Неожиданное Путешествие в Тедас

Прошло ещё две недели. В Скайхолде всё шло своим чередом. Каждый день у всех появлялись всё новые и новые дела, которые не давали скучать никому. Инквизиция же тоже понемногу росла и старалась по-прежнему заработать влияние во всём Тедасе. Также мы с моими Советниками готовились к балу в Халамширале, который должен был состояться через несколько месяцев. Этот бал был очень важен, как и для самого Орлея, что ждал окончания гражданской войны на своих землях, так и для Инквизиции и всего Тедаса. По его завершению всё должно было решиться. Удастся ли нам спасти Императрицу Селину и, наконец, примерить её, Великого Герцога Гаспара и посла Бриаллу? А самое главное удастся ли вывести настоящего агента Корифея, что скрывался среди знати или, если быть точнее, даже среди так называемой элиты орлесианского общества? Всё это нам и предстояло выяснить и совершить на балу в Зимнем Дворце. Подготовка к нему велась вполне спокойно и, можно даже сказать, равномерно. Никто никуда не спешил. Ведь времени у нас было более чем предостаточно. Что же до разведок в Крествуде и Эмприз-Дю-Лионе, то разведчики Лелианы были отправлены в эти области сразу же после Совета. Разведчиков из Крествуда «слегка» задержала, как сама непогода там, так и помощь деревенским жителям в борьбе с ожившими мертвецами, что буквально каждый день нападали на них. Однако же письма и отчёты от наших людей приходили. В них говорилось, что как только проблема с мертвецами будет решена, они сразу же примутся за поиски самого Страуда. От разведчиков в Эмприз-Дю-Лионе тоже приходили отчёты и довольно пугающие, ибо то, что там творилось после моего успеха с Брешью, и после того, как Убежище пало… Даже Стивен Кинг не смог бы полноценно описать весь вид этой красно-снежной антиутопии. Но при этом меня пугали отчёты касаемо того самого осведомителя. Вроде бы они приходили и доказывали, что этот человек действительно имеет информацию касаемо Корифея, его приближённых, даже его слабости. Но… Одно дело, если бы кто-то из разведчиков оттуда бы ещё приехал, хотя бы один, но лично доставил бы письмо. Однако… Прилетали только вороны. Даже Лелиана чувствовала в этих письмах какую-то потаённую опасность и просила меня пока что не заниматься этим делом. И Каллен, и Жозефина, и даже Алекс с Аней и Кирилл с Бриной, и Дима с Катей просили меня забыть об этом человеке. Брина так вообще была самой паникёршей в данном вопросе, и Кирилл тоже говорил, что назревает с моей стороны тёмный период. Но… Чёрт возьми, я очень хотела узнать сама, правда ли это, ведь, если нет, мы же сможем их одолеть. Однако же… Что, если ловушка продумана… Что, если они… Такое придумают, что я не смогу даже сопротивляться и… Нет… Не надо об этом думать, иначе точно сбудется. Признаюсь честно, я очень долго думала над тем, а стоит ли мне рисковать и отправляться на эту встречу. С одной стороны мы могли узнать то, что может уничтожить Корифея куда скорее, чем, так сказать, по канонным меркам или хотя бы ослабить его настолько, чтобы опередить его действия и шаги наперёд. А с другой… Что-то мне подсказывало, что об этом риске я могу пожалеть очень-очень сильно. Но в конечном итоге моё девичье любопытство и желание расправиться с главным врагом Тедаса, взяли верх над моими страхами и сомнениями. И спустя ещё несколько дней раздумий и сборов я всё же решила отправиться в этот роковой для меня поход в Эмприз-Дю-Лион. И на сей раз со мной решили отправиться Вивьен, Дориан и Коул. — Дарина, прошу тебя, подумай ещё раз, — пыталась разубедить меня Кассандра, когда я уже быстрым шагом направлялась на нижний двор. — Это может быть слишком опасно и рискованно! Создатель, да, кто-нибудь, остановите её, в конце концов! — Боюсь, её это уже не остановит, — отозвался Варрик. — Раз наша Птичка так решила, то она это сделает, но… Я тоже согласен, что ты не должна туда ехать. — Не забывай, Тетрас, что мы с ней едем, плюс, наверняка те разведчики, если они не дураки, то обязательно встретят нас и обязательно помогут нам в случае засады, — отвечал спокойно Дориан, собирая вещи в дорогу. — Сестрёнка, мне эта затея тоже не нравится, — кивнул Дима. — У меня дурное предчувствие насчёт всего этого. — И не у тебя одного, Дмитрий, — произнёс серьёзно Каллен. — Господа мои дорогие, я уже всё решила и точка, — ответила я. — Тогда с тобой должно поехать значительно больше людей. Ради того, чтобы не было никаких проблем и неприятностей. Ты же понимаешь, что, если с тобой что-то случится, то… Даже мы себе этого не простим. — Я понимаю это, поверьте. Но не стану рисковать людьми даже из-за возможной ловушки. Можете считать меня чокнутой и вконец обезумевшей. Но решение уже принято. — Ты не рискуешь нами, но СОБОЙ рискуешь, дурёха. — буркнула Сэра, запрыгнув на бочку. — Ты понимаешь, что если с твоей жопой чё-то случится, я даже без разговоров и тебя пристрелю и обидчиков! — Мне не привыкать рисковать собой ради других, — проговорила я на выдохе. — Такая уж я и меняться из-за страха не собираюсь. — Дарина… — строго ответила Брина, нахмурившись. — Если с тобой… Что-то да случится… Я себе этого не прощу. Прокляну себя! Сама на себе всё это испытаю, но клянусь… Я тебя после этого к Каллену привяжу цепями зачарованными, и мы все будем ходить вокруг тебя как… Как! Как телохранители! — Создатель, да почему вы решили, что со мной обязательно что-то должно произойти, а? — глубоко вздохнула я. — Только из-за того дурацкого подозрительного письма? — Дорогуша, я бы на вашем месте прислушалась к мнению большинства, — проговорила чуть деловитым тоном Вивьен. — Вы ведь не хотите оставить Инквизицию без лидера? — Впервые соглашусь с Мадам Вивьен, — вздохнул Солас, покачав головой. — Я понимаю, что эта информация может, я подчёркиваю, может оказаться важной, но… Если это всё же окажется ловушкой… Что же потом будет? — Я выпутаюсь, как выпутываюсь всегда, — выдохнула глубоко я. — Подвергая свою жизнь опасности снова? — вмешался Дима. — Сколько раз ты ещё будешь так рисковать, Дарина? Подумай, чем ты поможешь Тедасу, если тебя вдруг схватят в плен? А если не дай Бог, сделают что-нибудь с тобой? — Мы всё равно не сможем переубедить её, — ответил серьёзно Алекс, который смиренно скрестил руки на груди. — Я сам не одобряю это решение, но раз Дарина решила, значит, она должна это сделать. К тому же… Даже если с ней что-то и случится, мы не будем сидеть и ждать. Мы будем действовать и вернём её. — А если они её… — хотела, было, вмешаться Вивьен, повысив норму своего высокомерного тона. — Даже если они её будут пытать и попытаются погасить свет её души… Они не смогут. Найдутся те, кто пробудит обратно её свет и восстановит её сияние, — говорил спокойным голосом Коул. — Но даже я обнажу клинок на тех, кто даже порез сделает на светлой душе Дарины. — Но мы не можем потерять нового Инквизитора, когда только провозгласили её, — сказала серьёзным тоном Кассандра. — Вы хоть понимаете, что будет, если с ней что-то случится, и об этом узнают другие? — Хорошо, тогда давайте все поедем, чтобы уже полноценно дать защиту ей, — предложил резко Варрик. — Я не позволю вам рисковать и точка, — также резко и твёрдо отрезала я. — Если вы хоть немного верите в меня, как в Инквизитора, то прислушайтесь ко мне. Если же нет, я всё равно отправлюсь на встречу, но уже совсем одна. — Гх-х-х! Какая же ты… Упрямая… — выдохнула Брина, отводя взгляд и сдерживая какую-то обиду. — Такое ощущение, что это ты нам не доверяешь… А не мы тебе… — Я доверяю каждому из вас, — честно и без всякой утайки ответила я. — Но рисковать вами не хочу. Поймите же вы это, наконец. Один раз мне уже довелось лицезреть то, чего я боюсь больше всего. Второй раз я видеть этого не хочу. — И нам… Никак тебя переубедить не удастся? Совсем-совсем никак? — спросил Каллен с грустью и волнением в глазах. — Мне очень жаль, но нет… — я тяжело вздохнула в ответ. — У меня есть ощущение, что этот путь или испытание я должна пройти сама. — Что же… Раз это испытание… То… Пожалуйста, пройди его… И вернись к нам. — Я обязательно вернусь, как и возвращалась всегда. Обещаю… — Да присмотрит за тобой Создатель, Дарина, — с грустью в голосе и глазах сказала Аня, прижав ладони к груди, как в мольбе — Да присмотрит Он за всеми нами, — выдохнула я. — Дарин, я очень тебя прошу… Пожалуйста, будь очень осторожна и, конечно же, обязательно возвращайся, — подошёл ко мне мой брат и заключил меня в крепкие объятья. — Хорошо, Дим, обещаю, — обняла я его в ответ. — Это просто безумие, — покачал головой Варрик, чётко чувствуя неприятности и беды, которые я хлебну в три короба. — На безумии и держится мир, — прошептала я. — Но не на таком, — тихо сказал Дориан и поднял глаза на небосвод: — Чем быстрее мы справимся с этим делом, тем быстрее мы оттуда вернёмся. — Тогда давайте выдвигаться, — произнесла я, выдохнув глубоко. И мы… Мы тронулись… В этот… В этот треклятый поход в Эмприз-Дю-Лион, который я долго буду проклинать. И вовсе не из-за рабства, что там творилось, вовсе не из-за того, что всё там поросло красным лириумом. Нет… Я буду проклинать это место за то, что там… Именно там наши враги устроили эту треклятую засаду. Покидая стены Скайхолда, я почувствовала, как в небесах на долю секунды нависла чёрная тень Корифея, что смеялся надо мной и над тем, что я последовала прямиком в его ловушку. Мы добирались до лагеря наших первых разведчиков в Эмприз-Дю-Лионе две недели. Все эти две недели я не говорила ни с кем из своих спутников, храня молчание, мысли и переживания внутри своей головы и души. Я знала, что мои друзья думали, особенно Коул, он чётко чувствовал, что происходит со мной, и видел, какие картины в моих мыслях мелькали, и даже их он страшился, как возможности не понять, кто он на самом деле: человек или дух. Основной лагерь наших разведчиков и солдат встретили наш отряд с большой радостью и были рады поделиться новостями о том, что постепенно их вылазки в сторону врага, дабы узнать слабые места противника оканчивались успешными исходами с отличными докладами. Но… Вот самих писем от «возможного осведомителя» они не получали, ни одного письма от отряда, что отправился допросить его. Дориан сразу же заподозрил что-то не ладное и сразу же спросил, видели ли они почтовых воронов Инквизиции, и с какой стороны именно они летели. Один из разведчиков, что добрался аж до крепости, сказал, что именно оттуда шли вороны, но там никто толком не показывался, ни наши разведчики и агенты, ни красные храмовники и венатори. И это уже настораживало. В то время как мои друзья лично уже мне твердили, что это ловушка, я лишь нашла оправдание, самое глупое на тот момент: «Они специально прячутся, чтобы их не нашли люди Корифея, ведь этот осведомитель очень ценен». Как же я была наивна в тот злосчастный день… Наивна, глупа… И не осторожна. Эта встреча оказалась для меня самой большой и наиглупейшей ошибкой в моей жизни. Ближе к полудню мы со спутниками отправились к месту назначенной встречи. По пути туда нам, разумеется, пришлось столкнуться с несколькими разрывами в Завесе, с которыми мы справились более-менее просто и быстро. Также по давней просьбе Варрика мы уничтожили пару-тройку залежей красного лириума. От этой дряни гадостной точно лучше было держаться подальше. Так что пришлось на приличном расстоянии их взрывать. Справившись ещё с несколькими делами в этой местности, я и мои друзья, наконец, добрались до места встречи. — Я должна быть одна, когда этот осведомитель появится, — обратилась я ко всем, глубоко выдохнув. — Ну, уж нет… — покачал головой Дориан. — И думать забудь, дорогая. Мы останемся с тобой. — В этот раз соглашусь с нашим тевинтерским другом, — отозвалась и Вивьен. — Не для того мы проделали весь этот путь, чтобы отпускать вас одну, дорогушенька. — Я понимаю, но… — начала, было, я. — Никаких «но!. Мы идём с тобой и точка, — строго сказал Дориан, встав впереди меня. — Даже если нас поймают, мы хотя бы вместе сможем сбежать из засады! И знаешь, как сказала бы Сэра, мне насрать на условия, которые приписал этот осведомитель. Одна ты не пойдёшь! — Ладно, — мне пришлось смириться с упрямством своих друзей и спутников. — Но вы хотя бы можете спрятаться? — Сможем-сможем, — кивнула Вивьен. — Не недооценивай нас, дорогушечка. — Хорошо, — я сделала очередной вздох и стала подниматься по лестнице руин Эмприз-Дю-Лиона, шепча самой себе: — Создатель, прошу, сделай так, чтобы мы ошибались в своих догадках… Каменные руины, укрытые белым снегом, чей холод пронизал меня до самых костей, как и боязнь, оказаться правой в своих мыслях и догадках по поводу этой подозрительной встречи. Медленно и осторожно ступая по лестнице, а после и каменному полу, я старалась успокоить себя тем, что даже если это и западня, мы сможем справиться со всем, как и всегда справлялись. Сначала всё было спокойно. Даже слишком спокойно. Не было никого. Только ветер щекотал своим воем изломанные стены и колонны руин, заполняя их до мурашек страшной «музыкой». Каждый шаг был самым пугающим эхом в моей жизни… Я не слышала, что кто-то шёл позади нас. Но я чётко почувствовала это, особенно когда странная волна холода прошлась по моей спине, и сердце забилось в тревоге. Затем мы все услышали чей-то голос с пугающими ледяными нотками: — Значит, ты всё-таки решилась прийти и даже привела своих дражайших друзей, — источник этого голоса пока было невозможно определить. — Насколько же ты оказалась глупа, раз поступила так безрассудно. — Безрассудство часть каждого из нас, — ответила я, не показывая страха. — Да и потом, вы бы, так или иначе, а нашли другой способ добраться до меня. Какой толк мне прятаться и бояться? — Может быть, такой, что МЫ знаем твои слабости и знаем, как ТЕБЯ сломить. Поэтому готовься стать нашей подопытной временной крысой. — Хотелось бы посмотреть, как вы попытаетесь. Даже если вы и знаете все мои слабости, даже если вы найдёте способ сломить меня, всегда будут те, кто поможет мне воспрять духом вновь. — Воспрять духом? — голос рассмеялся в ответ. — Поверь мне, после того, что мы с тобой сотворим, ты будешь желать лишь одного. УМЕРЕТЬ! И не успела я ничего ответить, как под моими ногами затряслась земля. Каменные крепкие прутья, словно капкан, замкнулись над моей головой, резко заперев меня в узкой клетке. Острые края выступов клетки больно врезались в мои доспехи и костюм, добираясь до мышц по всему телу и больно сдавливая их, не давая мне дёрнуться с места, потому что даже я ощущала, насколько они острые, и, если я повернусь, то вместе с одеждой порвётся и моя плоть. Я попалась… По своей несчастной и треклятой наивности, как крыса! Меня стали окружать. Четыре магистра, уже вконец зависимые от красного лириума, ибо из их глаз уже веяли эти красные сверкающие нити красного проклятья, которое однажды убьёт их. Помимо этого вышло и несколько храмовников с перебирающимися меж их мышц огромными красными снаряды, которые направлялись на меня через их открытые поры на теле. Их глаза смотрели на меня, как на зверя, с которого они будут медленно живьём сдирать шкуру, пытать, и я уже догадывалась, чем именно. — Видишь, деточка? Всего одно движение, и ты уже превратишься в мясную нарезку для наших храмовников… Или же ты станешь для них отличной шлюшкой. Они хоть и монстры, но… — один из венатори нагло засмеялся. — Трахаться им тоже хочется! — Но самое главное мы тебя вновь сделаем калекой. Как и твоих слабаков-друзей, которых мы тоже схватим и на твоих глазах убьём их осколками нашего великого дара Истинного Бога! — Ублюдки чёртовы! — с ненавистью прорычала я, без возможности сдвинуться с места, а затем прокричала своим спутникам: — Уходите скорее и предупредите остальных! Живо! — Проклятье! Её поймали! — прокричал Дориан, чьи шаги я услышала. — Нет, я тебя вытащу! — Дориан! — послышался и голос Вивьен. — Сза… — он сразу же прервался, и послышался резкий удар. — Дарина, держи… — затем послышалось, как тевинтерца повалили, несколько человек и, судя по тому, как он сопротивлялся и мычал, ему всунули в рот кляп. — Нас куда больше, чем ты смела, думать, глупая, мерзкая и сумасбродная девчонка! — нагло и злобно отозвался один из венатори. — Коул! — последняя надежда была только на него. — Прошу! Пожалуйста, поторопись! Но в ответ только тишина, которую захватили даже наши враги. Они сначала внимательно прислушивались, боясь, что тот нападёт на них сзади. И я сама надеялась, что он оставит мне какой-то знак, убив одного из этих ублюдков, но… Ничего не произошло. Никто не дрогнул и не рухнул с зияющей раной в груди или голове. Оставалось надеяться, что Коул послушал меня и отправился на помощь и потом вернётся, чтобы убить этих гадких обманщиков. Венатори грозно и грязно расхохотались, показывая на меня пальцем, как на зверушку, которую посадили в клетку. Один из них мановением руки убрал треклятую клетку. Но она исчезла так резко, что я упала на землю, даже не поняв, что произошло. Резкая боль пронзила меня, когда я почувствовала, как один из магистров схватил меня резко за волосы и стал меня дёргать за них, как провинившуюся девчонку. Он грубо бил меня головой о землю, пока другие принялись… Со всей силы… Прокалывать мои ноги… Осколками красного лириума, да так, чтобы кровь не выливалась, но мышцы разрывались и кости деформировались сами по себе или ломались. Грубые ноги пинали меня со всех сил по животу и груди, наглые руки рвали на мне одежду. Я чувствовала холодное и ядовитое касание осколков красной отравы по своей коже, и как она вонзалась в меня, где глубоко, где не очень, словно они желали проверить меня на то, как же легко я смогу вытерпеть эти пороки. Я пыталась, даже сквозь истерические крики боли и паники как-то оттолкнуть хоть кого-то из них в сторону, чтобы отползти, позвать на помощь или убить одного из них хоть каким-то заклинанием, какое вспомнится мне. Но… Страх и конвульсии боли были настолько сильнее моего контроля, что я не могла даже достаточно сильно сопротивляться. К этому времени, когда меня в седьмой раз ударили головой о твёрдую землю, я потеряла сознание, но чётко чувствовала, как кровь стекает с моих ран медленными ручьями, чтобы я ощущала, как медленно жизнь покинет меня. Я чувствовала, как всё моё тело ныло от ран, ушибов, и… Я почти не чувствовала ног, кончиков пальцев. Сколько я пролежала в таком состоянии? Минуты? Часы? А может дни? Я не знаю… Знаю лишь одно… За… За тот момент, когда меня избили, я… Старалась не терять надежды. Но… Я надеялась, что всё не настолько плохо, как может показаться, что эту боль… Я вытерплю… Но когда я увидела резкий отблеск света, и как промеж него подходят несколько фигур, то поняла… Испытания не окончились. Уродливый, болезненный венатори склонился к моему лицу и отвесил резкую пощёчину: — Просыпайся, хренова Инквизиторша, поглядишь на себя, как мы тебя разукрасили. — П-пошли вы все… К чёрту… — очень слабо, тихо, но гневно проговорила я, сплюнув сгусток крови. — У вас… Всё… Всё равно… Ничего не… Не выйдет… — Да неужели? — хмыкнул мужчина, снова врезав мне ещё одну пощёчину, а затем так резко схватил меня за волосы, что в его пальцах зажался их комочек. — Похами-похами, сучка мелкая. Денвиус, тащи наше зеркальце, пускай поглядит на себя, прежде чем мы её ничтожных друзей резать начнём! И этот магистр втащил огромное зеркало, искажённое, кривое, сделанное наспех. Его руки были в крови, видать, много раз его таскал и резался о края… Или… Оно было создано через магию крови. Он развернул зеркало ко мне… Второй магистр заставил смотреть меня в него: — Гляди, мразь! Гляди! Что мы с тобой сотворили! И я увидела себя… Изуродованной марионеткой, которую грубо держали за волосы. Лицо, грудь и руки были в шрамах, из одежды была только пропитанная мочой и кровью набедренная повязка, которая была изодрана и так. Мои руки были вбиты осколками красного лириума в ладонях, словно стигматы у Иисуса Христа. А ноги… Они… Они были абсолютно фиолетовыми из-за синяков и ушибов, вывернутые в разные стороны, было видно как выгибались из-под кожи сломанные кости, как некоторые глубокие порезы открывали вид на эти ужасные раны. Довольный таким зрелищем магистр ещё сильнее дёрнул меня за волосы: — Не беспоко-о-о-ойся, плеву твою девственную ещё порвём, а пока надо дух из тебя выбить вконец! Чтобы ты обмякла, стала послушной куклой, которую мы все будем насиловать. И… Если выживешь, надеюсь, ты наложишь на себя руки, как каждая эльфийка, которая беременела от меня и кончала жизнь самоубийством. Если попросишь хорошенько, я сам тебе потом перережу вены и артерии, чтобы сдохла побыстрее. Но, не смотря на всю ту адскую боль, физическую, моральную, не смотря на страх и отчаянье в душе и сердце, я более твёрдо и резко, насколько это вообще было сейчас возможно, произнесла: — Да не дождёшься ты… Такого удовольствия я тебе не доставлю… — сквозь слёзы, что против моей воли потекли по щекам я продолжила: — Этим меня всё равно не сломаешь, сукин ты сын… — Да неужели?! — его рука грубо схватила меня за грудь и сильно её сжала. — Даже если я сделаю так?! Он лапал мою грудь так, что я инстинктивно стала дёргать всем телом, не давая ему такой наглости, грубо и без моей воли прикасаться к моему телу. Но чем больше я сопротивлялась, тем сильнее чувствовала, как он довольствуется этим, как у него даже растёт желание совершить со мной грех, опорочить меня… Изнасиловать. — Или… — он нагло запрокинул мою набедренную повязку и прислонил друг к другу указательный и безымянный пальцы. Он резко отодвинул мою ногу, от чего я дёрнулась из-за резкого прилива боли по всему телу. — Поверь мне, детка, ты не представляешь, как это приятно… Он… Он медленно ввёл свои два грязных пальца в меня. Не полностью, но… Это было такое отвратительное и ужасное ощущение, что я вскрикнула и, когда он попытался войти в меня ещё глубже, я вцепилась изо всех сил в нос тевинтерца, раздирая его кожу и плоть в кровь. Он заорал, вытащив пальцы из меня, и попытался меня отстранить от своего уродливого лица. — Ах ты! Дрянь! Дрянь! Пусти меня! Сучка! Он вновь отвесил мне пощёчину, да так, что я оттолкнулась от земли, и одна рука вырвалась из каменного заточения, а осколок, приковавший туда мою ладонь, вырвался из моей же плоти и разбился на несколько осколков. Я со злостью и отвращением сплюнула содранный, окровавленный кусочек кожи с носа этого похотливого ублюдка. Вкус чужой крови придал мне ещё больше гнева и желания бороться, но и это проклятое ощущение проникновения не по моей воле… Это… Это заставило меня задрожать, испугаться, но ещё больше… Понять насколько я сейчас беспомощна… Бесполезна… Я даже не могу вызволить хоть какую-то магию наружу, чтобы облегчить физическую боль и подлатать хоть какие-то раны. Тевинтерец подполз с криками к своему товарищу, и они оба скрылись в ярком свете, что освещал моё, можно сказать, поруганное, забитое и… Уродливое тело. Я едва ли сдерживала рыдания и слёзы от осознания того, насколько же я стала бесполезной. Бесполезной и беспомощной куклой, какой была раньше. Понимание того, что даже если… Даже если меня вызволят отсюда, то… Как же я буду смотреть всем своим друзьям в глаза? Как я, чёрт возьми, теперь буду помогать Инквизиции в борьбе с Корифеем?! Вот до чего меня довели мои упрямство, любопытство, самонадеянность и наивность… Я потеряла всякий счёт времени… Для меня оно длилось бесконечно, даже когда приходили эти ублюдки, чтобы и дальше пытать меня, «дразнить» своей похотью и плотью, хотя на самом деле они доводили меня до тошноты и отвращения. Я… Я настолько возненавидела мужское тело, что даже при виде одетых венатори меня бросало в дрожь и отвращение. Меня не кормили, не мыли. Лишь каждый раз они ещё больше пинали меня, резали и останавливали кровь. Даже заставляли меня насильно глядеть, как они вырывали у меня по маленькому кусочку плоть, как разрывали и разрезали мышцы. Заставляли смотреть как они… Грязно и противно сношались, как они изливали на меня своё вонючее семя, а потом уходили, хохоча, как наркоманы, оставляя меня среди осколков и порошка красного лириума, заставляя меня постепенно сходить с ума. Я не слышала ничего о Дориане и Вивьен… Возможно, их убили или пытали так, что они сошли с ума… Я была в полном неведении… Лишь в какой-то… Наверное, день никто ко мне не приходил, я лишь слышала, как вокруг была паника… Венатори о чём-то кричали, потом били друг друга… Я слышала, как оторвалась чья-то голова и ударилась с хлюпающими каплями крови на пол и покатилась куда-то вниз, постепенно исчезая с диапазона моего слуха. Я уже потеряла надежду, была готова к худшему… Как вдруг… Я услышала карканье ворон… Это была очень громкая… Большая стая… Их раздражающие крики шли откуда-то сверху… Словно они ждали, когда моё тело выбросят на растерзание их плотоядных клювов, но… Через несколько секунд я поняла, что карканье их стало изменяться, становиться более зловещим, монстрообразным. Затем затишье, резкое, даже ветер не шумел. И потом резкие визги, словно кто-то начинал резкий обстрел, возобновилось каркание ворон, мои похитители запаниковали. Я сквозь ужасное почти предсмертное состояние, услышала, как кричат эти ублюдки от приступа боли и страха. Кто-то… Возможно, те же самые необычные вороны убивали их, вырывали их глаза, языки, распарывали острием клюва их животы и грудь, вырывая все их внутренности наружу. Потом… Драконий громкий крик. Грозный, но не угрожающий, словно оповещающий о своём приближении. Скоро я услышала даже грохот огромных крыльев. Спрыгивают на землю. Больше двадцати человек. Разные весовые категории. Я узнаю голоса… Это были они… Мои друзья… — Коул! Найди Дарину! — голос Ани был твёрд и полон жестокости. — Кирилл, Алекс, вы отыщите Дориана и Вивьен. Солас, ты за нами. Остальные, если найдёте кого-то из этих ублюдков, добейте, не жалейте их… РАЗБЕЙТЕ ИХ В ФАРШ! — Надеюсь… Мы не опоздали, — послышался взволнованный дрожащий голос Брины, она волновалась, я отлично это чувствовала, пусть её голос и разносился где-то издалека. — Не опоздали! — отвечал не менее взволнованный голос Каллена… И он… И он отправился с ними… Создатель, что будет, когда он увидит меня такой?.. — Эй! Там внизу клетки! — прокричал Бык, который полетел вниз, держа кого-то в руках, по крикам я поняла, что это были Сэра и Варрик: — СЕЙЧАС МЫ ЗАДАДИМ ИМ ПЕРЦУ! — Не могу найти вход! — кричала откуда-то Кассандра. — Словно замуровали его! — Они его скрыли под барьером. Сейчас я его найду и разблокирую, — серьёзный голос Соласа был значительно ближе от места, где меня заточили. Я услышала, как некая завеса, скрывавшая вход в мою тюрьму растворилась. — Готово… Она здесь… Я чувствую… — Все сюда! — снова крикнула Искательница, которая вбегала за Соласом, но потом даже её голос дрогнул. — Андрасте великая… Сколько крови… Что если она… — ОНА ЖИВА! — Брина вся билась в истерике, она первая пробралась в комнату и стала ломиться в дверь, которая скрывала меня от их глаз. — Она здесь! Дарина! Дарина! Солнышко моё! Это мы! Да что же вы! Помогите выбить дверь! — Н-неужели они, наконец… П-пришли… — мой голос был очень тихий и слабый, а голова едва ли смогла приподняться. — Я… Я здесь… Я… Но не успела я договорить, как вдруг в моей голове раздался едва ли слышный, почти шепчущий, даже какой-то магический голос: — «Бедное, истерзанное ужасными муками дитя», — он был полон… Сожаления? — «Ты почти отчаялась и потеряла веру во всё то, что когда-то любила…» — «Увы… Но это так…» — ответила я в мыслях и едва ли издала вздох. — «Ты всё ещё можешь вернуть веру и свет, что погасили в тебе твои враги». — «Я… Я так не думаю… Прежняя я исчезла… Растворилась в боли, муках и пытках… Умерла…». — «Слишком рано ты сдаёшься, дитя. Ты совсем забыла о своих родных, близких, друзьях. Подумай, что будет с ними, если ты опустишь руки? Что с ними сотворит тот, что возомнил себя истинным и единственным Богом?». — «А какой с меня толк в таком состоянии? Я совершенно бессильна и бесполезна… И даже если захочу продолжать бороться, то не смогу всё равно…». — «Магия — единственный способ стать прежней, стать сильной. Магия и вера в лучшее. Обрети их вновь, и ты сможешь подняться с колен и продолжить бороться за праведное дело». — «Да, но я ведь…» — «Вера, надежда и магия. Помни…», — напоследок прошептал в мыслях дух. — Поднажми! — дверь уже ломал Блэкволл. Несколько раз он разбегался и врезался крепким плечом в неё, но та не поддавалась, была слишком крепкой. — Проклятье! Бык! Помоги! — Ну-ка дорогу! Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-ЫА-А-А-А-А-АХ! — Бык разогнался настолько, что легко выбил своим крепким телом и силой дверь, да так что она разломалась на две части. Но когда кунари увидел меня, то пошатнулся и выпучил свой единственный глаз: — Твою мать… — Ребята… — я попыталась хоть немного улыбнуться, слегка приподняв голову, но не вышло. Все, кто был в экспедиции по моему спасению… В ужасе застыли. Даже Сэра прижала ладони к губам, чтобы сдержать потоки мата от возмущения и страха. Варрик побледнел настолько, что даже я заметила веснушки на его лице. Бедные мои друзья… Брина, Алекс, Кирилл и Аня. Брина в слезах рухнула на колени и готова была кричать, покачиваясь в истерике, да причитая: — Не уберегли… Не остановили… Не поехали вместе… Боги… За что же так… Кирилла зашатало от ужаса, и он едва сдержал тошноту и желание отвернуться. Его глаза также наполнились слезами. Алекс тоже плакал и дрожал, на его плече сел один из воронов, чей клюв был в крови. Это он вызвал их… Его вороны убили моих обидчиков. Аня же от такого вжалась в плечо Алекса и заплакала, но тихонько, чтобы не огорчить меня… Раненные Вивьен и Дориан, которые были побиты помягче меня, значительно, также в ужасе смотрели на меня, искренняя жалость, искренняя доброта. Коул, Каллен, даже Лелиана, Госпожа Хоук и Фенрис. Все они в ужасе глядели на меня. Каллен… Его глаза… Полные ужаса, наполненные поблескивающими слезами, дрожащие губы… Он был напуган тем, какой я стала или тем, что они со мной сотворили? Солас, чьи глаза также, впервые, но наполнились сожалением, жалостью и теплом, быстро уселся ко мне и осмотрел всю: — Да хранит нас Митал…. Столько повреждений… Я смогу кое-что уладить, но остальное придётся хирургически… — Я… Я… Я п-п-помогу, — со слезами ко мне ползла моя подруга, протягивая руки. — Ч-что делать? — Подлечи её руки и грудь, там не такие страшные повреждения. — Мы тоже хотим помочь! — сразу же подключился Кирилл, которые подбежал ко мне и сразу же прикрыл моё тело плащом, чтобы… Не видеть всего этого ужаса ещё дольше. — Тогда подготовьте припарки… Но нужна вода и огонь. — За огнём дело не станет, зануда, — фыркнула Сэра, доставая некоторые свои вещички. — Снег отогреем, будет вода, — произнёс Блэкволл, снимая свой шлем. — Сколько надо? — Чтобы было пять вёдер — ответил эльф, не отвлекаясь от осмотра моего тела. — Возьмите в сумке на боку нашего дракона все травы. — Я сейчас, — ответил Варрик, убегая быстрее ветра наружу. — Простите, что не прислушалась к вам… — прошептала очень тихо я, а после мой взгляд невольно пал на Каллена, и слёзы сами ручьями полились по щекам, а сама я опустила голову. — Прости… — Молчи… Молчи… — шептал мужчина, сев рядом со мной, и аккуратно взял мою слабенькую, безжизненную руку в свою. — Тебе сейчас нельзя… Потерпи… — Ей нужно побольше обезболивающего дать. Иначе она не выдержит вправления и заживления костей и нервов… — отвечал Солас, осторожно залечивая раны магией. — Надеюсь, здесь есть всё необходимое, Смеюн, — отозвался Варрик, что как раз вернулся вместе с сумкой трав и припарок. — Птичка, Птичка… А я ведь говорил… — Да не трогай ты её! — прорычала Брина сквозь слёзы. — Бесполезно будет сейчас причитать! Её спасать надо! — Как будто ты сейчас слезами поможешь, дура! — рыкнул грубо Блэкволл, который притащил уже три ведра снега. — Не смей так разговаривать, Блэкволл, — грубо ответил сам Алекс, угрожающе посмотрев на Серого Стража. — Нельзя разжигать конфликт, когда такая ситуация. — Правда, успокойтесь, сейчас надо Дарину спасти и вылечить! — сказала Аня, которая лично вытащила из своего рюкзака чистые вещи и стала их разрывать на кусочки ткани, чтобы делать из них повязки для меня. — Ребят, пожалуйста… — едва ли слышно прошептала я. — Не нужно… Но не успела я договорить фразу почувствовала, как что-то стало происходить… Словно мою душу и тело начала окутывать некая невидимая магическая оболочка. При этом я не чувствовала ни тревоги, ни страха. Лишь какое-то странное, но приятное тепло… Ощущение безопасности. Словно бережные материнские руки объяли меня в попытке успокоить, избавить от боли. — Это ещё что за херня происходит?! — пискнула Сэра, увидев, как мои глаза стали светится голубым, а всё тело окружила едва ли заметная дымка. — Это… — даже Алекс застыл в неком восхищении. — Дух… — ответили вместе Солас и Коул, который появился из тени, подобно призраку. — Выслушайте меня, — проговорил моими устами этот самый дух. — Я не желаю зла никому из вас. — Очень надеюсь на это… — нахмурилась недовольно Кассандра — Чего же ты хочешь, Дух Веры? — спросил спокойным голосом эльф, явно узнав его. — Зачем ты вселился в эту девушку? — Эта девушка испытала множество невыносимой боли и страданий, — молвил дух. — Пытки, которые она пережила, оставили в её сердце и душе след, рану, на исцеление которой понадобится немало времени. — И что же теперь? Ты будешь в ней, пока не сведёшь её с ума, как одного моего знакомого? — нахмурился Варрик, который к духам точно перестал питать симпатию. — Моего присутствия может не понадобится лишь в одном случае. Ответьте мне на один только вопрос. Вы все готовы к тому, что предстоит пройти этой девушке? Сейчас её тело и душа вернулись к тому состоянию, в котором они были до перемещения в этот мир. Вера почти покинула её… Ответы моих друзей с Земли не заставили себя долго ждать: — Мы будем следить за ней! Мы поднимем её на ноги! Мы не бросим её! Никогда не бросим! Она обретёт веру! Каллен тоже незамедлительно ответил, устремив свои глаза на глаза мои, именно мои, скрывшиеся за пеленой магического духа: — Я готов ко всему. И не оставлю её, даже если она будет гнать меня. — Жопу свиньи мне в руки… — буркнула Сэра, кусая губу. — Да, конечно, я не брошу её! — Я не брошу нашу Птичку, клянусь каждой деталью своей любимой Бьянки, — проговорил решительно Варрик. — И запущу арбалетный болт в задницу любого, кто посмеет пошатнуть её веру. — Она наш друг, и, конечно же, я не посмею бросить её, — ответила уверенным голосом и Кассандра. — Как и я, — кивнул также Дориан. — И я не смею бросить госпожу Инквизитора, — произнёс Блэкволл с серьезным лицом. — Она стала настоящим примером для меня, поэтому я помогу ей. — И я не брошу этот свет, что царит в её сердце, — отвечал Коул с добром. — Её душа была всегда такой тёплой, невинной и чудесной. Никто её не оставит в стороне. — Как и все мы, — ответила Лелиана, грустно осмотрев меня. — Мы все будем оберегать её, и помогать ей во всём, — сказал Солас. — Что же, тогда я вижу, что душа этой девушки и свет в ней никогда не угаснут, — промолвил дух. — Помните, вы дали это обещание именно ей, а не мне. Отныне всё зависит от вас и её самой. С этими словами Вера медленно покинула меня, при этом оставив какую-то маленькую частичку себя внутри. Постепенно мои глаза вернули свой обычный цвет, а дымка вокруг моего тела растворилась. После чего я снова почувствовала сильнейшую слабость и боль. — Вы все слишком сильно верите в меня… — как-то горько усмехнулась я сквозь слабость. — А ну не смей сдаваться! — вытирая слёзы, ответила моя подруга, взяв меня осторожно за руку, и стала её залечивать. — Легко сказать… — всё с той же горькой усмешкой отозвалась я. — После всего того… Что меня заставили пережить эти ублюдки… После того, какой я стала… — Ты всё такая же Дарина, которую узнала я много лет назад! — вступилась за меня Брина, что ласково стала гладить меня по волосам и подавлять свои слёзы. — Вспомни, как мы с тобой познакомились. Вспомни, в какой депрессии была я. Ты же меня вытащила оттуда. А вспомни как мы все стали сходиться друг с дружкой, как мы все там через сеть, через стримы, а познакомились друг с другом и сдружились. Как мы всю эту команду обосновали. Ведь… Без тебя бы этого не случилось. — Без тебя не получилась бы такая, прекрасная Инквизиция, Дарина. — кивал Каллен, не побоявшись прижаться к моему оцарапанному лбу губами. — Без тебя никто бы из нас не был так счастлив. — Без тебя… Дурочки такой… — Варрик вытирал поспешно слёзы, и быстро шмыгал носом. — Я бы не… Ох, да был бы таким же банным листом на заднице… Ты же мне… Почти как дочка стала! — Ты по-прежнему сильна духом, Дарина, — произнёс Солас, что стал сразу же готовить припарки и отвары, необходимые для моего лечения. — Не смей сдаваться на половине пути. Мы все сможем помочь тебе снова подняться на ноги. — Держись, ты будешь снова здорова и счастлива, как и прежде… — взмолился Кирилл, вытирая слёзы и помогая отступнику. — Ты нам всем нужна, дорога. Прошу, держись… — Хорошо… Я… Я постараюсь… — очень тихо прошептала я, а затем на моих глазах появились слёзы, которые мне приходилось сдерживать всё это долгое время. — Хотя это и будет непросто… — Мы и не из таких проблем вылезали… — вздохнула Аня, покачав головой. — Так… Давай теперь сейчас выпьешь обезболивающее, мы тебя подлечим и в Скайхолд полетим… Подальше от этого… Ужаса. — Хорошо… Мне пришлось подождать какое-то время, пока Солас и Кирилл закончат приготовления. Тем временем Брина старалась крайне осторожно лечить раны и ушибы на моих руках и ногах, также заживляла шрамы и царапины на лице. Аня же успела укутать меня, осторожно омыть и переодеть, чтобы смыть с меня весь тот позор и кровь, которые полностью укрыли моё тело. Это было страшно… Боязно… После того, что они со мной делали, я… Нет, я доверяла всем им, но… Мне просто до сих пор было страшно… И этот страх сказывался в каждом моём жесте, которое мои друзья воспринимали по-разному. Кто-то молчал, кто-то думал, что им лучше здесь сейчас не находиться, и поэтому они помогали Вивьен и Дориану вылечиться от ушибов и даже нескольких переломов. Скоро меня и смогли одеть, и дали выпить достаточно обезболивающего. На всякий случай я даже закрыла глаза, чтобы… Не видеть этого неприятного зрелища, как вправляют кости, заживляют открытые раны и надрезы. И не зря. Когда Солас вправлял мне кости и как-то их скреплял и пытался срастить… Даже через обезболивающее я слышала хруст костей, слышала как хлюпает плоть, как заделываются раны, и это ужасное ощущение, от которого хочется нервно и быстро почёсывать раны, которые лечил эльф. Приходилось два часа кусать себе губы, дёргать головой в разные стороны, лишь бы вытерпеть всё это. Даже Каллен осторожно целовал мой лоб и пытался отвлекать меня разговорами об Инквизиции и добрых делах, чтобы я не думала об этих вещах. Это помогало, хоть я и не могла толком ответить ему. Наконец-то… Моё тело было восстановлено… Но боль осталась, я чувствовала боль в пальцах и в ногах… Но… Я знала, что уже не смогу долгое время также ходить, бегать, парить… Я не смогу очень долго жить нормальной жизнью… Мне придётся очень долго восстанавливаться, иначе… Будет только хуже… Мои опасения подтвердил и Солас: — Пожалуй, несколько месяцев нам придётся тебя держать только в покоях, тебе нельзя пока ходить, кости должны полностью восстановиться. Но… Мы будем делать специальные упражнения, каждый день. Это важно для всего твоего тела. — Если нужно будет, будем еще делать специальный массаж, чтобы потом мышцы расслаблялись и… Чтобы вообще твоё тело немножечко отдыхало и восстанавливалось, — кивнула Вивьен, грустно вздохнув. — Полезные ванны, припарки, уход за кожей и организмом. — Правильное питание, понятное дело, — кивнула Аня с доброй улыбкой. — И обязательно ты будешь окружена нашей заботой, — ответил Алекс, также кивнув. — А дела Инквизиции мы будем делить между собой, пока ты не поправишься, — добрым и спокойным тоном ответила Кассандра. — Значит, снова этот проклятый «запертый режим», — глубоко и печально выдохнула я, стараясь не показывать своей грусти и отчаянья. — Что ж… Мне не привыкать. — Только не в одиночестве, — покачал головой Седыш, посмотрев на Каллена. — Командир?.. — Конечно, не в одиночестве, — согласно кивнул мужчина. — К тому же это на время… Дарина, потом ты будешь жить так, как только пожелаешь, и мы все всегда будем рядом. — Очень надеюсь, что вы правы, — тихо сказала я. — Думаю, мы можем отправляться домой, — ответил Солас, одарив меня понимающим и заботливым взглядом. — Совсем ни к чему оставаться здесь дольше положенного. — Я понесу её… — тихо произнёс командир, осторожно беря меня на руки и прижимая к груди. — Бык, достань ту тёплую накидку. — Хорошо, я тогда вас встречу у нашего дракона, — ответил кунари, доставая из рюкзака широкую мягкую и действительно тёплую накидку, она была укрыта теплой и хорошей шерстью, которая, сразу же стала меня согревать, когда Бык меня обернул в неё, словно ребёнка. — Вот так, Босс, скоро будешь нас всех гонять. — И не только нас, Птичка, уж поверь, — улыбнулся Варрик, по-доброму подмигнув мне. На это я лишь постаралась слегка улыбнуться в ответ и кивнуть. Сейчас мне хотелось лишь одного, поскорее убраться из этого проклятого места, которое отныне я буду всегда ненавидеть и проклинать. В скором времени после некоторых сборов мы все смогли покинуть эти руины, что так «тепло и жизнерадостно» приняли меня и моих друзей. Как оказалось, мои дорогие спасители прилетели на Ферелденской Морознице. Наконец-то мы покинули это треклятое место… Место моей ошибки… Моей наивности… Мы летели долго… Без перерывов. Несколько дней дул холодный ветер, который постепенно сменялся на тёплый. Мы покидали территорию Орлея… Я слышала, как каркали вороны, и видела, как Лелиана, писавшая всё это время, сидя на гигантском ящере письма, отправляла их нашим агентам, а Алекс отправлял в нужную сторону. Брина и Аня поочередно кормили меня. Кирилл и Каллен чередовались и держали меня в своих объятьях, пока остальные вели беседы о том, кто и чем займётся на время моей реабилитации. Наверное, на шестой день нашего полёта мы прибыли в Скайхолд. Дракон приземлился на крыше моей башни, где находилась собственно моя комната, усадил нас всех на балконе, да так, чтобы его крылья прикрывали весь наш спуск и заход в покои. Затем Морозница, будто что-то сказав моим друзьям, скрылась в неизвестном направлении, оставив только яйцо. Меня же Лелиана и вбежавшая в ужасе Жозефина осторожно умыли, переодели и помогли улечься на кровать. Солас проводил наших друзей из комнаты, оставив только Брину, Алекса, Каллена, Кирилла, Аню, себя и Коула, который всегда знал, когда ему лучше стать невидимым для всех нас, чтобы не мешать разговаривать. Эльф стал готовить зелья и варева, Брина расчёсывала мои волосы, Аня укладывала подушки мне под голову и спину, чтобы было удобнее, да заворачивала ноги в тёплые носки, чтобы было тепло. Алекс разжёг камин, Кирилл закрыл окна толстыми шторами, которые он подготовил и что-то нашёптывал Каллену, словно давая ему советы. Вскоре я даже и не заметила, как уснула. Это было вовсе не удивительно после всего пережитого. Усталость, накопившаяся практически за весь этот месяц, дала о себе знать, неожиданно навалившись на меня, будто огромный снежный ком. И я просто не смогла противиться этому. И к сожалению… Сон этот был… Ужасен… Снова я переживала эту боль, снова видела со стороны зрителя, как меня резали, как пытались изнасиловать, как заставляли смотреть на грязную похоть венатори, на пытки, на то как меня били, снова и снова резали… Этот… Треклятый хруст ломаных костей, взвизгивание кинжалов, треск разрезаемой плоти, злорадный смех, щелчки от пощёчин, мои крики. Но потом это перерастало в более ужасные картины, как моё тело сбрасывали в снег, как его раздирали волки, как… Как нападали на Инквизицию, как пытали всех кто был там. И как… Моих любимых и друзей… Убивали. Сначала убили брата, родителей и бабушек, им перерезали глотки так, чтобы они могли видеть смерти друг друга и захлёбывались в собственном страхе. Затем поруганных моих подруг и сестёр, забитых и изрезанных, как и меня, сжигали на магическом костре как ведьм, подвесив их за волосы и пальцы рук. Как… Как убивали Алекса и Кирилла, выколов им глаза красным лириумом… Как… Каллен обратился в лириумного монстра, что жалобно сидел на крыше и выл, как волк, каждый день нанося себе порез в области вены, но вместо крови выходил только лириумный порошок. Забитый в угол Коул, который теперь стал вечным приведением. Дориан и Бык, чьи головы трепыхались на входе у ворот. Лелиана, которую душили в насилии и зажимали её шею тетивой. Блэкволл и Кассандра, давно мёртвые, но их конечности были уродливо сшиты, подобно сиамским близнецам. Хардинг и Дагна, посаженные на острые колья, как тряпичные куклы, и уже давно превратившиеся в кристаллически-красные наросты. Крэм с Боевыми Быками, вместе с Варриком и Сэрой, калеки-рабы, которые приносят своим хозяевам еду и каждый день получают ожоги, их глаза, пропитанные лириумом. Самсон, что стоит подле трона, и Корифей, который ломает черепа Фенриса и госпожи Хоук. Всё это заставляло меня испытывать жуткий и сильный страх, чувство скорби и собственного бессилия и беспомощности. Это… Это и было тем будущим, что ждёт Тедас, если я просто возьму и сдамся. Я прекрасно понимала это, и… Видя весь этот кошмар и ужас, мне становилось ещё страшнее и страшнее… Собственное бессилие перед этим всем заставило меня даже сквозь сон плакать навзрыд и кричать. — Дарина, ДАРИНА! — послышались крики друзей сквозь сон. — Проснись, проснись же! — Нет… Нет… Нет! Этого просто не может быть! Создатель, прошу… Умоляю… Пусть это прекратится! Пусть прекратится! — но я продолжала кричать и реветь, не в силах проснуться. Не в силах прекратить кошмар. — Даринуль, пожалуйста, открой глаза! — услышала я взволнованный голос Кирилла. — Сестрица, проснись! Пожалуйста, проснись! Это просто плохой сон… — Нет… Нет… Нет… НЕТ! — резко распахнув уже мокрые и красные от слёз глаза, я стала ловить ртом воздух и тяжело дышать, пытаясь хоть немного прийти в себя. — Господи… Тише! — Брина сама подбежала ко мне, села рядом и крепко обняла, пытаясь поглаживать. — Открой глаза, солнышко моё. Это просто жуткий сон. Надо его забыть. Мы все здесь. Слышишь меня? Ну, вспомни… Ночь темна… Надежды нет… — Но сердцу верь, придёт рассвет… — очень тихо пропела я сквозь слёзы и обняла подругу в ответ. — Простите… Я не хотела… Не хотела вас пугать… Простите… — Чш-ш-ш-ш, всё хорошо… Всё хорошо, солнышко… — ответила она, осторожно покачивая меня в своих мягких объятьях. — Тебе надо выпить чаю, он хорошо тебя успокоит и отобьёт дурные мысли. — Хорошо… — я невольно дрожала вся, как осиновый листок на ветру. — Я сейчас быстренько всё приготовлю, — кивнула не менее обеспокоенная Аня. — Я помогу, Анют, — вызвался сразу же Кирилл. — А заодно и принесу нашей бедной сестрице чего-нибудь покушать. — Дарина… — спокойно проговорил Алекс, который подсел ко мне, и ласково погладил по руке. — Всё будет хорошо… Скоро и Каллен придёт… Он распорядился драконье яйцо поместить в инкубатор… У нас будет свой дракон… Представляешь? — он специально сменил тему разговора, чтобы я не думала ни о чём плохом. — Это… Здорово, — слабо улыбнулась я, понемногу успокаиваясь. — Будет большое преимущество перед врагами… — Ещё бы… — улыбнулся Алекс с добротой. — Мы с Бриной смогли как-то ее успокоить, поговорить с ней. Она нас отлично поняла. А представь, если мы и у других драконов получим такие подарки. — У нас Инквизиция будет точно отображать эру дракона, — также улыбнулась Аня, поднося мне овощное рагу, отварную курятину и на сладкое ванильный кекс. — А представьте, если и грифонов найдём? — предложила весело Брина. — Мы же и для Серых Стражей сделаем подарок. — Это уж точно, — кивнула согласно я со слабым, тихим, но всё же чуточку повеселевшим смешком. — Было бы очень здорово. — А вот возьмём и найдём! — с энтузиазмом ответила Аннушка, разламывая кекс и кусочки мяса. — Сейчас тебя будем кормить, дорогая. На полный желудок лучше спится. — Очень хочется верить, — вздохнула я, а после осторожно спросила: — Надеюсь, мои родители пока не знают, что я вернулась? — Мы им сказали, что ты осталась в Эмприз-Дю-Лионе, чтобы завоевать крепость, для стратегической важности Инквизиции на территории Орлея, — ответила Брина, давая мне отпить тёплого чая. — Кстати, такой приказ нашим агентам мы и отдали. Отправили туда Быка, Блэкволла и Варрика. Так что мы им доверяем, отчёты посылать будут Лелиане и Кассандре. — Тем лучше, — тихо сказала я, а после вздохнула: — Никому не следует знать, что я в таком состоянии. — Никто и не узнает. Все наши ребята продумывают каждый шаг Инквизиции наперёд. В случае чего будут заходить к тебе, и просить совет. Потому что ты наш Инквизитор. — Хорошо. Но как теперь быть с балом в Зимнем Дворце, ведь… — Дарин, этот бал только через два месяца, — произнёс Кирилл. — За это время мы вполне успеем вылечить тебя и поднять на ноги. Так что не переживай на этот счёт. — Именно, тем более мы попробуем ещё подлечивать тебя магией, будем тренировать в хождении и танцах, — улыбнулась добро Аня, помогая мне уже доесть последние кусочки. — И Каллен будет тоже в этом участвовать. Блин, да все мы будем, — тоже улыбнулась Брина, поцеловав меня в лобик. — Вот так… А теперь давай попробуем сейчас разобраться с отчётами. Нам Жозефина принесла немного. — Хорошо, — с улыбкой кивнула я. — Главное говори нам, если вдруг начнёшь уставать, сестрица, — спокойным и заботливым голосом ответил Алекс. — Тебе сейчас не нужно перенапрягаться. На это я вновь согласно кивнула, и мы приступили к нашей маленькой вечерней работе. Конечно, работы было действительно немного. Вместе мы многое обсуждали, предлагали какие-то другие идеи для развития новых задач, решали, какие товары лучше поставлять Инквизиции, а от каких отказаться. Ребята изо всех сил старались меня сбить с мыслей, что на реабилитацию и на моё выздоровление потребуется уйма времени, прежде чем я поднимусь на ноги. Но, учитывая характеры этих четырёх упрямых, но дорогих мне людей… Где-то в глубине души просыпалась надежда и вера в то, что я поднимусь и всем ещё покажу, на что способна такая, как я… Нет… Такие, как мы. Вскоре мы с друзьями разобрались со всеми отчётами, что принесла нам Жозефина, и смогли, наконец, вздохнуть с облегчением. — Ребят, вам бы тоже не помешало хоть немного отдохнуть, — произнесла я. — Успеем отдохнуть, — вздохнула Брина, потянувшись и сев за стул. — Вернее я сегодня подежурю, а остальные пусть тогда отдохнут. — Я мог бы тоже посидеть с вами, — пожал плечами Кирилл. — Мне всё равно спать не хочется. — Хм, ну, почему бы и нет, — ответил Алекс. — Кирилл и Брина сегодня посидят, а завтра уже мы с Аней. — Ну, вот и порешили, — улыбнулась Анюта. Я же вздохнула в ответ. Мне совсем не хотелось обременять своих друзей собой. Но другого выбора у меня не было. Без их помощи я сейчас не смогу сама даже сесть. — Тогда вы сейчас отвлекайте дальше родителей Дарины, затем идите отдыхать, — сказал Кирилл. — В случае чего мы запрём покои изнутри. — Будет сделано, господин Торопыга, — усмехнулась Аня, уводя за собой Алекса. — Доброй ночи, ребятки. — Доброй ночи, Анют, Алекс, — со слабой улыбкой ответила я. — Доброй ночи, ребятушки, — улыбнулась Брина, потянувшись немного сонно. — Полярных совушек, — также улыбнулся Кир. После этих слов наша скромная парочка покинула мои покои, а Кирюха, как и говорил, запер дверь. — Вот так. Сегодня мы за тобой следим, а завтра уже на постоянной основе будет Каллен… — Э-э-э-эх, хорошо… — тяжело вздохнула я. — Даринуль, не вздыхай, прошу. Он же всё равно твой любимый, пойми это. Рано или поздно, вы жили бы вместе, привыкли не стесняться друг друга. Лучше сейчас, чем позже, когда будет не до любви. — Я переживаю вовсе не из-за смущения или стеснения, а из-за того, что… — Из-за того, что не хочешь стать бременем на плечах? — спросил Кир. — Если да, то выкинь это из головы! По-твоему, если бы ты ему не была нужна и была тяжёлым грузом, он согласился бы сидеть с тобой, кормить, поить, возможно, даже мыть?! — Создатель, если бы всё было так просто… — в моём голосе послышались отчаянье и печаль. — Если бы… Я бы даже не задумывалась о таком. Но… — Никаких «но»! — Кирилл, ты ничего не понимаешь… Не понимаешь, как мне будет теперь тяжело всё это время… — Дарина… Нам всем будет тяжело, понимаешь? — вздохнула Брина, грустно посмотрев на меня. — Если бы я вот в таком оказалась состоянии, если бы я вот также… Говорила… Ты бы, Дарина, разве не пыталась бы меня вывести из этой тьмы? — Пыталась бы, — выдохнула я, признавая правоту подруги. — Вот видишь… Значит, дай нам шанс доказать, что ты никакая не обуза, дай нам шанс пробудить твою уверенность… Дай нам просто шанс поддержать тебя, защитить и помочь по-настоящему. — Хорошо… Я в очередной раз вздохнула. Сейчас мои друзья были абсолютно правы. Ещё слишком рано сдаваться, рано опускать руки. Ведь мы все в Тедасе, родном для нас доме, где даже самое невозможное может оказаться возможным. Не время отчаиваться настолько сильно. — Ладно, ребят, простите, что веду себя так, — тихим голосом сказала я. — Просто, наверное, это всё… Усталость, вот и всё. — Да после такого любой устанет и будет так говорить… — Брина тяжело вздохнула, склонив голову. — Это всё эти дебилы, что тебя надломили. — Надломили, это ещё слишком мягко сказано, — с горькой усмешкой проговорила я. — Я вообще удивляюсь, как с ума не сошла после всего того, что они творили со мной и у меня на глазах. — Потому что ты сильна духом всё-таки, — улыбнулся Кирилл грустно. — Ты почти двадцать лет жила, прикованная к коляске. Ты пережила многое, и именно это позволило тебе не сойти с ума, не закрыться полностью. — Наверное, ты прав, Кирюш, — слабо кивнула я. — Остаётся надеяться, что и мои ночные кошмары меня не сведут с ума. — Не сведут, мы научим тебя контролировать их и уничтожать, ну, или сменять на более хорошие сны. — Если нужно, будем обучаться осознанным снам и взаимодействию с миром через сон. — Ой, все эти твои сны не помогают, сколько раз пыталась, в итоге нихрена не выспалась! — буркнула Брина, скрестив руки на груди. — Ну-у-у-у… У них есть такой эффект, признаюсь, — прыснул Кирилл. — Ибо, чтобы выспаться с осознанным сном, надо постараться. — Гр-р-р! Дарин, можно я его щас трахну канделябром в зад, а потом по голове? На такую перебранку своих любимых друзей я тепло усмехнулась: — Создатель, если бы вы только знали, как же я соскучилась по вам и вашим таким спорам. — Даринушка, ради тебя я с этим дундуком буду спорить от заката до рассвета, — тепло и весело улыбнулась моя подруга. — Споры спорами, ребятушки мои, но отдых нам всем тоже нужен, — с лаской и заботой в голосе произнесла я. — Дарин, сестрёнка, ты же знаешь про мою бессонницу, не так ли? — хихикнул Седой. — Поэтому отдых мне не светит часиков так четыре-пять. — Тебе, может, и не светит, — усмехнулась я в ответ. — А вот нам с Бриной нужно хотя бы чуточку поспать. — Ну, вы спите, а я послежу за вами. Так же хорошо — если нужно, могу всех разбудить. — Тогда ты себе это… Ежовую шкурку под задницу и ноги сложи. А то вдруг уснёшь, и шкурка тебя как уколит, и всё. Сон пропал. — Ой-ой-ой… — сел в позу лотоса Кирилл на пол. Выглядело это странновато. — Окей, буду в полусне… И отдых, и всё слышать буду. — Щас я тебе… — Брина подошла к Кириллу и дёрнула парня за ухо, а под его зад подложила большую льдинку, которую она наколдовала. — Вот теперь точно не уснёшь, потому что потом штанишки будут мокренькие. — Э-э-эй! — прикрикнул он и мгновенно растопил лёд, высушив штаны теплом маленького огня. — Вот не надо такого! — Зато дурака валять не будешь, дуралей. На это я с весёлой усмешкой закатила глаза. Боже, эти двое неисправимы. Но ведь именно за это я их и люблю. — Ла-а-а-адненько, спорщики вы мои, давайте на устраиваться боковую, — улыбнулась я. — Э-э-э-х, ладно, но спать будем втроём тогда, тебя с бочков обнимем и-и-и-и-и-и будем спать спокойненько. — Хорошо-хорошо, — согласно кивнула я, решив не спорить. Брина меня легко переодела в уютную пижаму, как на Земле, более мягкую и уютную, пропускающую воздух и вообще очень милую, радующую глаз и тело. Моя подруга легла справа от меня и послужила для меня хорошей подушкой. Хех, она всегда была пухленькой, очень мягкой толстушкой, на которой было очень мягко лежать, везде, даже на плече или животе, да даже на спине. Она с улыбкой поцеловала меня в лоб, взбила несколько моих подушек, чтобы мне было удобнее, и буркнула Кирюхе что-то вроде: — Укладывайтеся давайте, сударь-мударь. Кирилл что-то пробурчал себе под нос со смешинкой и лёг слева от меня, также послужив подушкой, но более скромной, всё же… Хех, не каждый день он спал в обнимку с девушками, наш хмурый седовласый пупсик, как его всегда называла Бри. Мы говорили ещё несколько минут о весёлых воспоминаниях, оба моих друга шутили о чём-то, многое вспоминали, радуя меня своим добрым настроением, а потом мы даже не заметили, как стали зевать и потихоньку погружаться в хороший, теплый сон. И, знаете, вся эта половина ночи и даже немного утра оказалась очень приятной. Сначала сон был немного беспокойный, но… Потом… Доброта и энергия моих дорогих друзей помогли мне уснуть и впасть в такие же добрые сны, которые переросли в один глубокий и здоровый сон, который даже лучи восходящего солнца, что пробивались через шторы, не могли разрушить. Должна признаться честно, было так приятно, наконец, отоспаться после всего произошедшего и забыть хотя бы на какое-то время о тех ужасах и кошмарах, что мне довелось пережить. Проспала я так спокойно