с тем нежно, целовать Хатаке в шею, проделывая дорожку из поцелуев по спине и забираясь рукой под водолазку, в которой он спал, игриво проводя ногтями по его торсу.— POV Какаши —
Естественно, эта дамочка против своего "спасения". Какаши видит невооруженным взглядом ее полное нежелание работать с ними и уже начинает думать о том, как с этим быть, если она вдруг еще и сдаст их, потому что тогда это завалит всю операцию, а повязать тут всю охрану в одиночку он вряд ли сможет. Хотя, если очень постараться...Эти люди едва ли оружие в руках держали не для красоты, а для того, чтобы им защищаться. И когда он уже даже безразлично пожимает плечами, соглашаясь сам с собой, что, вероятно, придется делать работу грязно, с кучей жертв и ненужного шума, а не так, как задумывалось, Рин буквально давит на девушку. Хатаке бы не стал уговаривать, он в принципе поэтому и молчал. И получается у нее, между прочим, весьма неплохо, потому что Мияко в какой-то момент сдает позиции и уже допускает мысли о том, чтобы помочь хотя бы остальным, потому что, действительно - ее дни в этом доме сочтены в любом случае, но она все еще может сделать что-то хорошее. И в итоге, соглашается, что не может не радовать. Сейчас совсем не хочется...проблем. Потому что ему их и так хватает. Сгибается под чужими руками и тут же одергивает себя, стараясь не думать о том, как же будет тяжело. Это будет одна из худших миссий в его жизни и он еще скажет Пятой об этом пару ласковых. Если, конечно, его нервы по окончанию не сдадут совсем. И он видит, как Рин неприятно. Она отводит взгляд и выглядит необычно напряженной и раздраженной; Какаши не знает, что с этим делать. Все это доставляет проблем не только ему, а он, вообще-то, обязан избавлять ее от всего, что приносит ей неудобства. Он честно оценивает ситуацию - она ревнует; не особо скрывая, но и не слишком показывая, но Хатаке знает ее настолько вдоль и поперек, что видит это, даже не особо присматриваясь. Думает ли Рин, что ему нравится Мияко? Она его скорее бесит, но не в хорошем смысле, как Наруто, а в том самом, когда начинаешь неосознанно избегать контактов с раздражителем. Но она...привлекательна. И сказать сейчас, что Мияко не нравится ему - грубо напиздеть, потому что выглядит слишком похожей на Рин, а это уже накладывает что-то особенное на то, как он смотрит на нее. Какаши просто не может от этого избавиться - как бы она его не бесила, но он пялится на неё почти открыто, разве что иногда чисто ради приличия отводя взгляд. Это просто...естественно. Он мужчина, а она - слишком похожа на девушку, которую он любит, но не может себе позволить даже пальцем ее тронуть. Только с абсолютно другим характером. Но Какаши понимает, что самое худшее, что он может сделать - это дать понять Рин, что он считает так, как считает. И так дал чересчур много поводов, после того, как сказал, что у него никого нет. Потому что это правда, а все произошедшее после - кошмар, после которого он и сам не в состоянии оправиться. Цунаде до сих пор пропускает пару подъебов по этому поводу, а Гаю так вообще только повод дай. И никто не понимает, что это, вообще-то, абсолютно не смешно. И то, что происходит сейчас, тоже. Ему совсем не до смеха и даже не потому, что это важная миссия, из-за провала в которой со своих постов могут полететь важные люди, которые платят Листу крупные деньги, чтобы остаться в тени. Нет, его совсем это не беспокоит. У него достаточно желания, чтобы лично обнародовать все имена, которые ему передала Цунаде во время обсуждения миссии, просто ему настолько плевать на все, кроме того, что нужно спасти девушек, которые находятся здесь, что он не станет даже пальцем шевелить ради задетых где-то там чувств. И тяжелым это время будет только из-за того, как Рин на него смотрит и как Мияко себя ведет. Та говорит что-то Нохаре о правилах того, как нужно себя вести и Какаши уже слушает совсем отдаленно, абстрагируясь сразу аж от двух похожих голосов; это слишком для него, правда, он старается даже не смотреть на них. Слова девушки его совсем не радуют, не по себе даже просто думать о том, что кто-то может жить...