Тридцать шесть стратагем

      Глава 10. Дафна Гринграсс       Их план с самого начала пошел вкривь и вкось. Ближе к полуночи им удалось тихо и незаметно покинуть гостиную Слизерина. Винс и Грег остались внизу, около входа в подземелье, а они отправились в сторону Астрономической башни. Пожалуй, на этом все хорошее и закончилось.       Непонятно как так получилось, но, похоже, они проворонили Золотое Трио. Грифиндорцы просто не могли их миновать, но все так и вышло, хотя Малфой вроде бы и утверждал, что он что-то там слышал.       — Может они раньше прошли? — предположил Блэк.       Ночной Хогвартс утопал во мраке. Густые чернильные тени наползали из углов. Было тихо и таинственно.       — Если только вышли с форой, — Малфой пожал плечами, хотя в темноте этот жест был практически не виден. Они заняли очень удобное место за одной из лестниц и решили еще немного подождать, прежде чем идти на башню.       А потом, совершенно неожиданно, они увидели, как дальний коридор осветился. Прямо на них вышла одетая в халат Макгонагалл и Аргус Филч, державший в руках большой фонарь и они не успели убежать.       — Так, так... Блэк и Малфой! И что же вы здесь делаете? — они пытливо смотрели на лицо учителя трансфигурации, но так и не увидели на нем особого удивления. Женщина выглядела грозной, раздраженной, но не удивленной.       — Гуляем, профессор, — попытался пошутить Малфой. Он улыбнулся, но улыбка вышла так себе — растерянная и неуверенная.       Блэк промолчал, пытаясь сохранить достоинство. Хотя стало ясно, что ничем хорошим это не закончится.       — Прекрасно, я так же люблю прогуляться после отбоя, — учитель нахмурилась. — Ждите меня здесь. Мистер Филч проследите за ними.       — С удовольствием, профессор, — «проскрипел» завхоз и поставил лампу на пол. Свет очертил его лицо снизу, и оно приобрело какое-то зловещее выражение. Тени легли в носогубных складках, и они казались вырубленные топором.       Макгонагалл ушла, но явилась буквально через несколько минут. Только на этот раз она была не одна — с ней шли Поттер, Уизли и Грейнджер.       Увидев слизеринцев, они сбились с шага и тревожно начали переглядываться.       — Итак, кажется все в сборе, — Макгонагалл оглядела их всех поочередно. Ее взгляд не предвещал ничего хорошего. — И по какой причине пять учеников грубейше нарушают правила и позволяют себе гулять ночью? Вам дня, что ли мало?       На это никто ничего не сказал.       — Ну, что ж, молчите? Очень хорошо. За ночные хождения я снимаю с вас пятьдесят баллов. С каждого! — добавила она под общий стон. — Можете идти и ожидать, какая отработка будет вам назначена.       Под ее хмурым взглядом слизеринцы повернули в свою сторону, а гриффиндорцы в свою.       — Ну как? Вы что так быстро? — в подземельном коридоре их встретили Винс и Грег.       — Мы попали! — выдохнул Драко.       — Завтра нас размажут, — мрачно констатировал Альтаир.       Утром, когда все подтвердилось, старосты Слизерина долго не могли успокоиться. Они устроили общее собрание и с неудовольствием, как и все остальные, поглядывали на Малфоя и Блэка.       — Ну что, раз у них есть куча свободного времени, и они хорошо учатся, предлагаю им помочь, — предложил Ричард Стивенсон, когда первоначальное волнение немного улеглось. — Пусть отработают потерянные баллы. Тем более, у Блэка опыт подобного рода есть.       — Точно, — подтвердила Фарли. — Каждый из вас до конца года обязан заработать по пятьдесят очков. Тогда мы забудем про этот инцидент.       — Годится, — кивнул Берк.       — Нет, нет, — покачала головой Лора Роули, староста с шестого курса. — Они хорошо учатся и в любом случае принесли бы эти баллы. Так что им надо покрыть возможные потери и ребята должны заработать сто баллов — и за проступок, и за то, чтобы не выйти в ноль. Пусть эти бузотёры принесут нам пользу.       Блэк и Малфой нерешительно переглянулись. Сто баллов было совсем не пустяком, но они не чувствовали себя правыми, чтобы возражать и постараться как-то смягчить приговор.       — Ведь это справедливо? — спросил их Ричард.       — Да, — с неохотой признал Блэк и Малфой кивнул, соглашаясь.       — Тогда мы вас больше не задерживаем. Думаю, вам есть что обсудить, — Стивенсон, несмотря на ситуацию, рассмеялся.              Друзья вернулись в свою комнату. Оба они выглядели немного обескураженными.       — Ты же помнишь, Макгонагалл совсем не удивилась нам. И она словно точно знала, где нас найти, — в голосе Драко звучала тревога. Так он реагировал на то, чего до конца не понимал. — Как так могло выйти?       — Я думал об этом, — согласился Блэк. — Может быть так, что тот момент, когда ты подслушал Трио, они же и подстроили чтобы нас подставить?       — Брось, такие планы им не по плечу. Тем более они сами пострадали! Как ты это объяснишь?       — У них что-то могло пойти не так. Да и мозгами в их компании кое-кто не обижен.       — И все же в эту версию я не верю, — продолжал упорствовать Драко. — Они говорили естественно. Подвох я бы почувствовал.       — Возможно и так, — уклонился от прямого ответа Альтаир. Он привык полагаться на способности кузена, но ситуации бывают разные.       — Сто баллов каждому! Да от этого с ума сойти можно, — Малфой резко перевел разговор на другую тему.       — Да, мы круто попали! — мрачно подтвердил Альтаир, усаживаясь за стол. Он взял перо и принялся задумчиво покусывать кончик. — А времени осталось два месяца.       — Мы должны что-то придумать, — наконец решил Малфой.       — Нам нужен план. Давай думать.       Через некоторое время кое-что наметилось. Друзья разбили пять предметов на две части. Малфой получил зельеварение и гербологию, а Блэк чары и астрономию. На этих предметах они не мешали отвечать друг другу и за баллы не конкурировали. На ЗоТИ у Квиррелла они договорились действовать совместно, а трансфигурацию и историю практически не принимали в расчет. У Макгонагалл слизеринцам вообще было непросто получить поощрительные баллы, ну а про историю и ее преподавателя-призрака можно было вообще не вспоминать.       Началась напряженная учеба. Она помогала не думать ни о чем постороннем.       Золотое Трио так же притихло. Что удивительно, они почему-то считали, что в том, что их поймали, виноваты именно слизеринцы.       — Вы ябеды, — безапелляционно заявил им Уизли как-то за завтраком.       — О чем ты говоришь? — нахмурился Блэк, ничего не понимая.       — Вы трусы и все делаете исподтишка, — охотно пояснил Рон.       — Это вы рассказали Макгонагалл о наших планах. Что, не хватило смелости все решить между нами, без третьих лиц? — спросил Поттер. В его голосе звучало презрение.       — Мы этого не делали, — возразил Малфой.       — Да? Тогда откуда профессор Макгонагалл узнала про Астрономическую башню? — задала вполне логичный вопрос Гермиона.       Блэк мрачно посмотрел на нее, но промолчал. Внятный ответ у него все равно отсутствовал.       Через несколько дней от Макгонагалл пришла записка, в которой она сообщала, что сегодня вечером, в одиннадцать часов, им назначена совместная отработка у Хагрида. С этой целью им надлежит прибыть к избушке лесника и ждать там дальнейших указаний.       — Что-то я ничего вообще не понимаю, — Блэк задумчиво крутил в руках небольшой пергамент, исписанный аккуратным, бисерным почерком. Он даже зачем-то его понюхал.       — О чем ты? — спросил Малфой. Перспектива ночной прогулки его не вдохновляла.       — О том, что в качестве наказания за ночные прогулки по Хогвартсу нам назначена отработка в виде ночной прогулки. Где логика?       — Это же Макгонагалл, — Малфой крутанул рукой у виска, показывая, что в голову к этой женщине лучше не залезать.       — Нет, это не нормально, — Блэк почесал подбородок, что-то обдумывая. — Давай-ка обратимся за советом к Виолетте!       — По поводу чего?       — По поводу законности и обоснованности такой отработки.       — Попробуй, — в голосе кузена отчетливо звучало сомнение. Он вполне логично считал, что учителя своих решений не меняют.       Через десять минут Блэк отдал записку Булстроуд и обрисовал сложившуюся ситуацию.       — Это разве нормально?       — Конечно, нет, — девушка качнула головой, и ее волосы рассыпались по плечам. — За четыре года я о таком впервые слышу.       — И что делать?       — Постойте здесь, пока я посоветуюсь со старостами.       Старосты так удивились, что не поленились самолично расспросить Малфоя и Блэка. После этого им было велено даже не думать никуда ходить. Берк с Фарли отправились за разъяснением к декану.       В тот вечер они остались в гостиной по прямому распоряжению Снейпа.       Утром стало известно, что гриффиндорцы посетили Хагрида и вместе с ним отправились в Запретный Лес. Ночью! В то место, куда и днем-то всем запрещено соваться!       Что-то там произошло, но никто не знал никаких деталей. А сама Макгонагалл больше не вспоминала про записку и свое указание. Друзья так и остались без отработки и все вроде как забыли об этом случае. Хотя Снейп наверняка помнил, но и он ничего не сказал.       