— POV Рин —
– Одевайся и приходи на кухню, – проговорила Рин, оставив почти невесомый поцелуй на мужском плече, собирая по пути принадлежности для уборки и расставляя их по местам. Зайдя на кухню, девушка достала рис и поставила его вариться на плиту, после чего полезла в холодильник за овощами, перемывая их. – Тебе я оставила миссию ранга S – разделать рыбу, потому что мы будем делать суши, – радостно пояснила Нохара, когда Какаши вслед за ней появился на кухне. Закончив с овощами и поставив рис остужаться на подоконник, Рин подошла к Хатаке, наблюдая за тем, как он справляется с рыбой. – Мне удивительно, как я помню всё это. В смысле, рецепты блюд, медицинские навыки и всё остальное. Прошло столько лет, что когда я воскресла, мне казалось, будто я снова буду вынуждена учиться правильно ходить, – проговаривает девушка, не сводя глаз с ножа, время от времени поднимая взор к лицу Какаши. Принеся остывший рис, куноичи опустилась на стул, наблюдая за тем, как Хатаке пытается слепить суши. Грубоватые руки, которые совсем не привыкли к подобной кропотливой работе, выдавали иногда причудливые рисовые формы. Мягко улыбнувшись, Рин встала с места, подойдя к шиноби. – Позволь мне помочь, Какаши, – произносит девушка, которая нагибается, чтобы проскользнуть под мужской рукой и найти себе удобное место в объятиях Хатаке, чувствуя у себя за спиной его периодически вздымающуюся от дыхания грудь. – Меньше вкладывай силы, смотри, – она обхватывает ладонями руки Какаши, в которых покоится комок риса, осторожно помогая ему вылепливать правильный овал. И главное во всём этом – не думать о том, что сзади неё стоит Хатаке, иначе и сама Рин начнёт лепить нечто далёкое от классических суши. Сделав таким образом несколько штук, положив поверх риса разную начинку и обмотав получившиеся комочки полоской нори, куноичи обернулась на месте, прислонившись бёдрами к столу и загадочно посмотрев на Какаши. – Я...хочу поиграть с тобой в одну игру, – произносит она, касаясь его протектора, который спускает ему на глаза. – У нас есть всего три начинки: лосось, угорь и крабовое мясо. Угадаешь, какой я дам тебе попробовать? Только не жульничай и не пользуйся шаринганом! Рин разъясняет правила игры, которую она сама придумала только что и внимательно проверяет, не подглядывает ли шиноби. Убедившись в том, что он действительно ничего не видит, Нохара берёт суши с угрём, поднося тот к губам Какаши. Впрочем, Хатаке слишком любил рыбу, чтобы не одержать победу в такой простой для него игре, поэтому отгадывает моментально, отчего Рин только расплывается в улыбке. – Хорошо, ты молодец. Следующий, – куноичи протягивает ему суши с лососем, который Какаши пробует с видом истинного сомелье только по рыбе, отчего Нохара тихо хихикает. Однако и этот раз дался мужчине слишком легко. – Хорошо...А что ты скажешь на это? – тихо проговаривает Рин и тянется на носочках выше, чтобы прильнуть к губам Какаши, оставляя на них мимолётный поцелуй. Она слишком счастливо улыбается, когда он определяет и этот вкус, вновь поднимая протектор с его глаз. – Ладно, ты победил, поэтому в награду получаешь...суши с крабовым мясом! – триумфально восклицает Рин и слишком торопливо выскальзывает из рук Какаши на свободу, туда, где она снова сможет нормально дышать, чувствуя, что у неё, по-видимому, поднялась температура, потому что внутри всё горело адским пламенем. И нет, Рин отстранилась вовсе не потому, что ей не понравилась игра, которую она сама же и затеяла, просто это...было слишком. Вообще. Все эти эмоции и чувства, которые она испытывала к нему, казалось бы, десятикратно усиливались, чем ближе он к ней подходил, заставляя сердце не просто выпрыгивать из груди, а танцевать чечётку на рёбрах! Если бы она провела на месте ещё хоть минуту под пристальным взглядом Какаши и в непосредственной близости от него, то Рин наверняка бы просто превратилась в лужицу, которая растеклась бы по столу. – Мне нужно...сходить к Цунаде и отчитаться о твоём самочувствии. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы она наведалась в гости, – произнесла Нохара, которая вообще-то могла бы и завтра посетить Хокаге с отчётом, но ей просто было необходимо оказаться на свежем воздухе прямо сейчас. Уловив в глазах Какаши проблеск некоторого разочарования, девушка приложила ладонь к его щеке, мягко проведя большим пальцем по губам. – Не скучай. Это займёт не больше 20-ти минут, я мигом, – пообещала Рин, которая в следующий момент уже покинула кухню, а вместе с тем и сам дом. Запрыгнув на ближайшую крышу и быстро перемещаясь с одной на другую, приближаясь к резиденции Хокаге, девушка определённо почувствовала себя лучше, всё ещё надеясь, что она не обидела Какаши. К везению Рин, Цунаде была не в духе, не подняв глаз от отчёта с миссии, которую провалили шиноби из другой команды, а потому, как только Нохара на одном дыхании выпалила всё, что ей было известно о самочувствии Хатаке, Пятая тут же отпустила её, не задавая лишних вопросов. Направляясь обратно домой, Рин вдруг вспомнила о своём желании сделать нечто приятное для Какаши, а потом спрыгнула на землю прямо рядом с магазином галантерии. Купив в нём нитки для вязания двух разных цветов и спицы, девушка теперь уже точно отправилась домой. Но как ей проскользнуть мимо Хатаке так, чтобы он ничего не заметил? Похоже, сегодня вечером будет первый раз, когда Рин вынуждена пробираться домой через окно, ведь это единственный способ сохранить сюрприз для Какаши в тайне. Заметив, что свет горит только в гостиной, Рин тихо прокралась к окну в спальне, распахнув его и бесшумно влезая внутрь. Единственное место, куда шиноби точно не станет заглядывать – это её сумка, а потому мотки с нитками отправились именно туда. Посмотрев на себя в зеркало и поправив одежду, Рин вышла в коридор, направившись в гостиную, где остановилась в дверном проходе, заметив, как Какаши сидит в кресле и читает. – Я дома, – со своей самой очаровательной улыбкой произнесла Нохара и прежде, чем Хатаке пришло бы в голову спросить у неё, как она зашла так, что он не заметил и каким образом ей удалось проскользнуть мимо него, Рин молниеносно добавила: – Я пойду в душ! Нохара направилась в ванную комнату, где встала под тёплые струи воды. Этот день был действительно удивительный и самый счастливый в её жизни, не считая вчерашнего. Неужели, так теперь будет всегда? Каждый день она будет проводить с Какаши: смотреть на то, как он спит, украдкой наблюдать за тем, как он что-то готовит, предельно внимательно слушать его, ловя каждое слово, пусть он и говорит самые обычные вещи? Даже представить было невозможно, что один человек способен дарить столько счастья другому, просто находясь рядом. Рин вышла из душевой кабинки, понимая, что вообще-то ей не во что переодеться. Она уже было собиралась надевать вещи, в которых пришла, как вдруг подумала, что полотенце – это тоже неплохая такая вещь. Обмотавшись им и зафиксировав узел на груди, девушка направилась в спальню, совершенно упустив из головы тот факт, что теперь она в доме Какаши. И как только Рин открыла дверь, столкнувшись с ним взглядом, девушка замешкалась и с фразой: "Ой, прости", вышла, закрывая за собой дверь. Она зажмурилась, мысленно изводя себя за то, что творит, но вообще-то, они теперь живут вместе и это, наверное...