Аманет - невеста из моря.

– Аманет, черт тебя дери! Приди в себя сейчас же! Судорожно сжатые челюсти едва не сломали, пытаясь раскрыть рот девушки. Шу тихо зарычал, пытаясь удержать сирену, бившуюся в конвульсиях, и одновременно влить в неё хоть немного своей крови. Её облик стремительно то плавился, то возвращался обратно. Красивая золотая чешуя уже не появлялась, а вот кожа начинала стремительно зеленеть, покрываясь отвратительной слизью. Заострились черты лица, голова стала похожа на, обтянутый резиной, скелет. Мощный гибкий хвост изо всех сил лупил всё, до чего только мог дотянуться: пробил стену, раскрошил в щепку комод; острый гребень разорвал ворсистый ковер, а на паркете появились глубокие борозды. Что же это такое делается?! Сперва Комори, теперь Аманет со своими приступами! Молодой вампир едва успел вместе с Волком добраться до комнаты, когда почувствовал в доме присутствие отца, а затем было состояние полной опустошенности. Единственное, что ему удалось извлечь из мыслей сирены: «Я хочу съесть это». Канато! Черт бы побрал брата, который захотел навестить девушку. К счастью, Ренар понял всё без слов, направляясь в комнату человеческой девочки уже в одиночку. Когда Шу вернулся в комнату сирены, то застал очень неприглядную картину: Канато держал рухнувшую в обморок девушку, между тем, как она постепенно превращалась в подводного монстра. Буквально отшвырнув брата за дверь, Сакамаки запер все засовы и замки. Быстрыми, нервными движениями разорвал рукав рубашку, полоснув клыками по запястью. По бледной коже тут же заструилась багровая кровь, всё намереваясь попасть в рот девушки. Как бы не так! Это оказалось намного сложнее, чем вампир мог себе вообразить… – Да что б тебя… – выругался Шу, не обращая внимания на свое располосованное лицо, хоть кровь уже заливала глаза. Крепкими объятиями сжимая сирену, оттащил её подальше от шкафа, до которого уже почти достал её хвост. Хваленая вампирская регенерация уже не спасала, а острые гребни и когти всё продолжали наносить новые и новые раны. Дверь в комнату слетела с петель, мощным ударом ноги, и на пороге возник запыхавшийся Субару. – Шу, Юи… Дьявол! – опешил вампир, во все глаза глядя на трепыхающуюся сирену, раненого брата и полный разгром в комнаты. – Что тут?.. – Помогай! – зарычал синеглазый вампир, держа, выгнувшуюся в очередном приступе, девушке. Повторять младшему два раза не пришлось, рванул так, что тяжелый балдахин над кроватью зашелестел от мощного порыва ветра. Упав рядом на колени, Субару перенял ношу брата, крепко ухватив сирену и прижимая её запястья одной рукой. – Держи крепко, – предупредил старший, теперь уже обеими руками стараясь раскрыть рот девушки. Получалось, но с трудом, учитывая, что теперь во рту у сирены был целый ряд острых, как бритва клыков, и она всё норовила откусить вампиру пальцы. Кровь закапала с разодранных рук прямо в рот девушки и… тут же выливалась обратно. – Какого черта ты не глотаешь? – прошипел вампир, нарочно задевая её клыки. В скором времени он действительно может остаться без пальцев… – Что б тебя! – в очередной раз разразившись бурными ругательствами, Шу покосился на напряженного брата. Выбора, к сожалению, не оставалось. Нужно было принимать решительные меры, иначе вампир в самом ближайшем времени рисковал остаться без сирены и без собственной жизни… Глаза вампира налились кровью, а все раны, нанесенные Аманет, затягивались на глазах. С бледной кожи, покрывшейся темными венами, и одежды исчезли кровавые разводы. Окончательно скинув с себя рубашку, Шу прицелился заострившимися когтями на уровень своего сердца. – Шу? – удивленно выдохнул Субару, от неожиданности даже перейдя на полушепот. Глаза непроизвольно расширились, всё ещё не веря в то, что видят прямо перед собой. Он не закричал, не попытался хоть как-то переубедить, просто пытался понять… А синеглазый Сакамаки не посчитал нужным объяснять своё безумие. Лишь сильнее прикусил нижнюю губу, когда когти разорвали собственную грудь. Внезапная вспышка боли на секунду затуманила разум, вампир почувствовал, что задыхается, хоть ему и не требовался воздух. В ушах зазвенело, но Шу, изо всех сил тряхнув головой, упорно пробивался