Тридцать шесть стратагем

      Глава 34. Гарри Поттер              Первый раз Гарри Поттер поругался с директором Дамблдором летом. Ну, как поругался… Скорее, они просто не поняли друг друга.       Гарри как раз отправился с Сириусом в дом его дяди. Несколько дней все шло просто великолепно. Та жизнь у Дурслей, к которой он привык за эти годы, не шла ни в какое сравнение с тем, что было у Сириуса.       После пыльного и темного чулана он очутился в просторном коттедже, полном смеха и дружелюбия. Сириус делал все возможное, чтобы он чувствовал себя, как дома. И вообще, он даже позволял называть себя по школьному прозвищу — Бродяга.       Его не обзывали нехорошими словами, не заставляли мыть посуду, готовить еду и стирать чужие вещи. И уж конечно, никто на него не кричал и не унижал. К тому же Сириус любил его как сына. После отца и матери, которых Гарри никогда не видел, Сириус оказался самым лучшим человеком на свете. С ним было классно. Да и колдовать можно было целыми днями. И при этом не думать, как отреагирует Министерство.       А потом Дамблдор как-то узнал, где он находится и прислал письмо. В нем он вежливо просил вернуться в дом к Дурслям. Это было как удар под дых, как подножка, как холодный душ! Гарри злился и негодовал, но все же подчинился, ведь директор упоминал, что беспокоится о его безопасности!       Но все же ему было чертовски обидно. Тем более, как раз в те дни, когда он гостил у Сириуса, туда заглянули его родичи — Вега и Альтаир Блэк.       Глядя на самоуверенного и самовлюбленного, с иголочки одетого слизеринца, Гарри впервые почувствовал укол… Нет, не зависти, а какой-то непонятной обиды. Альтаир вообще всегда и везде вел себя так, словно весь мир напрашивается к нему на прием. Словно он пуп земли, а все остальные жаждут получить хотя бы минутку его драгоценного времени. Но зато он был сам себе хозяин. Свободный, как птица, которая летает, где захочет. Поттер хотел бы научиться вести себя схожим образом.       Гарри вернулся к Дурслям, кипя от злости. И на директора Дамблдора, и на Альтаира, и на самого себя. Почему он не может отстоять свои интересы? Почему позволяет раз за разом запихивать себя в такую дыру? Тот же Блэк никогда бы не позволил так с собой обращаться. Да и противные жирные рожи Дурслей вызывали оскомину и желание что-нибудь разбить.       — Странно, что директор Дамблдор говорит об Обряде Жертвы, который провела твоя мама, пытаясь сохранить тебе жизнь, Гарри, — поделился Невилл уже в сентябре, когда Поттер рассказал друзьям обо всем. — Извини, но насколько я помню, родители твои погибли в Годриковой Впадине. Об этом все газеты писали. И каким образом дом твоих родственников Дурслей с этим связан, я не пойму.       Лонгботтом говорил интересные вещи. Гарри он нравился. Хотя, он часто вспоминал своего первого настоящего друга — Рона Уизли. Жаль, что так все получилось. Но почему Рон не хочет сделать первый шаг и признать, что был не прав? Почему не извинится? Почему обиделся, словно не он говорил все те обидные вещи о Сириусе и об участии в турнире Трех Волшебников?       Странная штука жизнь. Когда-то они были не разлей вода, а сейчас Рон не скрывает своего презрительного отношения и шутит насчет Лонгботтома. И шутки его, злые и обидные, Гарри не нравились.       Одно время он плохо спал, переживая все то, что произошло. А потом просто плюнул. Пусть жизнь идет, как идет.       — Директор Дамблдор верит, что Воландеморт может возродиться. И потому переживает за Поттера, — Гермиона встала на защиту директора. — Нев, как я понимаю, директор наложил на дом Дурслей дополнительную защиту. А то, что Гарри живет у родной сестры его мамы, её усилило. Гарри, тебе стоит лишь потерпеть.       — Потерпеть? Я ненавижу этих Дурслей, а ты говоришь — потерпеть! Тем более, Бродяга заверил, что у него безопасно.       — Если хочешь, Герми, я готов поспорить, что дом Сириуса защищен ничуть не хуже, чем жилище этих Дурсли, — спокойно и уверенно предложил Невилл.       — Ты же ни разу не видел, ни один, ни другой дом, — парировала та.       — А мне и не нужно. Просто, как бы сказать… В старых семьях каждый дом, что твоя крепость. Мы так живем, Герми. Наша усадьба Серые Камни знаешь, как защищена? Там драконов можно держать. Не думаю, что Блэки укрепили свой дом, пусть он и не самый главный, хуже. У них вообще пунктик насчет надежности. Они параноики еще те! И на собственной безопасности повернуты. Мне бабуля рассказывала. Может, тебе поговорить с Дамблдором, Гарри? Объяснишь ему все, он наверняка поймет.       — Ладно, я покопаюсь в библиотеке и выясню все, что можно о кровной защите и прочих ритуалах, — решила Гермиона. И все же она осталась при своем мнении. Но зато теперь, с Невиллом, который знал многие вещи, им было легче с ней спорить.       Тот разговор оказался не первым и не последним. И ни к чему не привел. Да еще и Хагрид подлил бензина в огонь. На следующий день они как раз заглянули к нему в избушку. Рубеус угостил их кексами и чаем.       — Не переживайте, ребята! Это… Дамблдор — лучший директор, который был в Хогвартсе. Вот… Если и есть самое безопасное место на земле, Гарри, то это Хогвартс.       — Что? — Невилл, который осторожно пил чай, даже поперхнулся от неожиданности. Гермиона посмотрела на него с укором. Пес Хагрида, по кличке Клык лежал на полу и обгладывал кость. Он поднял голову и дружелюбно махнул хвостом.       — Хогвартс — самое надежное место на свете, — с непоколебимой уверенностью повторил Хагрид. — Твои родители, Невилл, уважали и верили Дамблдору. Так что и вы, ну… доверьтесь ему.       — Понятно, — Невилл сжал губы и нахмурился. Было видно, что ему есть что сказать, но тему углублять он не стал. Лонгботтом вообще не любил разговоры о родителях и всем прочем.       Гарри посмотрел на великана и вздохнул. Хагрида он любил. Он был самым первым, тем, кто познакомил его с магией и отвел в Косой переулок. Он — верный друг. Но его высказывания… Поттер невольно вспомнил тролля, цербера и Квиррела на первом курсе, Василиска на втором, дементоров на третьем и драконов на четвертом. Сколько раз его били, калечили и пытались убить в самом безопасном месте на земле? Гриффиндорец еще раз вздохнул и промолчал.              Учеба шла прекрасно. Поттера, конечно, задел факт того, что профессор Макгонагалл назначила старостой Рона, а не его, но он оставил свои мысли при себе. Хотя, и Гермиона оказалась не в восторге от Рона в новом статусе. Но на первом матче по квиддичу Гарри крепко сел в лужу.       Он всегда знал, что слизеринцы подлые и хитрые. И подтвердил это еще раз, когда увидел их нового ловца — маленькую Элизабет Розье. Поистине, Малфой и Блэк обладали змеиным коварством. Он просто не мог играть против девочки в полную силу. Не мог отталкивать ее, пытаясь сбить с курса. Не мог сделать ей больно или как-то обмануть. Он привык, что каждый матч со Слизерином — это поединок в уме, силе и хитрости с Драко Малфоем. Без него игра неожиданно стала какой-то не такой, пресной и странной. Он не собирался менять своего отношения к Малфою, но Розье не выглядела той, с кем можно и нужно выкладываться по полной. Наверное, потому он и слегка растерялся и позволил ей поймать снитч. Он просто не настроился, как следует, не завел себя и упустил шанс.       