Глава 7. Цербер, Дамблдор и квиддич
По Слизерину ползли интригующие слухи — старшекурсники выяснили, что в том коридоре, куда Дамблдор запретил заходить, содержится какая-то огромная и смертоносная тварь.
Сначала старосты и те, кто обладал здравомыслием, пытались эти слухи и разговоры как-то прекратить. Вот только достаточно быстро поняли, что если ничего не сделают, то многие, несмотря на риск, захотят самолично убедиться, что же там такое. После чего решили провести общее собрание.
Слизеринцы собрались в гостиной. Говорил на этот раз староста с седьмого курса по имени Ричард Стивенсон*.
— В общем так, ребята, вот что вам следует знать — в запретном коридоре сидит настоящий трехголовый цербер размером с вагон Хогвартс-экспресс. И если у вас есть хоть капля мозгов, то следует прислушаться к нашему совету и не лезть проверять правдивость этих слов.
— Кто? Цербер? — третьекурсник Дирк Ургхарт вытаращил глаза. Остальные поддержали его шокированным гулом. Узнать, что такая смертоносная тварь спокойно живет в замке, доводилось не каждый день.
— Вы что, шутите? — поддержал его Майлз Блетчли со второго курса.
— Никаких шуток, — отрезала Джемма Фарли, резко взмахнув рукой. — Это правда.
— А зачем цербер в Хогвартсе? — успел спросить Блэк перед тем, как собравшиеся разом загалдели. Он старательно делал вид, что не понимает, о чем разговор.
— Тихо, тихо, — принялся наводить порядок Стивенсон. Когда это ему удалось, и все немного успокоились, он повернулся к Блэку. — Мерлин знает, зачем Дамблдор притащил в Хог эту зверюгу. Нам удалось узнать, что к делу приложил руку Хагрид.
— А что профессор Снейп? — негромко спросила Дафна. — Он в курсе?
— Да, — старосты переглянулись, и за всех ответил Берк. — Он в курсе.
— И что? — спросила девушка с четвертого курса.
— И ничего. Цербер зачем-то нужен Дамблдору.
— А если он кого-нибудь покусает или сожрет? — задал самый естественный и правильный вопрос Малфой, быстро переглянувшись с кузеном.
— Вам же сказали туда не соваться, — Джемма Фарли пожала плечами. По ее виду становилось понятным, что она и сама не знает, что делать с таким идиотским решением руководства Хогвартса. — Значит, все в курсе, но никто ничего не делает, — задумчиво проговорил Эрни Розье и посмотрел на Джемму. — Ведь профессор Снейп не запрещал сообщать об этом кому-то за пределами Школы?
— Нет, не запрещал, — Джемма оглядела их всех, улыбнулась и еле заметно подмигнула. — И насколько я знаю, у некоторых из вас есть родственники в Попечительском Совете. Так ведь?
— Это просто безумие, притащить Адского пса в Хогвартс, — еще раз повторил Малфой. Они сидели с Альтаиром в их комнате и одновременно писали письма домой, сообщая о цербере.
Драко склонился над бумагой и, высунув от усердия кончик языка, выводил своим красивым почерком строчку за строчкой. Идея написать разоблачающее письмо его вдохновила, более того, он пришел в полный восторг от того, как все в итоге разрешится.
Альтаир так же заканчивал письмо. Затея ябедничать родителям ему не очень-то нравилась. Но похоже, это было единственно правильным решением.
Сам бы он никогда не стал ничего сообщать, если бы все было так просто и ясно. Но все было непросто. Руководство Школы притащило цербера с определенной целью, это очевидно. Как очевидно и то, что всем плевать на возможные последствия. Ученики ничего сделать не могли, старосты только что взяли с них обещание не посещать Адского пса, а Снейп лишь многозначительно поднимал брови и хмурился. Похоже, ситуация не доставляла ему никакого удовольствия.
Все достаточно ясно поняли, что происходит какая-то интрига, Снейп в ней участвует, и скорее всего, против своей воли. Но по каким-то причинам он вынужден хранить молчание и делать вид, что ничего не видит.
Значит, если собственных силенок не хватало для решения проблемы, им оставалось одно — сообщить все старшим, пусть это и не выглядело «по-мальчишески».
— И все же это было круто! Правда, Эйр? — неожиданно сказал кузен.
— Ага! — Блэк невольно улыбнулся. Сейчас, когда все благополучно закончилось, это определенно выглядело круто, и об этом было приятно вспомнить и потрепаться. А вот когда все начиналось…
Операция была продумана, когда они решили, что им просто напросто необходимо выяснить, почему нельзя посещать коридор на третьем этаже. Они даже спали плохо, ворочаясь от обуревающего любопытства и строя различные предположения, одно фантастичней другого. А потом оба поняли, что просто не смогут остаться в стороне. Некоторое время им потребовалось, чтобы составить нормальный план и в один из дней, сразу после ужина, они его осуществили.
