— Я не гей! — Ой, заткнись

      Скажи кто Джину в начале его карьеры, что через пять лет он будет любить парня, который в их первую встречу снес его с лестницы и плюхнулся своей тушей сверху, не поверил бы. Потому что, ну, как можно было полюбить это нечто? Это сейчас Джун всемирно известный рэпер, лидер KMF, первый модник на деревне, боженька эстетики и прочие признания. А тогда на него свалилось чудо с ярко-фиолетовым ирокезом. Ребенок, который всеми силами пытался привлечь к себе внимание. Это Джин был уже изо всех сил мудрым, в жизни все познал, держал в голове собственную библию с лучшими рецептами и страстно любил весь мир. — Ой, привет, меня зовут Ким Намджун. Мы ведь подружимся? — весело произнес тогда Джун, ярко улыбаясь. И вот в тот момент в жизни мудрого Ким Сокджина случился сбой системы. Какие там рецепты, какое там весь мир познал, когда напротив оказались немыслимые фантастические ямочки. Был ли Джин по мальчикам? Нет. Стал ли он в тот момент по мальчикам? Нет. Он стал просто по Ким Намджуну. А его ямочки превратились в личный оргазм и самое большое страдание. А потом началась игра длиною в пять лет, которая называлась «пять ступеней принятия от Ким Сокджина». 1.Отрицание Перестать зависать на чужой улыбке оказалось просто физически невозможно. Намджун улыбался всегда и везде, громко смеялся, искренне переживал за каждого в группе и был удивительно чутким лидером. Но Джину было проще брыкаться, фыркать на любое слово в его адрес и неустанно тыкать в то, что Джун младше него и глупее. Еще проще было заигрывать с кем-нибудь из стаффа и не замечать злобных взглядов Намджуна. Ну, пялится и ладно, пусть у него глаза вытекут. Все равно не нравится и пошел в задницу. — Джин, не мог бы ты помочь мне с покупками? Я теряюсь в отделах, — говорит Джун. — Нет, не могу. Отойди, не дыши, исчезни. Попроси Юнги. — Но он занят. — Я тоже. — Ты лежишь на диване и пялишься в телефон. — Намджун, для меня жизненно важно лежать и пялиться в телефон. Отстань, ты мне не нравишься. Да, Джин вел себя как последняя скотина, но ему вообще-то двадцать два года и всякие пацаны его интересовать не должны. Не должны, но ямочками своими везде сверкают и вообще, как незаметно придушить человека кухонным полотенцем. 2.Гнев На втором году включилась агрессия, потому Намджун пофигистическое отношение к себе терпеть отказывался и к каждому в группе свой ключик искал, а Джину нахрен его ключики не нужны, ему ключик этот хочется кое-кому в задницу засадить и три раза прокрутить. Джун приходит — Джин уходит. Джун лезет обниматься — Джин лезет драться. Джун просит приготовить ужин и на него — Джин орет, что не домохозяйка, и тут же готовит для Чонгука. — Сокджин, мы идем сегодня в кино? — спрашивает Хосок, радостно припрыгивая рядом. — Конечно, только упакуй еду Юнги в студию. — О, вы в кино? Я с вами, — вклинивается Намджун. — Ты моя тень? Куда не пойду, везде ты оказываешься. Лучше помоги Чонгуку с его рэп-партиями и себе заодно, слушать одно мучение, — огрызается Джин. Понимает, что не прав, но ничего с собой поделать не может. Проще человека настроить против себя, чем объяснять, что питаешь какие-то сопливые чувства к ребенку. 3.Торг На третий год ругаться с Намджуном стало невозможно. Он выработал иммунитет и просто не реагировал, отвечал на все ласковой улыбкой с чертовыми ямочками, которые Джин уже ненавидел и хотел их ложкой каждый раз выковырять. Сокджин почему-то был уверен, что все дело только в них. Нет ямочек — нет проблем. Но ямочки были и проблемы тоже, поэтому начались переговоры с самим собой. Мол, могу же я с ним просто дружить. У всех же получается, и мне плевое дело. Просто дружить, нормально же? Авось, он окажется просто ужасным другом, и можно будет с визгами исчезнуть с горизонта. Или все же лучше не дружить. И так ведь нормально. Ну, да, все смотрят косо. Мол, ты чего со всеми ласковая фея, а с Намджуном злобная мегера. А потому что у вас ямочек нет, а у Джуна есть. Гребаные ямочки. И как дружить, когда они есть? А, может, по дружбе согласится сделать операцию? Тип, братан, мы же лучшие друзья, так и так, но ямочки твои — рай для хирурга, давай его порадуем. — Джин, давай начистоту, — говорит как-то Намджун после изнуряющего и долгого дня. — Я тебя раздражаю до скрежета в зубах? — Нет, — честно отвечает Сокджин. — Помнишь, я хотел с тобой подружиться? — спрашивает Джун и улыбается. У Джина внутри вселенные зарождаются. — Я все еще хочу. Честно. — Мы можем рискнуть. 4.