Тридцать шесть стратагем

      Глава 14. Инкарцеро!       — Слушай, а что тебя Снейп попросил сделать в Дуэльном Клубе, когда вы с Поттером пошли на второй заход? — спросил Альтаир.       Они находились в собственной комнате и уже готовились лечь спать.       — О чем ты? — сделал удивленное лицо кузен.       — Брось, все ты понял! Так что он тебе сказал?       — Ну… в общем, пусть это останется между нами. Идет? — и когда Блэк кивнул, Малфой продолжил. — Он попросил меня использовать на Поттере Серпенсортию.       — А когда ты успел ее узнать?       — Дней за десять Снейп сам же меня и научил.       Блэк сел на стул и посмотрел на Малфоя долгим, красноречивым взглядом.       — Да я понимаю, что ты хочешь сказать, — проворчал Драко. — Что это не просто так и что все явно подстроено! Само собой я думал об этом! Похоже, Снейп хотел проверить, змееуст Поттер или нет.       — Не находишь это странным?       — Нахожу, Мерлину понятно!       — А зачем ему это надо, ты спрашивал?       — Ага, ты спроси у него… Это ты с моей мамой можешь о чем угодно говорить, а у меня со своим крестным так не выходит. Он так смотрит, что вопросы в горле застревают!       — Я понимаю то, что ничего не понимаю, — Блэк потер лоб. Кузену он доверял и знал, что тот не станет скрывать ничего важного. А случай с использованием Серпенсортии объяснить легко — то секрет крестного и Драко не торопился сам начинать разговор о нем. Зато когда его спросили, сразу ответил. Вероятно, он бы и сам на месте друга действовал схожим образом. — Снейп всячески показывает, как относится к Поттеру и одновременно замышляет что-то еще.       — Да в Хогвартсе у каждого столько скелетов в шкафу, что замучаешься считать, — отозвался кузен. — Поттер вообще тип мутный, а кое-кто, похоже, явно имеет на него виды.              Драко Малфой получил известие, что в их главном поместье мракоборцы собираются провести обыск. Родители не рекомендовали ему покидать Хогвартс на зимних каникулах, и сказали переждать непростое время в замке.       Альтаир решил поддержать друга и остался вместе с ним. Полностью выздоровевшие Крэбб и Гойл так же не поехали домой.       Блэк видел, что Малфой признателен. Несмотря ни на что, Драко умел замечать и быть благодарным.       Пришлось Блэку сесть за стол и начать писать многочисленные письма. Он написал деду, отцу, матери, а одно, самое большое, оставил под конец.       С Вегой Блэк они переписывались все это время, и Гермес совершил немало перелетов до Франции и обратно. У кузины все было нормально, хотя она скучала и по Англии, и по друзьям.       Училась она хорошо, делая акцент на развитие своего дара метаморфа, а также на высшую трансфигурацию. А еще она спрашивала про Сириуса и про то, когда же наконец начнется его процесс.       Альтаир не мог ничем ее порадовать — по словам деда выходило, что ни Визенгамот в целом, ни Дамблдор в частности не горели желанием дать «зеленый свет» этому процессу. В настоящий момент Арктурус собирал необходимый минимум голосов — пятьдесят один процент от общего числа членов суда, чтобы «пропихнуть» решение помимо воли его председателя. Дело двигалось медленно. Дамблдор был в силе, и ссориться с ним желающих находилось мало.                            Каждый день или он, или Малфой следили за Трио и их перемещениями. Винса и Грега они на это дело не подряжали — слишком уж те были неуклюжими и заметными, а Дафне, по вполне понятным причинам и вовсе не предлагали. Она леди и такое ей не к лицу.       И вот в один из дней удача улыбнулась Драко. Радостный, он собрал их и звенящим от восторга голосом сообщил, что все получилось.       — Я проследил за ними. Оказалось, что их штаб находится на втором этаже, в женском туалете, там, где живет Плакса Миртл!       — Ходил туда? — спросил Блэк и глаза его загорелись предвкушением.       — Нет, заглянул лишь одним глазком. Я переживал, что если меня увидит Миртл, то сообщит Трио.       — Правильно сделал, — похвалила его Дафна. — Нам осталось лишь сделать две вещи — дождаться, когда грифы уйдут в свою гостиную и подгадать так, чтобы Миртл нам не помешала.       — Пожалуй, это не так уж и сложно, — подумав, сказал Блэк. — Надо подключить Пивза.       Пивз являлся одним из самых неприятных и злобных приведений, а вернее, полтергейстов, Хогвартса. Он обожал делать пакости, кричать и распевать скабрезные песенки. Он многих доставал, но и на него нашлась управа — дело в том, что Пивз больше всего на свете боялся Кровавого Барона. А Барон являлся привидением Слизерина.       Еще на первом курсе они поняли, что Пивза можно утихомирить или прогнать всего шестью словами: — мы здесь по поручению Кровавого Барона.       После такого Пивз пугался и извинившись, сразу же улетал.       — Найдем Пивза и скажем ему, что Кровавый Барон приказал прогнать Плаксу Миртл из туалета. Вот и все!       — А вот это по-настоящему стоящая идея, — Малфой в шутку ударил его кулаком. — Котелок у тебя неплохо варит!       После ужина, проследив, как Трио дошло до своей гостиной, они разыскали Пивза и передали ему «приказ» Кровавого Барона.       — Пусть его кровейшество Барон не волнуется, я все сделаю! — Пивз прижал руки к груди и взволнованный оказанным доверием, улетел. Подождав для верности несколько минут, они отправились следом.       Туалет выглядел заброшенным и неухоженным — грязная напольная плитка, потрескавшаяся эмаль на раковинах и унитазах, зеркала в трещинах и сколах. Пахло застоявшейся водой и сыростью. Никого из призраков не наблюдалось.       Драко, зажимая нос, хоть здесь ничем неприятным и не воняло, одну за другой открывал кабинки.       В одной из них они нашли то, что искали — прямо на полу стоял котел с жидкостью. Прямо под ним находилась спиртовая горелка.       — Вот и попались, голубчики, — усмехнулся Драко.       — Странно как-то… — покачала головой Гринграсс. — В таких условиях зелья варить нельзя. В котел может попасть что угодно.       — Идиоты! Все, что говорил Снейп по поводу места для приготовления зелий, мер безопасности и стерильности пролетело мимо их ушей! Мерлиновы подштанники, какие же они тупари! — в голосе кузена звучало возмущение зельевара в ответ на бездарность своих так называемых коллег.       — Можешь определить, что в котле? — спросил Блэк.       — Шутишь, Эйр? — Драко, придерживая мантию, наклонился поближе и втянул воздух носом. — Зелий тысячи и я могу сказать лишь то, чем оно не является. Да и то, приблизительно.       — А если возьмем образец, ты выяснишь? — задала вопрос Дафна.       — Легко!       — У кого есть мензурка или пробирка? — вновь спросила девочка.       Конечно, кто бы сомневался, она нашлась у Малфоя, в его безразмерном кошельке. Он был учеником Снейпа, который давно приучил его, что зельевар всегда должен быть наготове. Во всех смыслах.       — Только осторожно, — предупредил Блэк.       — Тогда лучше ты, — Драко отдал ему хрустальную пробирку.       — Хорошо, — Блэк подхватил ее Левиоссой, медленно опустил в котел, зачерпнул зелья и вытащил обратно. Малфой взял пробирку в воздухе и захлопнул ее пробкой.       — Ладно, пора закругляться. Пошли отсюда, — скомандовал Блэк. — Не ровен час, еще Миртл обратно вернется!       Драко аккуратно закрыл дверь туалетной кабинки, и они ушли, оставив все, как есть.                     Через несколько часов Драко вынес вердикт, признав образец Оборотным зельем. Он работал в их собственной комнате, разложив на столе небольшую переносную лабораторию. Утром они поделились этим известием со своей подружкой.       — В кого они хотят превратиться? — задала самый главный вопрос Дафна. — И зачем?       — Оборотным зельем, как правило, пользуются, чтобы куда-либо проникнуть, что-то украсть, получить или подслушать, — охотно пояснил Малфой.       — А в кого они хотят превратиться?       — Тут сложнее. Часть нужного человека — волос, ноготь, кусочек кожи, — при этих словах Гринграсс сморщилась от отвращения, но Малфой не обратил на это внимание и спокойно закончил: — закладывается в самый последний момент. В котле примерно три порции, и зелье, как мне кажется, будет готово через несколько дней. Большего сказать не могу.       — Может они хотят превратиться в Снейпа? — предложил Блэк.       — А смысл? — вопросом на вопрос ответил кузен.       — А может они хотят превратиться в нас? — осторожно спросила Дафна. — Их трое и нас трое, и порции, как ты говоришь, тоже три.       — Зачем им это? — вновь поинтересовался Малфой. — Чего они добьются и что хотят получить?       Некоторое время друзья просто перебирали всех, кто приходил на ум.       — Н-да, кажется мы в тупике, а гадать можно до бесконечности, — констатировал Блэк.       — Но мы можем быть настороже и следить за всем необычным, — ответила ему Гринграсс. — Если заметим что-то или кого-то подозрительного, того, кто ведет себя иначе, можем поднять тревогу.       — А нам больше ничего и не остается, — кивнул Малфой.                     Прямо перед каникулами произошел очередной неприятный инцидент. На сей раз окаменевшим оказался ученик Пуффендуя по имени Джастин Финч-Флетчли. Вместе с ним пострадало одно из привидений по имени Почти Безголовый Ник. Как и обычно, первым на месте преступления обнаружили Гарри Поттера, который толком не мог объяснить, что он там делал.       Раньше в Хогвартсе присутствовало подозрение. Теперь здесь поселился страх. Все ходили подавленные, растерянные и злобно, но в то же время с немалым испугом, посматривали в сторону Героя. В настоящий момент половина Хогвартса твердо верила, что наследник Салазара — Гарри Поттер.       