Неожиданное Путешествие в Тедас

Честно сказать, дорогие мои друзья, я даже во время поездки в Вал Руайо чувствовала, что моя жизнь станет настоящей нервотрёпкой. Наставления родителей перед поездкой, всякие шуточки и упрёки бабушек и сестры с братом. Всё это было лишь началом того, чего я точно не ожидала. Около пяти дней мы добирались до Орлея и Вал Руайо. Для меня эта неделя была просто райским отдыхом от всех проблем в Убежище, от семьи, которая успела мне изрядно поднадоесть, особенно после того случая с Канцлером. Кстати, я отдохнула и от его присутствия и его вечного ворчания в мой адрес, и адрес Инквизиции. Я очень скучала по Каллену. И хотя у меня не было достаточно времени, чтобы думать о нём, Кассандра обязательно вмешивалась в моё раздумье, и подхваливала шёпотом за то, что я Варрику дала отдохнуть. Да, Тетрас, к сожалению, он заговорил только на пятый день пути. Хрипло, правда, но я не была удивлена. Обещался мне отомстить за мою магическую шуточку в его адрес. Я же только посмеялась, зная, что за любую его проделку он поплатится своими ножками и арбалетом. Ах, Вал Руайо, красота этого города была оправдана невероятными красками, украшениями, растениями. Одни стены города можно было сравнить с великолепным браслетом. Нет, перстнем, в центре которого красуется невероятный самоцвет, укрытый мастерски всеми цветами радуги. Золотые статуи и мемориалы великим людям и героям того времени. Всё это вызывало у меня желание перестать быть Вестницей хотя бы на час и исследовать все закоулки этого города. Но куда уж тут. Вал Руайо встретил нас с холодом. Это было видно по реакции жителей разодетых как павлины, благородные, но перепуганные, красивые, а также ещё и суровые по отношению к нам. Да, о нас уже были осведомлены. И я догадывалась, кто бы мог сообщить преподобным матерям Орлесианской Церкви. На главной площади нас ждал не менее приятный сюрприз. Мало того, что Инквизицию пытался оклеветать ещё и Орлей, так ещё храмовники явились и ударили одну из преподобных матерей. С одной стороны я была очень этому рада, но с другой, храмовники же были оплотом порядка, а тут. Храмовники показали себя со стороны высокомерных варваров, которые не видели дальше собственной выгоды ничего. Также оклеветав Инквизицию и меня, они ушли лишь с тем, что посеяли немалую смуту в прекрасной столице. Нам нужно было уходить, ведь, по сути, мы сделали всё, что могли. Однако нас ждал необычный сюрприз. Рыжая Дженни предлагала нам свою помощь, потом и приглашением от Мадам Вивьен на бал, из-за этих двух дел мы задержались на несколько дней, чтобы во всём разобраться, и, заодно заручиться помощью очень знатной, но… На мой взгляд, достаточно высокородной и завышенной чародейки, по крайней мере, она с чувством собственного достоинства и не такая занудная, как Винн, в чём-то они даже были похожи, но в плане характера и, конечно, Вивьен была магессой, кажется, она стояла в верхах равноправных магов. Встреча с ней состоялась на балу, на котором, поверьте, одного из гостей я бы с радостью лишила одежды и отхлестала рапирой одного из стражников, слишком уж языкастый тот был. И Рыжая Дженни, которой на самом деле оказалась эльфийка разбойница, контрабандистка, воровка, суровая дамочка с весьма грязноватым сквернословным язычком. Весьма ловкая лучница, любит говорить на прямоту, даже если та прямота грязная или грубая. К тому же не любит крупных расфуфыренных шишек и долийцев. Варрик был не против такого пополнения. Будет ему с кем почесать свой язычок. Честно сказать, вся эта беготня немного вывела меня из колеи, вернее, мои нервы. Где я ни пойду, везде… Везде меня и Инквизицию только оскорбляют, поливают грязью хуже, чем Сэра поливала бы грязью какого-нибудь дворянчика. Однако нас в Орлее ждал сюрприз, почти перед уходом нас встретила Великая Чародейка Фиона, она предложила нам побеседовать с ней в Редклифе, чтобы разрешить все дела и предоставить свою помощь. Конечно, было всё это весьма подозрительно, но мне было приятно увидеть хотя бы одну личность, что не полила грязью ни меня, ни моих товарищей, ни Инквизицию. К сожалению, путь в Убежище был уже более шумный. Сэра постоянно подшучивала над Варриком или вообще устраивали состязания на самую грязную и остроумную шутку, потом спорила то с Вивьен, порой переходя на оскорбления, в которых она проигрывала терпению этой высокородной и действительно самовлюблённой магессы, так ещё и к Соласу придиралась, и то только потому, что тот принял её за коренную долийку, так ещё и пытался ей впарить, грубо говоря, то, что они одной крови. К концу путешествия меня это в конец выбесило. Я не могла нормально спать и только мысли о Каллене и о том, что скоро я его встречу и выговорюсь ему, хоть немножечко, да и Жозефине доложу все дела, помогут мне немного остыть. Но куда-а-а уж там. За пару дней пути, что оставалось пройти до Убежища, нам встретился один паренёк по имени Крэм. Как оказалось, он был из отряда наёмников, которые называли себя «Боевые Быки». От Крэма мы узнали, что их командир Железный Бык хочет встретиться с нами, чтобы предложить свои услуги Инквизиции. И чтобы встретиться с ним, нам пришлось отправиться на Штормовой Берег. А это ещё плюс несколько дней пути. Но Инквизиции сейчас не помешает любая помощь, так что другого выбора не было. В конечном итоге, мы всё же встретились с Железным Быком и его ребятами, при этом перебив несколько тевинтерских магов-фанатиков. Быком же оказался кунари, причём весьма крупного телосложения и с неплохим чувством юмора. Что ж, ещё один такой спутничек нам не помешает, а тем более кунари. В конце концов, Железный Бык и его парни были наняты. После ещё парочки дел на Штормовом Берегу, благодаря которым я си-и-и-ильно промокла и чуть не заболела, мы с весьма крупным пополнением отряда всё-таки, наконец, отправились в Убежище. Ещё несколько длинных дней пути и таких же длинных и бессонных ночей. Мои нервы и сильная усталость давали о себе знать, и что-то мне подсказывало, что в деревне меня будет ждать ещё большая нервотрёпка. Как бы там ни было, через несколько дней мы прибыли в Убежище. Но прибыли только к вечеру. Должна признать, этот долгий поход в несколько недель меня не пощадил. Потому что если остальные шли впереди более бодрым шагом, то я медленно и устало плелась где-то позади. У ворот нас встретили Лелиана и Жозефина. Они были приятно удивлены нашему пополнению в отряде. Когда же все, кроме меня и Кассандры разошлись, наша Леди Посол и Тайный Канцлер решили сразу поговорить о нашей поездке в Вал Руайо. — Мы уже слышали о результате встречи с преподобными матерями, — произнесла Жозефина. — Должна признать, именно реакции Церкви и следовало ожидать. Но то, как поступили храмовники, весьма… Удивляет. — А я бы не стала удивляться… — ответила я, устало вздохнув. — Весь мир как будто с ума посходили, все хотят только своей правоты, но не укрепления сил. Это уже вымораживает и напоминает нашу Землю. — Согласна, — кивнула Кассандра. — Но меня больше всего беспокоит поведение Лорда-Искателя Люциуса. Его словно подменили. — Я вообще не уверенна, что он… Здоров. Ты видела, что его кожа слишком бледная? Это как-то подозрительно. Не считаете? — Хм… Ты права. И, его глаза, словно затуманенные. — Гипноз? — Маловероятно, — ответила я, задумавшись. — Словно он много-много пил, либо принял что-то вроде наркотика. — Нар…? — не поняла Искательница. — Нар-ко-тик, — по слогам произнесла я, затем закатила глаза: — Ну, это что-то вроде медицинских препаратов. Допустим, для уменьшения боли или ещё каких-то улучшений свойств организма. Но есть и такие порошки и смеси, от которых человек становится зависимым, грубым, безумным. Похуже, чем одержимые, только без демонов внутри, ну, разве что духовных. Это всё равно, что красный лириум. Тоже почти такой же эффект. — Кхм… Понятно, — наконец, поняв, отозвалась Кассандра. — Но что бы с Люциусом не было, он уже не тот, каким я его помню. — И не смотря на отказ Церкви и Ордена Храмовников в помощи закрытия Бреши, у нас есть шанс заручиться помощью магов, — подвела итоги Жозефина. — Если Великая Чародейка Фиона в самом деле предлагает нам союз, то с ней стоит встретиться. — Не могу сказать, что такая неожиданная встреча с ней в городе не вызывает у меня подозрений, — произнесла я. — Но, по крайней мере, магам я доверяю гораздо больше, чем храмовникам. — И всё же стоит всё проверить прежде, чем отправляться на эту встречу, — ответила на это Лелиана. — Дайте мне несколько дней, и мы будем в курсе всего, что происходит в Редклифе, включая и то, что задумали мятежные маги. — Думаю, это будет разумно, — серьёзно отозвалась Кассандра. — У нас вполне достаточно времени, чтобы как следует подготовиться. А лишняя информация нам не помешает. — Что же, раз мы всё решили, думаю, нужно приступать к подготовке, — произнесла Жозефина. — Конечно, — серьёзным голосом ответила Сестра Соловей, после чего обратилась ко мне: — А вам, Вестница, следует отдохнуть после долгого пути. — Знали бы вы, как давно я об этом мечтаю, — глубоко выдохнула я. — Тогда тем более вам нужен отдых, — с доброй улыбкой сказала Леди Монтилье. — Хорошо, — улыбнулась я также в ответ. — Если что, вы знаете, где меня искать. После этих слов я распрощалась с нашей женской троицей и направилась к себе домой в надежде на то, что сегодня меня никто не побеспокоит. Ведь единственное, чего мне хотелось это завалиться в кровать и проспать минимум до завтрашнего полудня. Но, увы, моим мечтам пока не суждено было сбыться. Только я стала подходить к своей хижине, как меня окликнули: — Эй, сестрёнка, неужели ты, наконец, вернулась? Твои родители уже извелись все. Узнав голос своей двоюродной сестры, я обречённо вздохнула, а затем всё же обернулась и ответила: — Они вечно волнуются, однако же, я всё ещё жива и здорова, не смотря на все опасности. — Все родители такие, уж поверь, — усмехнулась Света. — Ладно, лучше расскажи, как съездили-то? — В целом успешно, если не считать Церкви и ордена храмовников, — пожала я плечами, после чего спросила: — А вы тут как в моё отсутствие? Не поубивали ещё друг друга, живя в одной хижине? — Мы с Димкой нормально. А вот ваши родители и бабуськи постоянно собачатся, причём каждый день. — Так, понятно, значит, к вам лучше не заходить. Спасибо за предупреждение. — Да не за что, — подмигнула мне сестрица, после чего каким-то странным голосом спросила: — Слушай, Солнце, ты ведь помнишь вашего Командира? Такой накаченный и кучерявый блондин. — Да, я помню Каллена, — со вздохом ответила я, уже настораживаясь и понимая, что Света явно не просто так это спросила. — А почему ты спрашиваешь? — Это хорошо, — как ни в чём не бывало, улыбнулась она. — Дело в том, что пока тебя не было, мне довелось парочку раз с ним поболтать, ну и пофлиртовать немного. И, кажется, у меня потихоньку получается заманивать его, так сказать. — Ну, насколько я знаю, у Командира непростой период в жизни на данный момент, — более-менее спокойно ответила я, стараясь держать себя в руках, и надеясь на то, что моя дорогая сестрёнка поверит в мои слова. — И ему сейчас точно не до флирта, а уж тем более не до интрижек на одну ночь. — Ох, вот оно как? Ну, не знаю, по-моему, он отвечает на мои заигрывания. А поэтому я, пожалуй, продолжу. Вот сейчас мне хотелось вцепиться в волосы своей дорогой двоюродной сестрёнки и так надавать ей, чтобы она это запомнила надолго. Видите ли, она захотела «хорошо провести время» с Калленом. Ага, щас! Я ни за что не допущу, чтобы Каллена так бессовестно использовали. Он заслуживает хорошую девушку, а не такую, как Света. Из-за слов моей сестры и всех этих мыслей я невольно сжала руки в кулаки, а после и вовсе вся затряслась, покраснев, и тяжело задышала, словно бык, перед которым помахали красной тряпкой. И мне так захотелось закричать: «Ни за что не позволю ей заполучить человека, который мне так дорог! Ни за что и никогда!». Ревновала ли я, спросите вы? Конечно, я ревновала Командира. Пусть это покажется вам глупым безрассудством взбалмошной девчонки, но это действительно была ревность. Я понимаю, что ревновать к собственной сестре глупо, но если бы вы только знали её, если бы знали, сколько у неё было парней за всю жизнь… Я совсем не хотела, чтобы Света использовала Каллена, чтобы причинила ему боль. Достаточно в его жизни было страданий и боли. Но сколько бы я не злилась и не бесилась, нужно было сначала убедиться в словах моей сестры. Она могла и приврать насчёт флирта с Командиром. Пока рано что-то делать или предпринимать. — Дарина? Ты так устала или тебя что-то беспокоит или ты приболела? — послышался голос Светы, который вырвал меня из всех этих размышлений. Мне пришлось кое-как успокоиться, а после ответить: — Я просто устала, Свет, — затем я выдохнула, чтобы прийти в норму: — Пожалуй, мне лучше пойти к себе и поспать. — Ну, как скажешь, — пожала плечами она. — Тогда спокойной ночи тебе, сестрёнка. — Спокойной ночи… После этого я пошла к себе домой. Войдя в хижину, я снова глубоко выдохнула, чтобы окончательно успокоиться. Рано мне ещё психовать. Может, Света всё-таки наврала про всё. В любом случае, я завтра буду разбираться в этом, а сейчас мне лучше ложиться спать. Так я и поступила. Раздевшись, я легла и практически сразу уснула. Усталость и хорошо потраченные нервы должны были покинуть меня хотя бы на какое-то время. Глубокий сон мгновенно настиг меня и унёс все мои тревоги прочь. Такой мой сон продлился до самого дня. Проснулась я, когда было уже далеко за полдень. И то, как проснулась, меня снова разбудили. А так бы, наверное, проспала бы до самого вечера, если не до ночи. Кто же меня разбудил? Этим наглым засранцем, конечно же, оказался Варрик. Этот гном ворвался в хижину и прямо с порога закричал: — Птичка, просыпайся! Угадай, что за огромные магические сферы я видел рядом с нашим Кудряшкой? На это сначала я сонно простонала в ответ, не открывая глаз: — Варрик, ну, какого хрена ты сегодня меня решился будить, а? Неужели нельзя бы… — но когда до меня дошёл весь смысл его слов, я резко раскрыла глаза, поднявшись на локти, а после в шоке произнесла: — Стоп! Что-о-о-о-о?! — Да-да-да, дорогая моя, около нашего Командира увиваются очень большие и вполне симпатичные шары, почти, что его возраста, — с ехидством подметил Тетрас. — Света, твою ж мать! — гневно прорычала я. — Ну, погоди, дофлиртуешься ты у меня… — Советую поторопиться, а то она уже трётся об него своими шариками. — Не волнуйся, дорогой мой Варрик, потороплюсь. После этих слов я мгновенно поднялась с кровати и стала приводить себя в порядок после сна. Ну, погоди же, дорогая сестрица, я тебе ещё покажу. С этими мыслями я быстро умылась, переоделась и была готова задать сестре трёпку. — Веди меня к ним, Тетрас, быстро, — процедила я, сжимая кулаки. — Надеюсь, ты разрешишь мне придержать тебя, когда захочешь драться? — язвительно отозвался гном. — Пошли уже, пока я что-нибудь не спалила, — произнесла я, стараясь держать себя в руках. Тетрас не стал медлить, его гномьи глазки горели желанием увидеть меня обозлённой. Хвала Создателю, моё сердце, как и я сама, вместе с нарастающей волной ревности, буквально бежала туда, куда Варрик меня вёл. Итак, то место — тренировочная площадка. Главная зачинщица моего гнева — двоюродная сестра, которую я с удовольствием покрою грязью, если увижу, как она… И я увидела… Каллен, изрядно подвспотевший с обучением солдат и их атаками, стоял рядом с… Нею… Его щёки были покрыты румянцем… Он… Улыбался? Улыбался этой… Этой… Этой! Да и она не медлила, реально тёрлась своими арбузами о его спину и нашёптывала ему наверняка комплименты. Так ещё и на глазах у всех! И все это воспринимали спокойно?! Кроме солдат, конечно. Моё тело забурлило как вулкан, ладони снова загорелись пламенем, из носа нёсся пар злобы. Я готова была разорвать их обоих на части от увиденного. Как?! Как Каллен мог даже посметь подпускать эту не свободную девушку к себе? Неужели?! Неужели он ведётся на таких? Да это хуже той проститутки-магессы в Киркволле, что отправляла храмовников на смерть! Моё сердце готово было разорваться от боли, а потом сложиться воедино и испускать раскалённую лаву в виде гневных конвульсий! Варрик издал смешок, потирая тихо ладони: — Видишь? Похоже, они оба не собираются терять вре… — А ну отойди от него! Корова! — не выдержала я. — Д-дарина? — командир в шоке уставился на меня. — Что ты… Я не дала им договорить и с разбегу грубо оттолкнула обоих друг от друга, не побоявшись грубо сжать грудь своей треклятой, уже не ласково выражаясь, не закомплексованной в морали и нравах двоюродной сестре. С гневным блеском в глазах я посмотрела на неё и зарычала ненавистным, не своим голосом: — Ты… Гадкая… Противная… Продажная… Многопользовательская… Тварь! — Дарина, да что с тобой сегодня?! — воскликнула моя сестра, пытаясь выбраться. — Что со мной? Да это что с вами двумя?! — и сейчас меня реально прорвало. — Как вы можете вот так открыто, на глазах у всех флиртовать друг с другом?! — О-о-о-о, сейчас будет горячо, — потёр задорно ладошки Тетрас, от них уже пар шёл, и хорошо, что я его не расслышала, иначе и ему бы досталось. — Каллен, ты хоть знаешь, что с тобой флиртует уже разведённая баба, у которой ещё и любовничек есть, так ещё не один наверняка? — Между прочим, я с мужем развелась уже давно, — выступила против Света. — Да и с Женей я не виделась с тех пор, как попала сюда. — Но это ещё не даёт тебе право заигрывать со всеми подряд и тащить их в койку! — сорвалась на крик я. — Ох, какие подробности, — ехидно усмехнулся Варрик. — Да заткнись ты