* * *
Теодор Нотт, среднего роста, худенький и немногословный мальчишка со слегка отстраненным взглядом серых глаз был единственным наследником богатого и некогда преуспевающего рода. Он, как и все его многочисленные предки, поступил на Слизерин и чувствовал себя в Хогвартсе как дома. Здесь все вызывало тихое удовлетворение — учеба, друзья, товарищи, преподаватели и сам замок. Он любил помечтать лежа в кровати или на траве, заложив руки под голову и поглядывая в небо. Ему нравилось молчать, хоть и поговорить, особенно под настроение, он был совсем не против. Странно, но Теодор, который сам себя считал тихим, отстраненным и малость меланхоличным, сошелся с Блейзом Забини — своей полной противоположностью. Блэйз и двух минут не мог просидеть спокойно. Его все волновало, все удостаивалось внимания, он любил потрепаться и посмеяться. Казалось, в известном месте у него находится порядочное шило, которое не дает ему вести себя иначе. Хотя учился Блейз неплохо, да и все его «искрометные» качества казались именно такими лишь на Слизерине. На том же Гриффиндоре, если бы, не дай Мерлин он туда поступил, Блейз считался бы задумчивым и тихим. Нотта полностью устраивала их скромная компания. Он сам и Блэйз. Тем более, они и жили в общей комнате, и на всех уроках сидели за одной партой. И никто не посягал на его душевный покой и не лез в душу с глупыми вопросами или предложениями. Если им приходило желание с кем-то поболтать или пошутить, они всегда могли затеять беседу с Дафной Гринграсс, Пэнси Паркинсон или с Милли Булстроуд. Да и остальные ребята не отказывали в общении. И все же Нотт понимал, что хоть они с Блейзом и заняли независимую и гордую позицию, но на Слизерине учились те, кто по праву считались заводилами и лидерами. На третьем курсе ими, безусловно, выступали Блэк и Малфой. Теодор умел многое замечать, адекватно оценивать и собственные способности, и возможности окружающих. Поэтому он четко понимал, что ему никогда не сравниться с бешеной харизмой Блэка, с его характером и умением завоевывать друзей. И врагов. На взгляд Нотта Блэк был слишком яркий и заметный, слишком гордый и умный, слишком уверенный и богатый. Всех этих «слишком» набиралось чересчур много. Эти качества и детали самим фактом своего наличия выставляли их хозяина на первый план, на то место, что у всех на виду. С таким набором жить было не так-то просто. Теодор, в силу характера, такого внимания не понимал и всячески старался избегать. Он не завидовал Альтаиру, и даже если бы неведомая сила предложила поменяться с ним местами, никогда бы не согласился. Собственная жизнь, интересы и все остальное его полностью устраивали. С другой стороны иной раз было забавно наблюдать, как на первом курсе два кузена, Блэк и Малфой пытались бороться за лидерство. К концу того года Драко выкинул белый флаг и признал лидерство Блэка. Но только его одного. Всех остальных, заочно и во всем Хогвартсе, он считал глупее, беднее и хуже. В его табели о рангах имелась и еще одна узенькая прослойка, кого он признавал ровней. В нее входила Дафна Гринграсс, несколько старшекурсников, и как Нотт узнал с огромным удивлением, он сам. Что характерно, Блейзу в равенстве Драко отказывал. Альтаиру, несмотря на все, временами приходилось тяжело. Он родился в такой семье, которую многие считали чуть ли не олицетворением вселенского зла. Теодор знал, каково это, когда твоих родителей считают человеконенавистниками, убийцами и маньяками. Его собственный отец раньше служил Тому-кого-нельзя-называть и входил в число Пожирателей. И лишь благодаря уму и смекалке, проявленным на суде, который состоялся над последователями погибшего лорда, отцу удалось доказать собственную невиновность. Да, ее он доказал и остался на свободе. Но это не значило, что в Хогвартсе все считали самого Теодора добрым малым. Слизерин такие темы умело обходил, но все остальные факультеты, особенно Гриффиндор, иной раз напоминали ему, к какой семье он принадлежит и какие грешки за ними водятся. Как будто сам Теодор этого не помнил! И как будто он не знал, каково это, когда на тебя смотрят с ненавистью и угрозой. Вот и Блэк испытывал нечто схожее. Тем более в этом году из Азкабана сбежал его старший брат Сириус и теперь многие, особенно из числа глупых или бесстрашных, вспоминали это родство и все, что из него следует. — Хагрид дружит с Золотым Трио, да и со всем Гриффиндором, — заметил Забини, когда они шли на первый урок по Уходу за магическими существами. — Интересно, как все обернется? Два друга слегка отстали от остальных слизеринцев. Впереди Драко Малфой что-то объяснял Гойлу и Кребу, Блэк молчал, а Гринграсс, Паркинсон и Булстроуд обсуждали какую-то совсем неинтересную девчачью новость. Нотт наклонился, сорвал травинку и прикусил ее зубами, прищурившись на яркое солнце. — Посмотрим, — Теодор не любил много болтать и по своему обыкновению отделался одним словом. Он частенько так отвечал. — Вот