Но никто не забыл то, что они должны принести факультету по сто баллов.       Блэк и Малфой надрывались изо всех сил, пытаясь проявить себя на уроках. Они много читали и занимались. Своих книг уже не хватало и кузены чуть ли не каждый вечер проводили в школьной библиотеке — хотя заниматься в гостиной Слизерина нравилось им куда больше.       В один из вечеров все и произошло. В тот раз они засиделись дольше обычного и возвращались ближе к отбою.       К тому времени каждый из них отработал больше половины положенных баллов и ребята уже предвкушали, как отдадут все долги.       Проблема заключалась в том, что поощрения начали доставаться им все более и более тяжело. Учителя словно раскусили их план, поняли, как нужны им эти баллы и старались по максимуму осложнить их получение. Даже добряк Флитвик, который поощрял по малейшему поводу, уменьшил свои награды. Да и Снейп, которого Малфой нещадно «эксплуатировал», не мог полностью решить их проблемы.       Друзьям приходилось искать все новые возможности, а заодно чему-то учиться и что-то находить — то, чем потом можно было «блеснуть» на уроках.       — Еще немного, Эйр, и мы с этим закончим, — возбужденно говорил Малфой.       Они шли по пустынному коридору, а затем свернули за угол. Здесь было неожиданно темно, но друзья по инерции сделали несколько шагов. В следующий миг, одновременно, на них что-то обрушилось сзади. Блэк почувствовал оглушающее заклятие ударившее в спину, понял, что потерял контроль над собственным телом, но сделать ничего не успел. Последнее, что ему удалось зафиксировать краем глаза, это то, как кузен от удара «рыбкой» нырнул вперед. Альтаир упал следом, не имея сил выставить вперед руки и как-то смягчить удар. Пол оказался холодным, очень твердым и он потерял сознание.

***

      Дафна Гринграсс — стройная и гибкая первокурсница Слизерина, с шикарной копной светлых волос и зелеными глазами, торопливо шла по коридору в сторону родной гостиной. Ее мантия с гербом факультета, вышитым в районе сердца, выглядела безукоризненно чисто и опрятно. В сумраке засыпающего замка кожа девочки казалась бледнее, чем обычно.       В тот вечер она засиделась в кабинете у Помоны Стебель. Сначала учитель рассказывала о растениях, а потом по своей привычке пригласила выпить чай. Там были девочки с других факультетов, но Слизерин представляла она одна.       Все весело общались и не заметили, как прошло время. Сейчас Гринграсс чуть ли не бежала, мечтая о том, чтобы быстрей оказаться в собственной комнате.       Она вроде бы и успевала, но лишний раз попадаться на глаза Филчу или кому-то вроде Макгонагалл ей явно не хотелось.       Дафна никогда не сомневалась, что поступит именно на Слизерин. Здесь она и оказалась. Все произошло так, как она и мечтала.       Правда, дальше пошло не совсем так, как хотелось — на факультет в этом году поступило всего три девочки, это если считать с ней самой.       Причем Пэнси Паркинсон и Милисента Булстроуд как-то быстро «спелись» и постоянно держались вместе. Дафна не отказалась бы от подруг, но эти две её не устраивали. Слишком уж они по-свойски, словно старые кумушки, вели себя с другими учениками, чересчур часто любили болтать ни о чем и сплетничать.       Сложность состояла в том, что Дафну всегда интересовали лишь те люди, которые могли ее чем-то удивить или заинтриговать, и которые не уступали ей в интеллекте и способностях. С другими ей было просто не интересно и скучно.       Поэтому так и получилась, что она вроде бы общалась с Пэнси и Мили, но близко с ними не сходилась и подругами они не стали. А других девочек на Слизерине больше не наблюдалось.       Дафна неплохо сошлась с Лизой Хенгауэр со второго курса, но это было немного не то. У Лизы сложился круг общения среди своего курса. К тому же у них были разные уроки, и они не могли посидеть вместе за партой.       Единственная, кого Дафна считала ровней, была Гермиона Грейнджер с Гриффиндора. Эта девочка действительно могла похвастаться умом и серьезным отношением к жизни. Но общаться с ней она не могла. Мешала как разница в факультетах, так и разница в происхождении. Вон, Блэк попробовал, и что из этого вышло? Да его месяц после этого «полоскали»!       Вначале Дафну устраивала роль немного отдаленной от факультета ученицы, но за несколько месяцев стало понятно, что выдержать все семь лет в таком режиме будет не так-то легко. Следовало искать если и не друзей, то союзников.       Для этой цели лучше всего подходили мальчики с первого курса. На Слизерине в самые первые дни сложились две компании, и хотя ребята не ругались друг с другом, было видно, что они не друзья, а просто учатся вместе.       