Время выбрали неслучайно. Никто из взрослых даже не сможет предположить, что они решатся провернуть все буквально на виду. Наоборот, люди так устроены, что думают иначе — для таких планов надо дождаться ночи, когда все уснут и в Хоге станет безлюдно. Да и Аргус Филч оказался достаточно прогнозируемым и его активность значительно возрастала именно после отбоя.
Убедившись, что за ними не следят и вокруг спокойно, Блэк и Малфой проникли в коридор. Винс остался снаружи, около лестницы, так, чтобы видеть сразу три этажа. Грег занял позицию на четвертом этаже, около развилки, через которую обычно ходил Филч — они, как могли, проанализировали маршрут его движения. Чаще всего, когда не случалось чего-то внештатного, завхоз двигался именно так, в то время как его кошка заходила с другой стороны.
Грег, в случае чего, должен уронить статую рыцаря. Грохот моментально привлечет к нему внимание и все побегут на звук, дав им дополнительную фору во времени. Винс услышит и подаст знак. Отвлекающий маневр с рыцарем предложил Малфой, а Блэк придумал другой ход — оба, и Гойл и Крэбб держали в руках книги и делали вид, что усердно читают. Это смотрелось так забавно, и так интересно было представлять, что подумает, например Филч или Макгонагалл, когда увидит читающего Грега, что друзья полночи хохотали, так и эдак обсуждая эту картину.
Они проникли в коридор и, стараясь идти бесшумно и в тоже время быстро, добрались до его конца. Там находилась большая запертая дверь с мощными железными петлями.
Поминутно оглядываясь, они топтались около двери, решая, что делать дальше. Время было дорого. Малфой приник ухом к массивным доскам, но, несмотря на прекрасный слух, так ничего и не услышал.
И тогда Блэк решил ничего не усложнять и предложил использовать отпирающие чары под названием Алохомора. Кузен был наготове и как только Блэк произнес заклятие и взмахнул палочкой, запустил туда святящийся огонек Люмоса.
То, что они увидели, буквально потрясло. А еще им невероятно повезло, что они не шумели и все делали быстро. Люмос осветил огромного пса, который проснулся, медленно поднял все три головы и уставился на них с лютой ненавистью.
В следующий миг он зарычал, а Блэк пришел в себя и со всей силы навалился на дверь. Звук моментально прекратился — похоже здесь были наложены заглушающие чары.
Это они поняли позже, в собственной комнате. А в тот момент кузены испытали настоящий шок и чуть позже сообразили, что так легко отделались.
Винс, к которому они благополучно вернулись, сразу понял, что с ними что-то не то.
— Эй, все нормально? — спросил он. — Да на вас лица нет!
— Нет, не нормально, — Блэк нервно сглотнул.
— Мерлиновы подштанники, что вообще сейчас было? — звенящим шепотом, бледный как простынь, проговорил Драко и прислонился к стене.
На тихий свист Винса к ним спустился Грег и они отошли в сторону. И когда кузены малость оклемались и рассказали, что только что видели, Гойл и Крэбб даже не сразу им поверили. А потом они стали думать, что со всем этим делать. Блэк даже прикидывал варианты обратиться за советом к Виолетте Булстроуд или Нимфадоре Тонкс.
Впрочем, все решили за них. Похоже, старосты и старшекурсники также озаботились проблемой запретного коридора, а может и еще кто-то пронюхал, какую зверушку там содержит Дамблдор.
И вот сегодня все разрешилось. Друзьям потребовалось немало актерского мастерства не подать вида, что они уже там были.
— И все ж приключение вышло что надо, — мечтательно протянул Драко, вспоминая произошедшее и наслаждаясь собственной смелостью.
— Теперь посмотрим, чем все закончится, — Альтаир дописал последнее слово, поставил точку и подождал, пока чернила высохнут. После чего убрал письмо в конверт — Ну что, пошли?
Всем первым курсом после ужина они отправились в совятню.
— Лети, Гермес, — Альтаир погладил своего питомца и привязал к его лапе письмо. Сова, играясь и выказывая привязанность, легонько ухватила его за палец, а потом с шумом расправила крылья.
Первым вылетел малфоевский Конунг, потом сова Дафны по имени Молния, следом Гермес, а за ним выпорхнули и все остальные птицы.
— Может, мы поступаем не совсем красиво, но зато правильно, — Дафна выразила общую мысль. И слизеринцы с ней согласились.
Утром в Хогвартс прибыл Попечительский Совет в полном составе. Там было больше десятка волшебников, среди которых Альтаир с радостью заметил Люциуса Малфоя и собственного деда Арктуруса.