и я думаю, что на это стоит посмотреть, — Забини почесал затылок, поправил на плече ремень от сумки с книгами и улыбнулся неизвестно чему. — Что-то давно, считай с первого сентября, мы не видели Малфоя в деле. Пора бы ему уже о себе напомнить, — он негромко хохотнул. Нотт кивнул, соглашаясь с другом. Действительно, Малфой любил обращать на себя внимание. Он часто шутил, удачно и не очень, вовсю выделывался и старался показать собственную крутость. Они с Забини его крутым не считали. Способным, особенно в зельях — это да. Но не крутым. Если говорить о крутых, то на третьем курсе Хогвартса таким словом можно было охарактеризовать лишь одного человека — Альтаира Блэка. Тот производил устойчивое впечатление невероятно развитого и талантливого мага. Уже сейчас он уверенно мог заткнуть за пояс весь четвертый курс и кое-кого с пятого. Да и ссориться с ним было не с руки. Блэк ко всему, дружбе или вражде, подходил серьезно и основательно. Нотт как-то случайно подслушал разговор, в котором Снейп охарактеризовал Блэка перед Батшедой Бабблинг как «надежду магической Британии». Что характерно, профессор Рун на это ничего не ответила. И как минимум это означало, что она в чем-то разделяет такую оценку. Хотя и у Альтаира хватало недостатков. О его вспышках гнева, так называемой семейной черты, уже многие знали. Да и лишней гордости ему было не занимать. Тем более, временами он словно не замечал большую часть остальных учеников. Нет, он их не унижал, не третировал и не заставлял что-либо делать. Он их просто не видел. Они не входили в его мир или круг интересов и посему не удостаивались никакого внимания. Вот уж поистине, звезда первой величины! И конечно, Блэк обожал театральные эффекты! Одно появление эльфа Хогвартса, который прислуживал на его день рождения, многих поразило. Сам Нотт признался Забини, что был бы не прочь заполучить и себе эльфа на время учебы. Наконец они добрались до внушительной поляны почти идеальной круглой формы. Нотт и Забини отошли к сосне и забрались на невысокую каменную ограду, неизвестно кем и когда сложенную. Они находились вроде как и со всеми слизеринцами, но в то же время немного отдельно. Так они всегда делали. Середина поляны оказалась вытоптана и трава там росла плохо. Зато со всех сторон, за исключением тропинки, по которой они пришли, их окружали различные растения. Апозерис, мелисса, мята, смилацина, пустырник и тысячелистник тянулись к небу, словно торопились насладиться жизнью перед неизбежной осенью и зимой. Нотт с удовольствием втянул отдающий пыльцой и влагой от близкого озера, прогретый солнцем, воздух. Пахло просто изумительно. Тут и там порхали бабочки и какие-то мушки, а где-то над деревьями, чирикая, летали стрижи и ласточки. — О, грифы валят! — заметил Грег. — Явились, не запылились, — проворчал Малфой, оборачиваясь. — И профессор Хагрид с ними, — рассмеялся Забини, показывая великолепные белые зубы и болтая ногами. К смеху сразу же присоединились остальные. Это словосочетание — «профессор Хагрид» неизменно веселило слизеринцев своей двусмысленностью и, как еще раньше заметила Гринграсс, сюрреализмом. Улыбнулся и Нотт. Первыми на полянку вместе с Хагридом вышли гриффиндоры. Правда их новый учитель почти сразу же прошел дальше и скрылся между деревьями. Следом начали подтягиваться и остальные два факультета. Между Золотым Трио и Трио Слизеринским вспыхнула насмешливая перепалка. Она иной раз выглядела достаточно забавной. Но не сегодня. Нотт скрыл ладонью зевок и стал ждать, когда же начнется урок. Все оживились, когда Невилл Лонгботтом задумчиво снял со своей книги фиксирующий ремешок, и та попыталась его укусить. С Невиллом всегда происходило что-то подобное. Как и обычно, Золотое Трио выбралось в центр. В середине полянки находился древний, замшелый камень и именно на него они положили свои сумки и книги, и принялись о чем-то переговариваться. — Школа совсем деградировала, — негромко, но так, что его многие услышали, заметил Малфой. — Теперь нас будет учить туповатый полувеликан. Нотт, как и многие слизеринцы, считал, что его товарищ говорит точно и по делу. Вообще, известие, что теперь их учителем будет лесник с тремя незаконченными курсами Хогвартса за спиной, вызвало немалый ажиотаж. Не раз и не два они собирались в собственной гостиной и обсуждали такую невероятную новость. На их курсе верили, что Дамблдор делает все, чтобы унизить учеников и в очередной раз опустить уровень образования. Среди слизеринцев многие приходились друг другу родственниками и компаньонами по бизнесу. Благодаря чему они знали различные слухи и новости, что циркулировали за пределами Хогвартса, и были в курсе того, что компетентных магов, которые бы с радостью заняли должность профессора по Уходу, хватало. Для всех оставалось загадкой, почему директор Дамблдор выбрал из большого числа кандидатов самого некомпетентного и неоднозначного. Вернее, загадкой это не являлось — Дамблдор просто поставил на такую работу всецело преданного ему преподавателя. Вот и всё. — А грифы радуются, как дети. Еще бы, ведь теперь все они, как один, станут любимцами Хагрида и получат высшие оценки. Надо лишь почаще заходить в его избушку и слушать героические байки, — Малфой говорил лишь для своих, но Поттер его услышал и не смог сдержаться. Похоже, именно на подобный эффект Драко и рассчитывал. — Заткнись, Малфой! — Гарри поправил очки и выступил вперед. — Кажется, начинается, — удовлетворенно заметил Забини, поглаживая корешок «Чудовищной книги о чудовищах». Такие учебники весь третий курс купил перед этим годом и сейчас все уже разобрались, как себя с ней надо вести. Дело в том, что книга обладала псевдо жизнью и умела кусаться. Это было не очень больно, но зато крайне весело. Слизеринцы немало веселились «натравливая» книги друг на друга. А вот если ее погладить по корешку, как сейчас и делал Забини, то она успокаивалась и забывала про агрессию. — У-у-у, — насмешливо протянул Драко, оглядывая слизеринцев и слыша в ответ довольный гул. Нотт отметил, что сегодня на безымянном пальце левой руки у Малфоя появилось серебряное кольцо. И наверняка, оно не простое. Блэк и Дафна не обратили ни малейшего внимания на шутку друга. А вот Винс и Грег шагнули вперед, встав позади Малфоя и поддерживая его. Улыбаясь, Драко сделал несколько шагов и приблизился к гриффиндорцу. Внезапно его лицо исказил сильный испуг. Он перевел взгляд на дальние деревья, ткнул пальцем во что-то позади Поттера, побледнел и крикнул: — Дементор! Гарри немедленно развернулся. Конечно, там никого не оказалось, но всем стало весело — Малфой классно сыграл и поймал Поттера. Гриффиндорец хотел что-то сказать, но не успел. — Кхе-кхе, — на полянке вновь появился Хагрид. Выглядел он смущенно и нелепо в своих стоптанных нечищеных ботинках, брюках с пузырями на заднице и коленях, и потертой жилетке. На его груди висело несколько тушек сурков. — Тадам-тадам, — немузыкально пропел их новый учитель и повернулся боком, вытягивая руки. Повинуясь его жесту, из леса вышел гиппогрифф — Теодор знал по картинкам это мифическое животное, хотя вот так, с расстояния нескольких ярдов, видел его впервые. Гиппогриф имел задние ноги, хвост и туловище, как у обычного коня, а передние лапы, голова и крылья у него напоминали орлиные. В совокупности все это производило странное впечатление. Теодор еще раз внимательно осмотрел его с ног до головы, почувствовал немного необычный, отдающий сталью, запах существа, и решил, что тот ему нравится. Зверь приблизился к Хагриду. Часть учеников боязливо отступили назад — гиппогриф выглядел опасно и мощно. Да и ростом он превосходил взрослого мужчину. Самые смелые остались на месте, с восхищением оглядывая красивое животное. Кажется, не у одного лишь Нотта он вызвал симпатию. — Вот, Клювокрыл, — с гордостью представил его Хагрид и подкинул вверх тушку суслика. Гиппогриф поймал ее в воздухе и мигом сожрал. — Поздоровайтесь с ним. — Хагрид, кто это такой? — раздался громкий шепот Рона Уизли и Забини насмешливо фыркнул. Рон, хоть и происходил из старинной семьи, не стеснялся в очередной раз показывать, что ничего не понимает в том, что не касается квиддича и жратвы. Когда тот так себя вел, Нотт убеждался, что вражда Блэка, Малфоя и Гринграсс к гриффиндорскому Трио возникла не на пустом месте. Так тупить и открыто демонстративно показывать глупость мог только Рыжий. В «Чудовищной книге о чудовищах» гиппогрифам посвящена целая глава. Неужели Рон ее не открывал? — А… Это гиппогриф, — охотно пояснил учитель. — Так что, запомните, гиппогрифы очень гордые существа. Э-э… И очень ранимые. Не стоит их оскорблять. Вот. Понятно? — он громко хлопнул в ладоши. — Кто хочет подойти и поздороваться? Конечно, Хагрид не мог выбрать никого иного, как Гарри Поттера. Золотое Трио и так стояло впереди всех, да еще и Хагрид демонстративно подошел и ободряюще похлопал Поттера по плечу. В рядах слизеринцев раздался недовольный гул. Понятное дело, у многих преподавателей имелись любимчики, но так откровенно выказывать симпатию было как-то неправильно. — Отлично, Гарри! — прогудел Хагрид. И все же Поттер не торопился подходить к гиппогрифу. Тот возвышался как живая скульптура и казался весьма грозным. Гриффиндорец остановился. Но ему помог его лучший друг — Рон Уизли подтолкнул Поттера в спину, заставляя сделать несколько шагов. Нотт не сказал бы, что Поттер выглядит уверенно. Наоборот, он казался бледным и наверняка немало бы дал, чтобы оказаться среди остальных учеников. И все же он не отступил. — Наш Поттер — дурачок с инициативой, — пошутил Малфой. Блэк шутку оценил и, не скрываясь, рассмеялся. Хагрид принялся рассказывать про гиппогрифов — что во время знакомства им необходимо поклониться и вести себя уважительно. И если зверь поклонится в ответ, то тогда можно подойти и погладить его. Поттер так и сделал. Клювокрыл, помедлив, присел