— POV Рин —
Сегодня Рин снился крайне необычный сон, в котором она видела Какаши. Нет, Хатаке и раньше частенько наведывался в её сны, но в компании Обито и Минато-сенсея, в том возрасте, в котором она их запомнила. Однако в этот раз всё иначе. Какаши был один, таким, каким она увидела его после воскрешения; объятый лучами солнечного света и по-доброму улыбающийся. Рин любила его эту улыбку, от которой каждый раз замирало сердце и хотелось просто раствориться в ней. Но вскоре девушка почувствовала как сон медленно отступает и Какаши тянется к Нохаре, заключая в свои объятия, а Рин крепко обнимает его в ответ, словно не желая прощаться с таким приятным сном, прося его остаться ещё хотя бы на минуточку. Она медленно открывает глаза, слыша в утренней тишине чьё-то размеренное дыхание совсем рядом. Неторопливо поднимает взгляд выше, скользя по тёмной ткани водолазки, поднимаясь к губам, которые не скрыты маской, достигая взъерошенных серебристых волос...Теперь она видит его не только глазами, но и чувствует телом, ощущая под своими ладонями его напряжённые мышцы. И ей кажется, что просыпаться вот так, в объятиях Какаши, — это настолько естественно и само собой разумеющееся, что относиться к этому по-другому вообще как-то дико. И всё это продолжается до тех пор, пока Рин не осознаёт, что это больше не сон, а реальность. Голову сразу же наполняют сотни глупых, совершенно не к месту мыслей о том, как она здесь оказалась, почему спит в одной постели с Какаши, что произошло ночью; и тем самым портит самое прекрасное пробуждение в своей жизни окончательно, резко отстраняясь, удивлённо глядя в спокойное мужское лицо. — Прости...я просто не ожидала увидеть тебя, — пытается оправдаться Рин, чувствуя, как её щёки краснеют всё больше и это уже никак не скрыть. Нохара отводит взор, делая вид, что рассматривает вычурные покои Ясуши, но на самом деле, просто не выдерживает взгляда Хатаке. — Что произошло? Как я здесь оказалась? И Какаши рассказывает ей о своём решении, о том, что так будет лучше и не вызовет подозрений, с чем Рин без колебаний соглашается, заправляя прядь волос за ухо и чему-то улыбаясь, что для Хатаке останется загадкой. Но Нохара была просто счастлива, что теперь имеет возможность эти пару дней засыпать и просыпаться рядом с ним и, по крайней мере, на это время он не будет её избегать. Рин озирается по сторонам, ища глазами свою одежду и тут же вспоминает о том, в чём одета в данный момент. Мучительно прикрывает глаза и делает глубокий вдох, надеясь, что во время сна она никак не смутила Какаши, потому что это даже не одежда вовсе и Нохара пока не представляла, как она сможет появиться в этом хоть перед кем-то. — Ты не мог бы...выйти на пару минут? Мне нужно переодеться в свои вещи, — обращается девушка к Хатаке, чувствуя себя максимально некомфортно из-за того, что вынуждена просить его об этом. Но, кажется, Какаши и сам всё понимал и Рин даже не должна была проговаривать это вслух, ибо в следующий момент шиноби встаёт и выходит за дверь, а куноичи быстро подлетает к своей одежде, надевая привычные вещи, которые, к слову, пахли чем-то необычным. Приторно-слащавый аромат чего-то сладкого. От Рин точно никогда так не пахло. Не обратив на это внимания, девушка вышла в коридор, позвав Какаши обратно. — Я пойду проведаю Мияко, — говорит она, задерживаясь в дверном проёме. — И ты тоже приходи, она обещала дать нам урок сегодня. Рин выходит за дверь и вновь улыбается. Вспоминает слова Какаши о том, что рядом с ним ей только хуже и растягивает лучезарную улыбку ещё шире, как бы опровергая его слова. Но внезапно Нохара слышит чьи-то приближающие шаги, быстро стирая с лица мечтательную улыбку и замечая в конце коридора девушку из прислуги с подносом в руках, которая идёт ей навстречу. Стараясь не паниковать и вести себя максимально непринуждённо, Рин шагает ей навстречу, пытаясь смотреть куда-то в другое место, надеясь, что раз она не обращает внимания на девушку, значит, и та не станет к ней цепляться, но Нохара ошиблась. — Доброе утро, госпожа Мияко. Не хотите свежего чая? Служанка произносит такие простые слова, но от них Рин теряется и испуганно смотрит ей в глаза, улавливая, что та тоже удивлена тем, в каком виде встретила Мияко. Куноичи понятия не имеет, как наложница вела себя с прислугой, но исходя из её характера, Рин выдала ту реакцию, которую считала наиболее приближённой к оригиналу. — Если я захочу чая, то сама позову тебя. А теперь ступай и не доставай меня своими дурацкими вопросами, — твёрдо произнесла Нохара. И как только девушка смиренно поклонилась и продолжила свой путь, Рин виновато посмотрела ей вслед, думая о том, как все эти люди выносят отвратительный характер своей госпожи. — Доброе утро, Мияко. Как твоё самочувствие? — интересуется куноичи, заходя в комнату к своему двойнику. Но Мияко, которая до этого расслабленно сидела в кресле, вдруг срывается с места и подбегает к вазе с огромным букетом цветов, начиная наигранно его обнюхивать. — Ох, какой чудесный аромат! Ты не представляешь, как это приятно, Рин, получать цветы от мужчины, который нравится тебе и которому нравишься ты, — Мияко мельком посмотрела на Нохару, чтобы убедиться, что та сфокусирована на ней. — Этот букет подарил мне Какаши сегодня утром. Рин шумно сглатывает, стараясь не подавать вида и контролировать свою мимику. Она врёт. Какаши, конечно, способен на подобный романтичный поступок, но не с человеком, которого знает меньше суток. Тем более, что утром он был с ней или...не всё утро? — Красивые цветы, — будничным тоном отвечает Рин, никак себя не выдав, но Мияко не унималась. — Что правда, то правда. Да и он просто не мог остаться равнодушным после ночи, которая у нас сегодня была. Ты знала, насколько он горяч? Мияко хитро улыбается, а Рин поджимает губы, буравя её напряжённым взглядом. Нет, Какаши не мог так поступить. Тем более, привести после этого Нохару на ту же самую кровать...даже если бы это и было правдой, он бы не сделал так. С другой стороны, Мияко объективно была хороша собой и умела обольщать мужчин. И хотя Рин верила в непричастность Хатаке, наложнице удалось поселить в её душе тень сомнения, которая оставила неприятный осадок. — Я знаю, что ты врёшь. Какаши не похож на тех мужчин, с которыми тебе приходится общаться, — всё так же спокойно отвечает Рин и ужасно гордится собой за то, что ей удаётся держать свои эмоции под контролем. — Думаешь, он был бы так же несговорчив со мной, если бы я надела твою одежду и пришла к нему сонному? Какаши даже разбираться особо не стал, мы отлично провели время. Рин молчит и вспоминает, что на её одежде действительно посторонний запах. Который принадлежит Мияко. — Всё ещё не веришь? Посмотри на воротник. Нохара подходит к зеркалу и действительно замечает на воротнике следы от пудры, которой Рин никогда не пользовалась. Девушка стирает ладонью чужую косметику со своей одежды, а затем хватает надменно улыбающуюся Мияко за руку, притягивая к себе. — Никогда не смей трогать мои вещи. Тебе всё равно не стать мной, — предостерегающе произносит Нохара. Хотела бы она сказать нечто похожее и про Какаши, но просто не имеет на это права. Он не принадлежит ей и Рин не смеет ограничивать его. Даже если наложница и правда ему нравится. Вдруг дверь в комнату открывается и Мияко болезненно вскрикивает, бросаясь к Какаши, который появился в дверном проёме. Наложница театрально потирает руку, словно стараясь унять боль, и с видом побитой собаки обращается к Хатаке: — Какаши, какое счастье, что ты пришёл, а то эта сумасшедшая набросилась на меня! Ещё немного и наверняка бы покалечила! Скажи, что я ей сделала? Ты говорил, что я нужна вам, тебе...