нормально? – Соберись, Рин. Это будет ещё одним шагом на пути к тому, чтобы побыстрее привыкнуть к новой обстановке и совместной жизни с Какаши. В конце концов, на тебе же полотенце! – тихо проговорила куноичи и медленно взялась за ручку, потянув её вниз. Нохара снова вошла в спальню, натянуто улыбнувшись Хатаке и прошла к гардеробу, развешивая свои вещи. – Я отчиталась перед Пятой, но, похоже, могла бы этого не делать. Она немного не в себе из-за проваленной миссии, поэтому даже не обратила на меня внимания. Похоже, ты перестаёшь быть её любимчиком и твоё состояние всё меньше волнует Цунаде, – засмеялась Рин, бросив взгляд на Какаши. Нохара подошла к шкафчику, на котором стояли какие-то книги, начиная читать их названия. Большинство из них были из одной серии, которая уже знакома девушке, но просить об этом Какаши было бы слишком. Поэтому как только её взгляд наткнулся на книгу, которая выделялась из общей массы, Нохара сразу же взяла её в руки. – "Тактика ведения боя", – прочитала Рин название и обернулась к шиноби. – Почитаешь мне? Она передала ему книгу, а сама опустилась на кровать за его спиной. Как только зазвучал мужской голос, повторяющий строки в книге, Рин приблизилась к Какаши, опустив голову к нему на плечо и заглядывая в чтиво. Ей вовсе было неважно, о чём речь в книге, Нохара просто любила голос Хатаке, а он был слишком немногословен, лишая её возможности слушать его постоянно. Девушка опустила руки на мужские плечи, потянув их в свою сторону. – Ложись, – тихо попросила Рин, чтобы не сильно перебивать Какаши. И как только он опустился спиной на постель, держа в руках книгу, девушка пробралась к Хатаке под руку, укладывая голову ему на грудь и обнимая его, перестав после этого двигаться вообще. Ей так не хотелось ничем нарушать эту атмосферу, и она клянётся, что в этот момент не было никого счастливей её, слушая размеренную речь про сковывания противника захватами. – Я люблю тебя, – просто произнесла Рин, как будто это была самая обыденная вещь, но ей ещё никогда не было так легко это произносить, как сейчас.— POV Какаши —
Что ж, кажется, проводить время с Рин, в целом, довольно...мило? Он улыбается в основном про себя, думая о том, что и забыл, что она может быть бесконечно умилительной в повседневности, в которой между ними нет ничего, кроме взаимности. Какаши вспоминает ту Рин, которую знал много лет назад и которую хранил в памяти - она была именно такой; улыбчивой, яркой, активной и буквально светящейся изнутри светом, к которому он тянулся как тогда, так и сейчас. Она не изменилась. Ей, в общем-то, и не нужно было. В плане...она бы и не смогла. Нохара как раз говорит об этом, разбирая что-то за столом, пока он разделывает рыбу. - Для тебя это время было ничем, поэтому неудивительно, что ты ничего не забыла, - он улыбается, продолжая пытаться слепить из комков риса что-то чуть более подходящее для того, чтобы позже слепить из этого суши - Какаши умел готовить, но есть вещи, которые у него просто не получаются. Рин проскальзывает у него под рукой, останавливаясь слишком...близко. Он в тысячный раз вдыхает глубже, чем нужно и мелко дергается от прикосновения изящных ладоней к своим рукам; Рин очень...нежная. Чувствует, как у него чуть ли не колени подгибаются от ощущения того, как мягко она им управляет - слишком по-женски, слишком ласково, чтобы он мог этому противостоять. Какаши абсолютно перед этим бессилен. Он даже не пытается делать вид, что участвует в процессе - утыкается лбом в ее затылок и затихает, машинально повинуясь движениям ее рук. Хатаке и сам, наверное, не знал, насколько падок на подобное отношение. Так же внезапно, как и появилась, она поворачивается в кольце его рук, и Какаши смотрит заинтересованно и совсем не внезапно - влюбленно; теперь он даже не старается скрыть это во взгляде. Послушно закрывает глаз с шаринганом и открывает рот, пережевывая первую порцию, тут же не думая озвучивая ответ - это слишком просто. Он любит рыбу во всех ее проявлениях, поэтому для него не составляет труда угадать и второй раз, но радует не сам факт победы, а то, что он буквально чувствует, как Рин улыбается и радуется; то, что это именно он ее радует. Подается на поцелуй, чуть наклонившись, и едва ли не разочарованно выдыхает, когда она тут же отстраняется, ожидая ответа. - Этот вкус мой любимый, - Хатаке улыбается, не зная, как ответить иначе и чувствует, как с него наконец снимают повязку, поддевая с палочек суши и пережевывает. Он определенно ожидал других призов, а не крабовое мясо. Какаши начинает замечать за собой странные мысли подростка, но почему-то не те, которые он сам от себя мог бы ожидать, а то, что ему в миллион раз сильнее хочется целовать ее или просто...держать за руку? Что-то подобное. Это смущает, он почти физически чувствует собственное напряжение, которое вызывает контроль всех своих "хочу". Однако Рин скованно покидает его объятия и Какаши буквально ощущает, как дает себе мысленно подзатыльник - наверное, если смотреть на кого-то таким откровенно обожающим взглядом, рано или поздно он захочет сбежать. Ему становится...стыдно. Не настолько, чтобы прекратить совсем, просто для того, чтобы начать держать себя на более коротком поводке - вероятно, он где-то надавил, а теперь Рин просто сбегает и все. - Хорошо. Я приберусь, - Какаши кивает ей, отворачиваясь, и принимается за спешную уборку, нервно скидывая столовые приборы в раковину. Это просто пиздец. Он злится в первую очередь на себя; насколько упертым нужно быть, чтобы не знать, где есть некоторая черта в отношениях, которые начались буквально вчера? Это абсолютно несерьезно. Складывает влажную посуду рядом с раковиной, накладывая в семь мисок еду для псов, и уходит обратно, чтобы тупо опуститься в кресло с книгой. Ему нужно всего несколько минут, чтобы прийти в себя и подумать о том, что пустой и, в общем-то, привычной ненавистью к себе не поможешь - ему будет достаточно впредь следить за собой, своими действиями и взглядами, чтобы и Рин было комфортно тоже. Вот и все. С мыслью о том, что он будет хорошим мальчиком, Какаши самодовольно перелистывает страницу, активно делая вид, что читает и через какое-то время ловит себя на мысли, что и правда читает - вчитывается в каждое почти наизусть знакомое слово и что еще хуже - в голове больше нет какой-то абстрактной девушки и какого-то абстрактного мужчины. В том, что сейчас он читает он, Хатаке видит двух конкретных людей и вчитываться в постельные сцены, при участии его-то фантазии, а еще и с Рин в главной роли - непозволительно. Он элементарно не переживет. Прикрывает глаза рукой, ловя себя на мысли, что не заметил, как она пришла и удивленно смотрит на стоящую в дверях девушку, ощущая, как тепло отзывается ее "я дома" где-то в груди. И прежде, чем он успевает спросить у нее, как все прошло, Нохара исчезает и это просто...