Я не герой

День был солнечным и ярким, Какаши был мрачным, настолько насколько был способен это изобразить, на деле он уже минут шесть пытался не заржать. Конечно он знал о демарше, Рин, это было в её стиле, чего не говори, а ставить людей в нелепое положение она умела. Слухами казалось вообще наслаждалась, в какой-то своей извращенной форме, ловила кайф, когда кто-то упорно сочинял новую нелепость о ней. И вот сейчас его друг, так до боли похожего, на встреченного им шестилетнего мальчика, откинул наконец весь свой пафос и холодные взгляды, наматывал перед ним круги. Обито был взволнован, подавлен, рад, ошарашен, вообщем кодейдоском эмоций мелькал, как гирлянда, на лице Учиха. Мааа, где же твой годами выработанный кирпичь? — Я не понимаю! — Брюнет смотрел на него, так словно сейчас Хатаке ему всю правду мира откроет. Хорошо, что он повидался сегодня с Джираей, мужчина вернулся, чтобы взглянуть на кресника. И ему кое, что подарил. Рин, понравился бы такой подход… — Она же, она же не может… Я бы знал! — Ну мало ли, что ты там в алкогольном угаре творишь…- Что он творит знали все, в том числе Рин, опыт имелся, поэтому выпивший друг, к ней не подходил, а точнее Нохара ловко уварачивалась от посягательств. То утро, она помнила прекрасно. Как впрочем и пол Конохи, слухи были мощным оружием их деревни. — Я бы никогда! — Что за жалкий вид? Это что он там себе придумал. — А может и не я… Знаешь, Рин начала спокойно реагировать, когда я её обнимаю, но если есть кто-то ещё, я убью его, и сдохну сам. — Сам веришь, что у Рин может кто-то быть? — Если он сейчас серьёзно, то пора сдавать его Сенджу. — Ни капли, вариантов нет, знаешь кого-то бессмертного? Да ещё и невидимого? — Вот, значит мозг не затронут. А теперь к делу, точнее к пакости. — Дурак ты, Обито, — я медленно достаю оранжевую книжку, подарки передаривать нельзя, значит вернет, позже. — На просвещайся, пока ТАКОЕ не сотворишь, не будет у Рин, ребенка, придурок. Она по-любому все это для детсада покупала, мы же у Вас всегда собираемся, трое детей, друг мой. Наблюдая как Учиха крутит в руках книжку, медленно собираю чакру, сейчас надо будет драпать. — Охренел, Хатаке?! — Ой, что такие нервные все. Подумаешь, решил заняться половым воспитанием, шестнадцатилетнего друга, мааа беда. Аааа, горячооо…

******

— Йоу, сенсей! — Жёлтая молния явила миру свои очи. Да, закончила я покупки, выловила пару Учиха, думаю и покупки понесут и компанию составят. Однако найти на своём пороге Минато-сана и причитающую соседку не рассчитывала… Вобщем помогли ребятки, мне ещё и тушку Каге на диван возложить. Перенервничал бедолага, пусть поспит, ему полезно, четвёртые сутки в резиденции, Кушина-сан уже рвет и мечет, а работа сложная, нервная, пусть спит болезненный. — Вы как? Ээ, хорошо вскочил! Так, а медтехники зачем? А меня сканируем, прям поражает система распространения слухов в Конохе, да, выдыхайте сенсей, ещё года три можете жить спокойно. — Врут, твари. — О, как Вас проняло, родной Наставник, сильно… — Не врут, просто не владеют всей информацией! — Объяснила я и нашему бедному Каге, в чем вся боль. Мужик аж помолодел, вот что слухи с людьми делают. В гроб вгоняют несчастного мужика. — Яблочко от яблони…- Это он интересно о чем бормочет? Может все же осмотреть головушку? Мало ли, как он тут, трепетную даму изображал, может зашиб. Короче разошлись мы с миром, только вот совсем не однозначные взгляды он бросал, на кого? Все просто два парня из Учиха, остались помочь кроватку собрать, ну и уши согреть. Надо было видеть их разочарование, когда стало ясно, что через девять месяцев, пьянки не будет. Наивняк. Этот день был странным, залетал Обито, стиснул в объятьях, вручил пару подарочных наборов для новорожденных, я проржала, сказка, а не слухи! После покраснел, пробармотал, что-то о Какаши, придурках и озабоченных… Покраснел и свалил в неизвестном направлении. Дела… Заходила Кушина, я потискала Нару и узнала, что намечается семейный ужин так сказать, приглашены друзья семьи. А семья у нас большая… Вообщем пошла искать кимоно, для моей семьи, ибо нафиг, Кушина-сан не зря предупредить зашла, значит нужно выглядеть на все сто, если не двести. Впрочем три синих кимоно, были найдены и приведены в порядок, у моих мальчиков простые с огнём по краю, у меня более нарядное, расписное так сказать, Микото-сама подарила, малость