Это предположение, которое начали считать практически доказанным, вызвало сильный резонанс на Слизерине. Многие хотели вызвать Поттера на разговор и расставить все точки над «и». Кое-кто желал предложить свою помощь, а некоторые, так и наоборот, оказаться как можно дальше от такого неадекватного мага.       Самим Блэку и Малфою родители практически одновременно прислали письма, в которых настоятельно требовали держаться от всего в стороне, никуда не лезть и занять наблюдательную позицию.       Так они и поступили. Правда, все трое, включая Дафну, были немного смущены. Что если Поттер действительно окажется Наследником? Это бы поставило их в весьма непростое положение.       Альтаир чуть ли не каждый день с начала года занимался с дневником Регулуса. То ли его сила возросла, то ли просто настало время, но настойчивость принесла свои плоды.       Первая надпись, которая неожиданно появилась, оказалась написана четким убористым почерком. Так писал его брат, он видел его эссе и письма, бережно хранимые матерью.       Все еще не могу поверить, что наконец-то дождался и поступил в Хогвартс! Здесь классно, я в школе, и на Слизерине. В комнате мы поселились вместе с Барти Краучем.       Из этой самой первой записи Блэк, пораскинув головой, понял не так уж и мало. Похоже, дневник попал к Регулусу, как и к нему — тридцать первого августа, и брат начал писать уже в Хогвартсе, после распределения.       А еще ему неожиданно стало тепло на сердце — короткая весточка была не только от старшего брата, но словно и от крестного, которого он совсем не помнил.       Чуть ли не каждый день дневник открывал новую информацию. Альтаир словно шел по цепочке, прослеживая жизнь Регулуса.       Сириус смеялся и говорил, что я слизняк, раз испугался матери и поступил на Слизерин. Мы поругались. Он назвал меня идиотом, раз я верю во всю эту чушь, касающуюся нашей семьи, чистоты крови и убеждений.       Были там и другие записи. Регулус описывал школьные предметы, изучаемые заклинания, давал характеристику преподавателей. Очень часто в записях мелькало имя Барти — похоже, они с самого первого курса стали не разлей вода.       Имелись там и совсем обычные, простые записи, как в еженедельнике:       У Барти скоро день рождения. Не забыть купить подарок!       Брат вставал в его воображении — живой, иногда ехидный, наблюдательный и скромный. Очень быстро Альтаир понял, что Регулусу нравилась роль наблюдателя, смотрящего на ситуацию со стороны. Он, как говорится, не лез на передовую и олицетворял истинного слизеринца.       С дневником было приятно работать — на ощупь он был прохладным, неуловимо внушающий уверенность и спокойствие. От него пахло стариной и их собственным домом на Гриммо-12.       Ему стали доступны воспоминания собственного отца и деда. Это было интересно, но не так, как с братом — отец и дед писали хорошо, но все те люди, которых они упоминали, практически были ему незнакомы. Вернее знакомы, так как там встречались имена и Дамблдора, и отцов Малфоя и Нотта, и многих других слизеринцев, но читать об этом было не так захватывающе.       Зато, кажется, он начал понимать принцип дневника — для того, чтобы начать читать чужие записи, необходимо накопить некоторый магический потенциал. В противном случае ничего не получалось и дневник работал лишь как записная книжка. Он мог прочитать лишь те записи, которые написали более слабые родичи. Например, сейчас он учился на втором курсе, но ему уже исполнилось тринадцать лет, и он добрался до записей Регулуса с третьего курса. Дальше дневник его пока не пускал, и стало ясно, что все зависит от него самого — он будет набирать силу и тогда откроются более поздние записи.       Одна из заметок ему совсем не понравилась. Регулус сделал ее в начале третьего курса:       Эти придурки Мародеры совсем распоясались и чувствуют себя в Хогвартсе, как у себя дома. Дамблдор им покровительствует. Мне стыдно за Сириуса, он ведет себя как последний идиот. Их шуточки над Северусом Снейпом с пятого курса просто омерзительны. И куда Слагхорн смотрит?       Из записей брата Блэк узнал о Мародерах — кружке из четырех гриффиндорцев, включающих Сириуса Блэка, Джеймса Поттера, Римуса Люпина и Питера Петтигрю.       Со слов брата выходило, что Мародеры получили полный карт-бланш от Дамблдора и Макгонагалл и вели себя не совсем адекватно. Больше всего от них доставалось Слизерину в целом, и Снейпу в частности, которому не повезло учиться с Мародерами на одном курсе.       