Дед вступил в Совет совсем недавно, воспользовавшись правом Блэков, согласно которому за ними зарезервировано постоянное место. Об этом даже газеты писали. И вот они здесь…
Ученики как раз заканчивали завтрак, когда внушительный строй магов вошел в Большой зал. Сопровождал их Аргус Филч, выглядевший слегка оторопевшим и почтительным.
Маги прошли вдоль столов и подошли к преподавателям. Альтаир заметил, как там наступило настороженное молчание.
Ученики замерли и навострили уши, пытаясь уловить, о чем идет разговор. Это никому не удалось, но зато они увидели результат — спустя несколько минут члены Попечительского Совета отправились в запретный коридор. Вместе с ними пошли чем-то недовольный Дамблдор, Макгонагалл, Снейп, Флитвик и Квиррелл.
Расследование не заняло много времени. Все подтвердилось, и уже через полчаса в Хогвартс прибыла специальная команда из Аврората и несколько министерских чиновников, во главе с Амелией Боунс.
Адского пса каким-то образом усыпили, связали, вытащили из временного жилища и куда-то отправили. А у самого Дамблдора состоялся долгий и неприятный разговор.
Почти все слизеринцы и несколько учеников с Равенкло и Пуффендуя спустились в холл, провожая прибывших магов.
Дед, воспользовавшись свободным моментом, подошел к Альтаиру, внимательно оглядел, похлопал по плечу и наклонившись к уху негромко сказал:
— Не сомневайся, вы все правильно сделали.
— Спасибо, дедушка! — Альтаир просиял. Похоже, старый лорд сразу понял те моральные сомнения, что обуревали внука. А его слова сняли с плеч неприятную ношу.
Следующие дни были тихими и спокойными, словно Школа отходила от последствий. Ученики только и делали, что обсуждали Адского пса и кто, а главное, зачем поместил его в коридоре.
Родители прислали Альтаиру и Драко письма, где в слегка завуалированной форме, чтобы не перехвалить, выражали одобрение их поведением.
В конце первого месяца учебы в Хогвартсе Макгонагалл на своем уроке обходила класс и заметила необычный учебник у Альтаира.
— Что это у вас, Блэк? — строго спросила она мальчика, глядя поверх очков.
— Учебник, профессор!
— Я вижу! Почему он не такой, как у всех?
Урок снова происходил с гриффиндорцами и они заинтересовались. Свои, слизеринцы, видели и даже листали учебники Блэка — не только этот, но и другие.
— Потому что он старый, тысяча восемьсот пятидесятого года выпуска, — охотно, с ноткой гордости, пояснил Альтаир.
— Но у нас по программе совсем другие учебники. Более новые и куда актуальней! — Макгонагалл начала «закипать».
— Извините, профессор, но это не так, — возразил Альтаир. — Я посмотрел учебники других учеников. И их единственное отличие в том, что они в два раза тоньше. За это время количество изучаемых заклинаний сократили. А так все то же.
При этих словах одна из гриффиндорок, Гермиона Грейнджер, неожиданно заинтересовалась и стала с большим любопытством поглядывать на книгу Блэка, которая даже внешне отличалась — вместо новых, тоненьких учебников, она смотрелась как старинный, мрачный фолиант. Казалось, в своих глубинах древняя книга содержит немало тайн.
— И все же я бы посоветовала вам купить такие учебники, как и у всех, — Макгонагалл продолжала давить и язвительно добавила. — Уверена, такая покупка для Блэков не проблема.
— Я поговорю с родителями, — Альтаир немного покраснел на подначку. Она едва не вывела его из себя. Впрочем, он знал, что ничего не изменится, и родители не станут менять учебники.
— Надеюсь, — Макгонагалл поджала губы.
— Не думаю, что она теперь от тебя отстанет, Эйр, — заметил Драко, когда профессор отошла к своему столу. — Теперь тебе крышка! Советую написать завещание! Хе-хе.
— Ладно, не хорони меня раньше времени. Прорвемся!
После урока к Альтаиру подошла Грейнджер. Это было неожиданно и особой радости ему не доставило. Тем более он перехватил весьма красноречивые взгляды большей части слизеринцев.
— Извини, можно посмотреть на твои книги? — девочка выглядела немного смущенной и одновременно заинтригованной.
Грейнджер оказалась достаточно высокой, с густыми каштановыми волосами и карими глазами. Два верхних зуба выросли у нее чуть больше, чем положено, но они не сильно ее портили. Блэк уже узнал, что ей недавно исполнилось двенадцать лет и она самая старшая, после него самого, на всем первом курсе.
Драко, который все слышал, направляясь к выходу, скривился, но промолчал. Дело его не касалось. А за это время Альтаир уже успел приучить своих, что сам привык разбираться с личными вопросами.
