Лоуренс

Лоуренс паниковал и не мог успокоиться, хотя прошло несколько часов с той злополучной встречи. Чёртов мужчина вывел его из шаткого состояния равновесия. Было в Блэке что-то пугающее, совсем на поверхности, стоит только присмотреться. Но это что-то всё время ускользало. Интуиция кричала, взывала держаться подальше от странного человека, таящего большую опасность. Но эмоции внутри не давали покоя. Он не понимал, что это за чувства. Почему его так тянет к этому, возможно, сумасшедшему мужчине? Лоуренс не понимал. Искренне боялся… Он глубоко дышал, но сердце бешенно колотилось. Может быть, это он сошёл с ума? Он бежал от того, что пугало его, но образ пастора ещё стоял перед глазами, не давая покоя. Он представил святого отца рядом с собой. Как тот с дьявольской улыбкой склоняется к нему, обхватывая кисти сильными руками, вонзая ногти в кожу. Как смотрит в глаза, упиваясь властью над ним. Как смеётся, дико и весело, словно мясник, разделывающий ещё живую корову на скотобойне. Блэк рвёт его одежду, кусая обнажённую плоть до крови. В вожделении Лоуренс тяжело хватал воздух. Расстегнул ширинку на так внезапно ставших тесными брюках. Почти приступил к делу. Звук шагов. О, эти шаги он никогда не забудет, хотя и слышал их только один раз. — Лоуренс, откройте. Он сидел тихо, потому что сваленные в проволочную стену снасти надёжно закрывали и надувную лодку, и его самого. Увидеть что-то в окна было невозможно — разве что этот чёртов святой отец был вампиром и сумел облететь сторожку кругом. — Лоуренс, я знаю, что вы здесь. Пальцы на ногах поджались снова, столько власти было в этом голосе. Лоуренс порывисто обхватил колени и сжался в комок, успокаивая дыхание. Он старался не разбирать слова, прислушиваясь к чайкам, но то и дело проскальзывала назойливая мысль: как звучит этот голос во время проповедей? Так же жёстко-мягко? Так же жестоко-сладко? Так же — до ногтей в запястья? Вздох святого отца смешался с навалившейся на берег волной. И тут за дверью коротко звякнули ключи. Лоуренс встрепенулся. Как в замедленной съёмке проскрежетал замок, поддаваясь вжавшимся в пружины буграм, в ручке что-то щёлкнуло, и петли сдвинули с пути пастора последнюю преграду. — Дорогой Лоуренс, — начал Блэк с насмешливыми нотками в голосе. — Я здесь не только по своей воле, мистер Догвинтер, дал мне копию ключей и просил приглядеть за вами. А видя ваши муки, я не мог отказать. Он прошагал медленно, словно акула, разыскивающая жертву. Стоит пустить хоть каплю крови, как она знает, где ты находишься. Чует страх. Она кинется быстро, и сам не заметишь, как окажешься в пасти. — Чего вы, как маленький, Лоуренс? Куда же делось всё ваше ехидство? У Лоуренса на языке крутился целый рой острых фраз. Он мог выдернуть наугад любую, как карту из колоды, — но не был уверен, что покроет то, что выбросит за секунду до него пастор. Он не имел права сказать: «Убирайтесь из моего дома». Потому что это не его дом. Он не мог спросить: «Какое вам дело?» Потому что если у святого отца был ключ, значит, это было дело от хозяина. Чёртов святоша точно не упустит шанса ему пожаловаться на грубого работника. Лоуренс сцепил зубы. — Не стоило утруждать себя беспокойством. Я психически здоров, не имею вредных привычек и не собираюсь заводить семью. Имуществу уважаемого мистера Догвинтера ничего не грозит. С этими словами он резко встал, ударившись головой о балку. Гудение разнеслось по всей каморке. За ним раздался смех. Вернон смеялся. — Вам стоит быть аккуратнее, дорогой Лоуренс. И с действиями и со словами. Мгновенно выражение лица незваного гостя поменялось. Блэк смотрел на Лоуренса сверху вниз — в прямом и