больше не оставляй меня с ней наедине, хорошо? Рин улыбается. Открыто и по-доброму, так, как умеет только она и не дано Мияко, которая настолько привыкла ко всему фальшивому, что навряд ли способна на что-то искреннее. Куноичи действительно веселит представление, которое устроила девушка и, кроме того, она просто рада, что наконец-то пришёл Какаши и этот кошмар закончится. — Ты слишком плохо знакома со мной, Мияко, — произносит Рин, совершенно не имея желания продолжать весь этот цирк и дальше. — Если все собрались, может, начнём урок? Мияко недовольно отлипает от Какаши, который, кажется, не очень-то и поверил ей, подходя к своему гардеробу. Перебрав несколько вешалок, наложница достаёт один из своих нарядов, передавая его Рин, намекая на то, чтобы та переодевалась. Ещё на вешалке Нохара скептически посмотрела на это одеяние, но когда за ширмой примерила его и взглянула на себя в зеркало, то совсем обомлела. Нет, она не была готова появиться перед Какаши в таком виде. — Мияко, подойди, пожалуйста, ко мне. Срочно, — в панике зовёт её Рин и как только девушка заглядывает за ширму, с мольбой смотрит на неё. — Ты уверена, что это подходящий наряд? Может, есть что-то другое? — Да, а что такого? Я всегда в таком хожу, — пожала плечами Мияко, которая взяла Рин за руки, буквально выволакивая её из-за ширмы. — Ты моя копия, а значит, тебе нечего стесняться. Встретившись взглядом с Какаши, Нохара чувствует, как щёки в один миг становятся пунцовыми и начинает закрывать руками всё, что только может, ведь прозрачная ткань с этой задачей справляется плохо. — Нет, это никуда не годится, — со знанием дела произносит Мияко, через силу убирая руки Рин. — Так никто из наложниц себя не ведёт. Наоборот, каждая из них гордится тем, что дала им природа и старается привлечь к себе максимальное число мужских взглядов. Так что спрячь своё смущение куда подальше и забудь о нём. В этой комнате только я и Какаши, а на торгах будет в десятки раз больше людей. И что тогда? Спрячешься под столом? Рин с мученическим видом всё же отвела руки, но посмотреть даже в сторону Хатаке не могла. "Ну же, Рин, это твоё задание! — мысленно убеждала себя девушка. — Ты сражалась с самыми опасными преступниками, которые в любой момент могли убить тебя, а теперь боишься выйти в какой-то открытой одежде?". Нохара сделала несколько глубоких вздохов, успокаивая себя и беря в руки, потому что у неё действительно не было выбора, а провалиться из-за своего смущения и подставить тем самым Какаши, она хотела меньше всего. — Хорошо, что дальше? — с полной серьёзностью спросила Нохара, которая так и не смогла расслабиться, хотя уже и не пыталась заслониться чем-то. — Умница. Уже немного напоминаешь меня, — удовлетворённо улыбнулась Мияко. — Начнём с теории. Наложницы и наложники в гаремах делятся на три категории: низший сорт, куда входят девушки и мужчины, которые слишком стары или дурны собой; средний — имеющие какие-либо дефекты или болезни; и элита. Я вхожу в число последних, — с гордостью произносит Мияко и продолжает. — На торгах вас разделят. Ясуши должен будет остаться в общем зале, чтобы пообщаться со своими партнёрами по бизнесу. Чаще всего они обсуждают женщин из гаремов. Ничего сложного нет. Похвастаешься хорошим приобретением; посетуешь на то, что одна из девушек перестала приносить прибыль и ты думаешь избавиться от неё; скажешь пару слов обо мне, потому что все они страшно завидуют Ясуши и мечтают выкупить меня у него. А господин любит их дразнить. По залу будут ходить девушки, которые относятся к низшему сорту и разносить напитки и закуски. Они предлагаются к услугам гостей, но человеку статуса господина Ясуши трогать их не принято. Теперь ты, — Мияко переводит взгляд на Рин. — Пока Какаши будет находиться в зале, наложники из элиты собираются в одной комнате, готовясь к торгам. Обычно они обсуждают то, к кому хотели бы сегодня попасть и своих хозяев. У тебя там особое положение и ты должна сказать спасибо мне за это. Я изначально поставила себя среди них главной, поэтому и обращаются они со мной как с королевой, хотя тоже, как и я, являются элитой. — Сомнительное достижение.., — тихо произносит Рин, что не скрывается от слуха Мияко. — Нет, она хочет, чтобы я замолчала?! — раздражённо обращается наложница за поддержкой к Какаши. — Нет, извини, продолжай, пожалуйста, — отвечает Нохара, на что Мияко сердито фыркает. — Хорошо, продолжим. Ты остаёшься со всеми, пока их не начинают по одному вызывать на сцену, где и начнутся торги. Идёшь в зал к своему господину, а ты, Какаши, должен с гордостью представлять её остальным, словно это слиток золота, который ты держишь в руках. Кстати, господин Ясуши любит целовать меня в запястье. Давай потренируемся. Мияко вдруг подходит к Какаши, приторно улыбаясь и вообще выражая на своём лице самые нежные чувства, на которые только способна её мимика. Берёт его за руку, сплетая вместе их пальцы и с этим жестом Рин чувствует, как непроизвольно сжимаются её ладони в кулаки. Он вынужден делать то, что говорит Мияко, ведь это часть их миссии, самой тяжёлой миссии. А она не должна реагировать на эти дешёвые провокации, поэтому Рин и старается изо всех сил сохранять невозмутимость, наблюдая за тем, как Какаши целует чужое запястье. Она не может выглядеть перед ним, словно ревнивая школьница, но отрицать тот факт, что всё происходящее весьма сильно её цепляет, было бы глупо. — У тебя хорошо получается, Какаши, — нахваливает его Мияко. — Есть смысл задуматься над новой ролью, ведь игры в шиноби это не на всю жизнь. Я бы без колебаний пошла в твой гарем. Рин цокает языком и на этот раз выходит слишком заметно, но зато Мияко отвлекается на это и вспоминает, что должна показать что-то ещё. — Ах да, ты, Рин, опускаешься возле своего господина и кладёшь голову к нему на колени. Вот так, — наложница демонстрирует каждое своё слово на Хатаке. — А ты, Какаши, размеренно гладишь её по голове. Попробуй. Нохара смотрит на мужчину и еле уловимо кивает, мол, давай, делай, что должен. Она никогда не думала, что вид того, как он трогает другую девушку будет для неё настолько болезненным и неприятным. Она бы с большим удовольствием посмотрела на самые пугающие и отталкивающие раны больных в госпитале, чем на то, как Какаши так заботливо гладит кого-то по волосам. Это не миссия, а самая настоящая пытка. — Спасибо за помощь, Мияко, — произносит Рин, отворачиваясь к зеркалу, будто рассматривая себя в нём. — Я не знаю, как бы мы справились без тебя. И в этих словах нет ни капли сарказма, Нохара действительно благодарна ей, хоть и приходится испытывать не самые приятные эмоции. — Я помогаю Какаши, не хочу, чтобы он пострадал, — отвечает девушка, вставая обратно на ноги. — И должна сказать, что если вы и там будете вести себя друг с другом, словно недотроги, то ничерта у вас не получится и вас спалят ещё