уже, Тетрас! — Дарина, успокойся, пожалуйста… — попытался урезонить меня Каллен. — Нет, Каллен, я ни за что не успокоюсь, пока эта дрянь не поймёт, где её место, — я снова перевела на сестру злобный взгляд: — Только попробуй даже помыслить о нём, только подойти к нему ближе, чем на десять метров, и я вырву все твои волосы и прожарю до корочки с салом твои трюфеля-переростки! Запомни! Ты моя родственница, а значит, ты носительница чести Вестницы Андрасте и члена Инквизиции! Держи свой половой орган на территории таверны, где тебя точно будут рады полапать пьяницы, они как раз твоего уровня. Такие же озабоченные и тупые! — Ты бы выбирала выражения, сестрёнка, — отозвалась Света. — Если бы ты сказала, что Каллен тебе нравится, я бы… — Ты бы и дальше пыталась к нему подобраться. Но теперь я тебе этого не позволю! Никогда! — вот мою крышу окончательно снесло, и теперь мой крик можно было услышать из любого уголка Убежища. — Он мой… Он только мой! Мой и больше ничей! А если попытаешься это опровергнуть, тебе придётся испытать в три миллиона раз больше мук, чем испытали Тетрас, мой отец и долбанный Канцлер! Поняла?! А теперь пошла вон отсюда, пока я не передумала отправлять твою бездарную порочную и безнравственную душонку в Тень! — Д-дарина… — снова начал, было, Каллен. — А Вы! Командир! С Вами я поговорю в Ставке Командования! Но уже с более деловыми вопросами! И вы также можете забыть об этой шл… Непристойной деве! Свободны! — Но… Подожди, ты же… — Я сказала, свободны! Это не обсуждается! — Дарин, а тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? — встряла опять Света. — Нет, не кажется! — рыкнула я. — И если ты, Свет, не хочешь быть истерзанной, то советую тебе смыться да поскорее. Дважды повторять я не буду. — А наша Птичка, оказывается, в ревности ещё страшнее, чем в гневе, — с едва ли слышной усмешкой сказал Тетрас. — Ох и влип же ты, Кудряшок. — Ещё хоть одно слово, Варрик, и я тебе точно зашью твой болтливый рот, — зашипела я. — А теперь закрыли тему. И расходимся! Света! Домой! Командир! В церковь к Ставке Командования кругом на сто восемьдесят градусов и шагом марш! Сейчас меня никто не рискнул ослушаться, так как все понимали, что могут стать жаркое для демонов. Когда все, наконец, разошлись, я быстрым шагом отправилась в свою хижину. Признаюсь честно, сейчас я была настолько взбешена, что меня всю трясло и не только снаружи, но и внутри. Я ворвалась в свой дом, с силой и громким стуком захлопнув дверь. Гнев, злость и ревность разрывали меня изнутри. Я стала буквально крушить всё на своём пути. С криком, который был похож на неистовое рычание раненного зверя, я опрокинула стул, который стоял возле камина. Всё, что было на столе, с громким грохотом и звоном полетело на пол. Горшки были побиты о стену, часть книг и докладов была сожжена в огне! Побитые бутылки, изорванная подушка, выброшенное в окно одеяло! Я даже умудрилась со злобы сундук перевернуть и всё высыпать оттуда, едва не поскользнувшись обо всё то, что там лежало! Бедный ворон в моей клетке едва не стал жертвой для кошек, потому что я хотела выбросить с ним и клетку! Магией я прожгла неслабо несколько стен, даже со злобы перевернула стол и подтащила его к двери, чтобы никто не смел, лезть ко мне. И всё это сопровождалось суровыми рыками, криками, грязными матами и порой такими речами, что у любого скептика бы икота началась! Когда же мой гнев начал постепенно проходить, а в теле стала чувствоваться некая слабость, я медленно и обессилено опустилась на пол, а после по моим щекам маленькими ручейками полились слёзы. — Ну, почему всё так? — тихо прошептала я, закрывая лицо руками. — Не так, я хотела, чтобы он узнал о моих чувствах, совсем не так… И вот я дала волю своим чувствам и эмоциям, что сразу накрыли меня с головой. И вместе со слезами, которые лились у меня из глаз, не переставая, с моих уст сорвалось: — Ну, почему… Почему она полезла к нему? Ну, за что же и Тедас так меня наказывает?! Ну, чем я всё это заслужила? Стук в дверь. — Я никого не хочу сейчас видеть! — прокричала я сквозь слёзы. — Оставьте меня в покое все! — Даринуль, пожалуйста, открой, — послышался за дверью голос моего брата. — Объясни, что случилось? — А случилось то, что наша дорогая двоюродная сестрёнка в очередной раз хотела покувыркаться в постели! И угадай, с кем? — Она хотела что?.. Только не говори, что она хотела это с… — С Калленом! Да, представь себе! — Так… Для начала угомонись… — начал свои попытки привести меня в норму Дима. — Во-вторых… Ну, я бы не стал удивляться… Хотя и твоя реакция мне понятна… Но всё же… — Что всё же?! — снова психанула я. — Сестрёнка, я понимаю твои чувства, — вздохнул мой братец. — Тебе нравится Каллен, и поверь, уж я тебя за это не осуждаю. Но ты же знаешь нашу Свету, в конце концов. — Знать-то знаю, но это не значит, что она должна вешаться именно на Каллена! Есть же и другие мужчины, и они кругом ходят! — Твоя правда, Даринуль, не спорю. Но она же не могла знать, что Каллен уже, скажем так, занят. — Зато теперь, эта грудастая выдра знает и пусть только попробует его тронут, и я её превращу в бекон с трюфелями мясо-жирными — Ну, ты сказала, конечно, сестрёнка. — Поверь, я и не такое могу теперь сделать, — хмыкнула я, шмыгнув носом. — Верю-верю, — с лёгкой усмешкой ответил братец. — Ладно, Даринуль, может, ты всё же откроешь и выйдешь? — Нет, Димуль, прости, но не выйду, — глубоко и печально вздохнула я. — Мне нужно побыть одной, чтобы окончательно успокоиться и привести в порядок свои мысли. — Как скажешь, сестрёнка. Если что, ты знаешь, где меня искать. — Хорошо… — И, Дарин, не грусти… Ты ведь понимаешь, что такая, как Света Каллена вряд ли заинтересует. По характеру они просто не сойдутся. — Почему ты так думаешь? Ты разве не видел, как они флиртуют? Да он же улыбается ей и краснеет. Почему-то на мой флирт он реагирует совсем иначе. — А может быть, ты будешь также настойчива? Может быть, тебе изменить причёску? Ухаживать за собой? — вдруг предложил Дима. — Да, понимаю, куча дел, так ещё и далёких, но ты же девушка. — Насчёт изменений во внешности, может, ты и прав, — тихо ответила я. — Но вот по поводу настойчивости и более решительного флирта… — Да, прости, с этим я немного поторопился. Но, может, ты просто будешь рядом с ним? Постараешься открыть ему его сердце? — Дим, да я и так при любой выпавшей возможности стараюсь быть с ним. Я всегда искренняя с ним, открыта для него и нежна. В то время, как с другими пытаюсь быть как можно жёстче из-за своего почти, что титула… Я… Неужели так трудно догадаться, что я… — Ах, ну, что мне с тобой делать, сестрица? Надо его брать ещё и жестами, более игривым взглядом, прикосновениями, но не просто пошлыми, а… Тёплыми что ли. Будто он — твоя единственная опора в этом мире, не бойся с ним и спорить, а то подлизы недолго интересны ему будут. Знаешь, как говорят многие. Девушка должна быть заботливой как мать, откровенная как друг, страстная как любовница, верная как жена и невеста и необычная как загадка. Может быть, ты должна будешь дать повод ему поревновать? — Думаешь, я не знаю всего этого? — как-то слегка горько усмехнулась я. — Знаю, просто… Он доверяет мне, как хорошему другу. Это, конечно, хорошо, но… Наверное, мне просто не хватает решимости и уверенности в себе, чтобы сделать следующий небольшой шажок. — А ты наберись этой решимости. Или ты хочешь, чтобы его Света заполучила? Или ещё какая-нибудь другая женщина? — Ты прав, Дим. Мне больше нельзя медлить, иначе точно потеряю его, — более уверенно произнесла я, глубоко выдохнув, а затем как-то усмехнулась: — Знаешь, иногда я начинаю чувствовать некую иронию в своей нерешительности. — Я очень хорошо тебя понимаю, Даринуль, — улыбнулся Дима, после чего вздохнул: — Эх, ладно, сестрёнка, пойду я, пока сюда не прибежали наши родители из-за своего волнения. — Хорошо, Димуль, — ответила я. — И, пожалуйста, не рассказывай им про наш разговор, хорошо? — Не бойся, не расскажу. Ты же знаешь, я могила. — Да уж, знаю. И спасибо тебе за всё. Ты очень помог мне. — Не за что. Я всегда готов помочь тебе, сестрёнка. — И я это очень ценю, — с улыбкой произнесла я. — Ладно уж, иди, пока правда родители не пришли. — Хорошо, — с добротой ответил мой любимый братец. — И давай, долго не сиди дома, ладно? — Ладно, постараюсь. — Вот и умничка. После этих слов мы с братом попрощались, и он направился в хижину к родителям. После разговора с Димой мне стало немного легче. Он был абсолютно прав в том, что мне нужно стать более уверенной с Калленом, если я хочу, чтобы тот обратил на меня внимание как на девушку. И я обязательно прислушаюсь к советам моего старшего и любимого брата. Но как бы то ни было, мне нужно было ещё убирать последствия своего нервного срыва, иначе увидь это родители, они точно устроят мне вынос мозга, если не хуже. Конечно, я не умела собирать и склеивать горшки, даже с помощью магии, так что все осколки пришлось сгрести метёлкой, полотенцами и покрывалами, сложить в единый узелок и бросить в уголке где-нибудь, чтобы потом, как совсем отойду, выбросить всё это куда-нибудь за пределы Убежища. Пока подметала остатки пыли, я всё думала, как бы в Ставке Командования поступить с командиром. Или стоит ли мне сесть на диету, чтобы талия округлилась или… Хм, а почему бы не попросить у Каллена тренировки? Хотя, учитывая, что он спец в мечах, а не кинжалах. Хм-м-м, точно, можно будет попросить Сэру научить меня. Всё же девушка должна быть разносторонней и хитрой и уж точно знать, где сделать надрезик у мужчины в плане одежды, чтобы у него ёкнуло внутри. Обязательно построила план дизайна одежды и причёски, вернее подготовила его для обсуждения с Вивьен. Вот уж кто-кто, а она точно знает толк в этом деле. Но это я сделаю уже после того, как проверю другие задания по отчётам Лелианы. В общем, за час-полтора я привела свой домик в более благоприятный вид. Отметины от огня пришлось прикрыть ковриками или закрасить всем, что было. Н-да, как погром делать — так это быстро, а как всё убрать — нужно много времени и даже сил. — Ну, вот и всё. Я молодец! — с лёгкой улыбкой заявила я. — Теперь, задача номер два — задания и миссии в ставке, да отчёты наших прекрасных дамочек. Хм-м-м, интересно, братишка уже предложил нашей Жозефине свидание? Думаете, я быстро пришла в себя? Возможно. Всё же правду говорят, что позитивные мысли и планы действительно могут двигать человека. Главное, плохое хорошенько перемолоть и его результаты распланировать на несколько шажков вперёд, плюс подпитывать его всякими мелкими приятными деталечками. После всех дел в хижине и мыслей я решила отправиться в Ставку Командования. Не стоит откладывать остальные дела в долгий ящик, как говорится. Оказавшись у двери в Ставку, я глубоко выдохнула, а затем тихо ухмыльнулась: — Что ж, Командир, вам нравятся уверенные и решительные девушки? Именно такой вы меня сейчас и увидите. После этих слов я вошла в Ставку Командования уверенной, немножко деловой, но в то же время лёгкой и изящной походкой. — Всем доброго дня, — произнесла я, проходя к столу с картой. Все присутствующие застыли в шоке, словно увидели какого-нибудь призрака. Должно быть, слух о моей недавней разборке с сестрой дошёл и до остальных, и все ожидали увидеть меня в бешеном гневе и злости. Даже Кассандра не удержалась и спросила: — Дарина, с тобой всё хорошо? — Да, всё прекрасно, — как ни в чём не бывало, ответила я. — А что такое? — Просто быстро расползлись слухи о том, что… — начала, было, Лелиана. — Инквизиция славится не слухами, а поступками, Лелиана, — перебила её я. — Какие бы слухи про меня ни пускали, сейчас мы не в том положении, чтобы поднимать их со дна морского. — Д… Дарина, ты ли это? — с большим удивлением произнесла Жозефина. — Да, я, настоящая я, — серьёзно ответила я. — Ещё будут вопросы, Леди Посол? — Вестница, нас… Ждёт много дел, — произнёс Каллен. — Я уже вижу по отчётам, что у вас в руках, Командир. Кстати, судя по вашему аромату, от вас веет… Нецелесообразной женщиной. Надеюсь, вы примите ванную или хотя бы дадите вашей одежде проветриться. — Так это пра… — начала, было, Леди Монтилье. — Продолжаем! — резко ответила я. — Возвращаемся к делам. А наши дела с Командиром мы решим сами после ещё двух моих внеплановых совещаний. Надеюсь, на этом наша дискуссия окончена? — Кхм… Что бы там ни было, но Вестница права, — более-менее отойдя от шока, согласно произнесла Кассандра. — Дела прежде всего. — Рада, что мы пришли к единому мнению, — серьёзно отозвалась я. — А теперь продолжим. Я держалась молодцом. Сильная, целеустремленная, независимая, непоколебимая, выслушивала каждый совет и каждый отчёт Каллена, Жозефины и Лелианы. Кассандра то и дело смотрела на меня и думала, а я ли это с ними сейчас говорю о делах на полном серьёзе, ищу разнообразные компромиссы и пытаюсь даже как-то ехидно поглядывать на Каллена, который то и дело порой заикался. Нет, не от того, какая я красивая, а от того, что в тихом омуте как мой, да демоны водятся. Мне пришлось перетерпеть полтора часа этих вопросов. Новые миссии в Вал Руайо, конечно, по вопросам Вивьен и Сэры, но даже такие вопросы лишними не бывают. Я хотела уже закончить совет, потому как уже начало вечереть, а тревожить Вивьен перед вечером как-то было не вежливо. Но угадайте, кто не желал прерывать совет? Каллен! Именно он. Словно он через каждый вопрос, пытался поговорить со мной, но что я делаю? Правильно. Я молчу, указываю своё решение и очень строгим тоном, конечно, Лелиана заступается то за меня, то за Каллена в плане решения вопросов, но лично я бы предпочла, чтобы она просто согласилась с моим желанием: закончить совет на сегодня и перейти к делам завтра. Наконец-то кое-как расправившись с важными вопросами, я поклонилась всем, пожелав также хорошего вечера. И только собралась выходить, как Каллен коснулся моего плеча и попытался заговорить со мной. — Дарина, мы можем… Поговорить? — осторожно начал он. — Командир, я, кажется, уже упоминала, что у меня есть ещё кое-какие дела, — деловито ответила я. — И ждать они не могут. — Но мы должны обсудить то, что… — Что именно? Ах да, ваш интересный «разговор» с моей сестрицей. Поверьте, это мы обязательно обсудим, но позже. А сейчас прошу меня простить, но я должна идти. — Дело не только в этом, — произнёс мужчина. — Дело касается и твоих слов о… — Всё будет, дорогой мой Командир, — прошептала я, потянувшись к его уху, а после чуть погодя добавила, при этом легонько похлопав его по щеке: — Всё будет, но потом. После этих слов я направилась к Вивьен, оставив Каллена в по-о-о-о-олнейшем шоке. Что сказать, когда нужно, я умею быть деловой девушкой. В конце концов, наш дорогой Командир должен понять, что я могу быть не только заботливой, милой и романтичной девчушкой. При этом я бываю довольно игривой и дерзкой дамочкой, как говорится. Всю дорогу я шла, довольно ухмыляясь своим мыслям и тому, как сразила Каллена наповал таким своим поведением. Но то ли ещё будет дальше. Но как бы там ни было, вскоре я уже стояла рядом с Мадам Де Фер. — Доброго вечера, Мадам Вивьен, — произнесла я, слегка склонив голову. — А, дорогая моя, рада видеть вас, — с улыбкой ответила она. — У вас ко мне какое-то дело, дорогушенька? — Вы как всегда проницательны, — улыбнулась я в ответ. — У меня есть кое-какие вопросы, касательные… Моды и моего внешнего вида. Вы не могли бы вы помочь мне с этим? — О, в этом я настоящий профессионал. Только это очень деликатный вопрос, и я думаю, мы должны его обсудить в более деликатном месте. — Можно в моём домике. Можете даже захватить всё, что нужно, и я могу выделить всё, что у меня есть. — Прекрасно это знать, — более мягко отозвалась чародейка. — Надеюсь, что и причину, касающуюся этого вопроса, я также узнаю у вас. — Непременно, уважаемая Вивьен, — согласно кивнула я. — Можем приступить даже сегодня к исполнению этого вопроса. Если вам не трудно. — О, мне совсем не трудно, моя дорогая, — вновь улыбнулась она. — Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. К тому же я буду только рада помочь вам. После этих слов мне пришлось немножко подождать нашу дорогую чародейку, чтобы она взяла всё необходимое. Когда же всё было собрано, мы с Вивьен отправились в мою хижину. Магесса была прекрасной модницей. Это было видно по тому, какой сундук с одеждой она мне принесла в хижину, не без помощи слуг, конечно. Шкатулочка с косметикой тоже оставляла желать малого. Очень много приспособлений для внешности, хотя не так много как на Земле, кучи тоналок, пудры и прочего. Тут всё скромнее, главное знать точную меру косметики и уметь её наносить. Но, увидев ножницы и расчёску, я поняла, что стрижки мне не избежать, но чего не сделаешь ради любимого. Вивьен получив мой ответ на её вопрос, то есть я рассказала ей о Каллене, та понимающе кивнула, хоть и прочла небольшую лекцию о возрасте, хоть и не такую надоедливую, но в этом плане она вошла в положение и сразу же усадила меня к зеркальцу: — Итак, дорогая моя, примемся к женскому волшебству. — Надеюсь, результат принесёт плоды, — вздохнула я, готовясь к преображению. — В этом вы можете не сомневаться, цветик мой, — улыбнулась Мадам Де Фер. — Уверяю вас, ваш милый Командир, наконец, обратит на вас внимание как на юную и привлекательную леди. — Очень надеюсь на это и полностью доверяю вам себя — Что же, тогда приступим. После этого Вивьен принялась за дело. Началось всё с макияжа. Признаюсь честно, раньше я крайне редко красилась, а именно по праздникам или каким-то особым случаям. И поэтому для меня это было слегка непривычно. Но Мадам Вивьен всё делала очень аккуратно и