Блэк призадумался — нет ли связи между прошлыми событиями и тем, как сейчас Снейп ведет себя по отношению к Поттеру? Было невероятно такое признавать, но, похоже, взрослый отыгрывался на ребенке за то, что происходило много лет назад!       Про Слагхорна, или как его называли ученики «Старина Слагги», Блэк так же был в курсе — Слагхорн вел Зельеварение и являлся деканом факультета двадцать лет назад.              Наступили каникулы и Рождество — Дамблдор, своей властью отмечал именно магловские, а не волшебные праздники. Про Йоль и день зимнего солнцестояния знало меньше половины учеников.       Хогвартс украсился елками, побегами омелы и не тающими сосульками. С потолка в Большом зале непрерывно падал теплый и мягкий наколдованный снег.       Три четверти учеников разъехалось по домам, но не все. На Слизерине нашлось немало тех, кто решил никуда не ехать, особенно на пятом и седьмом курсах — они заранее начали готовиться к экзаменам. К огромному сожалению Блэка, Дафна Гринграсс не осталась в замке, а отправилась домой, соскучившись по семье и младшей сестренке.       Несколько учеников осталось и на Гриффиндоре, в том числе Золотое Трио в полном составе и все Уизли, кроме Джинни. Возможно, они поддерживали таким образом Поттера, который второй год подряд проводил в замке зимние каникулы, а возможно там имелись и иные причины. С учетом предположения Малфоя о времени готовности Оборотного зелья, все казалось очень подозрительно.       Праздничный обед вышел на славу. В полупустом зале звуки разносились особенно громко, создавая немного иную, радостную атмосферу. Учителя выглядели радостными и довольными жизнью. Едой — ростбифами, рыбой, картошкой фри, яйцами по-шотландски, крекерами с сыром, пирогами, соками был заставлен весь их стол.       Блэку больше всего понравилось главное блюдо — ягненок под мятным соусом. Он и Драко от души наелись и ушли. Винс и Грег остались за столом, отдавая дань многочисленным сладостям и пудингам — в тот день их было особенно много, а друзья были не дураки поесть.       Они расположились в пустой гостиной Слизерина, пытаясь побороть сонливость. Альтаир продолжал раскрывать тайны дневника Регулуса, а Малфой с любовью и старанием полировал собственную метлу. Набор за ее уходом как раз и подарил ему Блэк, и теперь кузен чуть ли не по миллиметру выверял, чтобы ветки были одна к одной, а еще искал на рукояти самое оптимальное место для установки маленького серебряного компаса — он так же входил в набор.       — Что-то парни задерживаются, — негромко заметил Альтаир, поднимая глаза от дневника. Он как раз сделал запись о Рождестве и о том, что происходит в Хогвартсе.       — Обжираются, как поросята в кормушке, — хохотнул Малфой, не отрываясь от метлы. Он даже от усердия высунул кончик языка.       В этот момент в гостиную вошли Крэбб и Гойл. Впереди шел Эрни Розье.       — Ваши друзья забыли пароль от двери, — с хмурым видом заметил староста. — Я бы поговорил с ними об этом!       — Хорошо, — Малфой скривился, так как забывчивость друзей работала против его собственной, и кузена, репутации. — Ну, чего застыли? Идите сюда!       Винс и Грег, переглянувшись, сели прямо напротив них и по своей привычке замолчали.       — Как можно забыть пароль? — удивился Блэк, откидываясь на мягкую спинку дивана. Он поерзал, потом немного сполз и занял очень удобное, полулежащее положение. Тонко выделанная кожа на обивке мебели приятно холодила руки и шею.       — Как-то так получилось, — «покаялся» Гойл.       — Как «как-то так»? — передразнил Альтаир. — Давайте договоримся, чтобы это в первый и последний раз! Я больше не хочу, чтобы Розье так на меня смотрел из-за вас.       — Договорились, — Грег прижал здоровенные кулаки к груди, словно подтверждая свои намерения.       — Классная метла! — неожиданно сказал Винс, наблюдая за действиями Малфоя.       — А то! — важно ответил кузен. На несколько минут все замолчали. Крэбб и Гойл непонятно почему сидели словно на иголках, совершали массу мелких движений, постоянно переглядывались и поглядывали на большие настенные часы.       Малфой начал рассуждать о прошедшем еще до каникул матче, в котором Равенкло выиграл у Пуффендуя.       — Если теперь мы выиграем у Равенкло, то полдела, считай, сделано. Гриффиндорским вонючкам ничего не светит. И даже Герой им не поможет. — При этих словах Крэбб поперхнулся, что моментально привлекло внимание Драко. — Что с тобой такое, Винс?       — Живот что-то крутит, — подумав, ответил тот.       — Да, похоже, мы какую-то дрянь сожрали, — поддержал его Грег.       — Надо просто меньше есть, — откликнулся Блэк. — Тебе что Берк еще в прошлом году говорил? Почему за весом не следишь?       — Да как-то само все получается, — Винс развел руками и неожиданно переменил тему. — Ничего нового не слышали про Наследника Слизерина?       