она его избегает? Теперь Рин будет от него бегать? Может, стоит сказать ей прямо, что он ни на что не будет давить и пускай она не боится его и все такое? Упирается взглядом в потолок и вдыхает устало, понимая, что это все совсем не дело. Он просто обязан окружить ее комфортом и уютом, а не чувством, будто от кого-либо нужно убегать, потому что этот кто-то не в состоянии держать руки при себе. Какаши встает, делая несколько кругов по комнате, и в итоге все же опускается на кровать, устало стягивая с себя протектор, набедренную сумку с кунаями и вытаскивает остальное оружие из карманов и прочего, где он его только не хранит. На столе образовывается небольшая куча, которую он тут же решает разобрать, чтобы занять себя хоть чем-то, кроме размышлений о том, что его Рин скоро его бросит. Это было бы крайне неудобно. Раскладывая холодное оружие по порядку на столешнице, резко поднимает взгляд на открывающуюся дверь и так и замирает с сюрикеном в руке, выдохнув только тогда, когда дверь закрылась. Это все, конечно, круто; он может бить себя по рукам, как только они к ней потянутся и контролировать что угодно, потому что вряд ли найдется еще хоть один человек, знающий о самоконтроле больше, чем Какаши, но когда Рин выходит из душа в одном полотенце, это становится...невозможным. Путается окончательно, потому что если бы она избегала его, то вряд ли сделала бы нечто подобное и...это так сложно. У него отключился мозг, как только он скользнул взглядом вверх от женских коленок, когда она приподнялась, чтобы повесить вещи и полотенце предательски поднималось вместе с ней. Самоконтроль? Хуйня. - Это...к лучшему, - отвечает Какаши и опускается на кровать, оставив оружие. Утыкается пустым взглядом в книгу - куда угодно, кроме Рин. Если раньше он думал, что чувствовал себя как краснеющий школьник, то даже не представляет, как ощущает себя сейчас - у него в голове настолько кавардак, что он едва различает буквы перед глазами, что уж говорить о чем-то связном. - Я даже не знал, что она у меня есть, - Хатаке несколько удивлённо рассматривает книгу. Каждая - это чей-то бесполезный подарок. И Рин непередаваемо беспощадна к нему. Хатаке наблюдает, как Нохара залезает сзади него и опирается вперед, мягко прижимаясь к его спине...Какая интересная книга. Просто вау. Он бесконечно благодарен тому, кто ее однажды ему подарил! Прям находка. Ему совсем не интересны прикосновения ее рук к плечам или то, что на ней только полотенце и она в его постели, да и он тоже тут, вообще-то, что не делает ситуацию ни капельку проще. Это все меркнет перед правильными стойками для нападения. Какаши интересно, насколько сильно дрожит его голос? Потому что он не может отключиться от книги даже на секунду, чтобы вынырнуть из более привычных и рабочих моментов и столкнуться...с ней. Опускается на спину и понимает, что это на самом деле выше всех его сил. Ему настолько тяжело сохранять привычно апатичное выражение лица, что это начинает требовать нечеловеческих усилий - Рин только что уложила его на лопатки, не применив и толику силы. Но в то же время, несмотря на все то напряжение, которое он испытывает, Какаши чувствует себя настолько...счастливым, что это не вписывается ни в одни известные ему рамки своего счастья. Все эти проблемы, которые он сейчас претерпевает - это его личные проблемы, она никак их не касается; но сам факт того, что он лежит в объятиях девушки, которую любит и просто...читает ей, делает его бесконечно счастливым. Остальное - ерунда. Все пройдет. Кроме того, что он ощущает, как сердце выдает бешеный ритм рядом с ней. Это, Какаши уверен, останется навечно. Из мыслей вырывают ее же слова и он ощущает, как его напряжение спадает; по одному Богу известным причинам - ему легче. Вдыхает полной грудью и целует ее в висок, захлопнув книгу, и откладывает за Рин, отправив в свободное падение на пол. - Я тоже тебя люблю, - сказать это оказалось намного проще, чем он предполагал и куда более приятнее, чем когда-либо мог подумать. По телу проходит мелкая дрожь от ощущения непривычного тепла, плавно разливающегося под кожей и он поворачивается чуть на бок, чтобы обнять ее и прижать ближе; полотенце, к слову, все еще не дает ему покоя, но сейчас Какаши слишком занят тем, что влюблен, чтобы думать о чем-то еще. - Пока я буду в душе, поешь. Ты ничего не поела, когда мы делали суши. Я сделал для тебя несколько. Рин идеально умещается у него в руках - он не может отрицать этого, не может просто взять и оторваться от нее; она выглядит слишком трогательно-женственной, такой, какой он всегда ее себе представлял и ему, на самом деле, безумно тяжело игнорировать отсутствие ее одежды. Это не шутки или что-то подобное - у него есть свои потребности, есть пожизненная любовь к порно-новеллам и есть великолепно красивая девушка в его объятиях в одном полотенце. Он...сам не уверен, когда будет можно. Думая об этом сейчас, Какаши пропускает прядь ее волос через пальцы и понимает, что не знает, когда будет...можно. Если сложить два плюс два, то и этот момент просто замечательно подходит, но что-то внутри него говорит "нет", а спросить у Рин прямо Хатаке просто не сможет. Кажется, теперь у него появилась новая достаточно деликатная и неожиданная проблема, к которой он был совершенно не готов, когда думал об их отношениях. - Ты соблазняешь меня настолько тонко и умело, что я думаю, что ты смогла бы дать пару советов даже автору этих книг, - Какаши задумчиво накручивает чужие волосы на указательный палец и чуть отстраняется, улыбаясь тому, как она моментально смутилась. Это выходит естественно - ее тут абсолютно не в чем обвинить. Какаши ощущает женскую ногу на одной из согнутых своих и то, как она прижимается к нему, игнорируя развязывающийся узел на полотенце или то, как ткань опасно скользит вверх по аккуратному бедру, обнажая больше участков нежной кожи; у него достаточно стальные нервы, чтобы не коснуться. Он тянется вниз за книгой, покрутив ее чуть выше над ее головой и улыбается. - Практика куда интереснее теории. Поверь мне, - но Какаши говорит явно не о тактике ведения боя. Вот теперь, кажется, ему пора сваливать. Потому что еще немного и к черту всякие громкие слова о стальных выдержках - Рин выглядит настолько соблазнительно сейчас, что ничто в мире не остановит его от желания касаться ее так, как он этого хочет. Хатаке опускается, медленно целуя узкое плечо напоследок, и перемахивает через нее, бесшумно приземляясь на пол. Ему жизненно необходим настолько ледяной душ, насколько это возможно. И прям подольше. Какаши едва стоит на ногах, у него было такое...