Тридцать шесть стратагем

      Глава 18. Дементоры       В их купе царила веселая и легкая атмосфера. Они много смеялись, шутили, а потом с проезжающей тележки накупили различных сладостей.       Винс и Грег умудрились найти место прямо на полу и организовать партию в плюй-камни, а потом принялись спорить, кто сильнее может отбивать щелбаны. Альтаир сыграл в шахматы с Драко и выиграл, сыграл партию с Дафной, проиграл, потребовал реванша и сумел-таки поставить девочке мат.       — Если честно, я поддалась, — из вредности заметила Дафна. Она встала, оправила юбку и добавила. — Пойду, поищу Асторию. Вдруг ей что нужно?       — Давай, — кивнул Малфой, откусывая у шоколадной лягушки голову.       Астория перед отправлением поезда выразила желание найти и познакомиться со сверстниками, а не ехать с третьим курсом. Ее все понимали — они и сами так поступили два года назад.       Поболтали о квиддиче и о новых предметах. Тему Сириуса старательно избегали. Друзья еще в самом начале, когда они проезжали Лондон, выразили поддержку в связи с побегом брата из Азкабана. Быстро сообразив, что такие разговоры ему неприятны, они больше к ней не возвращались. Блэк был им за это очень благодарен.       Временами, когда Альтаир начинал задумываться, что же теперь будет, будущее в его воображении окрашивалось в серые и черные тона. Наверняка грифы не упустят свой шанс потыкать пальцем и позубоскалить! Да ладно грифы, Мерлин с ними! Он просто не представлял, что делать с Сириусом и к чему в итоге приведет вся эта абсурдная ситуация.              Дафна отсутствовала больше часа. Когда она пришла, они заглянули в соседнее купе, где разместились Нотт, Забини, Паркинсон и Булстроуд. Посидев с ними минут сорок, друзья прошлись по коридору, заглядывая к знакомым. Этот вагон полностью заняли слизеринцы. Поболтав напоследок с Виолетой Булстроуд и ее шестикурсниками, они вернулись к себе.       Поезд между тем оставлял позади милю за милей. Вечер медленно опускался. Становилось все темней. Начал накрапывать дождь.       — Слушайте, почему первого сентября так часто случается непогода? — спросил Блэк, выглядывая в окно. Там было мрачновато. Поезд двигался совсем близко от берега. Пожухшие камыши уныло качались на ветру. Через протоку находился остров — каменистый, с несколькими редкими соснами и такой же неприветливый, как все вокруг. Пролетела одинокая чайка.       — Считай это традицией, — откликнулась Дафна. — Говорят, в дождь хорошо начинать новую дорогу.       Как-то совершенно неожиданно Хогвартс-экспресс въехал в туман — густой на вид, кисейный и плотный. Стало холоднее.       — Ну и туманище! — протянул Драко, прижимаясь к стеклу. — И холодно как! — он потер кончик носа, а потом зачем-то посмотрел на ладонь.       — Да нормально все, — ответил Винс.       — Это тебе нормально, — отвлекся от пейзажа Блэк, переводя взгляд на румяного и полного жизни друга. — А у нас с Драко конституция иная!       — Пф! — захихикала Гринграсс. И протянула, забавно сморщив нос. — Кон-сти-ту-ция!       Поезд тем временем совсем сбавил ход. Колеса все тише стучали по рельсам. Хогвартс-экспресс и вовсе остановился, лязгнув напоследок сцепками вагонов и выпустив пар. Последний звук вышел тревожным.       Теперь уж Грег прижался к окну и почти сразу присвистнул.       — Гляньте-ка, мы стоим прямо на мосту!       И точно, они умудрились сделать остановку посередине древнего, сложенного из камней моста. Где-то далеко внизу бежала узкая речка, изредка появляющаяся в разрывах тумана.       Блэк не боялся высоты, но невольно поежился, подумав, что будет, если прямо сейчас мост разрушится, и все они полетят вниз.       