***
Протянув руку, девушка тоненькими пальчиками дотрагивается до пирога. Фиолетоволосая жадно хочет съесть лакомый кусочек, но продолжает просто смотреть. Её лицо меняется с каждой минутой. Некое удовольствие во всём этом, отвращение, соблазн, печаль, торжество. Такая низкая. Порочная. То, что нравится сенпаю. С обожанием, сравнимым только с массовой помешанностью, она изучает каждую деталь. Жалкая. Она мучает себя диетами, но душенька её тянется к сладостям, как к магниту. Не раз замечаю её пылкий взгляд на еде. Будто бы дома её совсем не кормят, а что если.? Ученица гордо отмахивается от угощения ученицы. Я же иду к клубу Кулинарии. Что ж… Всё хорошо. — Сюрприз! — вскрикивает группа людей прямо перед носом Сунобу, держа торт. Она застыла в дверях. Только она желала уйти из кабинета, как нечто аппетитное возникло прямо перед ней. Труппа же, обрадовавшись, быстро поспешила к девочкам из клуба. Да, уверена, многие просто изголодались. Как и она. — Вы так много трудились, и мы подумали, что вам не мешало бы перекусить! — воскликнула одна из девочек, улыбаясь Кизане. А другие суетились, уже предвкушая перекус, но не она. — Не время! — резко захлопнув дверь перед носом учениц, вскрикивает она и разворачивается к остолбеневшим и разочарованным ребятам. — У нас слишком много работы! Обедать будете на следующей перемене! — Но… Сунобу-сан, именно сейчас Ланч-тайм. Следующая перемена будет короткой! — неуверенно говорю я, тем самым стараюсь легонько навязать свою идею другим. — Хм! Пообедаете быстро! Куда большие проблемы у нас и на них необходимо уделить намного больше времени, дорогая! — взмахнув рукой, она направилась к сцене, пока я легонько дёрнув за рукав кого-то, недовольно пробурчала: — Боже, как же есть хочется. — И не говори… — прошептала в ответ ученица, потерев живот. — Она словно хочет, чтобы мы умерли с голоду. Совсем не заботится о нашем состоянии. Все, кто слышал, кивнули моим словам. Девочки приходили так каждый день и не по одному разу. Сунобу злилась всё больше и больше. И срывалась на нас. Ты держалась, упорно не желая поддаваться наваждению. Но Кизана слишком любила удовлетворение, во всех смыслах этого слова. Заглянула в клуб Кулинарии, когда никого не было, прокралась к выпечке, что должны были принести сегодня участницы. И пожрала их плоды работы, кажется, заливаясь ненавистью к своей же слабости, но упорно винила продукты. Но кража, ужасный поступок, не пройдёт зря. Не для меня. Ученица скрылась, не оставив видимого намёка на своё присутствие. Только фото запомнило всё.***
Истинные тайны многих лежат и вне школы тоже. Потому я преследовала её от школы до дома. Как же мне повезло, что ты не умеешь ждать, Сунобу, ведомая своими эгоистичными желаниями. Тогда я поняла ещё один твой явный изъян. Ты любишь, когда тебя удовлетворяют. Не было бы это так безобидно, сколько ужасно, ведь желания твои напрочь искажены понятием твоего мира. Ты встречалась с парнем, девушкой, группой парней, группой девушек, группой людей. Да, тебе было плевать на мораль в этом плане. Больше людей, меньше — всё это не касалось Кизаны. Она просто любила, когда ей делают… Хорошо. Шла в отель с новыми «друзьями». К сожалению, этих фоток было мало. Пришлось просить помощи, но это для её же блага. Мне пришли. Фото фиолетоволосой с группой парней, насилуемой во все дыры и в разных позах. Даже больше, видео было ко всему этому. Твоё увлечение настолько тухлое, как и твоя личина. Душа. Мне нужно отнять её, а для этого необходимо, чтобы актриса перестала стесняться своего «Я». Раскрылась людям. Сегодня же эти материалы были выложены в интернет. Узнали все, пусть ты и пыталась сказать, что это фейк. Правду не скроешь. Пышное платье, как её самолюбие, длинное, в пол, шлейфом волочится за ней. Прекрасной Джульетте не нужны отзывы в свою сторону. Она понимает, насколько прекрасна её внешность. Но уши девушки должны услышать эту правду: — Шлюха! Из-за тебя мой отец ушёл из семьи! Потаскуха! Удивлению нет предела. Все в округе зашептались, чем вызвали один приглушённый гул отголосков со всех сторон. — Глупости! — вздёрнув носик, фиолетоволосая гордо прошагала вперёд. Размеренный звук каблучков отчётливо послышался в кабинете, будто бы отсчёт такта. — Как кто-то такой низкий, может говорить такие вещи обо мне?! Её плавная, но в тот же момент невероятно самоуверенная походка не изменилась, как и поведение девушки. Она резко закрыла веер в руке и одарила взглядом презрения. — Ты!!! Ради роли своей готова х*й сосать, да подстилкой ложиться! Да как такая, как ты, может быть в главенстве этого клуба?! Не верьте ей! Мой отец ушёл из семьи из-за этой девчонки! Я ухожу! Чтоб тебя и твой клуб, сучка драмы! — восклицая в гневе, некто бросает на пол перчатки и, развернувшись, быстро исчезает в дверном проёме, хлопнув дверью. Холодный взгляд устремлён ещё несколько минут на то место, где когда-то стоял грубиян. Кажется, кожа актрисы стала чуть белее, но мало как это заметно. Она всегда была по-странному бледна. — Не правда. Не верьте этому глупцу! Обвинения без причины — не обвинения, а хамство и зависть! — произнесла ученица, легко рукой взмахнув к небу. Девушка развернулась и гордыми звонкими шагами направилась обратно на сцену. — Время репетиции! Не отвлекаемся! Но в ответ послышался смех и шёпот осуждения. Презрение.***
Цветущая красота снаружи и гниющая внутри. Внутри от толчков чужого члена. Испорченная до основания. Это нравится сенпаю. Ничего не могу с этим поделать, разве что очистить тебя. Натянув куртку попышнее, капюшон подлиннее, джинсы посвободнее, я бреду за тобой, скрывая свой «инструмент». Ты идёшь, кажется, совершенно не замечая этого. Настолько слепа из-за красоты своей? От очередного «друга». Без разницы: женщины или мужчины. Главное — утолить своё либидо. Тебя бы назвали озабоченной, зная столь грязный секрет. Но Сунобу умело скрывала грязное увлечение. Раньше. Кизана растворена в атмосфере, расслабленна. Плывёт будто бы по воздуху безмятежная. Но вдруг останавливается, обернувшись ко мне с криком: — Да что тебе надо?! Хватит преследовать меня, извращуга! Всё таки заметила? Не ожидала. Ну да ладно, особо не имеет смысла. Подбегаю к тебе, опустив голову, и достаю бутылку. На бегу резко выливаю содержимое тебе в лицо, отчего ты сию секунду начинаешь верещать. Вот она, твоя святая вода, коей я очищу тебя. Кислота. Ты визжишь, сгибаешься, падаешь на колени, кричишь что есть силы. Хватаю твою помаду, что выпала из сумки. Оглядываюсь, но тут же сбегаю. Надеюсь, тебе понравится твоя гнилая личина. Теперь ты откроешь свои глаза. И завтра ты не вернёшься в школу.