Тридцать шесть стратагем

      Глава 36. Леди       День начался так, что Дафна сразу поняла — сегодня скучно ей не будет. Да и Нумерология, которую она полюбила всем сердцем, недвусмысленно намекала, что нынешним днем может много чего произойти. Не плохого, и не хорошего, а скорее того, что окажет сильное влияние на будущее.       Утром, когда они сидели за завтраком в Большом зале, прилетела сова и принесла письмо.       — Приятно получать письма, — только и заметил Эйр, дружески подмигивая и наблюдая, как она отвязывает пергамент от птичьей лапки. Угостив сову печеньем, девушка отпустила ее и углубилась в письмо.       Писала мама. Всего несколько строк, небольшая весточка, в которой она интересовалась, как у них дела и напоминала, чтобы не забывала присматривать за Асторией. Заканчивалось оно короткой припиской, что дома все хорошо и папа занимается «любимым делом».       Дафна невольно бросила взгляд на факультетский стол. Слизеринцы ели и переговаривались. Как и обычно.       «Любимое дело» папы заключалось в том, что он выкупил значительную долю в магловской вискокурне и сейчас активно и плодотворно занимается изготовлением скотча. Естественно, о таком не следовало распространяться на Слизерине. У них хватало тех, кто разделял бизнес с простецами, но подобное не приветствовалось. Тема считалась скользкой. Так что лучше пока хранить тайну.       Девушка прекрасно знала, что и Альтаиру, и его непутевому братцу Сириусу на подобные мелочи плевать. Вега одобрила бы необычный бизнес, как и лорд Орион. А вот леди Вальбурга от таких новостей пришла бы в ярость. А ярость матери Альтаира лучше на себе не испытывать. Гринграсс пока не получила сомнительной чести наблюдать подобное вживую. До нее лишь доходили кое-какие слухи. В молодости и позже Вальбурга отличалась сложным характером и много крови людям испортила. С годами она вроде как смягчилась, но кто знает, погасли ли угли навсегда или только подёрнулись пеплом, готовые вспыхнуть в любой момент?       Слизеринка не собиралась проверять истинное положение дел на себе, но такие мысли подтолкнули ее к будущим событиям. На Йоль Блэки пригласили их семью к праздничному ужину. Такими приглашениями не разменивались по пустякам, и подобное говорило о многом. Отказать они не могли, да и не хотели. Внимание Блэков вещь специфическая, но мало кто мог позволить себе им пренебречь.       Дафна знала, что пригласили их главным образом ради нее. Как же, Блэки и так долго держались. Альтаир как мог, оттягивал официальное представление, но родители его дожали. Её будут рассматривать и оценивать, как под микроскопом, это ясно. И при одной мысли о предстоящей проверке девушку бросало в жар. Что ж говорить, если леди Вальбурга узнает о «любимом деле» лорда Гринграсс? Вряд ли она одобрит подобное поведение в семье вероятной невесты наследника Блэков. Может произойти такой взрыв, что Мерлин в гробу перевернется.       Но день только начинался. На ЗоТИ, который вел профессор Снейп, добивавшийся подобной чести не один год, неуклюжая Паркинсон опрокинула чернильницу и чернила попали Гринграсс на рукав мантии. Казалось бы, пустяк, и соответствующее заклинание моментально решило проблему, но что-то явно назревало.       На обед ученики вновь собрались в Большом зале. После хмурого и вялого утра многие развеселились и сейчас со всех сторон доносились шутки и взрывы хохота. Как и всегда, громче всех себя вели гриффиндорцы. Поттер о чем-то оживленно спорил с Кэти Белл и Джинни Уизли. Судя по специфическим жестам, разговор у них шел о квиддиче и предстоящем матче. Гарри хоть и не стремился к первым ролям, пользовался на Гриффиндоре неплохим авторитетом. Грейнджер читала книгу, а Невилл негромко переговаривался с Финниганом.       Лонгботтом вообще заслуживал отдельного разговора. Никто и заметить не успел, когда он из неуклюжего толстяка превратился в высокого и красивого парня, по которому сохла добрая половина старшекурсниц.       