на входе. Все ваши прикосновения должны быть естественны и не наигранны; напряжение между вами должно быть такое, что всё вокруг искрится! Химия, понимаете? Вы вообще, занимались любовью когда-нибудь? — Я думаю, нам нужно закончить на сегодня, — быстро произносит Рин, которая хватает свою одежду, собираясь пулей вылететь за дверь. Но Какаши опережает её и каким-то странным образом, попрощавшись с Мияко, испаряется из комнаты первым. Нохара окидывает взглядом довольную собой девушку и решает ненадолго задержаться. — Могу я задать тебе личный вопрос? — спрашивает куноичи. — Только по-быстрому, — отвечает Мияко, не отрываясь от созерцания себя в зеркале. — Ты была когда-нибудь влюблена? Наложница переводит на неё взгляд полный презрительности и усмехается. — Решила стать моей подружкой и поболтать о мальчиках? — Нет, мне просто любопытно, было ли в твоей жизни что-то настоящее, о чём ты вспоминаешь не с сожалением. Мияко явно не понравилась такая постановка предложения, но Рин она всё же ответила. — Он был садовником, который работал у Ясуши. Я действительно его любила. Мы тайно встречались по ночам и всё было хорошо до поры до времени. Пока в его голове не поселились глупые мечты о нашем побеге и счастливой жизни. Я пыталась ему объяснить, что никакой жизни у нас не будет, потому что Ясуши не оставит этого просто так. Да и на что мы будем жить, если он простой садовник? Я не собиралась сбегать в никуда. И когда Ясуши всё же застал нас, он убил его на месте, а я вымолила прощение, хотя он и избил меня хорошенько. После этого я поняла, что все, кого ты любишь, рано или поздно оставят тебя или умрут. Поэтому и тебе советую выкинуть из головы все эти глупости, которые ты испытываешь к Какаши. — Ты права, ведь ты действительно оставила семью, которая искренне тебя любит и переживает, обменяв их на богатство, — ответила Рин. — И ты обманываешь, когда говоришь, что любила его. Иначе пошла бы с ним куда-угодно, не заботясь о том, что с тобой будет. И поэтому мы ни капли с тобой не похожи. Хорошего тебе дня, Мияко. Нохара вышла из комнаты и только сейчас поняла, какое чувство испытывает по отношению к Мияко. И это была далеко не злость или ненависть, а жалость. Рин вернулась в покои Ясуши, застав там Какаши. Удивительно, но она даже совсем забыла о том, что осталась в чужой одежде, а свою держит в руке, и при этом больше не испытывает того стыда, от которого она сгорала в комнате. Всё-таки из неё хорошая ученица даже в таком задании. — Она просто невыносима, — произносит Рин, чтобы как-то завязать разговор, потому что поговорить она хочет совсем не об этом. — Я всё же думаю, что присутствие Ясуши нам бы не помешало, может, хотя бы он смог бы приструнить её. Только сейчас Рин замечает в углу ширму, подойдя к которой, раздвигает и заходит за неё, думая переодеваться, но есть кое-что, что беспокоит её больше. — Какаши...это правда, что сегодняшнюю ночь ты провёл с Мияко?..— робко произносит Рин, но тут же добавляет. — Ты можешь не отвечать, если не хочешь, просто...просто она так сказала, и я...хочу знать, правда это или ложь, чтобы лучше разбираться в её характере, если мне предстоит исполнять её роль... Рин замолкает и жмурится, сведя брови к переносице, чувствуя, что наговорила какую-то кучу несвязного бреда, и Какаши точно этим не проведёшь.— POV Какаши —
Утро для него началось настолько хорошо, что он до сих пор не может отделаться от периодически расползающейся на губах улыбки. Это глупо и не совсем по-взрослому, но это правда было лучшее из всего, что он когда-либо видел по утрам. Спящая Рин и то, как она к нему прижимается, улыбаясь во сне, и умиротворенное чужое дыхание. Какаши бы все отдал за возможность видеть это как можно чаще. И каждый раз при этих мыслях словно затухает, безучастно глядя в пол. Это и пресекает все его счастливые задатки, которые едва успели заполонить измученные мысли. Он бы, конечно, сделал что угодно, но в итоге сделал именно противоположное. Мысли прерывает вцепившаяся ему в рукав Мияко и на все ее вопросы Какаши разве что бровь выгибает. Переводит взгляд на взъерошенную Рин и улыбается понимающе, в какой-то момент захотев сказать девушке о том, что случилось с последней из тех, кто пытался его домогаться. Ханаре до сих пор на реабилитации. Этим не стоит гордиться или смеяться над подобным, но у Мияко бы явно прыти поубавилось. И все, что происходит дальше, похоже, словно, на кошмар наяву. Он опускается на диван, не зная, куда себя деть, пока слушает рассказы наложницы о том, как все здесь происходит и обдумывает план того, что им нужно будет делать. Как свести все угрозы успеху миссии к минимуму. Мысли о работе даже позволяют на какое-то время абстрагироваться от того, что происходит вокруг и он не сразу цепляется взглядом на вышедшую из-за ширмы Рин. Сначала Хатаке не обратил внимания, невзначай скользнув взглядом по фигуре, почему-то решив, что Мияко опять решила попытать удачу с ним, но через секунду уже ошеломленно распахивает оба глаза, замирая. Нервно сглатывает, стараясь не так очевидно разглядывать Нохару и не смущать ее еще больше, и встречается с ней взглядом, ловя в карих глазах просто океан смущения. Но ей...нечего стыдиться. Абсолютно. Он задерживается взглядом на всем; неосознанно, понимает умом, что делать так нельзя, у него никакого права нет на нее пялиться, но смотрит пристально, пытаясь запомнить все до последнего. Какаши безумно хочется сказать ей, что она должна гордиться тем, как выглядит сейчас, потому что он не может оторваться. Нохара действительно очень привлекает его, не только духовно; во всех смыслах. Он переводит взгляд на Мияко и понимает, что для него она блекнет рядом с Рин. Холеная и, хоть и утонченная, но все же выпирающая красота первой не идет ни в какое сравнение с тем, как выглядит его Рин. Ему безумно хочется видеть ее такой чаще; смущенной и влюбленной в него. У Какаши в голове никогда не уложится то, почему она смотрит только на него. ОНА! От которой невозможно оторвать взгляд, одна из лучших людей, которых он когда-либо встречал; он бы доверил ей жизнь, не задумываясь и не только потому, что знает ее с детства, а потому, что она умелый медик и ему не страшно доверить ей свою спину в сражении. Почему Рин выбрала его? За какие заслуги в его жизни появился кто-то, подобный ей? Он просто не может себе ее позволить, со всеми его проблемами, сожалениями, ошибками из прошлого и прочим, под тяжестью чего живет сам. Хатаке не может быть таким эгоистом и разделить это с ней. Вырывает его из раздумий и пустого разглядывания ножки стола протянутая в его сторону женская ладонь наложницы. Он не слушал. Вырывает из памяти отрывки того, что говорила Мияко и чуть сжимает ее пальцы, поднимая взгляд. Пока это она, ему не тяжело. Касается прикрытыми губами тонкого запястья, но не усердствует никак вообще. Он понял, что нужно делать, в подобных тренировках Хатаке абсолютно не нуждается; Какаши просто не в состоянии вложить в подобные поцелуи столько нежности и желания, сколько нужно, если это не Рин. Он никогда не считал нужным растрачивать подобное на чужих людей. Видит, как меняется лицо стоящей чуть поодаль шатенки и отпускает чужую руку, не желая ее расстраивать еще больше. Какаши правда старается свести взаимодействие