когтями дальше в плоть. До тех пор, пока не наткнулся пальцами до собственного сердца. Так странно… Вампиры обычно не чувствуют боль, а тут… едва сознание не теряешь. Уже находясь в полузабытие, не обращая внимания на то, как кровь ручьем хлещет из открытой раны, просачиваясь между пальцами и заливая пол, вампиру удалось на секунду взять себя в руки, чтобы сделать то, что не входило в его планы. Всего лишь крохотный кусочек сердца, вырванный дрожащими пальцами, а тело уже свело судорогой. Вышло не хуже, чем у самой Аманет. С тихим чавкающим звуком, Шу резко извлек пальцы из груди, в котором испуганной птицей встрепенулось сердце, которому никогда не суждено было биться. Из глотки невольно вырвался вздох облегчения. На тело навалилась внезапная слабость, и вампир спешно уперся на дрожащую руку, чтобы не завалиться на бок. Сил почти не было, но это не помешало ему с помощью Субару раскрыть рот сирены. Весьма специфическим способом: ударом в челюсть. Аманет дико, на ультразвуке закричала, чем и воспользовался Шу, спешно засунув ей в рот кусок собственного сердца. Правда, весьма потрепанного вида… Сирена не прожевала, а буквально заглотала свежее мясо и… тяжело, мученически выдохнула. И было в этом вздохе такое облегчение, что оба вампира невольно последовали её примеру. Кожа быстро бледнела, слизь спадала с тела, освободив залипшее платье. Хвост спокойно уменьшился, мягко разделившись на две стройные девичьи ножки. Последними исчезли длинные когти и перепонки, по полу разметались длинные бирюзовые волосы. Субару с трудом разжал пальцы, аккуратно опустив девушку на остатки ковра. – Ну, Аманет… – прохрипел Шу, наконец падая на пол и потирая лицо ладонями. Кровь из разорванной груди больше не струилась, но рана и не думала затягиваться. – Пиздец какой-то, – ошарашенно выдохнул Субару, откинувшись на локти и закинув голову. – Так что там с Юи? – будничным тоном осведомился старший, будто не он буквально три минуты назад оторвал кусок своего сердца. – А, ну… – кряхтя и морщась, младший Сакамаки принял нормальное положение. – Волк хотел что-то обсудить, но… – покосившись на сирену, которая всё ещё пребывала в отключке. – Но думаю, что объяснения немного подождут. Шу медленно кивнул и, чуть пошатываясь, поднялся на ноги. Подхватив девушку на руки, осторожно уложил её на кровать. Сев на краешек, аккуратно убрал прядь бирюзовых волос, упавшую на её бледное, но вполне здоровое лицо. Разбираться в том, что произошло с сиреной за те несколько минут его отсутствия, было некогда. Две умирающие девушки в одном доме за последние несколько часов – даже для вампиров это слишком! – Быть может, лучше держать их в одной комнате? – предложил Субару. – Для безопасности. Вновь кивнув, вампир намеревался взять Аманет на руки и перенести в комнату Юи. Но тут девушка резко открыла глаза, внимательно глядя на Шу, склонившегося над ней. Около минуты оба неотрывно смотрели друг на друга, словно ведя мысленный диалог. Сакамаки принялся тарабанить пальцами по кровати, а затем на его губах появилась вялая, слабая, но всё же довольная улыбка. – Рыбка моя, я всё никак не пойму… Ты надо мной издеваешься или как? Аманет попыталась засмеяться, но кроме хрипа, из горла не вырвалось ни звука. Закашляв, сирена виновато взглянула сперва на вампира, затем перевела взгляд на его рану. Глаза её с ужасом расширились, а рука невольно потянулась к открытой дыре на груди. Шу мягко, но настойчиво перехватил её пальчики, отведя в сторону. – Всё в порядке, – Субару за его спиной демонстративно фыркнул, как бы говоря, что он конкретно думает о «порядке» в этом доме. Впрочем, младший был полностью проигнорирован. Подняв сирену на руки, Шу повернулся к брату и коротким кивком указал на дверь. Младшенький примирительно поднял вверх руки и по-джентельменски открыл дверь, пропуская парочку вперед. После того безумия, что учудил вампир, на телепортацию сил уже не хватило. Сирена двумя руками обхватила шею синеглазого парня, доверчиво прижимаясь к его груди и всё силясь что-то вспомнить. Судя по недовольно сведенным к переносице бровям и упрямой складке на лбу, воспоминания возвращаться не спешили, и Аманет это начало раздражать.