никогда? Его никогда не тянуло ни к кому настолько сильно, как к ней сейчас; причем это было не знакомое желание к женскому телу, а что-то более...глубокое. Хатаке не уверен. Но он хотел именно Рин; не ее тело. Ему необходимо...всё. Без остатка. Насколько бы эгоистичным это желание не было, он предлагает взамен тоже самое. Упругие ледяные струи ударяют в затылок и только через пару мгновений пар в голове рассеивается; Какаши выдыхает, стараясь выгнать из мыслей подобное. Он слишком отчетливо помнит их последнюю миссию и то, насколько близко Рин может быть, чтобы не хотеть еще ближе. И с этим желанием невозможно бороться. Выходя из душа в одних штанах, Какаши не думает ни о чем, кроме глупой...мести. Накидывает полотенце на плечи, опираясь на косяк при входе в кухню и наблюдает за тем, как Рин домывает остатки посуды, которую использовала. - Псы не возвращались? - она отрицательно машет головой и поворачивается к нему. Какаши, прежде, чем дать ей отвернутся, берет Рин за руку и аккуратно тянет на себя, увлекая за собой в сторону спальни. Он за сегодняшний вечер морально измотан, поэтому ему просто необходим отдых. Да и пижама Рин также не блещет чем-то длинным - короткие шорты и футболка, это не то, что он хотел бы увидеть, едва отделавшись от назойливых желаний. Или хотел бы. Как такого можно не хотеть? - Послушай, ты ведь медик и.., - он оборачивается к ней, неловко почесав затылок и тут же возвращается в привычное спокойствие. - Я старею и у меня болит спина. Возможно, ты бы могла сделать мне массаж? Хатаке не думал об этом ровно до того момента, как под лопаткой привычно не стрельнуло и боль, вообще-то, очень терпимая и он бы мог игнорировать ее до тех пор, пока она не перейдет в невыносимую, но раз уж выдался шанс... - Наверное, ты была права насчет домашнего медика, - Какаши смеется, засунув руки в карманы и чувствует себя просто...великолепно. У него буквально в голове - пустота. Невесомая, тонкая; он невыносимо счастлив.— POV Рин —
Рин слышит его ответные слова и понимает, что вообще-то это первый раз, когда Какаши сказал, что любит её. Не потому что он находится на грани жизни и смерти и опасается больше не увидеть Рин, поэтому это нужно сказать; не потому, что они играют чужие роли и эта реплика часть большого спектакля; а просто потому, что Хатаке это по-настоящему чувствует и хочет поделиться этим с Рин. И она действительно не помнит того, что так и не попробовала суши, а оладьи отдала псам, потому что все эти обыденные потребности в еде, воде и сне меркнут по сравнению с тем, как она нуждается в Какаши каждую минуту. Но он напоминает ей о том, что нужно поесть и девушка чувствует, как у неё скручивает желудок. Хотя даже это кажется ей сейчас неважным, потому что если бы можно было провести всю жизнь вот так – на этой кровати в его объятиях – она бы не раздумывая согласилась. Какаши говорит о том, что Рин мастерские его соблазняет и девушка расплывается в смущённой улыбке, зарываясь лицом в мужскую грудь. – Я ничего не сделала, – тихо проговаривает Нохара, не в силах стереть с лица улыбку. Она так увлеклась своими ощущениями, что напрочь забыла о том, что Какаши вообще-то зрелый мужчина и её дефиле в одном полотенце могут доставить ему массу хлопот. Хотя, кажется, Рин хорошо его понимала и знала единственное решение этой проблемы, но от мысли об этом, все её внутренности от волнения скручивались в один узел. Нохара просто боялась...разочаровать его. Какаши находился рядом со многими женщинами, некоторые из которых были, наверняка, красивее неё, мудрее и опытнее, что Рин представляла себя маленькой песчинкой на фоне огромных валунов. И сейчас, когда они провели в закрытом пространстве целый день, девушка поняла, что проблема их близких отношений встала ещё острее. И Какаши никогда не скажет о том, что она сделала что-то не так, а по его лицу вообще сложно прочесть то, что Хатаке думает на самом деле, но вдруг после их близости он больше не захочет вообще её касаться и охладеет к ней? Конечно, куноичи не считала Какаши настолько поверхностным, но это естественные потребности любого человека и они во взрослых отношениях важны не меньше всего остального. Эти мысли угнетали Рин настолько, что на смену им пришли другие, о том, что Какаши её наверняка бросит. И сразу после этого шиноби буквально перепрыгивает через неё на пол и это напоминает девушке о том, как она сама фактически сбежала от него на кухне. Это...определённо требует какого-то обсуждения. Как только Какаши скрывается за дверью, Рин шумно и глубоко вздыхает, прикрывая лицо ладонью. Старается избавиться от мрачных мыслей, которые она даже связывать с реальностью никак не хочет, нацеливаясь просто переодеться и поесть. Это сейчас будет правильнее всего. Подходит к шкафу, чтобы достать ночную одежду и видит на соседних вешалках развешенные вещи Какаши. Рин поддаётся совсем чуть-чуть вперёд и чувствует, как она сейчас потеряет сознание прямо здесь и останется лежать в этом шкафу навсегда. Здесь всё пропитано его запахом. Нохара прекрасно осознавала, что похожа на кого-то вроде маньяка-извращенца, обнюхивающего чужую одежду, пока хозяин не видит, но устоять было слишком сложно. А если бы она ещё надела футболку Какаши на себя, то определённо, не смогла бы ни над чём серьёзным сосредоточиться, но была бы безумно счастлива, что она пахнет им. Сделав над собой практически физическое усилие, Рин заставила себя взять необходимые вещи и закрыть шкаф. Переодевшись в более удобную одежду, девушка отправилась на кухню, где её ждали приготовленные Какаши суши. Это было и правда вкусно, она даже не подозревала, насколько. В последний раз Рин ела их очень давно, ещё до своей смерти, и помнила вкус весьма отдалённо, но готова поспорить на что угодно, что эти – самые лучшие. Нохара сложила посуду в мойку, включив воду и всё ещё наслаждаясь послевкусием от ужина, как вдруг у неё за спиной раздался голос Какаши, который заставил её обернуться, и Рин чуть не выронила из рук тарелку. Она