переносном смысле. — Что же, раз у вас здесь дела, то располагайтесь, чувствуйте себя свободно, господин пастор, — выговорил Лоуренс очень медленно и попытался скользнуть в неосмотрительно открытую дверь. — Что же, благодарю за запоздалое гостеприимство. Куда я могу отнести продукты? — Продукты? — Лоуренс удивился. Только сейчас он заметил в руках пастора целлофановые пакеты. — Я купил вам немного еды, — Лоуренсу показалось, или в словах Блэка действительно была доброта? В доказательство святой отец и впрямь поставил на стол, раздвинув опилки и гнутые крючки, полиэтилентовый пакет. Внутри проглядывались две бутылки и голубой пакет, покрытый инеем. Там лежало ещё что-то, но Лоуренс даже не стал это рассматривать, сразу выдернув рыбные палочки. — Зачем? — прищурился он. — Для благотелели не нужен повод, мальчик мой. Снова. Как-то быстро они докатились от Лоуренса до мальчика. — В таком случае, спасибо, — всё ещё недоверчиво пробормотал Лоуренс. Керосин и впрямь оказался получше прежнего. После него пламя не сходило с ума и не пыталось сожрать содержимое сковородки вперёд него. Ровно двенадцать аккуратных рыжих палочек. — Хотя вам дали выбор, вы всё равно выбираете то, к чему привыкли? — послышался сзади голос. Святой отец так и не ушёл — он по-хозяйски уселся на рабочий стул Лоуренса. Лоуренс, конечно, посчитал это наглостью, но возражать не стал — в конце концов, после такого подарка он имел на это право. Лоуренс передёрнул плечами. — У меня нет холодильника. Не хочу, чтобы они растаяли. Уплетая рыбные палочки прямо со сковороды, Лоуренс почему-то чувствовал себя незащищённым, почти голым, хотя на нём была толстовка. Хотелось повернуться спиной, зажать уши, хотелось забиться в угол за лодкой и почувствовать тишину. Он старался не замечать незваного гостя, который явно никуда не торопился, но получалось плохо. В очередной раз поймав его внимательный взгляд Лоуренс досадливо фыркнул и протянул ему сковороду. — Будете? Вернон почувствовал неловкость в его голосе. Улыбнувшись, ответил: — Не откажусь. Святой отец приблизился и взял палочку, намеренно касаясь пальцев Лоуренса своими. Одно счастье: ел он весьма медленно и пока закончил свою палочку, сковорода уже была пуста и больше делиться не пришлось. — Ну что, убедились, что я в порядке? — хмуро спросил Лоуренс. — Вполне, — удовлетворённо кивнул Вернон, поднимаясь. Лоуренс почувствовал такое облегчение, что едва сдерживался, чтобы не выпроводить мешкающего мужчину пинком. Тот это прекрасно видел и только усмехался, рассматривая его рабочее место. — Что же, думаю, я всё увидел. Мистер Догвинтерс будет доволен. Уже шагнув за порог, святой отец вдруг обернулся. В глазах промелькнуло что-то большое, неясное. — Я буду навещать вас иногда, — если бы Лоуренс не отдёрнулся вовремя, пальцы точно сомкнулись бы на его запястье жёстче дужек наручников, хищно-цепко. Хищно-остро. Но вместо этого Лоуренс сунул в неуклюже вытянутую руку пакет и поспешно захлопнул дверь. Вернон покачал головой. Он мог бы снова достать из кармана ключ, но нарушать границы второй раз за день не считал нужным. Мощные приёмы лучше не использовать слишком часто — а то, как остро мальчик воспринимает вторжение на свою территорию, он уже прочувствовал. Каждая секунда в лачуге была пропитана напряжением и тревогой, даже когда Лоуренс ел, сгорбившись над сковородой. В пакете лежали деньги за одну канистру керосина и пакет рыбных палочек. О, поздно метаться, мальчик, поздно. Пакет, вместе с едой и деньгами, он оставил под дверью. Заберёт — хорошо, а не заберёт — пусть летит всё в море, куда его унесёт ночной шторм. У Вернона настроение было на удивление хорошим.