***

Явление в комнату Комори было эффектным и явно незабываемым. Вампиры чуть удивленно вскинули брови, глядя то на девушку, то на брата, бросили короткий взгляд в сторону Канато. Пятый Сакамаки лишь мрачно кивнул, что-то подтверждая. Только Ренар и не думал открываться от своей работы, всё ходя вокруг человеческой девушки. Волк хмурился, что-то фырчал себе под нос и периодически хватал бледную руку Юи, нащупывая пульс, а потом хмурился ещё больше. Увиденное Шону явно не нравилось, но делать какие-то однозначные выводы он не спешил. На секунду прижавшись ухом к груди девочки, выругался. – Мда, ребятки… – протянул он, поднимая на вампиров суровый взгляд ярко-желтых волчьих глаз. – Даже не знаю, что сказать… – Говори, как есть, – Шу усадил Аманет в кресло, всучив ей в руки хрустальный бокал и, полоснув зубами запястье, принялся сцеживать свою кровь. Сирена поморщилась, но под испытующий взглядом вампира послушно сделала глоток. Сакамаки слизнул с руки кровь, и ранки затянулись. Ренар вздохнул и, вытащив из кармана сигару, закурил. Мнение хозяев дома его не особо волновало. – Есть две новости: плохая и отвратительная. Какая вас интересует в первую очередь? – А намек на хорошие новости не предвидится? – Аято принялся мерить шагами комнату, раздраженно заведя руки за спину. Волк лишь развел руками и выдохнул очередную порцию едкого дыма. – Солянка права, – Аманет возмущенно засопела от подобного обращения, но горло по-прежнему болело, потому словесные возмущение могли и подождать. – Девочке осталось жить не более двух суток. А пару раз укусите, так вообще ночь не переживет. – Давай без намеков, – поморщился Райто. – Кстати, это была плохая новость или отвратительная? – Отвратительная новость, – как ни в чем не бывало, продолжил Ренар. – Я действительно могу обратить её, но… В общем, боюсь, что ваша девочка просто-напросто не переживет обращения. – Как так? Почему? – наперебой загалдели Сакамаки, а из горла Аято вырвался утробный рык. Очередная порция едкого дыма, Шон отстраненным голосом принялся объяснять: – Вас не смущает тот факт, что все «проклятые» – особи мужского пола? Обычно я обращаю сильных, здоровых мужиков. Да, обращение помогает вылечить даже самые смертельные раны. Однако, процесс обращения весьма болезненный, многие не выживали, а кто выживал… «Проклятые» не живут дольше тринадцати лет, – волк как-то виновато взглянул на Комори и даже погладил её по голове. – У многих остаются семьи, не все женщины принимают факт того, что их мужья или братья во время полнолуния бегают на четвереньках, – волк скривился, словно его резко одолела зубная боль. – Лет сто семьдесят назад я обращал женщин, но сами понимаете… с потомством было тяжело. Матери не успевали нанянчится с детьми. Сношаться двум «проклятым» я не позволял. Зачем детей будущего лишать? Дети-оборотни сами по себе агрессивные, а обращенные вообще неуправляемые, – вздохнув, Ренар затушил сигару о ладонь. – В общем, после десяти лет таких вот экспериментов, пришел к выводу, что не обращаю детей и женщин. Слишком слабы и слишком мало живут, даже по человеческим меркам. – А как тогда дети появляются? – раздался со стороны кресла хриплый голос. Все присутствующие удивленно повернулись к Аманет. Сирена болезненно морщась, потирала горло, но даже смогла выдать из себя короткий смешок. – Я имею ввиду человеческих женщин? Кто рождался от их союза и оборотней? Шон хмыкнул и передернул плечами. – Обычные человеческие дети и рождались, – глянув на мрачных вампиров, Волк сурово произнес: – Я могу обратить её хоть прямо сейчас, но, как вы поняли, есть два пути. Первый: девочка не справляется с ядом оборотня и умирает, не дожидаясь своего срока. Или же второй: все проходит благополучно (в чем я очень сомневаюсь), но она проживает тринадцать лет со дня своего обращения, бегая на всех четырех и иногда сидя в клетке, от греха подальше, – резко поднявшись, Ренар склонил голову к плечу. – Подумайте хорошенько, вам оно надо? Отпустить я ещё не отпущу – слишком будет опасно и для неё самой, и для людей. Могу предложить лишь обратить её в вампира