на передние лапы и наклонил голову. Выглядело это забавно и многим понравилось. Хагрид сразу же кинул зверю очередного суслика, а Гарри осторожно погладил его по внушительному клюву. Поттер не мог похвастаться внушительным ростом, и был на третьем курсе чуть ли не самым мелким. На его фоне огромный зверь просто поражал своими размерами. — Я читал, что такие звери и взрослого мага способны унести, — поделился Нотт с другом. — Ага, но только не Хагрида. Тот его просто раздавит, — моментально откликнулся Забини. — Давай-ка прокатись, — великан легко подхватил Поттера подмышки и посадил на спину Клювокрыла. Тот сразу же начал разбег и гриффиндорец вцепился обеими руками в гриву. Гиппогриф пробежал в просвет между деревьями, раскрыл огромные крылья и легко поднялся в воздух, сразу же начав набирать высоту. — Ух ты! — восторженно закричал Симус Финниган и засвистел. К нему присоединились несколько человек Наблюдать за полетом было интересно лишь на первых порах. Клювокрыл с Поттером заложил вираж и пропал, скрытый деревьями. Хагрид замолчал и отошел в сторонку. Казалось, без Поттера и гиппогрифа ему не о чем говорить. Или он просто не знал, что сказать. — Вот что, дождемся Гарри и продолжим урок, — только и заметил лесник. — Пусть Гарри полетает, он хороший парень. Пэнси Паркинсон скорчила рожицу, но тему развивать не стала. Все разбились по кучкам. Забини принялся в очередной раз рассказывать про Рим. Там у его матери имелся внушительный дом и этим летом он пригласил в гости Нотта. Сам Теодор считал, что здорово провел время в Италии. Они много купались, заглядывали в магический квартал, летали на метлах, посетили музей, и он наконец-то попробовал настоящую пиццу и лазанью. В общем, лето удалось. Блейза слушали с интересом. Особенно это касалась девочек. Его окружили со всех сторон и наперебой задавали вопросы. Почему-то их больше всего интересовало, что носят тамошние ведьмы и какие там есть журналы о моде. Поттер отсутствовал больше десяти минут и к тому времени, как он появился, многие основательно заскучали. Среди слизеринцев отчетливо слышалось недовольство происходящим. Малфой еще раз назвал Поттера «дурачком с инициативой». Кажется, не только ему одному понравилось, как это звучит. Рон вроде как вступился за друга, но выглядел неубедительно. В его глазах читалась отчетливая зависть, что не он, а Герой, удостоился чести полетать на мифическом животном. Наконец среди деревьев показался силуэт Клювокрыла. Когда он приблизился, стало видно, что Поттер улыбается совершенно счастливой и радостной улыбкой. Вот только его счастье разделяли не все. Гиппогриф, подняв крыльями небольшой ветерок, опустился на поляну и пробежался, гася инерцию. — Молодец, Гарри! — чуть ли не прокричал Хагрид, словно его любимец совершил настоящий подвиг. — Это просто нелепо! — зло бросил Малфой, выражая общую мысль слизеринцев. Никому из них урок не понравился. Тем более, многим стало ясно, что Поттер станет по данному предмету отличником. Причем, не прикладывая никаких усилий. В то время, как Хагрид снял Поттера со спины гиппогрифа и наклонился, о чем-то спрашивая, Клювокрыл подошел и остановился прямо напротив Малфоя. Нотт видел, как Драко побледнел, подняв голову к нависшему над ним зверю. Блэк двинулся к кузену. — Не шевелись! — успел крикнуть Хагрид. И в тот же миг события буквально полетели вскачь. — Назад, тупое животное, — Малфой не был бы самим собой даже сейчас, на пороге опасности. Казалось, гиппогриф все понял. Он заклекотал, широко раскрыл клюв, встал на дыбы и ударил передними лапами. Нотт буквально видел страшный удар, который должен был прийтись по вскинутым рукам Драко. — Депульсо! — быстро и четко выкрикнул Блэк. Нотт и глазом не успел моргнуть, как Альтаир оказался рядом с кузеном, да и палочку успел выхватить. Гиппогриф принадлежал к магическим существам. И магия на него действовала не так эффективно. И все же Блэк вложил в чары немало сил, и они подействовали. Клювокрыла слегка развернуло, и удар его когтей пришелся мимо рук Малфоя. Драко упал и сразу же начал отползать. Ученики отшатнулись в разные стороны. — Назад, назад! Стой, Клювокрыл! — Хагрид бросился вперед, но он не успевал. Зверь со свирепым клекотом вновь раскрыл крылья и рывком, чуть ли не мгновенно, преодолел разделяющее его и Блэка расстояние. Теперь он был взбешен и выбрал новую цель — Альтаира, стоявшего над упавшим родичем. Альтаир, казалось, совсем не боялся. В его глазах плескалась всем уже знакомая блэковская ярость и азарт. Его высокая и худощавая фигура буквально притягивала взоры. Нотту на миг показалось, что перед ним стоит не четырнадцатилетний парень, а настоящий, сильный и уверенный в себе, маг. — Депульсо! — еще раз крикнул Блэк, но так как заклинание практически не оказало никакого воздействия, он перешел на более серьезные чары. — Протего! Ступефай! Нотт уже давно спрыгнул с заборчика, выхватил палочку