тщательно. Так что благодаря этому я могла расслабиться и быть спокойна за свой будущий, новый образ. В конечном итоге я была вознаграждена за своё очередное проявленное терпение. Когда Вивьен закончила с макияжем, в зеркале я увидела совсем иную себя. Благодаря новому макияжу внешность обрела ещё больше женственности. Моё личико стало ещё более милым, но при этом в нём оставались всё те же черты присущие лишь мне. Появилась некая кошачья игривость во взгляде. А вот с нарядами у нас случались некоторые недомолвки. Некоторые жали мне в шее, у других рукава мне не нравились или цвет был не мой, как считала Мадам Вивьен, хотя самой мне этот костюм мог приглянуться. Проспорили с ней так час с лишним, в итоге мы пришли к общему мнению, что пока мы займёмся моими волосами. Вот тут она поступала осторожно. Сначала она привела в порядок кончики моих волос, а потом решила сделать необычное карэ. Левый бок будет длинный у щёк и плеч, потом постепенно будет укорачиваться до затылка, затем будут гладко выстрижены под аккуратное карэ, и открыто правое ухо. Я так посмотрела и посчитала, что это будет очень красиво. Результат оправдал мои ожидания, как и то, что Вивьен мне подобрала. Штанишки как мои, но коричневого цвета, и очень тёплые по внешнему покрытию. Но удобные, спокойно одеваются, а вот верх… О-о-о-о, эта белая кофточка с красивыми золотистыми узорами соединённые такими же золотыми кольцами. Узор идёт до локтей, потом идёт сборка обволакивающая область над локтями, как браслеты. Мне очень нравился такой же золотой воротник, который сразу же оставлял прекрасное декольте, открывающее мою, как оказалось, весьма миловидную грудку, со стороны узор напоминал крылья бабочки. Под грудью сборка самоцветов в треугольной форме, грудь по бокам вырезов украшает что-то вроде части узорчатого золотого воротника. Затем до самого низа идёт прекрасный крестовидный ленточный подсбор, как бы служащий некой застёжкой. В общем, сейчас я предстала в совершенно новом и прекрасном образе. За что была очень благодарна Вивьен. Честно признаюсь, мне уже не терпелось показаться всем. Родные наверняка будут в шоке, когда увидят меня, как и мои дорогие друзья. Ну, а реакцию Каллена я даже представить боюсь, хех. Но идти к моим дорогим родственничкам было уже поздно, так что с визитом к ним придётся повременить до завтра. А вот с Командиром я наверняка могла бы пересечься где-нибудь в деревне. Как бы там ни было, я поблагодарила нашу модную чародейку, после чего пообещав, что теперь буду обращаться по таким вопросам то-о-о-олько к ней, и, попрощавшись с ней, отправилась на улицу. Вечерняя прохлада Убежища после нескольких часов, проведённых дома, стала мне уже второй наградой. Я была рада хоть немного глотнуть свежего воздуха, прогуливаясь по деревне. Но всё же меня ещё не оставляли мысли и некое беспокойство о том, что же мне сказать Каллену, когда у нас будет тот самый разговор. С одной стороны полностью раскрыть ему все свои чувства было бы ещё слишком рано и, возможно, глупо. Потому что времени со дня нашего знакомства прошло ещё не так много, плюс ко всему мне далеко неизвестно, что сам Командир испытывает ко мне. Есть ли хоть какая-то надежда на взаимность? А с другой стороны скрывать чувства от него вечно было бы просто мучением. И эти мысленные метания продолжались всю мою прогулку. Я не знала, как быть, а поэтому могла лишь просить Создателя и Андрасте дать мне силы. Силы и мудрость, чтобы поступить правильно. Но долго размышлять на эту тему мне не пришлось. Когда я прогуливалась неподалёку от таверны, то увидела Каллена. И медленной и изящной походкой направилась к нему. — Командир, вы, кажется, хотели поговорить со мной о чём-то, — с некой ухмылкой сказала я, подходя. — Дарина? — с огромным удивлением спросил он, едва ли не раскрыв рот. — Это и в самом деле ты? Вы бы видели лицо Каллена в этот момент. Широко раскрытые глаза, которые разглядывали меня с ног до головы и не могли до конца поверить, что это и в самом деле я. Чуть приоткрытый рот, что больше и слова не мог вымолвить. Да-а-а-а, именно на такой результат я и надеялась. — А вы надеялись увидеть саму Андрасте, дорогой Каллен? — с довольной улыбкой на губах ответила я. — Я… А… Э-э-э, я… Уже… — пытался подобрать нужные слова мужчина. — Ох… У меня просто нет слов… — Их и не должно быть, потому что я теперь буду так выглядеть всегда, — вновь ухмыльнулась я. — Что же… Вы уже виделись с моей сестрицей снова? — Кхм… Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. — Я вас внимательно слушаю, Командир. — Послушай… Я… Света… Светлана, она… Я бы всё равно не допустил, чтобы я и она. — Вы бы не допустили с ней половой связи? Это вряд ли. Она знает, как совращать мужчин, даже таких непоколебимых как ваша наистрожайшая и скромная личность. — Дарина, выслушай ты меня… Прошу тебя… Твои слова… Твои чувства… Это всё правда? И вот всю мою уверенность и решимость, словно ветром сдуло, хоть я и старалась не показывать виду. Вот что я ему отвечу теперь? Признаваться во всём было слишком глупо, слишком опасно, слишком… Но вдруг мне в голову пришла одна мысль. — Я отвечу вам, когда загладите свою вину… — тихо сказала я. — А то в последнее время ваше поведение меня расстраивает… — И как же я могу её загладить, Леди Вестница? — спросил Каллен. — Не лги мне, когда тебе плохо. — Что? Но я не… — Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — негромко произнесла я, глядя Командиру в глаза. — Хорошо, — выдохнул он. — Но со мной всё в порядке. Приступов не было с тех пор, как ты… — Тогда почему ты не спишь? Уже довольно поздно, и многие в Убежище уже десятый сон видят. — Я мог бы спросить тебя о том же. — Скажем так, у меня сон пропал после вашего «флирта». — Дарина, пожалуйста… — закатил, было, глаза Каллен. — А что? Только не говори, что тебе совсем не приглянулась моя дорогая сестрица, — ухмыльнулась я, скрестив руки на груди. — Твой румянец и твоя улыбочка едва ли не до ушей говорили иное. — Я не виноват, что у меня не было просто целой оружейной с любовницами, — смущённо отозвался Командир. — Но ты мог хотя бы… — снова начала, было, я, но поняв, что этим могу только ухудшить ситуацию, глубоко выдохнула и лишь тихо сказала: — А знаешь, лучше просто забудь, что я сейчас наговорила… После этих слов я развернулась и хотела, было, уйти, как вдруг Каллен остановил меня, взяв за запястье, и негромко произнёс: — Прошу, не сердись на меня… — Просто… Держись… От неё подальше… Обещай мне… — тихо ответила я, не решаясь обернуться и посмотреть командиру в глаза. — Буду… — почти полушёпотом сказал мужчина. — Особенно после таких подробностей о ней. — Хорошо… — вздохнула я. — Дарина… То, что ты сказала сегодня днём это… Это правда? — Что именно ты хочешь от меня услышать, Каллен? На это он немного устало вздохнул, прекрасно понимая, что пока правды от меня не услышишь. — Каллен, сейчас не то время, чтобы отвечать на этот вопрос… — негромко и слегка печально произнесла я. — Подожди ещё немного… — Хорошо… — также тихо ответил он. — Ты права. Я с облегчением вздохнула. Как же хорошо, что Каллен понимает меня. Будь на его месте кто-нибудь другой, тот бы наверняка требовал от меня ответа, несмотря ни на что. Радует, что Командир не такой. Но как бы то ни было, уже было поздно, и мне нужно было идти. Ведь я сегодня неслабо перенервничала и устала за весь этот бешенный денёк. — Мне, наверное, нужно идти, — тихо сказала я. — Уже довольно поздно. — Я тебя провожу, — ответил Каллен. — Хорошо, — спорить с ним мне сейчас совершенно не хотелось, как и отказывать. Родители уже наверняка спят, так что беспокоиться о том, что нас могли увидеть, не стоило. После этих слов мы с Командиром пошли к моему дому. Всю дорогу мы провели в тишине. Каждого из нас одолевали свои мысли и думы. И от этой безмолвной тишины путь к моей хижине казался лишь ещё длинней. В скором времени я и Каллен оказались у моего домика. — Спасибо, что проводили, Командир, — произнесла я, почему-то вновь возвращаясь к официальному тону. — Доброй вам ночи. Я собиралась, было, развернуться к двери хижины и войти, как вдруг Каллен быстро преодолел то небольшое расстояние, что разделяло нас, затем наклонился ближе, осторожно убрав прядь волос, тем самым коснулся пальцем моей шеи и ласково прошептал мне на ухо: — Прости меня. — Простила, Каллен… — нежным и приятным полушёпотом ответила я, лишь на мгновение прикрыв глаза. Командир с теплотой улыбнулся, медленно отстраняясь. Ох, Создатель, как же мне хотелось продлить этот миг хотя бы ещё немного… Такие прикосновения этого мужчины были для меня дороже любых богатств всего Тедаса. Стоило Каллену отстраниться, как я осторожно и нежно коснулась ладонью его крепкой и сильной груди. Даже не смотря на нагрудный доспех, я чувствовала, как бьётся его храброе и чистое сердце. — Доброй ночи, Каллен, — прошептала я с нежностью. — Доброй ночи, Дарина, — тихо ответил он. После этих слов я всё же вошла в хижину. Глубоко и тяжело выдохнув, я прошла вглубь комнаты. Демон тебя подери, Дарин, ну, почему рядом с ним ты становишься такой… Такой девчушкой, а? Нельзя же так. Вот что бы со всеми нами было во время какой-нибудь схватки? Н-да, мне точно нужно научиться собранности. Но, несмотря на всё это, мне сейчас нужно было поспать хотя бы немного. Завтра наверняка день обещался быть не легче. Раздевшись, я прилегла на кровать. Сладкий сон медленно стал окутывать меня. Но вот то, что мне приснилось потом, запомнилось ой как надолго и заставило призадуматься о некоторых… Вещах. Сначала скажу, что сон начинался прекрасной локации. Водопад в Изумрудных Могилах. Если вы там не были, то просто обязаны там побывать. Это очень красочное и на вид умиротворённое место. Много зелени, прекрасных, можно сказать, почти тропических видов, а тот водопад в любое время дня и ночи станет прекрасным местом, где можно провести прекрасное свидание. Мне снился этот водопад… И… Ах… Я в весьма нарядных и лёгких одеяниях, напоминающее белоснежное но… Полупрозрачное платье, слегка открывающее виды на мою обнажённую фигуру. Вступив в прохладную воду, я издала нежный, но протяжный вздох, по всему телу побежали мурашки. Я почувствовала, как моя грудь напряглась, и некая приятная волна пробежалась по всему моему телу. Но потом… Я слышу мужской, знакомый сладостный вздох и… Замираю… Под покровами водопада стоял Каллен… Не в доспехах или в рубахе да брюках. Он был полностью обнажён. Он стоял ко мне спиной, но… Уже одного вида его прекрасной крепкой спины и её напряжённых мышц… Одного только вида, как по изгибам поясницы и лопаток стекали ручьи прохладной воды и соприкасались с его упругими прекрасными ягодицами… У меня встал ком в горле, в глазах появился пошлый огонёк. Я хотела потрогать его тело… Как только угодно, но искренне. Коснуться губами его прохладной напряжённой кожи, погладить его мышцы и завести свои девственные пальчики к его животу и нащупать пониже его крепкое «достоинство». — Ох, Создатель… — единственное, что я смогла прошептать, заворожённо наблюдая за этим прекрасным мужчиной. Каллен, услышав меня, медленно обернулся ко мне. На его губах в то же мгновение заиграла желанная улыбка, а сам он томно прошептал: — Иди ко мне, любимая… Я так изголодался по тебе. Одной этой фразы было достаточно, чтобы я сразу пошла к Командиру. О, Создатель, как было приятно погрузиться в эту прохладную, кристальную воду, но ещё приятней оказаться в тех желанных, любимых, тёплых, мужских объятьях. Я была будто нежно зажата между стихиями огня и воды, которые пробуждали во мне настоящий кладезь эмоций и чувств. Особенно когда Каллен стянул с меня одним мановением руки одеяние, и его пальцы легли на мою обнажённую спину. Я издала слабый нежный вздох, и по телу побежала прекрасная волна, уходящая к внутренней части бёдер, откуда я сразу почувствовала приятное тепло и подступающую лёгкую влагу. — К… Каллен… Я… Я в… — Чш-ш-ш, любимая… — томно прошептал Командир, его правая рука медленно, подобно нежному горячему потоку ветра, опустилась к моей попке. — Ах… — вздрогнула я и прижалась напряжённой и укрытой приятными мурашками грудью к его горячей, не смотря на прохладную воду груди. — К… Каллен… — мой взгляд стал затуманиваться, по всему телу пробегала медленная, но приятная волна возбуждения. И вдруг я почувствовала, как его тело напряглось сильнее. Его губы желанно опустились целовать мою шею. Ах, это страстное горячее дыхание, сопровождающееся приятным колючим прикосновением его щетины к моей коже. Сплошные мурашки, сплошное удовольствие, которое можно назвать только самым сладким грехом, если он происходит с любимым. Кусая губу, я невольно сжала пальчиками крепкие плечи Каллена, нажимая на его мышцы, и медленно нарисовала волны на его груди. Вода продолжала стекать по нам, охлаждая лишь на долю секунды наши тела. Но скоро она сама стала согреваться, особенно после того, как я почувствовала желание моего Командира. Он медленно повернул меня к своей груди спиной. Его рука прошлась от моих лопаток до попки, заставив меня изогнуться дугой и издать снова нежный протяжный вздох, что явно нравился Каллену. Он прижался ко мне бёдрами. — Ах… Создатель… Каллен… По всему телу пробежало ещё больше дрожи, когда я почувствовала его упругое сильное и горячее «достоинство», медленно поглаживающее мои ягодицы движениями вверх и вниз. Медленно, нежно и властно. Снова и снова. Его ладонь обняла мою, и он опустил их меж моих ног, давая нам обоим почувствовать нежность и желание моей сокровенной промежности. Как же там было горячо и так влажно. Его пальцы руководили моими, и я возбуждалась с каждым разом, когда пальцы моего страстного Командира едва входили внутрь, зажимаясь меж горячих и мягких половых губ. Он страстно прошептал мне, покусывая мочку моего уха: — М-м-м-м-м, теперь я знаю, как ты можешь соскучиться по мне. — Каллен, пожалуйста… — нежно прошептала я, вся изнывая от нахлынувшего возбуждения и желания, что готовы были в любой миг накрыть меня с головой. — Чш-ш-ш-ш… Не противься, любовь моя… Я же чувствую, как ты хочешь меня… — он опустил мою руку к его крепкому, влажному и горячему «мечу». — И знаешь, как он хочет доставить тебе удовольствие. Бессмысленно было сдерживать своё желание и скрывать его от любимого человека, который прекрасно знал меня и потому видел практически насквозь. Пора дать волю чувствам и эмоциям, что едва ли не сжигали меня сейчас изнутри, заставляли быть такой, какой раньше я бы побоялась быть. И вот отбросив всё своё смущение и все свои в каком-то смысле страхи, я резко оборачиваюсь к Каллену и впиваюсь в его уста желанным, страстным и глубоким поцелуем. Ох, Андрасте, его губы… Они… Они такие нежные, такие сладкие. Сводящие с ума… В ответ на мой поцелуй Каллен впустил свой горячий пошлый язык. Как же сладко он переплетал его с моим, совращая меня своим жадным дыханием. Его руки плотно прижали мои бёдра к его. А-а-а-ах… Мои половые губы почувствовали его твёрдую пульсирующую головку, что так и тянулась войти в меня, чтобы сладко опорочить моё девственное тело. Мой милый Командир, держа меня за бёдра, плавно толкал к нему волнообразно, чтобы наши возбуждённые половые органы соприкасались друг с другом, вызывая лёгкие, но сладостные конвульсии экстаза и пошлых, но протяжных стонов. Но вместо того, чтобы совершить с одной стороны это постыдное, но в то же время сладкое и желанное прегрешение наших тел, Каллен решил подразнить меня. Он усадил меня на плоский камень, медленно, поглаживающими движениями пальцев на моих коленках раздвинул ноги. Он увидел меня… Увидел мои нагие влажные и порозовевшие от возбуждения половые губы и их влажный блеск. Его глаза жадно сверкнули: — Ах, как же сладко ты смущаешься и дрожишь. — Ах… К-каллен… Я… Я хочу… Тебя. Командир пошло улыбнулся мне. Его пошлый и обжигающий кожу язык коснулся моего слегка остывшего от возбуждения соска. Я задрожала всем телом и запрокинула голову, когда почувствовала, как Каллен продолжал томить ласками своего язычка пламени поочерёдно мои вздымающиеся от дыхания груди. Но это было лишь его отвлекающим манёвром. Он медленно погладил пальцами мой возбудившийся горячий маленький клитор. Невольная дрожь ударила меня по ногам, и я попыталась сжать их, чтобы дать моему милому больше трудностей, но нет. Этот бывший храмовник и не желал сдаваться. Он обнял мою левую ногу, приложив её к своему боку. Инстинктивно я приобняла его ею. И, о, все известные боги… Его палец медленно вошёл внутрь. Шум водопада заглушал хлюпающие звуки горячей женской смазки, о которую соприкасался палец Каллена. Ах, как же умело и осторожно он утомлял меня своими ласками. Эти нежные томящие поступательные движения внутрь, едва касающиеся девственной плевы. — А-а-а-ах! — сладко и жалостно простонала я, сжав пальцы в дрожащие от экстаза кулачки. — Как же я люблю твой голос… — М-м-м-м-м… Прошу тебя… Остановись… Я же… Я сейчас… — О-о-о-о, подожди, дорогая моя. Я должен это почувствовать… Своим языком — прошептал пошло Каллен, облизав на моих глазах свои губы, задев при этом свой прекрасный шрамик. — Тебе это очень понравится. — П-прошу тебя… Калле… Но мужчина не дал мне договорить, как его похотливый умелый язычок прошёлся по внутренней части моего бедра, едва подходя к влажным половым губкам. Он страстно целовал каждый кусочек моей горевшей от страсти кожи, что покрывалась мурашками и волной дрожи, от которой я так и хотела стонать ещё громче и просто впасть в дурман. Каждый его поцелуй заставлял меня извиваться на камне и прибавлял мне больше страсти и желания отдаться ему. Но потом Каллен ввёл свой язычок меж моих влажных