уже даже не пытается скрыть, что её волнует вид полуобнажённого Какаши, просто закрывая глаза рукой и смущённо улыбаясь, стараясь поскорее отвернуться. Конечно, куноичи множество раз видела маленького Хатаке без футболки, когда они вместе с Обито ныряли за рыбой, и тогда это её ни капли не трогало, да и не должно было. Но сейчас, когда Какаши выглядит не как Какаши, а как какой-то древнегреческий Бог с идеальными пропорциями тела и натянутыми, словно струна, мышцами, Рин будто сама превращалась в каменную колонну, глупо застывшую на месте. Колонну, которую изнутри пробирала мелкая дрожь. Но ей нравилось то, что происходило сейчас и даже своей реакции она была рада. И хотя у неё не было возможности прожить все те подростковые этапы, которые проходят остальные девушки, как, например, первое свидание, первый поцелуй, первый букет цветов, Какаши раскрывал в ней девушку, женщину. Всё самое важное, что должно было произойти в её жизни, впервые произошло вместе с ним. Рядом с Какаши Рин чувствовала себя намного женственней, её движения становились ещё более плавными, изящными; он вызывал у неё игривое настроение и потребность во флирте. Всё это происходило только благодаря ему, потому что ни с кем другим ничего подобного Нохара не испытывала даже близко. И она действительно хотела, чтобы Какаши знал, что рядом с ним находится взрослая девушка, а не маленькая девочка, вздрагивающая от каждого его прикосновения. Хатаке говорит что-то о боли в спине и о лечебном массаже, и Нохара нервно сглатывает. Это была не очень хорошая идея, а если быть точной – это была совсем плохая идея. – Перестань быть таким потрясающим, иначе мне самой скоро понадобится домашний медик, а в твоей компетенции в этом вопросе я не уверена, – шутливо произносит Рин и легонько бьёт Какаши в пресс, проходя мимо него в спальню. – Вообще-то, с этим лучше справились бы Цунаде или Сакура, потому что сил у них намного больше, чем у меня, чтобы хорошенько размять твои позвонки, но, думаю, что мы не будем приглашать их в...нашу спальню, – улыбнулась Рин, кивая в сторону кровати, чтобы Какаши лёг. Она в очередной раз запнулась перед словом "наша" – воспринимать их теперь как одно целое было до сих пор непривычно. Куноичи опускается на постель рядом с шиноби и касается его спины так аккуратно, что тот даже навряд ли это почувствовал. – Покажи мне где у тебя болит, – с профессиональным тоном интересуется Рин, мягко прощупывая пальцами то место, которое называет ей Какаши. Целая минута раздумий, прежде чем девушка забирается на бёдра Хатаке, удобно на них устраиваясь. Ведь это только ради комфорта, да, определённо. Рин просто счастлива от того, что Какаши не может сейчас видеть слишком сумбурные эмоции на её лице, которые хаотично сменяют друг друга. И она действительно сосредотачивается на массаже, потому что её главная задача – избавить Какаши от болей. Точно рассчитывая силу и прикладывая столько, сколько необходимо Хатаке, Рин прощупывает каждый позвонок, мягко нажимая большими пальцами под лопатками. – Скажешь мне, если будут неприятные ощущения или боль, хорошо? – лишний раз беспокоится Нохара, плавно переходя на плечи, увлечённо их массируя от шеи до самых рук. Рин и не думала, что делать кому-то массаж может быть приятнее, чем его получать. Женские ладони огибают поясницу, поднимаясь выше к шейным позвонкам нежно те массируя, снова скользя вниз, чувствуя буквально каждую напряжённую мышцу. – Какаши, расслабься, – с улыбкой произносит Рин. – Массаж – это прекрасная возможность дать своему телу отдохнуть. Её руки умело разминают, казалось бы, вмиг окостеневшую мужскую спину, отчего девушка не пытается скрыть улыбку. И Рин затевает очередную своеобразную игру, склоняясь ниже к уху Какаши. – Ты чувствуешь, как по всему твоему телу разливается тепло? – шепчет она и нежно проводит по его спине ногтями, оставляя едва заметные красные полосы, которые тут же пропадают. Её ладонь медленно подбирается к пепельным волосам, мягко сжимая их у основания, отпуская через пару мгновений, чтобы массажным движением пройтись по коже головы. – Несмотря на то, что я медик, массаж – не моя стихия. С этим лучше справляется Цунаде, поэтому, может, лучше обратишься к ней? – шепчет Рин, которая еле сдерживает себя, чтобы не засмеяться и вместо этого склоняется ниже, прильнув губами к мужской шее, оставляя на ней влажные следы от губ и языка. – Мало того, что Рин готовит лучшие оладьи в Конохе, так она ещё вполне профессионально чешет Какаши спину! Хозяин, где ты нашёл её? – в окне появляется голова Паккуна и Нохара резко выпрямляется, одаривая пса улыбкой; несмотря ни на что, она правда рада его видеть. – Сможешь сделать мне также, если я лягу на спину? – Только после того, как ты дашь мне лапу, Паккун, – улыбнулась девушка, слезая с кровати на пол, увидев и другие морды, которые пытались подобраться к окну. – Ребята, я видела чьи-то полные миски на кухне. По-моему, они ждут вас. И не успела Нохара ещё закончить предложение, как стая псов понеслась вокруг дома, чтобы забежать на кухню через дверь. – Надеюсь, твоей спине теперь легче? – поинтересовалась Рин у Какаши. – Я буду на кухне, приходи к нам. Девушка вышла за дверь, направляясь в соседнюю комнату, где семеро хвостов карпели над мисками, расталкивая друг друга. Куноичи оперлась плечом о дверной проём, наблюдая за этой картиной и умильно улыбаясь. Через несколько мгновений на кухне показался Какаши, который даже не стал входить внутрь. – Мне интересно, чем занимаются нинкены, когда хозяин отпускает вас погулять? – спросила Рин, привлекая к себе внимание Паккуна. – Ясно чем, тренируемся, конечно! – твёрдо ответил пёс, тут же уткнувшись мордой в свою миску. Но судя по тому, как Какаши закатил глаза и вышел в другую комнату, то нинкены явно занимались чем-то более интересным. Рин лишь тихо рассмеялась, после чего направилась вслед за Хатаке, которого в доме уже нигде не было. Она даже выглянула на террасу и к своему удивлению обнаружила шиноби именно там, сидящим в кресле и рассматривающим ночное небо. Рин подошла к нему и опустилась на подлокотник кресла, коснувшись мужских волос и мягко те поглаживая. Может, сейчас как раз тот самый момент? Нохара не стала долго выжидать и просто съехала на колени Какаши, обвивая рукой его шею. – Ты правда считаешь, что я тебя избегаю? – задала внезапный (даже для самой себя) вопрос Рин. – Ты ведь знаешь, что это не так. Ты тот, с кем я хотела быть рядом с самого детства и сейчас сторониться тебя было бы верхом глупости. Нохара прислоняется губами к виску Хатаке, собираясь сказать что-то ещё, но в дверном проёме появляются нинкены и Рин замолкает на полуслове. Массивный Булл тяжёлой походкой направляется прямиком к креслу и тычется влажным носом в женскую руку, поддевая ту, издавая при этом нечто похожее на жалобный скулёж. На лице куноичи отражается непередаваемое удивление, которое сменяется улыбкой и она с радостью треплет пса по макушке. – Похоже, он ревнует тебя, Рин, – со знанием дела поясняет Паккун. – А у тебя, Какаши, большие проблемы. – Хозяин, ты это слышал? – внезапно для всех спрашивает Шиба и смотрит куда-то в пустоту. Рин поворачивается к собаке, замечая, что у той совершенно дикий взгляд, которого она не видела раньше. Но...