в компании своих любимых друзей, наверное, до самого полудня. Потом нас разбудил тихий и осторожный стук в дверь. По уже выработавшейся у меня привычке я попыталась чуть приподняться, но ноющая боль во всём теле заставила меня вспомнить о моём постельном режиме и слегка сдавленно зашипеть. — Тиш-тише… — успокоил сразу же меня Кирилл, который поднялся аккуратно с кровати, пытаясь не разбудить Брину. — Я открою… — О-о-ох… Дуралей… Боль бы ей уменьшил… — фыркнула сонная Брина, которая, не открывая глаз, стала магией потихоньку облегчать мне боль. — Пардон, дебил я с утра, — буркнул он сонно, отворяя дверцу тихонечко. — Ага, а ещё и кретин. — Интересно, кого там прине… — начала, было, я, стараясь перетерпеть уже уходящую понемногу боль. — Приветствую, Кирилл, — послышался негромкий голос Каллена. — Надеюсь, не разбудил? — Всё хорошо, Командир, — сразу же проснулся Кир. — Вы ка-а-а-ак раз вовремя. — -О-о-ой… — Брина быстро юркнула под одеяло, пытаясь привести себя в порядок, заодно и поправить задравшуюся у меня пижаму. — Так… Это… И вот это… Носочек сполз… Та-а-ак, теперь на месте… И-и-и… — она быстренько поднялась, отдавая армейскую честь: — Здравия желаю, товарищ Командир! — И почему мне не нравится тон нашего седовласого засранца… — пробормотав себе под нос, вздохнула я, а затем всё же чуть улыбнулась: — Привет, Каллен. Тем временем мужчина уже прошёл в комнату и приветственно улыбнулся: — Доброго дня, друзья, — также он тепло улыбнулся мне, искренне, без всяких потаённых страхов. — Здравствуй, милая Птичка. — А точнее раненная Птичка на данный момент, — слегка грустно усмехнулась я. — Ничего, вылечим, — улыбнулся Кирилл, а потом перешёл на слегка серьёзный тон: — Итак… Дорогая Дарина, с этого утра Каллен будет присматривать за тобой всегда, пока ты полностью не выздоровеешь. И… Ну, что сказать, вполне фабула понятна, — потом он взглянул на Каллена: — Командир, вы хоть доспехи снимите или в нём будете присматривать за Дариной, будто бы не родные души? — Эм… А… Ну… Да, конечно…. — ответил он, стягивая с себя накидку. — Тогда… Кирилл, не принесёшь ли ты ещё… Запасных рубах и брюк… — Ох, Создатель… Чувствую, месяцок-то выйдет довольно… Интересным и долгим, — из моих уст вырвался чуток нервный смешок. — Дарин, успокойся, так сблизитесь, — слегка закатил глаза Кирилл, а потом открыл шкаф. — Уже всё приготовлено, Командир. Зато, кстати, привыкнешь видеть его с голым торсом. И не красней! Вы — пара, вы не должны стесняться друг друга. — Кхм… Я… Я не знаю, что вы задумали здесь, но… Я буду приглядывать за Дариной… Даже… — Каллен покраснел и зажмурился, сжав руки в кулаки, когда стягивал нагрудный доспех — Даже если голым надо будет сидеть. — Придётся, если будешь ей помогать в ванной, — прокашлялся Кир. — Лучше так, чем никак. Плюс сейчас все ширмы в стирке, поэтому некоторое время переодеваться тоже придётся прямо тут. — Андрасте всемилостивая… — я стала вся красная от смущения, словно помидор. — Я помогу Дарине поправиться, и буду ухаживать за ней… Так что я готов и на такое. Ведь… Я… Я её… Очень люблю, — ответил командир. — Вот и прекрасно, — улыбнулся этот, этот… Аргх! — Я сейчас за завтраком, потом надо будет принять кое-какие лекарства. — Не кое-какие, а точно прописанные отвары и лекарства от Соласа! — поправила нашего Седого строго Брина. — Дундук-фундук-бурундук-сыендук! — Кое-какие в значение нужные, блин! — стукнул себя по лбу Кир, как мама Шелдона Купера и вышел из комнаты. — Напомните мне, потом его прибить, когда поправлюсь, — пробурчала я. — Можно я с тобой его прибью только за другие заслуги? — спросила Брина. — Прибьём этого мелкого и хитрого засранца вместе, — ответила я, выдохнув. — Кхм… — кашлянул слегка Каллен. — Но… Он всё же заботится о вас всех и о тебе Дарина… Может, не стоит быть с ним такими строгими? — командир уже стоял в рубахе и брюках, никаких доспехов, никакого меча и щита, ничего тяжёлого. Просто, как в домашней, простой обстановке. Ему… Очень шёл такой вид, он выглядел настоящим мужчиной, даже вот так… Без всяких титулов и прекрас. — Я понимаю, но, блин… — я сделала ещё один вздох, невольно засмотревшись на мужчину. — Просто Кирилл иногда бывает таким… Таким… — Занудным… — усмехнулся спокойно Каллен, присев рядом со мной. — Но… Это ведь не так страшно. Его занудство в том, чтобы он поделился с вами своей заботой. — Э-э-э-эх, твоя правда, Каллен, — всё же улыбнулась я, согласившись. — Неужели на этот раз обойдётся без наших споров, — улыбнулся командир, осторожно взяв мою руку в свои. — Я хоть и люблю спорить в большинстве случаев, но всё же иногда могу уступить, — с кратким смешком выдохнула я. — Э-э-э-м, пожалуй, я оставлю вас, — мило хихикнула Брина, тихо-о-онечко отходя к двери. — И куда это мы собрались, мне интересно? — спросила я подругу, чуть усмехнувшись. — Пойду… Это… Как его… Подменю… К-кого-нибудь. — О-о-о-ох, ладно… Я снова вздохнула и чуть отвела в сторону взгляд, прекрасно зная о намерении девушки, оставить меня и Каллена наедине. — Увидимся-я-я-я! — пискнула она, быстренько выбежав из комнаты и оставив нас вдвоём. — Хм…. Кхм… — слегка прокашлялся Каллен. — Дарина… Я могу что-нибудь для тебя сделать сейчас? Несмотря на то, что сейчас я чувствовала некую неловкость в данной ситуации, я всё же попыталась взять себя в руки. Но, увы… Выходило не очень. — Никогда не думала, что снова окажусь в таком положении, — вдруг негромко проговорила я, всё не решаясь поднять глаза на командира. — Милая, пожалуйста… Ведь и я мог оказаться на твоём месте… Лучше бы я поехал вместо тебя. — И вовсе не лучше бы, Каллен… Я сама виновата в том, что попалась на эту дурацкую удочку по своей глупой наивности и любопытству… Ведь предчувствовала же… Все мы предчувствовали… — Дарина… — он подсел ближе и крепко, но осторожно обнял меня за талию, прижав к своей крепкой груди. — Больше я не допущу такого. Всегда буду с тобой ездить. Куда угодно, и защищать… Я всегда буду твоим верным щитом. — Я должна была прислушаться ко всем вам… Прислушаться к тебе… — шептала я, обнимая мужчину своими слабыми и болевшими руками и едва ли сдерживая слёзы отчаянья. — Должна была… — Чш-ш-ш-ш… — Каллен успокаивающе стал гладить меня по голове и нежно целовал мои волосы. — Тише, любовь моя… Всё хорошо… Теперь всё будет хорошо… Я ничего не ответила, а лишь сильнее прижалась к крепкой и сильной груди Командира и уткнулась носом ему в плечо. Казалось, я очень боялась потерять его, словно он мог в любой миг исчезнуть. Исчезнуть навсегда… Но нет. Он был рядом. Он обнимал меня, нежно целовал волосы, прижимал к себе так, словно сам боялся, что я исчезну и оставлю его одного. Каллен осторожно обнял моё лицо своими ладонями и ласково стал целовать его с жадными вздохами, нежиться о мою кожу, буквально дышать со мной и едва ли не плакать. — Никогда… Никогда больше… Не отдам тебя… Никому не дам в обиду. — Пожалуйста… Пожалуйста, пообещай мне… — я сама медленно, но нежно поглаживала его щёки своими хрупкими и маленькими ладонями, как бы трудно или больно мне не было это делать сейчас. — Обещаю… Обещаю, дорогая моя. Никогда тебя не оставлю, ты моя вторая половина. Ты моя жизнь. Без тебя я жить не могу. Без твоей души и доброты. Я буду защищать тебя… Всегда буду рядом. Клянусь. Эти слова моего любимого пробуждали во мне надежду, пробуждали во мне веру с каждым мгновением. Его клятвы заставляли меня верить в то, что всё и вправду будет хорошо. Я не могу сдаться, не могу опустить руки. Я обязательно буду бороться ради него, ради всех моих друзей и родных. И обязательно выздоровею и снова встану на ноги. — Солнце моё… — ласково вздохнул Каллен, вновь прижав меня к своей груди, и погладил по щеке — Тебе же поесть надо. И настои выпить… А потом я помогу тебе потихоньку тренироваться. — Хорошо, — тихо ответила я, слегка кивнув. — Ребят! — послышался голос Кирилла, а также небольшой грохот посуды и склянок. — Я тут стащил у Сэры огромную миску салата, противень мяса, ещё пирог, а также все нужные лекарства и отвары… Уже в маленьких бутылочках, в нужной дозировке. — Чувствую, меня снова хотят хорошенько откормить, — с усмешкой вздохнула я. — Без хорошего и правильного питания твои кости не будут восстанавливаться достаточно хорошо, — произнёс Каллен. — Я понимаю, — ответила я, а затем хихикнула: — Но ТАКОЕ количество еды сможет осилить только Бык вместе со своими парнями. — Оси-и-и-и-илите! — уже вошёл Кирилл, держа в охапке… Ой, сорок склянок. Или тридцать… А за ним следовал караван из блюд и чистых тарелок с приборами. — Посмотрите, какое тут всё вкусное! — КХМ! — тут даже Каллен выпучил свои глаза и выпрямился, как колосс. — Кирилл… Даже я скажу, что ЭТО перебор. — Что и требовалось доказать, — прыснула смехом я. — Как бы тебе, Седик ты наш, потом половину из всего этого тащить обратно не пришлось, если даже не больше, чем половину. — Тут только три блюда… А остальное посуда, — пожал плечами Кирилл. Подносом с мясом оказалась небольшая лазаньица… Но вот салат и пирог… С клубникой… И шоколадом… — Ки-и-и-и-ири-и-и-и-илл… — едва ли не страдальчески простонала я, увидев последнее. — М, что? Пирог не нравится или что-то из блюд? — как ни в чём не бывало, спросил юноша. — Кхм… Нет. Просто… Это любимые блюда Дарины… — ответил Каллен. — И… Смотри, ты сидишь с Хардинг и вдруг ешь то, от чего у тебя невероятный экстаз, пробивающий тебя до стонов. Какова будет реакция Харди, когда она увидит тебя таким? — Да эта скромная парочка раскраснеется, блин, — хмыкнула я. — Точно так же, как и я краснею, если кто-нибудь слышит мои стоны от поедания клубники или шоколада. — Очень смешно… — слегка раскраснелся Кирилл и выставил три склянки. — Так, Каллен, задача — дать одну склянку до еды, вторую во время основного блюда и третью после еды… Остальное будет приходить Солас и я или по раздельности или он с Дорианом, чтобы проверять состояние, и нету ли побочных эффектов. — Как же ты любишь уходить от темы вопросов, — Каллен поднялся и строго посмотрел на Кирилла: — Задача для тебя, Кирилл, научишь держать удар. — Кудряш, а как ты стонал от удовольствия, поедая пирог с яблоком? — с совершено каменным лицом, но с наглым тоном спросил Кир, на что мужчина покраснел. — Вот так-то. — Кирилл… Прости меня за тон… Но… — и тут командир как выкрикнул строгим тоном и хмурым взглядом: — ПОШЁЛ В ЗАДНИЦУ! ТУШКАНЧИК! — Спасибо за комплимент, — подмигнул уже с наглой ухмылкой Седыш. — И это, не ори так, голос сорвёшь. Не сможешь для Дарины колыбельные петь. Тут уж Каллен как поднял Кирилла на руки, как вынес на балкон и дал ему повисеть над землей, да ещё и так руками потряс: — Вас, миледи, сразу сбросить или дать лишний вес с двух мест проронит? — Не надо, — Кирюха, как акробат, взялся за плечи командира и кувыркнулся за его спину, уже положив его на себе на руки и уложив рядом со мной. — Ну-с, и что на это скажешь, друг мой? — Кири-и-и-и-и-и-и-илл! — вбежала обозлённая Брина, которая схватила Кира за ухо, затем щёлчком пальцев превратила его в чёрный крохотный пушистый комочек без лапок, засунула его себе меж грудей, от чего тот покраснел, даже через свою шерсточку, выпучил глаза и пытался выбраться, но корсет уж хорошенько сжимал её грудь, и усиливал «тиски» заключения нашего засранца. — Простите, пожалуйста, я сейчас ему жопу надеру. — Родная, я тебя очень прошу… — уже взмолилась я, посмотрев на подругу. — С превели-и-и-иким удовольствием. — Спасибо. А то это уже ни в какие рамки не лезет. Тут уж наша милая Брина, с Кирюхой в груди потопала из комнаты. И только внизу я чётко слышала, как мяучит наш бедный прохвост, а моя подруга гоняется за ним с криками. — Интересные у тебя друзья, — усмехнулся Каллен, наконец, поднимаясь с кровати. — Интересные и безумные, — я с весёлой усмешкой закатила глаза. — Как бы я… Кхм… Не стал таким безумным. — А, по-моему, уже потихоньку становишься. И это тебе идёт только на пользу. Всем порой полезна капелька безумия. — Ох… Главное, чтобы я это безумие не показал на людях… Иначе… Все со смеху попадают, — добро улыбнулся командир, подставляя мне поднос с едой. — Итак, пора поесть дорогая. — Хорошо, — согласно кивнула я и уже по привычке собиралась, было, взять в руки вилку и нож. Да только совершенно позабыла о боли и слабости в них и о том, как мне пока трудно их контролировать. Каллен сразу же вошёл в моё положение и, подсев поближе, сам стал кормить меня с ложечки, словно маленького ребёнка. С одной стороны это выглядело достаточно странно, а с другой очень мило, трогательно и так искренне. Ах, этот блеск в его глазах, искренность его улыбки и всё это тепло, что он источал от себя. Как же я люблю этого воителя. На такой вот завтрак у нас ушло где-то полчаса, может, чуточку больше. Всё это время Каллен осторожно и бережно кормил меня, нисколько не торопя, за что я была ему очень благодарна. Разумеется, мы не забыли и про лекарства, что мне передал Солас. И приняли их точно по инструкции Кирилла. А вот что же до десерта, то… Тут я просто была вынуждена отказаться от него. — Э-э-э-эм… Пожалуй, этот пирог я точно оставлю на потом, — проговорила я, с лёгким сомнением посмотрев на эту вкусность. Мужчина вздохнул с доброй улыбкой и покачал головой: — Хорошо, поешь его потом… — Угу, — я кивнула, чуть улыбнувшись в ответ, и даже с каким-то облегчением выдохнула. — Но потом, дорогая, придётся принять ванну. — Создатель… И я снова чуть напряглась. Одна ситуация смущения ушла, зато другая появилась. Каллен также покраснел, от смущения, но старался держаться, ведь он понимал, что сама я пока не могу следить за собой, даже помыться нормально. — Тогда… Я сейчас приготовлю ванну, — тихо произнёс командир. — Х-хорошо, — я всё же кивнула. Ох, Андрасте, чувствую, я буду краснеть и краснеть, пока это «купание» не будет закончено. И почему у меня не получается более спокойней к этому всему относиться, раз уж всё вышло так? В конце концов, вечно краснеть и заикаться в таких ситуациях я же не могу. Но всё же я девушка, к тому же, что если на теле остались шрамы, и Каллен увидит их, он… Будет испытывать отвращение, когда увидит меня такой или… Отнесётся спокойно? О-о-о-ох, я столько себя накрутила, что… Вот-вот могла расплакаться. Но потом я услышала, как наливается в ванну вода, как насыпаются точно по рецепту травы, порошки и лепестки для питания моей кожи и организма… Каллен сам уже был раздет по пояс. На его теле тоже были шрамы, но ещё старых времен, которые не пугали, а, наоборот, украшали его крепкое тело. Ах… А мои шрамы, абсолютно свежие, полностью не зажившие и наверняка уродливые. Что я, по сравнению с ним? Уродина ли? Или совсем уже не та Леди Инквизитор, какую он полюбил? На этот вопрос нашёлся очень чёткий ответ, который Каллен совершил. Мужчина сел рядом со мной и осторожно стал раздевать меня. Его глаза блестели от смущения, щёки горели, руки дрожали, но продолжали расстегивать пуговицы моей рубахи. И вот Командир обнажил мои плечи, потом грудь и живот. И он… Не отвернулся, ни от отвращения, ни от страха. Он лишь осторожно провёл пальцами по порезам на моей кожи, на ложбинке груди, на правом плече, который, кстати, почти зажил, и на животе, напоминающий полумесяц. Глаза Каллена так и говорили мне «Не позволю больше… Не позволю больше так издеваться над моей любимой… Ни за что». Его губы нежно коснулись шрама на моём плече. Поцелуй был тёплый, заботливый, словно просящий у меня прощения. Трепетный. Затем Каллен поднял на меня виновато глаза и сглотнул: — Приляг… Пожалуйста… Я сниму твои брюки… Я осторожно кивнула, одарив любимого понимающим и добрым взглядом, после чего послушно исполнила его просьбу и также осторожно и медленно прилегла. Мои щёки пылали от испытываемого смущения, а тело против воли дрожало. Каллен сам очень бережно стянул с меня брюки, аккуратно обнажив мои бёдра и ноги. Мы оба были смущены, оба дрожали при виде наших тел. Но… Мы должны были доверять друг другу полностью, а значит, не бояться даже телесных недостатков. И вот он осторожно, с искренней бережностью взял меня на руки. Его руки на моей коже были такими обжигающими, и я отчетливо чувствовала, как они дрожали, но хорошо придерживали меня на весу. Я сразу же прикрыла рукой свою грудь, подавив боль в теле, и чуть сильнее поджала ноги, чтобы… Ничего лишнего не было видно. Спустя всего несколько секунд, любимый бережно опустил меня в ванну. Воды мне было мне по грудь, как и достаточно много густой пены, которая легко могла скрыть всё… Откровение. — Вот так… — говорил Каллен дрожащим и смущённым голосом. — Температура в воде хорошая? Не холодная? Я могу подлить ещё немного, более горячей. — Н-нет, всё хорошо… — ответила я, пытаясь хоть немного взять себя в руки и успокоиться. — Вода тёплая, Каллен. Спасибо… — последнюю фразу я произнесла с тёплой и доброй улыбкой, пусть и по-прежнему смущённой. — Тогда… Я сейчас залезу к тебе… Потом, минут через десять я омою тебя и сделаю массаж ног и рук… Так будет легче. — Л-ладно. Создатель, ну, вот что же ты со мною делаешь, а? Мысленно я пыталась себя успокоить и внушить себе мысль о том, что всё будет хорошо, но, должна признать, выходило у меня это весьма плохо. Однако же, тем не менее, мне нужно было хотя бы самую малость, но расслабить тело и расслабиться самой. Что я и сделала, глубоко выдохнув и на мгновение прикрыв глаза. Благо, из-за того, что я «пыталась» себя успокоить, вовремя не заметила, но услышала, как спали брюки Каллена. Тут уж мои мурашки по всему телу сами бросили меня в холод, а смущению не было конца. И я видела, как осторожно Каллен залезал в воду, поворачиваясь ко мне лицом. Ох, Создатель. Я буквально пожирала красоту тела этого мужчины, и видела в нём настоящего Бога. Каллен прекрасен духовно, разумом, физически, и… Я люблю его… Я люблю каждый его шрам, каждое его движение, каждое его слово. О-о-ох, что же я опять в мечтах, да таких, что кровь бросилась в лицо, да так, будто оно было под горячей водой, а не моё тело. Хвала Андрасте, Командир смог вовремя… Прикрыть себя в паху ладонью, чтобы вконец не сломить нас обоих от смущения. И, благо, ещё и пена смогла слегка, но предательски прикрыть его ягодицы, когда он садился, и не дала она мне наглядеться на его крепкие бёдра. О-о-о-ох, да что же такое! В общем! Кален сел напротив меня, такой же красный. И он аккуратно согнул свои ноги в коленях, чтобы мне было удобнее потихоньку расправить свои. Благо ванна была просторная, тут уж Брина заранее постаралась, чтобы нас не стесняло пространство, и мы могли пересесть в любой угол ванной, чтобы было удобнее. — Н-ну, вот… — губы Каллена дрожали, а щёки были краснее его плаща. — Кхм… Создатель… Я словно мальчишка какой-то. — И не говори… — с таким же смущением вздохнула я, чуть усмехнувшись Затем мы снова продолжили молчать, пытаясь подавить любые плохие или пошлые мысли. Благо, тёплая вода с маслами и травами успокаивала нервы быстрее, чем чай или настой. Да и пена немного успокаивала нас тем, что мы не видим большую часть наших обнаженных фигур. Поэтому через какое-то время расслабленность пала на наши плечи довольно легко, ведь мы просто сидели и наслаждались ванной. И тут Каллен немного вздохнул, потягиваясь так, словно он был на тяжёлой тренировке. — А-а-ах, давно я не принимал такие ванны… — он сразу же покраснел сильнее. — Ну… Я не имею в виду, что с девушками, а… Такие… Просторные и приятные… Всегда же было только ведро воды да черпак и всё, — всё умывание на весь день. — Понимаю, — чуть улыбнулась я. — Хотя о себе же такого не могу сказать. Я привыкла к таким ваннам с самого детства. — Хм… И на Земле такие же ванны у вас или бывают разные? — поднял на меня глаза Каллен, решив поинтересоваться жизнью на Земле. — Поверь, от большого разнообразия ванн у нас у тебя бы глаза на лоб полезли, — усмехнулась я. — Порой мне казалось, что их даже слишком много. — Вот как… — мужчина широко улыбнулся, немного расслабившись и опустившись в воду. — И есть даже те, что пускают пузыри? — Конечно, есть, — с весёлым смешком кивнула я. — Серьёзно? — командир удивлённо проморгал. — Я про пузыри пошутил. Ничего себе… — он вновь широко улыбнулся — И… Неужели есть ещё очень много вещей, которых нету здесь? — Таких вещей очень-очень много, — ответила я. — Некоторые могли бы здесь очень даже пригодиться, некоторые нет. — Расскажи мне о них, Дарина… Пожалуйста. Я очень хочу узнать больше о твоём мире. — Ну, а почему бы и нет? В конце концов, времени у нас полным-полно. Ещё один «урок-рассказ» о моём мире помог нам ещё немного расслабиться и забыть на время о неловкости и смущении, что сейчас царили в комнате. Было приятно вновь пуститься в воспоминания о былых временах и вещах с Земли. И, конечно же, снова взять на себя роль так называемого учителя, а Каллена увидеть в роли внимательного и любознательного ученика. Как ни странно, я рассказывала ему сначала о ваннах, бассейнах, пыталась объяснить, как они были устроены, и для чего были использованы те или иные химикаты в безвредных для людей количествах. Потом постепенно всё перешло в рассказы о курортах, санаториях, красоте и уходе, о котором даже любая орлесианка или капризная ферелденка будет мечтать. На рассказ о грязевых ваннах и масках Каллен удивлённо моргал и приподнимал брови, абсолютно не веря, что грязевые ванны действительно помогают, он даже сказал: — Сколько наши ребята в грязи в Убежище валялись, не припомню, чтобы они молодели, или выглядели свежее. Скорее они были похуже протухших рыб или как загнанные дикие псы. Я же пожала плечами и с усмешкой ответила: — Чего только не сделают девушки и женщины, чтобы быть красивыми. — Тебе они не нужны, Дарина… — произнёс ласково Каллен, потянувшись ко мне, и погладил моё плечо. — Ты красива и без всяких масок. И даже если твоё тело будет в шрамах, ты мной всегда будешь любима. — Каллен, я… Верю тебе, — со смущённой улыбкой проговорила я, слегка выдохнув, а мой взгляд тем временем изучал его прекрасное и так любимое мною лицо с доброй и ласковой улыбкой, с тёплым и нежным взглядом его янтарных глаз, которые так манили… — Ты такая милая, когда замечтаешься, — вздохнул ласково Командир, погладив мою щёку своей влажной от воды ладонью. — Что поделать, такая уж я мечтательница, — негромко хихикнула, понежившись о его ладонь. — И тебе очень идёт эта нежная мечтательность, моя родная. А теперь… — он поцеловал мой лоб и потянулся за мочалкой, что была позади меня, почти показав свой запененный пах. — Пора тебя помыть, милая. — Кхм… Да, пора… — слегка смущённо прокашлялась я, стараясь не глядеть, куда… Куда не нужно. — А? — Каллен сразу заметил, как он потянулся и, быстро достав мочалку, сразу же сел на место и чуть поджал ноги. — И-и-и-извини… Я не хотел тебя смущать. — Эм… Н-ничего страшного, — чуть кивнула я с пониманием. — Тогда я, пожалуй, начну с твоих ног… — Хорошо… В который раз уже мне пришлось сделать глубокий вздох, чтобы оставаться спокойной. И признаюсь честно, это далось с трудом, как и мне самой, так и Каллену. Командир был очень осторожен в омывании моих ног и в их массаже. Каждую клеточку на них он массировал так, словно он делал идеальный скелет для любимой куклы, словно лепил очень редкую, но красивую статую с любовью и сосредоточенностью. И это было так приятно, что я едва могла сдерживать смущённые, протяжные и порой томные вздохи от удовольствия. Правда, именно у колен было ещё очень больно, потому что там кости еще толком не срослись, поэтому Каллен старался быть более нежным и неторопливо делал массаж, чтобы мне не было больно. Когда дело дошло до моих бёдер, ему пришлось сесть рядом со мной, благо ванна позволяла, и их он массировал мыльной мочалкой так, что по моему телу бежала нежная дрожь. А-а-а-а-а-ах, самый лучший салон красоты — это твой мужчина, который тебе безвозмездно сделает такой чудесный массаж, какой не делают в салонах или мастера физкультуры. Пожалуй, к такому я могла бы весьма быстро привыкнуть, по правде говоря. Кхм… Ну, как быстро… Не совсем, но могла бы. — Теперь, родная, подвинься немного вперёд… Бёдрами и очень осторожно. Я сяду позади тебя. П-п-п-позади? Да я же… Я же почувствую его… О-о-о-ох, Создатель, да перестань ты уже думать о пошлом и просто постарайся двигаться своей больной задницей, Дарина. Я всё же постаралась осторожно подвинуться вперёд, изо всех сил пытаясь отбросить различные пошлые мысли, что так или иначе, а лезли мне в голову. И второе у меня выходило я-я-я-явно хреновенько. Особенно когда Каллен уселся позади меня и, осторожно приобняв меня за плечи, прислонил меня спиной к своей груди. Причём Командир наклонил меня так, чтобы мои ягодицы не прижались к его… Его… Его… Внутренней части бёдер и паху. Вышло довольно удобно и очень даже приятно. Я могла слышать его сердцебиение и дыхание и ощущать аромат трав в воде и чувствовать, как ласково он омывает мои руки и массирует их. Всё это было настолько приятно, что заставило меня расслабиться ещё больше и прикрыть с наслаждением глаза, даже не смотря на всё смущение. Как бы мне хотелось продлить этот момент ещё хотя бы на немножко… И, как не странно, это чудесное время растягивалось. Каллен сам наслаждался мытьём меня, постоянно называя меня маленькой девочкой, за которой должен был вестись хороший уход. Он даже нежно целовал каждый пальчик моих рук, приговаривая что-нибудь доброе, ласковое и нежное. О-о-о-ох, но самое страшное для меня было, когда мужчина поднялся к плечам своими ладонями, как своими пальцами он сам делал массаж на них, потом плавно и так прекрасно опускался к лопаткам, что мои вздохи постепенно переходили на нежные трепетные стоны, из-за которых я поджимала ноги и чувствовала, как фантазии мои разыгрываются не на шутку… Затем спина и талия. Ох, Андрасте, Каллен так нежно обводил пальцами контуры моей фигурки, что я вздрагивала и начинала потихоньку извиваться змейкой, сначала потому что было очень щекотно, и из-за этого я хихикала и, поворачиваясь к нему, клацала зубками, как котёнок, что желал игриво покусать хвостик или своего товарища по играм. На такой жест мой любимый только нежно улыбался и касался своим лбом моего, и… Потом так томно и прекрасно начинал мурчать, что у меня уже в глазах мутнело от удовольствия. И вот… Дело дошло до моей… Кхм… Задней части. Тут уж Каллен и я, оба были красные и немножечко подзаведённые. Са-а-а-амую капельку, поэтому контролировать себя мы очень даже могли, как и не говорить о том, что оба уже… Представили друг друга в более близком контакте. И хвала Создателю и Андрасте, что это было так. Иначе я даже как-то боюсь представить, чем бы именно могло закончиться это купание, потеряй мы самоконтроль хоть на мгновение. В любом случае первое купание очень-очень и очень трепетным было для меня. Особенно когда его руки медленно омывали мою грудь, слегка натирали её шершавой мочалкой, пропитанной экстрактами трав в уже более прохладной воде. Эта дрожь в руках Каллена и дрожь моего тела. Ещё бы немного, и я бы стонала от удовольствия и смущения. Но нет… Небольшая боль в моём теле и какая-никакая, а гордость и контроль, но заставляли меня держать себя в руках и понять, что это просто такая процедура, которую я должна принимать, пока мои кости и мышцы не восстановятся. Наконец-то купание было закончено. Каллен осторожно вылез из ванны, при этом дав мне легко опереться о её спинку самой, быстро нацепил на себя брюки, чтобы ещё сильнее меня не смутить. С красным лицом он осторожно обернул меня в полотенце, затем уложил меня на кровать, взял другое полотенце, потому что первое быстро пропиталось водой. Потом он осторожно вытер меня и помог одеться и при этом он весь дрожал, был красным настолько, что «румянец» дошёл до его шеи. Бедный, бедный мой и любимый Командир, через смущение смог натянуть на меня бельё и чистые брюки вместе рубахой, более свободной для того, чтобы моим рукам не было тяжело, и ткань не сжимала грудь или живот. И только потом Каллен устало рухнул на кровать, рядом с моими ногами и издал облегчённый выдох: — О-о-о-ох… — Прости, что из-за моего теперешнего «положения» ты был и будешь ещё вынужден пройти через… Через всё это смущение и неловкость, — тихо проговорила я, вздохнув. — Нет-нет-нет, Дарина, не извиняйся… Всё хорошо… Просто я… Не врач и… Не каждый день я видел… Обнажённое тело девушки… — он сразу же приподнялся и, переведя дыхание, с заботой погладил меня по щеке. Румянец постепенно сходил с его лица. — Прости меня, пожалуйста. — Тебе не за что извиняться, Каллен, — ответила я, чуть улыбнувшись, а затем слегка отвела взгляд в сторону. — Я и сама… В общем… Мы оба в равной ситуации практически… — Всё будет хорошо, родная… — произнёс командир, поцеловав нежно мой лоб, и улыбнулся: — Тебе сейчас надо отдохнуть. — Ты прав, — прошептала я. Мне и вправду нужно было ещё немного отдохнуть, тем более после принятия ванны с лечебными травами да маслами. Моё тело хотя бы чуть-чуть смогло расслабиться, а боль снова утихнуть. От чего я чувствовала некое облегчение. А ведь это была только первая такая ванна. Каллен сразу же помог мне прилечь поудобнее на кровати, накрыл одеялом, и сам, накинув на себя рубашку, прилёг рядом, заодно и, взяв книгу, чтобы почитать что-нибудь мне. Можно сказать, что его чтение книги мне было похоже на чтение отца своей маленькой дочери перед сном. И это выглядело так мило со стороны. Как говорится, картина маслом. Прекрасная картина. Тихий и приятный голос моего любимого понемногу убаюкивал меня, заставляя при этом чувствовать, что отныне я нахожусь под его постоянной и заботливой защитой. И это было действительно так. В душе я прекрасно знала, что Каллен никогда не оставит меня в одиночестве, никогда не покинет, что бы ни произошло дальше. А сердцем верила, что благодаря его поддержке и помощи я смогу снова вылечиться. Благодаря помощи и поддержке всех моих друзей и родных, как бы тяжело это не было. Очень скоро я даже и не заметила, как потихоньку стала засыпать под негромкое чтение Каллена. И на удивление мой сон был спокойным, без каких-либо кошмаров и ужасов, которые могли бы меня потревожить… Но сразу вам скажу. Первая неделя моей реабилитации была самой тяжёлой и сложной. И нет, дело касалось не только лечебных ванн и горьковатых, порой даже неприятных настоек Соласа. Нет, дело касалось именно заклинаний восстановления костей, их крепкости, сращивание, выпрямление мышц и очень изматывающие упражнения, длящиеся больше пяти часов за весь день. Все эти часы были в боли, неприятных ощущениях. Пару раз я даже кричала и, из-за крика срабатывала магия, из-за которой я сжимала кое-как ладонь в кулак, и рядом находящийся предмет разбивался на кусочки. Даже каменный бюст разбился на осколки, что падали на пол с лязгом и треском. Из-за этого пару раз операции могли бы окончиться неудачно, если бы не крепкий дух Соласа и не Коул, который пытался отвлекать меня добрыми воспоминаниями, всё бы заканчивалось слишком плохо, и лечение бы проходило в два раза дольше. Благо, мне вовремя закрывали рот кляпом, чтобы даже мои родители не слышали эти крики. Даже Каллен принимал в этом участие и держал меня так, чтобы я не сопротивлялась. Его глаза, верящие в меня и моё исцеление, также прекрасно служили маяком к пути терпения любой боли и беды, что навалится на меня. Ванны, которые я принимала с Калленом утром и вечером, сытные завтрак и ужин, что приносили мне поочерёдно Кирилл или Брина, помогали мне забыть обо всей этой боли, которую я могла перетерпеть за весь день. Пару раз родители всё же пытались зайти в мои покои, чтобы всё проверить, но, в этот раз смог помочь только Алекс, своей строгостью, суровостью и тактичностью, плюс, хитрым стиранием некоторых фрагментов памяти и их перестраиванием в ином порядке. То есть, он давал родителям забыть, что они должны проведать меня, и отправлял их по другим делам. Делами же успешно, но серьёзно занимались все. Лелиана с Бриной, Аней и Сэрой вовсю занимались шпионскими отрядами и миссиями. Дипломатией занимались Алекс с Кириллом и Жозефина. Блэкволл, Дима и Кассандра помогали нашей армией держать форму, а также совершали лично военные походы, собирая в путь Дориана, Варрика и Вивьен. Солас же оставался при мне верным лекарем и изредка покидал Скайхолд, и то он возвращался точно по времени. Сказал, что вернется в полдень, он и возвращался ровно в полдень. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Типично для эльфийского Бога. Вторая неделя проходила куда мягче в плане операций, ведь кости постепенно восстанавливались, мышцы уже не так сильно болели. Правда, упражнения были такие же болезненные, особенно, когда дело касалось упражнений с нагрузкой на всё тело: торс, руки, ноги, плечи, лопатки, таз и бёдра, ягодицы, даже пятки и кончики пальцев на руках и ногах и даже шея. Разумеется, все способы моих нагрузок выбирал Железный Бык, который занимался всем этим вместе с Калленом. Всё моё тело должно было отлично работать, и тут уж я изматывалась в пять раз сильнее, потому что нужно было привыкать, адаптироваться к нововведениям. Особенно, когда нужно было во время этих нагрузок ещё и магию пробуждать в себе и пытаться её контролировать. Вы представляете, во что превращалась моя комната, когда велись такие двойные, если не тройные упражнения? Правильно. В нечто диско-тренажерного клуба для сумасшедших. Но должна признать, что все целебные отвары и настои, все тренировки и упражнения за эти две мучительные для меня и всех моих друзей и спутников недели пошли мне на пользу, причём огромную. Благодаря всему этому я, наконец, смогла спокойно и самостоятельно сидеть, взять под какой-никакой, а контроль руки и ноги, при этом испытывая лишь остаточную боль в теле. Ходить я могла пока только с чьей-то поддержкой и помощью, и то не так долго и много, как бы мне хотелось бы. Но всё же даже такой результат, которого я не смогла добиться долгие годы, а вернее всю свою жизнь на Земле, меня очень радовал и придавал куда больше веры и надежды на то, что до моего полного и окончательного выздоровления осталось ещё совсем чуть-чуть. — Ну и кто тут ещё некоторое время назад отчаивался и терял веру в лучшее, а-а-а-а? — с чуть укоризненной, но всё же доброй улыбкой спросила Аня, осторожно и медленно ведя меня под руку к креслу у камина. — Ладно-ладно, я, — усмехнулась я в ответ, делая очень аккуратные шаги. — Признаю, вы были абсолютно правы насчёт… Всего. — Вот видишь, солнышко? — улыбнулась также Аннушка. — И думать забудь обо всём плохом… А то как вспомню, что ты пыталась себя… Пока Каллен уходил за завтраком… До сих пор боимся тебя оставлять. Благо, что только мы пятеро и знаем. — И спасибо Коулу, который успевал унести всё, что могло навредить тебе, — дополнил чуть строго Кирилл. — Ну, ничего, скоро точно целиком и полностью выздоровеешь и будешь крепче, чем прежде. — Что уж тут скажешь, упадок боевого духа штука весьма опасная, — вздохнула я, присаживаясь в кресло. — Простите… — Не нужно за это извиняться, правда! — растормошил слегка мои волосы наш седовлас. — Мы же готовы за тебя хоть на край света, только бы ты была жива и светила, как настоящее солнце. И была всегда рядом. — Кирюшка прав, Дарин. Ты же наше солнышко, благодаря которому даже наш Алекс улыбается и радуется жизни. Мы тебе и так по гроб жизни благодарны за то, что ты нас каким-то образом, но перенесла в этот мир. — Ну, куда же я без вас, родные вы мои? — с тёплой улыбкой сказала я. — Вы же все моя семья. Правда же. — О-о-о-ой, Кирюш, давай мы её сейчас заобнимаем, пока её защитничек не пришёл? — хихикнула умилённо Аннушка, обнимая меня осторожно, но крепко за плечи. — А давайте его подождём и все вместе её крепко обнимем. Хотя… Ладно-ладно, давай! — Обнимашки, — тепло хихикнула я. И они оба крепко обняли меня, мило запищав, и стали тискать меня так, что у меня стали трещать косточки, а из уст вырывался смех. Давно же мы так не обнимались, вот бы ещё и Брина с Алексом сейчас были рядом, а не в походах. Но ничего, как только они вернуться, всю нашу пятёрочку обязательно ждут тёплые и крепкие, а самое главное, до-о-о-о-олгие объятья. — Кажется, я как раз вовремя, — послышался тёплый и добрый смешок зашедшего в комнату Каллена. — Ой-ой-ой! Отпускаем нашу принцессу, пока нас не отогнали сами, — засмеялась Анюта, мягко отпуская меня. — Просим прощения, Командир, — хихикнул Кирилл. — Вам не за что извиняться, друзья, — улыбнулся мужчина, проходя. — И всё-таки объятий кое-кого мне тоже не хватает, — усмехнулась я, по-детски состроив печальную мордашку. С доброй улыбкой Каллен подошёл, присев предо мной, и ласково обнял меня, прижав щекой к своему плечу: — И мне недостаёт твоих объятий, небесная моя Птичка. Я же осторожно, но нежно обняла моего любимого в ответ своими уже более окрепшими и здоровыми руками, а затем прошептала, тепло и ласково улыбнувшись: — Теперь не будет. — А-а-а-ау, как же это ми-и-и-и-ило, — умилённо улыбнулась Аня. — О-о-о-о-очень мило, — хихикнул Кирилл, кивая, после чего со слегка ехидненькой усмешкой протянул: — А кто-о-о-о-то-о-о-о-о говорил, что будет до-о-о-о-олго привыкать друг к дружке. — А мы и до сих пор привыкаем, если хочешь знать. Кхм… — отозвалась я. — Кирюха, держал бы ты свой язык за зубами, — фыркнула Анюта, отвесив парню подзатыльник. — Как будто ты не привыкал к Харди, когда перевязывал её раненную грудь и ножку. — Ну… Голым уже заставала, поэтому… — тут наш седовлас мигом покраснел. — У-у-у-у-у… Кажется, у кого-то личная жизнь полным ходом бежит, пока я тут невинненько отлёживаюсь и лечусь, — прыснула смехом я. — А кого тут Каллен мыл-то? — прокашлялся сразу же он. — Поэтому мы оба квиты. — Мыл, — кивнула я с усмешкой. — Но чисто в оздоровительных целях и не более того. — У меня тоже чистая случайность, поэтому не надо тут. — Господа, правда, давайте не будем друг друга подкалывать и доводить до смущения. — Этот засранец первый начал. — Понимаю, милая, но всё же не надо… Кирилл, это касается и тебя, — ответил Каллен. — Хих, получил, засранец, — прыснула Аня в кулачок. — Ладно-ладно, я больше не буду никого подкалывать, — вздохнула я. — Вот и отлично, — улыбнулся Командир, подняв глаза на наших ребят — Есть новости от Брины или Алекса? — Вродь у них всё хорошо, едут к нам, — улыбнулся Кир. — Что-то даже ценное везут… — Любопытно, что, — проговорила я с улыбкой. — Самим интересно, — кивнула Аня также с улыбкой. — Говорили, что подарки для всех нас и что-то очень особенное. Знать бы ещё, что… Аж руки чешутся. — Что же, поглядим, — произнесла я, после чего спросила: — Кстати говоря… А как там моя родня? Всё ещё ничего не подозревают, я надеюсь? — Алекс их на несколько дней от тебя отвязал… Воздействовал на их память, так что живут своей жизнью и бурчат себе под нос. Однако мне кажется, что Дима начинает волноваться, но держится. — Им лучше ничего пока не знать. Иначе мои «дорогие» родители точно начнут выносить мне мозг или вообще требовать, чтобы нас всех вернули обратно на Землю. — Ага, щас, скорее мы родителей вернём на Землю, а сами останемся. Там-то тебя мы до конца не вылечим, а тут у нас столько всего из возможностей, что мы друг друга поставим на ноги во всех смыслах. — Это этим упрямым дундукам нужно втолковать. Или хотя бы матери. — Втолкуем ещё как, — ответила Аня, скрестив руки на груди. — А отца сознания лишим и на Землю плюх камнем в мешке. — А ещё лучше вообще на Луну, — прыснула я. — А может, Меркурий? Там жарковато. Побегает, похудеет, иссушится, — прыснул в кулак Кирилл. — Тоже мысль, — усмехнулась я. — Ох… Жестокие же вы, — усмехнулся Каллен, слушая нас с небольшим страхом, но улыбкой на лице. — Вы можете отдыхать, дальше я сам пригляжу за Дариной. — Очень жестокие, — хихикнула я. — Хорошо, Каллен, — с улыбкой кивнула Аня и подмигнула: — Присматривай за ней хорошенько. — Очень хорошенько, — со смешком отозвался Кир. — Обязательно, — кивнул мужчина с улыбкой, провожая моих друзей до двери. А сам он за плащом, словно что-то прятал, слишком уж сзади выпирал странный, двигающийся бугорок. — Удачки вам, — вновь с хитринкой подмигнула Анюта и вместе с Кириллом скрылась за дверью. — Удачки-удачки, — с усмешкой вздохнула я и с интересом посмотрела на Каллена: — И что же ты там прячешь, интересно? — Ах… Сейчас покажу, — улыбнулся он мне и подмигнул: — Закрой, пожалуйста, глаза. — Хорошо, — я послушно исполнила просьбу Командира и закрыла глаза, испытывая при этом лёгкое, но волнение. Я услышала шорох одежды, что пала на пол с небольшим металлическим лязгом бляшки. Затем какие-то странные звуки, словно скулил маленький… Зверёнок, шумел и хныкал, и, судя по тому, как кряхтел командир, этот зверёнок очень желал познакомиться со мной. — Ай… Тише-тише… Сейчас познакомлю тебя с твоей хозяйкой, — отвечал Каллен, подходя ко мне ближе. — Открывай, милая. Стоило мне открыть глаза, как я увидела самое милое зрелище на всём свете. На руках у мужчины сидел маленький щенок мабари, совсем ещё крохотный. Лёгкая коротенькая серенькая шёрстка, маленькие глазки, очень схожие по цвету с глазами самого Каллена. Такой приятный сюрприз заставил меня умилённо заулыбаться: — О-о-оу, какой крохотный и милый малыш. — Один псарь выделил нам несколько мощных собак мабари, одна из них ощенилась недавно. И я решил, что этот маленький красавец должен быть у тебя, — ответил Каллен, протягивая ко мне щеночка, что сразу же стал обнюхивать меня, весело урчать и вилять своим крошечным хвостиком. — Иди сюда, мой хороший, — я осторожно взяла щеночка на руки, нежно поглаживая его. — Кроха ты мой маленький, — а затем с благодарной и тёплой улыбкой взглянула на командира: — Спасибо. Командир умилённо вздохнул, наблюдая за мной и малышом, которого он мне подарил и нежно поцеловал мой носик. — Не за что, радость моя. — Есть за что, — прошептала я с лаской в голосе, аккуратно придерживая моего нового маленького друга, который легонько лизнул мою ладошку, продолжая вилять хвостиком. — Как же ты назовёшь его? — улыбнулся мужчина, играясь с ушком четырёхлапого карапузика пальцем. — Хм, дай-ка подумать… — я с улыбкой задумалась, а затем весело и с теплотой усмехнулась: — Кроха. Каллен умилённо и тепло засмеялся на имя малыша, но одобрительно кивнул: — Смешное, но очень ласковое имя. А когда подрастёт, будет Крохарием. — Для меня этот малыш даже тогда будет Крохой, мне кажется, — хихикнула я в ответ. — Даже несмотря на рост и размер. — В этом ты права. Мабари, как маленькие дети. Только вырастают быстрее и понимают нас лучше, чем многие люди. Надеюсь… — командир обратился к щенку с улыбкой. — Ты не будешь ревновать свою хозяйку ко мне? В ответ на это малыш мабари звонко тявкнул, попытавшись при этом издать что-то похожее на рык, что выглядело очень даже мило. — Кажется, всё-таки немножко будет, — усмехнулась я. Каллен на это не обиделся. Лишь с доброй улыбкой он погладил ушки мабари и потом стал пытаться почесать его животик, на что малыш с радостью улёгся в моих ногах и стал весело брыкаться своими лапками и наслаждаться процессом почёсывания, высунув от удовольствия язычок. Я же с умилением и улыбкой на лице наблюдала за этой милой картиной, которая просто не могла не радовать глаз. — Хах, кажется, мы не даём нашей хозяйке поиграться с тобой, — улыбнулся Каллен, наблюдая за мной. — Не даёте, но при этом очень даже радуете данной картиной, которую как раз впору рисовать, — усмехнулась ласково я. Кроха на мой голос радостно затявкал и стал ласково скулить, просясь поласкаться на моих руках. — Я так рад, что смог сделать тебе приятно, Дарина… — добрым и тёплым голосом произнёс Каллен. — Надеюсь, и он будет помогать нам, ставить тебя на ноги. — Обязательно будет, — улыбнулась я, снова взяв щенка на руки, и стала тихонечко гладить его по шёрстке и чесать за ушками. — Мой маленький Кроха… Так мы ещё какое-то продолжительное время играть с нашим новым маленьким другом и ласкать его. И это выглядело очень даже мило со стороны. Мне даже стало любопытно, а смогут ли Кроха и Люся подружиться, когда мои родители, наконец, вернут её мне. К сожалению, из-за постоянных дел и походов за кошкой просто невозможно следить и ухаживать. А поэтому после поселения в Скайхолде моя мама предложила на время забрать мою любимицу к ним с отцом, чтобы та была ухоженная и не скучала из-за моего практически постоянного отсутствия. Э-э-э-эх, в любом случае я очень надеюсь, что эта парочка моих мимимисек сможет найти общий язык и подружиться друг с дружкой. Как бы там ни было, вскоре после получаса наших с Калленом тисканий и ласок Крохи тот уснул прямо у меня на руках, тихонько и мило посапывая своим крохотным носиком. — Даже не хочется укладывать на подушку, — улыбнулся мужчина с умилением. — Но сейчас тебе надо потренироваться немного. — Угу, — с тихой и умилённой усмешкой произнесла я, осторожно передавая Кроху на руки мужчине, и вздохнула: — Да, надо. Даже нужно. На мой ответ командир кивнул и осторожно всё же уложил нашего Кроху на подушку, дав ему мило урчать во сне. Сам же он помог мне встать и с более серьёзным взглядом тренера встал рядом со мной, когда я села за тренировочный стул. — Сначала будем разминать ноги… Потом руки и только потом всё тело. — Как всегда, — на выдохе кивнула я. — Я так понимаю, сегодня тренируемся без Быка? — К сожалению, да, он уехал на задание в Затерянный Оазис. Но мы попробуем его упражнения тоже, — сказал серьёзно Каллен, подтащив гири к стульчику, потом взял ступни моих ног и зажал их так, чтобы я чувствовала, как он пытается надавить на мои ноги, заставляя их двигаться как… Знаете, как во время езды на велосипеде, только здесь был немного иной принцип. Если на велосипеде вы крутите педали, и она двигается согласно вашим движениям, то тут я должна была взять контроль под своё тело, и двигать ногами в противоположном направлении. Допустим, если Каллен «ведёт» меня вперёд, то я должна сдать назад. И он без поблажек, достаточно крепко держал мои ступни, делая напор на все мышцы ног. И это упражнение пусть и было весьма болезненным и тяжёлым, но должно было укрепить и натренировать мои ноги так, чтобы боль, в конечном счёте, отступила, а сама я, наконец, смогла твёрдо и уверенно стоять на ногах, а потом и ходить. За неделю мне всё же удалось добиться небольшого результата. Ноги и их мышцы уже болели меньше и стали вполне контролируемы. Но Каллен сам не давал мне поблажек. Он довольно серьёзно сопротивлялся и не давал мне иногда делать противоположные повороты ногами. Иногда это было очень больно, но, нужно терпеть, развивать себя и проходить через многое, чтобы однажды не оказаться убитой. Мы промучились с данным упражнением минут двадцать. Я уже успела изрядно пропотеть, было тяжело дышать и всё ещё больно. Командир виновато улыбнулся мне, вытирая пот с моего лба: — Ты молодец. Уже намного лучше получается. — И всё же я чувствую, что пока выкладываться на полную у меня не очень-то получается, — немного грустно ответила я, пытаясь перевести дыхание. — Прошла только неделя с начала наших тренировок, идёт вторая… Так быстро даже я не отходил от… Лириума… — вздохнул мужчина, беря в руки гири. — Так, теперь вытяни руки. — Я понимаю. И всё-таки… — я сделала глубокий вздох и послушно вытянула руки. — Всё получится, Дарина, — отвечал Каллен, передавая мне в руки гири, и стал потихоньку придерживать их у локтя. — Поднимай руки… И верь в себя, любовь моя… Верь так, как верю в тебя я. — Хорошо, — кивнула я, прекрасно понимая правоту любимого. Сейчас не время сдаваться, а необходимо бороться, бороться до самого победного конца. С этими мыслями я стала осторожно поднимать свои руки вместе с гирями, сгибая и разгибая их в локтях. Такое упражнение опять же помогало мне укреплять и развивать, как и сами руки, так и их мышцы. И на моё удивление с руками процесс тренировок и упражнений шёл куда лучше и быстрее. В то время как в моём мире во время моего недуга с ними мне приходилось очень даже худо. Каллен, который следил за моей тренировкой, также указывал, как ещё можно поднимать гири и как напрягать мышцы или расслаблять их, чтобы нагрузка была своеобразной. Знаете, когда напрягаются ноги, это больно, с руками было значительно легче. Хм… С одной стороны, это было связано с тем, что руки у меня изначально не были повреждены настолько серьёзно как ноги, которые вообще изнутри вообще изломали по кусочкам. Но нагрузки Командира давали так же почувствовать всю сущность тренировок. С руками мы занимались значительно меньше, но усиленно чем с ногами, так что даже мои пальцы успели изрядно устать и даже стали дрожать, как у пьяного во время ломки. Нежно поцеловав мои ладони, мой дорогой Каллен помог мне подняться, придержав меня и за талию: — Ты умница… У тебя отлично получается… — Тогда давай продолжим, пока мой пыл никуда не делся, — слегка усмехнулась я, устало выдохнув. — Хорошо. Тогда нужно попробовать сделать двадцать отжиманий. — Что ж, попробую. Ох, Создатель, двадцать отжиманий… Раньше эта фразочка могла меня заставить страдальчески простонать или вообще испариться куда-нибудь и надолго. Сейчас же ситуация значительно изменилась. И я прекрасно понимала, что данное упражнение было просто необходимо. Пришлось действительно попробовать отжиматься. Из-за напряжения в мышцах было намного сложнее сделать первые пять отжиманий, хотя я их осилила в два раза быстрее, чем… Оставшиеся пятнадцать. Каждый раз давался с дискомфортом, который нужно было перетерпеть. Напрягалось всё тело, нужно было удержать себя и при этом хорошенько работать над мышцами. Если бы не моя травма, я бы осилила, наверное, и все двадцать пять отжиманий да даже тридцать, с правильными перерывами для отдыха мышц. Но… Хватило и двадцати, чтобы понять, что прогресс идёт, и я могу лучше, а значит, смогу перетерпеть и более сложные упражнения в будущем, а после и тренировки с оружием и магией. Скажу честно, каждая такая тренировка давалась мне с большим трудом и заставляла меня буквально падать от усталости. Но с этим ничего нельзя было поделать. Мне нужно было тренироваться, чтобы окончательно поправиться. После окончания отжимания я обессилено опустилась на пол, пытаясь унять лёгкую дрожь и тряску во всём теле от слабости и боли. Командир сразу же осторожно поднял меня на руки и усадил на кровать, обтирая мои плечи и лицо влажной тряпкой. — Ты молодец… Мой верный и любимый рекрут. В ответ на это я слабо, но всё же приободрёно усмехнулась: — У меня просто очень хороший тренер. На мои слова Каллен ответил доброй улыбкой и прижался своим лбом к моему лбу: — Который спасает тебя и верит в твоё выздоровление. Я же осторожно и медленно погладила его по щеке ладонью и, одарив ласковым и благодарным взглядом, прошептала: — Спасибо. — Тебе спасибо, моё маленькое солнышко, — также прошептав, мужчина с нежностью поцеловал меня в лоб, не отстраняясь достаточно долго, чтобы я смогла хотя бы самую малость насладиться этим кратким мигом. С моих уст сорвался негромкий и нежный вздох, сама же я прикрыла на мгновение глаза. Отдыхала после тренировки я достаточно долго. Каллен омыл меня достаточно спокойно, особо не раздевая. Зато избавил меня от запаха пота, да и от неприятных ощущений. Приятно было затем присесть в кресло со скамеечкой для пяток, насладиться теплом камина и почитать хорошую книгу, которую мне дал Алекс. Это был Хоббит, и, если честно, мне очень понравилась эта необычная и интересная книжка. Я почитала ровно час, почерпнув очень много полезных слов и выражений на случай, если мне захочется от кого-нибудь уйти да побыстрее. Каллен тоже с удовольствием читал книгу и иногда спрашивал меня о некоторых вещах. Пришлось ему объяснять более простые вещи, а со сложными обещала, потом уже всё ему рассказать. Так дело перешло к двум часа после полудня, и Командир решил покинуть меня, чтобы тайно и принести мне полезный и сытный обед. Я проводила нежным взглядом своего любимого и продолжила читать. Правда, чтение моё прервал через несколько минут лёгенький стук в дверь и знакомый голосок: — Миледи?.. Миледи… Можно к вам? Это разведчица Хардинг… — М-м-м? Да, Хардинг, конечно, проходи, — отозвалась я, тихонько отложив книгу. Гномочка тихонечко прошла на цыпочках и закрыла за собой дверь так, чтобы никто не услышал. Конечно же, я пустила её. Я доверяла этой милой девушке-гному так же, как и всем моим друзьям. Она подсела ко мне, выхватив себе стульчик. — Как вы себя чувствуете, Инквизитор? Кирилл… Ваш друг… Он говорил, что Вы поправляетесь, но… Мне очень хотелось увидеться с вами и поговорить, да и просто проведать вас. — Мне и вправду уже гораздо лучше, чем тогда… Когда меня только-только спасли, — я вздохнула, а затем чуть улыбнулась: — Спасибо, что решила навестить меня. Я пока, увы, не могу никуда выйти и нигде показаться в таком… Состоянии. — Я понимаю, Миледи. Но от этого вам ещё же тяжелее. Поэтому я пришла к вам, чтобы немножко разнообразить ваш день. Заодно и поделиться всем тем, о чём спросите. — Спасибо, Хардинг. — Итак, о чём желаете узнать, Миледи? — гномочка тепло улыбнулась мне. — Поведаю обо всём, что мне известно. — Хорошо, — кивнула я с улыбкой. — Расскажи-ка, как обстоят дела с подготовкой к поездке на предстоящий бал в Халамширале? Надеюсь, из-за моего глупого поступка ничего не… Не рухнуло, скажем так? — Планы по поездке на бал в Халамширале не отменяются. Скажем так, Миледи Жозефина смогла уговорить её Императрейшество Селину подождать ещё один месяц, на случай если ваши «дела будут» обстоять плохо. Она понапридумала столько убедительных легенд, которые даже его Величество Алистер согласился обыграть. Вы не поверите, они сказали, что в Ферелдене идёт бунт среди граждан, и вы находитесь в его резиденции, помогая им избавиться от нападений на земли, а также разгружаете конфликт между долийцами и людьми. Это было сложно, но к данной уловке приложили усилия все, даже Леди Лелиана и Командир Каллен. Да и как оказалось, у самой Императрицы много дел появилось в связи с небольшим дипломатическим визитом в Антиву. Так что сами понимаете, подготовки идут своим чередом, и у нас появилось даже больше времени на то, чтобы подготовить каждую деталь. — Я погляжу, у нас всё идёт достаточно слажено. Что ж, уже радует то, что у нас появилась вполне хорошая отсрочка. Остаётся надеяться, что я успею оправиться в срок. А что же насчёт ситуации в Крествуде и Серого Стража Страуда? — Страуд найден, и помогать он нам очень даже согласился. Проблема в том, что в самом Крествуде ситуация неприятная. Вечный дождь, сильный потоп, приходят мертвецы и утопленники. Мы туда послали хорошо вооружённый армейский отряд, для обороны жителей и разведчики ходят вооружёнными группами, мало ли какие чудеса их там поджидают. Если вернуться к Страуду, то он пытается изучить некий Зов, из-за которого многие Серые Стражи исчезли, невесть, куда… Но… — Хардинг опустила грустно голову. — Скажите… Это правда, что Зов вызвал Корифей, и теперь Стражи обречены на послушание ему? — Фальшивый Зов создал Корифей, это так, — вздохнула я. — Но, если нам удастся образумить Стражей, объяснить им всё, пока не стало слишком поздно, то я уверена, мы сможем спасти. Что же до Крествуда, то моя помощь там была бы очень кстати. Да только… — Не торопитесь, Миледи. Пока наши солдаты там, мы всё держим под контролем. К тому же ваши друзья тоже помогают нам во всём. Не поверите, они смогли увеличить запас золота и пищи, чтобы отправить их в Крествуд. Там сейчас должна находиться госпожа Брина. Она улучшает постройки и ставит вместе с солдатами крепления и башни для разведки, так что там работа кипит и люди в безопасности. — Уже хорошо, что Инквизиция по-прежнему помогает Тедасу. Надеюсь, что и я сама в скором времени смогу вернуться к своим привычным обязанностям. А то быть кем-то вроде заложницы своих покоев перспектива так себе. — Вы обязательно вернётесь! — с весёлой и уверенной улыбкой отвечала эта милая гномочка. — Вы ещё нас загоняете и сами будете порхать, как птичка, которой все будут искренне радоваться! — Очень надеюсь, что ты права, Хардинг, — по-доброму усмехнулась я. — Спрашивайте ещё, Миледи. Я буду рада ответить вам. — Да… Мне бы хотелось узнать, как моя родня? Брат, сёстры, бабушка Аня и матушка? — Ваш брат вовсю трудится и постоянно спрашивает о вас. Каждый день госпожа Аня доносит ему добрые вести о вашем состоянии в подробном отчёте. Ваша бабушка пребывает в чудесном настроении. Радует всех своей добротой и шуточками. Не поверите, Варрик за ней увязался, как внук. Научил её играть в карты. Она за Вас очень переживает и постоянно спрашивает. Мы сообщаем ей о том, что у вас всё хорошо, и она успокаивается. Зато она отлично помогает нам на кухне, добровольно. Даёт советы, шутит, поднимает всем дух. Она даже Коула научила, правильно есть за столом, и много говорит с ним, когда он не занят. С Вашими сёстрами всё стабильно. Они переживают, но не сидят без дела. Коул учит Катерину сражаться на кинжалах, Лелиана посвящает её в некоторые лёгкие дела, касаемо шпионажа. Светлана… Кхм… Она никого не трогает и старается ещё угомонить Вашу… Другую бабушку… Матушка, наверное, сильнее всех переживает за вас и не скрывает этого. Плюс её супруг постоянно давит на неё морально. Поэтому приходится иногда вмешиваться нам. Несколько раз нам пришлось сажать его в карцер за бешеное поведение. Несколько дней назад его даже госпожа Брина пыталась утихомирить, но он её… Ударил и неслабо. Никаких повреждений не было, но… Я думала, они перегрызут друг другу глотки. Господин Алекс и господин Кирилл смогли справиться с ним и успокоить обоих. К сожалению, отца пришлось успокоить с помощью магии, словами он не понимает ничего. — Н-да, я не удивлена такому поведению двух своих НЕ очень любимых родственничков. Что ж, хорошо, что с остальными всё более-менее отлично, и они ничего не знают о моих проблемах. Спасибо, Хардинг, что ты ввела меня в курс многих