Анджелина потом долго орала на него за ошибку, стоившую им победы. Да и остальные участники команды посмотрели так, что он был готов сквозь землю провалиться. Рон насмешливо пошутил, что он «слишком возомнил о себе».              Второй раз Гарри обиделся на Дамблдора, когда тот не захотел отпускать его на зимние каникулы. Вернее, не отпустила Макгонагалл, но Гарри сообразил, откуда дует ветер.       Он был так расстроен, что нашел в себе решительность и отправился в кабинет директора. Бродяга в письме описал такую шикарную программу, которую он для него продумал на эти две недели, что Поттер не смог удержаться.       — Верно, Гарри, профессор Макгонагалл просит тебя остаться в Хогвартсе по моей инициативе. Я уверен, что Воландеморт может возродиться. А может, уже возродился. Мы не хотим тобой рисковать, понимаешь?       — Я все понимаю, директор, но мне кажется, вы запираете меня в клетку. Я сам беспокоюсь о своей жизни меньше, чем вы. Сириус Блэк встретит меня и будет приглядывать.       — Что ж, возможно ты и прав. Я не могу удерживать тебя силой. Но прежде чем ты уедешь, позволь показать тебе одно интересное воспоминание, — директор подошел к изящной полочке, заполненной сотнями прозрачных пузырьков. Каждый из них был подписан. Старый маг выбрал один из них и наполнил его содержимым Омут Памяти — Гарри уже доводилось видеть этот древний артефакт. Более того, пользовался им. Так что сейчас он спокойно окунулся в него.       Как оказалось, Дамблдор продемонстрировал ему молодого Тома Реддла. Того самого, что впоследствии стали называть Воландемортом. Воспоминания показали, как молодой еще Дамблдор нашел его в приюте и забрал в Хогвартс.       Честно сказать, Гарри так и не понял, чего именно хотел добиться директор. И то, что он увидел, никак не убедило его остаться в Хогвартсе. Дамблдор со вздохом позволил ему покинуть Школу. Макгонагалл, когда он сказал ей о принятом решении, посмотрела на него, как на предателя.       Гарри было плевать. Эти каникулы он запомнил на всю жизнь. Как же было здорово! Две удивительные и неповторимые недели, наполненные радостью и беззаботным счастьем. Он и мечтать о подобном не мог. Сириус водил его в рестораны и кафе, в цирк, на каток, и на футбольный стадион. В один из дней они захватили с собой Гермиону, а в другой — Невилла. И никто не выстраивался в очередь, чтобы покалечить его или убить.       Но все хорошее кончается. Закончились и каникулы. Гарри возвратился в Хогвартс. Это было впервые, когда он не хотел туда возвращаться.       В феврале в матче по квиддичу Слизерин одолел Равенкло. Злой и понимающий, что, скорее всего сезон проигран, и проигран благодаря его великодушию, Поттер поймал снитч на первых минутах в игре с Хаффлпаффом. Матч закончился, не успев начаться. Да и у барсуков команда выглядела слабо. Кроме Седрика Диггори и Захария Смита, там сильные игроки отсутствовали. А их ловец Саммерби вообще казался неповоротливым и неуклюжим.       Дни становились длиннее. И все чаще природа радовала теплой погодой. Снег давно сошел, а воздух пах весной, распускающимися почками и свежестью.       Гарри, Гермиона и Невилл как раз возвращались из Хогсмида. Настроение у всех было прекрасное. Тем более, то ли благодаря солнцу и прекрасной погоде, то ли тому, что наступили очередные выходные, Хогвартс выглядел беззаботным и счастливым. Десятки хохочущих учеников с шумом бегали по округе. Влюбленные парочки прятались по углам и выбирали самые неприметные скамейки.       — А ну-ка стой, Живоглотик, — Гермиона первая заметила своего кота — большого и рыжего, с плоской мордой. Кажется, и он почувствовал весну и решил прогуляться по окрестностям в поисках возможной подруги. Грейнджер схватила его, подняла, осмотрела и с неудовольствием констатировала. — Опять весь грязный. И шерсть на пузе свалялась. Живоглотик, когда же ты повзрослеешь?       