смущает мон Учиха, но как спрятан! Кажется просто красивые узоры, а если взглянуть на главные линии, веер! Красота, сразу видно и работу мастера, и желание многих видеть на моей спинушке этот млн, и изобретательность отдельно взятых куноичи. Ни камоно, одно заглядение. Вечер встречал меня прохладным ветром и подступающим бешенством. Ну не умею я прически делать. Волосы отпустила, а толку? Руки из жопы, искусство плетения вычурных кос мне не постичь. Вышла в сад, посмотрю на цветочки, может дзен, какой ни какой, а поймаю. — Вечер добрый. — Это еще, что сейчас мадам? В моём то палисаднике? — Добрый. — Девушка из Учиха, чего ты смотришь на меня взглядом матерого убийцы, я в одном доме с Обито живу, вот уж кто в этом преуспел. — Я цветок принесла. — Красивый. — Цветок и правда красивый, что-то смахивающее на пион, однако не оно. А взгляд мне твой не нравится дорогая, что-то за этой ненавистью было, что-то глубже и сильнее. — Ты прически делать умеешь? Девушка кивнула, я так же без лишних слов позвала её в дом. Нет, друзей близко, врагов ещё ближе, было в ней, что-то отдаленно знакомое. Впрочем она мне понравилась, уже только тем, что без лишних слов и разбирательств, соорудила мне такой механизм, иначе не назовешь, из косичек разных по виду и толщине, что прям плакать от собственной ущербности хотелось. Даже кимано надеть помогла, золотая девчонка, надо брать! — Готово, — сколько тоски в голосе, аж зубы сводит. — Вы прекрасны, Рин-сама. — Как тебя зовут? — Брать, однозначно брать! Такая корова самому нужна, а ненависть, это дело времени и умений, приручить можно всех, люди не звери. Это дикий волк скорее сдохнет, а человек, тварь, ко всему привыкает. — Иошши Учиха. — Значит это про тебя говорила, Цунаде-сама, теперь многое встаёт на свои места. Ну-ну, девочка, Обито не тот парень, он мой, а тебя мы женим, не бойся. — Значит я перед тобой в долгу, верно? — Закинем пробную удочку, надо проверить её позицию, по отношению ко мне. — Вы ничем мне не обязаны, Рин-сама. — О как, все страньше и страньше. Что впрочем к лучшему. — И все же, заходи ко мне, Иошши-чан, могу я тебя так называть? — Девушка кивнул, прощались мы быстро, задерживать она не хотела, а я сейчас занята, вернёмся к ней позже. На территорию клана Узумаки, где на окраине и обитала семья сенсея, мы чинно вступали, как истенные аристократы. Обито, держит одну руку на плече Шисуи, тот весь аж горит, от гордости и важности, все же в других обстоятельствах, он не смог бы делить ужин с такими важными дядями. Вторая рука Учиха, помещена в кимоно, чтобы предоставить мне локоть, за который я как истинно, нежная и беззащитная, держусь. Все это с гордым видом, идеальной осанкой и пафосом, госпада. Церимониал, мать вашу, важные разшоркивания надирают обороты, а на лице каждого, крупным шрифтом написанно: «когда уже можно будет забить?» Сбивает весь пафас Какаши! Он на сборище сильных мира сего, заивился с помпой. За что его каждый мысленно воздвиг в спасители. Отодвигается сёдзё и миру являются они. — Каши~и, цвелок! — Гениальный глава клана, не потерялся, понял, что будет тот ещё геморрой и пришёл в компании, на компанию сразу отреагировал младший из наследников Учиха, точнее на цветок, который так упорно демонстрировался Хатаке. Сука, мой цветок, с моей клубы… украден. — Кхее. — Тут же дал знать Саске, что он вкорне не согласен, что данный атрибут только у мелкой Харуно. Какаши ты чудо, припёрся с ребёнком на такую встречу, ладно бы со своим, так нет, с гражданской девочкой. Пафос был отброшен в сторону, саке наконец открыто. Спасибо, храни тебя Ками, друг. — Рин-чан, ты знакома с Орочимару-сама. — В то время, пока мужики искренне радели за выпивку, Кушина-сан, подталкивает меня в сторону Саннина, тот смотрет с интересом, но вроде без шизы. Я знала его по слухам, знала, что он был сенсеем Анко, но как-то без огонька, с командой особо не возился, распихал по наставниками и был таков. — Приятна, вс~стреча. — Спорим он может говорить нормально? И вот это все, дабы побесить людей? Вот красноволосую как тряхнуло, а мне то, что? Сами с усами, я тоже людей бесить люблю, во всех позах, так сказать. — Рада быть представленной одному из Легендарных Саннинов, Вы легенда нашего времени! Герой Двух войн! — А главное как можно громче и тупого обожания в голос, так, чтобы все поняли, вон как смотрят, а чего это Минато-сан, так