дел в Скайхолде и Инквизиции. Теперь я себя хотя бы чувствую менее… Отстранённой. — Если вы хотите что-то приказывать, передавайте приказы прямо через нас. Не зря же мы следуем за вами, как за светом надежды, которому мы не дадим погаснуть. — Хорошо. Я учту это. После этих слов я вновь улыбнулась. Всё же хорошо, что жизнь в Скайхолде идёт своим чередом, даже не смотря на моё так называемое «отсутствие» и проблемы. Я искренне радовалась этому. — Что-нибудь ещё хотите узнать, Миледи? — всё с такой же доброй и тёплой улыбкой спросила Хардинг. — На данный момент я узнала всё, что мне нужно было знать, — улыбнулась я ей в ответ. — Благодарю, Хардинг. — Рада, что смогла оказаться вам полезной, Да и сама очень рада повидать вас, счастливую, радостную и поправляющуюся. Вы не переживайте за нас сильно. Мы всегда с вами будем и никогда не оставим в стороне. — Я знаю. И… Я тоже рада тебя увидеть, Хардинг, и побеседовать с тобой. Ещё раз спасибо, что решила заглянуть ко мне. Гномочка с радостью улыбнулась мне, радуя своей преданностью и добротой: — Тогда я оставлю вас отдыхать. Всё равно вот-вот Командир придет и принесёт вам еду. А мне надо еще отдать отчёт для Лелианы и отправляться в Эмприз-Дю-Лион, нужно изловить точно таких же гадов, которые осмелились так перехитрить нас, и вконец их уничтожить. Поверьте, за вас мы будем мстить также сурово, как драконы пожирают свою добычу. — Я верю и надеюсь, что больше никто не подвергнется тем пыткам этих ублюдков, которым они подвергли меня… — я выдохнула, а затем всё же снова улыбнулась: — В любом случае желаю тебе удачи и хорошего дня, Хардинг. Передавай от меня привет всем остальным при возможности. — Обязательно передам, Миледи, — ответила она, ловко подпрыгнув на своих маленьких ножках, и как раз направилась к выходу, не забыв при этом поклониться и сказать мне добрым голосом: — До свидания. Тут уж и Каллен подоспел с подносом и удивлённо улыбнулся: — А… Хардинг, здравствуй. — Доброго дня, Командир, — ответила разведчица, кивнув мужчине с почтением, и сразу же покинула комнату, аккуратно прикрыв за ним дверь. — Теперь я хотя бы в курсе того, что же происходит в крепости, — тихо усмехнулась я, направив взгляд на горящий в камине огонь. — Ты могла бы спросить и у нас, дорогая, — с улыбкой ответил Каллен. — Могла бы, — кивнула согласно я. — Но в последнее время у нас у всех голова нагружена многим, поэтому как-то не до расспросов было. Мужчина лишь снова улыбнулся, покачав головой и добро улыбнувшись, поставил на столик поднос с едой. — Приятного аппетита, дорогая. — Спасибо. После этих слов я с улыбкой стала, не спеша, есть. Хвала Создателю, теперь я могла вполне сама это делать, благодаря тренировкам и упражнениям для рук. Каллен принёс мне очень вкусный фруктовый салат, тёпленькие блинчики с малиновым джемом и горячий душистый чай. Он с доброй и ласковой улыбкой наблюдал за тем, как я потихоньку ела. Конечно же, во время такого вот своеобразного обеда я спросила Командира, а ел ли он сам. На что мужчина с усмешкой сказал, чтобы я не волновалась, и что он успел кое-что перекусить на кухне. Вскоре я, наконец, смогла закончить своё маленькое пиршество. — Ну, что же, Дарина, может быть, тебе хочется чем-то ещё заняться? — спросил меня Каллен, убирая поднос со столика. Я же вздохнула с лёгкой усмешкой: — Увы, но для того, чем бы я хотела заняться, у меня пока нет возможностей, — я чуть потянулась. — Из покоев нам не выйти, к сожалению. — А мне… Брина сказала, что ты любила в детстве рисовать. — Это правда, любила. Да только уже несколько лет не практиковалась. — Почему бы тебе не попробовать сейчас начать рисовать? Это тоже отвлечение. И… Я… Купил хорошую бумагу, кисти и краски. — Хм, а почему бы и вправду не попробовать. В конце концов, если я ещё хоть полдня просто пролежу, то точно отлежу себе все бока. К тому же у меня как раз появилась идея, что именно нарисовать. — Тогда можем провести что-то вроде совместного урока, — улыбнулся воодушевлённо Каллен. — Неплохая мысль, — хихикнула я. Наш урок рисования начался сразу же, когда он достал из ящика в моём столе свёрток с красками, кисточками и действительно очень отличной бумагой, даже добыл специальный угольный карандаш, которым в старину пользовались для рисования набросков. Мы начинали сначала с набросков. Каллена я учила рисовать простые предметы и более лёгкие, к примеру, вазу и, хихикая, всегда поправляла его и даже помогала правильно делать штрихи и исправлять недочеты. Конечно, я не была мастером рисования, но точно старалась выглядеть им в глазах Каллена, ну… Таким, средненьким мастером-любителем, который уважает своё маленькое хобби. Постепенно у нас стали получаться своеобразные вазочки. У меня была утонченная фигуристая и гладенькая, с несложным орнаментом на ней. А вот у Каллена… Пхих, она получилась очень даже забавной, кое-где слишком пузатой, даже ручки были расположены не совсем чётко. Этот набросок мне даже в какой-то момент напомнил Варрика, и тут меня осенило. — Каллен, открывай краски, давай портреты наших друзей нарисуем? Будут знать, как они выглядят в наших глазах. — А они нас не убьют, если не будут довольны результатом? — прыснул в кулак Командир, который сразу же протянул мне несколько баночек с краской и кисти. — Пусть попробуют, сама этой же краской их напою, — смешно пробурчала я, скрестив руки на груди, стараясь состроить в шутку озлобленную бабушку, но сразу же засмеялась сама над собой. О-о-о-ох, вот портреты у нас получались, выражаясь по-нашему, обалденные в плане юмора. У Вивьен был слишком огромный, будто надутый кончик носа и слишком большие губы. Зато глаза. О, вы бы видели эти глаза. Косоглазые! Она меня убьёт, когда увидит, как я её нарисовала. Зато Каллен забавно нарисовал Сэру. Само её личико в жизни более округлое, а на рисунке она была настолько худющей, что даже Солас позавидовал бы её очерченным скулам. И какая она была лохматая, словно она с себя пустой улей стряхнула. И так мы с любовью издевались над нашими товарищами по Инквизиции. Успели даже друг друга обрызгать слегка красками и посмеяться над тем, что мы стали грибами в разноцветный горошек. Забавно получились все. Даже Лелиана, которую я лично изобразила с добрыми глазами и улыбкой, обнимающей своего нага, только… Вот дёрнул меня чёрт её в пенной ванной изобразить. Хотя… Брина это точно оценит. У Быка было большое тело, но маленькая голова с такими же широкими рогами, зато весело улыбающийся. Я ему ещё золотой зубик нарисовала, для прикола. Сам рисунок был Каллена. Блэкволл получился больше похожим на темношёрстного грифона с хмурым взглядом, но скрытой доброй улыбочкой. Зато Варрика, Дагночку и Хардинг нарисовали как смешных колобочков-смешариков. Вообще-то, их так Каллен изобразил, но это выглядело настолько забавно, что поняв, насколько у Командира это получилось забавно, мы упали на пол и хохотали в голос. О-о-о-ох, зато с Жозефиной, Димой, Бриной, Аней и Алексом с Кирюшей мы старались быть более аккуратными, но… В итоге Брина тоже стала колобочком, Алекс и Кирилл стали похожи на смешных, однако чуть хмурых воронов, зато с милыми дракончиками на плечах. Аня же получилась, как ведьмочка. Я чуточку переборщила с чёрной краской у её глаз, и в одежде. Жозефина же больше получилась как красивый треугольничек, именно из-за её платья и огромных рукавов, которые я ей пририсовала. Зато с волосами напортачила чуть-чуть. Хотела сделать её стандартную прическу, в итоге сделала её с кучерявыми волосами. А какой добрый вышел Коул в виде зайчика. Вообще мы хотели нарисовать его обычным, но я напутала немного со шляпой и сделала неверное движение наброском, сделав его похожим на недоделанную часть заячьего ушка. Э-э-э-э-эх… В итоге мы исписали всю бумагу, какая была в запасе, даже простые пергаменты для письма. И поверьте, портреты были с фоном, и у каждого свой. Например, Кассандра была вся среди книг. Мы с Калленом очень долго думали, какой её нарисовать, но в итоге решили, что лучше среди книжек. В конце концов, она получилась прямо, как ма-а-а-а-аленький карапузик с книжкой в руках и с милыми мультяшными глазками. Никто не остался в стороне, уж поверьте. И это было очень весёлое занятие, как и сам урок, который будет продолжаться всегда, когда Каллен и я захотим побаловаться, да и просто познать прелесть изобразительного искусства. Оставив наши «шедевры» высыхать, Каллен разлегся на полу, сложив руки под голову, а я прилегла у его бока с довольной улыбкой. — А мы плодовитые начинающие художники, тебе так не кажется, Дарина? — Можно и так сказать, — усмехнулась я. — Любопытно будет поглядеть на реакцию всех, когда они эти «творения» увидят. — Вивьен точно будет не довольна, — ответил добрым голосом Каллен, освободив левую руку, и погладил ею моё плечо. — Давно я так не отдыхал. — Как и я, — с улыбкой прошептала я, одарив любимого нежным и ласковым взглядом. — М-м-м-м… Так не хочется подниматься, — нежно улыбнулся мне Командир. — Так бы и лежал на полу возле камина? — я с добрым смешком выгнула бровь. — Именно, да ещё и рядом с такой прекрасной миледи, как Вы, — с чуть игривой улыбкой произнёс Каллен, проводя пальцами по моей щеке. — Вы мне явно льстите, Командир, — с усмешкой выдохнула я, наслаждаясь такими его прикосновениями. — Вы так думаете? — мурлыкнул он, перебирая пальцами мои волосы. В ответ на это я лишь издала лёгкий и многозначительный смешок, так ничего больше и не добавив. Честно говоря, я даже немножко соскучилась по таким моментам нашего маленького флирта друг с другом. — А ведь Вы мне тоже льстили в своих эротических литературных фантазиях, — с чуточку коварной улыбкой проговорил мужчина. — Интересно, в чём же именно я вам там льстила? — с не менее коварненькой усмешкой отозвалась я, ожидая увидеть «обычную» реакцию Каллена. — А как же описания моего божественного тела? — усмехнулся Каллен с небольшой дрожью смущения в голосе. — Как ты желала коснуться мышц моей спины, поцеловать их, нежно царапать их своими ноготочками, — пересказал вкратце небольшую часть из моего фанфика он. — Я писала то, что видела и чувствовала, — тихо произнесла я сама не без дрожи, как и в голосе, так и в теле. — То, что вижу и чувствую сейчас… — Вот и я скажу то, что вижу перед собой… — командир слегка приподнялся и посмотрел мне в глаза с любовью. — Самую прекрасную, нежную, страстную, великолепную, величественную, сильную и трепетную девушку. Самое настоящее чудо, которое я люблю… Люблю и не побоюсь этого слова. В ответ на это я осторожно приблизилась к этому прекрасному и любимому мною мужчине и, взглянув в его янтарные и родные для меня глаза, с трепетом прошептала: — А я вижу перед собой самого прекрасного, сильного, храброго, нежного, ласкового и доброго мужчину, которого люблю больше жизни и ради которого готово пойти, сделать всё, что угодно, лишь бы он был жив и счастлив. Кроме него мне больше никто не нужен… — Как же я хочу… Чтобы всё скорее кончилось… Чтобы я смог задать тебе самый важный вопрос. — Всё кончится, не успеешь оглянуться, любимый, осталось совсем немного… Поверь мне… — Я верю. Верю, любовь моя, — нежно улыбнулся Каллен и приблизил меня к себе, обняв за талию и поцеловав трепетно в губы. Создатель, как же сильно я истосковалась по его губам, таким нежным, таким сладким, по его трепетным и горячим поцелуям, по его ласкам… И от этого я отвечала на этот поцелуй с ещё большей пылкостью и любовью, чем прежде. Мне хотелось искренне показать, Каллену, насколько сильно я люблю его, насколько сильно я благодарна ему за всю ту помощь и поддержку, что он оказывал мне всё это время и оказывает, и как для меня это важно, особенно сейчас… Мне потребовалось совершить большое усилие для того, чтобы окончательно не потерять голову. — Ох, Андрасте… С каждым днём у меня выходит сдерживать себя всё труднее и труднее… — дрожаще выдохнула я в губы командира, зарывшись пальцами в его светлые кудри. — Как и у меня… — нежно прошептал он томным и любящим взглядом рассматривая моё лицо, его пальцы сами зарылись в мои волосы и нежно переплетали их в слабые косички. — Вот, что мы делаем друг с другом, — едва ли слышно усмехнулась я. — Как влияем друг на друга… — И я очень рад, что между нами всё так происходит, — вновь тихо и ласково прошептал Каллен, нежась щекой о мою, приятно покалывая её своей щетиной. — Я тоже, — вздохнула я с неким наслаждением и прикрыла глаза. — Пора моей художнице отдыхать, — нежным полушёпотом сказал мужчина, коснувшись своими губами в горячем поцелуе моей шеи. — Пора… — тихим голосом ответила я, пытаясь подавить приятные мурашки, что мгновенно побежали по телу от такого жеста. Ещё несколько раз губы моего любимого мужчины страстно обожгли кожу на моей шее, заставив меня приятно и томно вздохнуть от притока удовольствия. Но он с таким же трудом подавил все свои набежавшие страсти, после чего бережно поднял меня на руки, неся к кровати и, уложив, прилёг рядом, всё также не выпуская из своих объятий. — Буду сторожить наш с тобой сон, — тихо ласково произнёс Каллен. — Хорошо, — слабо улыбнулась я в ответ и осторожно прижалась к его груди, словно маленькая девочка к груди своего отца. Сам же командир лишь ещё крепче обнял меня, осторожно и ласково поглаживая по волосам. Признаюсь честно, за всё это время я сильно привыкла засыпать в его крепких, тёплых и нежных объятьях, слушая тихое и приятное биение его чистого, храброго любящего львиного сердца. Даже слишком сильно привыкла. Это ощущение безопасности, защищённости… Ничто на свете уже не могло его заменить. И мне так этого не хватало долгие годы, всю мою жизнь. В скором времени и я и Каллен всё же уснули крепким и спокойным сном до самого позднего вечера. Ведь сегодняшний день, как и все предыдущие и все последующие, был весьма насыщенным, как в плане моих тренировок, так и в плане наших занятий для отвлечения. Последующие две недели были более продвинутыми и разнообразными во всём. Во-первых, поменялись зелья и припарки, которые мне нужно было принимать от Соласа каждый день, по четыре раза. А их пить было невозможно, потому что у них был настолько отвратительные запах и вкус, что рвотный рефлекс сам по себе вызывался и мог вот-вот извергнуть всю ту часть, что ты еще не успел проглотить, вместе с остальным. Они, конечно, великолепно помогали мне. Через полчаса после приёма я чувствовала себя бодрее и сама без своих тренеров занималась долгой ходьбой, отжиманиями и даже понемногу тренировалась в рукопашном бое. Физические тренировки возобновились и улучшились сразу, когда Бык присоединился к нам, как учитель дополнительной физкультуры и именно боевой. С ним мы тренировались в боксе и некоторых восточных единоборствах, книжку о которых нам дала Брина, кстати, довольно ловкие там приёмы есть, главное, знать как распределить удар в одну точку, чтобы было больнее, а то я так пару раз чуть лодыжку не вывихнула, пока пыталась ударить кунари по морде. Каллен сам был против того, чтобы я пока что тренировалась на кинжалах или мечах, но я смогла настоять на своём и уговорить своего любимого на кратковременные, но очень серьёзные занятия с ним. Конечно, не обходилось и без добрых моментов. Например, те же самые уроки рисования, которые мы проводили каждый день. Иногда к нам присоединялись Солас, Брина, Кирилл и Алекс с Аней, даже Варрик и Сэра не боялись иногда прийти через окно и брать у нас уроки набросков или рисования акварелью. Но в большинстве случаев у нас были именно личные уроки, только вдвоём. Мы даже смогли нарисовать картину, на которой был изображен Скайхолд, и получился он для первого раза очень даже хорошо. Конечно же, Брина и Аня и Хардинг с Лелианой и Жозефиной радовали меня тем, что мы вместе учились танцам, как нашим с Земли, так и более утончённым и красивым. Это уже была небольшая подготовка к Халамширалу, да и просто отличным поводом узнать друг друга. Особенно моей подруге Брине и Лелиане. Вот уж кто-кто, а эта парочка была очень гармоничной. Лелиана училась у Брины пластичности и резкости в современных танцах, в то время как сама толстушечка училась такту и ритму в более медленных и официальных танцах. Мы даже шутили с Аней, что именно такой танец они станцуют на своей свадьбе, от чего обе краснели и что-то бурчали друг дружке в шуточку. Приходили также Алекс и Кирилл, и они вместе с Бриной и Аней и Коулом проводили уроки языков Тедаса, чтобы, на всякий случай знать, как ответить кому-то из другой страны или как поздороваться, допустим, с гномами, чтобы произвести хорошее впечатление на них. Бывало, приходила и Хардинг, которая лично вместе с Калленом и Жозефиной приносила мне отчёты о начатых и завершённых миссиях, ситуации которых я старалась оценить, обдумать и тогда уже дать определенный приказ продвижения или возвращения наших товарищей обратно в Скайхолд. Я приходила к жизни постепенно. И довольно скоро стала замечать, что большая часть шрамов затянулась, и что я вполне могла бы уже ходить сама, но… Ещё было рано. В конце четвёртой недели я стала, сама того не замечая, физически перетруждаться, и быстрее уставать, один раз даже упала в обморок, и Вивьен с Варриком приводили меня в чувство. А когда Каллен узнал и подумал, что я перезанималась, то хотел, было, отчитать меня, ласково, конечно, но… Дело в том, что в тот день я вообще ничем не занималась, а до тренировки дело ещё не дошло. Все стали бояться, что наверняка я чем-то заразилась или что в моей крови ещё остались кристаллики красного лириума, которые стали меня потихоньку убивать. Но… Как оказалось потом, это просто было предвестие. Кхм… Скажем так, женского цикла. Поэтому на пару дней мне пришлось отказаться от тяжёлых упражнений и чаще лежать. Ну, а уже по истечению первого месяца моей реабилитации вдруг пришли Кирилл и Брина, который заносили в мою комнату два огромных сундука. — О-о-о-ох, ну, не мог же ты их, дундук, просто уменьшить и затащить сюда?! А?! Вот же ж ты идиот! Теперь все будут знать, что в покоях кто-то живёт! — Пардон, но дорогой наш Солас облил их каким-то раствором, что им на любую магию похеру… — Стереть же можно было! — бурчала пышка, успев дать ногой Кирюхе под зад. — Индюк-пендюк… А… — она посмотрела на шокированную и хлопающую глазами меня: — Даринусь, приветик. Мы туточки тебе кое-чего притащили. — Угусь… Сейчас ещё Света придёт с Вивьен… Что-то обещали, — улыбнулся он, поставив один из сундуков. — У-у-у-уф… Одежды много, так как полная замена. — Может, не надо Свету, а? А то ещё опять поссорятся из-за Каллена или из-за кого-то ещё. — Во-первых, это была её идея и что-то для Даринули… В знак прощения? Не помню, они ещё с Катей это обсуждали. — Я так понимаю, кое-кто всё же проболтался моим сестрицам обо мне? — изогнула я бровь, посмотрев на Седыша. — Коул… — буркнула Брина виновато. — Но Катя никому ничего не сказала. А Света, ну, это, правда, была её идея тебе что-нибудь приятное сделать. А как узнала, что ты здесь и что поправляешься, решила сразу всё на нас, как на твоих друзей навалить и передать. Вот тут всё перенесли и понатащили. Будем сами всё тебе шить и украшать. Заодно, может, причёсочку тебе поменяем. — Кстати, вроде причёсочку сестрички-то и решили тебе сделать… — открыл шкаф Кирилл. — У-у-у… Дорогая моя, мы выкидываем все твои плащи с капюшонами, чёрную одежду и очень узкую… — Часть узкой лучше оста-а-авить! — шикнула Брина на парня. — Но чуть-чуть. — Совсем чуть-чуть — в виде корсетов… М-м-м… — Кирюха, я тебя за плащи с капюшонами и алое платье с капюшоном придушу, — отозвалась я. — Ты ведь знаешь, как я люблю иногда… — Алое платье оставлю, а вот капюшоны остальные выкину — они скрывают, делают тебя скрытной, закрывают лик от мира, — буркнул он. — Иногда скрытной быть очень даже полезно, — я вздохнула в ответ. — Не в твоём случае, ты же такая светлая, а после болезни должна светить, как солнце! — воскликнул Кирилл. — Поэтому мы с Бриной похимичили и подобрали воздушные красивые образы, чтобы в них было очень удобно, не выглядели вульгарно, и были очень и очень лёгкими. — А главное, чтобы ты смогла служить примером законодательницы мод самой Инквизиции Тедаса! — кивнула согласно Брина. — Ладно-ладно, — я всё-таки сдалась под таким напором своих друзей и подняла руки вверх с усмешкой: — Так и быть, я доверюсь вашему вкусу и выбору. И надеюсь, мы успеем всё сделать до того, как Каллен освободится от дел и обязанностей и вернётся, чтобы проверить меня. — О-о-об этом мы позаботились… — подмигнул Кир. — Зная тебя, мне что-то уже становится страшновато, — выгнула бровь я. — Ничего страшного, Брина это прекрасно знает. Просто устроили… Мини-завальчик. — Ага, я лично следила, чтобы этот засранец не переусердствовал. — Я ОЧЕНЬ на это надеюсь, родная. Э-э-э-э-эх, ладненько, давайте при… — Даринуль, Солнце, неужели ты, наконец, с нами? — мы с друзьями даже и не заметили и не услышали, как в покои зашли мои сёстры. — Света, не торопись ты так, — усмехнулась Катя, зашедшая следом за ней. — И не реви, пожалуйста, иначе всю комнату Дариши затопишь своими слезами радости и счастья. — О-оу… Кирилл, колдуй тонну платков. Сейчас будет слёз, как в Каленхаде воды, — отозвалась Брина. — И не только слёз, но и обнимашек, — ответила я с обречённой усмешкой. — Дари-и-и-и-и-иш! — заныла Светка, набегая на меня с объятиями, да такими, что я даже пищать начала, как дитя. — Свет, ты же её сейчас задушишь, — усмехнулась Катюша, что более спокойно подошла и также заключила меня в объятья. — Наконец-то ты с нами, моя дорогая. — Как же тебя там замучили. Вся в шрамах! Божечки! Всё! Сейчас тебя приоденем, и ты будешь такой красавицей, что даже я буду локти кусать! — Как быстро она, однако, успокаивается, — удивилась Брина. — Поверьте, это она ещё не знает об одном факте, что за Дариной всё это время кое-кто ухаживал, помимо вас, — прыснула в ладонь Катя. — Лучше не знать, — резко заметила Бри с хитрой улыбкой. — А, дорогушечки, вот и вы все здесь, — с довольной улыбкой ответила Вивьен, протягивая средний сундучок с украшениями. — У настоящей леди должны быть и драгоценности. — Только, это… Вивьен, я всё понимаю, но не надо гро… — хотел продолжить Кирилл, как Вивьен вытащила тяжёленькое по виду колье из сапфиров. — Громадное… — Мать моя женщина, — даже я раскрыла рот. — Это действительно уже переборчик. — Да такое даже сзади на волосы цеплять нельзя. — Хм-м-м. Хорошо, раз не хотите громадное, то как насчёт кулонов? Как раз нашла очень интересные. Одни даже содержат в себе отделения для портретов своих возлюбленных, а есть с компасом. Хм-м-м, украшенные рубинами. — Кирю-ю-ю-юх? Ну-ка поройся сам. — Та-а-а-ак… — вырвал буквально у Вивьен шкатулку Кир и сразу же нахмурился. — Вив, у тебя тут смешаны и мужские и женские, м? Просто вот нахера женщине кельтский крест на полгруди и из железа?! — Я б поносила, — пожала плечами Брина. — И откуда в Тедасе кельты? — изогнув бровь, спросила Катя. — А вот это я хз… Кажется, Блэкволл выковал… — скривился Седыш, а потом вытащил красивые и нежные серёжки-висюльки, как он их обозвал, серебряные, на конце которых были розовые жемчужинки. — Так, серьги нашёл… — Ломал бы стереотипы, Кирюх, — выдохнула Бри, забирая себе мужской амулетик. — И так, к слову, розовый не мой цвет, как и жемчуг не мой камушек, увы, — ответила я, фыркнув, и сама заглянула в шкатулку и выбрала другие серьги с небольшими камушками бирюзы. — А вот это уже самое то. — Эх… А мог выйти очень нежный и романтичный образ… — вздохнул Кирилл. — Ну и фиг с этим. Главное, чтоб тебе понравилось. — Кирюш, поверь, нашей сестрице бирюза подходит и духовно и к её таким же бирюзовым глазкам, — хихикнула Света. — К тому же насколько я помню, у неё есть серебряный кулончик в форме рыбки, который как раз и к этим серьгам очень даже подойдёт. — М… — вытащил он кулончик в виде необычного переплетения лоз в единое сердце и посередине кристаллик горного хрусталя. — Как тебе? — Хм, мог бы подойти к бальному платью, — улыбнулась я. — Так, оставим для Халамширала… — отложил кулон Седой, потом ещё кучу всевозможных украшений перебрал, две серьги в виде серебряных колец себе забрал. Пытался выбирать что-то воздушное и нежное, хотя… Как-то не то, но в итоге половину шкатулки то выгреб. — Уф… Теперь, дорогие дамы, что вы там хотели поколдовать над причёской, пока мы с Бриной вытащим всю одежду? — А для этого нам понадобится помощь магов, — усмехнулась Катя. — Ибо для того, что мы задумали, пригодилась бы магия. — Ну, что же, три мага. Я, госпожа Вивьен и Кирилл к Вашим услугам, милые дамы, — с улыбкой произнесла Брина. — Эм… Мне что-то уже страшновато как-то, — сглотнула я. — Не переживай, Солнце, всё будет в лучшем виде, — подмигнула мне Света. — Брина, поможешь нам чуточку с ускорением роста волос и изменением их цвета, хорошо? — Конечно! — радостно ответила она. — Скажите только, какие нужны длина и цвет! Мои сёстры подошли к девушке и что-то прошептали ей на ушко с хитрыми и радостными улыбочками на лицах. — О-о-о-о-о, знакомый сти-и-иль, — хихикнула моя пухленькая подруга, потирая ладошки. — Даринусь, советую тебе сейчас лечь. Сделаем тебе магический массаж головушки и корней волос! — Ох, надеюсь, вы знаете, что делаете, — усмехнулась я с выдохом, а затем Катя помогла мне дойти до кровати и осторожно сесть на неё. — Краску мешать, чем-нибудь помочь? — улыбнулся Кирилл. — Магия будет! Какая нахрен краска?! — панически запищала Бри, профэйспалмив себе лицо. — Ой, ты то-о-ормоз… Сиди лучше дальше в костюмах и платьях! — О, ну, господя… — закатил глаза Кирилл и, магией приманив нитку из сундука, начал что-то плести, переплетая её между пальцами. — Дундук… — пропыхтела толстушка и, похрустев пальцами, стала делать мне действительно приятный, даже убаюкивающий массажик, да только я не ожидала, что он действительно окажется волшебным. Я лишь через пять минут почувствовала, как мои волосы стали значительно длиннее, ровнее, более ухоженными. Брина их бережно расчесывала пальцами и массировала и у корней и у кончиков, и странно, но я ощутила, что они будто растут. Конечно, я подумала, что это просто ощущение иллюзии, и просто так действует массаж, но мне было так приятно, что даже мурчала от удовольствия и хвалила руки своей подруги. Спустя ещё минутки три, Брина отстранилась от меня и провела рукой по моим волосам: — Та-а-ак, цвет отличный, присутствуют и сапфировые переливы на прядях. Кончики получились более такими, как вода на небольшой глубине в лагуне. Но очень даже мило. Чёлочку отрастить ей и, может, вообще ей волосы до талии сделать? — Хм-м-м-м, — с улыбкой задумались мои сестрицы, оглядывая меня. — Нашей милой красавице должна пойти и чёлочка, и длина волос до талии. Так что да, вполне можно. — Оке-е-ей, тогда продолжим массажик! — хихикнула моя подруга и снова принялась массировать корни моих волос, потом сами волосы расчёсывать пальцами и проверять, не запутаны ли кончики. — Угу-у-у. До талии, тогда чёлочку сделаем так, чтобы обхватывало всё её личико. Данную процедуру девушка проделывала с моими волосами более десять минут, дело было в том, что она сделала их ещё и более густыми, гладкими и послушными, даже такими мягкими, что я даже поначалу испугалась, мои ли это волосы. Даже проверяла корни своих волос, настоящие ли они, но, удостоверившись, что всё же волосы были настоящими, я облегчённо вздыхала и старалась не думать о плохом результате. Наконец, Брина помогла мне подняться и подставила ко мне зеркало: — Ну-у-у-у-ка, глянь на себя, наша девица-краса, до пояса краса. Стоило мне взглянуть на себя в зеркало, как на моём личике появилась полная радости и восхищения улыбка. Мои волосы были просто потрясающие. Длинна и вправду доходила до талии, чёлка прикрывала мой лоб, слегка доходя до бровей. Ну, а цвет был мой любимый и желанный, которого я, к сожалению, не могла себе позволить на Земле. В общем, девочки учли все мои вкусы и предпочтения, чего уж тут и говорить. — Девочки, это… Это просто шикарно! — мои глаза просто светились радостью, как, впрочем, и я сама. — Вы прям исполнили моё желаньеце. — А я доплетаю тут нарядец… — улыбнулся Кирилл, в руках которое расправилось нежное голубо-белоснежное платье с довольно-таки… Глубоким декольте, но в пределах допустимого. Оно было узким, и по талии шла интересная чёрная линия, как поясок, само без рукавов. — Сейчас, ещё мех осталось добавить… — О-о-о-о, тогда ты будешь самой красивой на этом балу! Каждая дама будет локти кусать! Да и мужики тоже! — с широкой улыбкой ответила Брина, осматривая платье. — А кое-кто будет вообще в полном, но приятном шоке, когда увидит тебя в таком новом и прекрасном образе, — усмехнулась тепло Катя. — Угу, это уж точно, — хихикнула Света, согласно кивнув. — И, Кирюш, про маску не забудь. Всё же это будет орлесианский бал-маскарад. — Я понимаю, но играть в эту Игру как-то… — скривился он. — Украшения подберём, а вот насчёт маски без понятия. — О, не