В первую компанию вошли Блэк и Малфой и их «телохранители» и постоянные спутники Гойл и Крэбб. Вторая компания состояла из Нотта и Забини.       Мечтательный, большую часть времени немногословный Теодор Нотт ей нравился. Даже очень. Но он сошелся с Забини, которого Гринграсс терпеть не могла. Эти ребята прекрасно учились, никуда не лезли и вообще вели себя незаметно, как истинные слизеринцы.       А вот со второй компанией все было одновременно и проще и сложнее. Заводилой там однозначно выступал Блэк. Он вел себя независимо, гордо, ставил себя выше многих и держался с таким достоинством, что даже девчонки с третьего курса включили его в круг тех мальчиков, что были достойны их обсуждения. В общем, он целиком оправдывал свое звездное имя, освещая окружающих и одновременно как-то неуловимо притягивая их к себе.       Роль Малфоя в их команде она до конца не понимала. Безусловно, он был другом Блэка и вроде бы признавал авторитет последнего. В то же время выходило так, что он очень важен для Альтаира и тот часто советовался с родичем.       Гойл и Крэбб не привлекли её внимания. И вообще, они все делали так, как им говорят. Поэтому в расчет Дафна их не брала.       Она была леди и не могла просто так подойти и сказать: — давайте дружить. Именно ребята должны были сделать первый шаг. Но они его не делали и не замечали тех намеков, которые она изредка себе позволяла.       Хотя, может, и замечали, но внимания не обращали.              И в тот вечер, возвращаясь из кабинета профессора Стебель, Дафна совершенно неожиданно наткнулась на двух учеников, лежавших на полу.       Первым делом девочка резко остановилась, выхватила палочку и неторопливо, не приближаясь к ребятам, покрутилась вокруг своей оси, оценивая обстановку и определяя возможную угрозу.       Все было тихо и никого, кроме пострадавших, здесь не наблюдалась. Очень осторожно, осматриваясь по сторонам, Дафна приблизилась к двум силуэтам и, помедлив, опустилась на колено.       Один из ребят как раз в этот момент зашевелился, застонал и приподнял голову, начиная приходить в себя. Дафна сразу узнала Блэка.       — Что случилось? — Дафна подхватила его под руку, помогая сесть.       — Ты как здесь оказалась? — вопросом на вопрос ответил Альтаир. Он посмотрел на нее слегка осоловевшим взглядом.       — Шла от профессора Стебель и наткнулась на вас.       — Помоги мне с Драко, — попросил Блэк и вдвоем они усадили его на пол, похлопали по щекам и привели в чувство.       — Что это было? — Малфой переводил непонимающий взгляд с одного на другого.       — Что-что, — чуть ли не крикнул Блэк. — Нас кто-то подловил и ударил чем-то оглушающим.       При этом Блэк покосился на Дафну, но ничего не сказал, хотя она и поняла его выражение. Ему было неприятно, что их нашел посторонний и стал свидетелем слабости. К тому же Альтаир опасался, не станет ли она болтать об этом в гостиной.       — Вот козлы, — Малфой выругался, осторожно пощупал затылок, а потом с подозрением уставился на Гринграсс. — Ты ведь нас не выдашь?       — Нет, если вам этого не нужно.       — Конечно, не нужно! Спрашиваешь! — ответил Малфой.       — Спасибо, — сказал Блэк и неожиданно улыбнулся. Улыбка у него была замечательная — открытая и немного бесшабашная. Похоже, что он уже пришел в себя. Тем более, слизеринцев явно пожалели, и кто бы там не был, ударил он не в полную силу.       Блэк, как и Малфой, тщательно отряхнулся, и принялись осматривать место происшествия. Они потратили около пяти минут, Дафна помогала, но найти что-то интересное или проливающее свет на возможного злоумышленника им так и не удалось.       Все вместе они отправились в гостиную. Время, разрешенное для прогулок, уже прошло, но почему-то сейчас Дафна не опасалась, что их могут поймать.       — Кто же нас так сумел подловить? — задумчиво протянул Блэк когда они оказались в гостиной. Было видно, что он больше обращается к себе, чем к ним.       Несколько человек все еще сидели за одним из больших столов и что-то негромко обсуждали. На вошедших первокурсников эта компания посмотрела с любопытством, но спрашивать ничего не стала — на Слизерине подобного не приветствовалось. Особенно, если ты не староста.       — Не думаю, что это кто-то из преподавателей, — съязвил Малфой. — Значит, остаются ученики. Их всего-то три сотни.       — А ты ничего не видела? — спросил Альтаир у девочки.       — Не знаю, но когда я лишь приближалась, мне вроде бы послышалось какое-то шушуканье или шаги, — Дафна задумалась и потерла ладошкой подбородок. — Но я ни в чем не уверена.       Минут пять, отойдя в дальний угол и разместившись на низком кожаном диване, они поговорили о случившемся. Не придя ни к каким выводам, мальчики пожелали ей спокойной ночи и все разошлись по спальням.       Дафна, как и обещала, никому и ничего не сказала. Три дня ребята ее проверяли, ждали, проболтается ли она или нет, а потом как-то легко и непринужденно пригласили обсудить «тот» случай.       Они выбрались на улицу. Май был в самом разгаре. Пахло цветами, пыльцой, а с Черного озера ветерок нес ласковую прохладу. Туда, к берегу, как делали многие другие ученики, они и отправились. Многочисленные пчелы и шмели жужжали со всех сторон.       Слизеринцы нашли уединенное местечко, где волны с едва заметным шумом накатывали на галечный берег. Чуть в стороне на земле валялась высохшая коряга, на которую можно было присесть.       — Вот, это тебе от нас, — немного смущаясь, Блэк протянул ей огромную шоколадку, перевязанную зеленым бантом.       — Да, спасибо тебе, — кивнул Драко.       — Это вам спасибо. Мне очень приятно, — у нее от неожиданности покраснели кончики ушей.       В тот день они общались на берегу втроем. Дафна с помощью магии очистила корягу от пыли и присела, неторопливо расправив складки на юбке. Ребята оставались на ногах. Они не взяли с собой Винса и Грега, и по их виду Дафна поняла, что слизеринцы не хотят, чтобы еще кто-то узнал об их позоре.       Именно так — позорным и обидным, они оценивали произошедшее. Ребята строили всевозможные планы, как найти и наказать таинственного врага.       — Он вас так подловил, словно заранее знал, где и когда вы пройдете, — сказала им Дафна, шурша фольгой и отламывая кусочек шоколада. Она, приглашая, кивнула ребятам, и те не заставили себя долго ждать.       Шоколад оказался со вкусом миндаля — как раз тем самым, что она больше всего любила. Дафна невольно отметила, что ребята угостили ее не просто так, а наведя справки. Да и саму шоколадку выбрали с умом — более дорогое признание ее заслуг могло бы выглядеть как-то неправильно и фамильярно. А так все вышло естественно и хорошо.       — Мы две последние недели чуть ли не каждый вечер проводили в библиотеке, — охотно пояснил Малфой. — Так что об этом несложно было узнать.       Дафна об этом знала. Да весь Слизерин об этом знал, если честно. Всем хотелось посмотреть, как Блэк и Малфой вернут факультету потерянные баллы. И судя по их настрою и целеустремленности, они должны были успеть до экзаменов.       — Напали на вас, с ваших же слов, весьма ловко. Со спины, в самый неожиданный момент. Такое непросто рассчитать и при этом не попасться. Вы же не заметили нападающего? — спросила девочка.       — Нет, — Блэк досадливо качнул головой. — Хотя я вроде бы успел увидеть мелькнувший силуэт. Но там было темно, и деталей я не различил.       — Рост? Телосложение?       — Пожалуй, это все же мужчина. Ну, в смысле парень. И он выше меня, — Альтаир почесал бровь и задумался. — Нет, больше ничего не помню, — резюмировал он после молчания.       — Вот же урод! — Малфой подобрал плоский камень и запустил «лягушку». Сосчитав до семи, он повернулся к ним. — Я просто мечтаю найти и уделать этого недоноска. И главное, не понятно, зачем он это сделал?       — Мы с тобой многим не нравимся, — предположил Блэк.       — У всего должен быть мотив, — поддержала Дафна Малфоя.       — Ага, только старшие так действовать не будут, а у остальных кишка тонка, — внезапно Драко замер, словно ему в голову пришла новая идея. — Может, это Трио?       — Смеёшься? — Блэк громко фыркнул. — Они такое не потянут.       — Я так же думаю, что врага вам следует искать не на первом курсе, — заметила Гринграсс.       — Знаешь что, Драко?       — Что, Эйр?       — Я почему-то думаю, что нападающих было как минимум двое. Нас же отрубили синхронно, в один момент. Сомневаюсь, что один человек так бы гладко мог сработать.       — Возможно, ты и прав, — согласился Малфой.                     После той трехдневной проверки и того разговора ребята допустили ее в свой круг. Дафна все чаще с ними общалась, и их отношения уже можно было считать дружескими. Во всяком случае, ребята многим с ней делились. Пользуясь прекрасной погодой, они часто выбирались на улицу и готовились к экзаменам на берегу Черного озера, в небольшой роще недалеко от избушки Хагрида или где-то еще.       