— Почему бы и нет, — Альтаир решил вспомнить про этикет и вообще, посмотреть, что из этого выйдет. Он внимательно осмотрел девочку с ног до головы — с начала учебного года прошло совсем немного времени, но дети уже освоились и узнали друг друга, выяснив, у кого какие способности. На уроках Грейнджер всегда лезла вперед со своими знаниями и желанием оказаться на первом месте. Тем более, через Райвенкло и учащуюся там Падму Патил, слизеринцы знали, что ее сестра-близняшка, Парвати, учащаяся на Гриффиндоре, делила одну комнату с Гермионой и жаловалась, что та днем и ночью учит всех как надо жить и учиться. На взгляд Альтаира, и это смотрелось забавно, Грейнджер могла похвастаться немалым высокомерием, но словно не осознавала свою собственную черту. — Иди сюда.
Блэк присел за парту и поманил девочку. Она села рядом с ним очень близко, по-простому, и он, подавив раздражение, отодвинулся.
Гермиона ничего не заметила и принялась с энтузиазмом листать страницы. В глаза бросалось, что к книгам она относится с уважением. Это понравилось Блэку. Пожалуй, это был единственный плюс в этой девчонке. Во всем остальном Грейнджер не вызывала ничего, кроме снисходительной насмешки — она обожала делиться советами, на уроках большую часть времени сидела с вытянутой рукой, стремясь ответить абсолютно на все вопросы, что задавал учитель, и вообще, постоянно «напрягала» своими поучениями, взглядам на жизнь и советами.
Забавно, но никто из старших на ее собственном факультете так с ней и не поговорил по этому поводу. На Слизерине такого бы поведения точно не оставили незамеченным.
— Тебя на факультете ругать не будут? — спросил Блэк, задавая первый, проверочный вопрос.
— За что? — простодушно спросила Гермиона. На секунду она отвлеклась, посмотрела ему в глаза, заученным движением поправила за ухо выбившуюся прядь и снова уткнулась в страницу.
— За то, что общаешься со слизеринцем, — объяснил Блэк элементарную вещь.
— Это глупости. И чушь. Пусть только попробуют, — девочка ответила решительно, но было видно, что она немного задумалась.
Альтаир понимал, в чем тут дело. Несмотря на то, что она обладала неплохим потенциалом, Грейнджер происходила из простой магловской семьи и не знала большей части магических раскладов.
— Ну-ну, — неопределенно протянул Блэк. Похоже, она ничего не понимает в отношении традиций и «внутренней кухни». Она вообще хоть что-то знает? Сам он не собирался ничего ей объяснять и делиться знаниями, как тут все непросто. Дети маглов приходили в школу, ничего не видели и не понимали, и даже не думали, что у многих вещей и понятий есть второе, а то и третье дно.
— Хороший учебник, — заметила девочка после минуты молчания.
— Угу, — невежливо заметил Блэк. К этому моменту беседа ему уже наскучила, и он пожалел, что вообще позволил ей начаться. Но спохватившись, что перед ним все же девочка и грубым быть ему не с руки, добавил: — Знаешь, мне хочется тебя спросить… А ты почему попала не на Райвенкло? На мой взгляд, тебе там самое место.
— Вообще-то Шляпа также предлагала, — Грейнджер задумалась. — Но я выбрала Гриффиндор.
«Ну и зря, — неожиданно для самого себя подумал Альтаир. — Будь она вороном, все было бы куда проще».
Решив, что проявил достаточно вежливости и такта, Блэк украдкой зевнул, забрал свою книгу и не прощаясь пошел к выходу.
— Там столько всего интересного, — отвязаться от Грейнджер так просто не получилось. Она пошла за ним, словно привязанная. — В наших учебниках и половины нет. Ты правильно профессору Макгонагалл сказал. Может, дашь почитать свой учебник?
— Нет, учебник я тебе не дам, — ее непосредственность его одновременно поразила и польстила, и он неожиданно для самого себя добавил. — Мой дед говорит, что раньше в Школе давали более серьезные знания.
— Да? А почему сейчас стало иначе?
— А чтобы те, кто поглупей, не чувствовали себя такими пустоголовыми, — честно признался Блэк и даже заулыбался, когда увидел, как она захлопала глазами. — Мне пора. Я пошел.
На обеде Пэнси Паркинсон небрежно, вроде бы обращаясь к одной Милисенте заметила:
— Наш Блэк нашел себе подружку. Мало того, что она гриффиндорка, так еще и грязнокровка.
Сказано было нарочито небрежно, но так, что многие услышали.
— А ты-то с чего всполошилась? — заметил Малфой. Было видно, что он в чем-то согласен с Пэнси, но из солидарности поддерживает друга. — Тебя это не касается.
— Мы на Слизерине, и всех касается, что происходит с нашими, — живо возразила Паркинсон.