беспокойтесь, дорогуши, я принесла огромный набор масок. Так что их хватит абсолютно на всех, — ответила Вивьен. — К тому же не забывайте, что наша юная леди должна будет сопровождать на балу самого Герцога Гаспара и показать себя достойной и благородной девушкой. — Сопровождение Гаспара… Об этом я уже как-то и забыла… — вздохнула я, невольно закатив глаза. — Н-дэ… Этого старого хера? — прямо выразился скучающе седовлас. — Не совсем старого, но да, — выдохнула я. — Э-э-э-эх, значит, подберём более красивую маску, которая сделает тебя красивее императрицы, — со вздохом ответила Брина. — Не понимаю, зачем тебе вообще сопровождать этого герцога? По-моему, он мог бы выбрать себе в спутницы какую-нибудь другую женщину своего возраста и круга, — задумалась Катя. — Свету ему подкиньте. — Или вообще… Старушенцию какую-нибудь, как твою бабку. Хотя-я-я-я… — Дорогушеньки, таковы правила этикета и правила Игры, которую Инквизиция просто обязана выиграть. — Игра-шмыгра… Бред! Я просто не понимаю, зачем скрывать лицо, давайте ещё глаза, зеркало души к чёрту закроем, чтоб вообще блеф на блефе и блефом погонял! — Давайте не будем спорить и ссориться. Всё равно этот бал будет единственным. А если Гаспар начнёт «выходить за рамки», то получит от меня по… По самое не хочу. — Кирюх… Реально прекрати… А то я тебя через окно выброшу. — Я ещё не начинал… — усмехнулся он, а потом глянул в дверной проём. — Шухер, Каллен! — Так иди и задержи его, Седыш, — отозвалась Катя. — Нам нужно ещё нарядить нашу сестрёнку в это сногсшибательное платье, чтобы она его и примерила, а заодно и лишила своего Командира дара речи. — А это обязательно? — едва ли мучительно не простонала я. — Ну, правда. Не надо, — кивнула согласно Брина. — Удивлять она его должна на балу, а не сейчас. — На, оденься в более простой наряд! — кинул Кирилл корсет с белой рубашкой и чёрными штанами, а сам просто пулей вылетел в коридор и послышался грохот. Кажется, лобовое столкновение… — Иногда я просто терпеть не могу переодеваться, — выдохнула я, направляясь к ширме с сестринской помощью и этим нарядом. — О-о-о-ох, вечно вас чему-то учить, — буркнула Брина и, щелкнув пальцами, облачила меня в забавную пижамку с Винни-Пухом на животе. — Н-да… — закатили глаза мои сёстры буквально одновременно. — Спасибо, родная, но позволь-ка я сама кое-что наколдую? — я усмехнулась. — Всё же моя магия ко мне потихонечку возвращается. А поэтому попытка не пытка, я думаю. — Э-э-э… Командир Каллен, вы уже всё сделали? — послышался голос Кирилла. Кажется, он мысленно материл себя и кого-то ещё. — Что у вас там такое происходит? — удивлённо пытался пробиться командир. — Колдуй-колдуй! — кивнула Брина. — Быстрее-е только-о-о! Я кивнула и начала творить свой маленький «фокус». Осторожно проведя пальчиками по плечам и до колен, я облачилась в лёгкий сарафан, с заданной, нужной длинной и осторожными и изящными рукавами по локоть. Сарафан был значительно простенький, тёмно-вишнёвого цвета с приличной зоной декольте. — Готово, — улыбнулась я, довольная результатом. — Впускай… — пискнула Брина Кириллу хмуро. — Тормозюка. — Как бы Каллен и вправду не лишился дары речи от таких резкий изменений в моей внешности, — вздохнула я с усмешкой и осторожно прошла к кровати. — Если и лишится, то будет… — Создатель… Да что у вас… — зайдя в комнату бурчал Каллен, но когда он увидел меня, то в восхищении осмотрел меня с широкой улыбкой: — Как же ты прекрасна… Дарина… — Я… Рада, что тебе нравится, — я улыбнулась, слегка покраснев. — Как видишь, мои сестрицы и друзья решили полностью поменять мой стиль. — Я… Тебя совсем не узнать, — ответил мужчина, медленно подходя ко мне с лучезарной улыбкой и блеском в глазах. — Будто сама Андрасте сошла с небес. — Значит, мы добились нужного результата, — с теплотой в голосе проговорила Катя, наблюдая за нами. — Да ты только погляди на то, как горят его янтарные глаза, Катюш, — усмехнулась по-доброму Света. — Конечно, добились. — Эм… Да… — чуть смущённо хихикнула я. — Кхм-кхм… Господа, нам лучше оставить нашу парочку на-е-ди-не, — хихикнула Вивьен, начав выпроваживать наших друзей наружу. — Ну, ка-а-а-ак всегда-а-а-а, на са-а-а-амом интересном ме-е-е-есте, — издевательски протянул Кирилл. — Пошёл, давай, балабол! — буркнула Бри, которая со всей силы стала толкать Кира первым наружу. — Приятного времяпровождения. — Кхм… Да, спасибо, родная, — прокашлялась я с улыбкой. — Да не-е-е за что, — хихикнула она, уводя всех их прочь, и захлопнула за ними дверь. — Я так понимаю… — усмехнулся добро Каллен. — У вас усердная подготовка к балу была. — Можно и так сказать, — улыбнулась я. — Хотя и весьма неожиданная для меня. — Но она пошла тебе на пользу, — также улыбнулся нежно командир, поцеловав мою руку. — Ты расцвела. — Расцвела и ожила, наконец, — прошептала негромко я. — За очень долгое время. Каллен с улыбкой подошёл ближе ко мне и нежно поцеловал мою ладонь, обняв бережно за талию. — Ты всегда была цветущим нежным бутоном. — Это потому что мне есть, для кого цвести, — я одарила любимого нежным и любящим взглядом. — Для всех нас, любовь моя, — вновь ласково улыбнулся он, обводя своими пальцами мои волосы и любуясь мной с нежностью в глазах. В ответ на это я нежно коснулась ладонью щеки Каллена, осторожно и медленно опускаясь к шее, а после к груди, при этом продолжая смотреть на него с лаской и любовью во взгляде. Он нежно вздохнул от моих ласковых прикосновений и, чуть шире улыбнувшись, прикрыл глаза: — Как же ты ласкова… Моя нежная роза. — Только твоя, — едва ли слышно прошептала я, не убирая руки с груди мужчины. Он с нежностью поцеловал мой лоб и радостно улыбался, не сводя взгляда с моих глаз. — Дарина… — с трепетом произнесли его губы в сладострастном, любовном полушёпоте. Создатель, ну, что со мной делает этот милый и скромный храмовник, за которым прячется настоящий лев, и ради которого я готова пойти хоть в Ад, хоть в Рай? Почему рядом с ним я чуть не схожу с ума, а когда нахожусь вдали от него, это так или иначе, всё равно превращается просто в безумную тоску по нему? Ответом на все эти вопросы была моя любовь к Каллену, которую я никогда и ни от кого не хочу скрывать, да и не буду. Приблизившись к его лицу, я лишь очень тихо, но искренне прошептала: — Каллен, я очень сильно люблю тебя… Прошу, всегда помни об этом, что бы ни случилось с нами дальше… — Я знаю это и вижу каждый день в тебе, в твоих глазах, нежной душе, в твоих поступках. Во всём. Ты вся источаешь эту любовь, возвышенную и искреннюю. — И её во мне возродил ты… — Мы оба возродили её друг в друге, Дарина… Оба, — негромким полушёпотом произнёс Каллен, осторожно и нежно обхватив моё лицо своими руками. — Ну, почему ты снова споришь со мной, милый мой? — тихо усмехнулась я, отчаянно пытаясь скрыть вызванную всем этим слабость. — Потому что наши споры порождают внутри нас ещё больше нежных чувств, — ответил он более мурчащим голосом мне на ушко. — Пожалуй, в этот раз я соглашусь с тобой, — я улыбнулась чуть хитренько. — Но только в этот раз. — А в остальные разы я буду переубеждать тебя своими поцелуями и объятиями… — сказал Каллен, поцеловав моё плечо. — Надеюсь, они тебя здесь не замучили. — Вовсе нет, — тихо проговорила я, вновь улыбнувшись, после чего усмехнулась: — Хотя и собрались выбросить большую часть моей одежды. — Хм-м-м… — и тут командир с хитрой улыбкой подмигнул мне. — Пожалуй, можем проверить сами, что выбросить, а что оставить. — Боюсь, Кирилла это вряд ли остановит, — прыснула смехом я. — Я остановлю, — твёрдо, но с улыбкой ответил мужчина. — Командный тон и не таких останавливал. — Этот засранец слишком упрям, и просто так его, увы, не остановишь. — Вместе, дорогая, точно остановим, — произнёс Каллен, нежно погладив меня по щеке. — А сейчас давай всё же доделаем то, что начали. — Хорошо, — улыбнулась я в ответ, понежившись о его ладонь. — Мне нужно знать, что происходит, в конце концов! — вдруг послышался за дверью крик моей матери. — Я сердцем чувствую, что вы что-то от нас скрываете! Моя дочь уже почти два месяца отсутствует в крепости, но, тем не менее, кто-то из вас постоянно ходит в её покои! — Что ещё за… — начала, было, я. — Ох, опять… — вздохнул Каллен, отстраняясь. — Ну, что? Расскажем ей всё или не стоит? — И что мы ей расскажем? Что я по своей же глупости попала в ловушку, после которой меня потребовалось лечить целый месяц? — горько усмехнулась я. — Да они же с отцом на пару меня запилят просто напросто. — Тогда прячься за ширму. У меня есть идея. — Но что ты… Мою фразу оборвал громкий и настойчивый стук в дверь. Мне не оставалось ничего другого кроме, как и вправду спрятаться за ширму и довериться командиру. Надеюсь, он знает, что делает. Каллен же настроился на серьёзный тон, приоделся немного и открыл дверь с тяжёлым вздохом, обратившись к моей матери: — Госпожа, чем я могу вам помочь? — Прежде всего, я попрошу объяснений того, что вы делаете в покоях моей дочери в её отсутствие, Командир? — спросила она, пытаясь заглянуть в комнату. — Охраняю их от любопытных глаз, госпожа. Вы не знали? В Эмприз-Дю-Лионе на вашу дочь напали налётчики Корифея и пытались её похитить. Сейчас она находится на пути в нашу крепость, но я лично решил сторожить её покои, пока она не вернётся… Говорят, что часть вражеских лазутчиков пытается пробраться в Скайхолд, дабы украсть все документы Инквизиции, которые вела Ваша дочь. И, возможно, затаиться в засаде, прикрывшись личинами слуг, и нанести ей удар в спину. Вы понимаете, что в случае моей охраны её покоев, никто другой сюда не проберется. Её же друзья сменяют меня согласно нашему графику, еду я ношу им. — Допустим, я вам поверю. Но… Почему моя дочь отсутствует в крепости так долго? Насколько мне было известно, она собиралась в Эмприз-Дю-Лион на месяц, а сейчас уже идёт третий месяц с момента её отъезда. Прошу, если вы что-то знаете, чего не знаю я и вся наша семья, скажите мне… — Дело в том, что там сейчас нужно обустроить крепость, за которую Ваша дочь сражалась вместе с нашими солдатами. Плюс, как ни странно, находились через мост четыре гнезда довольно опасных драконов. Сами понимаете, нужно обезопасить землю от таких серьёзных существ. Как она сообщила в письме, составленном неделю назад, они ещё собираются экспортировать двадцать яиц драконов, которых мы сможем вырастить здесь, как наших крылатых рыцарей. Такие дела могут делаться годами. Поверьте, я сам очень беспокоюсь за Дарину и каждый день высылаю ей письма. На это моя мама лишь тяжело вздохнула в ответ: — Дарине выпала слишком тяжёлая ноша для её юного возраста. Не так я представляла её дальнейшую жизнь… Совсем не так. — Поверьте, госпожа, это только до тех пор, пока Корифей является нашей главной угрозой, — произнёс Каллен. — Сейчас мы все работаем на износ. К тому же откуда вы знаете, что это продлится несколько лет? Что, если по истечению этого года всё закончится, и мы с Вашей дочерью сможем построить свою личную счастливую жизнь? На всё нужно время и труд. Мы все боремся за наше счастье, госпожа, а она отдаётся этому делу на все сто процентов. — Поверьте, Командир, я всё это понимаю. Но мне просто хотелось бы для неё простого счастья. Чтобы она, наконец, зажила тихой, спокойной и семейной жизнью, без риска, опасностей и всего остального. Я очень надеюсь на то, что вся эта война очень скоро закончится… — Клянусь своей жизнью, которую мне спасла Ваша дочь. Всё закончится, и тогда счастью Вашей дочери ничто не помешает. Сейчас вам лучше отдохнуть. Я сразу же дам знать, как только получу от неё вести. — Хорошо. Спасибо вам, Командир. Доброго дня — Доброго дня и вам, госпожа. После этих слов моя матушка всё же покинула мои покои. А я же, наконец, смогла выйти из-за ширмы и глубоко выдохнула, сев на краюшек кровати. — Она очень беспокоится… — с теплотой в голосе сказал Каллен, подходя ко мне. — Пожалуй, составить письмо ей нужно, для успокоения. — Составлю, — негромко ответила я. — И, Каллен… Спасибо, что в очередной раз выручил в такой ситуации, — а затем слегка усмехнулась: — Даже удивляюсь, как тебе не надоело ещё успокаивать мою родню. — Для меня это в радость, любовь моя, — нежно ответил мужчина, присев рядышком и погладив мою руку. — И, кстати, это не враки. Наши люди действительно ведут все эти операции, но под предводительством наших товарищей. — Я знаю, — с улыбкой проговорила я. — Хардинг уже успела мне об этом рассказать. Она пару дней назад как раз снова заглядывала. — Правда? Какая же она хитрая и прыткая. Быстрее всех нас. — Что и делает её хорошей разведчицей. — И отличной пассией для Кирилла. Она ему вчера подарила очень красивое мужское ожерелье с аметистом и изумрудом в переплетённом амулете двух птиц. — О-о-о-о, кажется, эта парочка, наконец, сближается. Это радует. — Да, очень даже. Хотя я был немного удивлён. — И почему же? Ведь подарки бывают очень разные у всех. — Я о том, что они такие разные… Кириллу бы быть более спокойным и неторопливым во многих действиях. Он один раз уже «полетал» в поход, да так, что три башни своим полётом пробил перед тем, как затормозить. — Что поделать, порой у многих голова бывает весьма… «Горячей». Я невольно усмехнулась, вспоминая свои первые дни в Тедасе. Мои бомбёжки были тогда куда опаснее, чем Кирюхины полёты и промашки в некоторых делах. — Да… Очень даже горячей… — командир весело прыснул в кулак. — До сих пор чуть побаиваюсь того момента, когда ты всех обругала в таверне. — Что поделать, нервы и первое в жизни принятие весьма крепкого алкоголя в большом количестве сделали своё дело, — с усмешкой пожала я плечами. — А ты… Не могла бы научить меня… — мужчина немного покраснел. — Таким сквернословиям? — Ну, насколько я поняла по твоим гневным крикам на момент, когда наша троица проказников «разрисовала» всем нам комнаты, тебе и уроки мои ни к чему, — я вновь усмехнулась. — Достаточно лишь довести тебя до сильно гневного состояния. — Но… Не хватает ещё нескольких резких фразочек, чтобы люди побледнели, да и не только люди, — подмигнул мне Каллен. — Что же, раз вы, Командир, так просите, то я буду только рада дать вам парочку уроков как-нибудь, — прыснула я в ладошку. — О, буду с нетерпением ждать этих уроков, великая Инквизитор. Я довольно и чуток нагленько ухмыльнулась в ответ на это. В конце концов, это было бы весьма забавно обучать Каллена такому. Ещё и учитывая, какой он тактичный и скромный по характеру. Пока его не разозлят и не доведут до последней точки кипения, конечно же. Что я уже наблюдала пару раз лично. — Сейчас, пожалуй, лучше открыть окно, пусть комната проветрится, — вдруг произнёс Каллен, поднимаясь. — И… Наверное, лучше заняться чистописанием. Жозефина же обучала тебя письму и грамматике нашего мира? — Да, конечно, ещё в Убежище, — кивнула я. — Хорошо, — улыбнулся мужчина, уже подходя к одному из балконов и открывая его, чтобы в комнату, наконец ворвался поток свежего воздуха. Я же сама тоже поднялась с кровати и подошла к своему столу, чтобы достать всё необходимое. Занятие было самым обычным., но приятным, потому что рядом был Каллен, но и от того, что он подсказывал мне сразу, где я совершила ошибку, а где наоборот сделала очень интересный оборот. Было довольно интересно заниматься вновь таким уроком, особенно, когда Командир лично брал мою руку в свою и точно, медленно показывал, как именно нужно показывать ту или иную букву, и где нужно сделать нужный завиток в виде ударения, чтобы было понятно, как произносится данное слово. Помимо этого я сама обучала Каллена русскому письму и объясняла, какая буква означает ту, которую произносит он, и чем они отличались. Это было весьма занятно, хоть и сложновато, так как оказалось, что некоторые буквы алфавита в Тедасе отличаются, лишь небольшими завитками или немного иным положением символа. Да уж… Было довольно интересно заниматься таким уроком, но Каллен оказался очень способным учеником. Ошибок он делал немного, и грамотно составлял предложения. Каждый раз я хвалила его добрым взглядом, и ласковым словом. Так пролетело достаточно времени, чтобы потом к нам ввалился Кирилл, которого Брина пыталась вытолкнуть: — О-о-о-ох, а вдруг они вдвоём?! Ну, зачем им мешать-то?! — На-а-адо разобраться с одеждой для Дарины, блин! Ну правда! — бурчал парень, которого моя подруга тащила за живот назад от двери. — Вот и закончилось времечко приятного покоя, — вздохнула я с улыбкой, чуть потянувшись. — Ничего, зато приоденем тебя! Каллен, будешь свидетелем и главным оценщиком! — хихикнул довольно Кирилл, всё же зайдя в комнату. — Ты точно хочешь моей смерти от смущения, Кирюх, — я невольно закатила глаза. — Нет. Не хочу. Ты же за ширмой будешь переодеваться, а не у нас на глазах. Так и быть. — Я тебя убью, — прорычала Брина на нашего мелкого и хитрожопого засранца. — Как раз в случае с обнажённым видом я уже более-менее спокойно себя веду, — ухмыльнулась я чуть нагло. Хотя это была отчасти ложь, по правде говоря. — О-о-о, уже привыкла? — прыснул Кир. — Ну, в общем, что и следовало ожидать. — Вот ведь, блин… — пробормотала я себе под нос. — Кто-нибудь, придержите меня, пока я не придушила этого… ЭТОГО засранца. — Я бы придержала, да сама этого козлика блеющего держу, — отозвалась Брина, которая продолжала удерживать нашего Седого. — Я могу придержать, Дарина, но тогда ты не сдвинешься с точки, — произнёс Каллен. — И почему мне сейчас вспомнился момент с Родериком в Ставке Командования в Убежище? — я вздохнула с усмешкой, успокаиваясь понемногу. — Ведь в тот раз ты тоже меня удерживал. — Хм… В этом ты права, — улыбнулся он мне. — Пойдём-пойдё-ё-ё-ём. Давай, мы столько тебе костюмов подобрали и платьев. — О-о-о-о-ох, ла-а-а-а-адно-ла-а-а-а-адно, иду я, иду. Показывайте, что вы там выбрали. Должна признаться, эта так называемая «разборка» с моим гардеробом оказалась весьма долгой, но очень даже интересной. Кирилл с Бриной предлагали множество образов — и экстравагантные с довольно-таки убийственными декольте, корсеты, портупеи. Спасибо, обошлись без чокеров. Предлагали варианты и посвободнее — лёгкие, приятные и даже воздушные по виду и ощущениям рубашечки, жилетки до коленей, какие-то кожаные изделия, некоторые даже у меня вышли так, что сшиты только на меня, как платье до колен из красной органзы. Чего они избегали, так это пышных юбок, так как, как выражался Кирилл: «Тут сумасшествие с этим — ощущение, что ноги прикрывает не юбка, а куча подушек». На что получал от Брины, конечно, по заднице. Всё же она пышка, и если на бедняжку юбку любую напялить то точно будет ощущение будто ноги укрыты именно подушками. Но, честно сказать, дело обошлось довольно дружелюбно и интересно. Мы даже смогли подобрать ткани, которые нашла Брина и предоставила мне на выбор чтобы заказать костюмы на мой вкус и так, чтобы они не портили меня и не стесняли. Кирилл в чём-то не соглашался, уж очень он хотел меня сделать милой и воздушной феечкой, да только уже Каллен ему отвечал почти что басом, что феей я должна быть в мирное время, а сейчас из-за таких расцветок и форм меня могли бы посчитать слишком легкомысленной, расслабившейся дамочкой. В чём-то были правы оба, но… Э-э-э-эх, как же порой сложно слушать моих «личных стилистов» и знать, что они мне сами не дадут сказать и словечка. В любом случае так мы провозились со сменой гардероба где-то пару часов, может, чуть больше. Что-то мне приходилось мерить, что-то просто на глаз примерять. Но скажу честно, что после всех этих заморочек с одеждой я неслабо измоталась и устала. — Еще одну кофточку! — пищал Кирилл, которого уже Каллен выталкивал за дверь. — Дай мне пролезть под тобой, Каллен. Ноги шире расставь! — П-п-прости, Брина, но это слишком пошло звучит, — краснея ответил мужчина. — Ой, да ладно, это ещё, что Брина зна… А-а-а-ай! Да оставь ты мою задницу в покое, Бри! — Оставлю, когда ты к Хардинг пойдёшь целоваться, а Дарине дашь отдохнуть! Ты ей и так двадцать семь костюмов и тридцать платьев оставил, хватит уже! — С меня действительно хватит на сегодня, — я обессилено и устало упала на кровать с подушками, глубоко выдохнув. — Вот видишь? Поэтому уходи-и-и-и-и-и-и! — Брина перешла почти на крик, когда, ползя пузиком по полу, смогла протащить Кирилла к выходу и захлопнуть дверь с ноги. — Доброго вам отдыха-а-а-а-а-а-а-а! — О-о-о-о-ох, твои друзья это что-то с чем-то, — не сдерживая смех, ответил Каллен. — Словно дети. — Все мы в душе дети, — усмехнулась я и приподнялась, чтобы устроиться на кровати в позе лотоса. — Да, но эти двое дети воплоти. Смешные, но пугающие, иногда, — ответил командир, устало присаживаясь рядом со мной. — Знаешь… А мне все эти выборы понравились. Ты в них всё равно остаёшься собой… Такой же красивой и чудесной. — А в некоторых всё такой же неуклюжей и неловкой, даже несмотря на все мои старания держать себя достойно, — и вот я снова спрятала своё смущение и без того такое явное перед моим любимым за усмешкой и шуткой. Как, впрочем, и всегда. — Как и я. Мне же очень трудно не пасть от твоего природного очарования и обаяния. — Я могла бы то же самое сказать и о твоём природном очаровании и обаянии, Каллен. И даже не думай отрицать их. — Хорошо, — ласково ответил он, подсев поближе и осторожно поправив прядь моих волос. — Неужели ты даже со мной спорить не будешь по этому поводу? — с тихой и нежной усмешкой выгнула бровь я. — И смущаться тоже? — Хм-м-м, пожалуй, сегодня ты очень устала, чтобы спорить. Сегодня я буду соглашаться с тобой во всём… Кроме безумия, — нежным и трепетным голосом произнёс командир, ослабляя мою бдительность своими чудеснейшими янтарными глазами. — А я ведь могу и устроить что-то безумное, даже несмотря на свою усталость, — хихикнула я, но при этом даже не заметила, как снова начала тонуть в этих любимых и родных для меня глазах. — Неужели? И какое же безумие можно творить в усталости? — спрашивал Каллен трепетным и дразнящим моё сознание шёпотом. — Это вызов, я полагаю? — усмехнулась я, по-прежнему стараясь держать себя в руках. — Хм-м-м-м, было бы вызовом, если бы я пошёл немножко нечестным путём… От которого ты бы не сдержала нежного стона. — Вот как? Какие смелые слова я слышу. — Ты не веришь мне? — голос Каллена стал более тихим, а его пальцы едва касаясь кожи, прошлись по моей шее. — Просто иногда слова должны быть пусть самую малость, а доказаны и действиями. Это всё, что я хочу сказать, — чуть слышно проговорила я. На такое моё резкое высказывание мужчина приподнял осторожно мою рубашку, обнажив торс моего живота. С каким же искренним наслаждением и любовью он разглядывал каждую частичку моего тела, даже не обращая внимание на оставшиеся шрамики. Каллен осторожно наклонился к моему животу и стал медленно, но так горячо его целовать, что от каждого касания его губ к моей коже я чуть поджимала ноги, чтобы сдержать приятное покалывание внизу. А-а-ах, а как же нежно его щетина слегка царапала мою кожу, от чего я готова была кусать губы от удовольствия. Пожалуй, пора признать, что мы оба чуточку осмелели за последний месяц. Даже немного больше, чем чуточку… — Каллен… — мне едва ли хватало самообладания, чтобы сдержать судорожный вздох от наслаждения, что дарили мне его поцелуи. — Достаточное доказательство, моя Леди Инквизитор? — прошептал он, опаляя своим горячим дыханием кожу на моём животике. — Да… — как можно тише, но желанно проговорила я, всё же чуть выдохнув. — Создатель, ещё немного, и я подумаю, что мне это снится… — А такое приснится? — кончик языка командира медленно прошёлся по моему животу вверх, добравшись почти до ложбинки груди. — Ох, Андрасте… — моё дыхание невольно участилось, а сама я слегка выгнулась в спине от таких неожиданных, но таких приятных действий со стороны моего любимого. — Каллен, пожалуйста… Он медленно поднялся, нависая надо мной, как лев с томным взглядом, и довольно промурчал, сплетая наши руки: — Прости… Не смог удержаться от такого. — А я уж точно не могла ожидать таких действий с твоей стороны, — прошептала я, стараясь хоть немного прийти в себя, а затем осторожно приблизилась к лицу Каллена и добавила: — Кое-кто всё же осмелел… — Но вопрос у меня такой — осмелела ли ты? И готова ли ты показать мне своё безумие? — с нежной улыбкой спросил мужчина, прикусив свою губу. Но вместо ответа я с горячей нежностью и любовью впилась в губы Каллена, обвив руками его шею. Он сам напросился на это, так пусть теперь получает. Ещё несколько секунд, и мой поцелуй постепенно становится более глубоким и смелым. А одна рука осторожно ложится на сильную и крепкую грудь мужчины, начиная медленно и нежно поглаживать её. — Я ведь могу и продолжить… — едва ли слышно выдыхаю я в губы командира. На это Каллен только снова уложил меня на кровать, прижавшись своей грудью к моей. Его горячий вдох, как и ответ, заставили меня трепетать: — Я очень хочу этого… Хочу, Дарина, — и он продолжил поцелуй, да настолько страстно, что впустил в ход свой язык, переплетая его с моим, от чего у меня голова не просто закружилась. Всё моё тело покрылось мурашками, разум начинал терять контроль над телом куда быстрее, чем несколько мгновений назад. А уж какие мысли полезли мне в голову. Это же даже самой большой табличкой на экран любого таблоида не прикрыть! Такого накала страстей со стороны нас обоих даже я не могла ожидать. Хотя чего ещё можно было ждать от влюблённой пары, которая месяцами сдерживала себя и свой пыл? Вскоре поцелуй стал настолько горячим, глубоким и чувственным, что с моих уст сорвался нежный и полный желания стон. Сама же я запустила руку в волосы Каллена, тихонько и приятна царапая кожу головы своими ноготками. В скором времени мужчина стал очень жадно касаться губами моей шеи, порой задерживаясь на некоторых её изгибах, оставляя нежные влажные и горячие следы своих поцелуев. Ах, как же приятна его колючая щетина. Как же бегут приятные мурашки внутри всего тела, обращаясь в огромное жерло вулкана желаний которое хотелось бы выплеснуть на него и слиться в страстных объятиях огня, страсти и любовной похоти! Особенно это почувствовалось, когда руки командира коснулись моей груди. Сначала через одежду он нежно её поглаживал, только пальцами и едва-едва касаясь её, затем дело переходило в более томные массирующие движения, от которых всё моё тело начинало извиваться. Я даже почувствовала на его брюках крепкий бугорок, упирающийся мне между ног. — Дарина… — сладострастно шептал Каллен, обводя кончиком языка мои губы, словно слизывая нежный с них мёд. — Я опьянён тобой… — Ох, Создатель… — на глубоком выдохе, полном желания, смешанным с наслаждением и удовольствием прошептала я. — Каллен… Мы оба теряем голову… От всего этого… Сходим с ума… — Я не хочу это останавливать, Дарина… Я хочу сходить с ума с тобой каждую секунду… Хочу прикасаться к тебе тысячи раз, целовать тебя, ласкать, любить… Хочу, чтобы мы обладали друг другом… — горячо прошептал Командир, стягивая с меня рубашку и полностью обнажая весь верх моего тела. Его губы горячим покрывалом из поцелуев легли на мою грудь, а его колено легло между моих ног, надавливая на слишком нежную часть любой женщины и вызывая ещё больше волн дрожи. А-а-а-а-ах, да что же это! Я уже вконец сошла с ума и сама сбросила с Каллена рубаху. Та медленно упала на пол, когда мы оба уже стали стягивать друг с друга брюки, при этом не прекращая страстно целовать друг друга в шею или грудь, вновь и вновь доводя себя до жадных полустонов и довольных, но голодных мурчаний. — Туки-туки! — заскрипела дверца в комнату. — А мы тут принесли с Соласом и Аданон ле… — послышался голос Кира и, кажется, он выпучил глаза. — Блядь, я читал про это в учебниках биологии, но жизнь меня к такому не готовила! — ЯЙЦА СОЗДАТЕЛЯ! — прокричал Адан возмущённо. — ВЫ ХОТИТЕ, ЧТОБ ВАС ВЕСЬ СКАЙХОЛД УСЛЫШАЛ?! — Кажется, мы не совсем вовремя, — произнёс весьма спокойно и Солас. — Стоп… Что за… — я пыталась прийти в себя и хоть немного отдышаться, но… Когда меня дошло всё происходящее, то… — ЗАДНИЦА АНДРАСТЕ! КАКОГО Ж ХРЕНА ВЫ ВХОДИТЕ БЕЗ СТУКА?! Кажется, теперь точно мои громкие и на половину смущённые, на половину гневные крики слышала вся крепость. — Создатель! — краснея и отходя от яркого возбуждения, прошептал Каллен, дотягиваясь до рубашки, чтобы ею прикрыть свой «крепкий клинок». — Мы и стучались. Это вы своими стонами заглушили звук стука! — И эт, Каллен, лучше тебе успокоиться, иначе штаны станут мокрыми, а вещи на стирку уже собраны… Ять, никогда не думал, что застану подругу за… ЭТИМ. — Демон бы вас всех побрал, а! — я впопыхах стала одеваться, хотя руки довольно-таки дрожали после… Всего. — Кхм… Прости, но приём лекарств для твоего благополучия ещё никто из нас не отменял, — с улыбкой ответил Солас, не стесняясь и разглядывая меня. — Не удивлён, что Командир испытывает к тебе все показатели чувств и влечения. Похоже, у вас гармоничная любовь, а значит, вы отлично будете удовлетворять друг друга. — Успокойся только, Дарин, — присел