Депрессия На четвертый год Джину хочется вскрыться, потому что друг из Намджуна идеальный. Настолько идеальный, что дайте ложку, чтобы вскрыться. Сокджину грустно постоянно, потому что чувства сводят с ума. Потому что Намджун красивый до безобразия, потому что Намджун заботливый и чуткий, потому что Намджун рядом 24/7 и уходить не собирается. Рядом бродит Хосок, который будто специально отмечает, что у Джуна фигура классная, ноги длинные, глаза красивые и вообще дайте два, а лучше три. Хосок-то просто болтает, а Джин страдает и суицидничает в голове каждую секунду. Потому что у Джуна не только ямочки теперь кинковые, Джун весь теперь кинковый. И голос у него нереальный, и просто почитай мне на ночь, я умру от счастья. — Джин, что с тобой происходит? — спрашивает как-то Чонгук, с беспокойством разглядывая старшего. — Из рук все валится, еда пригорает, хоряга хромает на обе ноги. Влюбился? — Так, крошка-енот, отстань. Я просто слишком старый и схожу с ума от графика, — «от Намджуна» заботливо подкидывает сознание. — Надо выпить и сразу полегчает! — радостно советует младший. — Молоко твое стынет на плите, юный алкаш. Чонгук смеется и уходит, а Джин думает, что он правда слишком стар для этого дерьма. Слишком стар и слишком влюблен. 5.Принятие На пятый год вскрыться хочется уже Намджуну, потому что Сокджин ласковый и покладистый. Сокджин улыбается солнечно, шутит стариковские шутки, постоянно таскает ужины в студию и смеется прекрасным смехом гиены. Джин же просто сдается своим чувствам и решает, что лучше все принять и постараться получить желаемое, чем сражаться с самим собой. Потому что уже взрослый, потому что просто хочется любить и ни о чем не думать. Ко второй половине пятого года Джун начинает проявлять совсем не прозрачные знаки внимания. Прижимается сзади крепко, постанывает, когда Джин кусается в шутку, постоянно норовит за руки держаться и двусмысленные шуточки шутит. Сокджин кайфует, отвечает на все и ждет признания, потому что, как говорит сам Джун, Джин у них принцесса, а раз принцесса, то я жду, а ты сражайся с драконами и приходи в любви признаваться. ____________ — Ты чего там строчишь? — спрашивает Намджун, усаживаясь сзади и утыкаясь лбом в лопатки. — Так задолбался. — Нашел друга для Тони Стопа? — интересуется Джин, мягко улыбается и прикрывает ноутбук, Джуну не обязательно знать, что он записывает историю их отношений. — Вообще не понимаю, почему должен это делать. Больше полугода прошло с тех пор, как я его покалечил. И какой черт дернул Юнги? — Юнги дернул черт по имени «день рождения Пак Чимина». Он там что-то грандиозное готовит. Друга нашел? — вновь спрашивает Джин и разворачивается к парню, ласково целуя его в висок. — Ты же понимаешь, что под «друга нашел» подразумевается стырить какой-нибудь дорожный знак. А теперь представь, как я бегу по городу с лежачим Джони и сгораю со стыда. — Ты дал ему имя? — Я из-за него столько нервов похерил, что не только имя ему дам, но и заботиться о нем буду как о сыне родном. — Ты детей что ли захотел? Джин смеется, а Намджун опрокидывает его на кровать и прижимает к себе. Они давно вот так не проводили время вдвоем. Это последний год группы, после которого все решили, что пора заводить семьи, заниматься тем, чем давно хотелось и вообще строить жизнь по-новому. Тэхён с Чонгуком подыскивают квартирку рядом с Чимином, Юнги уже медленно заполняет шкаф Пака своими вещами, Хосок собирается делать предложение Боне, и все рады, что прекрасный этап существования KMF подходит к концу. Медленно и без истерик. — Хочу, да. Давай усыновим кого-нибудь? — признается Джун. — Ты пошутил что ль? Какие дети? У тебя ребенок из подгузников вывалится в окно, каша будет на потолке, а об игрушках я вообще молчу. Ты ж подерешься с собственным малышом за какую-нибудь особо клевую погремушку. Я уже молчу о том, что ты лютая кривозадница. — Так у меня ты есть. Мамаша всея Сеула. Вырастишь не только младенца, но и меня. — Еще раз назовешь меня мамашей и полетишь с кровати, папаша. — Так что насчет ребенка? Я ведь серьезно, хочу полноценную семью. — Хочешь семью — зови замуж. — А выйдешь за меня? — Выйду. Я ж люблю тебя, гроза местных дорожных знаков. — А я люблю тебя, мамаша, — смеется Намджун, получает подзатыльник и добавляет шепотом: — принцесса. И как бы Сокджин не отпирался столько лет, парень, свалившийся на него с лестницы, стал лучшим ударом в его жизни. И он согласен быть принцессой, если рядом с ним будет прекрасный принц с ямочками и на дорожном знаке.