Мигнул и погас свет. Снова мигнул. И вновь зажегся. И тут они с удивлением, переходящим в испуг увидели, как за окном непонятно откуда появившийся мороз раскрашивает стекло паутинкой узоров. Мелькнула и пропала какая-то мерзкая тень — худющая фигура, закутанная в балахон. Она пролетела, не касаясь ногами земли — если у нее вообще были эти самые ноги, чего никто из них не успел разглядеть.       — Ребята, что это было? — ошарашенно спросила Дафна. При этом из ее рта вылетело облачко пара.       Стало так грустно и тяжело, что Альтаиру чуть ли не в петлю захотелось лезть. Жизнь потеряла смысл, навалилась неожиданная усталость и апатия. Он хотел что-то сказать девочке, как-то подбодрить, но понял, что ему совершенно безразлично.       И все же он сумел встряхнуться, и уже набрал в грудь воздуха, как его прервали.       — Не раскисать! Собраться! — из коридора вагона донесся уверенный голос и Блэк облегченно перевел дух. Голос он узнал. Это говорила Джемма Фарли, староста с седьмого курса.       Захлопали открывающиеся двери — слизеринцы из всех купе выглядывали в проход. А там уже находилось несколько старшекурсников — сама Джемма, Виолетта Булстроуд, Герберт Берк, Маркус Флинт и Эдриан Пьюси.       Все они выглядели встревоженными. А некоторые, так и вовсе — чуть ли не испуганными. Такими Блэк их раньше не помнил. Кажется, происходило что-то экстраординарное.       — Все это неспроста, — сказал Малфой. Больше он ничего не успел добавить, так как коридорная дверь открылась, пропуская внутрь ту самую — худую и страшную — фигуру.       Их купе находилось ближе всего к выходу, и все они сполна, моментально, ощутили удручающую ауру неведомого чудища. Оно буквально тянуло силы и саму жизнь.       Чудище замерло на миг и вытянуло вперед длинную руку. Ошметки плаща свисали с нее, напоминая могильный саван. На голове находился изъеденный плесенью капюшон, под которым угадывались тусклые провалы глазниц. Да и запах пошел как от сгнившего мяса и сырой земли.       Блэк отпрянул назад, успев перехватить взгляд огромных, на пол лица, глаз Дафны. Не задумываясь, он схватил ее за руку и оттолкнул себе за спину. Гринграсс издала какой-то приглушенный писк. Малфой побледнел и с силой втянул в себя воздух.       Мысли, как бешенные, промелькнули в голове Альтаира. Он искал способ и возможность что-то сделать и выхватил палочку, судорожно пытаясь понять, как с этим бороться.       — Дементор! — послышался истошный вопль Виолетты.       — Патронус! — крикнул Берк. С кончика его палочки появился и разросся ослепительный белый свет. Он ударил по дементору и моментально выкинул его из вагона.       — С другой стороны! — выкрикнул кто-то, кажется Пьюси.       — Патронус! — теперь уже Фарли принялась колдовать. Свет с ее палочки ударил даже ярче и сильнее, чем у Герберта и буквально вышвырнул второго дементора прочь.       Повисла тишина. Все — и те, кто находился в коридоре, и те, кто высовывался из купе, переводили дух и не знали что сказать. Старосты и старшекурсники не торопились убирать палочек. Флинт и Берк, найдя смелость, решились выглянуть в тамбур и даже открыли дверь наружу.       — Никого нет, все чисто, — сообщили они, возвращаясь. И тут остальные наконец-то перевели дух.       Еще несколько минут все возбужденно переговаривались, обсуждая дементоров и только что пережитое. Берк отправился узнать, как дела у слизеринцев и всех остальных в ближайших вагонах.       — Так, по одному не ходим. Приглядываем за мелюзгой. В Хогсмите держимся вместе! — принялась раздавать указания Фарли.       Они вернулись в купе. Правда, не сразу. Как только опасность миновала, Дафна побежала проверять, как дела у сестрички. Блэк и Малфой сопровождали ее.       Первокурсники находились в одном из купе — испуганные, ничего не понимающие, но вполне здоровые. Убедившись, что с младшей Гринграсс все в порядке, они вернулась к себе.       — Дементоры! — Драко все никак не мог успокоиться.       — Это что-то невероятное! — закивала Дафна.       — Мерлиновы подштанники! — выругался Винс.       А Блэк промолчал — он, хоть и не сплоховал, чувствовал себя странным образом уязвленным. По его самолюбию только что был нанесен неприятный удар — он не смог ничего сделать и даже запаниковал! И то, что он пока не владел заклинанием Патронуса, не сильно его утешало. Будет чертовски обидно, если Дафна и парни решат, что он растерявшийся слабак!              В Хогсмиде шел полноценный дождь. Стоявший в начале перрона Хагрид размахивал фонарем и созывал первокурсников. Блэк мысленно поблагодарил неизвестно кого, что сейчас такой темный и дождливый вечер. Кругом на стенах и столбах висели колдофото его брата. И будь сейчас светло, остальные ученики пялились бы на него в открытую.       Хотя, наверняка он никуда не денется от назойливого внимания на праздничном ужине. Альтаир даже захотел, чтобы он никогда не наступал.              Большой зал, с обилием свечей, теплый и уютный, разогнал его никудышное настроение. Даже ученики с других курсов практически не смотрели за стол Слизерина и в его сторону.       Процедура распределения прошла быстро. Самое главное, что Астория Гринграсс попала на Слизерин. Дафна облегченно вздохнула, и Блэк невольно порадовался и за нее, и за ее сестричку.       — Итак, перед началом очередного учебного года и замечательного пира я прошу позволения задержать вас еще на несколько минут, — по традиции слово взял Дамблдор. — Вначале я хочу представить вам нового преподавателя Защиты от Темных Искусств, профессора Люпина.       Директор повел рукой. За преподавательским столом поднялся высокий, изможденный человек. Выглядел он помято, как-то невзрачно, да и одежду ему бы не помешало обновить — она порядком поизносилась и несомненно нуждалась в основательной стирке.       Новый профессор смотрел прямо и уверенно, но это не смогло поменять первоначального впечатления — большинству учеников он не глянулся. Тем более, Снейп кинул на Люпина взгляд, полный презрения, и его многие успели заметить.       — Какой-то он усталый, сморщенный, что ли — резюмировал Малфой. Говорил он негромко, так, что его слышали лишь те, кто сидел рядом. — Где Дамблдор его откопал?       — Драко! — укоризненно вмешалась Дафна. — Сохраняй спокойствие! Нам у него как минимум десять месяцев учиться. Зачем обострять?       — Посмотрим, каков он в деле, — задумчиво протянул Альтаир. Из записей Регулуса он прекрасно знал это имя, хотя его хозяина видеть довелось впервой. Так вот он какой, один из четырех Мародеров, друг Сириуса Блэка и Джеймса Поттера!       — Также необходимо упомянуть, что преподаватель Ухода за магическими существами, профессор Сильванус Кеттлберн ушел на пенсию и его место любезно согласился занять всеми нами уважаемый Рубеус Хагрид. Прошу приветствовать!       За слизеринским столом раздался еле слышный гул. Хагрида знали прекрасно и не испытывали к нему особо теплых чувств. Тем более, он никогда не скрывал, что больше прочих факультетов уважает Гриффиндор, а все остальные для него не особо важны. К Слизерину он и вовсе относился как к врагам, считая всех поголовно последователями Воландеморта.       — Приплыли, теперь нас будет учить лесник! — громче, чем следовало, заметил Маркус Флинт.       — Профессор Хагрид! — насмешливо поддержал его Ургхарт Дирк.       — Он сам-то читать и писать умеет? — раздался вопрос Паркинсон.       Хагрид поднялся, давая ученикам оглядеть себя. Он устроился между Флитвиком и Макгонагалл и вставая, чуть не сбил их обоих на пол.       От всеобщего внимания великан покраснел — это было видно, несмотря на внушительную бороду и усы. Видать, он сам чувствовал себя не в своей тарелке.       Среди преподавателей особой радости не наблюдалось. Наверняка не всем понравилось подобное назначение. Гриффиндор и часть Пуффендуя аплодировали и свистели, словно услышали самую радостную новость. Блэк мельком заметил, как Золотое Трио буквально сияет от счастья. Эти хлопали дольше всех и никак не могли остановиться.       