Как-то необычно Крэбб задал вопрос... Тем более они как раз перед обедом об этом говорили.       — Ты с Луны, что ли упал? Мы недавно все обсудили — за два часа еще ничего не успело произойти, — осек его Малфой и также нахмурился, оглядывая с ног до головы. — Какие-то вы странные сегодня, парни.       — Да нет, все хорошо, — Грег улыбнулся. — Просто пока шли, прикидывали, кто за этим может стоять.       — Прикидывали? — Блэк насторожился и обменялся с кузеном быстрыми взглядами. — И что решили?       — Ничего, но этот случай с Финч-Флетчли с головы не идет. Кто же так не любит бедолагу?       — Так наверняка, Поттер его и приложил, — Блэк подобрался, сев на краешек дивана. Его подозрения были готовы вот-вот перерасти в уверенность — Грег не называл Финч-Флетчли полным именем из-за сложности произношения. Когда они обсуждали этот случай, он звал его для простоты Джастином. Да они все так его называли!       — У Поттера кишка слаба на такое, — заявил Грег.       — Не скажи, гаденыш может выкинуть что хочешь, с ним надо быть начеку, — Малфой продолжил говорить, но он просто болтал. Кузены едва заметно кивнули друг другу. Им обоим одновременно пришла в голову одна и та же мысль — друзья, сидящие напротив, могут быть кем-то другими. Неужели они дождались?       — Слушай, Винс, ты ответил на письмо Дафны? — небрежно бросил Альтаир и приготовился ничему не удивляться. Никакого письма не было и в помине, Гринграсс не переписывалась с друзьями, но тот, кто сидел напротив, этого не знал. Если он ответит правильно, то они отринут сомнения, если нет, то все ясно.       — Ох, совсем живот закрутило, — Винс встал.       — И у меня! Надо скорее отыскать мадам Помфри! — Грег моментально оказался на ногах и сделал несколько шагов к выходу.       — Эй, стой! — крикнул Блэк, но два парня уже практически достигли двери и он, отринув все сомнения, начал действовать.       — Инкарцеро! — резко произнес Альтаир и Грег, споткнувшись, тут же упал, связанный по рукам и ногам.       — Инкарцеро! — с небольшой задержкой крикнул Малфой. Винс успел убежать чуть дальше и подняться по ступеням, ведущим к выходу. В момент наложения чар он словно налетел на стену, рухнул на пол, а потом скатился вниз.       — Эй, вы чего? — Гойл ворочался и попытался освободиться. — Мы же свои! Вы что творите?       — Спокойно, спокойно, — на секунду уверенность Блэка поколебалась. — Просто полежите немного!       — Не хочу я лежать, освободи меня немедленно! — заорал Винс. Это стало последней каплей — их друг никогда бы не стал себя так вести.       Держа палочки наготове, они подошли ближе. Оба связанных даже не думали успокаиваться — они дергались, ворочались и пытались встать на ноги. Кузены переглянулись и не сговариваясь, опутали их дополнительными чарами.       С лиц Винса и Грега пропал румянец — а они оба всегда были, что называется, кровь с молоком. Парни начали стремительно бледнеть, а потом и вовсе, в их глазах появилось опасение, перерастающее в страх. Мимика смотрелась донельзя подозрительно.       — Ну что, кто из вас кто? — негромко поинтересовался Малфой.       — О чем ты, Малфой? Мы не понимаем! — попытался образумить его Грег. — Да что, Мерлин побери, происходит?       — Сейчас поймете, — с отвращением, как плюнул, бросил Драко.       — Кажется, вы приплыли, — удовлетворенно констатировал Блэк, увидев, как лицо Крэбба начало деформироваться.       Они оба, и Винс и Грег, начали уменьшаться, меняться, словно усыхать. Спустя минуту на полу гостиной Слизерина лежали те, кого они и подозревали — Гарри Поттер и Рон Уизли. Одежда на них осталась прежней, размера на три больше. Наверное, если бы не серьезность ситуации, все бы это смотрелось очень комично.       — Вот теперь можете молиться, — с невероятным чувством удовлетворения констатировал Малфой. — Даже представить не могу, что вам может помочь!       — Вы вообще с какой целью все задумали? — спросил Альтаир. — Чего хотели добиться?       — Это наше дело! — с вызовом ответил Уизли.       — Значит будете молчать? Ну, молчите! — констатировал Драко.       Друзья, убедившись, что пленники никуда не сбегут, принялись совещаться, что же делать дальше. Плохо было то, что их поджимало время и здесь вот-вот могли появиться посторонние.       — Что сделаете, если мы вас отпустим и все забудем? — сделал первый заход Блэк.       — Просто отпусти нас, — сказал Поттер.       — С чего это «просто»? — протянул Малфой.       — У вас будут проблемы за нападение на другой факультет! — попытался напугать их Уизли. Он выглядел взъерошенным, обескураженным, но еще не сломленным.       — Неужели? — Блэк широко заулыбался. — А мне кажется проблемы будут у вас. Вернее, они уже настали.       