с Мияко к минимуму, но он не может контролировать абсолютно все. У этой девушки на уме столько, сколько ему понять не дано абсолютно, он просто не в состоянии объяснить большинство ее поступков, вызванных либо поразительной сообразительностью, либо беспросветной тупостью. Мияко говорит что-то о том, что хотела бы попасть в его гарем, и даже Какаши глаза закатывает. Такими подкатами разве что Гай пытается девушек привлечь. Потому и усмехается в какой-то момент, вспомнив лучшего друга, тот бы сейчас наверняка радовался. И превратил это в какое-нибудь соревнование. Девушка опускается перед ним на колени и кладет голову на ногу, говоря о том, что нужно делать и было бы странно опустить руку ей на голову и сидеть как истукан. Хотя, наверное, было бы лучше сделать именно так, потому что когда его ладонь проводит по мягким волосам Мияко, у Рин в глазах вспыхивает раздражение и он тут же ее отдергивает, решая, что этого вполне достаточно. Ему, опять же, совсем не нужно усердствовать сейчас. Вопрос Мияко о том, занимались ли они любовью, заставляет его опять напрячься. Кто учил ее манерам? Какаши вполне может выдержать подобные намеки на полное отсутствие у него личной жизни, но прямые вопросы вызывают в нем совершенное отторжение. Ему такое не нравится. Абсолютно. Встает, кидая что-то на прощание и скрывается за дверью, не желая обсуждать такие вещи, тем более, в присутствии Рин. Он давно не подросток и знает, откуда берутся дети, в конце концов, он порно читает бОльшую часть сознательной жизни, но любовь...Как можно заниматься ей с кем-то, кого ты не любишь? У него были девушки, он знает, что с ними делать и как обращаться, Какаши не строит из себя забитого девственника, вылетающего в нирвану от каждого женского прикосновения, просто она судит по тому, что видела, а видела ли она сама себя? Мияко - копия той, о которой он может только мечтать. Неудивительно, что у него любое ее действие вызывает яркую эмоциональную реакцию, которых у него вообще и в принципе не бывает. И она ничего не знает о Нохаре, о том, что у нее не было половины жизни. Когда Мияко ложилась под Ясуши, выслуживая перед ним, его Рин была...мертва. И то, что подобным она задевает не только его, выводит в тысячу раз сильнее. Поэтому любые ее намеки абсолютно неуместны. Только не с Рин. Опускается на кровать уже в комнате Ясуши и складывает руки в замок перед собой, упираясь взглядом в пол. Ему нужно сделать что-то с Мияко, остудить ее пыл хоть как-то и, кажется, у него есть пара идей. И вообще, чем занимаются такие люди, как Ясуши, в свободное время? Какаши обычно спит, когда ему нечем заняться или когда он избегает того, чем ему надо заниматься. Так ведь сейчас он не может просто лечь спать. В таком случае, ему определенно необходимо заняться тем, что он любит больше всего. Каждый раз, уже столько лет, у него буквально пальцы трясутся перед началом. Когда он открывает книгу на рандомной странице, потому что выучил уже буквально все наизусть. Столько раз. А каждый раз, как в первый. Но погрузиться в чтение не удается, так как дверь открывается и он опять видит Рин в том же, в чем она была несколько минут назад. Наверное, все же не стоит углубляться в извращенные фантазии Джирайи в это время. Определенно, лучше не надо. Откладывает книгу и понимающе улыбается Рин, кивая головой, полностью согласный с ее словами. Хоть Мияко и стала такой не из-за хорошей жизни, зачастую она перегибала палку и это бесило даже его. Девушка заходит за ширму, взяв свою одежду и он на краю сознания ловит мысль о том, что не хочет, чтобы она переодевалась. Или хочет, потому что в этом ее будут видеть другие. Слишком двояко, но он точно не станет говорить о таком Рин. Да и сам старается подобных мыслей избегать. Ее вопрос о проведённой ночи заставляет его действительно удивиться - что ей наговорила Мияко, что Рин аж сама его спрашивает? Вообще, на самом деле, он благодарен ей за то, что она не вынашивает это в себе и злится втихую, ничего не выяснив. Но...как Нохара могла поверить в подобное? В плане, насколько он облажался, что Рин допускает подобные подозрения в его отношении? Встает, подходя к ширме и ждет, пока девушка покажется уже в своей одежде, останавливаясь прямо перед ним, едва не врезавшись ему в грудь. - Рин, я предан только тебе, - звучит почти так же, как "я не изменю тебе", но сказать это прямо он почему-то не может. Потому что это бы означало, что они в каких-то отношениях, а они...нет. И он просто говорит, что предан, во всем, полностью, без оговорок. Для Какаши это означает слишком многое, чтобы просто так разбрасываться подобным, но он видит, что девушка не совсем понимает и выдыхает, решая объяснить, что произошло. - Она попыталась. Надела твою одежду и пришла сюда ночью. Поэтому ты здесь, я принес тебя, чтобы она сама сюда больше не сунулась. Ну, не только поэтому, ты не подумай, просто...в общем, не беспокойся и не думай о таком. Она совсем меня не привлекает, - он хочет сделать как лучше, но получается как всегда. Видит на лице Рин мимолетное разочарование, когда до нее доходит смысл сказанного и осознает, что ему и правда лучше заткнуться и ничего вообще не делать, когда он рядом с ней. - Не в этом плане. Она очень красивая. Просто...меня не привлекают такие девушки, как она. Я не знаю, как объяснить это. Ты же понимаешь? Мияко же ее тоже раздражает. Хатаке просто надеется, что Рин его правильно поняла и улыбается, глядя на девушку сверху вниз. Даже просто разговор с ней, хоть и достаточно сомнительный, потому что он успел облажаться, пока говорил, дважды (идет на рекорд), делает его...счастливым. Он сам не понимает, когда начинает улыбаться и нависшие над ним эмоции пропадают, уступая чему-то теплому, что будто волнами исходит от Рин. - Мне нравишься ты. Прекрати терзать себя, - ему не нужно много говорить или делать, Какаши совсем не умеет изъясняться в таких ситуациях понятно, он только что сам это доказал. Произносит тихо, но уверенно и так, чтобы она четко это расслышала. И Рин ему далеко не просто "нравится", в этом слове заключено намного больше, чем он сам себе может представить, хотя Нохара, наверное, все понимает. Опускает ладонь ей на голову и осторожно треплет, после мягко и медленно приглаживая волосы. Главное - не зависнуть. Справляется с задачей на "ура" и отходит, подходя к окну, чтобы выглянуть и скептично оглядеть залитый солнцем двор. - Как думаешь, чем Ясуши занимается обычно? Хотя...