За преподавательским столом царила невозмутимая атмосфера. Макгонагалл ела так медленно и аккуратно, словно находилась на светском приеме. Снейп по обыкновению приглядывал за всем, что творится вокруг. Другие профессора особого внимания не привлекали. Кроме Горация Слагхорна. Накануне он громогласно объявил, что восстанавливает легендарный «Слаг Клуб» и на сегодняшний вечер назначено первое собрание. Он торжественно и с немалой помпой разослал приглашения. Те немногочисленные счастливцы, кого он отметил, чувствовали себя одновременно и польщенными, и гордыми.       А вот Дамблдор отсутствовал. В последнее время он часто пропускал общие мероприятия, отсиживаясь в своем кабинете. По слухам, дела со здоровьем у него шли все хуже и хуже. Его даже успели прозвать Черной рукой.       — Наконец-то поедим, — с довольным видом выдохнул Толстый. Слизеринец поерзал на скамейке, основательно утвердил на столе локти и пододвинул поближе тарелку, с горкой заваленную едой.       — Гляди, Винс, как бы твой аппетит не стал причиной поломки канализации Хогвартса, — поддел его Грегори. Вокруг засмеялись.       — Тебе же говорили насчет еды, Винс, — худощавый и ловкий Драко недовольно нахмурился, оглядывая то количество еды, что Толстый намеревался уничтожить подчистую. Впрочем, все уже знали, что попытки хоть как-то повлиять на их друга приносили лишь временный эффект. А сам Малфой не скрывал раздражения и сегодня мог накричать на кого угодно — не получив приглашения от Слагхорна, он посчитал себя оскорбленным.       Но тут ученики отвлеклись. В зал разом влетело несколько сов. Две из них направились к Дафне. Птицы принесли новые письма. Она со многими друзьями и родичами переписывалась, но такое количество корреспонденции в один день получала нечасто — не считая дней рождений, конечно.       Дафна взяла второе за сегодня письмо. Оно прилетело из Франции, от кузины Глории и ее подружки Тэи. Еще не вскрывая конверт, слизеринка знала, что написано внутри. Девушки будут шутить, интересоваться последними слухами, обязательно спросят, как там поживает Седрик Диггори и не бросил ли он «глупышку» Чжоу Чанг. А еще там наверняка будут рассуждения о британской и французской моде, об интересных журналах, духах и прочих девичьих штучках.       Ну, а третье письмо, едва увидев уверенный почерк на конверте, Дафна неторопливо, чтобы не привлекать внимание, спрятала в карман. К счастью, Блэк отвлекся, обсуждал с Забини предстоящий у Слагхорна вечер.       Сохраняя невозмутимость, Дафна принялась за еду. Но мысли её блуждали далеко. Автором третьего письма оказался Ян Ягеллон. Чтобы опознать его красивый почерк, Гринграсс хватило одного взгляда.       После того, как закончился Турнир Трех Волшебников и гости разъехались, поляк пропал чуть ли не на год. Но с мая он начал закидывать ее посланиями. В самых первых он извинялся, что вел себя глупо и просил прощения за невнимательность и высокомерие.       Про Блэка он целенаправленно не говорил ни слова, но там и так все было ясно. О дуэли он не забыл и Блэка ненавидел всем сердцем. А еще поляк почему-то решил, что для него не все потеряно и Гринграсс обязана «осчастливить его вторым шансом». Так и написал. Он вскользь упоминал, что всерьез занялся боевой магией, и что перед его семьей «все двери открыты».       В общем, поляк решил пойти на второй заход. Наметилась крупная проблема. Девушка ни единым словом не дала Ягеллону и намека, что у него может что-то получиться. И все же ей льстило подобное внимание. Но сами письма могли стать причиной их ссоры с Эйром — Ян наверняка и рассчитывал на нечто такое.       Летом Дафна два раза ответила ему. Ее тон, холодный и равнодушный, должен был прямо указать на нежелательность дальнейшей переписки. Но Ян не унимался.       Глубоко вздохнув, Дафна решила, что пора положить этому конец. Если о письмах узнает Эйр, а он непременно узнает, если они продолжат приходить, то все может закончиться не очень-то хорошо. Блэк, несмотря на властный характер, полностью ей доверял и с мелочной опекой не лез. Она ценила подобное отношение, считая его поведение и благородным, и великодушным. Но кому понравятся чужие любовные письма — а ведь их можно так расценить. Так что у него будет весомый повод для ревности.       