И тут дверь, ведущая к комнатам, открылась и в гостиную вышли два человека — Эрни Розье и Джена Фарли.       — Вы что затеяли? — Дженна выхватила палочку и направила на них.       — Кто это? — спросил Розье.       — Поттер и Уизли, — Блэк с досадой сжал челюсть. Очень плохо, что посторонние узнали о случившемся. Куда бы удобней было решить все между ними и не впутывать лишних. За свое освобождение Герой и Рыжий могли бы многое дать или сделать!       — Почему они в наших одеждах? — Дженна подошла и стала прямо над пленниками.       — Дай нам самим разобраться с ними, Джена! — попросил Блэк.       — Черта с два! Чтобы вы снова во что-то вляпались? — староста ответила уверенно и воинственно. — Эрни, приведи Снейпа, а я пока посторожу и гриффиндорцев, и наших горячих второкурсников. Мало ли что они выкинут?       — Да ничего мы не выкинем, — зло буркнул Малфой. — Просто хотели посильнее их прижать.       — Ничего, сейчас их Снейп так прижмет, что небо с овчинку покажется, — улыбнулась Дженна и наклонилась к Поттеру. — Ничего не хотите сказать, пока можете?       — Нет! — после молчания бросил Гарри.       — Если сейчас же не отпустите нас, то пожалеете, — буркнул Уизли. Правда, особой уверенности в его голосе не ощущалось.       — Неужели? — заинтересовалась Дженна, в непередаваемом жесте приподнимая бровь. — Ты мне никак угрожаешь? — Рон Уизли промолчал и она добавила: — Тем лучше. Просто ждем.       Джена отошла на два шага назад, продолжая сжимать палочку в руке. Волей-неволей кузенам пришлось подчиниться. Кажется, они упустили инициативу и теперь от них уже мало что зависело.       Снейп чуть ли не прибежал. Позади него шел Розье.       — Так, так, не могу поверить, кого я здесь вижу, — их декан, наслаждаясь моментом, на секунду зафиксировал взгляд на продолжавших лежать на полу гриффиндорцах, потом взмахнул палочкой, ставя их на ноги и снимая чары обездвижения. — Ну что же, господа, я готов услышать вашу версию — что вы делаете в гостиной другого факультета, откуда взяли чужие мантии и что, собственно говоря, добивались? Ну, отвечайте?       — Они применили оборотное зелье, профессор, — негромко сказала Дженна, которая успела задать несколько вопросов кузенам. — Они выглядели как Крэбб и Гойл, причем пришли сюда сами. А Блэк и Малфой заподозрили неладное и связали их.       — Вот как? Прекрасно! По десять баллов каждому за похвальную бдительность! Где ученики моего факультета? Где Крэбб и Гойл? Предупреждаю, что молчанием вы лишь усугубите свою, и так незавидную, участь!       Снейп говорил как профессиональный инквизитор. Каждое его слово звучало словно гвоздь, вбиваемый в гроб последней надежды гриффиндорцев. От слизеринского декана веяло такой уверенностью и силой, что парни практически сразу сломались.       — Они в кладовке около Большого зала, — зло ответил Рон Уизли.       — Чудно! Что вы с ними сделали?       — Напоили снотворным зельем, — ответил Поттер.       — Мисс Фарли, сделайте милость — предупредите директора и профессора Макгонагалл об инциденте. А вы, Розье, сходите и найдите пострадавших, — распорядился Снейп. — А мы пока еще немного поговорим в теплой компании.       Старосты ушли, а Снейп с изысканной вежливостью пригласил гриффиндорцев, раз они сами здесь оказались, пройти и присесть на диван.       — Следующий вопрос — где вы варили зелье? — продолжал спрашивать Снейп.       — В туалете Плаксы Миртл, — буркнул Уизли и тут же получил незаметный, который все заметили, тычок от Поттера.       Через несколько минут началось что-то невероятное. Сначала прибежала Макгонагалл, выглядевшая так грозно, что гриффиндорцы сразу опустили головы. Теперь они стали краснеть.       Следом появился Дамблдор. К тому времени оставшиеся на каникулах слизеринцы выбрались в гостиную и сейчас с немалым азартом и возмущением ждали, чем все закончится. Раздавались голоса, что грифы совсем распоясались, что им закон не писан и что они вообще берега попутали.       Сначала Розье привел сконфуженных Крэбба и Гойла. Они сказали, что ничего не помнят и что просто попробовали лежащие на подоконнике конфеты.       — В туалете Миртл мы нашли котел с зельем и Гермиону Грейнджер, — сказала возвратившаяся Фарли.       — Почему вы не привели её сюда? — Макгонагалл посмотрела на старосту поверх очков.       — Там щекотливая ситуация, профессор… В общем, она частично превратилась в кошку, рыдает и отказывается куда либо идти. Похоже, у нее истерика!       Макгонагалл одарила грифиндорцев непередаваемым взглядом и торопливо вышла из гостиной.       — Думаю, нам лучше перейти в мой кабинет, — мягко предложил Дамблдор.       Снейп кивнул и все вместе они отправились за директором. Примерно на середине дороги к ним присоединились гриффиндорцы — человек десять во главе с Перси Уизли, которые успели проведать об инциденте.       — Что случилось? Слизерин снова нас подставил? Наши ни в чем не виноваты, директор, — сходу начали кричать близнецы Уизли.       Все шумели и разговаривали на повышенных тонах. Они свернули в сторону Директорской башни и прошли по широкому коридору.       Вход охраняла каменная горгулья. Дамблдор сказал пароль — миндальное печенье — и тяжелая дубовая дверь открылась.       Блэку уже доводилось посещать кабинет директора, хотя это и не доставило ему никакого удовольствия. Малфой, напротив, начал с любопытством осматриваться по сторонам, уделяя особое внимание фениксу, сидящему на жердочке.       Сама комната была округлой формы, достаточно просторная, с кучей непонятных приборов и приспособлений, которые или негромко жужжали, или потрескивали, или даже выпускали клубы дыма. Было ясно, что Дамблдор проводит здесь массу непонятных исследований, экспериментов и работ, но одновременно становилось любопытно, как он может работать в таком непрекращающемся шуме. А еще здесь чувствовался слабый запах ванили.       Многочисленные портреты предыдущих директоров Хогвартса, развешанные по стенам, практически все, как один, проснулись, пришли в себя и принялись с живейшим интересом наблюдать за происходящим. Блэк кивнул своему предку Финеасу.       — Пожалуй, нам необходимо дождаться профессора Макгонагалл и мисс Грейнджер, — Дамблдор расположился в кресле за внушительным столом. — Кто хочет лимонных долек?       Никто не захотел. Все стояли молча. В кабинете собрались непосредственные участники и заинтересованные лица — Блэк, Малфой, Крэбб, Гойл, Поттер, Рон Уизли, Фарли, Розье, а также Перси Уизли — как староста факультета. Так же здесь присутствовал Снейп — он прислонился к одной из колонн с саркастической усмешкой, скрестив руки на груди.       Остальные остались за дверью. Изредка доносились особо громкие реплики. Было слышно, что слизеринцы и гриффиндорцы начали выяснять отношения на повышенных тонах.       Через миг шум стих, словно отрезанный. Дверь открылась и в кабинет директора вошла Макгонагалл. Она придерживала Гермиону Грейнджер, которая закрывала лицо руками. Вернее, все присутствующие сообразили, что это именно Грейнджер чуть позже.       А пока же они видели перед собой похожую на кошку девочку, с ушами, усами и шерстью на лице и руках. Она беспрерывно рыдала и пыталась сделать так, чтобы на нее не смотрели.       — Мисс Грейнджер успела сообщить мне, что хотела превратиться в Милисенту Булстроуд, ученицу Слизерина, но кажется, вместо ее волоса использовала шерстинку от кошки, — ледяным голосом сообщила Макгонагалл.       Малфой прыснул. Поттер и Уизли, которые и сами вначале ничего не поняли, одарили его полным ненависти взглядом.       Дамблдор начал задавать вопросы. Блэк и Малфой говорили первыми. Они умолчали о том, что знали о туалете Миртл и том, что гриффиндорцы варят там зелье, начав с того, что поведение друзей показалось им подозрительным и непонятным. А потом они догадались, что перед ними не их друзья, а кто-то другой и решили это проверить.       — Профессор Снейп, у вас что, все ученики действуют так резко и беспощадно по малейшему поводу? — поинтересовался Дамблдор.       — Не все и не всегда, а лишь в исключительных, как сегодня, случаях, — парировал их декан и перевел разговор. — Теперь давайте послушаем версию противоположной стороны.       Деваться им было некуда. Трио рассказало свою историю, делая акцент на то, что они лишь хотели узнать, кто настоящий Наследник Слизерина и положить конец череде нападений на учеников. Они думали, что это или Блэк или Малфой, и просто решили проверить. Ничего плохого никто из них не замышлял!       — Так, так, вы варили Оборотное зелье, — мрачно сказал Снейп, выслушав их торопливые и сбивчивые рассказы. — Удивительно, но десять дней назад у меня пропала шкура бумсланга и еще кое-что, что как раз и нужно для его приготовления. Странное совпадение, вы не находите?       Поттер и Уизли были готовы молчать, но Макгонагалл так возмущалась и так смотрела на свою любимицу Грейнджер, что ее покинули все надежды.       — Только правда способна вам помочь, — «похоронным» голосом предупредила Макгонагалл и девочка торопливо закивала в знак согласия.       Заливаясь слезами, она рассказала всё — как украла из кабинета профессора Снейпа некоторые ингредиенты, как сама варила зелье, а как потом позаимствовала в прачечной слизеринские мантии.       Макгонагалл хлопала ртом, напоминая выброшенную на берег рыбу. Она слушала, и по мере рассказа Блэку казалось, что суровая женщина вот-вот получит сердечный удар. Ее непередаваемый взгляд, в котором сочеталась и изумление, и боль, и потрясение, заставил Грейнджер буквально трястись. Поттер и Уизли выглядели раздавленными. Дамблдор делал вид, что ничего страшного не произошло.       — Не произошло? — Снейп был готов взорваться. — Нападение на учеников Слизерина, кража одежды, проникновение в чужую гостиную, воровство моих ингредиентов, в конце концов! Этого, по-вашему, мало? Тут множество нарушений, а некоторые так и вовсе тянут на полноценное преступление! Тут можно не просто из Хогвартса вылететь, но и за решетку угодить!       При этих словах Грейнджер чуть не грохнулась в обморок.       — Все объяснимо — ребята хотели лишь выяснить вопрос, который мучает весь Хогвартс — кто нападает на учеников? Они действовали ради всех, ради общего блага! — уверенно говорил Дамблдор. Он старался выглядеть невозмутимо, показывая, что контролирует ситуацию и дело, в общем-то, пустяковое.       — Выяснить? Почему мои ученики ничего не выясняют? Почему они не крадут одежду и снадобья? Почему не лезут в чужие гостиные? Почему Поттер и Уизли просто не начнут спокойно учиться? Они и так не блещут интеллектом, но вместо того, чтобы прочитать парочку книг и малость поумнеть, раз за разом ввязываются в сомнительные авантюры, — возразил Снейп.       — Поверьте, Северус, теперь я так этого не оставлю, — твердо пообещала Макгонагалл.       Золотое Трио стояло ни живо, ни мертво. Гермиона глотала слезы.       Блэк, в душе которого раньше гремела, как марш, какая-то мрачная удовлетворенность от того, что им попались Герой и Рыжий, сейчас, когда все медленно заканчивалось, совершенно неожиданно осознал неприятный осадок и горечь. Все начиналось так правильно и хорошо, а обернулось так мерзко! Грифы выглядели такими жалкими, раздавленными и потерянными! От всей этой сцены он почувствовал отвращение, а во рту появился противный "металлический" привкус.       — Только не выгоняйте из школы, только не выгоняйте, прошу вас, — раз за разом умоляла Гермиона. У нее опух нос, покраснели глаза, а слезы текли безостановочно. Она уже совсем не обращала внимания на свой "кошачий" внешний вид, на большие уши и шерсть на руках.       — Думаю, мы примем окончательное решение чуть позже, когда все немного успокоимся, — резюмировал Дамблдор, показывая, что разбирательство закончилось.       Макгонагалл первая увела Гермиону на диагностику и лечение к мадам Помфри, а следом и все остальные принялись расходиться.       За то время, что шло расследование, около двери в директорский кабинет собралось человек тридцать. Здесь стояли все те, кто не уехал на каникулы, включая больше дюжины человек с Пуффендуя и Равенкло. Над толпой взволнованных и возбужденных учеников возвышался нечёсаный, грозный Хагрид.       — Вы что, снова Гарри обижаете? — великан сжал огромные кулаки и надвинулся на Блэка.       Альтаир схватил палочку, сделал шаг назад и врезался спиной в Драко, но Хагрида уже окружили гриффиндорцы и удержали от необдуманных поступков. Лесник бросил враждебный взгляд на слизеринца, но тут он увидел Поттера и шагнул к нему.       — Как ты, Гарри? — участливо спросил он. Герой ничего не сказал, лишь понурил голову, а Хагрид, потрепав его по волосам, решительно шагнул в кабинет. — Эта… директор Дамблдор… Поттер хороший! Он ни в чем не виноват! Вот!       Дверь закрылась и больше Альтаир ничего не услышал.       Снейп остался в кабинете, а слизеринцы единым строем отправились к себе. Все галдели и высказывали предположения, что теперь будет. Всех невероятно возмутил и оскорбил факт проникновения в их гостиную, словно он затронул что-то личное и интимное.       Блэк шел и больше отмалчивался. Несмотря на то, что они все сделали правильно и вели себя достойно, на душе у него было пасмурно.       Он раз за разом спрашивал себя, почему Трио такое тупое, почему оно лезет, куда не надо лезть, почему не просчитывает свои шаги наперед и почему, в конце концов, пусть и неосознанно, подставляет других?       И все же он считал, что они с Драко и Дафной не совершили ошибок. Такое с рук спускать нельзя. Мелькнула быстрая мысль, что раньше Дамблдор покровительствовал Мародерам, и то, как потом закончил Сириус. А вот теперь директор нашел себе новых любимчиков — Золотое Трио!       Пришедший Снейп первым делом снял с Винса и Грега баллы за невнимательность и за то, что они так легко попались. Потом он поговорил с Малфоем и Блэком, опросил еще раз старост.       — Каков будет вердикт по данному делу, профессор? — спросила его под конец Дженна.       — Кажется, первого сентября мы уже затрагивали данный вопрос, — мрачно ответил Снейп. — Ситуация серьезная, но директор обещал разобраться в ней всесторонне. Думаю, это значит, что Гарри Поттера не исключат из школы, — добавил он под возмущенный гул.