Поттер переглянулся с Лонгботтомом и оба одновременно захохотали. Кот Грейнджер был таким же свободолюбивым, как и жаба Невилла. Тот замучался ее ловить и давно махнул рукой. Сейчас Тревор, так звали жабу, наверняка где-то лазает, наслаждаясь независимостью.       Гермиона продолжила тискать урчавшего от удовольствия кота. Гриффиндорцы сделали еще несколько шагов, свернули на боковую аллею и тут, совершенно неожиданно, увидели слизеринцев.       Как и всегда, те вели себя независимо и свободно, заняв одну из скамеек и о чем-то перешучиваясь. Блэк и Малфой что-то рассказывали, Дафна сидела и слушала, а их телохранители, туповатые Крэбб и Гойл довольно хохотали. Рядом с Гринграсс стоял термос и парочка чашек, от которых поднимался пар.       Гриффиндорцы невольно сбились с шага. Хотя, Невилл спокойно кивнул Блэку. Слизеринцы как по команде замолчали и уставились на них — внимательно и недружелюбно. Малфой скривился, словно почувствовал изжогу.       — Привет! — совсем неожиданно улыбнулась Дафна. Девушка встала и поправила мантию. — Вы что такие… напряженные?       — Все хорошо, — первым нашелся Поттер. Он распрямил плечи и постарался выглядеть независимым и гордым. Даже странно, почему в присутствии слизеринцев на него нападала эта проклятая неуверенность. Ни страха, ни паники, ни чего-то похожего он не чувствовал, но и самим собой не был. Гарри бесило подобное состояние. Оно делало его слабее.       Ему нравились многие девушки. В Хогвартсе хватало красавиц. И близняшки Патил, и Чжоу Чанг с Равенкло, и та же Джинни Уизли выглядели очень даже ничего. Вот и Дафна Гринграсс привлекала внимание. Ее светлая кожа, длинные и прямые волосы, огромные лучистые глаза и чувственные губы многим ребятам не давали уснуть. После Святочного бала, на котором она выглядела как королева, её заметили. Но с Блэком связываться никто не хотел, таких дураков не находилось даже среди семикурсников, и к Дафне особо не приближались. А жаль… Кажется, она была классной девушкой и к тому же, не особо высокомерной, хоть и училась на Слизерине.       — Неужели? — с иронией заметил Малфой. Но больше он ничего не сказал и закрыл рот. Повисло неловкое молчание.       — Ладно, мы пойдем, — решила Гермиона. — Дафна, Альтаир, не забудьте, через час у нас встреча старост. Придете?       — Конечно, — слизеринка мило улыбнулась.       Они отошли на несколько ярдов и Поттер незаметно выдохнул. На сей раз обошлось без взаимной ругани. Хотя, уже не впервой никто из них не задирал друг друга. Гарри не был дураком и прекрасно видел, что без Рона даже Малфой — а он больше остальных их презирал — не вел себя, как последняя скотина.       — Вы чего такие зажатые? — Невилл оглядел друзей. Удивительно, но именно он выглядел самым спокойным. — Они вполне адекватные. Про Малфоя утверждать не стану, но Дафна и Блэк — те точно нормальные. И с головой дружат.       — Пожалуй, — кивнула Гермиона и ее длинные волосы скользнули по лицу. Она не видела смысла ругаться и враждовать.       — Не пожалуй, а точно. Мы с Блэком вообще друг друга на день рождения поздравляем, — признался Лонгботтом. — А что? — он перехватил их изумленные взгляды.       — Э-э… — протянул Поттер и не нашелся, что еще сказать. В самом деле, разве он сам не дружит с Сириусом?       В мае жизнь подкинула Поттеру еще один сюрприз. После урока ЗоТИ Блэк попросил его задержаться и поговорить.       — И что тебе надо? — Гарри попытался показать, что ничего не забыл. Не забыл, как еще перед Хогвартсом будущие слизеринцы смеялись над Хагридом, как подловили их на втором курсе и как вывели на чистую воду с Оборотным Зельем. Да и потом стычек у них хватало.       — Не заводись, Поттер, — предостерегающе прищурился Блэк. Он был выше гриффиндорца и смотрелся внушительно, как семикурсник. — Я не ругаться тебя позвал.       — Хорошо, я слушаю.       — Вот, хочу тебе вернуть, — слизеринец осмотрелся по сторонам. Коридор был пуст. — Карта Мародеров. Но отдам я ее с одним условием.       — Карта? Карта Мародеров! Откуда она у тебя? — Поттер протянул руку, но Блэк отвел ее в сторону. — Эй, она — моя.       — Я бы так не утверждал. Она перешла к тебе через отца. Но и у меня есть на нее права — через братца Сириуса.       — Чего ты хочешь? — Поттеру не понравилось, как Блэк вывернул ситуацию. Ну да, формально-то он имеет на нее права, но у него их больше.       — Смотри, эта вещь — не какой-то там дурацкий порошок для роста зубов или волос. Это серьезный артефакт. И я хочу узнать, кто им владел до того, как он попал к тебе.       — До меня ей… — Поттер осекся. — Услуга за услугу. Тогда и ты сообщаешь, как карта попала к тебе.       — Справедливо, — подумав, кивнул слизеринец. — Но ты первый.       — Мне ее передали близнецы Уизли, — признался Поттер.       — А они где ее взяли?       — У завхоза Филча. Получили отработку за что-то и наткнулись в какой-то коробке, среди изъятых вещей.       — Украли, значит? Очень на них похоже. Интересно, а как карта попала к Филчу?       — Не знаю, и знать не хочу. Не уходи в сторону, — не дал ему переменить тему Гарри. С близнецами, несмотря на прохладные отношения с Роном, он меньше общаться не стал. И намек на воровство его не на шутку разозлил. — Как карта оказалась у тебя?       — Я так понимаю, что у тебя ее забрал Грозный Глаз, да? — вопросом на вопрос ответил слизеринец.       — Нет, не он, а Барти Крауч-младший под обороткой.       — Пусть так. Ладно… Карту я впервые увидел у него в кабинете. В тот самый день, когда он покинул Хогвартс и она стала ему не нужна. Так она перешла ко мне.       — Получается, и ты ее украл, да? И конечно, совесть не мучает? — Блэк почему-то промолчал и Поттер продолжил. — Крауч-младший сбежал из Азкабана. Он самый гнусный из всех Пожирателей, по нему Поцелуй дементора плачет, — с отвращением «выплюнул» Гарри. Ему показалось, что Блэк не сдержится и ударит его после таких слов. Или сделает что-то похожее.       Но он сдержался, побледнев и глубоко вздохнув. Только глаза неожиданно потемнели. Гарри на всякий случай сделал шаг назад и незаметным движением прикоснулся к палочке.       — Поттер, сука, ты и святого можешь заставить освежевать тебя и выпотрошить.       — Блэк, сука, ты сам затеял разговор, — парировал гриффиндорец, с вызовом встречая взгляд слизеринца.       — Держи карту, — тот протянул ему пергамент. — А насчет Крауча… Вот что я тебе скажу, Поттер. Вспомни, как все орали, что Сириус предатель, Пожиратель и мечтает с тобой разделаться. Помнишь? Вспомни хорошенько, как твой бывший дружок Рыжий с пеной у рта доказывал всему Хогвартсу, что нет типа хуже и поганее, чем Сириус. Было такое? И как потом все обернулось, а? Сейчас ты уже вроде как не считаешь моего братца предателем и убийцей?       — Нет, сейчас не считаю, — от такого натиска Поттер немного опешил. Блэк говорил с чувством, от души. Тем более, все сказанное им оказалось правдой.       — Вот и сейчас не торопись. Что если ты многих вещей еще не знаешь? А вдруг, все не такое, каким выглядит на первый взгляд? И вообще, ты вроде как из старинного рода, но ведешь себя, как тупой простец. Наплевал на традиции, забыл все обычаи и правила. Почитал бы ты старые книги, что ли… Там много полезного, на самом деле.       