Вечером, когда на Хогвартс опустились осенние сумерки, Эйр пригласил ее на свидание.       Сначала они заглянули на поле для квиддича, где Драко гонял команду, отрабатывая тактику и приемы. Они некоторое время наблюдали за игроками. Малфой был так занят, что не подошел, а лишь кивнул им издалека.       На скамейках сидело еще несколько слизеринцев. Учеников с других факультетов Малфой на трибунах бы не потерпел. Он держал командную тактику в тайне и не собирался открывать карты до последнего.       — Не жалеешь, что отказался от игры? — поинтересовалась Дафна, беря Блэка под руку.       — Нет, — тот качнул головой. За лето он изменил прическу и отрастил волосы, начав собирать их в хвост. Его внешний вид изменился, и девушка еще окончательно не решила, нравится ли ей такое или нет. — Год назад я попробовал и мне понравилось. Но больше не хочу.       — А на следующий год? — девушка лукаво улыбнулась. — Разве тебе не хочется поставить жирную точку и еще раз выиграть кубок?       — Посмотрим — он легонько щелкнул ее по носу. — Ладно, пойдем дальше.       Расставшись с игроками, они отправились в сторону Запретного леса. Там, недалеко от него, рос могучий дуб, который они прозвали «нашим».       Небо затянулось тучами. Потемнело, посвежело, и пошел мелкий неприятный дождь. Но под могучей кроной дуба было замечательно, несмотря на то, что листья уже облетели. Блэк трансфигурировал из платка теплый плед, который постелил на траву, а свободным краем прикрыл ей ноги. Девушка достала из безразмерной сумочки термос с натуральным молотым кофе. И когда она открыла крышку и разлила дымящийся напиток по чашкам, запах пошел изумительный.       Они долго сидели, пили кофе, целовались и болтали о всякой всячине. Но все хорошее рано или поздно заканчивается, и им пришлось собираться. Профессор Слагхорн пригласил Альтаира в Клуб, и ему следовало переодеться.       — Похоже, мы скоро закончим карту Слизерина, — сообщил Блэк, когда они подходили к замку.— Я освоил Гомунколовы чары и придумал, как перенести их на карту.       — Да, помню, ты говорил, — откликнулась девушка. — Они могут фиксировать перемещение вещей и объектов.       — Профессор Батшеда дала несколько советов. Мы выходим на финишную прямую, — в голосе Блэка чувствовалось удовлетворение. — Затянули мы с картой… Закончим с ней, и я приступлю к изготовлению руки Барти. Чувствую, она ему может понадобиться.       — Надо еще раз напомнить Флитвику и Батшеде, чтобы они зачли нам карту вместо экзамена, — за Альтаира и Драко Дафна не переживала. Да и в себе не сомневалась. Училась она отлично, и в предстоящих экзаменах видела лишь интересный вызов, преодоление которого сделает ее сильнее. А вот за Винсента и Грегори волновалась всерьез. Друзья не могли похвастаться хорошими оценками.       — Я напомню, — заверил Блэк, открывая двери и пропуская ее в холл. Внутри, пока он отряхивал и складывал большой черный зонт, слизеринка огляделась по сторонам. Холл был пуст, не считая небольшой компании хаффлпавцев у одного из окон и тех ребят, что так же возвращались с прогулки. Около дальней стены стояли четыре хрустальные колбы, отсчитывающие баллы каждого факультета. В этом году все факультеты пока шли на равных, без явных лидеров. По парадной лестнице задумчиво спускалась Луна Лавгуд с Равенкло.       — Привет! — сказала она, подходя.       — Привет, Луна, — улыбнулся Блэк. К девушке он относился с теплотой. С тех самых пор, как она помогла им обмануть Рона Уизли и забрать у него крысу.       — Здравствуй, — поздоровалась Гринграсс. — Как твои дела?       — Все хорошо, — в руках Лавгуд держала несколько исписанных листочков. Подойдя к хрустальным колбам, она выбрала приметное место и с помощью чар наклеила на мрамор клочок бумажки.       — Что там? — Блэк заинтересовался и подошел поближе. Он быстро прочитал несколько строк и его брови сошлись от гнева.       