или же убить, – виновато разведя руками, оборотень улыбнулся. – Да я тебя!.. – гневно зарычал Аято, выпуская когти, но был остановлен слабой рукой сирены. – Успокойся, – поморщилась она. – Ренар прав, не стоит рубить с плеча. Надо подумать, что будет лучше для самой Юи. Тринадцать лет даже для людей не срок… Ей всего семнадцать… – Аманет тяжело вздохнула. – Я сама лишилась жизни в этом возрасте… Шу и Рейджи многозначительно переглянулись между собой. Аято сопел раненым зверем, Субару старался держаться поближе к сирене, ну а Канато с Райто старались делать вид, что происходящее вокруг их никак не касается, хоть и получалось из рук вон плохо. – Карл не согласится в любом случае… – прошептал второй Сакамаки. – Верно, – согласился первый. Аманет задумчиво накрутила на палец локон. – Согласится, если я попрошу, – и поспешила добавить, видя, как закипает Шу. – Он боится моего зова. Думаю, что второй раз он не захочет через него проходить. – Аманет, при всем моем уважении к тебе, я против, – буркнул Аято, уже гладя Юи по голове. На лице его была такая горечь, что сирена невольно прикусила губу и отвела взгляд в сторону. – Отец во всем ищет выгоду, он итак имеет власть над тобой, не хватало ещё, чтобы и она попала в его ловушку. Вздрогнув, Рейджи аккуратно, сухо произнес: – Ты ведь понимаешь, что она не очнется? Третий вяло кивнул. А Ренар, скрестив руки не груди, глядел в окно, размышляя о чем-то. – За тринадцать лет может и найдется способ… Если она вообще выживет. – Шон, а где остальные рожденные? – вдруг ни с того, ни с сего спросила сирена, удивленно хлопая глазами. – Если «проклятые» появляются из-за того, что их укусил рожденный, тогда… Тогда где остальные? Ренар пожал плечами, ничего не отвечая. Видимо, мысли его были настолько глубоки, что ему не хотелось погружаться в воспоминания о своей родне. Аманет виновато прикусила губу, прекрасно поняв мужчину и его столь трепетное обращение к семьям «проклятых», которые он совершенно не знал. Волки ведь моногамны, так что возможно, и у него когда-то была семья: жена, дети… Ну а потом… потом что-то произошло, и он остался один, а затем так и не смог найти себе пару. Зато теперь становится понятно, почему он не обращает целые семьи. – Обращаем, – вздохнул Шу, а Аято слабо кивнул в ответ. – Аманет, если что-то пойдет не так… Сирена болезненно поморщилась, а губы её растянулись в горькой, натянутой улыбке. – Если честно, то я бы не хотела на это смотреть. Мне хватило того случая… – девушка вдруг резко осеклась, недоуменно приоткрыв рот. Глаза её, и без того огромные, распахнулись широко-широко, став буквально на пол лица. – Того случая… – как в трансе повторила она, в её взгляде что-то мелькнуло, и сирена уставилась на стушевавшегося оборотень. – Постойте! – несмотря на всю ту усталость, что обрушилась на неё, Аманет соскочила с насиженного кресла. – Вы сказали, что «проклятые» оборотни не живут дольше тринадцати лет, так? – волк не ответил, отводя бегающий взгляд в сторону. – Так или нет? – глаза подводной хищницы зло сверкнули, а в голосе появились знакомые мелодичные нотки. – Так, – словно бы нехотя подтвердил Ренар, косясь на вампиров. Те удивленно переглянулись, не совсем понимая, чего сирена хочет добиться. Аманет сделала небольшой шажочек вперед, глядя на мужчину исподлобья. А оборотень уже сотню раз пожалел о том, что связался с этой семейкой и этой подводной девицей. –Тогда, пожалуйста, ответьте мне на один вопрос, – ласковым голосом пропела она, оскалив белоснежные клыки. – Почему мой жених – Эдвин Ангето, будучи обращенным, прожил такой же срок, как и я? – А ведь верно, – глаза Райто удивленно расширились. – Тот мальчишка-оборотень… Аманет не менее четырехсот лет, и всё это время он жил, хоть и… – Хоть и не знал, что прошло четыреста лет, – Рейджи сверкнул кроваво-красными глазами, поправляя очки. – Ренар, ничего не хочешь нам сказать? Оборотень взвыл. В буквальном смысле. Схватившись за волосы, рванул их так, что едва клок не выдрал. – Да без понятия, как так вышло! – рявкнул он, смотря на сирену так, будто она была виновата во всех