— Серьезно, Кацуки? Нет, ты серьезно? — Мидория шипит не хуже разозленной кошки, и Бакуго хмыкает: такой она явно меньше его бесит. Такой она даже… его немного успокаивает.
Мидория жестикулирует, размахивает пистолетом и грозится прострелить Бакуго коленную чашечку, потому что его никто не звал, и как вообще можно быть таким тупым…
Бакуго обрывает поток ругательств одним веским словом.
— Сколько?
Мидория сбивается и смотрит удивленно.
— Что сколько?
— Сколько этих придурков в здании? — Бакуго демонстративно закатывает глаза.
Мидория задумчиво чешет нос пистолетом (Бакуго ощутимо напрягается) и наконец отвечает.
— Трое. Было, вообще-то, двадцать шесть, но остальные, э-э-э… обезврежены. — она машет пистолетом сначала назад, намекая на бандитов, а потом вперед. — Все наши сейчас за этой колонной, отлеживаются. Двое ранены, еще одного слегка задело.
Мидория снова чешет нос и хмурится, пытаясь поймать ускользающую мысль. Затем, наконец, фокусирует взгляд на Кацуки:
— Какого Старателя ты без бронижелета?
Кацуки хмыкает и пожимает плечами.
Прикрыв глаза, вдыхает полной грудью, как никогда остро ощущая запах пыли и мокрого песка, запахи горящих микросхем и тлеющей техники. Почему-то именно здесь он чувствует себя так спокойно, будто бы он в своей тарелке. Будто бы был здесь всегда. Иногда только уходил куда-то, но неизменно возвращался.
Если бы это было возможно, то он бы сказал, что постиг дзен.
Это чувство никуда не ушло, даже когда Изуна бросила камешек, чтобы привлечь его внимание. Кацуки лениво разлепил глаза и скосил взгляд. Мидория махала рукой и усиленно таращила глаза на свою колонну, но при этом не издавала ни звука. Затем, убедившись, что Кацуки на нее смотрит, показала три пальца и медленно разогнула еще один — ясно, четыре, — и затем аккуратно пальцем принялась чертить что-то на колонне.
Бакуго вскинул бровь. Что она от него хочет? Мидория тихо клацнула зубами и принялась писать заново, тщательно выводя несуществующие знаки, но на этот раз Бакуго следил внимательнее.
«Они профи».
Так вот почему Мидория старалась не издавать даже шороха…
«У них автоматы»
Кацуки закатил глаза:
«Знаю»
«?»
«Слышал»
На этом весьма содержательная беседа и закончилась. Бакуго медленно поднялся, стараясь не потерять то самое, непонятное, с трудом найденное ощущение. Мидория беззвучно ругнулась и поднялась тоже. Как можно тише вставила обойму в пистолет и передернула затвор. Достала второй, сняла с предохранителя. Запустила руку в карман, но только для того, чтобы вытащить ручку с крохотным куском раздробленного зеркала и досадливо цокнуть языком.
Прикрыла глаза и выровняла дыхание — так же, как делал несколько минут назад сам Кацуки. Затем молниеносным движением вынырнула из-за колонны и перекатом ушла за соседнюю, двигаясь прочь от Бакуго и отвлекая на себя взгляды… и огонь.
Несколько пуль раздробили пол там, где только что была голова Мидории, еще парочка вхолостую шаркнули по колонне. Ответ был мгновенен: щелчок курка — и один болезненный крик.
Кацуки выдохнул и сорвался с места. Взрыв, еще один, и еще, пока он ломаной линией приближается к преступникам. Один неосторожно высунулся из-за колонны и был тут же подстрелен бдительным офицером. Дважды. Второй выцеливал Кацуки из-за угла, и успел даже пару раз выстрелить, прежде чем Взрывокиллер метнулся к ближайшему укрытию. Бакуго оскалился: придурок не попал по нему ни разу, но при этом спалил свою «лежку», и теперь ответный ход всего лишь вопрос времени. Недалекого, кстати.
Бакуго обернулся на шорох и шарахнулся: за спиной лежал труп.
Или нет. Пульс был, даже глаз дергался и руки сжимались-разжимались, а рядом валялся пустой мелкий дротик.
— Вот как… Парализатор, значит. — хмыкнул он и дернул плечом. — Вас, сволочей, жалеют еще… — И, разбежавшись, снова выдал взрыв.
* * *
Пока Бакуго устраивал цирк со спецэффектами, Мидория тем временем тихонько ползла обходным маршрутом: заползла за стойку с какой-то технической дребеденью, передохнула, двинулась дальше. Там, за крайним прилавком у самого окна, прятался последний грабитель. Тот увлеченно следил за Бакуго, уткнувшись в свой оптический прицел, и даже не обращал внимания на мелькающие где-то справа форму и зеленые волосы.
Изуна рвано выдохнула: уж на что она была запасливая, но предыдущий дротик был последним. Она с надеждой пошарила по карманам, в третий раз проверила пояс и кобуру… Увы. Остались только пули. А ведь она так хотела никого не убивать…
Ладно.
Был один вариант.
* * *
Кацуки как раз связывал предпоследнего, когда услышал выстрелы. И поднял голову как раз чтобы увидеть, как последний недобиток целится в знакомую спину.
Он не успевал, не успевал никак, а даже если бы мог успеть, все равно взрыв не докатится до него, потому что слишком далеко, слишком медленно…
Нужный образ мечется в голове — смутный, неясный. Бакуго как во сне протягивает руку и щелкает пальцами. Огонь возникает из ниоткуда и заполнения все доступное пространство… на ближайших двадцати сантиметрах от его ладони. А заполнив, срывается вперед.
От жуткого сдвоенного грохота выстрелов и взрыва заложило уши, глаза заслезились от световой вспышки. То, что сделал Бакуго, оказалось обычной гранатой необычного, причудного происхождения.
Больше не церемонясь, Кацуки одним ловким движением вырубил преступника (хотя на самом деле ему очень хотелось свернуть засранцу шею), и бросился туда, где виднелась засыпанная обломками полицейская форма.
«Форма» спихнула с себя внушительный обломок и попросила больше так не делать.
— Ты чем думал вообще? Так ведь и убить можно. Я, конечно, знаю что тебе все равно пострадает кто-то или нет, но впредь используй свою причуду аккуратнее.
— А ты внимательнее будь, клуша, — огрызнулся Бакуго. — В тебя вообще-то стрелять собирались.
Мидория кинула на него испепеляющий взгляд.
— В тебя вообще-то тоже. Ты бы по сторонам больше смотрел. Дыра в голове, знаешь ли, не особо совместима с жизнью.
Бакуго фыркнул. Эта мелкая язва в полицейской форме ни разу не была похожа на Изуку, которого он знал. Словно два разных человека.
— Поднимайся и топай давай. Нам еще раненных надо вынести.
— Не только. Еще и входы отрыть. Один из этих придурков своей причудой навалил земли перед дверьми, так что нам либо прыгать, либо ждать пока притащат лестницу.
Бакуго матернулся сквозь зубы. Обычное состояние недовольства всем миром постепенно возвращалось.