и стоял рядом с Блейзом, не зная, что лучше сделать. Ситуация явно выходила из-под контроля. Девчонки в ужасе пищали, со всех сторон слышались крики и кто-то, кажется Винс, выругался. Теодор успел невольно поразиться, как быстро и четко Блэк произнес такие непростые заклинания. Слова сыпались, как горох. Его палочка казалась легкой и гибкой, напоминая оживший кончик хлыста. Она почти неуловимым, стремительным росчерком прочертила все положенные движения. К сожалению, этого оказалось мало. Клювокрыл сбился с шага, но практически сразу сумел преодолеть и отталкивающие чары, и щитовые. И в следующий миг он вцепился в Блэка и укусил его за левую руку. Парень закричал, попытался сместиться и отпрыгнуть в сторону, но уже следующим движением гиппогриф ударил его крыльями, оглушил и заставил буквально проехаться спиной по земле. Листья и трава полетели во все стороны. — Карпе Ретрактум! — Гринграсс выхватила палочку и применила свои чары. Это заклинание, которое притягивало человека к цели, или цель к человеку, они должны были изучать как раз на третьем курсе. Гринграсс, как и многие на их курсе, училась с опережением. Ее сил не хватило, чтобы полностью вытащить Блэка из-под очередного удара. Дафне удалось подвинуть друга фута на три, не больше. Когти взбешенного зверя вонзились в землю, в то место, где миг назад находился Альтаир. — Глупая тварь! — Хагрид буквально ударил плечом в корпус гиппогрифа и отбросил его назад. Всеобщее оцепенение спало и полянку затопили крики и вопли. Все кричали, как ошпаренные, и непонятно по каким причинам, коль скоро основная опасность миновала. Хагрид вполне успешно сдерживал животное и с каждым мигом все дальше оттеснял его к дальним деревьям. Нотт смотрел на Малфоя и Блэка. Кажется, первый сумел отделаться одним лишь испугом. А вот у Альтаира не все было так радужно. На левой руке мантия и рубаха под ней оказалась буквально вырваны. Ткань розовым лоскутом свешивалась вниз. Вокруг расплывалась кровавое пятно, и было видно вспоротое мясо. Кажется, в ране даже мелькнула кость. Блэка окружили слизеринцы. Кто-то с ходу попытался применить медицинские чары и для начала остановить кровь. — Хагрид, надо срочно отправить Альтаира в госпиталь! — первой закричала Грейнджер, так как сам лесник, судя по всему, опешил и все внимание уделял тому, чтобы успокоить взбешенного гиппогрифа. И когда ему это удалось, и опасность окончательно миновала, он сделал попытку подхватить Блэка на руки. — Нет, я сам дойду! — тот отстранился. Ему наверняка было чертовски больно, да и крови успело натечь немало, но он держался молодцом. — Винс, не забудь мою сумку. Урок закончился. Слизеринцы вместе с Хагридом, Грейнджер, близняшками Патил и Ханной Аббот потащили Блэка к мадам Помфри. Следом потянулись остальные. Рон и Гарри двигались в самом хвосте толпы, громко обсуждая случившееся. Несмотря на то, что все чуть ли не бежали, без ругани не обошлось. Гриффы во всем обвиняли Малфоя, дескать, это именно он все начал, да и Блэку по их мнению не следовало так себя вести. На сей раз Драко даже не огрызался. Он находился рядом с кузеном, был белый, как простыня и вообще выглядел так, словно случилось что-то непоправимое. — Да ладно вам, это лишь царапина, — Альтаир, единственный из всех, пытался шутить и улыбаться. Девчонки возмущенно зашумели. В хоре их голосов звучало, чтобы Блэк лучше молчал и берег силы, а царапина или нет, решать не ему, а колдомедику. Блэк послушался и замолк. Нотт сообразил, что его товарищу действительно не так хорошо, как тот пытается показать. Несмотря на оказанную помощь, с его руки продолжала капать кровь. Уже на входе в Хогвартс он начал спотыкаться и сильно ослабел. Все вместе они дотащили Блэка до больничного крыла, располагающегося на втором этаже. Маги, дамы и рыцари на картинах отвлеклись от своих дел и с интересом следили за происходящим, переходя за учениками из рамы в раму. Они делились фантастическими версиями произошедшего и отпускали различные замечания. Какой-то внушительный старец на полном серьезе посоветовал Блэку не цепляться за бренную жизнь и поскорее с ней покончить, ведь все в мире — тлен. — Изверги! Кто же его так отделал? — мадам Помфри, как и обычно, оказалась на месте, и встретила их в главной палате, среди кроватей, тумбочек и передвижных ширм. Она всплеснула руками и сразу же приказала Блэку занять одну из кушеток. — Гиппогриф! Его укусил Клювокрыл! Он ранен! — раздалось со всех сторон. Хагрид виновато втянул голову в плечи, а колдомедик, быстро уяснив положение дел, сразу же принялась за работу. Ученики поначалу толпились рядом, но мадам Помфри безапелляционно велела посторонним выметаться в коридор. Учитель что-то сказал колдомедику, и ему позволили остаться в больничной палате. Оказавшись за дверью, все принялись возбужденно переговариваться и строить различные предположения о том, что же теперь будет. Сейчас, когда адреналин схлынул, многие