о чём он говорит? Нохара прислушивается к возможным посторонним звукам, но совершенно ничего не слышит. Кажется, что она одна. – Я шиноби. Я не должен реагировать на ЭТО как какая-то дворовая псина, но ОНО прямо за этим углом!.. – разговаривает Шиба сам с собой и только тогда Рин слышит надрывное жалобное мяуканье. – Честно, мне за него стыдно, – высокомерно произносит Паккун, отводя надменный взгляд от Шибы. – Какаши, скажи ему.., – Нохара расстерянно смотрит на Хатаке, понимая, что какие бы положительные отношения у неё не складывались бы с нинкенами, слушать они будут всегда только своего хозяина. А тем более сейчас, когда Шиба, похоже, окончательно отдался во власть инстинктам. Рин вскакивает с места, торопясь к туда, откуда она слышит этот звук, зная, что в случае чего, Шибу ей всё равно не обогнать. Но её слух улавливает приказ Какаши и девушка облегчённо выдыхает – нинкен его не ослушается. Нохара в темноте бродит вокруг порога, слыша мяуканье всё ближе, пока не находит белоснежного котёнка под кустом. – Как ты здесь оказался? Бедняжка, – тихо произносит куноичи, беря животное на руки. Он был совсем маленький, чуть больше ладошек Рин, и Нохара спешит обратно показать свою находку. – Посмотри какой хороший, – с улыбкой произносит девушка, обращаясь к Какаши, ведь псы навряд ли оценят её восторг. – Это же кошка! Кошка...Рин, как думаешь, внутри они такие же, как и мы? Давай проверим? – не унимается Шиба, гипнотизируя котёнка бешенным взглядом. – Плохой мальчик, – отвечает ему Нохара и тот расстроенно ложится на пол, опуская морду между лап. – Давай его возьмём, Какаши, пожалуйста? – упрашивает Рин, протягивая котёнка. – Мы же не можем оставить его на улице, он совсем маленький. Ну, пожалуйста, всё, что захочешь! Я буду приносить тебе завтрак в постель до конца своих дней! – Нохара смотрит на него жалобными глазами, почти такими же, какими смотрит сам кот, и всё же Какаши сдаётся, а Рин расплывается в довольной улыбке, прижимая к груди белоснежный комочек. Куноичи прощается с нинкенами, ведь уже слишком поздно и их призыв скоро закончится, направляясь на кухню, где достаёт блюдце и молоко из холодильника. Чувствует, как у неё за спиной появился Какаши и виновато тупит глаза в пол. – Прости, что заставила тебя, – произносит она. – Мы можем отдать его кому-то, когда он немножко подрастёт... Рин вздыхает и чувствует себя действительно виноватой, ведь в первый день умудрилась не только сама поселиться в доме Какаши, но и притащить туда, где духу кошачьего никогда не было, котёнка. Он точно её скоро бросит.— POV Какаши —
Массаж от Рин показался хорошей идеей лишь на теории. В итоге же, Какаши едва ли не откинулся, как только ее пальцы коснулись напряженной спины - если он не будет держать себя в руках, то все полетит к чертям и вообще, какой тут расслабиться, когда она...такая? Чувствует вес чужого тела на себе и закрывает глаза, стараясь об этом не думать, буквально плавясь под женскими руками - ему несколько раз делали подобное после некоторых травм, он знает, что такое лечебный массаж и как тот ощущается. И Рин делает все идеально, но...атмосфера? Он теперь слишком отчетливо понимает, насколько ему комфортно с ней и насколько он падок до именно ее ласки и внимания; это может казаться глупым, удивительным, да чем угодно, но Хатаке действительно любит подобное, он сейчас осознает, что ему важно, чтобы его любили. Очень. Но это не отменяет никаких других мыслей и потребностей - Какаши все еще чувствует ее слишком близко, слишком желанно, он напрягается, кажется, до стальной хватки пальцев в покрывало - ему просто морально тяжело расслабиться в такой ситуации. - То, что ты говоришь это таким голосом, не помогает, - на выдохе отвечает шиноби. Потому что и правда нет. Он влюблен в ее голос - такой же мягкий и приятный, как и она сама - у него есть потребность слышать его постоянно, поэтому Какаши бесконечно рад, что Рин не настолько же молчалива, как и он. Хатаке только на секунду расслабляется, решив последовать совету, и Нохара тут же "бьет его под дых" - беспощадно и по-своему жестоко - от коротких царапин на спине по телу проходит будто разряд тока, потому что у него достаточно больная фантазия, чтобы представить такое же действие в других условиях и он очень рад, что Рин воспринимает это куда более невинно. - Ты жестока. Утыкается лицом в подушку и чуть приподнимается, опираясь подбородком, чтобы можно было нормально дышать; смотрит в стену впереди безысходно и беспомощно - Рин бы и правда могла дать пару советов покойному Джирайе, он уверен. Чувствует ее дыхание сначала над ухом, а после - поцелуй на шее и все, Какаши отключается. У него, наверное, душа тело покинула в этот момент. Она только что определенно нашла одну из его эрогенных зон, причем, абсолютно неосознанно. Рин лучше об этом не знать. Прикрывает глаза, все так же побежденно вздыхая, и почти благодарит Паккуна за то, что он оказался тут так вовремя, хоть и говорит он весьма сомнительные вещи. Блять. Еще бы немного и это было бы за гранью его выдержки; он больше не будет просить ее делать таких вещей, определенно. Это было слишком хорошо. Псы пререкаются и шутят с Рин и Какаши немного отходит в то время, пока она его не видит - не то чтобы он хотел показывать, что ему понравилось больше, чем должно было быть. Нохара с него слезает и ему нужно просто пару минут, чтобы перевести дух и привести себя обратно в и без того шаткое душевное равновесие. Он сойдет с ума, это точно. Прежде чем подняться и выйти к остальным, натягивает форменную водолазку и привычно закатывает рукава, останавливаясь за Рин, наблюдающей за жующими собаками. Да, тренировались. Конечно же. Тренировались в том, кто наиболее успешно подкатит к какой-нибудь бедной собаке. Он не хочет раздавать щенков, но и кастрацию ни один из этих ребят ему не простит; да и самому будет жалко. Сложно. Опускается в кресло и закидывает голову назад, просто...раздумывая. Она и правда сводит его с ума. Какаши никогда не ожидал, что в его жизни появится кто-то, кто будет способен вызвать в нем подобный ураган, как бы банально это не звучало. Он едва ли может бороться со своими эмоциями, когда Рин рядом. И когда опускается к нему на колени - тоже. Издевается? Определенно. - Нет, просто...