Дафне также не понравилось прочитанное. В объявлении Луна просила вернуть ей все те вещи, что у нее пропали. Список оказался не такой уж и маленький. Помимо кед с разноцветными шнурками, полосатых носков, блузки, писчих перьев и шапочки в него входили и более дорогие вещи: серебряные сережки, парадная мантия и несколько книг.       — Что происходит, Луна? — Блэк внимательно посмотрел на девушку.       — Ничего особенного, Альтаир, — она покачала головой и светлые, пепельные волосы, достигающие пояса, закрыли ей лицо. Она поправила их ладошкой, отведя в сторону и заложив за ухо.       — Они просто пропали? Или их… украли? — Дафне не хотелось и думать о том, что в Хогвартсе учатся воришки. Да, не всегда на факультетах было все гладко. И не только у гриффиндорцев. На Слизерине так же хватало неприятных историй. Но воровство казалось чем-то омерзительным и подлым. Воровать — уже перебор. Тем более, у Лавгуд. Она обладала специфической репутацией. Многие считали ее не совсем адекватной. Сама Гринграсс так не думала. Луна выглядела скорее задумчивой и отстраненной мечтательницей, живущей в придуманном мире. Тем более, некоторые ребята считали ее симпатичной.       — Не важно. Ведь вещи все равно рано или поздно находятся. Через месяц или полгода, но они возвращаются ко мне, — заверила их Лавгуд.       — Полгода? — выдохнул Блэк. — Ну и свинство. Вот же уроды! Тебе требуется помощь! — припечатал он. — Расскажи, что случилось.       — Я ценю ваше участие, ребята, но дело совсем пустяковое. Произошло обычное недопонимание.       — Рассказывай, — Блэк скрестил руки на груди. — Мы никуда отсюда не уйдем, пока все не узнаем.       — Хорошо, — в нескольких предложениях Лавгуд поведала, что у нее и раньше, еще в прошлом году, кое-что пропадало по мелочи, но потом всегда находилось. Но на этой неделе она разом недосчиталась нескольких вещей, и это заставило ее написать и развесить объявления. Она считала, что над ней просто подшучивают и зла на неведомых обидчиков не держала.       — Вещи надо найти, а тех, кто их украл или спрятал, проучить, — выслушав историю, решила Гринграсс. Лавгуд отличалась миролюбивым нравом. К сожалению, в Хогвартсе учились и те, кто принимал доброту за слабость.       — Может, не стоит? — забеспокоилась девушка. — Мы наверняка кого-нибудь обидим своими подозрениями.       — Еще как обидим, уж поверь мне на слово, — Дафна видела, что Блэк завелся всерьез. По каким-то причинам он принял невзгоды Лавгуд близко к сердцу. — За мной!       Не слушая возражений Луны, он широким и быстрым шагом направился в сторону башни Равенкло. Двум девушкам пришлось постараться, чтобы от него не отстать.       Добравшись до гостиной «воронов», Блэк заколотил в дверь, а потом, быстро потеряв терпение, ударил в нее каким-то акустическим заклинанием, грохот от которого раскатился по коридору.       — Что случилось? — дверь тут же открылась, и в коридор высунулись испуганные мордочки двух мальчиков с первого или второго курса. Дафна их не знала.       — Живо, зовите сюда Голдштейна, — приказал Блэк и их как ветром сдуло.       — Привет. Вот так встреча! В чем дело? — Энтони появился через минуту. Выглядел он спокойно, а говорил неторопливо, пытаясь показать авторитет. Дафна знала все его фокусы наизусть. Он был способным и умным парнем, но внутренней силой похвастаться не мог.       — Гульден, что за муть творится на твоем факультете? — резкий вопрос и тон Блэка мигом согнали с Энтони вальяжную улыбку. Тем более, его назвали по прозвищу. И хотя между старостами по обоюдному согласию подобные вольности допускались, Гринграсс что-то не помнила, чтобы Голдштейн позволял так к себе обращаться.       — А что? Что случилось-то? Ты чего такой, Блэк?       — На вашем факультете у Лавгуд воруют вещи, а тебе плевать. Ты же староста и должен все знать! Чем ты вообще занят? — Блэк взял Луну за локоть и выдвинул вперед. — Расскажи ему.       — У меня просто кое-что пропало, — было видно, что девушка чувствовала себя не в своей тарелке. — Вот и все.       — Она не просила нас о помощи, — быстро добавила Дафна. Энтони вполне мог решить, что инициатива исходит от самой Лавгуд, и что именно она обратилась за помощью к старостам с чужого факультета.       — Я понял… Что пропало и когда? Говори конкретно, — спросил Голдштейн.       — Вот список украденных вещей, — Блэк взял у Луны один из листочков и протянул ему. Голдштейн внимательно с ним ознакомился.       — На нашем факультете не воруют, — твердо сказал он, поднимая глаза и возвращая бумагу. — Таких случаев никогда не было. — Мы — дружная семья, и помогаем друг другу. Самое большое, о чем можно здесь говорить — кто-то просто пошутил. И все.       — Нет, не все, — Блэк так легко сдаваться не собирался. — Понимаю, ты не хочешь скандала и делаешь вид, что это просто шутка. Если завтра вещи вернут Луне в целости и сохранности, то и мы с Дафной закроем глаза. Ты согласна, Луна?       — Согласна.       — Блэк, не надо пороть горячку, — Энтони поднял раскрытые ладони. — Я решу проблему, но потребуется время. Надеюсь, деканам вы ничего не говорили?       — За кого ты нас принимаешь! — возмутилась Дафна.       — Простите, я просто предположил, — на лице старосты Равенкло появилось облегченное выражение. Он явно не хотел огласки и скандала. — Мы все решим. К выходным Луна получит свои вещи. Обещаю.       — Завтра, Гульден, завтра! — возразил Блэк. — А если ты не поторопишься, то я сам возьмусь за дело. Так и скажи на Равенкло. Но в таком случае кому-то придется несладко. А я виновных найду, не сомневайся.       Голдштейну совсем не понравилось, как с ним разговаривали. По статусу он являлся таким же старостой с шестого курса, и у Блэка не было никаких особых привилегий. Но лишь на первый взгляд.       В действительности все совершенно иначе, чем на самом деле, — Дафна невольно вспомнила одну забавную мысль Антуану де Сент-Экзюпери*.       — Хорошо, мы с Падмой займемся этим делом, — сдался Голдштейн.       — Энтони, проследи, чтобы подобного впредь не повторялось, –добавила Гринграсс.       — Само собой.       — Передай тем, кто украл вещи, что за ними должок. Шоколад и цветы, которые они подарят Луне, закроют все вопросы.       — Ну, знаешь ли, Блэк, это уже перебор, — возмутился Голдштейн.       — Верно, никаких подарков мне не нужно, — Луна, несмотря на невозмутимость, сейчас очень мило покраснела.       — Ничего, ничего, пусть малость раскошелятся, — Альтаир лишь отмахнулся от их робких возражений. — И пусть считают, что на сей раз отделались легким испугом и парой галеонов.       Они расстались. Голдштейн ушел первым.       — Спасибо вам, — Луна по очереди пожала им руки. Она славно держалась, но все же полностью скрыть волнение не могла. И глаза ее подозрительно блестели. Похоже, девушка совсем не привыкла к тому, что кто-то может озаботиться ее невзгодами.       — Пожалуйста, — с легкой улыбкой Блэк поклонился.       Когда за благодарной Луной закрылась дверь, они с Альтаиром направились в гостиную Слизерина.       — Кажется, с этим разбирательством ты опоздал к Слагхорну, — заметила Дафна, когда они спустились в подвал.       — Ничего, приду позже, — гнев окончательно его покинул и теперь Блэк выглядел беззаботным. Она видела, что он доволен собой. — Мой брат Регулус писал, что Слагхорн собирает у себя перспективных и необычных учеников. Он буквально охотится, чтобы получить их в свою коллекцию, понимаешь? Он за нами бегает, а не наоборот. Так что от Блэка он не откажется ни при каких условиях.       — Похвальная самоуверенность.       — Ага. Моя Леди! — Альтаир резко остановился, притянул к себе и поцеловал. Его рука скользнула по груди девушки. И она почти сразу поняла намек: ее он ценил несоизмеримо выше какого-то там Слагхорна. И время проведенное с ней куда важнее времени со Слагхорном.              — Эйр, ты опоздал к Старине Слагги, — заявил Драко, как только они перешагнули порог гостиной.       — Знаю, — Блэк сразу же ушел в свою комнату, а Малфой увязался следом. Осмотревшись, Дафна направилась к Паркинсон и Булстроуд. Все диваны и кресла оказались заняты. Похоже, такое событие, как первое собрание «Слаг Клуба» вызвало немалый ажиотаж.       