считали, что с Блэком все обернется хорошо. — А я думаю, что нельзя на первый урок брать настолько свирепого зверя, — высказалась Гринграсс. — Это слишком опасно и третий курс к такому просто не готов. Ее слова оказали неоднозначное воздействие. Гриффиндорцы и часть пуффендуйцев принялись яростно защищать Хагрида и утверждать, что Малфой и Блэк получили по заслугам. Равенкловцы по большей части отмалчивались, а вот слизеринцы целиком и полностью поддержали Дафну. — Малфой, ты во всем виноват, — размахивая руками, чуть ли не кричал Рон Уизли. — Теперь из-за тебя у Хагрида будут неприятности. — Значит, я набросился на Блэка? — пытался отбиваться слизеринец. — Ты спровоцировал Клювокрыла! А Хагрид говорил, что с ним надо вести себя почтительно! — Грейнджер вполне ожидаемо не осталась в стороне. — Заткнись, воровка, — грубо отрезал Малфой и презрительно оттопырил губу. Лицо Гермионы моментально залила краска, она смутилась и отвернулась. — Точно, она же ворует ингредиенты! Это подло! Хорек! Нет, она права! Пусть говорит! Бред! Он бы еще дракона на урок притащил! — раздалось со всех сторон. Перепалка грозила перерасти в полноценную драку, так как Герой и Рыжий горели желанием разорвать Малфоя, но тут в коридоре появился профессор Снейп. Подойдя, он весьма красноречиво, хоть и молча, осмотрел их всех, задержал взгляд на Малфое, открыл дверь и прошел в лечебные палаты. Следом появилась Батшеда Бабблинг, Флитвик и Макгонагалл. Они проследовали внутрь, не сказав не слова и лишь Макгонагалл задержалась, пропуская выходившего из палаты Хагрида. — Думаю, нет нужды толпиться здесь, мешая шумом и разговором делать колдомедику ее работу, — сказала она, оглядывая их поверх очков. — Расходитесь. Рано или поздно вы всё узнаете. Хагрид виновато посмотрел на неё, сгорбился и поплелся к лестнице. Золотое Трио отправилось за ним, а следом потянулись и остальные. — Если что будет нужно, мы в нашей гостиной, — Теодор Нотт обратился к Дафне, так как и она, и Драко, несмотря на пожелание Макгонагалл никуда уходить не собирались. — Да, пусть Блэк на нас рассчитывает, — присоединился Забини. Такое обещание не сильно обязывало, зато хорошо показывало его позицию. — Хорошо, я запомню, — ответила девушка и повернулась к учителю трансфигурации. — С вашего разрешения, мы с Драко останемся и дождемся окончательного диагноза. Идя рядом с Забини, Паркинсон и Булстроуд, Нотт прикидывал, что же теперь будет. — Думаю, все же вина Малфоя весьма велика, — уверенно заявил Блейз. Никто из посторонних их не слышал, и парень позволил себе откровенность. — Он спровоцировал животное. — Но-но! — попытался защитить друга Гойл. — Не надо так говорить. — Правильно. Драко ничего такого не сделал. Просто эта тварь — бешеная, — вполне ожидаемо Паркинсон вступилась за Малфоя. Она вообще частенько его поддерживала. — Пенси права, — вздохнула Милли. — Я как вспомню, как Клювокрыл заклекотал и как Блэк начал колдовать, у меня аж кровь в жилах стынет! — Ну, ты всегда отличалась впечатлительностью, — захохотал Блейз. — А ты, Тео что скажешь? — Скажу, что как бы там с Блэком ни было, просто так все не закончится. Они добрались до гостиной и некоторое время продолжали делиться мнениями, благо Уход стоял в этот день последним по расписанию и им не было нужно идти на другие предметы. — Блэк снова попал в передрягу, — с недовольством заметила Фарли, узнав о случившемся. — Вечно его на подвиги тянет. — Не будь такой категоричной, Джемма, — заметила Виолетта Булстроуд. — Он защищал друга. Такое дорогого стоит. Через час в гостиную пришли Гринграсс и Малфой. — Мадам Помфри обещала, что с Альтаиром все будет хорошо, и даже шрама не останется, — сказала Дафна. Драко вообще выглядел так, словно у него гора с плеч свалилась. Он не скрывал облегчения. Блэка выпустили из больничной палаты через два дня, перед ужином. Альтаир считал, что ничего серьезного не произошло и вообще, все прекрасно. Он улыбался, шутил и наслаждался всеобщим вниманием. Уже после ужина он пригласил парней в свою комнату, снял мантию, закатал рукав рубашки и продемонстрировал небольшой шрам на левой руке, оставшийся после укуса Клювокрыла. — Зачем ты его оставил? — с недоумением поинтересовался Забини. — На память, — немного туманно пояснил Блэк и загадочно улыбнулся. — А я бы свел его полностью, — выразил свое мнение Нотт. — Я бы тоже, — поддержал его Малфой. — Но у Блэка свои расклады в голове. Верно, Эйр? — Угу, — Блэк кивнул. Еще через день в Хогвартс прибыли три члена Попечительского Совета с целью всесторонне расследовать произошедший инцидент. Среди них находились Орион Блэк и Люциус Малфой. Теодору Нотту было крайне любопытно, как же все закончится.Глава 19. Новые предметы
6 декабря 2018 г. в 13:02
Глава 19. Новые предметы
В понедельник, после обеда, состоялся первый урок по рунам у профессора Батшеды Бабблинг. Кабинет находился на втором этаже Хогвартса, в северном крыле.