возможно, я слишком много думаю, - чувствует поцелуй в висок и улыбается, мягко касаясь губами ее подбородка. - Спасибо. Он все еще помнит, как она назвала его потрясающим и это, почему-то, прозвучало настолько неожиданно и непривычно, что до сих пор заставляет глупо улыбаться. Какаши не падок на похвалу в свой адрес, его амбиции к успеху умерли, кажется, еще в возрасте, когда он пошел в АНБУ, но если ему говорит такие вещи Рин - это совсем меняет дело. От ее присутствия в целом становится теплее. Собаки выходят почти что следом и Хатаке удивленно следит взглядом за тем, куда смотрит Шиба, и закатывает глаза, устало вздыхая. Еще этого не хватало. - Я недостаточно хорошо воспитывал тебя? - Какаши, на самом деле, мог и наказать его за такое поведение. Эти собаки не имели права отвлекаться ни на что, тем более, на кошек, им просто было не положено по званию и назначению. Но природу, наверное, не обманешь. Какаши же тоже не может обмануть себя, думая о Рин - он хочет ее и это природа. - Сидеть. Девушка подрывается, пытаясь найти кошку, и Хатаке наклоняется к рычащему псу, который явно борется с собой, переводя недовольный взгляд на Паккуна, у которого из всей стаи у единственного никогда не было подобных проблем и тот не забывал этим выебнуться. Остальные просто не обратили внимания, продолжая заниматься своими делами по поиску места для посидеть, а Булл лениво пошел за Рин и это...умиляло. Самый молчаливый и здоровый пес никогда особо не был привязан к Какаши; он, кажется, вообще был одним из тех ребят, который выглядят огромными и злыми, а на деле любят, когда их чешут за ушком. - Что я говорил тебе по поводу кошек? Ты все еще не справился с этим? - Хатаке смотрит на Шибу и вздыхает, погладив его по голове. - Спокойно. Тише. Нет смысла сейчас наказывать его или пытаться выдрессировать - пес понимает, что делает что-то не так, но бороться с этим не может. Какаши слишком хорошо его понимает, хоть и предметы желаний у них в корне отличаются. Рин приносит котенка ближе и он изгибает бровь, чуть удивленно на нее уставившись. Кота в место, где почти каждодневно находятся семь собак? Да, почему бы и нет? Какаши улыбается, пожав плечами, и просто смеется на ее слова; Рин не может даже представить, чего он может от нее захотеть. - Да, конечно, но убирать будешь сама, - чувствует себя родителем ребенка, который хочет животное, поэтому улыбается еще более широко и чешет затылок, направляясь за девушкой на кухню. Он не ненавидит кошек, вопреки принятому мнению его моногамной любви к собакам. Да, Какаши считает псов более интересными, но и кошки очень...милые. Особенно маленькие пищащие пушистые белые котята. - Когда он подрастет, ты привяжешься к нему, опять сделаешь такой же взгляд и я снова не смогу тебе отказать, о чем ты, Рин? - Хатаке улыбается, оперевшись о косяк, и складывает руки на груди, наблюдая за тем, как котенок тычется носом в миску с молоком. - Все в порядке. Не извиняйся, это теперь и твой дом тоже. Только не злоупотребляй, псы не перенесут еще и семерых котят. Он смеется, чувствуя, как призыв растворяется и стая отправляется обратно, поэтому облегченно выдыхает - ему определенно нужно поработать с Шибой прежде, чем будет спокоен за сохранность внутренностей этого кота. - Это девочка? - почему-то для себя он уже решил, что это девочка. Какаши подходит ближе и поднимает животное на уровень глаз, держа на вытянутых руках; смотрит чуть внимательнее и улыбается - действительно девочка. Она пищит, пытаясь зацепиться за его руки тонкими царапками и Какаши улыбается. - Думаю, тебя надо помыть, как ты на это смотришь? На светлой шерсти, чуть более серой, чем Хатаке предполагал, кое-где слиплась грязь и в целом она выглядела как истинно брошенная кошка; он бы не допустил ее ни к одной поверхности в доме, поэтому, душ для котенка был просто необходим. - Рин, прости, между нами вспыхнула искра. Я влюблен, - Какаши смеется, прижимая к себе котенка и улыбается тому, как тот боязно жмется к нему, вцепившись лапами в ткань водолазки. - Изменяю тебе с кошкой, кто бы мог подумать. Какаши редко шутит, но сейчас у него достаточно хорошее настроение, чтобы не воспользоваться ситуацией. Он выходит вместе с кошкой в коридор и зовет Рин с собой. Какаши достаточно часто моет собак, чтобы привыкнуть к этому, потому что для него - это пустяк, но и сама Рин должна обязательно привыкнуть к тому, как мыть и это животное, и всю его стаю, если он однажды оставит их с ней. Собаки могут быть удивительными свиньями с их несокрушимой любовью поваляться в грязи. Он не уверен насчет кота, потому сейчас ему просто нужна помощь. Да и кошка, наверное, должна привыкнуть именно к рукам Рин; Хатаке не фанат плескаться в водичке с животными. - Шампуни для собак стоят здесь и их полотенца тоже, думаю, Паккун оценит, что я вытер кошку именно его тряпкой. Какаши встает, оставив котенка на руках Рин и улыбается, вытаскивая одно из полотенец. Псы почему-то особенно ревностно относились к запаху на их тряпках, поэтому только несколько из них разделяли одно на двоих, Паккун же был вообще непреклонен. - Залезай, - пропускает Нохару вперед, пока она не опустится в ванную и включает душ. - Говорят, кошку нужно завести прежде, чем ребенка. И я не знаю, зачем это сказал. Какаши старательно избегает ее взгляда и делает вид, что вообще не при делах. Но он и правда еще не задумывался о таком. Просто общеизвестный факт, он же так любит говорить не по теме. О да. Подает ей рукоять душа и просто наблюдает, как женские руки мягко смачивают шерсть, после, нанося немного шампуня. Котенок явно не выглядит напуганным, скорее просто...обескураженным? Хатаке улыбается, потрепав его за уши, и смотрит Рин, которая почти сразу же смывает. Он слышал от тех шиноби, которые держат кошек, немного об уходе, но не знает об этих животных вообще ничего. И, наверное, выяснять это будет именно Нохара. - Как собираешься ее назвать? - Какаши подает полотенце Рин, наблюдая за тем, как она аккуратно в него заворачивает котёнка, и пропускает ее вперед, заканчивая расставлять все по местам и вытирать небольшую лужицу перед ванной, которую сделал он сам же. - Она хороша себя вела, нужно похвалить, наверное, - у него внезапно появилось чувство, что еще немного, и он научит ее давать лапу и выполнять команду "фас". Есть вероятность, что Нохара его самого накажет. Он не знает, куда себя деть, потому просто опускается на кровать и скрещивает ноги, пытаясь скрыть улыбку, пока смотрит на то, как Рин обтирает кошку, будучи сама забрызганной в воде и встает, направляясь к шкафу. - Собираешься вновь надеть одно полотенце и продолжить начатое? - Какаши абсолютно не контролирует свой язык. Вообще. И это не то чтобы прям совсем хорошо, точнее, наверное, вообще не очень хорошо. Ему даже стало немного стыдно.— POV Рин —