так. Они с Рин появятся на людях всего пару раз, к которым хоть и надо будет подготовиться, но это не что-то глобальное и, возможно, их нервы все же выживут. Двое девушек поочерёдно все же покидают комнату, а то, как прощается его Рин, заставляет невольно сжаться - вот кому сейчас действительно тяжело и он просто обязан не давать ей еще кучу поводов расстроиться. Какаши ведь в этом мастер. Не замечает, как засыпает, проваливаясь в сон как в спасение от того, что происходит наяву. Хотя на деле спасение тоже такое себе - его мучают кошмары уже какой день и засыпать порой становится элементарно страшно - знает, что через несколько часов все равно проснется от вещей, которые даже не помнит по пробуждению. И даже сейчас, когда сквозь сон ощущает, как кровать легко прогибается под чьим-то весом и его мягко будят, реагирует не сразу; просто не придает значения, хотя обычно просыпается от любого шороха, потому что привык за всю жизнь. А в этот период не высыпается настолько, что не отвечает и на настолько громкие и ощутимые действия. Просто бубнит что-то о том, что все должно быть в порядке и пусть зайдут завтра, и сильнее накидывает одеяло, под которым буквально в следующий момент чувствует чужого человека. Вот сейчас и правда проснулся. Дергается от ощущения поцелуев на шее и напрягается, перехватывая руки на торсе. Вот только этого всего ему не хватало. Шумно втягивает носом воздух и, вообще-то, ему даже гадать не приходится для того, чтобы понять, кто сейчас в комнате. Рин бы не просто не сказала подобного; она бы с ним вряд ли даже заговорила. Да блять, она бы сто процентов не оказалась у него в постели при таких обстоятельствах. Нохара бы вообще там не оказалась и виноват в этом, вообще-то, только он сам. Поэтому и реагирует моментально, потянув Мияко на себя за руку; на мгновение она оказывается сверху и в абсолютно чужих глазах мелькает азарт и удовлетворение, а после он так же быстро ее скидывает, зажимая запястья над головой и бедра ногами. Теперь она может пошевелить только головой и то, если очнется от того, что сейчас происходит. И чего она ожидала? Выжидающе смотрит и абсолютно, причем, спокойно. У него даже мышца на лице не дрогнула. - Не бери наши вещи без разрешения, мы носим с собой оружие и это может быть опасно для таких, как ты, - разъясняет Какаши и свободной рукой вынимает из набедренной сумки Рин кунай, все так же абсолютно беспристрастно приставляя к тонкой шее и удовлетворенно читает в карих глазах не наигранный страх. И прийти в себя для нее, кажется, не такая уж и большая проблема, Хатаке даже отдает ей должное; мышцы лица разглаживаются и тело под ним ощутимо расслабляется, потому что она перестает сопротивляться. И это...настораживает. Хмурится на мгновение, расслабляя руку, в которой держит оружие, чтобы не дай Бог ее не поранить, она ведь клиент. А что на уме у Мияко ему понять, похоже, вообще не дано. - Как прикажете, Господин, - произносит девушка и он теряется. Спокойствие на лице сдувает и Какаши опять выглядит напуганным щенком, неотрывно следя глазами за тем, как она подносит край куная к губам и осторожно касается кончика языком. Хатаке клянется, он никогда не видел настолько открытого и развязного взгляда. Мияко показывает ему, что готова на все; так же, как когда-то говорила об этом Рин. Они абсолютно не похожи, ему даже кажется, что он не хочет видеть Рин...