пока у нас есть свободное время, нужно заняться делами. Он быстро складывает печати и касается рукой пола, призывая стаю собак, тут же приставляя палец к губам, чтобы те не наделали шума, как обычно при появлении, когда он не вызывает их в сражениях. Да, Какаши любит собак, ему приятно просто проводить с ними время. - Какаши, что-то случилось? - Паккун оглядывает комнату и принюхивается, тут же переводя взгляд на Рин. - Что вы здесь делаете? - Мы на миссии. Разведайте обстановку вокруг дворца и доложите о количестве охраны и обычных людей в округе. Вперед. Псы тут же исчезают в приоткрытом окне, а Паккун остается сидеть на месте, зная, что обычно от него не требуется подобного. Да и нести послание в Коноху придется именно ему, а мопс определенно не желает переусердствовать. Усаживается на кресло и выжидающе смотрит сначала на Какаши, а потом на Рин и тут же цокает лапами к девушке, которая наклоняется, чтобы погладить его, а тот слишком сильно этим наслаждается, порыкивая что-то себе под нос. Ну класс. Хатаке даже не понимает, кого именно из них ревнует. И нюх у пса намного более острый, чем у Какаши. Паккун выслеживает людей на огромных расстояниях, отличает по запаху кого угодно и то, что от Рин на ощутимом только нинкенам уровне буквально несет запахом Какаши, так же, как и наоборот, он замечает мгновенно, и потому Хатаке даже не удивляется его следующим словам, в отличии от зависшей от смущения Рин, с лежащим у нее под рукой пузом кверху Паккуном. - Наконец-то ты разул глаза, мы уже начали делать ставки, когда Рин устанет терпеть твою упрямость и устроит тебе хорошую взбучку. Кстати, Ухей победил, - Какаши просто глаза закатывает, усаживаясь на один из стульев перед письменным столом и безучастно впирается взглядом в чересчур смышленые глаза пса. - Когда у вас появятся маленькие человеческие щенята? Ты только призывом не злоупотребляй, я не нянька. - Когда я так делал? - почему-то оскорбило Какаши только это. Он опять ничего не объяснил, потому что...зачем? Рассказывать собаке все произошедшее за вечер? Да надо оно ему. - Просто чтоб ты знала, Рин, я сидел с тремя его учениками так часто, что ему должно быть стыдно, - Паккун ерзает, пытаясь получить еще чужой ласки, но Рин все так же неопределенно шарит глазами по комнате, а после все же начинает шевелить ладонью, перебирая короткую шерсть. - Он просто спал в это время! Даже не говори, что ты был занят. - Я и не собирался, - пожимает плечами Какаши. Вообще-то собирался. Ему не стыдно. В комнате один за другим появляются псы и Хатаке достает свиток, чтобы перенести все данные на бумагу. И пока шиноби выслушивает каждого нинкена, оценивая обстановку, остальные уже обхаживают Рин, которая, кажется, полностью потеряна от такого большого количества собак, настойчиво требующих ее внимания. Они и правда могут быть настойчивыми, но Какаши считал это по-своему милым. Он играл с ними еще когда они были совсем щенками и ему приходилось тренировать их, но зачастую просто баловал, из-за чего, наверное, у каждой из собак развился слишком своенравный характер. Какаши абсолютно не умеет отказывать тем, кого любит. Как же замечательно, что Рин еще не просекла эту фишку. - Лично в руки Пятой, - Хатаке закрепляет небольшой свиток на спине у Паккуна, который, походу, выбил себе место главного и теперь лежал у Рин на коленях, возбужденно помахивая коротким хвостом, и выглядел чересчур надменно. - Удачи. - До встречи, Рин, - пес исчезает в окне, а Какаши поворачивается к остальной своре, которая уже переместилась на кровать и теперь терроризировала Нохару там. Как они вообще умудрились с ней переместиться? - Так, ваши дела закончены, пора и честь знать, - Хатаке пытается спустить псов на пол, но те спокойно возвращаются обратно, пока он перемещает кого-то другого. Була он трогать не решился. От греха подальше. - Призывай нас чаще. Мне еще никто так шикарно за ушами не чесал, - Какаши аж смеется от такого заявления. Ну раз за ушами, то конечно. Треплет Шибу за нос, когда призыв с хлопком рассеивается и они снова остаются наедине. - Тут еда полагается или что? - спрашивает в пустоту Хатаке. Еще утро, поэтому, возможно, просто слишком рано, но это насущный вопрос и Какаши решил поинтересоваться, пока не стало слишком неловко. Он опускается на кровать рядом с девушкой и вздыхает, поднимая вверх потрепанную наверняка Булом книгу. - Прости их. У них совершенно нет манер. Улыбается девушке, опуская взгляд, и откладывает книгу на тумбочку, присаживаясь напротив сидящей на коленях посреди огромной кровати Рин в позе лотоса настолько близко, насколько это возможно. - Мияко права. Если мы оба будем так трястись, то и правда ничего не получится, - он не говорит сейчас то, что виновата только Нохара. Они оба хороши. Она не может ему в глаза смотреть без страха сгореть от смущения, а он не может в принципе на нее спокойно смотреть. И ему...нравится ее смущение. Очень. Даже больше, чем нужно. - Но я не знаю, как решить эту проблему. Да и выглядеть я буду как Ясуши, поэтому тебе, наверное, будет проще, - он пожимает плечами, просто наслаждаясь ее близостью к себе. Какаши сам не понимает, почему сел настолько близко, но ему нравится просто быть рядом. И его планы по тому, что Рин нужно избегать любыми способами, трещат по швам. Он обязательно закатит Цунаде истерику по этому поводу. Выльет все ее запасы сакэ в окно и будет таков. Могла бы даже вон Гая с Ли послать на эту миссию. Определенно хорошая идея. Представляет Рин с огромными бровями и в зеленом костюме и тут же трясет головой, отгоняя мираж. Да Боже упаси. Кстати о Гае. - У меня есть пара идей касаемо Мияко. Вставай, - он поднимается, бегло вводя Рин в курс дела. Мияко хотела шиноби, она получит шиноби. Для Какаши сыграть Гая будет достаточно проблематично, но ради такой благой цели он пойдет даже на это. Нохара просто должна будет ему подыграть и сказать, что за это время прибыл новый человек на место Какаши, так как ему нужно вернуться в Коноху по неотложным делам. Остальное он берет на себя. Они доходят до комнаты девушки без происшествий, хоть и слуг в доме становится гораздо больше. Хатаке в образе Ясуши даже взглядом никого не удостаивает и старается не думать об участи этих людей. Потому что сейчас это бесполезно. Он сделает все ради их спасения, а пока незачем изводить себя бесполезной жалостью. Накладывает новые печати и неловко озирается. Ему всегда было странно даже смотреть на этот зеленый комбинезон в обтягон. Что уж говорить о том, чтобы чувствовать себя в нем. Дверь отпирает буквально пинком, но не шумно. Нельзя, чтобы это привлекло много внимания. - Благородный Зеленый Зверь Листа прибыл, моя госпожа! Теперь Вы в полной в безопасности! - он вытягивает вперед большой палец и становится максимально похожим на друга, сверкнув белоснежными зубами. - Меня зовут Майто Гай и с этого момента я в Вашем полном распоряжении. - Что за!? Какого черта? - Мияко почти визжит, когда Какаши в облике Гая опускается перед ней на одно колено и целует тут же отдернутую руку. Как странно, а ведь сама хотела, чтобы ей целовали запястья...