Он проходил одновременно для всех четырех курсов — вернее тех, кто решился его взять. Сейчас, на первое занятие, пришло чуть меньше двадцати человек.
— Здравствуйте, ученики, — немного торжественно, но вместе с тем строго произнесла профессор. Женщина выглядела лет на сорок и практически никогда не улыбалась. Темные волосы опускались до плеч, а внимательные глаза смотрели строго и очень красноречиво. В одежде она предпочитала серые, коричневые и черные тона. Волшебница чем-то неуловимо напоминала профессора Снейпа.
Все расселись за партами по двое. Блэк и Малфой, как и обычно, устроились в дальнем углу, откуда было удобно наблюдать за остальными. Правда сейчас у них отсутствовало привычное прикрытие в виде широких спин Винса и Грега, так как друзья сразу и весьма недвусмысленно отказались от данного предмета. Нотт и Забини устроились справа, а спереди Дафна поделила парту с Паркинсон, так как подружка последней, Булстроуд, так же не стала брать предмет.
— Хочу сразу вас предупредить, что я преподаватель строгий и требовательный, — внушительно говорила профессор, прохаживаясь перед доской. Ее длинная мантия практически достигала пола и лишь при ходьбе становились видны узкие мыски идеально начищенных туфель. — Я не допущу нарушения дисциплины, не буду давать вам поблажек, и у меня нет любимцев. Спрашивать буду строго, и никакие оправдания меня не интересуют!
Ученики несмело зашевелились. Своим видом и первой речью учитель сразу настроила многих по отношению к себе не очень-то радушно. К тому же, окна в кабинет выходили на северную сторону. Из-за недостатка солнца здесь всегда было сумрачно, даже, пожалуй, мрачновато, тихо и как-то внушительно.
Блэк чувствовал себя здесь, как дома. Тем более, он ходил на кружок по древним рунам и неплохо знал профессора. И все, что она сейчас говорила, он уже слышал. И более того, все его вполне устраивало.
— Мой предмет — серьезная и основательная дисциплина. Она не терпит пустословия и легкомыслия. Руны не обладают разумностью в общепринятом смысле, но эти символы представляют собой квинтэссенцию магии и поэтому могут проявлять свой характер — если так можно сказать. Они могут стать условно доброжелательными или, наоборот, враждебными. К ним необходимо проявлять уважение.
Профессор Бабблинг углубилась в историю, рассказывая, как и где появились руны, и как они развивались, отражая изменение взглядов растущего человечества на процессы, происходящие в окружающем мире.
Большая часть учеников слушала ее с интересом, но нашлись и те, кто уже начал проявлять нетерпение, наверняка задумываясь, что он здесь забыл.
— Руны не просто знаки. Это развитие мага, понимания себя и мироздания. Кто сводит их к простой возможности толковать будущее, предугадывать события или оценивать сложившуюся ситуацию и получать подсказки, весьма приземлен. Ведь руны — эволюция и путь. Начало и конец, альфа и омега, и все вместе, и все по отдельности, — кажется, профессор, несмотря на свою отстраненность, немного увлеклась. Словно осознав данный факт, она остановилась, глубоко вздохнула и закончила совершенно спокойно. — В первые месяцы мы ознакомимся со всеми имеющимися руническими системами — греко-латинской версией, этрусской, лидийской, готикой, славянской, древненорвежской, древнегерманской и древнеанглийскими системами. После зимних каникул начнем изучать Футарк, основу всего. К этому времени каждый из вас обязан собственноручно, повторяю, собственноручно, а не покупая, сделать свой первый рунический набор. Итак, у вас есть вопросы?
Вопросы были. Дафна уточнила график занятий, а у Гермионы Грейнджер возник вопрос по поводу создания собственных рун.
— В идеале всем нужно выбрать наиболее подходящее дерево, собственноручно нарезать плашки, освятить их всеми четырьмя стихиями, вырезать знаки и провести ритуал привязки используя собственную кровь. Впрочем, последнее сильно устарело и ныне необязательно, — спокойно добавила учитель, заметив, что у многих вытянулись лица. При этом она слегка приподняла бровь.