половых губок. Его кончик успел коснуться моего напряжённого клитора. Ах, как же я задрожала и застонала от удовольствия, сразу же вцепившись пальцами в волосы Каллена. Уже перевозбуждённая я двигалась медленно бёдрами под ласки языка внутри моей девичьей горячей «крепости». Язык Командира бродил вверх и вниз, обводил дрожащий и чувствительный клитор, высвобождая тем самым всё новые и новые нотки моих нежных и умоляющих стонов. Я даже чувствовала, как моё тело готово вот-вот впасть в оргазм. Я шептала Каллену, умоляла его ускорить ласки своими губами и языком. С пошлыми вздохами умоляла его немного обсосать мой клитор. И он это делал. Он обсасывал мой клитор, успевая то в начале, то в конце потеребить его. И только я захотела испытать оргазм, как… — А-а-а-а-а-а-ах! — резко вскочила я в неком экстазе, резко оборвав свой сон. Я чувствовала, как горят щёки, и как меж ног было влажно и горячо, а рука лежала на лобке. — Ах… Я… Это… Был сон? Но только я хотела начать размышлять о том, почему же мне приснилось именно вот такое, как услышала: — И в завершительной любовной кульминации, юная девушка простонала нежным голосом: А-а-а-а-а-а-а-а-а, ещё… — Варрик, что ты… — начала, было, я, не совсем ещё соображая после сна, но как только моё сознание вернулась ко мне, буквально заорала, вскочив с кровати: — Какого хрена, Тетрас?! Ты совсем уже офанарел?! — Эй-эй-эй, спокойно, Птичка, — поднял на меня глаза гном, оторвавшись от своей писанины. — Можно подумать, я тут всё напридумывал. Взгляни сама. — И ты думаешь, что мне после этого стало легче?! Да если это прочтёт хоть кто-нибудь в Убежище, то… Ох, Создатель! — Да брось, Птичка, — ехидным голосом ответил Варрик. — Ты же не думаешь, что после твоего вчерашнего срыва на сестру все не догадались о твоих нежных чувствах к нашему Кудряшку? — Повторяю свой вопрос. Ты думаешь, что мне стало легче? Нет! — со злостью произнесла я. — Не легче от всего что, стало, и будет происходить дальше. Не так я хотела, чтобы… Так и не договорив, я глубоко вздохнула и закрыла лицо руками. Спустя несколько секунд всё же горько усмехнулась: — Даже у Создателя есть это долбанное чувства юмора. — По крайней мере, оно у Него есть, — язвительно ответил Тетрас. — Иначе не видать бы Тедасу такого шутливого и очень язвительного гнома, как я. — Да уж, — фыркнула я, после чего глубоко выдохнула, чтобы успокоиться и негромко сказала: — Варрик, я тебя очень прошу, уничтожь это «произведение». — Зачем? Это же такая прекрасная и интересная тайна столь юной девы. — Уничтожь или уничтожу я! — Ну, хочешь, я просто заменю имена, и никто даже не узнает, о ком эта история? — Ты думаешь, герои по характеру и описанию не будут похожи на нас? — Пхех, ну, судя по твоим стонам и тому, что с тобой вытворял во сне наш Кудряшка, его то-о-о-очно никто не узнает, — ехидно усмехнулся Варрик. — Ох, Создатель милосердный, за что мне всё это? — страдальчески и обречённо простонала я. — И почему мне одной свалилось на голову? — Вот только не говори, что тебе не понравилось, Птичка? — с ухмылкой отозвался гном. — А вот это тебя вообще не касается! — зашипела на него я. — И только попробуй хоть что-нибудь об этом ляпнуть Каллену или моим родным! Голыми руками придушу нахрен! — Можно подумать они сами не слышали твои стоны, что раздавались из хижины. Поверь, они были весьма громкими и сладостными. — Ну, всё, мелкий ты засранец! Сам напросился! После этих слов я с рычанием накинулась на Варрика, при этом успев схватить его писанину и разорвать в мелкие клочья. — Ты же не думаешь, что у меня только один экземпляр данного шедевра? — успевал усмехаться Тетрас в перерывах между моими ударами, что я наносила ему по его наглой и упитанной заднице. — Я бы так рисковать никогда не стал. Злобно сверкнув глазами, я засунула руку гному под рубаху, что так открывала его знаменитую волосатую грудку, и обнаружила ещё несколько листов, после чего и их разорвала прямо у него на глазах. Затем, даже не слушая, что этот гадёныш отвечает на это и как реагирует, я нанесла ему ещё несколько «сокрушающих» ударчиков, схватила его за шкирку, потянув к двери, и поддав пинка под зад, выкинула его из своей хижины. Вы бы слышали этот приятный для моих ушей визг, с которым Тетрас вылетел, словно визг нага или поросёнка. — Только попробуй, Тетрас, только попробуй! И эта трёпка покажется лишь цветочками по сравнению с тем, что я с тобой сделаю, если узнаю! — прокричала я напоследок и захлопнула дверь. Склонив голову к двери, я закрыла глаза и глубоко выдохнула: — А теперь успокоились и расслабились. Всё будет нормально. Никто не узнает о том, что мне приснилось… — после как-то горько усмехнулась: — Вот до чего меня довела моя влюблённость. Уже невольно начинаю видеть собственный секс, причём не совсем обычный. О, Создатель… Но сколько бы я не корила себя за такие мысли и сны, ничего уж с этим нельзя было поделать. Нужно было просто хотя бы на время забыть обо всём этом. Иначе так точно и свихнуться не далеко. Как бы то ни было, мне надо было приводить себя в порядок после сна. Мало ли кто мог ещё меня побеспокоить. Я решила для начала умыться. Но стоило мне умыть лицо прохладной водой, как воспоминания вновь вернули меня в мой сон, что был самым блаженным в моей жизни. Как ни странно, но я помнила буквально каждое прикосновение, каждый поцелуй Каллена. Признаться честно, я готова была пережить всё это снова и снова. И только эта самая близость была для меня самой желанной в моей жизни. И только с Калленом я желала испытать, почувствовать её. Лишь наедине с самой собой могла не скрывать и не стесняться этого. Я коснулась кончиками пальцев своих губ, вспомнив тот поцелуй Каллена в губы, и тихо усмехнулась: — Любопытно, он может быть таким же страстным на самом деле? И если да, то представляю, как я сойду с ума с первой же секунды, — затем я вздохнула: — Эх, мечты мои, мечты… Но как бы то ни было, с глубоким выдохом мне пришлось пока отбросить эти мысли и продолжить приводить себя в порядок. После умывания я приступила к макияжу. Благодаря косметике, которую мне любезно оставила Вивьен, я быстро восстановила всю вчерашнюю «красоту». После макияжа я слегка причесалась и принялась одевать свой новый и прекрасный «костюмчик». Когда же я была уже полностью готова, взглянула в зеркало и слегка игриво подмигнула своему отражению: — Мы ещё покажем, кто по-настоящему достоин нашего дорогого и милого Командира. Вдруг раздался стук в дверь. Не медля ни секунды, я пошла, открывать, при этом думая, что если опять Варрик пришёл, то я его точно отправлю в очень долгий нокаут. Но на пороге стоял не он, а моя мама, двоюродная сестра и бабушка Аня. Увидев меня в новом образе, они были весьма удивлены. — Дарина, да ты просто красавица! — восхищённо воскликнула мама, проходя в дом. — Да, Дариночка, у нас просто нет слов, — согласилась бабуля. — Это же какая волшебница помогла тебе так преобразиться? — спросила меня моя дорогая мама. — Скажем так, она действительно волшебница, — усмехнулась я в ответ. — Первая Чародейка Мадам Вивьен. — Если она так преобразила тебя, то мне было бы очень интересно познакомиться с ней. Может, сама попросила бы модного совета. — Уверенна, она будет рада с тобой познакомиться и помочь, мам. — Пф, теперь понятно, почему я видела тебя вчера чуть ли не в обнимку с… — фыркнула, было, моя сестрица. — По крайней мере, ты как член моей семьи не будешь меня больше позорить, — перебила я её. — Что же касается недосказанного факта — это уже не твоё дело. — А мне кажется, что как раз моё, а точнее наше, — скрестила руки на груди Света. — Ты хоть понимаешь, дорогая сестрёнка, что он чуть ли не вдвое старше тебя? — Так, стоп, — вмешалась моя мама. — Только не говорите, что это тот, о ком я думаю? Вот после этого я встала в «боевую позу», а точнее поставила ноги на ширине плеч и упёрла руки в боки, а затем гордо посмотрела на свою родню: — А теперь, царевны вы мои родненькие да пригодненькие, слушайте меня. Будь бы мне шестнадцать лет, я бы ещё послушалась вас и будь я послабее духом, уже знала, что Каллен страдает от нашей драгоценной Светочки. Но так как мне уже двадцать лет и на мне уже, — я сделала ударение именно на эту частицу. — Висит ответственность за Инквизицию и её прогресс, то не стоит уже и говорить о том, что вы должны вмешиваться в мою жизнь. Ведь раньше вы не удосужились меня учить. — В каком это смысле Каллен страдает от меня? — с ухмылкой отозвалась Света. — Да он же сам реагировал и едва ли уже не отвечал на мои знаки внимания. — Дорогая моя, то, что наш Командир краснеет и заикается при любом намёке на флирт, ещё не значит, что он тобой заинтересовался, — ответила я с некой насмешкой. — В отличие от тебя у него очень тонкая натура. И лишь немногие способны её понять. И это вовсе не значит, что ты из тех, кто в его вкусе. — Ох, тебе-то, дурашке, откуда знать? — О, поверь мне, я давно это знаю. — Откуда же ты это знаешь, интересно? — с нажимом спросила меня мама. Я поочерёдно указала пальцем на ум и на сердце и твёрдо ответила: — Вот отсюда, дорогая мамочка. Я же не спрашиваю, откуда ты знаешь, что папа именно твой человек. — Та-а-а-а-ак, он ещё, оказывается, и твой человек уже? — нахмурилась она. — Да ты хоть думаешь о дальнейших последствиях? — Да если бы я не думала о последствиях, то уже с первым бы конюхом свалялась! — уже просто не выдержала я и прикрикнула. — Мама, ваши механизмы в мозгах меня удивляют! — Между прочим, сестрёнка, у тебя ещё ни разу не было опыта в отношениях с мужчиной, — вновь начала Света. — Откуда тебе вообще знать, что ты можешь заинтересовать Командира? — О, поверь, моя дорогая, я могу его заинтересовать, — уверенно ответила я. — И для этого не надо иметь опытность в постели. Мужчин не только это интересует. — Вот только не говори, что твои задушевные беседы его так привлекают, — ухмыльнулась сестрица. — Тогда зачем ты так кардинально поменяла образ, если уверенна в его чувствах? — Надо выглядеть и соответствовать. Говорят, что даже Императрица Орлея прихорашивается для своих кавалеров и слуг, чтобы держать лицо. И поверь, я так выгляжу, не только для Каллена, но и для себя и Инквизиции. Ах да, о душевности? Не суди плохо о том, чего совсем не знаешь. — Хах, а мне и судить ничего не надо. Но я отлично знаю мужчин и их потребности. И уж поверь, одними такими разговорами их долго не удержишь возле себя. — Если ты и о Каллене так думаешь, значит, так ничего и не узнала о нём самом и его жизни. — А ты прям знаешь? — с насмешкой спросила меня моя дорогая сестра. — Знаю, — ответила я, одарив её гневным взглядом. — Что же… — хитро улыбнулась Света. — Раз так, то у меня есть одно предложение. — И какое же? — уже предчувствуя явный подвох или подставу, отозвалась я. — Сколько вы там с нашим милым кучеряшкой знакомы? Месяц? Два? — Ну, допустим, два с половиной. Что дальше? — О, даже так. В таком случае, если у тебя, в самом деле, есть чувства к нему, я предлагаю тебе сделать следующий шаг, сестрёнка. — Хах, и ты думаешь, я не смогу? — вдруг ухмыльнулась я. — Ну, судя по тому, что ты никогда не целовалась, это будет чуточку сложнее, чем, скажем, флирт или просто беседа, — мне в тон ответила моя двоюродная сестрица. — О, не беспокойся, сестрица, я осведомлена взрослыми делами получше, чем некоторые взрослые. — Сто-о-о-оп! — вмешалась мама. — Я надеюсь, вы сейчас просто шутите. Дарин, ты же не собираешься… — Ещё как собираюсь, мамочка! — решительно ответила я. — Давно пора дочери взрослеть! — Дарина, я, конечно, всё понимаю, — вдруг произнесла моя бабушка Аня. — Любви все возрасты покорны. Но даже два с половиной месяца ещё не такой большой срок. Нужно время, внученька. — Бабуль, вот увидишь ты Каллена, сразу заберёшь свои слова обратно, — усмехнулась я. — К тому же, следующий шаг — поцелуй, не постель же. — Но ты же не можешь… — начала, было, мама. — Могу, мам, могу. Да и после моего вчерашнего срыва Каллен уже, скажем так, знает, что он мне не безразличен. — Так ты и в самом деле готова рискнуть? — спросила сестрица. — Потом обратного пути уже не будет. — Не одна ты такая крутая и решительная, Свет, — с наглой ухмылкой ответила я. — Поверь, я прекрасно осознаю свой риск. — Дарина, я не разрешаю тебе! — строгим голосом произнесла моя наидражайшая мамочка. — А твоё разрешение, мамуль, мне и не нужно, — коварно улыбнулась я. После этих слов я покинула свою хижину с довольной и хитрой ухмылочкой на своём личике, при этом, не забыв смачненько хлопнуть дверью и прошептав самой себе: — Ну, всё… Держитесь, мои дорогие. Вы, должно быть, сейчас подумаете, что я совсем сошла с ума, если решилась на такой рискованный шаг, но не торопитесь с выводами. Я направилась прямиком на тренировочную площадку. Помимо моего «внепланового флирта» мне нужно было обсудить и дела, касающиеся Инквизиции. Как и ожидала, Каллен был на тренировочной площадке и тренировал солдат и рекрутов. — Доброго дня, Командир, — с улыбкой произнесла я, подходя к нему. — Доброго дня, Вестница, — ответил мужчина. — Есть что-то, о чём я должна знать? — спросила я машинально. — Помимо того, что мы вчера обсудили на совете, нет. — А как расположились новые члены Инквизиции и моего отряда? — Вполне хорошо, Вестница. Мест хватило на всех, — произнёс Каллен. — Должен признать, что нанятые вами «Боевые Быки» весьма умелые ребята, хотя порой и кажется, что совсем наоборот. Что же до Вивьен, то я удивлён её отношению к Церкви и ордену храмовников. А вот на счёт Сэры я, пожалуй, промолчу. — Приятно знать, что все удобно расположились, — с улыбкой ответила я, после чего усмехнулась: — По поводу Сэры я соглашусь с тобой. Поверь, она гораздо хуже, чем успела себя показать в первые дни в Убежище. Я с ней провела полторы недели в походе и знаю, о чём говорю. — Что ж, тогда нужно быть с ней поосторожней, я полагаю? — улыбнулся командир в ответ. — Я бы даже сказала, крайне осторожней. — Я учту это. После этих слов я осторожно оглянулась по сторонам в поисках своей старшей двоюродной сестрицы. И, конечно же, она стояла рядом с воротами и внимательно наблюдала за мной. Убедившись в том, что Света действительно смотрит, я приблизилась к Каллену практически вплотную и потянулась к его уху, от чего он непонимающе спросил: — Дарина, что ты делаешь? — Тебе лучше подыграть мне, если ты действительно хочешь раз и навсегда избавиться от моей дорогой и весьма навязчивой сестрицы, — прошептала я на ухо командиру. — Избавиться от твоей… — начал, было, он. — Пожалуйста, Каллен… — едва ли не взмолившись, попросила я, опаляя его ухо своим горячим дыханием. — Один раз… Каллен чуть заметно задрожал, покраснев, но потом, тяжело выдохнув, всё-таки ответил: — Хорошо, — его крепкие и сильные руки осторожно обняли меня, после чего сам он склонил голову и тихо прошептал: — Но пообещай мне, что потом мы всё же поговорим… — Смотря о чём, дорогой мой Командир, — полушёпотом ответила я. — Ты прекрасно знаешь, о чём, — негромко произнёс мужчина. — Дарина, я всего лишь хочу знать правду. — Если ты сейчас не замолчишь… Боюсь, мне придётся принять весьма рискованные для нас с тобой меры… А я уже чувствую себя так, как совсем не должна чувствовать. — А что если я готов рискнуть? — Каллен, прошу тебя… — тихо сказала я. — Ты же меня просто вынуждаешь переступать через себя… — Как и ты меня, — ответил он, затем осторожно и нежно прикоснулся своей ладонью к моей щеке и, посмотрев мне в глаза, произнёс: — Я же всё вижу и чувствую… — Тогда ты и так знаешь, что те вчерашние слова… — начала, было, я, уже приблизившись своими губами почти вплотную к губам Каллена, но затем как-то горько усмехнулась: — Ох, Создатель, ты хоть представляешь, что если я это сейчас скажу, то… — То мы раньше времени создадим себе проблемы? — шёпотом спросил Каллен, издав такой же горьковатый, но в то же время приятный на слух смешок. — Именно… — негромко ответила я, осторожно погладив Командира по щеке. — Ты ведь понимаешь это, Каллен… — Понимаю. Но и также понимаю, что долго нашему молчанию не продлиться. И рано или поздно, но нам придётся поговорить. — И что же ты тогда предлагаешь? Командир хотел, было, ответить, но за моей спиной раздался кашель: — Кхем-кхем, — Варрик как всегда появляется как нельзя кстати. — Трусики Андрасте, неужели Птичка, наконец, решилась? — Да чтоб его… — едва ли не ругнувшись, я мгновенно отстранилась от Каллена, краснея. — Что тебе нужно, гном? — спросил мужчина, тоже заливаясь румянцем. — Да вот проходил мимо сестрёнки нашей Вестницы, — съехидничал Тетрас. — Она вон вся обзавидовалась. Только посмотрите, как она вас обоих сверлит взглядом. — Значит, всё-таки сработало, — тихо хихикнула я, посмотрев в сторону Светы, после чего хитро и довольно улыбнулась ей, подмигнув, и добавила: — Одной проблемкой меньше. — Я смотрю, кое-кто уже научился избавляться от конкуренток, — с язвительной ноткой в голосе произнёс Варрик. — Птичка, неужели на тебя так подействовал твой сегодняшний… — Тетрас, тебе разве не хватило утренней трёпки? — процедила я сквозь зубы, перебив его. — Если да, то я с радостью добавлю. — Ой, боюсь, что наш Кудряшка этого не позволит, ведь он сжимает тебя в своих крепких объятьях. Прямо как в… — Клянусь Создателем, Варрик, если ты сейчас же не заткнёшься, то я… — Дарина, не начинай новую шумиху, — произнёс Каллен. — Тебе легко сказать. Ведь этот мелкий засранец не записывал твои… Кхм… — ответила я, затем тяжело вздохнула и обратилась к гному: — Вместо того, чтобы трепать языком, Варрик, окажи мне маленькую услугу, пойди и передай моей дорогой сестрице, что дело сделано. И если я хоть раз увижу её