Ему нужно прикладывать много сил, чтобы не засмеяться. А вот Рин улыбается и улыбается так, что у него сердце в груди в который раз выписывает такие трюки, что буквально физически ощутимо больно. Но приятно. Ее улыбка потрясающая. Он даже засмотрелся на секунду, но тут же вспомнил, что шоу должно продолжаться. - Моему вечному сопернику срочно понадобилось отправиться обратно по важным делам, но теперь здесь я! Ни о чем не беспокойтесь! - он упирает руки в бока и горда выпячивает грудь. Какаши бы никогда не подумал ни в чем принижать Гая, он считает его одним из лучших и близких своих друзей, но это же чисто ради веселья. Ему и правда весело. Да и Майто тысячу раз подъебывал его из-за всего, что движется в сторону Хатаке. У него появился шанс вернуть должок. - Ах, и кстати, госпожа Мияко.., - изображать соблазнительный голос друга какое-то сомнительное удовольствие, но на аккуратном женском лице читается такой испуг, что он готов на все, лишь бы продолжать. - Какаши мне все рассказал о Ваших предпочтениях. Мы, шиноби, и правда крепкие и выносливые. Во всех смыслах. Наша Юность играет вовсю! Вы сделали правильный выбор, - он играет бровями, резво касаясь ее талии и прижимая к себе, чтобы вновь сверкнуть улыбкой в непосредственной близости ее лица. Рин смеется уже в открытую; честно, Хатаке влюблен в ее смех. Чистый и звонкий, он сам непроизвольно улыбается, чувствуя, как с них немного сходит напряжение, когда она подыгрывает и что-то говорит Мияко. Но Какаши этого уже не разбирает, потому что ему залепляют пощечину с явно не женской силой и он тут же от неожиданности теряет контроль над техникой, развеивая ее с хлопком и тут же сам смеется, глядя на пораженное произошедшим лицо. - Ты бы себя видела, - Какаши чувствует себя подростком; Обито, который тоже периодически делал какие-то странные и смешные вещи, насильно впутывая туда Хатаке и зачастую Рин. Он считал это глупым тогда, но всегда наслаждался. И сейчас это определенно стало чем-то, что сблизило его с Рин и хоть немного позволило им увидеть в друг друге что-то, кроме постоянных сожалений, напряжения и еще Бог знает чего. Он слышит, как она смеется и застывает, любуясь ее улыбкой. Желание поцеловать ее сейчас намного сильнее, чем когда-либо. Оно почти неконтролируемо. Он даже делает шаг в ее сторону, но понимает, что забыл о том, что они не одни. - Я смотрю, вы помирились?! Это что за детские выходки? - Мияко возмущена до предела. У нее едва ли не пар из ушей валит, он впервые видит ее такой растерянной и злой. Хочется...увидеть Рин такой. Ему кажется это милым. И он получает какое-то внутреннее самоудовлетворение от того, что наконец смог нормально отомстить Мияко, хоть и таким детским способом. - Потрудитесь объясниться! - восклицает наложница, но от объяснений его избавляет непонятный ему звон чего-то с улицы, заставляющий моментально напрячься и потянуться к оружию. - Это завтрак. Ясуши приносят его в комнату, мне тоже. Вам лучше быть там, когда они придут, и Рин, сделай эту штуку и стань одним из стражи рядом с покоями господина. Какаши благодарен ей за объяснения. Видно, что она моментально становится в разы серьезней и забывает о своей минутной истерике. - Я все еще жду объяснений и не забуду. А теперь уходите, - Мияко буквально выталкивает их за дверь, и они накладывают печати, вмиг добираясь до комнаты, как и требовалось. Какаши не стыдно. Еду и правда приносят, он даже удивляется, зачем столько много; Ясуши ест так много или у него тут где-то спрятан небольшой гарем, который тоже требует еды? Когда куча слуг, приносивших завтрак, раскладывают его на большой стол и расходятся, Хатаке выглядывает за дверь и кивает Рин, что все чисто. А есть он и правда хочет. Настолько насыщенных в плане эмоций миссий у него не было никогда. Так, конечно, нельзя, но лучше бы его послали зачищать убежища нукенинов. И то проще справиться.— POV Рин —
Какаши говорит все эти слова о том, что Мияко его не привлекает, а нравится ему только Рин, и девушка уже больше ничего не слышит, умиротворённо улыбаясь. Конечно, она доверяла Хатаке и была убеждена, что Мияко соврала, но ей было важно услышать нечто подобное от него самого и Нохара была ему бесконечно благодарна за понимание. Он смотрит на неё, касаясь её волос и по телу Рин словно разливается эфир, который тёплыми волнами отходит от неё и окутывает Какаши тоже. Интересно, Хатаке хотя бы догадывается о том, насколько она счастлива, когда он даже просто стоит с ней рядом? А в подобные моменты Рин вообще сожалеет, что не обладает какой-нибудь техникой, замедляющей время, способной продлить эти ценные для неё мгновения. Какаши складывает призывные печати и в комнате появляются нинкены, которые, получив задание, разбегаются по разным частям света. Уже знакомый ей Паккун подходит к Рин и требует свою порцию человеческой ласки, которую девушка с радостью ему даёт, поглаживая мохнатый живот. Нохара смущённо улыбается, когда мопс начинает что-то говорить о споре и "человеческих щенятах". И теперь она даже не знает, хорошо это или плохо, что Паккун наделён человеческой речью, но Рин украдкой смотрит на Какаши и не вмешивается в их диалог. Вскоре псы начинают возвращаться по одному, все как один направляясь к Рин, которая уже не справляется с этим потоком жаждущих нежности. Но Нохара любит животных и к собакам Какаши испытывает особые тёплые чувства, поэтому подобное её не напрягает, а наоборот. Она даже думает попросить Хатаке вызывать их почаще. Всегда серьёзный Акино приближается к девушке и лижет её в нос, отчего Нохара звонко смеётся. Удивительно, как суровые псы, которые побывали вместе с Хатаке в самых горячих передрягах, превращаются в игривых щенков, стоит только проявить к ним чуть-чуть теплоты. Нинкены исчезают после приказа Какаши и они вновь остаются одни. Рин чувствует как внутри неё всё начинает волнительно вибрировать, когда Хатаке оказывается в паре сантиметров и это...действительно проблема. Между ними не всё так просто и усложняют их взаимоотношения они сами. Эта миссия не совсем для них; с ней бы лучше справилась семейная пара, а Какаши и Рин, которые осторожничают и обдумывают каждое слово и действие перед тем, как что-то сделать по отношению друг к другу, приходится нелегко. И хотя они шиноби, которые обучены искусству маскировки, но не являются актёрами, способными полностью перенять на себя личину других людей и сыграть несвойственные им эмоции. Хотя у Какаши иногда мастерски получается изображать непроницаемый вид, уткнувшись в книгу, но Рин неспособна скрывать свои эмоции, особенно, если они связаны с Хатаке. Кстати...о книге. Нохара поворачивает голову и замечает оставленное на тумбочке чтиво в оранжевом переплёте, собираясь спросить у Какаши, что он так увлечённо читает с тех самых пор, как она снова появилась в деревне. Но не успевает и слова вымолвить, ибо у Хатаке появилась идея, как проучить Мияко, и Рин непроизвольно расплывается в улыбке, когда шиноби вводит её в курс дела. — Ты прекрасно выглядишь в зелёном костюме, — делает ему шутливый комплимент Нохара и тихо смеётся перед тем, как новоиспечённый Гай открывает дверь в комнату наложницы. Рин смотрит на неподдельный ужас и шок, читаемый в глазах Мияко, которая от такого напора забилась в самый дальний угол комнаты. Она возмущается и фыркает, чуть ли не на визг срывается, требуя у настойчивого гостя покинуть её покои, но Рин перестала обращать на неё внимание, неотрывно глядя на Какаши. Он сам не знает, насколько он удивительный и Нохара с искренним весельем смеётся и подыгрывает по мере своих сил. Кажется, для него не существует ничего невозможного и Рин смотрит на Какаши с нескрываемым восхищением, влюбляясь в него ещё больше. Она опять, в очередной раз мысленно благодарит неведомые ей силы, которые позволили ей находиться рядом с ним. И будет благодарить ещё неоднократно. Представление заканчивается, а Какаши возвращает себе привычный облик, и на красивом "нарисованном" лице Мияко отражается нескрываемая злость. Если бы она могла, то наверняка разорвала бы этих двоих, которые продолжали смеяться от одного напыщенного вида девушки, в клочки. Но Рин почему-то это ни капли не волновало; она больше была рада той лёгкости, которая сейчас воцарилась между ней и Какаши. В следующий момент они слышат звонок и объяснения Мияко о том, что принесли еду. Какаши и Рин отправляются обратно в свою комнату, где Нохара принимает вид одного из охраны и останавливается возле выхода, думая о том, что Мияко им обязательно отомстит за их небольшую шалость. Спустя несколько минут раздаётся стук в дверь и Какаши, царственно восседая на кровати в образе Ясуши, позволяет войти. Прислуга оставляет завтрак и тут же удаляется, а Рин расслабленно возвращается к своему привычному виду. Всё же, быть одним из охранников ей проще, чем быть похожей на Мияко, хотя для этого ей даже стараться не нужно. Рин садится рядом с Какаши, потянувшись за палочками, тут же сталкиваясь с мужской рукой, которая тянулась за тем же самым предметом. Оба они быстро одернули руки, словно коснулись чего-то горячего и Нохара неловко улыбнулась, забирая прибор, который лежал с другой стороны. Опять это происходит. — Извини, это я виновата, — произносит Рин, неохотно приступая к трапезе, копаясь палочками в тарелке. — Но...