смертных грехах. – Того мальчишку мне Хайнц подослал. Велел обратить, коль уж у нас с ним договоренность. Ну я и обратил, а какого черта он четыре века прожил… Да бес его знает! Значит Хайнц что-то умудрил с его кровью. Мальчишка был уверен, что прошло всего несколько лет. Он не помнил ни её смерти, – кивок в сторону недовольной Аманет, – ни того, что он сам её и убил. А уж тем более он не помнил Карла! – А вот и ответ, – усмехнулся Шу, взъерошив свою шевелюру. Повернувшись к Аято, старший спросил: – Справишься? Красноволосый вампир серьезно кивнул, продолжая сжимать тонкое запястье девочки. Ренар поморщился, поняв, что хотят вытворить эти дети. – Не факт, что получится… – правильно расценил взгляд Аято, буркнул он. – Эдвин был здоров, два укуса подряд ему бы в любом случае не повредили. Девочка если и выдержит один укус, то от второго может умереть раньше, чем начнется обращение. – Всё равно, – безразличным тоном произнес третий Сакамаки. – Ну хочешь, я сперва тебя укушу? – хмыкнул он, бросив косой взгляд на оборотня. – Благодарю покорно, – фыркнул он, подходя к Комори и садясь по другую сторону кровати. Оценивающе осмотрев её, растянул губы в ехидной улыбке. – Хотя-я-я… – Пойдем, – шепнул Шу на ухо сирены, которая с интересом наблюдала за развитием событий. – Нам здесь больше делать нечего, – и совсем уж тихо добавил: – А тебе смотреть на это не стоит. Аманет тяжело вздохнула, но возражать не стала, принимая протянутую ладонь вампира. Едва дверь в комнату Юи захлопнулась, как оттуда раздался дикий, полный боли вопль. Сирена поморщилась, зажав руками уши и стараясь ни о чем не думать. – А теперь объясни мне, что произошло в комнате? – когда они миновали коридор, вскипела Аманет, резко разворачиваясь к синеглазому Сакамаки. Тот страдальчески закатил глаза, готовясь к полному разносу. – О чем ты только думал? Ты ведь мог умереть! – зеркала и витражи тихонько задрожали, когда девушка перешла на ультразвук. – Не умер ведь, – флегматично заметил вампир, прижимая разъяренную сирену к груди. Боли от раны уже не было, да и затянулась она уже. Хотя повторять подобное безумие Сакамаки не был намерен. – Шу, она права, это было слишком опрометчиво, – поморщился Рейджи, скрестив на груди руки. Субару уже вкратце успел рассказать о том, что видел и что хотел бы забыть на ближайшие лет пятьсот. – Я знал, что делаю, – сухо произнес старший, сосредоточившись на том, чтобы удержать в своих объятиях одну чересчур активную фурию, которая ещё не успела до конца высказаться, а теперь норовила это компенсировать. – Знал он… – темноволосый фыркнул, явно передразнивая брата. – Сразу бы отдал ей сердце на съеденье. Зачем растягивать удовольствие? Аманет от такого заявления даже отбиваться прекратила, гневно сверкнув на Рейджи циановыми глазами. Вампир поморщился, но не более. А вот Шу, улыбнувшись уголками губ, будничным голосом заявил: – Именно потому, что это удовольствие – его нужно растянуть, чтобы в полной мере насладиться его вкусом и ощущениями, что оно создает, – сирена ошарашенно уставилась на светловолосого, пытаясь припомнить, когда она его успела хвостом приложить, чтобы у того так мозги вышибло. Вспомнить не могла, но зато почувствовала крепкие, но холодные объятия у себя на талии. Рейджи задумчиво склонил голову к плечу, также пытаясь сообразить, когда у их старшенького успела так крыша поехать, но решил благоразумно промолчать. Всё равно рано или поздно кто-то из них сожрет другого… Не обязательно в прямом смысле этого слова, можно ограничиться лишь тривиальными методами. Впрочем, учитывая то, как Шу смотрел на сирену… Второй Сакамаки тяжело вздохнул, поминая, что идиота не переспорить. Раз уж брат начал действовать столь… мм, радикальными способами, то это означало лишь одно: Аманет медленно, но верно умирала. Делая всё, чтобы не превратиться в глубоководного монстра, она решила бороться со своей сущностью, а теперь просто угасала…А Шу – безумец – он был готов на всё, чтобы избавить её от проклятья, даже если это проклятье сожрет его самого. И как это можно обозвать? Безумством или все-таки любовью?