рядом Кирилл. — Никому не расскажем. — Дал бы ей прикрыться… — пропыхтел Каллен, кое-как… Избавившись от следов возбуждения. — О-о-о-ох… И вы на это глядите. Ничего же ещё толком не вышло. Благодаря вам. — Простите, но, Каллен, не рановато ли? — приподнял бровь Седой. — Вы очень красивая пара, но правда — по-моему, скоротечность ни к чему хорошему не приводит, особенно в таких моментах. Хотя есть и доля пользы — вы стали меньше себя стесняться. — Гр-р-р… Дарина… Теперь я понимаю, почему Алекс, ты и Брина хотите Кирилла прибить. — Кирюх, а тебе не кажется, что ты вмешиваешься не совсем в своё дело? Уж прости, но, блин… — По-моему, они будут даже солидарны со мной, плюс мы не знали, чем вы занимаетесь. Тут уж Каллен со всей силы вдарил Кириллу подушкой по лицу. Солас же пожал плечами: — Это решать только им обоим, а не нам. У каждого чувства проявляются в свой период времени. — Ты же тоже у окна разведчицы Хардинг свой «меч» натачиваешь, когда она переодевается. — Создатель… — я глубоко выдохнула, уже более-менее одевшись и поправив волосы. — Рано или не рано… — а затем чуть фыркнула: — Как бы поздно не было. — К слову, есть старая статистика — девяносто процентов мужчин «точат» свой «меч», а десять процентов скрывают это. Так… Кто там кого? — скрестил руки на груди Кирилл. — Знаешь, я повторю слова Брины, которая повторяла их при тебе, — отвечал довольно холодно Солас. — Заткнись уже, статистический трансформированный антикванрый занудный магазин с гемороем вместо члена. — А я думал, что она к тебе так обращалась, только на конце было про твою «светлую» голову. — Нет, меня она называет просто занудой или лысиком. — Слушайте вы, троица зануд, вы прервали нас с Калленом для того, чтобы мы ваш трындёж слушали, а? — резко и прямо отозвалась я. — Пардоньте, Адан, что там с дозой лекарств? И ещё успокоительного подлей Каллен тут же поднялся, схватил Кирилла за ухо, потащил его нагло к двери: — Хватит решать, что и кому подливать, разберись со своей наглой и противной задницей, а потом уже учи жизни, малолетка переросток! Он ловко взял поднос с лекарствами другой рукой, поставил ловко на столик и затем… Командир поднял Кира на руки и сразу же кинул к Адану и Соласу в руки, от чего троица кубарем покатилась вниз по лестнице с матами и криками, да и грохотом как в боулинге. — Терпение уже всё высосали, пиявки зельеварные. — Довели вполне спокойного и уравновешенного человека до ручки, как говорится, — пробормотала я, а затем сделала очередной глубокий вздох. С тяжёлым выдохом Командир захлопнул дверь и запер её, затем, кое-как погашая свой гнев, присел рядом, протянул мне поднос с лекарствами: — А я думал, что хуже Варрика и Сэры ничего хуже быть не может. — Выходит, может, — ответила я, беря первый пузырёк и опустошая его, после чего слегка поморщилась от неприятного привкуса. — Попались мы знатно, ничего не скажешь. — Э-э-э-эх… Прости, Дарина… Должен был остановиться, а в итоге поддался желанию… Совсем я тебя разочаровал, — грустно проговорил мужчина, склонив голову. — Каллен… Не надо так говорить… Поддались желанию мы оба, а не ты один… И… — я выдохнула. — Если говорить откровенно, в тебе я не разочарована и никогда не разочаруюсь. Даже если узнала другую твою сторону… — Как же хорошо… — вздохнул он с улыбкой, переведя взгляд на меня. — Что ты это ты, а не другой Инквизитор. Я же ласково и тихо усмехнулась в ответ, узнавая знакомую фразу и тон. Каллен вновь слегка виновато вздохнул: — И всё же я не должен был так… Набрасываться на тебя… Прости. — Э-э-э-эй, хватит извиняться, — я улыбнулась. — В конце концов, я сама на это напросилась своими резкими высказываниями. Так что долька моей вины в этом тоже есть. И… — затем я отвела взгляд в сторону и негромко сказала: — Я ещё никогда… Не испытывала ничего подобного, ни с кем… — Как и я… — ответил мужчина всё таким же нежным и добрым голосом, его рука ласково поглаживала мою ладонь. Я одарила его любящим и нежным взглядом и хотела, было, сказать что-то ещё, как вдруг… — Света, хорош уже врать, а? Я же прекрасно слышал, что это был крик Дарины. Её голос я ни с чем не спутаю, — послышался голос Димы за дверью. — Она здесь. — Боже, Дим, да это мог кричать кто угодно. В крепости полным-полно молодых девушек, — отозвалась наша сестрица. — Хорош выдумывать себе. Дарина ещё даже не вернулась, блин. — День неожиданных визитов какой-то сегодня, — выдохнула глубоко я. — Ох… Ну… Может, его хотя бы пустим? — спросил Каллен. — Ладно… — глубоко вздохнула я. — Хватит с моего брата волнений и переживаний. Командир встал, поправив свой внешний вид, и с тяжёлым вздохом приоткрыл дверь: — Дима, только спокойствие. — Да этот упрямец ничего даже слушать не хочет после того, как услышал якобы крик нашей милой сестрицы, — ответила Света, скрестив руки на груди. — Каллен, я требую объяснений, — настаивал Дима. — Ты получишь их, если просто войдёшь и дашь мне и ей всё рассказать. Поэтому просто… — он вздохнул тяжело. — Без лишних эмоций зайди и слушай. — Ей?.. То есть она… — Да, я здесь, Дим, — тихо проговорила я, встав с кровати. — Очень тебя прошу… Не кричи и не паникуй. — Данное молчание и таинственность были необходимы, — ответил Каллен, пропуская моего брата в комнату. Дима же мгновенно сократил расстояние между нами и крепко обнял меня. — Боже, Даринуль, ты… Ты здесь и живая… — прошептал он, не размыкая объятий. — Я так волновался за тебя, боялся, что с тобой что-то случилось. — Можно и так сказать… — тихо произнесла я, обнимая взволнованного брата в ответ. Каллен спокойно стоял у стены, наблюдая за нами с лёгкой улыбкой. Брат же весь взволнованный осматривал меня всю и проверял, всё ли на месте у меня: — Что же с тобой случилось, к чему всё это было? — Случилось так, что вы все оказались правы… — прошептала я, виновато опустив голову. — Та встреча с неизвестным осведомителем была просто ловушкой, в которую я попала по своей же глупости и наивности. И… — Ох, Дарина… А мы же говорили тебе! — Дима… Не надо давить на неё… Ей нельзя впадать в уныние… — грустным голосом ответил Командир. — Поверь… Она была все эти месяцы здесь… Лечилась, восстанавливалась морально и физически, и поверь, реабилитация ещё не завершена полностью. — Только не говорите, что в плену её… — начал, было, Дима. — Да… И не только… — я вновь тяжело вздохнула. — Мы нашли её в ужасном состоянии… — ответил Каллен, сжав руку в кулак, и отвёл взгляд. — Это было жуткое зрелище… Не беспокойся, над ней… В том плане не надругались. — В этом случае я бы тогда гораздо дольше приходила в себя морально… — горько усмехнулась я. — Так что мне, можно сказать, даже повезло… Хотя насчёт всего остального я… — Не надо… — вздохнул тяжело Дима, сдерживая желание поругать меня ещё. Но он снова обнял меня и погладил по волосам. — Слава Богу… Да даже вашему Создателю, что ты уже поправляешься, и что всё теперь хорошо… — Да… — слабо улыбнулась я, а затем осторожно спросила: — Димуль, ты никому из нашей родни не скажешь ничего?.. Ты ведь сам знаешь, что… — Конечно, не скажу! — закивал Дима со слабой улыбкой. — До тех пор, пока ты сама не решишь, никому не расскажу, даже если наш отец орать будет. — Спасибо, — я выдохнула с облегчением и благодарностью. — Пока никому не следует знать о том, что я здесь. — Никто и не узнает, — произнёс мой братец, после чего всё же слегка усмехнулся: — Хотя если ты будешь ТАК кричать на всю крепость… А с чего ты, кстати, так орала-то? — Э-э-э-эм… Вот об этом тебе лучше, пожалуй, не знать, — с моих уст сорвался чуть нервный смешок. — Эм… — Каллен отвёл глаза в сторону, пытаясь придумать более правдоподобную отмазку. — Маленький дракончик, который был подарен Ферелденской Морозницей укусил её… За… Кхм… Ягодицы… Даже у дракончиков зубы очень острые. — А если быть точнее, цапнул за живот, когда я пыталась его приласкать, — с едва ли ощутимой ехидненькой ноткой в голосе отозвалась я. — Кхм… Да-да… И туда тоже… — кивнул Командир, не сдержав румянец на щеках. — Та-а-а-ак, понятно, — усмехнулся Дима. — В вашу личную жизнь не влезаю. — Вот спасибо, братишка, — хихикнула я и, незаметно встретившись взглядом с Калленом, спокойно пожала плечами с улыбочкой. — Ну, что же… Раз можно быть уже спокойным за тебя, сестрёнка, то постараюсь вам сегодня не мешать. — Неужели ты ни капельки не соскучился по родной сестрёнке, раз так поспешно уже уходишь? — Ну, что-о-о ты, глупенькая, — Дима с улыбкой поднял меня на руки и обнял крепче. — Соскучился, что затискал бы всю тебя, но перед этим хорошенько бы отлупил. — И почему меня всем хочется только тискать, а? — я в шутку закатила глаза, обняв братца в ответ. — Ну, как тебя можно не тискать? — подмигнул он мне. — И действительно, — прыснула смехом я. — Я же такая плюшевая, блин. — Скорее нежная, мягкая и очень милая, — краснея, сказал Каллен с нежной и искренней улыбкой. — Я смотрю, вы тут хорошо сжились друг с другом, — с усмешкой проговорил Димка. — Да, Каллен, я знаю, что ты здесь ночуешь. Мама мне уже успела рассказать. — Кхем… Быстро же она… — слегка прокашлялась я. — Я… Кхм… — также прокашлялся Каллен. — Я сказал ей немного иную версию. К тому же за Дариной следим мы все и чередуемся… Сам понимаешь, за ней нужен глаз да глаз. — Да уж знаю, — вздохнул мой братишка, а затем подмигнул: — И всё же мне почему-то кажется, что чаще всего за моей сестрёнкой следил ты. — Я и не против, — улыбнулся Командир, взглянув на меня. — Я только рад следить за таким милым, хрупким, но сильным и хитрым Инквизитором, как она. — И почему меня это не удивляет, — усмехнулся Дима. — Ты так и будешь подлавливать нас поочерёдно, а, братец? — я в шутку влепила ему маленький щелбан. — А-а-ай! Даринусь, ну, когда подлавливаю вас, вы так краснеете. Прямо муж и жена. Настоящие. Эх, позовёте хоть на свадебку? — Вот тебе и ещё один засранец-подкольщик, блин. — О-о-ох, ну, я же любя, сестрёнка, — мило улыбнулся братик, состроив щенячьи глазки. — Ладно-ладно, — усмехнулась я. — Жози нашей будешь такие глазки строить. — Кхм… Ей не надо… — прокашлялся смущённо мой братишка. — Ну, или целовать её горячо и страстно, как ты это умеешь, — прыснула я в кулак. — Дарина! — на этот раз уже оба мужчины сильно покраснели. — Сестрица, ну? ты хоть обо мне фанфик не напиши, я же тебе потом лично платье свадебное сошью с пеньюаром. — Хм, а это мыслишка насчёт фанфика, кстати, — коварненько захихикала я. — Язык мой — враг мой… — Прямо в точку, братишка. — Кхм… Тогда я подготовлю бумагу и чернила для этого шедевра. — Каллен, даже не думай. — Сам подал мне эту идейку, братишка, так что теперь либо терпи, либо подкинь другую. — Хм-м-м… Примирительное письмо для Лелианы и Брины? — Уже что-то более важное и интересное. Но над фанфиком про тебя и Жозефину я всё же ещё подумаю. — Ну, не на-а-адо, а то будет ещё один Варрик, который уже прислал ей от меня любовное письмо. — А этот гном всё в своём репертуарчике. — И не говори, сестрица. — Ладно-ладно, пожалею я тебя, Димуль, так уж и быть. — Ох, как же я люблю свою самую-самую лучшую сестрёнку. — А уж как я тебя люблю, братец ты мой. — Э-э-эх, я могу подождать за дверью, — с улыбкой вздохнул Каллен, наблюдая за нами. — Каллен, бро-о-о-ось, — протянул Дима. — Ты же не думаешь, что Дарина вот так тебя отпустит? — Она не отпустит, это точно, — улыбнулся Командир тепло. — Но вам же хочется поговорить? — Разговоры теперь всегда успеются, — с улыбкой ответил мой братец. — Особенно, когда я узнал, что с Дариной всё хорошо. — Хорошо, спорить с этим факт не буду. — Вот и славно. — Дим, тебя тут дядь Вова ищет, — Света заглянула, слегка приоткрыв дверь. — Думаю, тебе лучше пулей полететь к нему, иначе… — Иначе будет полный трындец, — просто и прямо закончила я. — Понял, иду, затыкаю и на три буквы отправляю, — усмехнулся брат, усаживая меня на кровать и улыбаясь. — Ну, я к тебе ещё забегу. — Хорошо, — улыбнулась я. — Всегда буду рада твоему тайному визиту, Димуль. Удачки тебе. — И вам тоже, лапуськи, — подмигнув, Дима одарил меня добрым поцелуем в щёку. Пожав руку Каллену, он сразу же вышел из покоев вместе со Светой. — Да уж… Настоящий день визитов, — вздохнул с улыбкой Командир. — И причём неожиданных, — усмехнулась я тепло. — Это даже хорошо… В какой-то мере. — Это уж точно. Но я всё же надеюсь, что на сегодня это все визиты. Немного отдыха нам обоим не помешает. Тем более учитывая то, что уже вечереет. — В этом тоже есть доля правды, — ответил Каллен, улыбнувшись. — Наверное, сегодня поголодаем немного. — Почему же? Я могла бы что-нибудь наколдовать для небольшого вечернего перекуса, — произнесла я с улыбкой, пожав плечами. — Не всё же тебе постоянно носиться туда-сюда. — Да, но ты уверена, что… — Каллен, моя магия практически восстановилась, так что на этот счёт можно не беспокоиться. К тому же от парочки лёгких заклинаний и фокусов я уж точно не умру. — Хорошо, пожалуй, я не смею спорить с тобой, милая моя, — улыбнулся понимающе Каллен. — Вот и отлично, — усмехнулась я, поднимаясь с кровати и подходя к столику. Сегодня я решила и вправду наколдовать лёгкий ужин для нас с Калленом. Ни к чему на ночь наедаться чего-то жирного и тяжёлого. Не так ли? Мне пришла в голову «приготовить» салат из свежей капусты с морковочкой и тёртым яблочком, ну и свежевыжатый апельсиновый сок. По-моему, очень даже вкусно и главное полезно. На всё это у меня ушло минут десять, может, немножко больше. Всё-таки моя магия восстановилась не полностью, и пока мне лучше быть крайне осторожной, так, на всякий случай. Уже в скором времени наш маленький ужин был готов. Две порции капустного салата и два стакана с соком. Разумеется, порцию Каллена я сделала чуточку больше своей. Всё же мужчинам нужно хорошо питаться. — М-м-м, выглядит очень аппетитно, Дарина, — улыбнулся Командир, когда я подала ему его порцию салата и стакан с соком. — Надеюсь, и на вкус вышло неплохо, — усмехнулась я в ответ. — И надеюсь, что магия меня не подвела. — Уверен, что всё отлично, — Каллен вновь улыбнулся и попробовал немного салата. Знаете, сначала я подумала, что ему не понравилось угощение, ибо он первое время всё прожевывал с выпученными глазами, и все боялся проглотить. Я сжалась как щеночек, боясь, что сейчас командир выпалит что-то вроде: «Хе-хе-хе… Неплохо… Для первого раза», но… Мужчина сразу же всё проглотил и с широкой улыбкой облизнулся. — М-м-м, очень полезно и интересно на вкус. Довольно лёгкое блюдо для ужина, но зато не будет так тяжело. Я же смогла, наконец, вздохнуть с облегчением и расслабиться. Ну, хоть один раз за сегодня тебе не удалось накосячить, Дарин, уже хоть что-то. — Что? Ты же не думала, что мне не понравится? — с доброй усмешкой спросил Каллен, вырвав меня из моих размышлений. — Честно говоря… — как-то неловко хихикнула, было, я в ответ. — Я бы… Конечно, сказал правду… Завуалировано, — усмехнулся Командир, немножко покраснев. — Даже если бы ты сказал всё прямо, то ничего бы страшного не произошло, — с лёгким смешком проговорила я. — Так уж вышло, что я привыкла к критике. — Упрямица моя любимая. — Какая есть. Дальнейший ужин прошёл вполне спокойно и тихо. Мы с Калленом, не спеша, ели салат и мило болтали обо всём на свете. Казалось бы, самый обычный тихий вечер, по мнению многих, но для нас он был весьма особенным, как и многие другие вечера, проведённые вместе. Долгожданное за весь день спокойствие и тишина… Разговоры обо всём, маленькие шуточки и тихий, но искренний и весёлый смех… От всего этого было так приятно, так тепло, уютно на душе. Это было даже как-то… По-семейному. Давно не доводилось ощущать подобного. Затем и добрые и молчаливые посиделки у камина, спокойные разговоры о красотах в Тедасе и на Земле. Это трудно описать словами, нужно именно прочувствовать это единение и спокойствие. Так мы даже и провели ночь в тёплых и ласковых объятиях друг друга и нежных напевах тихих и добрых колыбельных. Вот такое простое для многих, но всё же спокойное времяпровождение, именно оно ещё больше сближало нас с Калленом, давая почувствовать ту тонкую, почти невидимую и необычную духовную связь между нами. Пусть некоторые посчитают это всё наивным и даже глупым, но… Разве любовь может проявляться лишь в страсти и физическом влечении? На мой взгляд нет, это далеко не так. Любовь проявляется и в риске жизнью ради любимого, и в заботе о нём, и в искренней нежности, и даже таких невинных и милых времяпровождениях. Она бывает очень разной, имеет множество форм и обличий. А поэтому не стоит обращать своё внимание лишь на одно из них. Иначе можно пропустить что-то очень важное. Но что-то я опять ушла в любовную философию. Пора бы и снова перейти к дальнейшим происшествиям. Последние две недели моего восстановления были самыми продуктивными, жёсткими и простыми. Всё в одном флаконе. Тренировки проходили значительно легче, не смотря на сильную физическую усталость и увеличенное время самого проведения физических упражнений и практики в магии, а также управлении оружием, как двуручным, так и одноручным. Конечно, приходилось далее тайно жить все эти две недели, но радоваться тому, что я вновь могла уже ходить, хоть и приходилось иногда всё же брать трость на всякий случай. В последние дни последней недели излечения я даже пошла на смелый поступок и встретилась со всеми жителями Скайхолда и родственниками, рассказав краткий пересказ дел в Эмприз-Дю-Лионе, план по которым грамотно обсудили и поставили наши товарищи, и мы вместе с ними тщательно заучивали эту речь около двух дней. Конечно отец и бабушка, как и Родерик, но тот, совсем немножко, однако были обозлены моей, якобы беспечностью. Хах, знали бы хотя бы те двое, через что я только прошла, особенно в плане восстановления собственных сил. Но, по крайней мере, этот небольшой поток негатива смывался окружением моих дорогих товарищей и друзей, которые все чаще и чаще навещали меня, погружая в свои разговоры, планы и беседы. Больше всего мне даже удалось ещё сильнее сдружиться с госпожой Хоук, Варриком, даже Сэрой, Коулом, и Соласом. Блэкволл часто общался с Алексом и Кириллом, да Аней. Иногда приходил и ко мне, делился интересными воспоминаниями, и приносил очень милые деревянные фигурки. Мастерство не пропьёшь, особенно нашего крепкого Серого Стража. Дима больше с Быком сошёлся во многих вопросах, хотя и ко мне заходил и даже предлагал устраивать драконьи бои, если у нас будут дракончики. Я же решила переменить идею слегка, сделав некого рода наказание для некоторых заключенных или предателей. На случай, если у нас будут очень крупные драконы, то их мы будем натравливать на нашего подсудимого. Конечно же, дело не дойдёт до смерти, скорее до мокрых и зловонных штанов, но не более. Хардинг с Жози и Лелианой так же заходили к нам с Катей и Светой, устраивая порой женские добрые посиделки. Вот только с Вивьен не задалось общение, всё же она была за то, чтобы я подавляла свою магическую силу и занималась изучением песни Света, а также некоторыми другими политическими направлениями, чтобы однажды магия не превратила меня в одержимую. Благо Брина не слышала этого, иначе между ними случился бы очередной суровый скандал. Я же отнекивалась и твёрдо отвечала, что свою магию буду держать под отличным контролем. И уж Каллен и все мои друзья, подтвердят это. Так что не думайте, не все в Инквизиции меня прям любили и ценили. Были и те, кто очень даже недолюбливал мою кандидатуру, и высказывали это открыто, особенно господа орлесианцы. Но и их мои друзья ставили на место. Брина и Сэра так вообще устроили им настоящий модно-пчелиный приговор, заставив их бегать по всему двору с задранными подолами. В общем, было довольно и весело и тяжело, но таково настоящее счастье. Тебе тяжело, тебе хорошо, и всё это ты испытываешь вместе с друзьями, которые помогут тебе подняться на ноги и дадут крепкий пинок под зад, а потом обнимут, и скажут: «Только посмей пасть духом, иначе мы вместе упадём в эту пропасть, но не дадим погибнуть тебе». Одним словом, все произошедшие за эти несколько месяцев события преподнесли мне свои важные уроки, без которых я бы вряд ли обошлась. Это помогло мне стать куда сильнее и крепче духом, стать более уверенной в себе. Хоть и пришлось пройти через много боли и страданий. Как говорят, многое случается и к худшему и к лучшему, и с этим ничего нельзя поделать. Итак, оставался месяц до бала в Халамширале, нужно было готовиться и полноценно тренироваться в танцах, этике, хитрости, сарказме и даже необычных ответах, благодаря которым любая знать будет очень даже заинтересована Инквизицией и её товарищами. Это было Са-а-а-амое противное. На одном из таких уроков со мной были Аня, Жозефина, Лелиана, Вивьен и Брина с Сэрой. Это было что-то с чем-то. Я одетая в экспериментальное бальное платье, пыталась танцевать вместе с Лелианой, получалось неплохо медленные танцы вести, а вот быстрые и более ловкие, увы… Заканчивались плохо, особенно, когда мы друг дружке наступали на ноги. — Ах… — пискнула терпеливо Лелиана, когда я в двадцать седьмой раз сдавила ей носочек. — Я никогда не научусь этим дурацким бальным танцам, — выдохнула измученно я. — И почему я вообще обязана танцевать на балу? Мне нужно будет искать подосланного агента Корифея, а не отплясывать с занудными вельможами. — К сожалению, это Орлей, и вы, моя дорогая, должны показать себя не только как упорный работник и руководитель Инквизиции, но и как леди, которая может показать свою женственность, величие и достойность своего высокого статус, — довольно серьёзно отвечала на этот вопрос Вивьен. — А если вспомнить, что танцевать ты обязана ещё и с не самой приятной личностью, осрамиться ты не должна, родная, — произнесла со вздохом Аня. — Флориана… — поморщилась тут же я. — С этой женщиной всегда лучше быть на чеку, — сказала Лелиана. — И к тому же не уступать ей в хитрости. — А я бы послала бы всех этих богачей в жопу с их балами да знатными вечерами, просто отыскала лазутчика и дело с концом, — хмыкнула Сэра. — Если бы всё было так просто, может быть, и не было бы настолько жестоких политических игр. Всё усложняют для лишнего пафоса, — пожала плечами Брина. — Но мне не нравится то, что тебе всегда надо успевать быть на виду и при этом руководить тайной экспедицией по дворцу. — Я предпочла бы вообще не светиться сильно на этом дурацком балу, — выдохнула глубоко я. — Быстро выяснила бы всё и спряталась бы куда подальше от лишних глаз и ушей. Но, увы… — Не будь ты Инквизитором, то, вполне бы могла. Но, увы… Придётся быть на виду и очень мастерски скрываться. — Если бы я ещё не сопровождала Гаспара, то было бы хоть чуть-чуть, а меньше внимания со стороны орлесианской знати. И мне было бы куда легче. — Хм… Да… Тут ситуация сложная, но может, можно как-то всё переменить? — Но как? — У вас ведь, моя дорогая, близкие отношения с нашим бравым Командиром, — вдруг произнесла Вивьен. — Так может быть, вас будет сопровождать он, как ваш официальный и единственный кавалер? Я, конечно, отношусь к подобному офишированию отношений не очень хорошо, но… — Но, по крайней мере, это будет куда правильным. Хм-м-м, к тому же так никто к нему приставать не будет, а просто локти кусать станут от зависти, — усмехнулась Брина. — А что касается наших операций по поискам во дворце, то мы с Бри и Алексом можем все это взять на себя. А Кирилл… — Аня тут же прыснула в кулак. — Тебя будет изображать. Сэра сразу же разразилась неприличным хохотом: — Ну, учудила! Где наша Птичка лапушка Дарина, а где этот седой дылда! — Я представляю, как он будет пытаться пищать, чтобы хоть как-то подойти под мой голос, — прыснула смехом я. — Что же до сопровождения, то тут… — Э-э-э-эй, ты же не думаешь, что Каллен откажется от такого? — протянула Аннушка. — Да он с радостью согласится, лишь бы к тебе, его леди никто не приставал на балу. — Постойте, — вдруг вмешалась Жозефина. — Но ведь с Герцогом Гаспаром уже всё обговорено. Мы не можем вот так просто взять и… — Хм-м-м… А Гаспар-то в курсе, как выглядит Инквизитор? — спросила вдруг Аня. — Он имеет некое представление о её внешности, — ответила Лелиана, задумавшись. — Так меня можно замаскировать под Дарину. Парик, макияж. Тем более будут же упоминать, что Дарина перетерпела косметические изменения, так что… Велика вероятность, что мы их сможем перехитрить. — Тогда, дорогуша, придётся и тебе всё это учить, — подметила Вивьен с высокомерной улыбкой. — Ничего, ради подруги, Инквизиции и Тедаса могу потерпеть. К тому же не каждый же день мы ездим на бал, чтобы даже убийцу выследить. — Как бы из всего этого не вышла большая путаница, — вздохнула Жози. — Мы не должны ударить в грязь лицом перед Орлеем. — Не ударим, — ответила Брина выдохнув. — У нас ещё месяц впереди, всё успеем. — Возможно, перед Гаспаром мы и выкрутимся, но… — я и сама глубоко выдохнула. — Нас всех будут официально представлять перед всем орлесианским обществом, скажем так. И имя, и род, и титул. — Да ла-а-адно, тут уж я подмогу! Дариночке и титул, и фамилию присужу! — Только не гадкую, Сэра, мы тебя знаем. — Чтобы я, и гадкую?! — она изобразила себя обиженной. — Да никогда в жизни и не думала об этом! — Учитывая, как ты можешь представиться сенешалю, то мне уже как-то страшновато, — усмехнулась я. — Ой, да ла-а-а-а-а-адно. Вечно вы меня недооцениваете. — Что же до титулов, то… Тут надо обращаться к Королю Ферелдена за помощью. — Уверена, Алистер не откажет нам в такой деликатной просьбе. — Я бы побоялась называть его Величество по имени, — изогнув бровь, ответила Вивьен. — Ой, плохо вы знаете нашего короля, Мадам Вивьен. Он чудесный мужчина и сам не очень любит все эти титулы и формальность, — усмехнулась Брина, вызвав небольшой ревностный шок у Лелианы. — Чудесный, как и вся наша троица любимчиков, — прыснула в кулак Анюта, спасая положение. — Не так ли, Даринуль? — О-о-о-о, да-а-а-а, — хихикнула я. — Всё вспоминаю, что мы сочиняли, когда фанатически воздыхали по ним. — Ой, не напомина-а-ай, — хихикнула Брина умилённо. — Помню, кое-кто хотел всю троицу в костюмы плюшевых мишек нарядить, — захихикала Аня. — Чё? — удивилась сильно Сэра. — То есть… Король сырный… Хмурый эльф… И… Кудряшка Калленуся? Плюшевые мишки?! — новый раскат хохота покатился по моим покоям вместе с его источником, что держался за животик. — Ой, не могу! Не могу! Это же зашибись тема! — На мой взгляд, это выглядело бы очень даже мило, — послышался умилённый смешок со стороны Жозефины. — Угу, — с хихиканьем кивнула я. — Только не говори, что ты бы сделала куколки в виде них и игралась бы с ними в перерывах, — с усмешкой произнесла Аннушка. На это наша Леди Посол мило покраснела, явно чуток смутившись от такого вот разоблачения. — Но я… Я не… — Ой, да ла-а-адно, Жози. В этом нет ничего противного. Я, например, тоже играю с плюшевыми игрушечками. Дома у меня были и щеночки, и зайчики, и мишки. Один был о-о-о-очень большой и мягенький, что можно было лечь на него и обнять, — хихикнула умилённо Брина. — А у меня вообще была большая плюшевая собака, с которой я спала всё время, — усмехнулась я тепло. — Мягенькие и милые обнимашки каждую ночку. — О-о-о-ох, прекратите, пожалуйста, — с умилением и румянцем на щеках пыталась сопротивляться Жози, уже жестикулируя руками. — Это всё настолько мило, что я тоже себе такие же игрушки хочу! — В этом вся ты, милая Жози, — усмехнулась по-доброму Лелиана. — Э-э-эх, в любом случае хорошо, что мы собрались вместе. — Ага. Касси ещё не хватает для полной картины и твоих сестрёнок, Даринуська. — хмыкнула Сэра. — К сожалению, Кассандра помогает Каллену в казармах. Ну, а мои сестрицы решили заранее подготовиться к балу в плане покупок платьев, туфель и украшений, — вздохнула я с улыбкой. — Так что как-то так. — Блядь, это невыносимо! — ворвались Кирилл с Димой все красные, смущённые и потные, и оба в парадных мундирах. — Упси-ду-у-у-у-пси, что такое, качочки? — хихикнула Сэра. — Это издевательство — один из Орлесианцев предложил нас поучить танцам и поставил меня с Дорианом, а Диму с Быком… Нам ещё не повезло — костюмы не сшили, пришлось танцевать в этих, блин, каморках. Это ещё ничего, но ять… — О-о-о-о-о, понятно, неудобства красоты! — прыснула в кулак Аннушка. — А представьте, как дамам в узких корсетах было тяжело танцевать, да ещё и с высокими причёсками с вазами или птицами на головах. — Нет! Эти двое начали флиртовать и лапать! — вскипели оба парня. — А чего вы хотели? — усмехнулась я, глядя на них. — У этой парочки при виде мужчин в форме гормоны вскипать начинают. Как будто не знаете. — Естественно, они не знают. Они же с девушками своими флиртуют. У них гормоны ума в ином русле пла-а-а-а-авают, как амёбы и ме-е-е-е-е-едленно развиваются. — Кхм-кхм… — прокашлялся Седой. — Ещё не повезло, что у нас с размерами косяки… Орлесианцы предлагали варианты, пришлось откинуть, ибо были очень тесные или рвались. Пришлось что-то своё предложить, на что неохотно согласились. — Жози, могу я тебя