я научусь и во время торгов не подведу тебя, я обещаю. Просто ты...и поэтому я не могу... Нохара решает, что ей лучше замолчать, пока она не взболтнула чего-нибудь лишнего, но вскоре они оба слышат настойчивый стук в дверь. — Эй, могу я войти? Я ведь не помешаю? Конечно не помешаю, чему там мешать, — ухмыляется Мияко и входит без спроса, отчего на лице Рин читается нескрываемое возмущение. — Ты не могла бы вести себя потише? По коридорам ходит прислуга, я сомневаюсь, что ты когда-то вела себя также при своём господине, — отчитывает её Нохара, на что, впрочем, наложница мало обращает внимания. — Тебя только это беспокоит, милая Рин? — произносит Мияко, слащаво выделяя последние два слова. — Я бы на вашем месте побеспокоилась о другой проблеме, куда более серьёзной, чем та, что вас раскроет какая-то кухарка. Вы, ребятки, вообще не можете взаимодействовать друг с другом. Хотя мне казалось, что самая сложная часть будет научить Рин быть мной, но нет. Пора и это исправить. Хватит есть и вставайте. Мияко буквально хватает Нохару за руки, заставляя бросить всё и выполнять её желания, хотя подойти с тем же самым к Какаши не решается, дожидаясь, пока тот всё сделает сам. — Я надеюсь, вы и сами понимаете, что ваши прототипы себя не ведут как вы? И мне было бы вообще плевать на это, хоть сто раз провалитесь, но я не могу позволить, чтобы ты меня опозорила перед всеми на торгах! Поэтому давайте, вставайте напротив друг друга. Рин недоверчиво посмотрела на Мияко, не торопясь исполнять её приказы; всё это выглядело, как какой-то эксперимент, который девушка придумала для собственного развлечения или...для того, чтобы отомстить? Но так или иначе, она была права в одном — их ждёт катастрофа, если они что-то не сделают со своим отношением друг к другу. — Итак. Смотрите друг другу в глаза. Какаши, ты должен сказать, как Мияко превосходно выглядит, двигается, какая она красивая и так далее. Ты ведь умеешь делать комплименты девушкам, не мне тебя учить, — учительским тоном проговорила Мияко. — А ты Рин, должна сказать, что тебе повезло находиться рядом с господином Ясуши, поблагодарить его за то, что тот выбрал именно тебя и сказать, как ты любишь своего господина. Давайте, вперёд. Рин на миг отвела взгляд от Какаши и метнула острый взор на Мияко. Она издевается над ними или всё это происходит всерьёз? И ей не составило бы труда произнести все эти слова, если бы они не являлись правдой. Нохара вновь отвернулась к Хатаке, снова чувствуя между ними это напряжение. Но Рин должна это сделать, ведь это...на благо миссии? Девушка уже не была в этом уверена. — Господин Ясуши, мне.., — начала куноичи, но Мияко её быстро перебила. — Смотри на него, Рин. И не с видом будто ты умираешь. В твоих глазах должно быть восхищение и обожание. Рин тихо вздохнула: — Господин Ясуши, я благодарна Вам за то, что Вы выбрали меня. Я не могу представить большего счастья, чем находиться рядом с Вами. И...господин знает, насколько я...люблю и ценю его. Как только Нохара закончила говорить, она отвела взгляд. Пусть это и было всего лишь глупая тренировка, но Рин сказала сущую правду. — Не так чтобы отлично, но для первого раза сойдёт. Теперь ты, Какаши, — сквозь зубы проговорила Мияко и тут Нохара поняла, что она вовсе не подшучивает над ними, ведь наложница не стала бы подталкивать Хатаке говорить нечто подобное в адрес Рин. — Будем считать, что с этой частью вы справились, — произнесла девушка после того, как Какаши закончил. — Теперь тактильные прикосновения. Покажите мне, как далеко вы способны зайти, дотрагиваясь друг до друга. Я посмотрю, насколько всё плохо и скажу вам, что делать дальше. На самом деле, Рин понемногу начинало нравится это задание. Она могла касаться Какаши, делая это под видом упражнения, но эмоции, которые переполняли её от этого, были настоящими. Девушка нерешительно протянула руку к лицу Хатаке, гладя его скулу тыльной стороной ладони, прикладывая раскрытую ладонь к его щеке, дотрагиваясь большим пальцем до его губ через ткань маски. — Так, хорошо, Какаши, опусти руки ей на талию, — подсказывала Мияко. И Рин вдруг почувствовала, что наложница здесь совершенно лишняя. От слова "совсем". Ей захотелось, чтобы та испарилась, хотя она всё меньше начинала замечать её, растворяясь во взгляде и прикосновениях Какаши. — Рин, поцелуй его, — скомандовала Мияко и Нохара недовольно посмотрела на неё. Нет, не то чтобы она не желала этого, но ведь перед ней стоит Какаши и всё должно происходить...не так. — Может, ты просто получаешь удовольствие, глядя на это? — с вызовом поинтересовалась Рин у Мияко. — Если бы я действительно хотела получить удовольствие, глядя на вас, то попросила бы Какаши отвесить тебе пару пощёчин. А теперь целуй его, иначе я быстро закончу свою помощь и дальше сами будете справляться. Или хочешь, чтобы сперва я продемонстрировала, как это делается? — Мияко расплылась в ядовитой улыбке, а Рин нахмурилась. Она никогда бы не подумала, что поцеловать человека, которого любишь всю жизнь, будет так сложно. — Отойди, пожалуйста, к окну, — попросила её Рин, думая, что Какаши не очень хотел бы демонстрировать кому-то постороннему своё лицо. — Ох, какие мы ранимые! — саркастично произнесла наложница, но всё же выполнила просьбу Нохары, которая на мгновение подумала, что заклеить Мияко рот чем-нибудь, чтобы она на минуту замолчала и дала ей сосредоточиться — не такая уж и плохая идея. — Можно? — мягко спросила Рин у Какаши, поддевая пальцами края маски и, получив разрешение, стянула её вниз. Куноичи тянулась к нему всем своим существом, но в то же время внутри неё что-то протестовало, говоря о том, что это слишком особенный момент, слишком личный и Мияко последняя из всех людей, кто вообще должен это видеть. Рин привстала на носочки, потянувшись к мужским губам, забыв в этот момент о существовании не только Мияко, но и всего окружающего. И как только её губы коснулись мягких губ Какаши, все трое услышали звонок в дверь. Рин разочарованно отпрянула обратно, а Мияко обратила свой взор в окно и как-то не по-доброму усмехнулась. — У вас ещё одна проблема по имени Кеничи — это "правая рука" Ясуши. Какаши, ты должен выйти к нему. Скорее всего, тот пришёл поговорить о