Шепот и шум за слизеринским столом стихли лишь после весьма красноречивого взгляда Северуса Снейпа. Дамблдор всего этого словно и не слышал. А может, просто делал такой вид.       — Теперь даже тупари Поттер и Уизли станут отличниками по новому предмету, — язвительно заметил Малфой.       — А сейчас я вынужден сообщить неприятное известие, — дождавшись, когда шум окончательно утих, продолжил директор. — Отныне Хогвартс будут охранять дементоры из Азкабана. Таково распоряжение Министерства Магии и мне оно не пришлось по сердцу, — весь зал притих. — Меня заверили, что никто из учеников не пострадает, а сами они здесь для вашей безопасности! Помните, что дементоры знают ваши тайные страхи, их не проведешь фокусами или хитростью. Поэтому я прошу каждого из учеников не злить и не провоцировать их. Они не ведают жалости и не умеют прощать, — он обвел зал взглядом внимательных глаз и закончил. — Но знайте, счастье можно найти даже в темные времена. Главное — почаще обращаться к Свету!       Директор, выждав для внушительности паузу, хлопнул в ладоши, и в тот же миг на столах появилась еда.       — Жуть какая-то, — раздался голос Милисенты Булстроуд.       — И не говори, Мили, — поддержал ее язвительный голосок Пэнси.       Девчонки, несмотря на статус болтушек и сплетниц, сейчас высказались, в общем-то, точно. Никто ничего толком не понял, а новички те и вовсе таращили глаза.       — Что-то я вообще не понял, к чему Дамблдор задвинул про Свет и счастье в темные времена, — поделился Блэк, ухаживая за Дафной и накладывая ей на тарелку салат.       — Эйр, старика вообще все чаще заносит, — согласился Малфой. — Что у Дамблдора на уме знает лишь сам Дамблдор.       — Сумерки сознания, да? — рассмеялся Блэк.       — Типа того, — захохотал друг.       Ужин проходил в спокойной атмосфере. И все же Блэк ловил на себе взгляды с других столов. Надо было отдать Дамблдору должное — в своей речи он ничего не сказал про Сириуса Блэка, и это помогло избежать лишнего внимания. Но он упомянул Азкабан, а нормальных людей, тех, у кого хватало ума сложить два плюс два и понять, что тюрьма связана с Сириусом Блэком и его побегом, здесь хватало. Они посматривали в его сторону.       — Не обращай внимания! — невозмутимо посоветовала Дафна, изящно расправляясь с ростбифом.       — Во-во, — с полным ртом поддакнул Гойл.       Сидевшая напротив Паркинсон непередаваемо выгнула бровь и открыла рот. Блэку показалось, что сейчас она что-то скажет про Азкабан и Сириуса, совершившего побег.       — Передай соль, Мили! — вместо этого попросила Паркинсон, улыбнувшись невинно и скромно. Играла она хорошо, но Блэк видел, что она его специально провоцирует.                     — Авалон! — произнесла Виолета Булстроуд, останавливаясь перед дверью в гостиную Слизерина. Это был новый, на две ближайшие недели, пароль. Девушка оглядела всех остальных, взглядом намекая, что его необходимо запомнить.       В гостиной Блэк практически сразу пожелал друзьям спокойной ночи и прошел в свою комнату.       Здесь было тихо, холодно и все же очень уютно. Еле слышно пахло шалфеем — это Драко в прошлом году перед экзаменами готовил и переливал по мензуркам какое-то зелье, и запах не успел до конца выветриться. Их с другом чемоданы уже стояли в углу, около шкафа.       Для начала он быстро создал чары, согревающие комнату, а потом, как был, в одежде, лишь скинув туфли, завалился на кровать и уперся ногами в столбик балдахина. Вытащив палочку, слизеринец принялся создавать различные заклинания — это всегда действовало на него умиротворяющим образом.       — Уф, ну и денек, — кузен явился минут через двадцать. — Спать хочу как слон! — он зевнул, чуть не вывихнув себе челюсть.       — Как там, в гостиной? — спросил Блэк.       — Шумно и весело. Дирк толкнул новичкам речь. Снейп пришел и призвал сохранять бдительность и холодный рассудок. Старшие отправились выпивать. Все, как и обычно, в общем, — Малфой принялся готовиться ко сну.       — Про меня что-нибудь говорили? — небрежно поинтересовался Альтаир.       — Еще бы! Про тебя и про Сириуса. Может и сейчас языки чешут. Пэнси — та точно.       — И что?       — Прошел слух, что Сириус собирается проникнуть в Хогвартс и отомстить Поттеру. Именно по этой причине дементоры нас и охраняют.       — Зачем Сириусу мстить Поттеру? — опешил Блэк.       — За то, что именно он поспособствовал смерти Сам-знаешь-кого!       — Да ладно…       — Так и есть, — Малфой разделся, переобулся в тапочки, и как был, в трусах и майке, собрался отправиться умываться.       — Подожди, — остановил его Блэк. — Они всерьез так говорят? Но это чушь! Сириус ничего не может сделать Поттеру, ведь он его крестный!       — А об этом мало кто пока знает, — возразил кузен. — Считай лишь ты, я и Дафна. Но мы молчим. Если хочешь, завтра расскажем народу.       — Надо подумать, — Блэк потер лоб.       — Подумай. Это вроде как твоя тайна, так что тебе и решать.       Драко ушел умываться. За окном непогода разыгралась не на шутку. И хотя отсюда он не мог видеть поверхности Черного озера, было понятно, что ее вовсю поливает дождь. Волны все сильнее, с еле слышным шорохом, накатывались на окно.       Задернув полог с помощью магии, Блэк принялся раздумывать, как же ему лучше поступить.                     В этом году первое сентября пришлось на среду. В четверг начался и прошел вполне обычный учебный день. Правда, пришлось «забыть» о Магловеденье.       Дело в том, что третий курс Слизерина в полном составе отказался от данного предмета. Альтаир не боялся своих, но знал, что некоторые старшекурсники начнут косо смотреть в его сторону. Как же — древнейший и темнейший Блэк, и вдруг изучает такой предмет! Крушение основ, не иначе. Правда, можно было оправдаться тем, что врагов надо знать в лицо. Вот только мама, словно понимая его сомнения, утром прислала письмо, в котором еще раз напоминала о недопустимости подобного шага.       Блэку не хотелось снова выделяться, причем с такой невыгодной стороны. Тем более, он и сам не горел сильным и непреодолимым желанием изучать данный предмет. Если ему потребуется консультация, он знал к кому обратиться — Вега всегда с удовольствием ответит на любой вопрос. Да и физически найти время на резко увеличившуюся программу не так-то и просто. Хотя в прошлом крестный Барти его нашел!       На завтраке в пятницу Малфой потешался над Поттером, изображая потерю сознания. Весь Хогвартс уже знал, что когда дементоры попали в тот вагон, где ехало Золотое Трио, последним пришлось солоно. Лишь присутствие профессора Люпина помогло прогнать мерзких тварей.       Драко узнал об этом накануне вечером и вот теперь демонстрировал актерские способности. Слизерин находил и этот случай, и реакцию Героя крайне забавной.       Само слизеринское Трио считало, что данный эпизод всего лишь еще один факт из длинной череды событий, который подтверждал их общую теорию — к Поттеру прямо таки «липнут» различные неприятные ситуации, казусы и все необычное. Жить и учиться спокойно он просто не мог.       Блэк как раз заканчивал расправляться с посыпанным луком омлетом, заедая его гренками с ветчиной, когда в голову пришла интересная мысль.       — Драко, кончай выделываться. Скажи лучше, от кого ты услышал про обморок Поттера?       — Паркинсон сказала. А ей сообщила Падма Патил, — моментально откликнулся друг.       — Надо полагать, она узнала все от сестры-гриффиндорки, — не спрашивая, а скорее рассуждая, заметила Гринграсс.       — Так и есть, — согласился Малфой.       — Вот и я так подумал, — Блэк вытер губы салфеткой. — И мне стало интересно, кто же сказал Парвати о произошедшем? Всем известно, что когда дементор напал на Поттера, в их купе находилось четверо — сам Герой, Грейнджер, Уизел и Люпин. Других свидетелей нет. Так кто проболтался?       — А действительно — кто такой болтливый? — Драко отвлекся от еды и задумался.       — Это дементор проболтался, — захохотал Винс.       — Точно! — Грег присоединился к смеху. Остальные слизеринцы поглядывали на их веселье с интересом.       — Нет, в самом деле, это же интересно, — в глазах у Дафны появился азарт.       — Я это выясню, — Малфой усмехнулся своей фирменной, немного отстраненной улыбкой. — Через Пэнси или еще кого.                     Начиная с третьего курса все ученики Хогвартса могли взять пять дополнительных предметов: Прорицание, Уход за магическими животными, Нумерология, Магловеденье и Руны.       Они отказались от Магловеденья, но своей компанией решили для начала посетить оставшиеся дисциплины, прежде чем принимать решение и по ним.       И вот в пятницу друзья попали на первый из них — Прорицание, который вела профессор Севилла Трелони.       Занятие проходило в самой верхней комнате Северной башни. Там же, в боковом покое, учитель и проживала. До этого они не единожды видели ее в Большом зале, да и со старшекурсниками успели пообщаться. Так что примерно представляли, что их ждет.       Трелони считали чудаковатой, на грани «не от мира сего», волшебницей. Ее занятия напоминали некий аттракцион, на котором профессор постоянно пугал учеников скорым концом и близкой смертью. Те же, кто имел богатое воображение, развлекались, как могли.       И все же каждый год находилась достаточно многочисленная группа учеников, которые брали этот предмет. В основном туда ходили девушки, но и несколько парней каким-то образом затесались в их компанию.       Именно таких учеников профессор очень любила и привечала, ставя хорошие оценки. Правда, как говорили старшие, Трелони совсем не умела разбираться, где кончается прорицание и начинается самая заурядная фантазия.       — Может, мне заняться прорицанием всерьез? — размышлял Драко, когда они поднимались по кажущейся бесконечной лестнице. — И как профессор посещает завтраки, обеды и ужины? Да ей надо метлой пользоваться!       — Займись, — посоветовал Блэк. — Станешь пророком! Можно и к девчонкам присмотреться. Будешь там как в малине!       — В точку. Работка-то не пыльная, — Драко захохотал. Дафна промолчала — кажется, она немного запыхалась, преодолевая все эти ступени. Дорога через весь Хогвартс к Северной башне и долгий подъем на восьмой этаж занимали не так уж мало времени.       Они устроились на длинных скамьях, расположенных в несколько ярусов вдоль стен круглого класса. Занятие проходило одновременно для всех четырех факультетов. Места хватило, правда, с трудом.       Гриффиндорцы и слизеринцы демонстративно расселись как можно дальше друг от друга. Между ними уместились Равенкло и Пуффендуй. Блэк успел приметить пристальный, враждебный взгляд Поттера, и подумал, что наверняка тот смотрит так из-за Сириуса и того, что он причастен к убийству его семьи.       Альтаир сделал вид, что ему наплевать. Если Поттер не захочет поговорить или о чем-то расспросить, а предпочтет копить обиды, то это целиком его проблемы.       Среднего роста, худая, с растрепанными волосами и очками, делающими ее глаза невероятно огромными, профессор стояла около окна и отстранённо смотрела вдаль.       Она накинула на худенькие плечи нечто, напоминающее старую шаль, под которой находилось длинное, до пола, платье. На тонкой шее женщины висели бусы в несколько рядов, а на пальцах неброско посверкивали многочисленные кольца и перстни.       — Добро пожаловать, дети, — начала говорить волшебница. — Я профессор Сивилла Трелони и вместе со мной вы будете изучать благородную науку прорицания. Я научу вас, как заглянуть в будущее!       