Почти всегда с ними находились Винс и Грег, которые восприняли ее появление в их компании спокойно и даже дружелюбно. Во всяком случае, толстячок Крэбб частенько пытался угостить ее какими-то сладостями или конфетами. При этом он краснел, как свекла.       Паркинсон и Булстроуд изменившаяся обстановка приводила в бешенство. Дафна часто ловила на себя полные скрытой зависти взгляды. Несмотря на то, как Пэнси раньше «подкалывала» Блэка, было видно, что сейчас она бы охотно поменялась с ней местами.       Ребята продолжали мечтать, как найдут и отомстят своему обидчику, но пока у них так и не появилось никаких конкретных «зацепок». Они последовательно перебрали весь Хогвартс, но так и не смогли ни на ком остановиться. Хотя у них и имелись некоторые подозрения — за это она могла поручиться.       Они выполнили обещание и вернули Слизерину двести баллов. Причем было видно, что это далось им непросто. Старосты также оценили их «героизм» и прилюдно поздравили. При этом Джемма Фарли не смогла промолчать и заметила, что надеется, что они снова не потеряют то, что заработали.       Экзамены прошли спокойно и как-то буднично. Дафна сдала все семь предметов на высшие оценки, так же как Блэк и Малфой. И хотя официально все получали результаты экзаменов дома, спустя несколько дней после окончания учебы, у большинства слизеринцев имелись возможности выяснить все чуть ли не на следующий день.       Учебный год закончился. Последнюю неделю, находясь в замке, они фактически ничем не занимались, отдыхая и болтая обо всем на свете. Их дружба крепла буквально на глазах. И ей было приятно, что ребята умеют ценить ее интеллект и наблюдательность, да и обращались они с ней, как с настоящей леди. Дафне льстило такое отношение. Тем более, кузены частенько обсуждали такие интересные темы, что у нее разгорался неподдельный азарт и любопытство.       Золотое Трио вновь во что-то влезло. Рон и Гермиона пробыли сутки в больничном крыле. А Поттера там оставили на целых трое! Одновременно с этим пропал профессор Квиррелл и по Хогвартсу поползли слухи о том, что учитель или погиб, или наоборот, исчез, а Золотое Трио как-то приложило к этому руку и что-то там спасло или не дало случиться.       Никто ничего не знал, и от того весь инцидент обрастал фантастическими деталями и невероятными домыслами. Ходили противоречивые разговоры о каком-то подвале или неизвестном ранее подземелье.       — Что-то мне это напоминает ситуацию с троллем, — как-то вечером заметил Блэк, когда они расположились в гостиной.       — Наверняка все вновь высосано из пальца, — небрежно бросил Малфой, быстро и ловко расставляя шахматные фигуры на доске. Что интересно, Драко просто обожал играть за черных, а Блэк, несмотря на семейное имя, наоборот, предпочитал белых. Это было забавно.       — Но Поттер ведь не просто так попал в лазарет, — заметила Гринграсс. Она сидела рядом с ребятами, держа в руках исторический роман, дело в котором происходило в викторианской Англии. — Да и Грейнджер с Уизли там побывали. Значит, что-то на самом деле случилось.       — Эти грифы могут найти приключение на ровном месте, — Блэк усмехнулся. Всю неделю у него преобладало прекрасное настроение, и это, как Дафна уже успела убедиться, влияло на всю их компанию.       Заключительный вечер в Хогвартсе, когда все собрались в Большом зале, обещал стать самым приятным моментом перед каникулами.       В этом году кубок по квиддичу выиграл Равенкло*. В финальной встрече они в пух и прах разнесли Гриффиндор и сейчас «вороны» наслаждались долгожданным триумфом.       И все же это было вполне терпимо. Главное, что благодаря набранным очкам, общей успеваемости и упорству, Слизерин вновь победил в межфакультетском соревновании.       Дафна сидела между Малфоем и Блэком и видела, как два ее друга буквально счастливы. Еще бы им такими не быть, когда они внесли немалый вклад в общее дело.       Все, как один слизеринцы захлопали, когда знамена, висевшие вдоль стен, раскрасились в цвета их факультета — серебряный и зеленый.       Но затем встал Дамблдор и весь их стол как-то настороженно притих. Так уж получалось, что слова директора чаще всего не доставляли им никакой радости. То, что случилось дальше, лишь подтвердило все их самые глубокие подозрения.       Директор начал в шутливой манере — он напомнил, что закончился очередной учебный год и выразил надежду, что головы учеников все ж таки слегка отяжелели от полученных знаний. Затем он быстро прошелся по факультетам, напоминая, кто и сколько очков набрал.       — Начнем с конца, — директор обвел весь зал внимательным взглядом. Дужки его очков задорно блеснули. — Гриффиндор — триста двенадцать очков; Пуффендуй — триста пятьдесят два очка; Равенкло — четыреста двадцать шесть очков. На первом месте Слизерин. У них пятьсот тринадцать очков.*       Слизеринский стол взорвался аплодисментами. Блэк и Малфой через голову Дафны хлопнули друг друга в ладоши.       — Да, да, вы прекрасно потрудились, — произнес Дамблдор, поворачиваясь в их сторону. — Однако мы не учли последних событий…       В зале моментально установилась настороженная тишина. Никто еще ничего не понимал, но слизеринцы начали тревожно переглядываться и с их лиц медленно пропадали радостные улыбки.       — Необходимо упомянуть, что несколько учеников заработали некоторое количество баллов, — буднично продолжил директор. Тишина наступила такая, что было слышно, как над одним из столов жужжит муха. И Дамблдор продолжил: — Начнем с мистера Рональда Уизли — за лучшую в истории Хогвартса партию в шахматы я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков.       В едином порыве все гриффиндоры восторженно закричали и засвистели. Тишина наступила не сразу. Дамблдору пришлось подождать.       — Мисс Гермионе Грейнджер за умение использовать холодную логику в минуту опасности я присуждаю шестьдесят баллов!       И вновь эти слова встретили радостные крики с одного стола.       — И наконец, мистер Гарри Поттер, — внушительно объявил Дамблдор. — За выдержку, фантастическую храбрость и невероятную силу духа я присуждаю факультету Гриффиндор семьдесят баллов!       Поднявшийся шум буквально оглушил Дафну. Она молча переводила взгляд со Снейпа на Дамблдора, и с Поттера на Блэка. И все же пока ничего страшного еще не случилось. Дамблдор разом «насыпал» своим любимцам сто девяносто очков, но Слизерин все еще находился впереди.       — На этом он не остановится, — Блэк, судя по всему, считал не хуже ее. Его голос буквально звенел от напряжения. Глядя на него Гринграсс неожиданно ощутила неприятное леденящее чувство «под ложечкой».       — Я скрещу пальцы, но боюсь, нам уже ничего не поможет, — с отчетливым отчаяньем успел сказать Малфой и в этот же момент директор поднял руку.       — Храбрость… Она бывает разной. Непросто противостоять врагу, но иногда еще сложнее противостоять друзьям! И за такую храбрость я присуждаю двадцать очков мистеру Невиллу Лонгботтому.       В этот момент гриффиндорский стол буквально взорвался от радости. Они орали так, что казалось — стекла не выдержат и вот-вот вылетят. Бледный от волнения Невилл скрылся среди обнимавших его школьников. Золотое Трио чуть ли не в пляс пустилось, и все выкрикивали их имена.       Дафна Гринграсс всегда считала себя спокойной девочкой, но в этот миг у нее перехватило дыхание. Сдерживая эмоции, она с силой сжала кулаки, так, что ногти глубоко врезались в ладони. На старост факультета и капитана по квиддичу было страшно смотреть — они выглядели так, словно им надавали пощёчин и выставили голыми перед улюлюкающей толпой.       — Таким образом, на первое место вышел Гриффиндор, — громко, перекрывая шум, прокричал Дамблдор с помощью заклинания Сонорус. — Они набрали пятьсот двадцать два очка! И я думаю, нам пора сменить декорации.       Он хлопнул в ладоши и свисавшие со стен зелено-серебристые знамена со змеями исчезли, уступая место золотым львам на алом фоне.       Директор захлопал в ладоши, теперь уже просто аплодируя. Он явно радовался за своих любимцев и приглашал всех присоединиться к этому замечательному событию. Вот только если он думал, что весь зал вскинется в едином порыве, то глубоко ошибался. Безусловно, гриффиндорцы, как один, вскочили на ноги и начали подкидывать вверх шапки, свистеть и хлопать друг друга по плечам.       Поттер, Уизли, Грейнджер и Лонгботтом выглядели самыми счастливыми людьми на свете и принимали поздравления.       А вот за остальными столами ситуация развивалась иначе. На Пуффендуе лишь половина учеников радостно хлопала и кричала. На Равенкло всего треть выражала удовлетворение. Слизерин молчал полным составом. И это молчание медленно превращалось в презрение и ненависть!       Все с недоумением смотрели на Дамблдора и на Снейпа, ожидая, что декан как-то себя покажет. Но Снейп лишь молчал, старательно отводя глаза…       Слизеринцы чувствовали себя оплеванными. Сама идея честной борьбы за кубок и общее соревнование оказалась попранной и разбитой. Все то напряжение, что каждый из них вкладывал в общую победу, их усилия, целеустремленность и настойчивость оказались никому не нужны. Десять месяцев напряженной борьбы оказались перечеркнуты несколькими директорскими предложениями. Это было так обидно и... подло!       