предстоящих торгах. Я всегда присутствовала на подобных встречах. Но знаете, — Мияко отошла к кровати, опускаясь на неё и потирая пальцами виски. — У меня что-то так болит голова... Рин растерянно смотрит на неё, понимая, что вот он, момент её мести. — Мияко, ты не можешь нас так подставить, — проговаривает Нохара, видя такое же фальшивое удивление на лице наложницы, сменяющееся удовлетворённой улыбкой. — Подставить? Ты же собираешься быть мной, вот тебе отличный шанс потренироваться. Не получится — убьёте его или что там шиноби делают обычно. Так что, советую переодеваться, а я пока схожу за косметикой, чтобы привести тебя в порядок. Мияко встаёт со своего места и с победоносным видом вышагивает к выходу, останавливаясь и оглядываясь назад: — Ах да, господин Ясуши очень хороший хозяин и тепло относится к своим гостям, отдавая им самое лучшее. Вы потом поймёте, о чём я говорю. Оставшись вдвоём с Какаши на этот раз, Рин не могла больше ни о чём думать, кроме как о предстоящей встрече с человеком, который "от" и "до" знает Ясуши и малейший промах может стоить им провала. Она знала, что Какаши волнуется не меньше её, но не подаёт вида. — У нас всё получится, — мягко произнесла Рин, стараясь как-то успокоить их двоих и вселить уверенность. — Мияко нас многому научила. Я знаю, что мы справимся. Нохара тепло улыбается и скрывается за ширмой, переодеваясь в одеяние наложницы. Через несколько минут возвращается Мияко, а Какаши спускается к своему гостю. Рин с ужасом думает о том, что им делать, если Кеничи действительно их раскроет, не убивать же его в самом деле. Но кисточки, которые начинают со всех сторон пудрить лицо Нохары, заставляют ту хотя бы на пару минут отвлечься. Мияко довольно быстро справляется со своей работой и теперь, когда они обе стоят перед зеркалом, девушек буквально ни в чём нельзя отличить друг от друга. Рин замечает, что Мияко тоже всё-таки волнуется, давая ей последние рекомендации и нарочито поправляя её наряд. Предупреждает, что будет стоять за дверью и если всё пойдёт совсем плохо, то поменяется с ней местами. Рин даже под другим углом взглянула на неё в этот момент. Но на сборы больше не было времени и куноичи в непривычном для себя образе, который вообще в голове у неё не укладывался, спускается по лестнице в гостиную. Она вспоминает все характерные жесты Мияко и то, чему она её учила, пока не встречается взглядом с Ясуши, расслабленно сидящем в кресле напротив своего гостя. Каким-то странным образом Рин тоже перенимает крупицу этого спокойствия и выходит к мужчинам. — Здравствуйте, господин Кеничи, — вежливо произносит Рин, поклонившись гостю, после чего отправляется к Какаши и опускается рядом с ним, кладя голову ему на колени, чувствуя в своих волосах его руку. Это успокаивает ещё больше, придавая Рин уверенности. — Я принёс тебе последние слухи от торговцев, Ясуши, — начинает Кеничи, время от времени глядя на Рин. — Их настроения по отношению к тебе неутешительны. Ты сдаёшь позиции. Они говорят, что, безусловно, ты поставляешь качественный товар на рынок, но он ничем не отличается от десятков других. Если в двух словах, то ты теряешь индивидуальность и престиж. Они хотят от тебя какой-то новизны, потому что всё остальное уже видели у других. Кеничи замолкает и останавливается взглядом на девушке, улыбнувшись ей. — Позволишь своему старому другу? — кивает мужчина в сторону Рин и тут Нохара понимает, что означали слова Мияко "о самом лучшем для гостей". Всё-таки, получив вынужденное разрешение от Ясуши, Нохара покорно встаёт и направляется к Кеничи. Она вовсе не винит Какаши, ведь он не мог, да и не должен был поступать иначе. Девушка опускается рядом с мужчиной, но тот внезапно останавливает её, кивая на свои колени. Сердце Рин уходит в пятки и она начинает вновь испытывать неконтролируемое волнение. Присаживается к нему на колени и думает о том, что не хочет, чтобы Какаши видел её...такой. Она ещё сотню раз попросит у него за это прощения, но сейчас об этом лучше не думать. — Ты сегодня какая-то напряжённая, Мияко, — произносит Кеничи, по-хозяйски накрывая широкой ладонью женское колено, поднимаясь к бедру. — Что, Ясуши тебя обижает? Мужчина смеётся, а Рин притворно улыбается ему в ответ, стараясь придать непринуждённости своим действиям. — Что Вы, лучше господина, чем господин Ясуши не существует на всём свете. Просто я не могу сдержать своего волнения, находясь рядом с таким мужчиной, как Вы, господин Кеничи, — с нотками флирта выдала Рин, чем не мало порадовала гостя, что сразу отразилось на его лице. Но несмотря на внешнюю игру, Нохара чувствовала себя отвратительно. Ей были противны все эти прикосновения и взгляды Кеничи; она отсчитывала секунды, которые казались ей вечностью, моля, чтобы это всё поскорее закончилось. А самое ужасное было то, что всё это происходило прямо перед Какаши. Лучше бы она провалилась сквозь землю прямо сейчас. Но Рин помнила об их задании, поэтому прижалась к Кеничи, склонившись к его уху, нашёптывая ему слова о том, как ей приятно находиться с ним, и тихо смеясь. И вовсе не потому, что она этого хотела, а для того, чтобы отвлечь его, в то время, пока её руки ловко обследовали чужой пиджак. Главное, чтобы Какаши понял это и не возненавидел её окончательно. — Если в двух словах, Ясуши, — продолжил Кеничи. — Они хотят, чтобы в этом месяце ты выставил на торги Мияко. И правда, друг, зачем она тебе? Разве ты не достаточно ещё наигрался? — говорил Кеничи, осыпая Рин сальными взглядами. — Ещё два-три года и она потеряет товарный вид. Тогда ты вообще за неё ничего не получишь. Или, может, жениться надумал, а? Кеничи разразился смехом, но тут все трое услышали звуки разбивающейся посуды — Мияко бушевала в соседней комнате от услышанного. Вскоре Кеничи засобирался уходить и Рин как ветром сдуло. Она побежала наверх, остановившись в коридоре и прижавшись спиной к стене, стараясь унять накатившие на неё чувства. Всё смешалось в одно: омерзение, сожаление, чувство вины, и она просто старалась не расплакаться, крепко прижимая к груди блокнот, который ей удалось достать из кармана Кеничи. Она услышала, как захлопнулась дверь спальни Ясуши. Кроме Какаши никто туда зайти не мог. Рин медленно направилась туда же, боясь того, как после всего её воспримет Хатаке. Она так злилась на себя, так винила за всё произошедшее. Он никогда не должен был видеть того, что увидел, но уже ничего не изменишь и Рин оставалось только попробовать вымолить у него прощение. Девушка бесшумно зашла внутрь, увидев, что Какаши застыл на месте, стоя к ней спиной. Рин подбежала к нему и, просунув руки вперёд, обняла его, уткнувшись лицом ему в спину. — Прости меня, пожалуйста. Я...я бы никогда не повела себя...так. Я никогда не позволила бы ему прикоснуться к себе, если бы не была должна. Какаши...прошу тебя, — голос Рин срывался, она была так виновата перед Хатаке, но сделала хотя бы что-то полезное. — Вот, — она достала из чулка записную книжку и отдала её Какаши. — Я стащила это у Кеничи. Возможно, там есть что-то, что может нам пригодиться... Но сейчас эта книжка её абсолютно не интересовала, будь там хоть имена, адреса и подробные биографии всех партнёров Ясуши. Рин пробирала мелкая дрожь, пока она ждала хоть одного слова от Какаши, который...молчал.