кое о чём попросить? — спросила я с умоляющим взглядом. — О-о-о-очень тебя прошу, не доверяй дело с костюмом нашего Командира этим орлесианским «модникам», а? — Будет сделано, Миледи, — ответственно кивнула она с улыбкой. — И Алексу тоже. Несмотря на его суровость, он очень красивый парень, и я уверена, что к нему тоже будут приставать, что дамы, что мужчины. — Анют, с мужчинами вряд ли. Он их легко отошьёт грубостью и хладом, — улыбнулась Брина с хитринкой. — Учитывая, что в Орлее есть и много наглецов, я бы поспорила, мои славные леди. Есть те, которых можно отшить, только убив их на дуэли. — Остаётся надеяться, что и ко мне никто из каких-нибудь лордов наглецов не подкатит, иначе ему светит только подпалённый зад, — хмыкнула я. — Или набитая рожа, — хихикнула Сэра — Или стрела, пущенная в яйцо или зад, — прыснула смехом Брина, рухнув на кровать. — В общем, так… Как у вас успехи хоть, как с танцами? — спросил Кирилл. — У меня с танцами весьма хреново пока, — вздохнула я. — Фиговая из меня танцовщица. — Даринуль, а может, дело не в тебе, а в отсутствии должного партнёра? — вдруг спросил Дима. — Знаешь, как говорится, в танцах партнёрам нужно стать единым целым. Чувствовать каждое движение, каждый шаг друг друга, скажем так. — Вот только не начинай, Дим… — закатила я глаза сразу же. — Не сказать, вспоминая сальсу… — закатил глаза и Кир. — Но в вальсе надо чувствовать друг друга, чтоб на ноги не наступать и под ритм. — Иными словами, с Калленом она будет танцевать, как пёрышко в объятьях нашего знатного рыцаря, — почти одновременно и с улыбочками проворковали Брина и Аня. — Я не буду просить его позаниматься со мной ещё и танцами, — отозвалась я. — С него вполне хватит моих тренировок, блин. — А что будет, если он сам тебе это предложит, а, сестрёночка? — Это кто же, мне интересно, подаст ему такую идею? — Ну, почему же сразу кто-то? — подмигнула мне Аннушка. — Командир может и сам захотеть, представляя, как твоё нежное хрупкое тело танцует в его объятьях. Ах, да вы и не только вальс сможете станцевать, но и более трепетные танцы, где ваши руки будут переплетаться или касаться ваших щёк или спин. — Поверь, Даринуль, такая тренировочка в танцах вам только на пользу пойдёт, — улыбнулся по-доброму Дима. — А-а-а-ага-а-а-а… Как пошло, блин, на «пользу» и ещё кое-что, подстроенное нашим Седым, — снова закатила глаза я и невольно покраснела при этом. — О, господи, успокойся, Дарин, — закатил глаза Кирилл в ответ. — Сейчас нужно думать слегка о другом. — Сказал тот, кто с Хардинг учится танцевать и ЛИЧНО ей платье подобрал. — Во-во. — Эх… — вздохнул юноша. — Зря, значит, я копался и искал план Зимнего Дворца… — Чего? — удивлённо вскочили все наши дамы. — Ты что, серьёзно?! — Когда это ты успел?! — воскликнула Жозефина. — Это же невозможно. План Зимнего Дворца и его двора, а также потайных ходов может быть только у императрицы! — даже Лелиана меня чуть не уронила. — Дорогие мои друзья, первое — никто не отменял магию раз, два — ну, пришлось подкупить слегка некоторых гостей, приближённых к императрице или её фаворитов… — Когда ты успел в Орлей подоспеть?! Ты в курсе, что они могли подложить фальшивый план? — Стоять, не в Орлей, а к нам приезжали! — поднял руки Кирилл. — Второе, раз уж у нас иная магия, я учился проделывать кое-какой трюк. Не из самых приятных для жертвы, но зато действенный. — Ты что? Подчинял их мысли?! — Ну… Такой, ведьмачий значок. Сэра, ты же хотела потанцевать чечётку, ведь так? — спросил неожиданно Кирилл, сложив по-особенному пальцы. — Ты чего, пи… — что-то хотела она сказать, как слегка помотала головой. — Ну… Почему бы и нет. — Сто-о-оп… Ты… Ты серьёзно? Ты выучил ведьмачьи знаки? — удивлённо ахнула Аня. — Не ожидала от тебя. — Ну, не только я. Ещё А-а-а-а-алекс… — улыбнулся хитренько наш Ведьмак в Тедасе. — Правда, Аксий не больше трёх раз в день, иначе всё — валюсь в кровать и впадаю в спячку до следующего утра. — Хм-м-м, вот как. Значит, ограничения по силе всё же присутствуют, — вздохнула Аня. — Странно, а у меня ограничения не работают. — Это потому что в тебе, моя дорогая пышечка, слишком много этой самой магии. Вон, даже складочки везде. — Зато вся наша пятёрка может сотворить в сто раз больше всего чудесного, чем вы из-за канонического ограничения в использовании магических способностей ВНЕ и В Кругах. — Ограничения работают, просто ты сама не замечаешь. Я раньше также думал, только потом начал очень сильно выдыхаться вечером и бессонница чудесным образом проходила, когда именно практиковал Аксий. Зато Игни или Аард… — Хм-м-м… Усталость, говоришь… — задумалась Брина. — Нет, у меня по-иному выражается… Скорее всего, у меня ограничение в силах работает в желании много пить и постоянно находиться в воде. Ощущение, будто всю сушит. И ноги как засохшие корни. — Так вот почему ты даже уснула в ванной в тот день? — немного испуганно спросила Аня, смотря на нашу подругу. — Угу… Похоже на то… А ты, Ань, у тебя как? — Да… Наверное, как у Кирилла, выдыхаюсь, но не чувствую этого из-за того, что ещё и тренировки идут на мечах. Дарин, а у тебя как выражается? — Первое время при использовании магии в большом количестве я выдыхалась настолько, что не могла потом нормально ходить. У меня болело буквально всё тело, — ответила я. — Потом я стала понемногу адаптироваться и привыкать. Но слабость и усталость иногда всё же ощущаются. — Понятно. Возможно, ограничения будут постепенно сходить с нас, если мы будем в меру практиковаться в наших силах. — Вполне. Что же до ведьмачьих знаков, то они могли бы ой как пригодиться. Правда… Вспоминая диалог с юным бедным и покойным Лео из первой части, на их изучение может уйти уйма времени, сил, плюс ко всем мучениям… Могут прибавится сломанные пальцы. — Да ладно, всё равно вправлять их будем магией, — подмигнула Сэра хитренько. — Хоть мне это и не очень нравится. — Поверь мне, Сэра, эти знаки мы будем применять только в случаи КРАЙНЕЙ необходимости, — улыбнулась я. — Так что бояться нечего. — Очень надеюсь. А то вот этот… Трючок от Кирилла мне совсем не нравится. — Ну, Аксий вообще, я же сказал — боевые классные, их можно спокойно использовать безгранично. — Всегда хотела научиться использовать Аард, — усмехнулась я. — Очень полезный значочек. — Учи Игни — на «подпалить» классно. — Игни бы тоже подошёл. Будет кому жопки-то подже-е-ечь. — Вообще как по мне, так самые полезные знаки это Аард, Игни, Квен и Аксий, — пожала я плечами. — Так что я буду, скорее всего, учить именно их. — Кто-то захотел стать Ведьмачкой, я смотрю, — усмехнулся Дима. — Будешь прямо как Цири. — Ну-у-у-у, не совсем, как она, — ответила я. — Дарина не такая противная, как Цири, она более милая, женственная, и она хотя бы с высшими эльфами не спала, — поморщилась вдруг Бри. — У-у-у-ух. Не люблю, когда девушка отдаётся кому-то из благодарности или долга или просто от безысходности… Вымораживает. — Как говорится, у каждого свои заморочки и проблемы, с которыми он справляется по-своему, — вздохнул мой братец. — Бри, лучше успокойся, а то знаю я твоё желание всё обращать в идеальную концовку, — резко схватила Аня пышку за руку. — И спокойнее! Дарина у нас особая Ведьмачка, и в неё влюблён только Каллен. Так что ей не надо беспокоиться за свою чистоту. — Э-э-эх это точно… Вот только не дай Бог в неё кто-то ещё влюбится. Это же трындец будет. — Упаси Создатель. Мне только любовного треугольника не хватало, как было с моей Тревельян, — едва ли не перекрестилась я. — Тем более такого, как у неё. Не-не-не-не-не-е-е-е. — Согласна, любовные треугольники хоть и раззадорят желание орлесианцев идти к нам, но только для того, чтобы за этим треугольником следить. А это выход не очень удачный. — Умеешь приободрить, Жози, — фыркнула Сэра недовольно. — Вообще-то я не уверена, что и Командир позволил бы кому-то создавать этот треугольник, — ответила Лелиана с серьёзным лицом. — Учитывая, каким уверенным и твёрдым в решениях он стал, велика вероятность, что любому, даже самому хитрому претенденту на сердце Дарины он устроит смертельный поединок, в котором выиграет. — Подтверждаю твой вывод, Лелианушка, — закивала Брина с широкой улыбкой. — К тому же, Дарина, ты у нас не ветреная личность, а после того, что ты пережила за всё это время с Калленом здесь и в Убежище, уже понятно что между вами столько чувств, что даже я немножечко завидую тебе. Каллен заботливый, искренний, и разносторонний мужчина. Э-э-э-эх… Я даже уверена, что на балу и после Корифея вы будете отличной семьёй. — И у вас будет четверо маленьких Калленусь и Даринусь топать крохотными ножками по полу — Кхм… Ну, об этом ещё рановато пока говорить, — прокашлялась я со смущённой улыбочкой. — Вот как? А судя по тому, что мы вместе с Соласом и Аданон видели на прошлой неделе, то… — начал, было, Кирилл с хитрой усмешкой, но затем резко прикрыл рот рукой. — Ой… — Чё-ё-ё-ё-ё?! — все девушки вскочили со своих мест и чуть меня не уронили на пол. — Дорогая моя, что наши рыцари осмелились увидеть-то такое?! — Давай говори! — Ну, всё-ё-ё-ё, проснулось шокированное женское любопытство. — Ничего страшного, просто застали за переодеванием после ванной, — пожал плечами наш болтун. — Ага… Обоих, — буркнул вдруг Дима. — Ничего такого не было и не происходило даже, — запротестовала я с краснющим от смущения лицом. — Народ, я серьёзно. — Не происходило?! — пискнул мой братец. — Да вы почти что кончали! — ЧТО-О-О-О-О?! — Дарин! Дарин! Аку Каллена пиписька большая?! — заинтересованно и нагло спросила Сэра, подползая ко мне. — Больно не было?! — запищала Брина почти, что со слезами на глазах. — Всё было страстно?! — сразу же подбежала ко мне сзади Аня. — Дорогая моя, надеюсь, вы это делали в кровати, и Командир обходился с тобой нежно? — сразу же полезла с расспросами Вивьен. — А вы успели испытать до этого пик наслаждения или нет? — сразу же запищала Жозефина, прыгая на кровати. — Надеюсь, после этого он сделает тебе предложение?! — строго заметила Лелиана. — Дима, ну, блин, намёк, что ли не понял?! — пискнул Кир и наступил со всей дури ему на ногу. — Ай! — буквально завопил он. — Да ты же мне сам говорил, что… — Создатель, за что мне это? — страдальчески простонала я. — Да не было между нами ничего… Вернее было, но не совсем… О-о-о-ох… Ёлки-палки… — Та-а-ак, всё, дамы-дамы, у меня просто вырвалось! — прокричал Дима, раздвигая наших любопытных дам по местам. — Во-первых, они были раздеты на половину. Во-вторых, Каллен просто лежал на ней и делал массаж живота после тренировок, чтобы не было так тяжело. В-третьих, ну подумаешь, поцеловались, и мы кое-что заметили и не так поняли. Всякое же может быть! — Хе-е-ех, зря ляпнул, качочек, у меня теперь фантазия разыгралась ой-ой-ой! — Сэра, вот тебе будет любимая делать массаж, вот и посмотрим — М-м-м, а я видела, как твой накачанный живот поглаживала Ха-а-а-ардинг… — хихикнула Аня. — Анюта! — пискнул в ответ Седой. — Ага, а он дёргал ножками, как пёсик и язычок за губу затащил и весь такой… Аы-ы-ы-ы-ав… Ещ-щ-щё-ё-ё-ё, аы-ы-ы-ыа-а-а-ав… Аха-ха-ха-а-а-а-а-а! — Бриночка, будто бы на вас Лелианочка не спала, прижавшись к вашему мягонькому животику, — хихикнула кокетливо Вивьен. — В том-то и дело, что нет, — пожала плечами Брина, загрустив. — Мы в последнее время видимся только в Ставке Командования при передаче отчётов. И всё. — Кхм… Вообще-то завтра у меня будет меньше дел, и… Мы собирались провести вечер вместе, если ты не забыла, — слегка прокашлялась Лелиана. — Чего? Ты же мне про это ничего не говорила, — удивлённо захлопала глазками Брина. — Э-э-э-эм… Лелиана, это ты со мной репетировала всё это, помнишь? — хихикнула Жозефина. — Эм… Ну, да… Прошу прощения… Наша Леди Соловушек неслабо покраснела, а её прекрасные глазки какое-то время бегали туда-сюда, но затем она попыталась взять себя в руки и, глубоко выдохнув, произнесла, взглянув на Брину: — В общем, я… Мы мало проводим времени друг с другом… Наедине. И я подумала, что если нам устроить завтра… Романтический вечер?.. Брина, что ты… Об думаешь? — Ро… Романтический? — тут уж у моей подруги глазки загорелись, ладошки затряслись и вжались меж колен. Щёчки её стали, как красненькие яблочки. — Я не против… Если что я… М-могу всё взять на себя, чтобы… Приготовить что-нибудь вкусненькое… И-и-и… И хорошее тихое местечко найти. — Насчёт тихого местечка можешь не волноваться. Я уже… Его подыскала. И оно очень даже подходящее, — Лелиана ещё больше залилась румянцем. — Да потритесь кисками уже прямо здесь, — выдохнула Сэра со скукой. — Все эти охи-ахи, скукота полная. — Сэра! — кинула в эльфийку огненный шар сразу вся наша четвёрка. — Лучше бы ты это один сделал. — Кстати говоря… Не одна Лелиана хотела устроить романтический вечерок, — с хитринкой усмехнулась я, указав взглядом на Диму. — Дарин! — мгновенно отозвался он. — Но это была наша с ним совместная идея, Дарина. Не вижу в этом ничего плохого, — мило пожала плечиками Жози, всё также с нежностью смотря на Димочку. — Моему сладенькому зефирчику перенапрягаться нельзя. — Жози, пожалуйста… — едва ли не взмолился мой братишка, сильно покраснев при этом. — Не при всех же… — Пхихихи… Зефирчик, блин, — захихикала Сэра в ладошки. — А как ты Жози называешь? Тыковкой? — А как ты Хардин называешь, Кирюх? Хардинусенька? Ниточка моя тонюсенькая? Неваляшечка моя? Или вообще сладенькая дынька? — Кажется, самое время сваливать, — пробормотали оба парня такие же красные. — Куда-то собралися? — прыснула я в кулак. — Сладенькие пончики сахарочком и помадкой. — Дарин, вот ты сейчас довыпендриваешься, что вообще не узнаешь, что тебе готовит кое-кто в честь твоего же выздоровления, — скрестил деловито руки на груди Дима. — Дима, Кирилл, бегите отсюда, пока мы вас в поросят розовых не превратили. Жози-то Димочку поймает, а вот бедная Хардинг будет бегать за тобой, Кирюха, по всему двору. И не дай Бог, тебя повар вместо неё поймает, а потом яблоко в рот засунет и на вертеле закрутит. — Ой-ёй… — сглотнул Кирилл. — Стоп… Что? — вопросительно взглянула я на брата. — А вот то, Даринуль, то самое, — ответил он с ухмылочкой. — Напросился, — усмехнулась Аннушка, подмигивая нашей госпоже Бринушке. — Действуй. — Есть, — хихикнула толстушечка, щёлкнув пальцами, и мой братик превратился в шоколадную свинку с белым бантиком на хвостике и попке. Бедняжка забегал по всей комнате, вереща от ужаса. — Яппи-и-и-и! Гонки за свинками-и-и-и! — Ять! — побежал Кирилл, скрывшись за дверью, сбегая от участи стать такой же свинкой. — Ну, давайте хотя бы этого качкового засранца-порося ловить, — прыснула смехом я. — Я его поймаю, — улыбнулась Жозефина, ловко схватив свинюшку за бочка и прижав к своей груди. — Ну-ну, моё сладкое кофейное зёрнышко. Успокойся, всё же хорошо. Скоро заклятие спадет, и мы вместе посидим. — Меня щас вырвет, — буркнула Сэра, ткнув указательным пальцем в свой широко раскрытый рот, изображая имитацию рвоты. Вся остальная наша женская компашка звонко и весело засмеялась, наблюдая за этой милой и в то же время очень забавной картиной. Всё же не каждый день увидишь то, как милая и красивая девушка обнимает мимимишного поросёнка, который визжит с красненькой от смущения мордочкой. — О-о-ох, ла-а-адно, смех смехом, но на сегодня уроки танцев можем закончить, — с улыбкой прокашлялась после смеха Аня. — Да и тебе, Даринушка, следует от всех нас отдохнуть. — Да ладно вам, — усмехнулась я, — И позанимались, и посмеялись зато. Я даже особо и не устала. — Да ла-а-адно, родная. Тебе же ещё сюрприз Каллена ждать. — Кхм… Да. Даже любопытно, что он на этот раз задумал. — Наверняка что-то романтичное и милое, — пожала плечами Вивьен. — Тогда тебе тем более стоит отдохнуть и хотя бы немного подготовиться, — с улыбкой произнесла Лелиана. — Ну, хорошо-хорошо, — я вздохнула с усмешкой. — Тогда до завтречка, солнышко, — хихикнула Брина, поднимаясь. — И, правда, до завтра, Даринуль, поцелуй Каллена за меня в шрамик. — Чую жопкой, одним шрамиком там не обойдётся, — ухмыльнулась Сэра. — Ох, да идите вы, — прыснула я. — Идём уже, небрежная деревенщина, — высокомерным тоном ответила Вивьен, выпроваживая Сэру, держа её за ушко. — А-а-а-ай! Пусти, жируха. С тяжёлым вздохом Брина щёлкнула пальцами ещё разок, и уже на две свинки стало больше. Одна была белая с чёрными пятнышками, а другая нежно розовая с жёлтеньким хохолком. Благо, те визжать не могли, ибо в их ротиках уже были мощные сочные яблочки. Лелиана и Анечка подняли этих свинок на руки и вместе со всеми, попрощались со мной на выходе добрыми и весёлыми улыбками. После ухода наших милых дамочек я смогла, наконец, снять пышное платье, используемое во время урока танцев и переодеться во что-то гораздо попроще. Это были более свободные тёмненькие легинсы и такая же свободная тёмно-сиреневая рубашка, походившая больше на тунику чуть выше колена. Переодевшись, я распустила свои теперь длинные волосы, что были собраны в пучок, и надела монетку Каллена, из которой буквально недавно решила сделать такой вот кулончик на серебряной цепочке. Конечно же, сделала я это очень аккуратно и с помощью магии. Но зато теперь подарок моего любимого всегда был при мне, как и его удача. Пока Каллену не довелось увидеть это, но… Надеюсь всё же на то, что он не разозлится, когда обнаружит свою серебряную счастливую монетку на моей шее. Как бы там ни было, после такого вот переодевания я с глубоким вздохом рухнула на кровать. Сейчас небольшой отдых мне совсем не повредил бы, а поэтому я прикрыла глаза, надеясь немножко вздремнуть. Однако же моему отдыху снова помешали. Через пять минут ко мне пришла мама, чтобы поговорить. Всё же она не видела меня достаточно долго, и я не стала её прогонять. Наш с матушкой разговор продлился несколько часов. Разумеется, она расспрашивала меня о том, как я провела все эти месяцы в делах и заботах, спрашивала о походах, из которых я якобы не возвращалась так долго. На это я рассказывала уже давно выдуманную и хорошо заученную легенду и довольно-таки убедительно, должна признать. Затем мама спросила меня о том, почему я так резко решила поменять свой образ и стиль, и не связанно ли это с чем-нибудь личным. Я же отвечала, что это было спонтанным, но правильным решением. В конце концов, просто настало то самое время перемен. Так почему бы и не изменить что-то в себе или в своей внешности, не так ли? К тому же на балу в Халамширале надо показать себя с лучшей и необычной стороны, а смена стиля в этом плане мне тоже оказалась очень даже на руку. Так что как не крути, а это решение со стороны моих друзей вместе с моими сёстрами и, конечно же, с моей стороны было очень даже верным. Ещё какое-то время поболтав со мной, моя матушка всё-таки решила дать мне немного отдохнуть, а поэтому, заботливо и ласково поцеловав меня в лоб, она попрощалась и покинула мои покои. Так время и протянулось до вечера, довольно тёплого, с лёгким ветерком снаружи и даже чистым небом. Только где-то вдалеке собирались облака, несущие снег. И всё же что же Каллен мне тогда успел приготовить? Этот вопрос не покидал меня всё прошедшее время. Было даже немного страшновато. То ли это моя девичья скромность, то ли подозрительность… А может, это вообще Варрик мог слух пустить, что Каллен что-то готовил для меня, а на самом деле? Этот гадкий гном мог меня для шутки подловить. Но не тут-то было. — Дарина… — послышался спокойный, улыбающийся голос Коула. — Тебя он ждёт, и сердце его трепещет. В волосах таится аромат собранных цветов… Ждёт тебя с желанием осветить этот вечер тёплым временем с тобой… Ступай скорее в сад. — Спасибо, Коул, — я тепло и благодарно улыбнулась одним уголком губ и поспешила в сад, накинув лишь тёмно-бирюзовый плащ на плечи, который, к моему сожалению, был без капюшона, но при этом довольно тёплый. Довольно быстро спускаясь по лестнице и также быстро проходя через тронный зал, что в это время пустовал, я чувствовала, как моё сердце вот-вот готово вырваться из груди. Интерес и любопытство к сюрпризу Каллена, желание увидеть его самого… Всё это заставляло меня, пусть и совсем немножко, но волноваться. И вот я добралась до сада, что был украшен красивыми лентами, бумажными горящими фонариками. В вечернем свете он выглядел очень красиво, романтично и так спокойно. А главное, никого не было. В каменной беседке уже стоял накрытый и сервированный столик на две персоны. В вазе стоял пышный красивый букет, на цветах которого уселись бабочки, изредка расправляющие свои крылышки. Графин с виноградным соком, два подноса с укрытыми под ним блюдами. И всё это ещё дополняла чудесная игра Мариден, доносящаяся из окон и дверей таверны, а также смешивалось с щебетом птиц и песнями маленьких колокольчиков, ударявшихся друг о друга при соприкосновении с ветром. И вот, поправляя рукава на красиво украшенной вышивкой рубашке со свободными рукавами, словно прекрасный принц из сказки, вышел сам Каллен. Щёки его были укрыты румянцем, пальцы слегка дрожали, хоть он это и легко пытался подавить. Ах, Создатель, как же он был прекрасен. Его полуопущенный взгляд с блеском ещё не раскрывшихся ночных звёзд, нежная улыбка, и всё это в сочетании с его аккуратным и таким чудесным костюмом. Стрела Тедаского Купидончика пронзила меня насквозь дважды. — Дыхание Создателя… — я просто не могла выразить, насколько же меня поразила вся эта волшебная красота. Это было ни с чем несравнимо, как и чувства и эмоции, что я испытывала сейчас. — Я постарался украсить сад так, чтобы было очень необычно и красиво… Для тебя, Дарина, — нежно произнёс Каллен, протягивая мне руку с искренней и галантной улыбкой. — И у тебя получилось это просто волшебно, — тепло и ласково улыбнулась я в ответ, беря любимого за руку. — Каллен, я… У меня просто нет слов, правда. — Я рад, что тебе нравится, — радостно улыбнулся мужчина, неторопливо ведя меня за руку к столу. — Очень, — прошептала я с нежностью. Должна признаться, я не ожидала такого удивительного и приятного сюрприза. Да и не думала, что кто-нибудь когда-нибудь мне его преподнесёт… Ведь раньше никто и никогда не делал для меня такие романтические вещи. Мне точно понадобится время, чтобы привыкнуть к этому. Каллен усадил меня за стол, как джентльмен, отодвинув и пододвинув вовремя стул, разлил нам по кубкам виноградного сока. Да, в этот вечер добавлять вина точно не стоит. Иначе от него мы опьянеем куда быстрее, особенно, когда будем не сдерживать наши чувства, даже в лёгких и нежных прикосновениях, да даже словах и взглядах, обращённых друг к другу. В любом случае сегодняшний вечер обещается быть весьма милым и приятным. Остаётся лишь надеяться, что его не испортит кто-нибудь из наших сплетничков, и что всё пройдёт тихо и спокойно. — Я распорядился, чтобы никто не приходил сюда, дабы не мешать нашей необычной встрече, — сказал Командир, надкусив яблоко со своего подноса. — Не стесняйся, дорогая, тебе надо опробовать это блюдо. Ты же снова забыла перекусить, моя милая? — Ты как всегда всё предусмотрел, — тихо и приятно усмехнулась я, отпив немного сока из своего кубка, а затем слегка вздохнула: — Со всеми этими уроками танцев и подготовкой к балу со своими заморочками это и не удивительно, что я даже о еде забываю. — Судя по крикам, которые донеслись аж до меня, танцы у вас проходили ещё и с братом да Кириллом. — Можно и так сказать. Они сбежали со своих «уроков» с Дорианом и Быком, которые достались им в партнёры. На такой ответ Каллен прыснул смехом в кулак, едва не поперхнувшись соком от такой новости: — Представляю, что им пришлось испытать в столь экзотической компании. — А я даже представить боюсь, что за фантазии этой парочке пришли в голову, когда они увидели Диму и Кирилла в парадных мундирах, — усмехнулась я. — Учитывая, как они в них смотрелись… На это мужчина лишь тихо засмеялся, наверняка понимая, через что прошли мой друг и брат. С нежностью он провёл кончиком пальца по моей ладони, продолжая отвечать бархатным, приятным голосом: — Но я уверен, что даже на балу ты будешь танцевать, как лесная фея. — Ах, если бы это ещё и вправду было так, — я вздохнула с лёгкой улыбкой на губах. — Но, увы, судя по урокам, танцовщица из меня та ещё. — Не недооценивай себя, моя голубка. С первого раза ни у кого не получается. Уверен, что и гении терпели много неудач, прежде чем удивить всех своей изящностью. — Занятия уже длятся где-то недели три, Каллен. Я вновь выдохнула и, опустив глаза, с обречённой усмешкой произнесла: — Так что по моим меркам и моему мнению я безнадёжна. Каллен подсел чуть ближе, держа между нами расстояние чуть меньше метра. Его ладони осторожно обняли мою руку, а его тёплые и мягкие губы с галантностью поцеловали её: — Я уверен, что у тебя все получится, моя милая. Я верю в тебя, твой талант и в твоё стремление. Если хочешь… — он прислушался на секунду к музыке и улыбнулся уголками губ: — Мы можем потренироваться вместе — Если ты точно уверен, что хочешь попробовать провести урок танцев с такой «неловкой» партнёршей, как я, то… — с усмешкой в голосе и лёгким румянцем на щеках начала, было, я. — Буду только рад, моя дорогая. К тому же у нас будет после этого повышенный аппетит, — ответил с улыбкой мужчина, уводя меня за собой в центр сада. — Ну, хорошо, — вздохнула я, улыбнувшись и прекрасно понимая, что выбора у меня нет. Мариден заиграла очень красивую, медленную мелодию. С улыбкой Командир приобнял меня за талию и одну мою руку обнял своей, затем, улыбнувшись, он стал медленно вести меня в красивом вальсе, приговаривая постоянно и ласково: — Раз, два, три… Раз, два, три… Раз, два три… Смотри потихоньку на ноги… И двигайся всем телом, не только ногами. — Помнится мне, ты говорил, что храмовников не учат танцевать, — с тихим и приятным смешком отозвалась я, прислушиваясь к совету возлюбленного и стараясь двигаться в этом танце как можно мягче и плавней. — Хах, да, так и есть, но никогда не поздно научиться, — ответил мне Каллен с нежной улыбкой, проведя ласково ладонью по моей спинке. — Что ж, что правда, то правда, — также улыбнулась я, при этом на своё удивление, держась и двигаясь во время танца более уверенно, чем раньше. — Вот так, — произнёс командир с лаской в голосе и стал нас медленно кружить в танце, помогая мне двигаться в такт. — Если хочешь, поставь свои ножки на мои. — Пока я хоть более-менее справляюсь, позволь мне всё же самой… — с негромкой усмешкой проговорила, было, я. — Как скажешь, моя юная принцесса. — Мой прекрасный принц. Я вновь улыбнулась и одарила Каллена тёплым и ласковым взглядом, продолжая медленно, но правильно танцевать под его чутким руководством. Мы кружились и кружились в этом неторопливом, но таком нежном и приятном танце, что я даже не заметила, как солнце уже скрылось за горизонтом, оставляя лишь далёкие отблески своих лучей в небесах, ещё не полностью погружая во тьму горные и снежные изгибы и стены нашей великой крепости. Музыка чудесной Мариден радовала наши сердца, как и сам танец, где я уже успела попривыкнуть к движениям и уже могла всласть любоваться нежными взглядами света моих очей, моего любимого. И хотя воздух уже становился прохладным, нам не было холодно, ибо танец нас разогревал, как и наше синхронное дыхание, наши прикосновения. Мы потанцевали ещё немного, и когда уже на смену песен птиц пришел стрекот насекомых, Каллен уже накинул мне на плечи свой плащ, который сразу же принёс, и мы продолжили наш ужин. Говорили мы о разном. Как о делах Инквизиции, так и о бале, но в мелких подробностях, чтобы не испортить этот вечер чем-то серьёзным. И, конечно, мы мило шутили друг над другом и флиртовали, иногда сравнивая друг друга с чем-нибудь очень милым. Например, меня Каллен сравнил с незабудкой, в то время как я его решила назвать не цветком, а ярким кучерявым солнцем, потому что это описание очень подходило ему. Ведь он такой же теплый, лучезарный, прекрасный, и даже ночью это солнце освещает надежду в моём сердце. Надежду и веру, которые больше никогда не посмеют погаснуть!.. За все эти последние месяцы я усвоила для себя один полезный жизненный урок, что помню и по сей день. Не важно, что с тобой может случиться или произойти, не важно, насколько сильно ты будешь опустошён и обессилен морально и физически… Если у тебя есть близкие и родные люди, они ни за что не дадут тебе пасть духом, они будут делать всё, что угодно, чтобы помочь подняться тогда, когда, как казалось бы, сил уже практически не осталось… Они ни за что не бросят тебя, а будут всегда рядом. Поддержка и помощь таких людей не позволит тебе сдаться и опустить руки, как бы тебе этого отчаянно не хотелось. Важно помнить, что ради них всех ты тоже вытерпишь и выдержишь любые испытания, если они тебе и вправду дороги. Если вы, дорогие друзья мои, не верите моим словам, что же… Вам поможет поверить в них лишь свой опыт. Я лишь могу надеяться на то, что у вас он будет менее жёстким и болезненным во всех смыслах этих слов, нежели у меня в этой истории…