Она говорила внушительно, но на повышенных тонах, словно сдерживая возбуждение, и это портило общее впечатление. Слизеринское Трио сидело вокруг небольшого столика, на котором стоял чайник и три чашки — они были нужны для самого первого ознакомительного задания и имелись у всего класса.       — В этом семестре мы научимся читать будущее по чаинкам! Налейте и выпейте чай. Немного, всего несколько глотков. Вот так… Теперь посмотрите на дно чашек! — она оглядела класс. — Готовы? Вначале вы должны отключить мозги и отправить свою интуицию в полет.       — Ого, предмет как раз по тебе, Уизли, — громким шепотом заметил Малфой. — Не упусти прекрасного шанса!       — Заткнись, хорёк, — быстро ответил Рон. На взгляд Блэка, тот как-то повзрослел за лето и немного изменился. Во всяком случае, с его лица частично исчезло постоянное туповатое удивление, словно он смотрел по сторонам и ничего не мог понять. И все же Альтаир считал его полным ничтожеством.       Тем более, Уизли с завидной периодичностью давал повод за поводом так к нему относиться. Вчера Драко сумел выяснить, что об обмороке Поттера проболтался именно Рыжий. Произошло это в гостиной Гриффиндора вечером первого сентября, когда они там собрались и вспоминали поезд и дементоров.       Даже Дафна, которая не стремилась искать недостатки в людях, узнав об этом, скривилась и долго не могла поверить, что один друг может так поступать по отношению к другому. В ее глазах такое предательство очень ярко характеризовало человека.       Наверняка, Рыжий не хотел подставлять товарища и просто проговорился. Но просто так ничего не бывает. Тот, кто постоянно, на весь Хогвартс говорил, что они с Гарри друзья не разлей вода, кто не подпускал к нему никого другого, так себя вел! И что характерно, Поттер все ему прощал!       И если и до этого Блэк чувствовал к Рону вполне заурядную неприязнь, то теперь она превратилась в презрение.       — Тише, тише, — взмахнула рукой Трелони, прекращая готовившуюся начаться свару. — Смотрите в чашки! Чаинки покажут будущее и уберегут от опасности.       Они долго, используя учебник, смотрели на дно и пытались понять, что им готовит грядущее. С некоторого времени это стало даже забавно. Да что там говорить, если добрая половина класса начала перешучиваться и посмеиваться, пока профессор обходила их всех одного за другим.       Голдштейну с Равенкло она напророчила серьезные денежные потери. Ханне Аббот предсказала несчастливую любовь со смертью одного из возлюбленных. Невиллу сказала, что с бабушкой может случиться что-то страшное. Абсолютно никого на Слизерине не удивило, когда она вытаращила глаза на Гарри Поттера и замерла, словно пораженная.       — О, мой мальчик, — испуганно вздрогнула Трелони. — Впереди у тебя Грим! Берегись!       Все на миг замерли, смотря то на профессора, то на Поттера. Сам Герой побледнел и приоткрыл рот. Слизеринцы знали, что Грим это зловещий, черный и огромный пес, предвестник смерти.       — Поттеру все нипочем, профессор, — фыркнула Гринграсс. — Он побеждает троллей, проникает в подвалы, не вылезает из больничного крыла, летает по небу на глазах у маглов, гоняет по Хогвартсу василиска и вообще, спасает мир. Что ему какой-то там Грим? Это даже не смешно!       Эти слова моментально прогнали оцепенение и те, кто их услышал, рассмеялись. Да и сам Гарри несколько приободрился и чуть ли не с благодарностью посмотрел на Гринграсс.                     — Ну и что скажете? — спросил Малфой, когда они спускались по лестнице, выйдя из класса самыми первыми.       — Ерунда какая-то, — быстро ответила Дафна.       — Да, на Прорицание можно ходить лишь в одном случае — когда хочется отдохнуть или посмеяться, — подытожил Блэк.       