Бледное пятно

Ветер дул в сторону моих шагов, ещё больше подгоняя к правильному пути. Волосы хлестали по лицу от такого сильного ветра, искажая дорогу. И лишь громкая музыка в ушах помогала мне отдалиться от реальности. Да, это то, от чего я хотел исчезнуть вместе со всем несуществующим. И навсегда забыть о том что есть такое слово — «проблемы». И вот я уже перед большим белым зданием, похожим больше на психушку. Много стариков, детей. Молодых куда меньше. Дети резвились, не зная о своей неизлечимой болезни, а старики под давлением проблем, болезней, в конце своей жизненной дороги, лишь изредка поднимая уголки губ, смотрели в даль. Не люблю я больницы. Тут всё очень…прискорбно. Руки потянулись к ушам, убирая наушники и машинально наматывая их на телефон. Звуки вернулись. Я ступил в полумрак приемного зала. Девушка должна быть у себя в кабинете. — Адора? Ты тут? — Ага. Она, скрестив ноги, писала что-то бурно в толстой медицинской карте. Такая же брюнетка как и я. Волосы собраны в пучок, на носу — очки, такие изящные в этой строгой черной оправе, минимум макияжа и максимум натуральной красоты. Её тело было идеальным. Она была поистине обожаемой*. Половина всего мужского персонала больницы гонялась за ней. Но эта мадам — не из тех, кого можно так быстро уломать. Она все еще ждёт своего принца. — Я впервые вижу такую огромную медицинскую карту. — Угу, у этой девушки большой путь. Мне даже её жаль. Говорят, что если операция ей не поможет, то можно уже давать срок. Эх, пол-больницы молится за неё. — Ого. А имя? — Нельзя, — она нахмурилась, всё так же продолжая строчить. — Почему? Она остановилась, аккуратно положила ручку на стол и развернулась ко мне. Несколько волос из измочаленного пучка упало на её лицо, делая её ещё строже. — Есть такое понятие — «врачебная тайна», слышал? — я нахмурился и кивнул. Зачем тогда и говорить было? — Слушай, её родители очень известны и если хоть какая-то информация просочится в СМИ, вся больница окажется на грани закрытия. Ты и так получил слишком много лишней информации, так что больше не задавай вопросов про неё, — она стала шуршать рукой в кармане своего халата. — На, лучше конфетку съешь. Адора кинула мне конфету, которую я даже поймал на лету, развернулась и продолжила писать. — Прогуляйся пока. Мне осталось немного. — Тц-ц. Ты ведь знаешь, я не люблю сладкое. Ответа не последовало. Положив конфетку в карман, я вышел. Мысли были заняты этой незнакомой девушкой. Я не раз являлся очевидцем смертей в этой больнице, но эта девушка — что-то с чем-то: её медицинскую карту можно поделить на восемь, и всё равно такая часть будет толще, чем обычная медкарта. Я стал подниматься на крышу этой больницы. Скрипучая дверь всегда бесила, но то, что было за ней заставляло забыть об этом. Столь свежий воздух, что мгновенно наполнял легкие и щекотал их, как пузырьки шампанского. Несколько мелких деревьев в кадках, за которыми постоянно ухаживают. И, будто приклеенный на одно место, парень с сигаретой в руках или в зубах. — Привет, Марк, — не оборачиваясь, сказал Тео. И как он снова понял, что это я? — Опять куришь? — я подошел к нему и встал рядом. — Это успокаивает. — А как по мне, лишняя трата времени, денег и здоровья. — Может перестанешь каждый раз мне читать нотации. Ей богу, вторая мама. — Дар от Бога, блин. * Тео, рыжий и высокий парень с голубыми глазами и веснушками на лице, которые он так яро ненавидит. Красивый, но такой вредный, прям ёж. Такой милый, но, блин, колючий до ужаса. Рядом с ним и дикобраз покажется верхом дружелюбия. — Внимание! Экстренный случай! Все в 25 кабинет! Немедленно! Экстренный случай! — закричала Адора в громкоговоритель. Я вздрогнул от неожиданности и посмотрел на Тео. — Упс. Не успели поболтать. Тео, затушив и выбросив сигарету, быстрым шагом стал спускаться. Я последовал за ним. Я впервые видел весь состав вместе. Огромная толпа поднимала кого-то. Подойдя ближе, я не поверил глазам. Белокурая девушка морщилась, повиснув на руках санитаров. — Герта.?