такой. Хатаке не совсем нравится подобное; она может быть тысячу раз уверенной в себе, но для того, чтобы заинтересовать его действительно крепко, Мияко с таким лицом должна делать совсем другие вещи. За подобное ему вдвойне хочется перерезать ей горло. - Не поможете мне снять эту одежду? Я боюсь пораниться... - Ты жива до сих пор только потому, что нам нужна твоя помощь, - цедит сквозь зубы Какаши. И ей лучше не знать, что он не может и пальцем ее тронуть из-за того, что спасение Мияко - одна из первостепенных задач их миссии. И так в край обнаглела, у него просто в голове не укладывается, куда уж больше, но Мияко, кажется, способна удивлять. Шатенка закатывает глаза и раздраженно выдыхает, дергая руками. - Ты вывихнешь себе руки, осторожно, - с издевательской усмешкой предупреждает Какаши. - Тогда, может, стоит их отпустить? Или Вам все же нравится пожестче? - она улыбается кривовато, нагло, подтягивается и касается его губ через маску и Хатаке почти бесится. Надо ее выпнуть и поскорее. Его Рин определенно не делает вот так. Но он оценил то, насколько моментально Мияко может подстроиться под каждое его слово и отдал ей должное. Вообще, наверное, это не от хорошей жизни, ему даже становится на мгновение ее жалко, поэтому отпускает чужие запястья, которые она сразу же начинает растирать. Слишком сильно. Он знает тысячу техник захватов, но обездвиживать кого-то, контролируя при этом силу, как-то не привык. Хатаке даже бровью не повел на наигранный стон боли, когда поднимался с кровати. Ему не стыдно. - Как часто ты спала с Ясуши? - девушка моментально перестает натирать запястья и разминать бедра, и смотрит на него почти оскорбленно, чуть вздернув подбородок и поджимая губы. Получается, не так сильно она этим гордилась, чтобы направо и налево сейчас об этом рассказывать. И он интересуется не из спортивного интереса. - Чаще, чем остальные, - уклончивый ответ его опять же не устроит, поэтому он молчит, ожидая продолжения и заглядывает в один из ящиков предположительно с одеждой, чтобы вытащить оттуда что-то длинное. - Хоть каждый день. А что, это как-то влияет на Ваше решение, Господин? - произносит последнее чуть ли не по слогам, растягивая, и Хатаке кидает на нее мужской халат, прекращая беспочвенные препирания. И вообще старается на нее не смотреть. Это не Рин. Пахнет не как Рин, говорит иначе, подает себя тем боле, выглядит - тоже, если присматриваться. Но это только если присматриваться. - Переодевайся. И оставляй вещи здесь, - и, кажется, такие приказы Мияко понимает на "отлично", потому что сразу же принимается стягивать с себя чужую одежду. Какаши отводит взгляд, потому что в свете из окна присмотреться почти невозможно. Встает, собираясь заняться чем-нибудь полезным, и пытается вспомнить то, как выглядел тот охранник, в которого перевоплощалась Рин. Несколько печатей и теперь он абсолютная копия того мужчины. Поворачивается к Мияко и чуть ли не цыкает, тут же переводя взгляд куда-нибудь, где не она. - Что-то не так? Вы же приказали раздеться. - Халат. Сейчас же, - приказывает Какаши и отходит к двери, осторожно выглядывая и оценивая, что никого поблизости вроде бы нет. - Что мы будем делать? - девушка все же одевается. Ему бы больше не хотелось увидеть то, что увидел. Или наоборот. Какаши еще не решил и вообще, думать об этом не собирается. Как же хорошо, что ему больше не пятнадцать и следа от играющих гормонов не осталось. Он сейчас абсолютно возгордился своей выдержкой. - Ты - ничего, просто веди меня к Рин. Ты сказала, что можешь ночевать здесь хоть каждую ночь, а двое вас в комнате находиться не может, так что.., - он даже улыбается. Смотрит на нее, сощурив глаза в улыбке и открывает перед Мияко дверь, выпуская вперед. - Рин останется здесь, а выходить будет, как один из охранников. Идеальный план, не так ли? На красивом лице читается чуть ли не злость; она резко отворачивается и молча уходит вперед. Какаши наконец чувствует хоть какое-то самоудовлетворение. Ровно до тех пор, пока не понимает, что спать ему придется теперь точно с Рин и это еще один пинок по всем фронтам. С настоящей Рин. Выдыхает устало и идет вслед за уходящей по коридору Мияко, стараясь об этом не думать. По крайней мере, его не будут домогаться. Она открывает дверь в спальню и сразу же отходит в сторону, никак не реагируя на Какаши. Злится. Вот это его почти радует, хоть и чувствует он себя при этом малолеткой. Ну и ладно. Находит глазами Рин и опускается рядом на корточки, аккуратно