— Вот будешь старостой и тогда получишь право на такие вопросы, — негромко сказал Блэк. Его взбесило, что его захотели заставить отчитываться. Он глубоко вздохнул. — Еще есть желающие мне что-то предъявить?
Альтаир осмотрел стол. Пэнси «боролась» с ним несколько секунд, но не выдержала его взгляда и опустила глаза в тарелку. Нотт и Забини синхронно усмехнулись и предпочли не вмешиваться. Драко, Винс и Грег всем видом поддерживали друга. Второкурсники, с которыми они сидели по соседству и которые вроде как прислушивались к беседе, так же не стали отпускать никаких реплик.
Блэк, хотя внутри он не чувствовал себя таким уверенным и невозмутимым, как старался демонстрировать, еще раз оглядел притихших первокурсников и неожиданно понял, что выиграл. Это была маленькая, но победа.
Все замолчали.
— После обеда у нас гербология, — как ни в чем не бывало произнесла Дафна Гринграсс. Несмотря на то, что она никак не выразила своего отношения к происходящему, сама ситуация ее вроде бы позабавила. — Кто знает, что мы на этот раз будем изучать?
Эти слова сразу снизили возникшее за столом напряжение и все засуетились, принялись есть и разговаривать.
***
Совсем недавно Попечительский Совет, узнав о цербере, содержащемся на третьем этаже, прибыл в полном составе в Хогвартс. Дамблдору задали немало неприятных вопросов. И хоть прибывшие маги не переходили некой черты, сам их тон и настырность говорили о многом.
Если б сам Дамблдор не подстраховался, все могло бы закончиться куда хуже. А так он оправдался тем, что цербер нужен старшим курсам на занятиях по уходу за магическими существами, и не имеет никакой возможности выйти из своей комнаты.
Правда, возникло немало вопросов о самой целесообразности держать огромного пса непосредственно в замке, да и безопасность излишне любопытных и неуемных учеников вызывала серьезные сомнения. И все же Дамблдор сумел защититься относительно без потерь и даже его авторитет пострадал не так уж и сильно, хотя некоторые маги и смотрели на него весьма красноречиво. Правда, пса все же пришлось убирать.
Это создавало определенные проблемы на будущее, и на те планы, что он имел в отношении Гарри Поттера.
И конечно, он достаточно быстро выяснил, что инициатива сообщить о цербере в Попечительский Совет исходила именно от Слизерина. Свои гриффиндорцы никогда бы не подумали о таком. Они вообще воспринимали всю учебу как одно большое и увлекательное приключение.
Снейп, как и всегда, недоглядел за своими питомцами. Он слишком много им позволял, но это отдельный разговор… Дамблдор отвлекся от размышлений, когда в дверь постучали.
— Разрешите, сэр?
— Заходи, — Дамблдор демонстративно нахмурился и не стал употреблять своё знаменитое «мой мальчик» — пусть молокосос поймет, что им недовольны. — Присаживайся.
— С вашего разрешения, я лучше постою, — мальчишка выглядел смущенным, но в глазах играли независимые семейные искорки. И оправдываясь, добавил. — Мы и так целый урок сидели…
— Хорошо, стой, — директор разрешил эту вольность. — Альтаир, ты знаешь, по какому поводу я тебя вызвал?
На самом деле директора не особо интересовал ответ слизеринца. Не так давно он решил, что было бы совсем не лишним посмотреть на Блэка вблизи, оценить его ум и потенциал в спокойной, неторопливой обстановке. И тут, как по заказу, Минерва доложила о незначительном нарушении Блэком дисциплины. Собственно, это даже и не нарушение, а так, вольность. Но зато повод нашелся.
— Извините, сэр, но нет. Я ничего не нарушал.
— Неужели? — Дамблдор иронично поднял бровь. Как же его «напрягают» эти слизеринцы и их манеры. Постоянно они хитрят или говорят так, словно ничего не понимают и ни о чем не догадываются. Насколько же проще с другими факультетами, особенно гриффиндорцами. Эти вообще смотрят ему в рот и ловят каждое слово. — Это по поводу твоих учебников.
— А что с ними не так, сэр?
— Профессор Макгонагалл сообщила мне, что они у тебя другие. Дорогие и старинные, не такие, как у всех. Она сделала тебе замечание. Но ты не изволил на него отреагировать.
— Разве это плохо? — Блэк изобразил недоумение.
— Конечно! Ведь так ты подаешь плохой пример другим ученикам. Ты выбиваешься из общего ряда, показывая, что у твоих родителей много денег. Из-за тебя ученики будут думать, что некоторым позволено больше, чем им. Они будут чувствовать себя обделенными, обиженными и бедными. Разве не ясно?