рядом с Командиром, то не видать ей больше своих длинных волосиков. — Я бы с удовольствием побежал, да боюсь вас одних оставлять, — ухмыльнулся он в ответ. — Как можно пропустить всё самое интересное? Весь этот накал страстей и… — Если ты не исполнишь мою просьбу, боюсь, я буду вынуждена призвать своих милых пёсиков, которые будут очень рады погонять тебя ещё раз. Решать тебе. — Ладно-ладно, Птичка, — примирительно поднял руки Варрик. — Чего только не сделаешь для самой Вестницы Андрасте. Только смотрите, сильно не увлекайтесь. Солдаты же могут увидеть да… Всё рассказать мне. — Как же ты мне надоел, Тетрас! — прорычала я, когда тот уже удирал к воротам, после чего создала в ладони огненный шар и запустила его в гнома со словами: — Лучше не показывайся мне на глаза до самой ночи, иначе тебя ждёт трёпка похуже утренней! Гораздо хуже! Разумеется, огненный шар пролетел в нескольких сантиметрах от головы Тетраса, но всё же смог подпалить его волосики, что были собраны в маленький хвостик. Мне пришлось успокоиться, когда гном скрылся из виду. Умеет же этот засранец вовремя появляться. Ох, Создатель милосердный, и почему нельзя было подождать ещё хотя бы минуту? Почему ты послал его именно в тот момент, когда мы с Калленом оказались настолько близки? Но сколько бы я не мучила себя подобными вопросами, это никак не могло помешать командиру свой главный вопрос или же отдалить меня от самого важного разговора с ним. Чувствовала ли я страх? Конечно, чувствовала. Мне было страшно от того, что признавшись Каллену в своих чувствах, я могла совершить ошибку, могла снова испытать боль в случае своей так называемой «неудачи». От подобных мыслей меня буквально чуть не начинало трясти, и я сама словно становилась маленькой и беспомощной девочкой, что заблудилась в тёмном и страшном лесу. И вот за всеми этими мыслями я даже не заметила, как меня и в самом деле начало трясти. — Дарина, что с тобой? — обеспокоенно спросил Каллен. — А? Да… Я в порядке, просто… — словно очнувшись ото сна, ответила я. — Просто перенервничала, наверное. Это скоро пройдёт. Я старалась не смотреть Командиру в глаза. Ведь заглянув в мои, он легко мог понять настоящую причину моей тряски. А этого сейчас мне совсем не хотелось. Только не здесь и не сейчас… — Я, пожалуй, пойду… — тихо произнесла я. — Мне не стоит отвлекать тебя от тренировки солдат. — Ты ведь понимаешь, что долго не сможешь избегать этого разговора? — негромко спросил Каллен. — Понимаю. Но и ответить на твой вопрос сейчас я просто не могу. — Но чего ты так боишься, Дарина? — Чего я так боюсь? — горько усмехнулась я. — А ты сам не догадываешься? — Я хочу это услышать из твоих уст, — ответил мужчина. — Каллен, ты хоть понимаешь, что если я пойду на такой риск, то могу разрушить то, что мне уже дорого и без него? — отозвалась я с некой дрожью в голосе. — Значит, это правда, — почти шёпотом сказал Командир. — Демон меня подери, и зачем я только согласилась на предложение Светы? — уже просто впала в отчаянье я, вовсе отвернувшись от него. — Ведь знала, что ни к чему хорошему это не приведёт. — Та-а-ак, а теперь я хочу знать, что это за предложение. — Создатель, да что со мной такое? Почему я сегодня выбалтываю все свои секреты? — Поверь, такие дни бывают у всех. — Да неужели? Что-то я за собой, например, ни разу не замечала такого. — Разве? Что же, думаю, что тот раз, когда твоя сестра со мной флиртовала, можно засчитать. После такого ответа я ударила себя по лбу, мгновенно пожалев, что вообще завела весь этот разговор. — Сейчас мне действительно лучше уйти, пока я не совершила ещё что-нибудь, о чём потом буду жалеть, — произнесла я. Хвала Создателю, на моё счастье ко мне шла Сэра. Ну, хоть раз от этой эльфийки будет побольше пользы, чем вреда. — Эй, Вестница, а я тебя всё ищу и ищу, — произнесла лучница, подходя. — Что, опять трёшься возле своего командирчика? Уже слыхали, как ты за него своей сестре наподдавала. — Ещё одно слово, и я запущу уже в тебя чем-нибудь, — злобно процедила я, после чего пробормотала под нос самой себе: — Да вы что, все сговорились что ли? То Света, то Варрик, то эта теперь ещё. — Кажется, все уже знают об этом, все кроме меня самого, — как-то устало выдохнул Каллен. — И все хотят, чтобы мы поговорили, наконец. — О-о-о-о, нет, уважаемый мой Командир, больше такой откровенности вы от меня не дождётесь, — ответила я. — По крайней мере, до тех пор, пока не будете готовы на откровенность сами. — Ой, а что это у тебя попка-то мокренькая? Неужели ты обделалась? — вдруг вмешалась Сэра, нагло ухмыльнувшись. — Или это ты так на нашего Командира запала, что портки сами преют? — Ну, всё, вы меня все задолбали своими подколами! — психанула я. — Можно подумать, никто из вас никогда не влюблялся, блин! — Почему же, влюблялись, — съехидничала эльфийка. — Да только нам на третьем месяце этой самой влюблённости не снилось, как нас тра… — Что-что-что?! — в полном шоке спросил Каллен. — Сэ-э-э-эр-р-ра! — гневно и злобно прорычала я на лучницу. — Да-да-да, я о том, что бывает у каждого взрослого, что кунари, что человек, что эльф, — язвительно отозвалась та. — Все этим занимаются, но, правда, так мало знакомы, а уже такой сон. — Ну, раз так, Сэра, то спроси, сколько раз наш великолепный хитрожопый и золотогрудый Варрик провёл ночей с ещё одной Бьянкой! — Стоп, что? У этой говорящей табуретки тоже есть, с кем шуры-муры крутить? — И о-о-о-очень давно! А теперь позвольте мне уже, наконец, заняться делами! Не дожидаясь ни чьего ответа, я направилась быстрым и более-менее уверенным шагом ото всех куда подальше. С меня хватит на сегодня срывов. Но после того как все меня сдали буквально с потрохами, меня затрясло ещё больше. И как бы я не скрывала эту свою тряску, идя по улице, её можно было увидеть даже невооружённым глазом. Всё тело дрожало, словно от невообразимого холода. Руки, сжатые в кулаки, нервно тряслись. Сама же я бормотала себе под нос: — Мор бы вас всех побрал… Какого хрена нужно было вам всем трепать своими длинными языками? Зачем вы вмешиваетесь туда, куда вас не просят? — в моих глазах появились горячие слёзы злобы, обиды и некого отчаянья. — Ну, как я теперь вообще посмотрю ему в глаза после всего этого? Как?! Со слезами на глазах я быстрым шагом отправилась за пределы Убежища, чтобы хоть немного побыть одной. Я и в самом деле не знала, как мне теперь вести себя с Калленом после того, как он узнал обо всём да ещё таким образом. Но сколько бы я себя не мучила подобными вопросами, легче мне от этого не становилось. Мне сейчас нужно было просто успокоиться и всё хорошенько взвесить. Вся эта нервотрёпка с продолжительностью в несколько недель совсем выбила меня из колеи, так ещё теперь и этот случай. Как бы там ни было, в скором времени я уже была рядом с небольшими и возвышающимися холмами, что находились неподалёку от озера. Отсюда невольно открывался вид на Брешь, которую я и Инквизиция так отчаянно пытаемся закрыть. Глубоко и тяжело выдохнув, я осторожно присела на один из камней. Создатель, как же я устала от всего того, что на меня навалилось. Прошу, дай мне хотя бы один спокойный день. Просто один день… Пробыла я за пределами деревни до самого вечера. Мне просто необходимо было успокоиться и отойти от всех сегодняшних событий, привести мысли в порядок. Также я решила, что с Калленом пока мне стоит вести себя, как обычно. Словно ничего не было. По крайней мере, до тех пор, пока он сам не захочет поговорить. Я уже собиралась идти домой, как увидела Соласа, который явно искал меня. — Солас, что ты здесь делаешь? — спросила я, идя к нему навстречу. — Я искал тебя, Дарина, — ответил эльф. — Все в Убежище уже волнуются, куда ты исчезла. — Скажем так, мне нужно было побыть одной и немного подумать. — Это ведь из-за того, что Командир всё же узнал о твоих чувствах к нему? — Солас, прошу, не напоминай мне об этом, — печальным голосом ответила я. — Да, прости, я не хотел, — с сочувствием отозвался он. — Но, может быть, оно и к лучшему. — К лучшему? Ты, должно быть, шутишь? — По крайней мере, тебе в будущем было бы сложнее признаваться Каллену в своих чувствах. Ведь было бы ещё много дел у вас обоих. — Ага, зато теперь он наверняка думает обо мне бог весть что, — горько усмехнулась я. — Думает, что я всего лишь взбалмошная и влюблённая в него девчонка. — Я в этом сомневаюсь, — не согласился маг. — Подумай сама, после всех ваших бесед и твоей помощи ему разве ты не заслуживаешь его доверия и взаимности? — Возможно и заслуживаю, но… Но совсем не так я хотела, чтобы он узнал обо всём. — Нет разницы в том, как именно он узнал. Важнее всего то, что он чувствует к тебе. — Если бы я только знала… — тяжело вздохнула я. — Если бы знала, думаешь, пробыла бы здесь весь день? — Вполне возможно, — ответил Солас. На это я лишь снова вздохнула, ничего не сказав. После чего негромко произнесла: — Ладно, думаю, нам нужно возвращаться, пока Кассандра не послала солдат на поиски. — Тут ты права, — кивнул отступник. — Я тебя провожу до дома. — Хорошо. После этих слов мы отправились к моей хижине. Сейчас мне хотелось просто завалиться в кровать и проспать до самого утра, если не дольше. Хотелось, чтобы до завтра меня никто не беспокоил. Моим нервам нужно было время, чтобы восстановиться. Вскоре мы с Соласом дошли до моего дома. Попрощавшись со своим добрым другом эльфом, я вошла в хижину. Моя усталость и мои нервы были настолько сильны, что пересилили меня саму, и я легла в кровать, даже не раздеваясь, и в одно мгновение уснула крепким сном. Весь мой день был самым обычным. Во всяком случае, я надеялась, что так и будет. Я могу вам вкратце рассказать то, что я испытала в этот день, помимо дел. Во время совета, который продлился более двух часов, раздачи заданий советникам и приёма отчётов я то и дело ловила на себе взгляды всех, кто был со мной. Кассандра, Жозефина, Лелиана, солдаты, что подносили только что прибывшие отчёты прошлого дня, и особенно Каллен. Они так и хотели что-то выудить из меня. Я старалась сосредотачиваться на делах, вспоминая меж делом то, как я умыла сестру, то, как Варрик, как рассказала мне Кассандра перед делами, стоял весь красный и пытался всё объяснить любопытной орущей в шоке Сэре. Что же до дел, то всё было как обычно, очередные задания от нашей «Рыжей Дженни», несколько заданий от Вивьен, касательно Церкви и поимки отступников, помощь с поиском новых союзников и письма от тех, кого мы уже переманили на свою сторону, открытие новых земель и отправка людей туда в плане разведки. Равное распределение продовольствия, оружия, одежды и медикаментов, а также алхимических ингредиентов для зелий и прочего. Удивляюсь сама себе, как я ещё не сошла с ума от всей той информации, которую каждые пять минут рапортовали мои советники, и как часто мне приходилось всё перечитывать, чтобы не забыть каких-то важных деталей и прочее. Приходилось запоминать каждую деталь, каждую цифру и каждое слово и ещё не испортить. Но всё прошло вполне прекрасно. Жозефина щадила меня, помогая во многом, в основном повторяя те или иные доклады, Каллен старался отвечать более кратко и по делу. Что же до Касмандры и Лелианы, они часто переглядывались, всё надеялись, наверное, когда я подниму взгляд на Командира, но не серьёзный, а… Ну, вы поняли, что у нас будет любовная игра взглядов или что-то в этом духе. Но, как и планировалось вчера, вела я себя как обычно, ну, по крайней мере, старалась вести себя так. Мне совершенно не хотелось устраивать какую-то драму на совете, а тем более на глазах у остальных. Сплетен после двух последних дней уже и так было вполне достаточно. И вряд ли мои нервы выдержат, если Варрик или Сэра напустят ещё больше слухов. В общем, никаких лишних эмоций на военном совете я старалась себе не позволять, особенно в разговорах с Калленом. Через несколько часов совет был завершён, и я, попрощавшись со всеми, направилась к выходу. Я решила, что лучше будет позаниматься с Соласом. Всё же я должна развивать свои способности, стать сильнее и, в конце концов, расширить свои познания в магии, и заодно сделать что-то новое, более интересное и опасное. Однако сегодня Солас решил, что мне надо попрактиковаться в обоих моих направлениях. Я не была против. Ведь в битве бывают моменты, когда надо использовать две силы одновременно и умело чтобы и врагов ударить, и своих защитить. Под руководством эльфа, я, сначала, практиковалась в каждой силе поочерёдно для разогрева. Самые первые, и, по сути, простые заклинания, давались мне абсолютно легко. И с лёгким исцелением я не так косячила как раньше, и выполняла всё быстро. Это даже радовало меня, ведь это было показателем того, что я совершенствуюсь. А когда пришло время использовать две магии одновременно, тут-то моя концентрация и пошатывалась. Одно из заклинаний либо не выходило, либо работало, но в пол силы. Конечно, в бою было бы легче эту практику использовать, но искать конфликта с нашими же солдатами я ой как не хотела. Да и Каллен не будет этому рад, как командир, конечно. Солас старался помогать мне, поддерживал, хоть и с какой-то сухостью в голосе и глазах. Но что поделать, он же эльф, плюс, учителя не должны сюсюкаться с учениками, как с новорождёнными. Однако же не настолько же сухо, что эта, скажем так, серая наводка моего учителя прям скрипела над моими нервами как ржавые ворота или двери. В любом случае, моя тренировка продлилась до самого вечера и прошла вполне удачно за исключением некоторых моих промажек и недочётов. В конце концов, окончив её парочкой атак, я с разрешения Соласа отправилась домой, чтобы как следует отдохнуть. Но видимо, нормального и спокойного отдыха мне пока не светило. Когда я проходила мимо тренировочной площадки и уже подходила к воротам, меня увидел Каллен, который наверняка снова пытался отогнать сон с помощью тренировки на мече. — Дарина, — окликнул он меня, убирая свой меч в ножны. — Да, Командир? Что-то случилось? — отозвалась я, глубоко вздохнув и обернувшись к нему. — Нет, ничего серьёзного, — ответил мужчина, выжидая. — Что же, раз так, то полагаю, я могу идти, — ему в тон произнесла я. — Если, конечно, у вас нет никаких вопросов ко мне. — А вы, Вестница, ничего не хотите сказать мне? — Если вы не забыли, Командир, всё необходимое мы с вами обсудили на совете. И мне больше нечего добавить. На это Каллен ничего не ответил и лишь продолжал выжидающе смотреть на меня. — Если у вас больше нет вопросов ко мне, то я вынуждена покинуть вас, — серьёзно произнесла я, собираясь идти дальше, но задержавшись на мгновение, тихо добавила с неким укором: — И снова вы себя не бережёте. Нельзя так изнурять себя тренировками, Командир. После этих слов я развернулась и собралась, было, уходить, как вдруг Каллен резко приблизился ко мне. Его горячее дыхание опалило мне ухо, а после послышался шёпот: — Так и уйдёшь, оставив меня с множеством вопросов? — А, по-моему, вчера я и так сказала достаточно и не только я, — тихо, но в то же время резко ответила я, не решаясь обернуться. — Я хочу точный ответ без загадок и отговорок, — почти полушёпотом произнёс командир. — Ты всё прекрасно понимаешь и без моего ответа. Так зачем продолжать мучить меня? — Я всего лишь хочу услышать правду из твоих уст. — Правду? — горько усмехнулась я. — А если эта самая правда до безумия глупа и смешна? — Правда даст нам успокоение, и между нами больше не будет недомолвок, — ответил Каллен. — Ты действительно хочешь услышать это сейчас? — Да, очень хочу. — Прости… Но я не хочу портить тебе и мне жизнь преждевременными слухами. Потерпи, прошу тебя… После этого командир резко развернул меня к себе и, осторожно взяв моё лицо в свои ладони, посмотрел мне в глаза. — Ты ведь и сама не хочешь скрывать это от меня, — ласково прошептал он. — Не хочу, но… — тихо произнесла я. — Но нужно ещё немного времени. Надеюсь, ты поймёшь. — Хорошо… — выдохнул Каллен. — Ты права. Мужчина хотел было отстраниться, как вдруг я поддалась неожиданному внутреннему порыву, резко приблизилась к его губам и почти на выдохе прошептала: — Я обещаю… Совсем скоро… Ты всё узнаешь… Каллен улыбнулся, слегка прижавшись своим лбом к моему, и нежно произнёс: — Буду ждать этого мига с нетерпением. На это я ответила ласковой улыбкой и осторожно и нежно погладила его по щеке. Ох, один Создатель знал, как я сейчас сдерживала в себе желание поцеловать этого мужчину. Это было практически невозможно. — Мне нужно идти, — тихо сказала я, медленно и нехотя отстраняясь от Каллена, после чего слегка усмехнулась: — Иначе нас точно увидят и придумают про нас такое, что придётся прятаться за четырьмя стенами под землёй. — Ты права, — с улыбкой ответил Командир. Но стоило нам отстраниться друг от друга, как послышался чей-то знакомый наглый и ехидный голосок: — Эй, сладкая парочка, я как раз вас искал. — Говорила же, — вздохнула я, закатывая глаза. — И это только начало. А что будет, когда мы… Кхм… — Когда вы… Что? — хитро прищурился Варрик. — О, наконец-то. — Ещё один преждевременный довод, Тетрас, и ты полетишь к чёрту, — терпеливо проговорила я. — Ох, да брось, Птичка, — съехидничал тот. — Ты уже третий месяц как сохнешь по нашему Кудряшку. — Ва-а-а-а-а-арри-и-и-и-и-ик! — прорычала я. — Вам с Сэрой что, вчерашней болтовни не хватило? — Я достаточно отходчивый гном, легко могу забыть всё плохое, что со мной случилось. — Даже безумие своего братца Бартранда, что бросил тебя на Глубинных Тропах? — Это было много лет назад, Птичка, — как ни в чём не бывало, ответил Варрик. — И, тем не менее, ты его помнишь, — произнесла я. — Помню и знаю, что ты мне помогаешь в уничтожении красного лириума и