К ней сразу же подошли сестренка Астория и Элизабет Розье.       — Забини ушел минуты три назад, — тут же сообщила Пэнси. — Вырядился как на парад, — она хихикнула.       — Зато выглядел красавчиком, — пухленькая Милисента, которая не могла похвастаться вниманием ребят, тяжело вдохнула.       — Драко злой, как василиск, — добавила Астория. — Он до сих пор не может простить профессору Слагхорну подобного пренебрежения. Ужас, что творится!       Однокурсницы потеснились и Дафна присела. Две младшие девочки, перешучиваясь, устроились чуть позади, выказывая ей полную лояльность. Краем глаза Гринграсс заметила, как Паркинсон поморщилась от недовольства.       — А остальные? — поинтересовалась девушка.       Профессор Слагхорн пригласил на первое заседание меньше дюжины человек со всего Хогвартса. Честь представлять Слизерин выпала Блэку и Забини. С Альтаиром все выглядело ясно, но кандидатура Блейза вызвала немалое удивление. Его семья не входила в легендарные «28», да и сам он не особенно выделялся. Так чем же он заинтересовал профессора? Тот приглашал к себе не за происхождение, а за таланты. Что он увидел в Блейзе?       В гостиной находился и Нотт, друг Забини. Но Теодор вроде как не выглядел недовольным. Его так же не пригласили. По статусу и происхождению он ничем не уступал Малфою, но к случившемуся отнесся вполне спокойно. Кребб и Гойл и не думали выражать недовольство, прекрасно понимая свое место. А вот на лицах Роберта Яксли, близняшек Кэрроу и еще троих-четырех чистокровных учеников читалось недовольство.       Дафна обиды на профессора не держала. Да, она бы не отказалась попасть в его клуб, но и трагедии из-за подобного делать не собиралась. Тем более, что-то ей подсказывало, что Альтаир про нее и Драко не забудет. Он найдет способ намекнуть профессору о друзьях. Значит, тот их пригласит. По крайней мере, шансы на подобное выглядели неплохими.       — Блэк идёт, — Астория дотронулась до ее плеча, привлекая внимание.       Разговоры смолкли, почти все повернулись в сторону Альтаира. Для вечера он переоделся в белый костюм, в тон ему галстук и туфли. В совокупности с высоким ростом, глазами и пучком волос вид он имел солидный.       Драко предпочитал темные или черные костюмы. Блэк выбрал противоположный по цвету стиль. Учитывая его семейное имя, получилось забавно.       — Всё, я пошел, — он на миг задержался рядом с Дафной и, оглядевшись по сторонам, добавил. — Вы тут без меня не падайте духом, держитесь.       — А ты приходи быстрее, мы и не заскучаем, — Астория говорила, посматривая на Драко.       — Сильно не напивайся, — с серьезным видом посоветовал Малфой. Он все так же отказывал Астории во внимании, но младшая сестричка не унывала и вела осаду по всем правилам девичьей науки. В своем узком кругу они шутили, что Малфой никуда не денется и рано или поздно выкинет белый флаг.       — Как-нибудь продержимся, — Гринграсс не удержалась от легкой шпильки. Слизеринка чувствовала древнюю и суровую магию Блэков. Многим она казалась темной и опасной, но девушка обожала в ней «купаться». Она дарила удивительное чувство защищенности и надежности, прикосновение надежной руки воина, который лучше умрет, но никогда не предаст и не отступит. А еще перед ее мысленным взором вставали видения стародавних эпох: юный и яростный мир, древние Боги, легендарные герои, прекрасные беловласые девы… — Ты только не забывай, что во Вселенной много звезд, и жизнь не крутится лишь вокруг одной из них.       — Верно, звезд много, но каждая из них уникальна, — парировал он ее выпад. — Тем более, все звезды — те еще собственники, и никуда не отпускают свои планеты. А планеты как раз и крутятся вокруг звезд.       Блэк ушел, оставив за собой последнее слово. В гостиной постепенно восстановилась обычная спокойная атмосфера. Вечер подходил к концу и день почти закончился. Но все же, несмотря на отсутствие чего-то по-настоящему необычного, он принес много нового. Того, чьи последствия проявятся не сразу. Дафна была в этом уверена. Нумерология никогда ее еще не подводила.