поправляя ее одеяло. Как Мияко могла даже мысль допустить о том, что сможет ее заменить? Просовывает ладони под колени и плечи, медленно поднимая на руки вместе с одеялом, закутывая Нохару в него глубже. Если им кто-то встретится в коридоре, по крайней мере, ее не узнают, можно будет что-нибудь придумать. И он просто не может от нее оторваться. Она сопит, бурчит что-то невнятное и хмурится, пытаясь проснуться, потому что он явно ее потревожил, но успокаивается. В голову приходит мысль о том, что они двое просто великолепные шиноби, ничего не скажешь. Улыбается впервые нормально, глядя на то, как она прижимается к нему головой и чужое дыхание выравнивается, возвращая ее в крепкий сон. - Это только начало, будь готов, - Какаши переводит взгляд на Мияко и та только улыбается, приоткрыв для него дверь. Блять. Он точно не может где-нибудь ее запереть до конца миссии? Пожимает плечами и осторожно поправляет тело Рин у себя на руках, выходя в коридор. - Я много что поняла за сегодняшний вечер. Если ты будешь так очевидно реагировать на женщину на публике, у вас двоих ничего не выйдет, господин Ясуши совсем не такой. Я бы очень настоятельно советовала тебе воспользоваться теми привилегиями, о которых говорила ранее. Если что, я всегда жду тебя. Какаши понимает, о чем она, но терпеть не может подобные намеки. Он не любит в целом разговоры о своей личной жизни с другими людьми, а тем более, с настолько посторонними и о настолько личной. Молча разворачивается и уходит, ненавязчиво озираясь по сторонам, чтобы дойти, ни с кем не встречаясь, и не разбудить Рин ненужным шумом. И как только оказывается в уже своей комнате, тут же облегченно выдыхает. Эта ночь вымотала ему все нервы. Просто пиздец. Трясет головой, переводя взгляд на все так же мирно спящую девушку и улыбается, аккуратно опуская ее на кровать. Он ничего не может сказать о том, как она сама на это отреагирует, да и сам Хатаке тысячу раз клялся больше не срываться на любую близость с ней, но теперь это вопрос его спокойствия. Он впредь не хочет просыпаться от все новых изощрений их клиентки. А еще ему кажется, что Нохара сама не будет против. Как и он. Это - вынужденный ход, но Хатаке понимает отчетливо - он сам себя этим успокаивает, когда на деле все совсем не так. Какаши просто нашел очередной предлог и радостно его оправдал. Вздыхает, складывая чужую одежду аккуратно на кресле и ложится рядом, стягивая маску. Без спроса в эту комнату никто не зайдет, он уверен, а скрывать лицо от Рин у него причин явно нет. Какаши ложится лицом к ее спине, думая о том, как вообще заснуть, когда она настолько близко и тут же несколько раз жалеет о своем решении. Она поворачивается резко, ложится на живот и стаскивает одеяло до середины спины. Это точно его Рин. Он просто застывает, бегая глазами по едва прикрытым участкам кожи и сонному расслабленному лицу. Нохара явно в той одежде, которую дала ей Мияко. Она даже так умудрилась сделать ему подлянку. Закрывает глаза рукой, переворачиваясь на спину и шумно надрывно выдыхает. Рин не нужно даже напрягаться, чтобы выбить у него все из головы. Если Нохара когда-либо его ревновала, то это самое бесполезное, на что она тратила свои нервы. Какаши просто не в состоянии с такой же силой увлекаться другими. Он просто отворачивается, чтобы не видеть этого безобразия и думает о том, что, вообще-то, Рин бы тоже не хотела, чтобы он видел. Какаши уважает ее и никогда бы не посмел извлечь собственную выгоду. Отворачивается, через какое-то время засыпая и непонятные сны, резкими и жуткими картинами из его прошлого, постоянно мучающие его, появляются вновь; просыпается резко, размыто оглядывая помещение и трет глаза, пытаясь избавиться от наваждения. Это и правда выматывает. Каждый раз. Он готов кричать, если это поможет; что угодно, лишь бы перестать просыпаться в холодном поту. Не глядя, почти интуитивно опускается рядом с Рин и обнимает, позволяя себе успокоиться. Чужое дыхание в шею; ее дыхание. Это приносит умиротворение.