его залежей. Но это не значит, что я не могу следить за своими товарищами. — Помогаю, потому что ты мой друг. А друзья должны хранить хотя бы некоторые секреты, а не выбалтывать их всем подряд. — Можно подумать, твой самый главный секретик не видят по твоим глазкам, — усмехнулся Тетрас. — Да если бы не вы, болтуны, он так бы и оставался секретом, — фыркнула я. — Ой, надолго ли. — Может быть, вы прекратите пререкаться? — вдруг вмешался Каллен. — Тетрас, ты мог бы быть порядочным гномом, правда, вместо этого ты всем мотаешь нервы. Дарина, а… Ты, пожалуйста, успокойся. — Легко сказать, когда в твою же личную… Кхм… В твою же жизнь постоянно вмешивается этот мелкий засранец, — раздражённо выдохнула я. — Я понимаю, и меня самого это раздражает, — ответил Командир. — Но пойми, надо быть сильнее своих эмоций. — О-о-о-о, Кудряшка, это трудно после сна, в котором она… — начал, было, Варрик. — Тетрас! Я посажу тебя за решётку, если не прекратишь нашу Вестницу доводить подобными выходками! — Сколько ты ещё мне будешь вспоминать этот сон? — гневно зашипела я. — Да мало ли что могло присниться, блин! — Поверь, если девушке стонет от наслаждения во сне, значит, этот сон очень хороший, а если она называет ещё и имя того, кто ей снится, то-о-о-о… — с издёвкой отозвался гном. — Ох, да чтоб меня… — злобно проговорила я, заливаясь румянцем, и закрывая лицо руками, после чего просто уже с отчаяньем едва ли слышно произнесла: — И почему я вообще не могу просто спать, молча, а? — Может, это просто потому, что ты даже во сне постоянно думаешь о желанных поцелуях, объятьях нашего бравого командирчика и не только? — Всё, я так больше не могу! Я… Мне… Мне лучше уйти, пока я действительно не прибила этого… Этого… Этого! — Тетрас! Обязательно нужно было доводить Вестницу до такого состояния? — грозно произнёс Каллен. — Ну-у-у-у-у… — хитро протянул гном. — Ты бы мог утешить бедняжку объятьями, а заодно легонько подержаться за её бёдрышки, что так не дают тебе покоя при её изящной походочке. — Что?! — смущённо отозвался Командир, краснея. — Но я же… Я не… — Да-да-да, а то я не видел твоего заворожённого взгляда в ту сторону, Кудряшка, — ухмыльнулся Варрик. — Каллен, пойдём от этого сплетника подальше, пока он ещё что-то не напридумывал, — терпеливо произнесла я, стараясь подавить весь свой гнев. — Или пока я к демонам не сожгла его. — Ты права. Этот гном не стоит наших нервов, — ответил мужчина. И только мы собрались уходить, как Тетрас примирительно поднял руки и сказал: — Ладно-ладно, я же просто пошутил. На самом деле я вас искал за тем, чтобы пригласить сыграть в «Порочную Добродетель». Мы все собрались в таверне, и нам не хватает пары игроков. — И ты думаешь, что после всего этого мы согласимся пойти, Тетрас? — не веря своим ушам, спросил Каллен. — Советую пойти, если хотите расслабиться и отдохнуть после всех дел, — подмигнул гном. — Да ни за что. Я скорее проведу ещё одну ночь в дозоре. — Каллен, можно тебя на минуту? — подозвала я его. Когда мы оказались на достаточном расстоянии от Варрика, я негромко произнесла: — По-моему, нам стоит пойти. Ведь такой шанс выпадает очень редко. — Ты, должно быть, шутишь? — спросил Каллен. — Играть с этим хитрым болтуном? — Ты только подумай, он может и хитрый, но я всё равно хитрее, — усмехнулась я. — К тому же в игре в карты неплохо соображаю. Он и опомниться не успеет, как останется без штанов. — И всё равно мне эта идея не по душе. — Каллен, просто доверься мне. Ну, когда я тебя подводила? На это он глубоко вздохнул, наверняка сам не веря в то, что сейчас скажет, и ответил: — Хорошо. Но только один раз. И при одном условии. — И при каком же? — скрестила руки я. — А при таком, — мне что, показалось или у этого мужчины появился какой-то хищный и довольный взгляд? — Если тебе всё же удастся выиграть у нашего гнома, то ты сыграешь и со мной. Но не в карты, а в шахматы. — Стоп, что? В шахма… — и тут до меня дошло насколько сильно я могу влипнуть. Мысленно ударив себя по лбу, я едва ли не пожалела о своём решении. И как я могла забыть о том, что Каллен отличный игрок в шахматы? — Ну, так что? Ты согласна? — спросил он, коварно улыбаясь. — Каллен, я… — начала, было, я, но стоило мне увидеть эту самую улыбку, как… Как все мысли и слова куда-то исчезли. Демон меня подери, и почему со мной всегда так? Если бы вы только видели эту коварную и слегка игривую улыбочку, при которой даже его шрамик над губой опасно изогнулся, а в глазах читался некий вызов. И этот мужчина ещё смущается, когда с ним флиртуют? Да если бы он так улыбался при каждом флирте, уверенна, смущался бы не он, а заигрывающие с ним девушки. Так, что-то я совсем уж размякла. Дарина, очнись ты уже и ответь нормально, нечего так долго пялиться. — Кхм… Каллен, дело в том, что в шахматах я… Я совсем ничего не смыслю, — ответила, наконец, я, пытаясь сосредоточиться. — Но ведь учиться никогда не поздно, — продолжал хитро улыбаться Каллен. — Ага, но только не в моём случае, — ухмыльнулась я. — Меня отец уже как-то пытался научить. Без-по-лез-но. — Возможно, к тебе просто нужен слегка… Иной подход. — Стоп, ты же не… Не собираешься пробовать меня учить игре в шахматы? — А почему нет? — усмехнулся Командир. — Уверен, всё получится, если ты будешь меня внимательно слушать. — Внимательность? Сосредоточение? В этой игре? У меня? — вновь с ухмылкой отозвалась я. — Ты ведь шутишь? — Не недооценивайте себя, дорогая Вестница, — снова улыбнулся своей особой улыбкой мужчина. — Уверен, я научу вас всем прихотям, тем более за чашкой чая. — Ох, Создатель, теперь он нашёл одно из моих слабых местечек, и будет использовать его против меня. Просто отлично, — едва ли слышно пробормотала я. — Что-что-что? Прости, не расслышал. — Ладно, согласна. Но потом не говори, что я тебя не предупреждала. — Я более чем уверен, что у нас всё получится, — подмигнул Каллен. — И не удивлюсь, если ты потом захочешь своему отцу парочку уроков дать. — Буду только рада, если у меня это выйдет, — тихо хихикнула я. — Эй, голубки, хватит там шептаться, — послышалась язвительная усмешка Варрика. — Вы идёте или как? — Пора показать этому гному такую «Порочную Добродетель», которую он ещё ой как долго не забудет, — хищно сверкнула я глазами. — Надеюсь, ты действительно знаешь, на что идёшь, — вздохнул Командир. — Просто доверься мне, — подмигнула я ему. После этих слов мы всё же отправились в таверну. Как и говорил Варрик, там собрались почти все наши, так сказать. А именно Сэра, Железный Бык и мой брат с сестрой. — Хвала Создателю, что им не пришло в голову звать моих родителей, — тихо произнесла я, с облегчением выдохнув, и проходя вглубь таверны. — Вообще-то, мы и их звали, — усмехнулся Тетрас. — Но они отказались под предлогом, что мол, уже поздно и они слишком устали для игры. — Ну, кто бы сомневался, — закатила я глаза. — О-о-о-о, вы только посмотрите, кто к нам решил присоединиться, — первой заметила нас Света и сразу же обратилась к Каллену, — Командир, не хотите ли присесть со мной? У меня и местечко свободное есть. — Прости, сестрёнка, но мы уже заранее договорились о том, что сядем вместе, — мило улыбнулась я ей в ответ, осторожно взяв Каллена за руку. — Так ведь, Командир? Вот тут уже Командир немного замялся. Его глаза ещё несколько секунд метались то на меня, то на Свету, но после он всё же ответил: — Да… К-конечно, договорились. — Какая жалость, — произнесла моя сестрица, изобразив саму невинность. — А я так хотела с вами пошептаться. — С Димой пошепчешься, — усмехнулась я, стараясь скрывать свою ревность. — Да, Свет, — улыбнулся мой братишка. — У нас как раз есть одна тема для этого, которую мы так и не обсудили. — Так, мы тут собрались не для того, чтобы языками чесать, а для того, чтобы как следует обчистить друг друга, — вмешалась Сэра, ухмыльнувшись. — Так что харе трепаться. — Языками, конечно, делают кое-что ещё, а не только чешутся, — раздался на всю таверну голос Железного Быка. Вот этой фразы, признаться честно, я никак не ожидала услышать. Против воли, но мне вспомнился мой вчерашний сон и то, что Каллен в нём… Кхм… В общем, после услышанного я мгновенно залилась румянцем. Но Варрик, конечно же, не мог это оставить без внимания и поэтому ехидно усмехнулся: — Пожалуй, то, о чём намекает Бык, как раз видела и… Одна знакомая нам личность. — Это кто же у нас та… — начала, было, Света, но после перевела на меня свой хитрый взгляд: — Сестрёнка, неужели ты, наконец, начала расти? — И кто же тебе, Босс-то, снился? Не я ли часом ублажал тебя и твои пошлые мыслишки? — сразу подхватил Бык. — Для тебя, Рогатик, она слишком маленькая и узенькая, скажем так, — язвительно отозвалась моя сестра. — А вот для кое-кого другого… — А я и не знал, что вы знаете внутреннее строение своей сестры, — ехидно ответил кунари. — А у тебя что, дырища меж ног огромная? — вдруг вмешалась Сэра. — Кто-нибудь, остановите этот пошлый дурдом, а? — уже едва ли не взмолилась я. — Твой сон попал в обсуждение, Птичка, тебе и останавливать, — съязвил Варрик. — Да я сейчас твою личную жизнь с Бьянкой сдам на это самое обсуждение нахрен, — прорычала я. — Ой, да чего там обсуждать? — махнула рукой Сэра. — У этого гнома потрахушки с замужней гномихой. Шуры-муры, трах-перебрах и так далее. Я удивляюсь, как он в постели с ней ещё и арбалет в ход не пускает. — Ну и меня нехрен обсуждать тогда, — процедила я. — Можно подумать, у меня есть что-то интересное. Да у меня и личной жизни толком нет. — Ой, да брось придуриваться, Вестница. Нет у неё, ага, щас, так мы и поверили. — Так, всё, хватит всех этих обсуждений и всей этой пошлятины, — вмешался Дима. — Мы собрались для игры, а не для разговоров. Так давайте уже начинать. — Как же можно прервать обсуждение о том, какой бурный и горячий секс снился нашей Вестнице и самое главное с кем? — ехидно и в то же время похабно отозвался Бык. — Тут уж хошь, не хошь, а интересно. — А может быть, я выдеру всю подноготную пошлость у вас? — и тут меня конкретно понесло. — Сэра? Скольким женщинам ты лизала? Или они лизали тебе? Или ты так ржала, что толком и до секса не дошло? Бык, а ты что скажешь? Судя по тому, что ты такой развязный, вас с моей двоюродной сестрёнкой можно сочетать законным порнографическим браком. Варрик, твою подноготную мы знаем. Так что давайте, кто ещё готов устроить своё сексуальное откровение в этой партии? Мне интересно, насколько вы опытны, очень пригодится в написании мемуаров под названием: «Я трахаюсь лучше своих товарищей». — Д… Д-дарина? — такой мой срыв окончательно поверг Каллена в шок — Нефига себе, тебя бомбит, сестрёнка, — с огромным удивлением отозвалась Света. Все были в полном шоке от услышанного. Даже моя двоюродная, драгоценнейшая пошлячка лёгкого поведения сестричка едва не выронила свою натуральную челюсть от того что я выдавила. Конечно, моя речь была не так идеальной из-за заикания, вызванного изрядной нервотрёпкой. Но могу сказать точно, пробомбило меня изрядно, ибо моя грудь вздымалась и поднималась, а дыхание было похоже на будущий рёв взрослеющего быка, который хотел бежать на матадора с красным полотном. Реакция остальных? Ну, Быку достаточно было выпучить его единственный глаз, чтобы дать мне понять, я ввела этого кобеля-кунари в полнейший шок. Сэра? Ну, чего тут удивляться. Она рухнула на пол, едва не заползая под стол, а потом изрядно по-лошадиному расхохоталась, держась за свой эльфийский животик. — Ну, ты и отмочила! Едрить тебя стрелой в дерево! Вот что значит, защищать свою дырочку! — Я попросила бы оставлять шуточки про дырочки в собственных дырочках. И говорю я о верхней, которая похожа явно на губы пьяного осла! — протараторила я в гневе. Такой ответ Сэре явно не понравился. Та бухнулась головой о крышку стола, когда пыталась подняться, и уж точно этот удар отбил у неё желание сказать хоть что-то. Было ясно, она прикусила язык, и говорить было больно. Бык, конечно, был доволен язвой эльфийки и продолжил: — Окей, Босс, буду рад рассказать все свои пошлости. Может быть, ещё хлебнуть мне эля, и расскажу, как некоторые пошлячки прямо на рога ко мне насаживались, чтобы сравнить их с моим… Все смотрели на меня и на Быка, потому как я шла на него, медленно, разжимая и сжимая пальцы правой руки. Во мне и так все кипело, а эти дурни продолжали насиловать мои нервы, как варвары бы рвали девственность несчастной крестьянки на части. Да! Я взбесилась, когда Бык, было, начал рассказывать о своём похабном опыте, я схватила его за основание рога, и как следует, шмякнула его мордой о стол, да так, что тот успел взреветь от сильной боли в своем изрядно теперь погнутом носу. Света и Дима аж подпрыгнули, впервые видя меня такой обозлённой. Я даже прочитала в их глазах мысль: «Да она так нас всех посшибает к едрене-фене, если мы её обозлим». — Значит так, — командным и строгим тоном начала я. — Ещё хоть одно слово, одна грёбанная шуточка или слушок о моём сне или личной жизни, и я вам всем устрою полный пиздец, после которого вы не то, что ржать, но и вообще улыбаться не сможете! Всем ясно?! Не дожидаясь ни чьего ответа, я покинула таверну, с силой хлопнув дверью. Единственное, что я слышала это то, как мой братец обратился к нашей двоюродной сестре: — Свет, вот всегда ты так. Ну, какого чёрта ты всё это начала, когда уже узнала, что Командир ей не безразличен? Не могла просто успокоиться и переключиться на кого-нибудь другого? — Ну, уж извините, — с сарказмом отозвалась та. — Откуда мне было знать, что наша младшая сестрёнка так серьёзно запала на него? — Можно подумать, до тебя это не дошло после вашей ссоры на тренировочной площадке, — сдерживая некую злость, ответил Дима, после чего тяжело вздохнул: — Нужно хоть как-то успокоить Дарину, пока она сгоряча чего-нибудь не натворила. — Позвольте мне, — произнёс Каллен. — Сейчас она вряд ли станет слушать кого-то из вас. — Хорошо. Но зовите, если что, Командир. — Конечно. Тем временем я буквально выскочила на улицу, затем запустив с гневным криком, куда попало огненный шар, начала метаться, словно дикий зверь, которого заперли в клетке. — Это уже не просто подколы, это самое настоящее издевательство над моими нервами какое-то! — злобно прокричала я, после чего закрыв лицо руками, тихим и измученным голосом произнесла: — Создатель, да когда же это закончится? Когда? Не моя вина, что я… Что я… — Дарина… — послышался голос Каллена, вышедшего из таверны. — Не нужно, Каллен, — не дала я ему договорить. — Не нужно меня успокаивать и идти за мной. Не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии… После этих слов я пошла прочь от таверны. — А я не могу оставить тебя в таком состоянии одну, — решительно отозвался Командир, следуя за мной. — Тем более после всего того, что произошло. — Ох, Андрасте, что же ты со мной делаешь? — прошептала я, останавливаясь. — Зачем я только открылась? Демон меня подери… — Дарина, пожалуйста, позволь помочь. — И как же ты хочешь мне помочь, Каллен? Как? — Я… — начал, было, он. — Не стоит даже пытаться, — перебила я, после чего горько усмехнулась: — В моей ситуации мне никто не сможет помочь. Увы. — Даже если я скажу, что ты… Весьма хорошо их всех заткнула? — Ты, должно быть, шутишь? — Нисколько, — с улыбкой ответил Каллен. — Должен признать, они это заслужили. Особенно Бык. — Бык? Да Сэра и Светка, они все, всё это и подавно заслужили! Будут знать теперь, как… Кхм… — Спокойнее. Ты правильно всё сделала. На это я глубоко вздохнула, чтобы более-менее успокоиться. Спустя несколько секунд всё же пришла, в какую-никакую, а норму и негромко произнесла: — Остаётся надеяться, что после всего этого они хоть перестанут доставать меня. Хотя не факт. — Не думаю, что они станут так рисковать собственными шкурами, — послышался краткий смешок Командира в ответ. — Тоже верно, — улыбнулась я. Каллен хотел, было, ответить мне такой же улыбкой, как вдруг его лицо переменилось некой болью, а сам он вовсе отвернулся от меня. — Каллен, что такое? — обеспокоенно спросила я. — Ничего, Дарина… — ответил он сдавленным шёпотом. — Всё в порядке… — Каллен, мы же договорились, — вздохнула я и подошла к нему ближе. — Я могу помочь. — Не стоит… Это… Это скоро пройдёт… — прошептал мужчина, но неожиданно его боль усилилась настолько, что он схватился за голову и застонав, упал на колени. — Дыхание Создателя, Каллен! — я в ту же секунду подорвалась к командиру и попыталась помочь ему подняться, но эта головная боль оказалась сильнее. — Тише-тише… Я сейчас, Каллен, я сейчас… Не теряя ни секунды, я прибегла к своей магии исцеления. Мне достаточно было осторожно коснуться руками головы Каллена и правильно сконцентрироваться на своей силе, как приятная целительная энергия из моих ладоней буквально волнами направилась в его организм. Понадобилось какое-то время, чтобы хоть немного облегчить боль Командира. Прошло ещё несколько минут перед тем, как я услышала его тихий и слабый голос: — Достаточно, Дарина… Мне уже лучше… — Никаких «достаточно», Каллен, — негромко ответила я, продолжая его исцеление. — Я не остановлюсь, пока твоя боль совсем не отступит. — Я ещё раз повторяю, мне… — попытался ответить мужчина, но из-за очередного скачка боли резко прервался, зашипев. — Проклятье! — с неким отчаяньем прошептала я и усилила концентрацию. Я изо всех сил старалась усилить и подпитать свою магию, а вместе с ней и целительную энергию. Мои старания не были напрасны. Уже через минут десять-пятнадцать боль и вправду начала отступать, и Каллену становилось легче. Однако же мне понадобилось ещё некоторое время, чтобы окончательно избавить мужчину от очередного «недуга», вызванного отказом от