Слизеринец ушел, оставив за собой последнее слово. Чертов Блэк! Как можно быть таким высокомерным и одновременно логичным? Почему даже двумя-тремя фразами он заставляет думать, что куда лучше разбирается во всех делах? И что ты — наивный несмышленыш, который видит лишь верхушку айсберга?       Гарри не хотел признаваться, но слова Блэка запали ему в душу. Впервые в жизни его посетила неожиданная мысль — а что если он действительно «плавает»? Что если не видит второго дна? И про род Поттеров Блэк упомянул неспроста. Что он упустил?       Мысль пришла и ушла. А он уже показывал карту Мародеров друзьям.       — Ничего себе! — Невилл даже присвистнул от восторга. — Славная какая вещица! И полезная, судя по всему.       — И что, Блэк просто так ее тебе отдал? — Гермиона недоверчиво покачала головой. — Не могу поверить… Может, он ее как-то заколдовал? Или у него коварный замысел?       — Заколдовал? Гермиона, слизеринцы не будут действовать так откровенно. Ведь в случае чего, мы знаем, кого винить, — Лонгботтом покачал головой. — Нет, тут что-то другое. Если прикинуть, карта была у Блэка почти год. Но что-то изменилось и больше она ему не нужна. Гарри, он что-нибудь попросил взамен?       — Да нет, не особо. Интересовался только, кому она раньше принадлежала. Вот и все.       — А зачем ему такая информация? — заинтересовалась Грейнджер.       — Сказал, мол, карта серьезный артефакт. И такие вещи не должны пропадать. За ними нужно приглядывать. Ну, как-то так…       — Блэк никогда не торопится, но все успевает, — задумчиво заметил Невилл. — Будем надеяться, что он не хочет тебя убить, — друг засмеялся. Гермиона сначала опешила, а потом присоединилась к веселью. Поттер вымученно рассмеялся самым последним. На его взгляд, шутка получилась не такой уж и классной.              — Итак, дорогие мои, давайте подведем итоги, — как и всегда, директор Дамблдор открыл прощальный ужин. Закончился очередной год, они сдали экзамены и даже успели узнать свои оценки. И теперь лишь праздничный пир и последняя ночь отделяли их всех от возвращения домой.       — А что тут подводить, слизеринцы вновь на коне, — зло буркнул Симус Финниган и красноречиво посмотрел на Гарри. Его примеру последовали остальные, и Поттер почувствовал себя неуверенно. По успеваемости, благодаря стараниям многочисленных отличников, таких, как Гермиона и Парвати, они не уступили Слизерину. Но поражение в квиддиче отодвинуло их на второе место. Сезон по квиддичу не задался из-за его мягкотелости — так считал практически весь Гриффиндор.       — Первое место по учебе разделили факультеты Гриффиндор и Слизерин. Но Слизерин вдобавок выиграл турнир по квиддичу. С чем мы все их и поздравляем, — Дамблдор улыбался, но особого приветствия в его голосе Поттер не расслышал. — Весь этот год мы наслаждались черно-желтыми цветами Хаффлпаффа и их замечательным барсуком. Что ж, настало время уступить ему место змее.       Дамблдор хлопнул в ладоши и Большой зал преобразился. Теперь на стенах висели знамена, окрашенные в серебристо-зеленый цвет Слизерина.       Слизеринцы встретили его слова оглушительным и радостным свистом. Равенкло сдержанно присоединились к их веселью. Да и Седрик Диггори, показывая своим пример, захлопал в ладоши. А вот на Гриффиндоре царило подавленное молчание.       Снейп выглядел довольным. Но его вытянутое лицо обдало Поттера холодом и презрением, когда они встретились взглядами.       — Вот что я вам обещаю. Твердо обещаю, — Поттер оглядел всех тех, кто сидел поблизости. Анджелина Джонсон в этом году закончила Школу, и теперь он стал капитаном по квиддичу. — Через год мы станем первыми. Так и будет. Я вам обещаю, — еще раз повторил он.       — Ловим тебя на слове, Гарри, — заметила Парвати.       — Здорово, — кивнул Симус. — Не подведи нас.       — Когда выиграете, я наделаю фотографий, — добавил Колин Криви с четвертого курса.       — Правильно, так и надо, — с серьезным видом кивнул Невилл.       — Ну-ну, посмотрим, что у тебя получится, — буркнул Рон. Он так и не протянул первым руку.       — А я в Гарри верю, — оглядывая стол, заявила Джинни Уизли. Поттер улыбнулся ей с благодарностью. Девушка выглядела очень даже неплохо. Не красавица, конечно, не такая ослепительная, как та же Дафна, но что-то в ней присутствовало. Да… А вообще, не так давно, они с Невиллом разговаривали о девушках. Невилл был еще тем тихоней, но многое умел замечать. И вот, по привычке, совершенно не стесняясь Гермионы, они заговорили о весьма интересных темах. А та назвала их дурнями, покраснела и неожиданно ушла к себе в комнату. И в тот вечер Гарри понял, что Грейнджер — настоящая красавица. Стройная, с густыми каштановыми волосами, карими глазами и удивительно нежной улыбкой. Да еще и умная, к тому же. И она ничуть не хуже Дафны или Чжоу Чанг. А может, даже и лучше.       Удивительно, но почему он раньше не замечал Гермиону? Они проводили вместе каждый день, но он смотрел на нее лишь как на друга. Не более. И тут такое… В общем, во всем этом следовало разобраться. Не спеша и основательно. Гарри надеялся, что за лето у него получится.       Ужин удался на славу. Тем более, Поттер знал, что вечером их ждет продолжение. Еще днем Спиннет предупредила его, Гермиону и Невилла, что после основной части семикурсники собираются небольшим кругом отметить выпуск. И они приглашены. Понятное дело, там будет весело и интересно.       — Вы заметили, что у директора Дамблдора что-то с рукой, — негромко спросила Гермиона.       — Угу. Ты же про повязку на его пальцах? — Невилл неторопливо и основательно расправлялся с бифштексом.       — Да. Интересно, что же с ним случилось? — Гермиона отпила сок из кубка.       — Я вам потом расскажу, что знаю, — пообещал Гарри. Несколько дней назад директор пригласил его к себе и тогда гриффиндорец увидел, что у директора почернели два пальца, мизинец и безымянный. И он специально их показал. Пальцы выглядели весьма неприятно и напоминали обгоревшие головешки.       «Да, Гарри, зрелище малоприятное, — сказал тогда Дамблдор, перехватывая его взгляд. — К сожалению, я не удержался и сделал то, что делать мне не следовало. Мы позже об этом поговорим. Пока же тебе стоит знать, что Воландеморт не погиб окончательно. И есть те, кто планирует его возрождение. Но и мы не будем сидеть на месте. Я намерен восстановить Орден Феникса, в который входили твои отец и мать. Да и Сириус там числился. Ты не откажешь мне в небольшой услуге? Поговори, пожалуйста, со своим крестным. Нам нужно свободное и безопасное место, где можно собираться. Не будет ли Сириус так любезен, что поможет нам решить этот вопрос? Поговори с ним, хорошо?».       Тот разговор вышел каким-то странным, полным недомолвок и намеков. Гарри пообещал поговорить с крестным и на том они расстались. Как подозревал сам Поттер — ненадолго.       — О чем расскажешь? — дернул его за мантию Невилл.       — О том, что видел, — Поттер перевел взгляд на стол Слизерина. Дамблдор не озвучивал никаких имен. И вообще, он даже ни на кого не намекал. Но Гарри совсем бы не удивился, узнай, что тот же Малфой или Блэк как-то связаны со всем происходящим. Он буквально чувствовал, что так и есть. Да, отношения с ними перестали быть враждебными. Но это мало что значило. Слизеринцы всегда отличались коварством. Затаиться и улыбаться, держа за спиной отравленный кинжал — в их стиле.