— Но я ничего не нарушал, — вновь повторил Блэк и в глазах его зажегся бунтарский огонек. — В Уставе Хогвартса сказано, что нельзя использовать лишь те книги или учебники, которые запрещены. А учебники от 1850 года не запрещены, они лишь заменены на новые.
— Хм, ты читал Устав Школы? Откуда он у тебя? — еще одна «шпилька» в его сторону. Ему казалось, что больше таких книг не осталось. Да и читать их скука смертная! Разве нормальный ребенок согласится на подобное времяпровождение?
— Книга есть у нас в Блэк-хаусе.
— Допустим. Но почему бы тебе просто не послушать добрый совет? — директор осторожно потянулся к разуму ребенка, так, чтобы защитный артефакт ничего не почувствовал. Да, артефакт был на месте и похоже мальчишка никогда его не снимает. Он не стеснялся показывать свою исключительность и без более серьезного усилия директор не мог ничего сделать. А если приложить больше силы, то мальчишка наверняка почувствует.
— Извините, сэр, но по этим учебникам учились мой отец, дед, и прадед. И даже прапрадед — Финеас Блэк, директор Школы, — Альтаир кивнул на портрет своего предка, который внимательно прислушивался к беседе. — Такова наша традиция. А так как я несовершеннолетний, то не могу ее менять. Но если вы обратитесь с этим требованием к моему отцу, или Арктурусу, лорду Блэку, и если они мне прикажут, то я с радостью выполню вашу просьбу.
Дамблдор молча смотрел на мальчика. Стоило признать, что дерзкий слизеринец весьма ловко укрылся за своим родом и традициями.
— Это можно сделать через портрет моего предка, — Альтаир отвесил поклон Финеасу. — Думаю, он не откажется передать вашу просьбу лорду Блэк.
В кабинете повисло молчание. Альтаир хоть и побледнел, но стоял с гордым и независимым видом. Портреты прежних директоров притихли и с любопытством ждали развития ситуации.
— Хорошо, пока можешь идти, — Дамблдор откинулся на спинку кресла, сложил пальцы "домиком" и чуть иронично принялся рассматривать Блэка. Несмотря на защиту, некоторые эмоции все же удалось уловить. Как он и предполагал, мальчик не чувствовал к нему особого уважения. Это было вполне прогнозируемо и даже в чем-то забавно. Дамблдор махнул рукой, и желая, чтобы последнее слово осталось за ним, добавил. — Я скоро приму решение.
Слизеринец кивнул и вышел из кабинета. Глядя ему вслед Дамблдор задумчиво «пробарабанил» пальцами по столу. Похоже, парень обладает сильным характером и наверняка, чем старше он будет, тем больше проблем сможет доставить окружающим. И все же беседа оказалась весьма полезной и стоила потраченного времени. Дамблдор вполне обоснованно считал себя опытным легилиментом и даже из такой ситуации сумел "выжать" кое-что интересное. И не стоит Блэкам думать, что они самые умные.
— Не понимаю, чему вы улыбаетесь, — Дамблдор перевел взгляд на портрет Финеаса Блэка. Это был один из немногих портретов, который позволял себе не соглашаться с директором, и даже иногда спорить.
— Вы не перестаете меня удивлять, Дамблдор, — Финеас в раме отвесил ему насмешливый полупоклон. — Куда вы ведете Школу? Неужели вы действительно хотите, чтобы все ученики стали стадом послушных баранов, которые безропотно ловят каждое слово пастуха и не пытаются думать самостоятельно?
— Вы, Блэки, всегда создаете проблемы на ровном месте. И себе, и окружающим. И всегда хотите казаться умнее, лучше, богаче, — проворчал директор. И язвительно добавил. — Может мне стоит напомнить про вашего потомка, Регулуса, старшего брата этого мальчика? Помните, надеюсь? Он тоже отличался бунтарским духом, любил дерзить и учился, насколько я помню, по этим же учебникам. И к чему все привело?
— Спасибо за напоминание, — в голосе Блэка моментально, без перехода послышалась бешенство и злость. Он оперся руками на край рамы, и казалось, готов прыгнуть в комнату. — Тогда я тоже вам напомню про другого своего потомка, Сириуса. Он учился на Гриффиндоре по правильным книжкам, относился к вам, как к отцу, слушал каждое ваше слово, «ел» с ваших рук… А потом его отвергла семья и он попал в Азкабан. Его все бросили и забыли. И даже вы, прославленный председатель Визенгамота, не торопитесь протянуть ему руку помощи. Почему бы не поговорить о нём?
— Довольно, — Дамблдор раздраженно щелкнул пальцами, замораживая портрет. Не хватало ему еще выслушивать нотации от слепка личности давно умершего человека. К тому же Блэка, от которых, как всем известно, одни проблемы!
***
До конца октября ничего особенного не происходило.