лириума. Вскоре всё это прошло, но подняться для того, чтобы просто отправиться к себе домой, Каллену пока было сложно. А поэтому мне пришлось позвать Диму, чтобы он помог мне довести командира до его хижины. Хвала Создателю, мы не успели отойти далеко от таверны, и мой братец быстро среагировал на мой зов. — Даринуль, что у вас тут случилось? — обеспокоенно спросил он, увидев нас, сидящих на снегу. — Долго объяснять, Дим, — ответила я. — Помоги мне отвести Командира Каллена в его хижину. Ему необходимо отдохнуть. — Да, конечно, — мгновенно отозвался Дима и сразу принялся помогать мне. После этих слов мы с братцем осторожно подняли Каллена, давая ему опереться на нас, и повели в хижину. Создатель, как же он ослаб после такой сильной боли. Командир еле-еле передвигал ноги, словно из него высосали все силы. Нам с Димой пришлось едва ли не нести его до дома. В скором времени мы уже были в хижине Каллена. Мой брат помог мне снять с него его плащ и доспехи и уложить его в постель. — Можешь идти, Дим, — тихо произнесла я, усаживаясь у кровати Командира. — Дальше я сама справлюсь. — Если что, сразу беги ко мне, я всегда тебе помогу, — ответил он и чуть погодя добавил: — И это… Удачи с ним. — Ди-и-и-им! — протянула я, закатывая глаза. — Да я в другом смысле, извращенка моя, — усмехнулся братец. — Света ко всем подкатывает, а я ещё извращенка? Ну, спасибо. — Ладно уж, сестрёнка, присматривай за Командиром лучше. — Буду, — вздохнула я. — И, Димуль, если родители будут спрашивать, скажи, что ты меня не видел. Не хватало, чтобф они прискочили сюда и начали выступать. — Конечно, Даринуль, — согласно кивнул мой любимый братишка. — Спасибо. — Да не за что. После этих слов Дима покинул хижину, оставив меня с Калленом наедине. Моё сердце буквально разрывалось на части от того, что я вижу Командира таким, от того, что больше ничем не могу помочь ему. Ох, Андрасте, прошу тебя, дай мне сил помочь ему, избавить его от всей этой боли и страданий. Умоляю… Невыносима была мысль о том, как тяжело и трудно приходилось Каллену. Я отчаянно молила Создателя и Андрасте помочь ему, избавить его от всего этого. Но и понимала, что надо и самой действовать и лечить его. И я обязательно помогу ему и вылечу его, во что бы то ни стало. Но вдруг сквозь свои мысли я услышала, как Каллен негромко застонал. — Всё хорошо, Каллен, — тихо произнесла я, подсаживаясь ближе к нему. — Я здесь, я рядом с тобой… Одна горячая слезинка упала на щёку. Создатель, как же сильно я за него переживала, как отчаянно хотела помочь. Как сама нуждалась в нём… Но мне нужно было отвлечься от плохих мыслей и самое главное избавить Каллена от остатков головной боли. А поэтому я устроилась поудобней у изголовья кровати и принялась аккуратно и медленно массировать голову мужчины. А чтобы Командиру было легче уснуть, решила тихонечко напеть ему что-нибудь. И вдруг мне вспомнилась одна из моих любимых песен. Это была песня Айрэ и Сарумана и называлась она «Санса». Я всегда напевала её, когда мне было грустно или плохо. Как бы там ни было, продолжая массировать Каллену голову, я тихонько начала напевать песню: В замке чужом, В Королевской Гавани Птица певчая живёт. Поймана львом, Сердце клетки каменной, Песни дивные поёт. Лев молодой и в грехах не кается, Он по-львиному жесток. Птичка поёт, чтобы льву понравиться, Но навис над нею рок. Птичка, птичка, В золотой клетке, Что же ты ждёшь — венец или нож? Лети, птичка, с ветки на ветку, Жаль, что ты мне Уже никогда не споёшь. В замке чужом Все прикрылись масками И никто тебе не друг. Лев молодой убивает ласково, Упиваясь видом мук. Трудно порой со слезами справиться, Но ты можешь, ты должна. Пой, птичка, пой, Чтобы льву понравиться, Чтобы отомстить сполна. Птичка, птичка, В золотой клетке, Что тебя ждёт: огонь или лёд? Лети, птичка, с ветки на ветку, Жаль только, Пёс тебя никогда не найдёт. В замке чужом, В Королевской Гавани Птица певчая живёт. Поймана львом, Сердце клетки каменной, Песни дивные поёт… Под моё тихое пение Каллен в скором времени уснул. И мне было приятно наблюдать за ним. Ведь во сне он был похож на прекрасного принца из сказок и легенд. Но как бы там ни было, я и сама довольно сильно устала и перенервничала за весь этот вечер. А поэтому, устроившись как можно удобней у кровати Каллена, я и не заметила, как крепкий сон снова накрыл меня с головой. И сон мой продлился до самого утра. До самого утра никто не тревожил ни Каллена, ни меня. На утро же я проснулась от того, что меня заботливо укрыли одеялом. — М-м-м-м? — я стала медленно открывать глаза. — Что… Что такое? — Спи-спи… Моя маленькая упрямая спасительница, — ласковым шёпотом ответил Каллен. Я хотела, было, снова провалиться в сон из-за своего сильного желания спать, но моё беспокойство за Командира всё-таки оказалось сильнее. А поэтому, резко открыв глаза и увидев доброе лицо мужчины, я тихо спросила: — Каллен, как ты себя чувствуешь? — Благодаря тебе уже гораздо лучше, — с тёплой улыбкой ответил он. — Хвала Создателю, — выдохнула я с облегчением. — Сильно же ты меня вчера напугал. — Прости, Дарина… — с печалью в голосе произнёс Командир, отводя взгляд. — Я ведь предупреждал, что у меня такое может быть. — Я понимаю. Просто… Просто не привыкла к такому, — негромко сказала я. — К такому разве можно привыкнуть? — горько усмехнулся Каллен. — Можно, если ты хочешь помогать человеку, который тебе не безразличен… — прошептала я. — Эм… Как личность, товарищ и вообще. — Спасибо тебе, Дарина, — вдруг произнёс мужчина. — Спасибо за всё. — Брось, любой бы на моём месте поступил бы также и помог тебе, — тихо и слегка смущённо ответила я. — Любой помог бы бывшему храмовнику, страдающему от лириумной зависимости? Сомневаюсь. — Не смей так говорить! Каллен! Друзья уж точно всегда помогут! Сам же сказал, что Кассандра сама тебе помогать хочет. Мир далеко не без добрых людей, каким бы жестоким он, прости меня ты и Создатель, но, сука, не был. От такого моего ответа Командир, конечно же, был в шоке, но потом всё же произнёс: — Ох уж эти ваши фразочки в вашем мире… — Прости, — негромко ответила я. — Но это правда, насколько бы грубо не звучало. — Возможно, ты и права, — вздохнул мужчина. — Поверь, я, можно сказать, была почти, что на твоём месте и знаю, что ты наверняка испытываешь… — слегка печально сказала я, отводя взгляд. — Хотя чувство одиночество в некотором смысле не чуждо любому из нас. Но пойми, ни одному человеку не суждено быть вечно одному и справляться со всеми испытаниями жизни. Однажды и ты встретишь ту, что будет готова разделить с тобой твои испытания. — Всё-таки ты чудо… Маленькое доброе чудо, — с теплотой и лаской в голосе произнёс Каллен. После этих слов он притянул меня к себе и обнял. Ах, как же приятно вновь оказаться в этих нежных и тёплых объятьях. И очень радует, что в них сейчас нахожусь я, а не моя дорогая сестрица. Я мысленно усмехнулась этому, после чего, наслаждаясь такой невинной близостью с Командиром, еле слышно сказала: — Что бы ни случилось дальше, знай, что я всегда буду готова помочь тебе и сделать всё, о чём бы ты не попросил. — Осторожнее с последним, — серьёзно прошептал Каллен. — Я же могу и очень опасное попросить. — Опасность для меня уже дело привычное, — негромко усмехнулась я. — Так что думаю, я справлюсь и с этим. — Я никогда не подвергну тебя опасности, — вдруг произнёс мужчина. — Только не тебя. — Осторожней с такими обещаниями, Командир, — тихо ответила я. — Никто из нас не знает, что нас ждёт в будущем. — И, тем не менее, я должен оберегать Вестницу Андрасте, — вновь прошептал он. — В таком случае, она в надёжных руках, — улыбнулась я, слегка отстранившись, чтобы посмотреть Каллену в глаза, но затем невольно зевнула. — Тебе бы ещё побольше поспать, соня, — добро усмехнулся Командир. — Я бы и рада, да нам совсем не нужно, чтобы кто-то нас застал, — вздохнула я. — А тем более меня, спящую у тебя. Сам же понимаешь, чем это чревато. — Да, я понимаю, — кивнул Каллен. — Может, я тебя доведу до Жозефины, и ты у неё поспишь? — А она не будет против? — Я постараюсь ей всё объяснить. Думаю, она поймёт. — Что ж, тогда нам стоит поторопиться, пока Варрик или Сэра не очухались после вчерашней «игры» и доброй порции эля и не пришли сюда. — Хорошо. После этих слов мы стали собираться. Я начала приводить свою одежду и волосы после сна в порядок. Каллен же стал одевать свои доспехи, перчатки и плащ. Уже через несколько минут мы были готовы и, выйдя из хижины, направились в церковь. По дороге туда мы с Калленом успели поговорить о нашем вчерашнем пари, которое так и не было приведено в исполнение. Сама не понимаю, почему, но Командир всё равно хотел обучить меня игре в шахматы даже без него. — Каллен, я же говорила, что ничегошеньки не смыслю в шахматах, — с улыбкой произнесла я. — Я слишком… Тугодумна для этой игры. — Брось, я уверен, что у тебя получится, — с такой же улыбкой ответил он. — Соглашайся. Будет ещё один повод провести время вместе. — Вот вьёшь ты из меня верёвки, причём самым нечестным образом, — усмехнулась я. — Ну и как тут откажешь, а? — Это я-то вью из тебя верёвки? — послышался краткий смешок Каллена в ответ. — А кто использует мои же слабости против меня? — улыбнулась я. — Конечно, ты. — Что поделать, я учусь этому у тебя, юная Вестница. — Ах, вот как? А позволь узнать, когда это я так делала? — Ну, ты же на Варрика смогла как-то надавить. — Извини меня, но этот лиходей сам виноват. — Можно подумать, со мной ты таких фокусов не проделывала, — усмехнулся Командир. — Я? С тобой? Такие фокусы? Ну, как можно, Командир Каллен, как можно? — невинно улыбнулась я. — И как тебе это только удаётся? — Удаётся что? — Быть такой… Хитрой. — Врождённый талант, отточенный годами игнорирования и затворнической жизни, — подмигнула я, после чего хитро усмехнулась: — А вот как тебе иногда удаётся быть таким коварным и слегка игривым, вот это и вправду загадка. По крайней мере, для меня точно. — И когда же я таким был, позволь узнать? — с притворным непониманием отозвался Каллен. — Были такие моменты, уж поверь мне, — ухмыльнулась я. — Неужели не заметил? — Я уверен, этому должно быть объяснение, юная Вестница, — ответил мужчина своей «особенной» улыбкой. — Вот опять, — довольно улыбнулась я. — Ну, неужели тебе не хватает того, что я уже… Я резко замолчала, когда мы уже подходили к церкви. Ведь у её ворот к моему неприятному удивлению стояла моя бабушка Валя. — А ей какого лешего здесь надо? — тихо и недовольно пробормотала я, замедлив шаг. — Возможно, пришла помолиться, — негромко ответил Каллен. — Поверь мне, Каллен, она сюда пришла не для молитв или даже исповеди, — фыркнула я. — Дарина, можно тебя? — окликнула меня моя не любимая бабушка своим противным голосом, после чего сама направилась деловитой походкой навстречу к нам с недовольной миной. — Сейчас начнётся, — вздохнула я, закатив глаза, после чего тихим полушёпотом обратилась к командиру: — Тебе лучше идти дальше. Я догоню чуть позже. — Ты уверена? — негромко спросил мужчина. — Может быть, мне лучше остаться с тобой? — Поверь, ради спасения собственных нервов тебе лучше бежать, и поскорее, — прошептала я в ответ. — А то сам будешь молить Андрасте забрать тебя с этой земли на пару годков, пока эта… Ведьма не иссохнет! А теперь иди. Пожалуйста, Каллен… — Хорошо. Но, Дарина, если что-то случится, зови меня. Я буду неподалёку. — Ладно. После этих слов Каллен направился в церковь, при этом, не забывая незаметно оглядываться, мало ли что. К тому времени мы с моей бабушкой Валей уже подошли друг к другу и встретились взглядами. Как я и ожидала увидеть, в её глазах снова читалось недовольство и сильное желание испортить мне всё настроение. — Ты что-то хотела, бабушка? — терпеливо произнесла я, уже заранее готовясь к очередной нервотрёпке. — Я хотела поговорить с тобой, Дарин, — ответила она, деловито скрестив руки на груди. — Эта деревня с каждым днём всё больше и больше полнится слухами, и это меня сильно беспокоит. Ведь они о тебе. — Вот только не надо сейчас строить из себя заботливую бабушку — фыркнула я. — Тебя беспокоит далеко не моя репутация или то, что обо мне говорят. И мы обе это прекрасно знаем. — Что ж, должна признать, что меня заботит не только это, моя дорогая, — с неким надменным тоном произнесла моя Бабуся-Ягуся. — Больше всего меня беспокоит то, что ты слишком много времени проводишь с этим Командиром. — А тебе не кажется, что это уже моё личное дело, с кем мне проводить время и сколько? Что-то раньше тебя моя жизнь особо как-то и не волновала. — Что-то ты в этом мире обзавелась слишком грубым языком, Дарина. Тебе бы следовало научиться уважать старших прежде, чем читать им свои права. — Ну, уж извини, что я уже не та слабачка, какой была в нашем мире. И можно подумать, твой язык менее груб и грязен. — Надо же, как мы заговорили, — и тут моя не дорогая и не любимая бабуся, наконец, показала своё истинное лицо. — Дарин, а не слишком ли самостоятельной ты себя возомнила? Твоя прежняя болезнь вполне может снова дать о себе знать. И что же ты тогда будешь делать? Останется ли твоя гордость и острый язычок на своём прежнем месте? — О, поверь мне, я уж точно не пропаду, — уверенно ответила я. — Ведь со мной будут мои родные, новые и верные мне друзья и самое главное, магия, благодаря которой я попала сюда и исцелилась. — И теперь ты ещё решила заранее стать шлюхой? Ругаешься, как сапожник и пытаешься ещё взрослого мужика совратить? Вот же ты дьявольское дитя. Умом бы разумом занималась. — В наше время и в нашем мире, дорогая моя бабушка, матюкается каждый второй. Так что это ни для кого не новость и не открытие. Что же до «совращения взрослого мужика», как ты выразилась, то поверь мне, это я ещё даже не начинала. А если когда-нибудь и начну, то это будет в тысячу раз вызывающе, чем совращение твоей второй и наилюбимейшей внучкой всех её хахалей вместе взятых. Только у меня это будет по любви и лишь с одним мужчиной. — И ты так уверенна в этом Командире? — с насмешкой отозвалась эта Баба-Яга. — А если когда-нибудь твоя болезнь опять проявится, ты уверенна в том, что он тебя не оставит? Многие мужчины так не постоянны, и этот не исключение, поверь мне. — Что же, я буду полагаться на свою удачу, — произнесла я ничуть не дрогнувшим голосом. — К тому же болезнь не отнимет у меня магию, а значит, я буду полезна Инквизиции и людям, которые в меня верят. И это будет подпитывать меня и Каллена тоже. А тебе бы, бабуся, я бы советовала присмотреться к Канцлеру Родерику. Вы оба стоите друг друга. У вас отвратительные языки и нравоучения. А теперь оставь меня в покое. Окажи мне хотя бы такую милость, будь добра. После этого я, не дожидаясь её ответа, направилась быстрым шагом в церковь. Задело ли меня такое рассуждение моей второй бабушки о Каллене, как о мужчине, спросите вы? Да, наверное… Немного. Ведь порой я всё же вольно не вольно, а задумывалась о таком повороте судьбы. И у меня был некий страх того, что многие из людей, включая командира, могут отвернуться от меня в случае возвращения моего недуга. Всё-таки такое было возможно, как бы прискорбно и ужасно это не звучало. И именно такого поворота я очень сильно боялась. Но я не должна была позволять таким людям как моя бабушка Валя вселять в меня подобные сомнения. Они могли неслабо повлиять на мою веру и силу духа. А этого допускать ни в коем случае нельзя. Но как бы там ни было, не смотря на все эти мысли, я всё же вошла внутрь церкви. И настроение моё было весьма подпорчено встречей с бабушкой, к сожалению. Неподалёку от ворот церкви стоял Каллен, который всё ещё ждал меня, чтобы проводить к Жозефине. Увидев то, в каком я была состоянии, он не стал пока что затрагивать тему разговора о том, как прошла моя стычка с бабушкой Валей. Во-первых, после всего этого я могла бы просто психануть и убежать, а во-вторых, нас попросту мог кто-нибудь подслушать, ну, и, в-третьих, зачем сейчас разжигать ещё больше ненависти? Верно, незачем. А поэтому мы с командиром просто отправились в кабинет нашей дорогой Леди Монтилье. Однако же, придя в кабинет, мы не застали Жозефину там. Видимо, Леди Посол снова отлучилась по каким-нибудь делам Инквизиции. — Что ж, придётся мне пока подождать Жозефину, — негромко произнесла я, проходя к её рабочему месту. — Каллен, тебе необязательно оставаться. У тебя и без того полно дел. — Я… Слышал то, что сказала твоя бабушка… — осторожно начал он. — Дарина… Чтобы не случилось с тобой, я всегда буду рядом… — Каллен… Не будем об этом… — тихо ответила я, стараясь скрыть некую дрожь, что невольно появилась в голосе. — Я говорила, что меня не надо жалеть. — Сколько мне ещё придётся говорить тебе, что это вовсе не жалость, а… — А что, Каллен? Что? Я вижу твой взгляд, когда речь заходит о моей болезни, слышу, каким становится твой голос… Поверь, я знаю, когда… Когда… — Дарин…. Жалость бывает разная… К тому же… Неужели ты откажешься от моей помощи? Или от помощи Варрика, Кассандры? Соласа? Даже если они тебя миллионами аргументов забросают? Что если наши взгляды — не только жалость, но и забота о тебе как о человеке, как о друге? — Возможно, сейчас это и забота. Но скажи, что бы было, если бы моя болезнь вернулась снова, и вы бы увидели меня не такой смелой и решительной девушкой, а просто слабой и беспомощной девчушкой, которая зависит ото всех и просто не может жить самостоятельно? Что бы было тогда? — Мы бы тебя вернули к этому же настрою. Испробовали бы всё! Но не отступили бы от тебя! Ни Варрик, ни я! — Кассандра, Жозефина и Лелиана точно отвернутся, — еле слышно произнесла я. — Пусть только попробуют! — грозно