Блэк прекрасно знал, что в Хогвартсе весьма неоднозначно относятся к магии крови, считая ее пережитком, анахронизмом и вообще, путем ко злу. Вот и профессор умело обошла данный негласный запрет. А тому, кто серьезно занимался рунами, все было ясно — руны, с которыми маг делился капелькой собственной крови, становились значительно сильнее и мощнее.
Грейнджер нахмурилась, задумалась и принялась что-то строчить в своем конспекте. Падма Патил спросила о кости или камнях в качестве материала для собственного рунного набора. В общем, шло нормальное обсуждение. Блэку ничего узнавать нужды не было. Он прекрасно знал, что руны станут одним из основных его предметов, и ему он уделит серьезное внимание.
— Ну что, Поттер, ты хоть слово понял из того, что сказала профессор? — Драко не удержался, и когда они выходили из кабинета, в очередной раз поддел гриффиндорца.
— Я-то понял, а вот ты сидел и хлопал глазами, как воробей на ветке.
— Тихо, тихо, — в начинающуюся перепалку вклинилась Грейнджер и оттащила друга в сторону. Рыжий сейчас отсутствовал. Кажется, руны он брать не собирался, да и по виду Героя становилось ясно, что профессор Батшеда и ее предмет не внушили ему симпатии.
— Спорим, что Поттер от рун откажется? — предложил Малфой, оборачиваясь к ним.
— Пф, у меня хватает более важных дел, чем тратить время на твоего лучшего друга, — Дафна не удержалась и поддела Драко.
Блэк промолчал. Профессор поставила задачу написать домашнюю работу на тему известных рунических систем на два фута длиной. Это выглядело несложно, и он сейчас раздумывал, как лучше поступить — начать выкладываться с первых дней или придержать «коней»?
После ужина в среду Альтаир пригласил весь Слизерин собраться к девяти часам вечера в гостиной и отметить его день рождения.
Посидели они здорово. Элли по его просьбе принесла чай, какао и сок. А все остальное — три больших корзины с пирожными, печеньем, эклерами, булочками, шоколадом и лакричными палочками он заказал еще днем в Хогсмиде с помощью старшекурсников.
Все вышло весело и душевно. Друзья и товарищи подарили хорошие подарки, да и остальные не остались в стороне. Блэк знал и понимал, что с каждым годом завоевывает все большее уважение и авторитет на собственном факультете. Это радовало и грело сердце.
Особенно его смешили взгляды слизеринцев, когда они поняли, что эльф Хогвартса стал каким-то образом прислуживать одному из учеников. Видеть их вытянувшиеся лица и понимать, что добрая половина из них сейчас усиленно думает, как же ему такое удалось, казалось бесценным. Блэк даже пожалел, что не может запечатлеть некоторые гримасы на колдофото.
— Да, старичок, с этой Элли ты съел их с потрохами, — Малфой похлопал его по плечу. В его голосе слышалась гордость за кузена и друга и за то, как к нему относятся остальные. И такое чувство Малфой испытывал всего к одному человеку.
— Даже мне стало интересно, как же тебе удалось заполучить в Хогвартсе персонального эльфа? — призналась Дафна и, улыбнувшись, добавила с хитринкой. — Может, поделишься секретом?
— Да как-то само вышло. — Блэк с деланным простодушием развел руками. — Я проснулся и бац, у меня новый эльф стоит около кровати и ждет приказаний. Представляете? Все получилось само собой, — закончил он под понимающий смех слизеринцев. Их факультет умел ценить чужие тайны и понимал их важность и то преимущество, что они давали.
Альтаир действительно не собирался никому и ничего рассказывать. Знания — сила. И он очень ревностно оберегал и сохранял свое преимущество перед другими. Хотя, Дафне можно было бы и открыться.
Состоялся первый урок у Хагрида. Он вышел совместный для всех четырех факультетов и туда пошли все — интересно же посмотреть, что из всего этого получится.
— Профессор Хагрид, — Малфой насмешливо фыркнул. — Мир катится в известном направлении.
— Он, конечно, звезд с неба не хватает, да и двух слов связать не может, — откликнулась Гринграсс. — Но с животными ладит прекрасно, чуть ли не на интуитивном уровне. Это стоит признать. У него талант.
— Только весьма специфический, — заметил Блэк. — Ему нравится все то, что большое и смертоносное.
— У каждого свои комплексы, — неожиданно вклинился Гойл и густо покраснел, когда все остановились и принялись его демонстративно изучать, словно диковинного жука.
— Комплексы? Ты слышал, Эйр? — Малфой изобразил намек на поклон и неторопливо обошел Гойла по кругу, оглядывая с ног до головы и недоуменно покачивая головой. — Уважаю тебя, Грег. Молодчик! Вот только где ты успел выцепить такое словечко?
Дафна прыснула в кулачок. Блэк громко рассмеялся. Пэнси и Булстроуд хихикали не скрываясь. Забини, тот и вовсе, зашелся смехом. Даже обычно невозмутимый Нотт широко улыбался.
— Он умный, Драко! — серьезно заметил Винс и кулаком ткнул лучшего друга в плечо. — Ведь так, Грег?
Посмеиваясь, слизеринцы пошли дальше, и вышли на большую полянку, где должен был проходить первый урок. Здесь кроме них пока еще никого не было.