Наступил Хэллоуин. Старые семьи, конечно, отмечали его под другим названием — Самайн. Да и повод для веселья был совсем иной. Но разве что-либо можно сказать всем этим выскочкам, которые уже стали как маглы и отмечали именно их, а не свои исконные праздники? Они даже не понимали того, что торжества привязаны к астрономическим событиям, положениям планет и Солнца!
Хогвартс преобразился, став красивей и нарядней. Домовики зажгли множество новых свечей, а часть учеников переоделась в различные костюмы, изображая вампиров, ведьм, троллей, баньши и прочую нечисть.
В самый разгар праздничного ужина, когда все веселились, хохотали и с аппетитом поглощали различные яства, в Большой зал забежал профессор Квиррелл, и заикающимся от волнения голосом сообщил, что в подземелье хозяйничает тролль.
— Ученики, всем проследовать в свои гостиные. Старосты вас проводят, — профессор Дамблдор живо поднялся на ноги и его голос загремел на весь зал.
В тот момент, когда Квиррелл упал в обморок от пережитого испуга, Альтаир отчетливо понял, что учитель потерял остатки уважения и авторитета — если они у него вообще имелись. Было немыслимо наблюдать, как преподаватель ЗоТИ, в чьей компетенции как раз и находятся эти самые тролли, так постыдно испугался.
Слизеринцы с презрением смотрели на начавшего подавать признаки жизни Квиррелла и стали собираться вокруг старшекурсников. Первым делом зал покинули пуффендуйцы — всегда и во всем самые послушные. Следом Перси Уизли вывел гриффиндорцев, за ними отправились Райвенкло.
— Извините, профессор, — к Дамблдору обратился староста Слизерина Стивенсон. Похоже, в данной суматохе он один из немногих не потерял голову и способности здраво рассуждать. — С вашего разрешения я бы хотел попросить нашим остаться здесь, под защитой взрослых. Ведь гостиная Слизерина как раз там, где и тролль — в подземелье.
— Разумно, — кивнул Дамблдор.
Началась суета. Преподаватели бегали, уходили и приходили в Большой зал. Флитвик проводил свой курс, удостоверился, что с ним все хорошо и вернулся защищать остальных.
Слизеринцы собрались в одну кучу и делились мнениями и догадками.
Часть преподавателей — Макгонагалл, Снейп и окончательно оклемавшийся Квиррелл покинули зал. А еще через полчаса всем разрешили отправиться в гостиную. Как сказал директор, тролля удалось нейтрализовать.
Каково же было удивление, когда утром директор объявил новости. Тролля победили — сделали это Поттер, Грейнджер и Уизли. И за проявленный героизм Гриффиндору начислялись баллы. Немного, но ведь главное сам факт!
— Нет, ты слышал? — Драко расстроился не на шутку и сейчас расхаживал по гостиной, бешено жестикулируя — хваленая выдержка Малфоев на сей раз уже не спасала. — Им еще и баллы дали. Поверить не могу. Вот же гадство!
— Мне не верится, что они, втроем, сумели победить тролля, — недоверчиво заметил Блэк. — Он же прекрасно защищен от магии! Что-то тут нечисто.
— Точно, — подтвердила Дафна. — И главное, кто его победил? Уизли — он и простейшего заклинания не знает. Грейнджер, которая услышала про магию два месяца назад и выскочка Поттер.
Слизерин выглядел недовольным и подозрительным. Никто не верил, что три совершенно «зеленых» ученика способны на такую победу. Попахивало очередным «очковтирательством».
Старосты Слизерина, посовещавшись с наиболее авторитетными учениками факультета, отправились к Снейпу. Всем хотелось выяснить, почему декан ничего не делает и позволяет Дамблдору начислять любимчикам «левые» баллы.
В начале ноября «стартовал» турнир Хогвартса по квиддичу. Сезон открывал матч Слизерин — Гриффиндор, и ажиотаж он вызывал немалый. Все же, как ни крути, между собой играли самые принципиальные и титулованные соперники.
Денёк выдался хоть и ветреным, но солнечным. Ночью слегка подморозило, но сейчас температура ощутимо поднялась, и весь успевший появиться на траве иней растаял без следа. Пахло горелой листвой, которую жег Хагрид, и приближающейся зимой.
Поле для квиддича по периметру ограничивали высокие башни, служившие высокими трибунами, с которых было очень удобно наблюдать за происходящим.
На солнце весело сверкали знамена Слизерина и Гриффиндора, а ветер колыхал множество флагов и вымпелов. Шум стоял оглушительный.
Все ученики без исключения пошли на этот матч. Слизеринцы заняли две находящиеся по соседству башни и расселись, предвкушая захватывающее зрелище. Альтаир сидел рядом с Драко, по бокам расположились Винс и Гойл, а девочки сидели чуть ниже, в переднем ряду. Иногда кто-нибудь из ребят осторожно щекотал Пэнси или Милисенту с помощью магии, и они все вместе заливались смехом, когда слизеринки оборачивались и никак не могли определить виновного.