довольно лыбиться? — Ваша сила не знает границ, о Вашем таланте слогают легенды, говорят вы хороши в ирьён! Может поделетесь опытом? И глазками, хлоп-хлоп, народ в шоке, весьма не культурном. А Саннин так глянул, мама мимая, родственная душа! Как просек весь стеб! Душа радуется, вон как смотрит довольно и мою руку, которую я вовремя восторженной речи на локоток ему переместила, накрыл своей, не однозначно увлекая меня отойти от Кушины, типо конфиденциальности захотел, но я то вижу, знакомых чертей в глазах. Сейчас будет шоу, господа и дамы, запасайтечь попкорном. — Что я могу предложить ученице, самой Цунаде, помилуй старика! - Голос-то, каков, того и гляди, сейчас скупую слезу обронит. — Ваши успехи в ирьён, куда более высоки, Рин-сан, разве могу я, мясник, обучить Вас, чему-то столь прекрасному, как спасение жизней. — Ох, Орочимару-сама, в каждом лекарем, спит садист, не так ли? — Люди, поднимите челюсть, мне тут стоящий собеседник обломился. — И кто же как не Вы, способен раскрыть и принять, сей скромный порыв? — Учиница Четвёртого и Легендарной Сенджу, я просто не достоин… — Э как, и шипеть мужик перестал, нормальный дядька, живём. — Это наверное я, слишком навязчивая, простите мне мою слабость, не каждый день встречаешь кумира. — Все выносит, но одному, куда в перед ногами, рано! — Что Вы, что Вы, я польщен до глубины души! — и продолжать мы могли долго, это я поняла по родному блеску глаз собеседника, офигеть, живём! Где ты раньше был, Змей? Однако мелюзга, ступара окружающих не поняла, оттого запросила внимания, нас пришлось разойтись. Знаете, за что я люблю пьянки? Такого на смотреться можно, пол жизни отходить будешь. Уже изрядно выпив, народ переместился на террасу, встречать рассвет. Орочимару, спорный персонаж в любом мире, тут оказался культовым мужиком. Мелкого Саске изъял у Итачи и уже пол вечера тискал ребёнка. Кто бы мог подумать? Во-первых, мелкий Учиха, не смотря на превередливый характер, Саннина воспринял хорошо, сидел и не рыпался, чем побил все рекорды прибывания на чужих руках, так долго как Змея, он даже мать родную не терпел. Во-вторых, что-то меня в нем торкало, словно знакомое, меня даже не задело за живое, когда он начал о чем-то говорить с Шисуи и потрепал того по голове, хотя ко всем проявлениям нежности, к этому ребёнку я отношусь ревностно. В-третьих, хороший же мужик, детей любит, хотя это по нему и раньше, ещё в аниме понять можно было, интересно, почему он в этом мире не женился? Прям вижу в нем примерного главу семейства, да и взглянуть, что может у этого уникума, родится, очень хотелось. Джирая носился с Кресником, то призывал детяти жаб, то норовил впихнуть мягкую игрушку, в виде того же жаба. Вообщем открывался, с неожиданной стороны. Абзац, куда бабы смотрят? Женить их надо было, давно и надёжно! Больше всех порадовала мелкая Харуно. Знаете чьи колени она не только облюдовала, но и обслюнявила, с гордого позволения владельца? Кто знал, что Фугаку Учиха, всегда хотел дочь?! В подпитии и потери «морда-кирпичь», мужик девочку с рук не спускал, рассказывал мелочи о Величие Учиха и тому, что в шесть лет, лично научит малышку Великому Огненному Шару! Да, Сакура, поздравляю, этим можно гордится, с тобой сюсюкает, страшный и грозный Глава Учиха. Такое даже Итачи с Саске не снилось, вон как старший пришибленно, взирает на мир и отца в частности. Шисуи ходит за Орочимару хвостиком, получает порцию ласки и ответы на вопросы, которыми ребёнок прямо-таки фонтанирует. Цунаде пьёт, ну не любит она детей, бывает и такое, не всем оно дано, хотя не любить чужих, вообще не значит, так же относится к своим. Однако своих нет, чужими брезгует, хотя Наруто, все же любит, по свойму. Я её не обвиняю, каждому своё, так сказать. — Теперь я понимаю, почему ты не пьёшь. — Рядом тихо садится Обито, ещё бы не понять, где ещё такое увидишь? — Рин, а ты помнишь, как мы как-то отдыхали после миссии, под деревом, ты тогда мне сказала то, из-за чего Хатаке с ветки упал. — Помню. — Это ты к чему клонишь? Учиха умиратворен и спокоен, словно собирал годами решимость и теперь она затопила его в избытке. — Твоё желание ещё в силе? — Мааа, только не говорите мне, что он сейчас предложение мне делает. — Возможно. — Опять пляски с бубном, что ты тут мне спляшешь, дорого? — Хм, — следующие его слова выбили весь воздух из моих лёгких. Чертов, Обито!