ответил Каллен. — Я прикажу им! Да так, что побоятся оспорить это решение! — Ты не понимаешь, о чём говоришь, — прошептала я и даже не заметила, как одна слезинка пала на щёку. — То, чем я болела, было для меня пожизненным проклятьем, которое просто напросто отравляло мне всю жизнь. И если оно вернётся, я… Я… — Ты не пропадёшь с нами! — стоял на своём командир. — Я продолжу говорить и делать всё, чтобы ты не смела, усомниться в себе! Мы все! — Почему ты так добр ко мне, Каллен? — вдруг еле слышно спросила я. — Я же совсем обыкновенная девушка. — И снова ты себя не замечаешь… Да любая бы обычная девушка уже своё горе проплакивала или пропивала бы в трактире, да не дай Создатель тому случиться, погибла бы от насилия или стала бы пропащей. А ты стараешься держаться. Поддерживаешь меня. Твоё упрямство, твой огонь. Нет, ты не можешь быть обычной девушкой. — Ну, ты так говоришь просто потому, что я с Земли, а не Тедаса. — Дело не только в этом, — произнёс мужчина — А в чём? — негромко спросила я, осторожно приблизившись к нему. — В том, что ты напоминаешь мне тех людей, которые меняли Ферелден и Киркволл… И я говорю не о внешних качествах, а об их уверенности в своём деле, об их личности. — Если ты о тех, о ком я подумала, то поверь, мне до них ещё очень далеко. — Снова ты себя недооцениваешь, Дарина, недооцениваешь свою силу духа и решимость. — Что поделать, такая уж я, — слабо улыбнулась я, отводя взгляд. — Ничего, я докажу, что прав, — с теплотой в голосе произнёс Каллен, положив мне руку на плечо, а затем чуть тише добавил: — Помни, что бы ни случилось в будущем, я буду рядом. И ты всегда можешь на меня положиться. Я взглянула этому бывшему храмовнику в глаза, что были цвета янтаря, и увидела в них искреннюю доброту и заботу. И у меня не было никаких сомнений в том, что он говорил правду. Эти слова грели мне сердце и душу и прибавляли сил. — Наверное, пришёл мой черёд говорить, что ты чудо, — тихо и добро усмехнулась я. На это Каллен добро улыбнулся, погладив меня по волосам, после чего произнёс: — Согласен на такое: Мы оба в какой-то степени являемся чудом для Тедаса. — Каллен, я… Спасибо тебе, — негромко ответила я. — Твоя поддержка для меня очень много значит. — Как и твоя для меня, Дарина, — прошептал он. И только я хотела, было, сказать что-то ещё, как дверь в кабинет неожиданно открывается, и в комнату входит Жозефина. — Простите, что заставила вас ждать, — улыбнулась антиванка, как ни в чём не бывало. — Мне только сейчас сказали, что… Оу… — Жозефина! — я в ту же секунду отстранилась от Каллена, стараясь не выдавать своего смущения. — Я… Мы… Кхм… Ничего страшного, — после этого еле слышно пробормотала себе под нос: — И почему со мной вечно так? — Да, неловко как-то вышло, — слегка усмехнулась Леди Монтилье. — Ещё раз извиняюсь за… — Не извиняйтесь, Леди Посол, — ответил Командир. — Просто у Вестницы случился неприятный разговор с членом семьи. Я обязан был поддержать её. — Да уж, разговор был тот ещё, как и сама встреча, — слегка мрачно произнесла я, вспомнив мою бабушку Валю. — А, впрочем, как и всегда. — Тогда полагаю, не стоит больше об этом говорить, — сказала Жозефина. — Итак, чем я могу помочь? — Жозефина, у меня к тебе есть одна небольшая просьба, — начала я. — Да, Вестница, я вас внимательно слушаю, — серьёзно отозвалась она. — Понимаешь, Жозефина, — ответил Каллен ей в тон. — Вышел у нас суровый дипломатический казус. Варрик и родственники неслабо обозлили Вестницу. Да и Железный Бык с Сэрой подлили масла в огонь. Выручи её, пусть она сегодня отдохнёт и переночует у тебя. — Казус это ещё мягко сказано, — глубоко выдохнула я. — И если они ещё раз «навестят» меня в моей хижине, боюсь, тогда вам точно придётся устроить мне месячный отпуск, если не двухмесячный. Причём по состоянию психического и морального здоровья. — В таком случае, я буду, рада помочь, — улыбнулась антиванка. — К тому же я сегодня вечером могу кое-где… Задержаться. Кхм… — Это где же? — с любопытством спросил Каллен. — Я вижу, мой братец даром времени не теряет, — усмехнулась я, увидев лёгкий румянец у нашей дорогой Жози. — Теперь я понимаю, с чего он начал давать мне советы. — Это просто дружеская прогулка, — смущённо отозвалась та. — Дружеская прогулка или первое романтическое свидание, называй, как хочешь, — добро улыбнулась я. — Но знай, что я искренне рада за вас обоих. — Для свидания ещё рановато, — негромко ответила Жозефина. — Да и я не совсем уверена, что заинтересовала Дмитрия… В том смысле. — Поверь мне, дорогая моя Жозефина, если Дима пригласил тебя на прогулку, это уже кое-что да означает, — подмигнула я ей. — Я своего брата знаю очень хорошо. — Неужели в вашем мире все парни и мужчины бывают такими уж… Решительными? — вдруг спросил Каллен. — У-у-у-у-у, не то слово. А порой они бывают не только решительными, но и наглыми, порой просто до хамства наглыми, — ответила я, после чего с хитрецой в голосе добавила: — Так что некоторые девушки даже любят порядочных, немножко робких и милых парней. В ответ на мои слова Командир, ничего не сказав, задумался, причём серьёзно. Я же еле слышно произнесла: — Что же до меня, то пока я была на Земле, мне не довелось встретить такого парня, — и после пожала плечами: — Как говорится, возможно, время ещё не пришло моё. — Я почему-то более чем уверена в том, что совсем скоро ты встретишь человека, который будет достоин твоей любви, — с мягкой и доброй улыбкой ответила Жозефина, заметив в моём голосе лёгкую грусть. — Главное, верить. — Спасибо, Жозефина, — с искренней благодарностью произнесла я. Ах, если бы ты только знала, что эта судьбоносная встреча давным-давно уже произошла. Однако же, лишь мысленно я могла сказать подобное, лишь мысленно… Но стоило мне отвести от себя такие мысли, как я невольно зевнула. — Прошу прощения, — произнесла я, всё ещё зевая и при этом прикрывая рот рукой. — Похоже, мне всё же требуется маленький перерывчик. — Прям совсем уж маленький? — послышался краткий смешок Каллена в ответ. — Ну, хорошо-хорошо, предположим не маленький! — ответила я с улыбкой на лице и усталостью в глазах. — Допустим мне нужен хороший перерывчик с тишиной и покоем. — О, не беспокойтесь, это я могу вам устроить и безо всяких лишних вопросов, — сказала Жозефина. — К тому же на сегодня у нас никаких советов не предвидеться. Так что наша юная Вестница может отдыхать столько времени, сколько понадобиться. — Что ж, это хорошо. Остаётся надеяться, что здесь меня никто не догадается искать, — вздохнула я. — Ни мои родственнички, ни наши шутнички. — Не волнуйся, я об этом позабочусь, — ответил Каллен с улыбкой. — Никто тебя здесь не потревожит. — Не перетруждай себя, Каллен… — негромко произнесла я. — Ты и так из-за меня получаешь нагоняи от моей семейки. Я совсем не хочу, чтобы они и тебе трепали нервы. — Не переживай за меня. Я смогу за себя постоять даже с твоими родными. — Ну, уж нет. Я буду за тебя переживать. Нравится это тебе или нет, милый ты наш упрямец Командир. — Как и я за тебя, наша юная Вестница. — Кхм… Что же, думаю, не стоит и дальше утомлять нашу Вестницу, — как-то слегка неловко прервала нас Жозефина, добро улыбнувшись. — Да, конечно, — немного смутившись, ответил Каллен. — К тому же мне уже нужно идти. Солдаты ждут. — Тогда позвольте пожелать вам удачи, Командир, — улыбнулась я. — Благодарю, Вестница, — с теплотой отозвался мужчина. — А вам я желаю, чтобы вы как следует, отдохнули. На это я снова улыбнулась, а затем произнесла: — Что ж, не буду вас больше задерживать, Командир. — Да… — слегка запнулся он, а затем ответил, направляясь к двери: — До встречи, Вестница. — До встречи. После этих слов Каллен покинул кабинет. Как только мужчина вышел за дверь, я отвернулась и глубоко выдохнула. — Кажется, кто-то начал сближаться кое с кем, — с лёгкой и доброй усмешкой произнесла Жозефина. — М-м-м-м? Не понимаю, о чём ты, — улыбнулась я ей в ответ. — Брось, — тепло сказала антиванка. — По-моему, это даже очень мило. Так что тебе не стоит этого стесняться, — затем она добрым полушёпотом добавила: — И к тому же с тобой наш Командир становится расслабленней. — Ах, если бы ещё мои родные это видели, — вздохнула я. — Но, увы, их принципы… — У любой семьи есть свои принципы, — понимающе отозвалась Леди Монтилье. — И, увы, не у всех они меняются или разветвляются на дополнительные ветки вариаций общения. — Эм, а если по-простому, то не все родители принимают что-то новое должно? — Хм… Что-то в этом роде. — И мои родители как раз относятся к этой категории, так сказать, — немного мрачно усмехнулась я. — И это значит, что они, возможно, никогда не примут мой выбор. — А, возможно, им просто нужно будет узнать твоего избранника получше, — ответила Жозефина. — Ты их ещё плохо знаешь. Да они скорее запрут меня в самой высокой башне как Рапунцель, чем разрешат мне быть с тем, кто мне близок и дорог. — Ах, поверь, многие родители такие. Знавала я многих знатных людей. — Ну, допустим, моим-то родителям до знатных ой как далеко, но ты права… И всё же почему они такие упрямые? Своих ошибок что ли не помнят? — А может просто хотят уберечь тебя от подобных же ошибок. — Ладно бы, если бы Каллен уродом был моральным, извращенцем, убийцей или вообще кем-то вроде Железного Быка! Тогда понятен был бы их страх. Но… Хах, глупо говорить, но позволь, скажу тебе, что поздно спохватились они. Раньше им вообще было плевать на мою личную жизнь, а как повзрослела я, так и взболомутились они, запрыгали как кузнечики по шесткам. Нужно было оберегать меня тогда, когда я действительно страдала от того, что полюбила не того, когда плакала ночами. А сейчас… Жозефина сочувственно и понимающе кивнула, после чего, осторожно приобняв меня за плечо, сказала: — Понимаю, что тяжко так. Но поверь, не только у тебя такое в семье бывает. Да, обидно, когда дитя без направления родителей живёт и без заботы, но, по сути, это в какой-то степени и особая закалка. — Не скажи, — тяжело вздохнула я. — Я знаю некоторых людей, которые примерно в моей же ситуации, а порой ещё и похуже себя чувствуют, о безумных вещах думают. — Я это тоже понимаю, — тихим голосом ответила антиванка. — Но у всех нас есть своя закалка, благодаря которой мы и живём. Даже самые несчастные люди, но умудряются жить, пусть и упиваются своим горем. — Возможно, ты права, — негромко произнесла я. — Но я просто… Просто хочу, чтобы мои родители, наконец, начали меня понимать, а не постоянно забрасывали кучей упрёков. — Может быть, ты должна показать им, что уже стала самостоятельной и что требуешь больше доверия и уважения к себе? — предложила Жозефина. — В конце концов, когда-нибудь они всё же должны будут начать мириться с твоими решениями и уважать твой выбор. — Вряд ли даже такой действенный, на первый взгляд, способ сработает, — печально вздохнула я. — Они всегда видели во мне маленькую, больную и беспомощную девочку, которая не может самостоятельно принимать какое-либо решение, и так и продолжат видеть. — Если ты действительно хочешь изменить всё это, то просто обязана доказать своим родным обратное, — ответила Леди Посол, после чего, вздохнув, добавила: — Просто поверь мне, тогда им точно придётся пересмотреть все свои взгляды и увидеть тебя в совершенно ином свете. — Возможно, ты права, — согласилась я. — В конце концов, когда-нибудь моим дорогим родственникам придётся принять меня такой, какой я стала здесь. И чем раньше это произойдёт, тем лучше будет и им, и мне. — Это правильно. Вот увидишь, тогда всё и вправду наладится и станет гораздо лучше. — Это уж точно. И, Жозефина… Спасибо тебе. Мне нужно было, чтобы меня кто-нибудь выслушал и понял. Я слишком долго копила в себе всё это. — Я всегда рада выслушать тебя и дать дельный совет, Дарина, — улыбнулась она. — Так что можешь приходить ко мне в любое время. — Спасибо, — кивнула я. — Я учту это. — Что же, а теперь, если у тебя больше нет никаких других вопросов или дел, советую тебе немного отдохнуть, — с лаской произнесла Жозефина, после чего усмехнулась: — Иначе наш дорогой Командир не простит нам, если ты хорошенько не поспишь. — Вообще-то… — задумалась я. — У меня есть к тебе небольшая просьба. — Какая же? — Дело в том, что мне нужна парочка уроков по… По письму. — То есть? — Понимаешь, когда я болела, там, на Земле мои руки были… — начала объяснять я. — Они были не способны писать ничего и не только писать, но и вообще что-нибудь делать… Вот я и подумала, почему бы мне не изучить письмо, заодно и ваш алфавит. Ведь, то, что мы говорим с вами одинаково, не значит, что алфавит-то схожий. — С обучением, думаю, я помогу, — ответила Леди Монтилье. — Но ты ведь говорила, что ты начинающая писательница. Тогда как же ты… — Ногами… — слегка запнулась я. — Да, вот так просто брала и работала ногами. Я ко всему приучилась за долгие годы болезни. — Это удивительно, — поразилась антиванка. — Ничего удивительного, как по мне, — пожала я плечами. — Всему можно научиться. Особенно если… Если живёшь в одиночестве в каком-то смысле. И в весьма суровом мире. — В таком случае, я почту за честь обучить тебя нашему письму, — с доброй улыбкой произнесла Жозефина. — Спасибо, Жозефина. — Не за что. Полагаю, лучше урок начать сейчас, пока нам никто не мешает. — Да, конечно. Если можно. — Тогда приступим. О-о-о-о, чего-чего, а уж урок по грамоте был мне сначала о-о-очень труден. Для начала из-за того, что алфавит в Тедасе очень даже сложный для меня, как для человека, что никогда не писал рукой. Во-вторых, из-за того что я никогда не держала, не то что, ручку или карандаш в пальцах, из-за недожима или пережима, выронила, или обломала более трёх десятков перьев и даже чернильницу едва ли не выронила и пару листков извела именно чернильными пятнами, а не первоначальными каракулями. Но адаптировавшись более-менее к правильному положению руки и пальцев, не без помощи Жозефины, я попыталась поработать с буквами, простыми словами и их транскрипцией. Для меня это было сравнимо с суровым кошмаром, потому как мне было трудно правильно совершить разворот пальцев и пера, чтобы правильно написать нужную букву. Не говоря уже о транскрипции, которую мне показывала Жозефина. Мы обе чуть не перемазались в чернилах и не облиплись бумагой, что лежала на полу уже маленькими скомканными горками. Примерно к получасу наших занятий я смогла постепенно осилить несколько не длинных слов, где были очень простые по написанию. Конечно, это был не единственный наш урок, поэтому для начала было очень даже неплохо… Если не учесть последствия лёгкого беспорядка и того, что, когда мы попытались встать из-за столика, мы сразу же рухнули в нашу горку бумаги и не слабо измазались еще недостаточно высохшими чернилами. — Ох… Позанимались, называется, — вздохнула я, пытаясь подняться. — Прости, Жозефина, за весь этот кавардак, пожалуйста. — В этом нет ничего страшного, Дарина, — улыбнулась она. — Главное, что урок прошёл хорошо. — Ну, частично, потому что прилежная ученица из меня так себе, как ты только что видела, — усмехнулась я, после чего добавила: — Так что с меня уборка кабинета за твоё ангельское терпение. — Ну, хорошо, но уж лучше мы вместе уберёмся, — ответила антиванка. — Всё же я тоже виновата в некоторой части этого беспорядка. — Как скажешь. — Вот и славно. Надеюсь, что мы успе… Договорить Жозефина не успела, так как её прервал стук в дверь. Это была служанка, которая пришла сказать, что Леди Монтилье уже ждут у выхода из церкви. И уже не стоило догадаться о том, кто это. — Иди, Жози, — улыбнулась я, когда дверь за служанкой закрылась. — Да, но как же уборка? — слегка растерянно отозвалась антиванка. — Иди, кому говорю. Не заставляй Диму ждать, тем более на холоде, — усмехнулась я. — Я сама тут всё уберу. Не волнуйся. — Ох, ну, хорошо, — всё-таки согласилась Жозефина. — Если ты уверена, тогда… — Уверена, — снова улыбнулась я, после чего подмигнула: — И если что, я спала. — Поняла тебя, — хихикнула Леди Посол, догадавшись, о чём это я. — А теперь бегом на прогулку, — усмехнувшись, произнесла я. — Желаю вам отлично провести время, Жози. И передавай привет братцу моему. — Хорошо. И спасибо тебе, Дарина. — Да не за что. Потом расскажешь, как всё прошло. — Обязательно расскажу. С этими словами Жозефина покинула свой кабинет и поторопилась на встречу с Димой. Ну, а мне же пришлось приступать к уборке. Конечно, уборка была простой, отчасти. Всё снова собрать в нужную кучку, скомкать, как следует, подыскать ёмкость, куда бы все это можно было выкинуть и дело в шляпе. Но учитывая, сколько я извела бумаги, то потребуется как минимум неслабенькая бочка. Я решила расправить все листки бумаги, всё же комочки все в одну «пирамидку-горку» не сложишь, обязательно свалится и потом всё сначала. Заняла у меня уборка минут двадцать, плюс пять минут на поиски хоть кого-нибудь или чего-нибудь, чтобы спрятать макулатуру. Но вместо этого я вынесла на улицу свои «одноразовые черновики» и попросту их спалила. Конечно, пришлось подождать, пока меня никто не будет видеть. После я засыпала снежком свой временный костерок и вернулась в кабинет Жозефины, стараясь не попасться никому на глаза. После такого, можно сказать, трудового дня мне требовался небольшой отдых и сон. Но стоило мне как можно удобней устроиться в уютном рабочем кресле нашей дорогой Леди Монтилье для своей маленькой дрёмы, как вдруг в кабинет входит один из солдат Каллена и обращается ко мне: — Вестница, мы обнаружили в деревне одного из шпионов наёмников, с которыми вы имели дело во Внутренних Землях. — Вот тебе и отдохнула, называется, — глубоко вздохнула я, вставая. — Ладно уж, веди, давай.