– Боюсь, что в этом случае, ревновать придётся не мне, а твоим нинкенам, – усмехается Рин, глядя на котёнка в руках Какаши. – Но не переживай, я не сдам им тебя и не расскажу, как ты обнимался с кошкой. Девушка улыбается и следует за Какаши в ванную, слушая о том, где расставлены принадлежности его собак. Она берёт котёнка, который почти помещается у неё на ладонях и думает о том, что мыть семерых псов окажется гораздо труднее, чем одного крохотного комочка шерсти. Особенно Булла, ведь он вроде взрослого человека. Как Какаши справлялся с этим сам... Рин прячет взгляд и улыбается тайком, когда шиноби произносит фразу про кошку и ребёнка, делая вид, что она слишком увлечена массированием белой шёрстки. – Значит...У нас всё идёт по плану, – произносит Нохара, поднимая взгляд и сталкиваясь им со взором Какаши. Она не способна сохранять серьёзность, видя его глаза; только не с ним, а потому тотчас её лицо озаряет улыбка. Куноичи принимает полотенце из мужских рук, закутывая в него котёнка и понимает, что вообще-то ничего не знает о правильном уходе за домашними животными, ведь у неё их никогда не было. Конечно, ей известно, что кошку нужно кормить, поить и исполнять её базовые потребности, но...вдруг ей требуется что-то ещё? Вдруг Рин окажется настолько плоха в этом, что с котёнком что-то произойдёт или он не выживет? В любом случае, навряд ли это будет сложнее, чем управляться с Мираи, а уж в этом у неё опыта достаточно. Тем более, рядом Какаши, а значит, не произойдёт ничего плохого – за это Рин могла ручаться. – Давай назовём её.., – Нохара на мгновение задумалась, перебирая варианты в голове, а затем расплылась в победной улыбке, найдя, на её взгляд, самый подходящий. – Карин! Производное от наших имён: КАкаши и РИН – КаРин. Девушка пытливо посмотрела в лицо шиноби и вроде бы ему это тоже показалось неплохой идеей. Ей нравилось, что рядом с ней Хатаке не такой непробиваемый на эмоции, как обычно, позволяя ей считывать то, что он ощущает. Хотя Рин была способна почувствовать его и без слов. Заходит в спальню и все её мысли заняты тем, чтобы создать для котёнка наилучшие условия, поэтому она не сразу понимает, о чём говорит Какаши. – Нет. Больше никакого полотенца на мне не будет, – произносит Рин, оборачиваясь к шиноби и понимает, что её фраза прозвучала слишком двусмысленно. – В смысле...Будет нормальная одежда. Вместо полотенца. Да, это я и имела ввиду, – в замешательстве произносит девушка, но потом сдаётся и с улыбкой выдыхает. – Ты смущаешь меня, Какаши. Рин открывает шкаф в поисках чего-то подходящего и, опустив вниз глаза, натыкается на коробку, с которой снимает крышку. – Я думаю, на первое время, пока мы не купим лоток, это подойдёт, поясняет девушка и осматривается в поисках того, чем бы наполнить крышку. Находит взглядом газету и начинает рвать её в мелкие клочки, заполняя ими самодельный лоток. Всё это для Рин не было мучительно и не доставляло лишних хлопот; ей нравилось о ком-то заботиться, просто теперь появился кто-то ещё, кому необходимо её внимание. И когда все процедуры по благоустройству места для кошки были закончены, Нохара обернулась к Какаши, молча задержавшись взглядом на его лице. Конечно, им уже приходилось проводить ночи в одной постели, но сегодня это будет с осознанием того, что теперь они полностью принадлежат друг другу и это совершенно особенное чувство. Рин знала, что ей никогда не надоест и не приестся; изо дня в день она будет ложиться в постель с Какаши, чувствуя тот же самый трепет, и засыпать с мыслью о Хатаке, когда его не будет рядом из-за миссий. – Нам пора спать, – всё же проговаривает Рин, отлипнув от комода, к которому прислонилась спиной, начиная расстилать постель. Наблюдает за тем, как ложится Какаши и непроизвольно улыбается, отходя к выключателю, щёлкая по нему. Девушка пробирается в полной темноте к кровати, юркнув под одеяло, где прильнула к Хатаке, обняв его свободной рукой. Рин чувствует его спокойное дыхание, которое настолько близко, что Нохара ощущает тепло на своей коже, и понимает, что теперь она не просто спит в кровати Какаши – это их общая постель. – Я счастлива с тобой, – тихо произносит девушка и поднимает глаза, пытаясь разглядеть лицо Хатаке, а затем утыкается носом в мужскую шею. – Добрых снов, Какаши. Однако спать куноичи не собиралась; по крайней мере, не сейчас. У неё ещё было одно дело, которое она должна была исполнить, пока шиноби не будет рядом. И ночь для этого – идеальное время. Пролежав в объятиях Какаши практически час (хотя она могла бы засобираться и раньше, но Рин просто не могла себя заставить уйти) и убедившись, что Хатаке действительно заснул, куноичи медленно и осторожно начала вылезать из постели. Тихо шагая по комнате, девушка подошла к своей сумке, достав оттуда купленные нитки и спицы, после чего вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. Рин направилась в гостиную, где, включив ночник, начала бродить по комнате в поисках фотографий, которые ей могли бы напомнить то, как выглядит одна вещица. Конечно, она помнила, ведь эта вещь принадлежала Какаши, но Нохара не хотела сделать ошибок; девушка должна постараться и воспроизвести точную копию. Навряд ли Хатаке был человеком, который любил фотографироваться и Рин сразу это поняла, ведь на видном месте было только два фото: с командой Минато-сенсея и с нынешними подопечными Какаши. Но всё это было не то, что нужно. Возможно, где-то хранился даже целый альбом, о котором Рин не подозревала, но искать его сейчас было глупой затеей. Уже потеряв всякую надежду, куноичи открыла первый попавшийся ящичек, где обнаружила фотографию Какаши вместе с отцом, которая лежала сверху остальных вещей. – Это то, что нужно, – увлечённо проговорила Рин, внимательно рассматривая кадр, стараясь зафиксировать в памяти каждую деталь. Положив фото на место, Рин подбежала к креслу, опустившись в него, и распустила нитки, начиная быстро вязать. Ей не терпелось отдать этот подарок Какаши, поэтому девушка надеялась как можно скорее закончить, тем более, что сложностей с техникой вязания у неё не было. Нохара так увлеклась выведением каждой петли, что очнулась только тогда, когда в окно стали пробиваться первые робкие рассветные лучи, а её подарок был полностью готов. Устало зевнув, девушка замела за собой все следы, вернувшись в комнату и уложив всё обратно в сумку, после чего легла в кровать, моментально заснув.