Я не герой

Он не был святым. Собственно и не хотел. В этом мире и без него было достаточно псевдосвятых, которые с удовольствием отдали ему лавры, последней сволочи. И пусть руки его были в крови, а след смерти и боли, тянувшийся по его пятам впечатлял, он хотя бы не кривил душой. Иногда нужно и важно было быть сволочью, вот и все. Так был устроен этот мир. Её он встретил на своем пути случайно, искренняя, повернутая на своей вере, умелая куноичи, однако полная бездарность, посредственность, впрочем смотреть восхищенным взглядом она умела. Большего ему тогда и не над было. Устав от миссий и крови, хотелось просто отдохнуть, забыться и пуститься в гул. Очаровать девчонку ничего не стоило. Обычные мужские потребности напоминали о себе время от времени, он этого не чурался, а глупышка повернутая на воли Богов, чем не развлечение для такого как он? Знал бы он, чем это развлечение закончится, в жизни бы не стал тащить О’хару в постель, хотя, чего кривить душой, потащил бы, просто был бы умнее и нашел бы способ, заставить девку отдать ему ребенка. Но собственно, сожалеть о былом было не в его принципах. Как же он ненавидел и тупую девчонку, и весь её клан в частности, твари сделавшие все, чтобы он не смог приблизится к девочке, Рин, он смог любить её не видя, потому что это единственное, что было у него в этом мире. Он все уже давно потерял, были конечно друзья, верные друзья, но только одна из них знала правду, о том, что он не так одинок в этом мире как кажется. И то только потому, что ДНК не подделаешь. Наверное только этот ребенок и держал его в этой деревеньке, хотя он бесчисленное количество раз порывался все бросит и уйти. Однако, его кровь была тут, жила в этой прогнившей деревне, и думала, что она одна в целом мире, что заставляло его скрежетать зубами он злости. Он не мог быть рядом с ней, его вечно швыряли по миссиям на месяца и раз за разом отказывали в опеке, куда тебе, одинокому и вечно занятому шиноби. Он копил, собирал кусочек к кусочку, ненависть. К старикам возомнившим из себя вершителей судеб, к жалким фанатиками, помешанным на Бога и их ложной вере. Атеист, до мозга костей, никогда в жизни, не верил в высшие силы, разве эфемерные божества творили всю ту ненависть и боль? Нет, всему были виной люди. Он верил в смерть, уж Шинами единственный из богов, кто всегда показывал и доказывал не только свою волю, но и силу. В редкие моменты он выбивал время, чтобы из тени, никем не замеченный, смотреть, как его дочь растёт, мудреет. Маленькое невинное дитя, уже кем-то ненавидимое и обреченное. Каждый раз видя на ней синяки, садины, царапины, так хотелось плюнуть, схватить и сбежать. Он почти сделал это, но вернулся с долгой миссии, подготовил пути отступления и увидел. То за что они ему заплатят, это он решил твёрдо и точно, этого он никогда не простит. Холодные и пустые глаза его дочери, совершенно безраздельно взирали на мир вокруг, словно доброй и отзывчивой девочки не существовало, ни когда. И он струсил, впервые за долгие годы он испугался, что опоздал, окончательно и безвозвратно. Долго пил, заливая собственную беспомощность, он тогда чувствовал себя сопливым генином впервые взявшим оружие в руки, немощным и слабым. Не смог, он не защитил её. Струсил, сбежал, точнее его вновь отослали. И вернувшись раненый и обессиленный он пошёл не в госпиталь, не к боевой подруге. Он шёл едва передвигая ноги, брел по пустой Конохе погруженной во тьму, чтобы взглянуть, за что он борется, почему позволяет старичью загонять себя. Он сидел на облупившемся подоконнике и смотрел на спящую девочку, едва касаясь провёл рукой по каштановому мареву, коротких волос. Словно ожил, в тот самый миг, когда просто увидел её, живую и родную, его кровь, его дочь. Девочку так несностно похожую на дуру-мать. И все равно, самую красивую для него, нежное существо, думающее, что у неё никого нет. Он вытащил из кармана немного денег, ровно столько, сколько она могла забыть посчитать, копейки для него, но не для неё. Аккуратно сложил в детский тайник, навесил на окна и двери печати, без приглашения никто не влезет. Это все, что ему было доступно. Уже уходя из угнетающей квартиры, в которой просто не должна жить его дочь, он едва ушёл в сторону от куная, интересно. — Что тебе от неё нужно? — Учиха Котору, он знал его, сильный шиноби, один из сильнейших в Клане, что его могло связывать с его дочерью? — Я имею к ней свой интерес, тебя это не должно волновать, Котору. — Эта ночь обещала быть как минимум интригующей. — А вот, что нужно тебе? — Эта девочка под моё охраной, Клан Учиха присматривает за ней. — Чем дальше в лес… А в прочем, так даже спокойнее, с такой охраной её не тронут. — Что тебе от неё нужно? — Она под твоим крылом Котору? — Это было важно, нужно было понять, кто именно имеет планы на его дочь, а главное какие. Получив кивок в согласие, мужчина расслабился, этот шиноби хорошо знаком с понятием чести, его девочке ничего не угражает, в пору только радоваться. — Можешь договориться, чтобы ваши делали ей скидки? Я оплачу разницу. — Зачем тебе это, ты не тот человек, чтобы заниматься благотворительностью? — Это точно Учиха, но правду тебе знать не надо. — Рин Нохара, дочь моего старого друга, у меня долг жизни перед ним. — Этого хватило, Котору Учиха, всегда ценил честь, знал конечно, что вру, шаринган, не обманешь, но и отношение к девочке уловил, а большего ему не надо. Учиха ложь презирали, но и право хранить свои тайны уважали. Он понял, что я ей не враг и этого хватило. В своей не случившейся родственнице он нашёл неожиданную поддержку, Чику-сан, её хотя бы было за что уважать, между чокнутым кланом и любовью, она выбрала последнее. Хотя бы смогла пойти за своей мечтой. Пусть и так неудачно. Женщина стала его источником информации о дочери, она так же как и он заботилась о девочке, как могла, так же едва уловимо. Так и пробегала жизнь, его девочка росла, а рядом с ней появлялись люди, она обрастала связями, но самыми крепкими узами её определённо были Учиха и Хатаке. Удивительно похожие дети, подобное притягивает подобное, думал он и наблюдал как они цепляются за друг друга. Правильно, все правильно, стаей выжить легче, чем одиночкой. Маленькие волчата, которые должны выжить, он позаботиться. На войне он сражался за неё, не хотел в этом участвовать, но его дочь, не должна была умереть за чужие идеалы. Его друг гордился наследием Минато, он гордился каждым её достижением. Каждым её успехом, он просто гордился ей. Каждый раз проходя мимо истеричной дуры, О’хары, он кидал ей насмешливые улыбки, как бы говоря, даже не зная меня она моя, Рин моя дочь, у неё мои интересы, мои способности, а ты смотри, на девушку известную и сильную, она лучше тебя. Кидал, чтобы не признаваться, он тоже проиграл, его рядом с ней нет. Мужчина не мог разделить с ней ни горе, ни беды. Не ему говорить, как он гордится, своей девочкой. Так странно было умирать в каждой её ране, впервые молится богам, когда она была серьёзно ранена. Однако момент он не упустил. Понял ли ты как иронична судьба, а старик? Именно она дала мне шанс убить тебя. А они убьют твоего ублюдка дружка. Вы в эту ночь ответите за все, заплатить собственной жизнь. Он убил его без колебаний, ранил и кромсал за каждую минуту, что не мог быть с дочкой. Он наконец вернулся, однако точно знал, в её жизни ему уже нет места, она часть Великого Клана, она сильная, известная, талантливая. Рин Нохара, не интересовалась своими родителя, никогда не говорила и не вспоминала о них, она её спрашивала у Хокаге о них, хотя могла, имела право. Рин, называли матерью гениального Учиха Шисуи, без сомнений будущей женой Учиха Обито, она жила и была счастлива, в этой её жизни ему уже не было места. Она в нем не нуждалась, тогда он все же опаздал. Его девочка делала странные покупки, совсем как он издавалась над обществом и плавала на слухи. У него сердце дрогало от этой её усмешки. Той которую так часто видел в собственном отражении, однако войти в этот её мир он не смел. Там его не ждали.