Никто не верил, что Золотое Трио на самом деле залезло в какой-то подвал и участвовало в каких-то там испытаниях. Никто не верил, что подобное им под силу. Это выглядело как представление и балаган. Тем более, все эти мифические приключения никаким боком не относились к учебе или квиддичу. За это нельзя начислять очков! Дамблдор просто взял баллы из воздуха и слизеринцы недовольно загудели.       — Получается, что итоги года может решить один единственный человек и ему плевать на правила и порядки, — громко, так, что его наверняка услышали за преподавательским столом, выкрикнул Ричард Стивенсон. Их староста мог позволить себе такие слова — экзамены он сдал и теперь уже ни в чем не зависел от директора.       — Издевательство! Так нечестно! Это подлость и унижение! — поддержали его несколько голосов, но Дамблдор и в ус не дул, а на грозные взгляды Макгонагалл всем было наплевать.       У Снейпа на лице застыло такое непередаваемое выражение, словно его заставили съесть фунт лимонов. Даже Филиус Флитвик и Помона Стебель выглядели озадаченными и не особо радостными. Сейчас они переглядывались с кислыми лицами. Похоже, такое единоличное награждение непонятно за что не находило отклика в их сердцах. И лишь Хагрид оглушительно хлопал огромными ладонями и сиял, как начищенный галеон.       — Не расстраивайтесь, ребята, — Дафна видела, что Блэк и Мафлой посчитали, что их очень цинично обманули. Они так переглянулись друг с другом, и так одновременно посмотрели на Дамблдора, а потом на Золотое Трио, что стало ясно — эти не забудут.       — Ты понял, Драко?       — Да! Нас всех развели, как детей. Дамблдор непередаваем! — Малфой чуть ли не выплюнул это имя. В его взгляде была злость и ярость.       — Нет, я о другом, — возразил Блэк. Он, не в силах оставаться на месте, встал, кинул полный презрения взгляд на Дамблдора и повернулся к Дафне и Малфою. — Мы могли бы заработать триста баллов, четыреста, пятьсот, но директор все равно бы сегодня сделал так, что у гриффов будет больше. В соревновании с Поттером у нас нет ни малейшего шанса на победу!       Милисента Булстроуд шмыгала носом, пытаясь сдержать эмоции. Маркус Флинт выругался и со всего маху кинул бокал с соком в стену. Он разбился с оглушительным звуком, испачкав стену бледным пятном. Снейп бросил в его сторону быстрый и грозный взгляд, беззвучно шевеля губами. Девушки-однокурсницы начали успокаивать Маркуса и заставили его вновь сесть.       Начался праздничный ужин. Вот только таковым он был всего для четверти зала и тех, кто поддерживал гриффиндорцев, не понимая, что Дамблдор не только нарушил все традиции, но и создал поганый прецедент.       На следующий день все уселись в Хогвартс-экспресс и поехали домой. Слизеринцы заняли целый вагон, и поначалу в нем царило уныние и тоска.       Лишь под вечер, когда поезд уже приближался к Лондону, все немного ожили и пришли в себя. Все это время Дафна провела в купе с ребятами и большую часть дороги они только и делали, что читали.       Правда, Винс и Грег общей апатии поддавались не сильно. Они играли в плюй-камни, а потом Дафна поочередно по разу выиграла у них в шахматы.       В Лондоне их всех ждали родители. Как и обычно в такой день, на вокзале было людно и шумно. Маги встречали своих повзрослевших детей, и всем было одинаково радостно.       — Хорошего тебе лета, — попрощался с Дафной Альтаир.       — Да, и чтобы ты побыстрее забыла вчерашний вечер, — поддержал его Малфой.       — И вам, ребята, всего хорошего, — Гринграсс попрощалась с друзьями и пошла к родителям. И чем ближе она к ним подходила, тем сильнее улыбалась.       — Здравствуй, моя дорогая, — мама, удивительно красивая и ласковая, вкусно пахнувшая цитрусовыми духами, наклонилась и поцеловала ее в щеку.       — Привет, Дафночка, — младшая сестренка, Астория, бросилась ей на шею и чуть ли не задушила. — Рассказывай быстрее, как там в Хогвартсе!       Последний раз она видела сестренку на зимних каникулах. Астория буквально бредила Хогвартсом и считала дни, когда там окажется. С этой целью она даже завела и повесила на стену большой календарь, на котором зачеркивала прошедшие дни.       — Иди ко мне, — отец, высокий, статный и усатый, заключил ее в объятия и поцеловал. Ей нравилось обнимать папу и она всегда начинала хихикать, когда его пахнувшие табаком усы щекотали ухо или щеку.       Начались летние каникулы.