К Гринграсс с такими шалостями никто не лез — девочка хоть никогда и не стремилась к первым ролям, могла посмотреть так красноречиво, что все сразу вспоминали, что она истинная леди. А над леди, как понятно, шутить не полагалось. Кажется, Пэнси подобное положение неимоверно бесило.
Матч судила мадам Трюк. У Гриффиндорцев в этом году появился новый ловец — первокурсник Гарри Поттер. Остальные факультеты ворчали, кто слабо, кто посильнее, что львам закон не писан и для них всюду поблажки.
Кто-то из гриффиндорцев не поленился и нарисовал огромный плакат, на котором было написано «Поттера в президенты».
Сама игра вышла интересной. А Поттер, мелкий и юркий, оказался на редкость классным и бесстрашным ловцом, который словно родился в воздухе. Ученики вообще не могли поверить, что раньше, еще два месяца назад, он даже не слышал про метлу и не держал ее в руках. Это было невероятно.
Настроение омрачал и диктор — Джордан Ли, полукровка-гриффиндорец, который откровенно болел за своих и постоянно проходился насчет слизеринцев. Макгонагалл сидела рядом и вроде бы должна была его одергивать в такие моменты. Впрочем, как Альтаир уже узнал от старших учеников, еще во время своей учебы на Гриффиндоре Минерва участвовала в матче против Слизерина. Против нее сыграли грубо, она выпала с метлы, ударилась о землю и провалялась больше недели в больнице. Прошло много лет, но детская обида не забылась, и особой любви к змеям она не испытывала.
Вот и сейчас декан Гриффиндора вмешивалась лишь в самых крайних случаях, когда Джордан совсем уж «берега путал».
С трибун Слизерина в сторону комментатора неслись ругательства. Ли и в ус не дул.
Ну, а сам Гарри красовался, выделывая умопомрачительные маневры и закладывая сумасшедшие виражи. Ловец Слизерина, Терри Хиггс, наоборот, в тот день был не в ударе и играл откровенно слабо. Грубости становилось все больше. Капитан Маркус Флинт ударился в кого-то плечом и сбросил на землю, а Люциан Боул отбил бладжер кому-то в грудь. «Красные» не остались в долгу и ответили серией жестких приемов на грани фола. Страсти накалялись. И все чаще игроки позволяли себе материться и громко кричать. Преподаватели делали вид, что ничего не слышат.
Поттер чувствовал себя прекрасно, поймав «звездный час». Потом с трибун стало видно, что у него что-то случилось с метлой. Она начала «чудить» и один раз Гарри даже чуть с нее не грохнулся. Но он удержался, повиснув на одной руке, а потом забрался обратно и продолжил летать.
В конце концов, Поттер воспользовался шансом и схватил снитч. Правда сделал это совсем необычным образом и во многом случайно — поймал мяч раскрытым ртом и едва его не проглотил.
Слизерин разом разочарованно вздохнул. Кое-кто недовольно засвистел.
— Задницей тоже можно ловить, — привстав и сложив ладони лодочкой, крикнул Дирк Ургхарт.
— Не проглоти его, Поттер, — Малфой вскочил на ноги и громко засвистел.
Слизеринцы, несмотря на поражение, обидно захохотали. А когда мадам Трюк объявила окончательный счет и победителя, недовольно загудели.
— А знаешь, Драко, мы с тобой большие идиоты! — задумчиво сказал Альтаир, когда они всем курсом возвращались в Хогвартс.
— С чего это?
— Это ведь мы с тобой во всем виноваты.
— Да в чем? — Малфой все еще ничего не понимал. — Говори уже, хватит тянуть кота за хвост.
— В том, что наши матч проиграли.
— Поясни! — Малфой заинтересовался.
— Не будь такого классного ловца у львов, — при этих словах многие недовольно сморщились, — они бы не победили. А как Поттера взяли в команду? Из-за меня и тебя. Я поднял напоминалку Лонгботтома, Поттер решил повыеживаться. Я кинул напоминалку тебе, ты вскочил на метлу, он погнался за тобой, а потом грохнулся на землю. И все это на глазах Макгонагалл. Не будь нас, Поттер не проявил бы себя и не стал бы ловцом. Теперь понял, почему это мы виноваты?
— Да ну тебя к Мерлину, — разочарованно протянул Драко. — Эйр, и почему ты так часто любишь тоску нагонять?
В тот вечер на Слизерине было невесело. Все, кто выбрался в гостиную, или молча сидели по углам, читая книги и играя в шахматы, или обменивались односложными репликами. За поражение любимой команды переживали абсолютно все — причем серьезно и основательно.