*****

Минато ненавидел неизвестность, а сейчас она давила на него как никогда. Став Каге, он узнал многое, многое из того, что знать не хотел вообще. И то что он узнал о своих учениках его шокировало до глубины души, сколько страшных тайн хранило в себе, их прошлое, то что не знали даже они сами. Хотелось бы, что бы так оно и было. Однако, сегодня он вернулся в деревню, больше его ничего не держало в дали от дочери, теперь он имел все права, на общение с Рин. Однако Хокаге искренне не мог представить, воссоединение этой семьи. Они на удивление похожи, если знать кого сравнивать конечно, не зная истинны, он никогда и подумать не мог, что они связанны. Собственно, на то и был расчет. Никто и никогда не должен был знать, чья она дочь. Он знал и видел, похожий взгляд, холодный и расчетливый, тягу к знаниям, всегда ясное и не детское мышление. Начал даже замечать похожие жесты и реакции, обрывал себя на том, что должно быть просто себя накручивает. Но черт, зная кто её отец, было так сложно не видеть в ней его черты. И чем больше он сравнивал, смотрел, тем больше видел, его маленькая ученица взяла от матери только внешность, а вот все остальное не иначе как от отца. Она также презрительно кривила порой губы и имела туже тягу к знаниям. Теже интересы, таланты, наклонности. А потому так страшно было представить её реакцию на все это. Как такое объяснить? Как рассказать? Он не знал. — Вызывал, Хокаге-сама? — Насмешливый голос оповещал о прибытие, хищника, не иначе, плавность, смертоносная грация. — Орочимару-сама, думаю Вы знает, что я хочу обсудить. — Он привык, этот человек вообще мало кого уважал, но тех немногих ценил, умел быть с ними и верным, и благодарным. — Кого, не что, а кого, мою дочь. — В этом человеке трудно было уловить эмоции, Минато не знал, что этот шиноби чувствует по отношению к Рин. Однако понять следовало, надо знать, к чему готовится. — Не о чем волноваться, я не стану лезть в её жизнь. Может так оно было и лучше. Тяжело был даже вообразить эти семейные отношения, однако разве Рин, его ученица не была достойна иметь отца? — Войдите в её жизнь хотя бы другом. — Он все понял, пусть узнаёт её лучше. Возможно, он просто не сможет отказаться он этой невероятной девушки. Возможно неё будет хотя бы, отец.