Все вместе они решили, что больше этот предмет посещать не станут. Из всего третьего курса Слизерина его взяли лишь Паркинсон и Булстроуд. И еще много дней над ними за это подшучивали.                     На выходных Блэк запланировал весьма важное и полезное дело. За лето он кое-что прочитал в Уставе Хогвартса, да и потом сумел найти подтверждение в других книгах из семейной библиотеки. Говоря откровенно, ему удалось почерпнуть немало интересного про Хогвартс. И что любопытно, даже на Слизерине многие ученики просто не знали элементарных вещей.       Оставалось одно небольшое дело — проверить все вживую.       Для этого он дождался, когда Малфой ушел на тренировку по квиддичу, а Дафна решила заняться какими-то девчачьими делами.       Оставив Гойла и Кребба в гостиной, Альтаир отправился к входу на кухню. Благо, она находилась в подземелье, и он знал туда дорогу.       Осмотревшись по сторонам, и убедившись, что за ним никто не подсматривает, Блэк постучался в каменную дверь, и когда она открылась, зашел внутрь. Его взору предстало большое полутемное помещение с множеством котлов, жаровен и разделочных столов. Эльфы, а их здесь на первый взгляд, насчитывалось около сотни, как по команде замерли и повернулись в его сторону. Все они были одеты в туники с гербом Хогвартса.       — Здравствуйте. Я Альтаир Орион Блэк, ученик Слизерина, приветствую всех вас! — он говорил в точности по уставу.       — Здравствуй, Альтаир Блэк! — к нему сразу же подошел один из эльфов в тунике с цветами Слизерина. Выглядел он серьезно и представительно, хотя до внушительности и чопорности Кричера ему было как до звезд. — Я, Слэгги, от имени всех эльфов Хогвартса приветствую тебя.       — Могу я поговорить со старшим своего факультета?       — Это я и есть!       — Прекрасно! Тогда позволь попросить выделить мне персонального эльфа на время учебы в Хогвартсе.       — Конечно. Элли, иди сюда! — Слэгги посмотрел куда-то вглубь кухни.       К ним медленно подошла совсем маленькая эльфа, со смешным носиком и крохотными ушками. Элли выглядела чистенькой и очень застенчивой — поклонившись, она сразу стала смотреть в пол.       — Элли послужит тебе, господин, — с поклоном сказал Слэгги.       — Благодарю, старший! Я, Альтаир Блэк, на время обучения в Хогвартсе обязуюсь давать Элли только те приказы, что она имеет право выполнять, а также уважать ее статус.       — Услышано! — с важным видом Слэгги подтвердил слова, которые Альтаир прочитал в уставе. Все остальные эльфы закивали головами — они вообще трепетно относились к традициям и законам.       — Я согласна! — в свою очередь и Элли подтвердила договор.       — Хорошо, когда ты понадобишься, я тебя призову. Всего вам доброго. От своего имени я приношу благодарность за ваш труд.       Эльфы начали заверять в своей преданности, кланяться и прощаться. Блэк развернулся и покинул кухню. Все прошло великолепно. Эльфы подтвердили, что готовы с радостью служить.       К сожалению, то, что они могли сделать для ученика, было достаточно ограниченно — лишь что-то связанное с едой, прибраться в комнате, постирать одежду и все такое, относящееся к быту. Эльфов Хогвартса нельзя послать с поручением, например в Хогсмид, нельзя давать им переправлять письма или попросить подсмотреть или что-то подслушать.       С другой стороны, всё справедливо. Иначе хитрые ученики тут такое бы устроили!       На самом деле, Альтаир пока весьма смутно представлял, для чего же на самом деле ему нужен персональный эльф в Хоге. Они и так выполняли все бытовые обязанности. Ученики ни в чем не терпели нужды. И вообще, он признавался себе, что сделал это по двум причинам: проверить то, что написано в Уставе, и выделиться из остальных, напомнить, что он Блэк, не такой, как все.       Он не собирался ничего и никому рассказывать, решив дождаться дня рождения, чтобы показать Элли и поразить друзей и знакомых.