У тебя сильные крылья

Все время до возвращения Леля Игорь продрых. Он вообще не ожидал, что его так вырубит. Вбил на «Ютубе» «язык жестов», глянул пару уроков, попытался повторить, запутался в первом же упражнении и решил поработать. Но бессонные ночи сказались — сморило его минут через десять. И как только Лель ходит таким бодрячком, он же спит не особо больше? Игорю ничего не снилось. А может, и снилось: что-то мутное, удушающее, рыжие волосы и несущийся перед самым носом поезд, ажурная резинка чулок, женское тело под пальцами, оглушающий визг тормозов. Женский крик. Звякнул телефон, оповещая о сообщении. «Хорошо, — пришло с маминого номера. Перед тем, как уснуть, Игорь скинул ей, что заедет. — Я буду дома». Они не виделись больше месяца. Это было странно. Вроде бы еще совсем недавно ни дня не проходило, чтобы они не позавтракали вместе. А вроде и целая жизнь. Скучал он по ней? Все-таки скучал — по тому, какой она была, когда не пыталась манипулировать им. Вот только она так легко сама обрубила все общение после его ухода, будто бы поставила на нем крест. Будто бы то, что было после аварии, было его последним шансом. Что было до аварии? Каким сыном был Гоша, если мать так старательно пыталась слепить из него кого-то другого? Плевать. Гоши нет, и Игорь надеялся, что он никогда не вернется. Он успел навести себе огромную кружку чая (все-таки прикупил себе, когда они в последний раз выбирались в «Ашан»), когда ключ в замке провернулся. — Ее руки подготовлены не были к драке /И она не желала победы / Я теперь буду вместо нее. Чарующий голос Чаки, подхваченный нежной мелодией флейты, заполнил тишину. — Она плавает в формалине, /Несовершенство линий /Движется постепенно. /У меня её лицо, её имя, / Свитер такой же синий. / Никто не заметил подмены. Все-таки они прутся по каким-то очень странным песням. Чаки выхватила кружку из рук Игоря и глотнула. — Ну что, поехали? Не так уж он хотел чай в самом деле. — Лель, украду твоего… соседа на сегодня, — Чаки уютно устроила ладони на кружке и обернулась к Лелю. Тот убрал флейту от губ. — Обещаю вернуть до полуночи, как Золушку. Игорь заметил за плечом Леля чехол от гитары. Чаки тут же перехватила его взгляд. — Юля брал у Леля гитару, пока копил на новую, — объяснила она. Плюхнулась на диван и подобрала под себя ноги. — Илья его старую разбил. — У них странные взаимоотношения, — заметил Игорь, стаскивая с себя домашнюю футболку. — Да ты у нас спортсмен, — полувосхищенно присвистнула Чаки, не стесняясь разглядывая его. — Прячешь отличное тело под одеждой. — Хорошие природные данные, — буркнул в ответ Игорь, натягивая более парадно-выходную шмотку. — Везучий, — завистливо пробормотала Чаки. — Ляль, есть шоколадка или еще чего? Этот мистер Совершенство пьет чай без сахара, варвар. Лель принес ей из кухни белый «Воздушный». Игорь уже заметил, что эту шоколадку он мог поглощать без остановки, поэтому всегда прихватывал с собой из магазина. — Вкусняха, — Чаки расплылась в улыбке. — Игорь, чем занимался, пока нас не было? — Дрочил. Чаки хмыкнула и провела рукой по разобранной постели. — Дрых, что ли? Не высыпаешься? — Ты моя мамочка? — Ой да, есть у меня такое, — ничуть не обиделась девушка. — Та еще курочка-наседка. Ну, ты собрался, готов? — Как пионер. — Гуд, — Чаки подхватилась с дивана, сунула кружку Лелю в руки, погодя потрепав его по голове, и выпорхнула в прихожую. — Ну, думаю, мы недолго, — сказал Игорь. Лель закатил глаза. Видимо, считал, что Чаки действительно не отпустит его раньше полуночи. И от этого жеста стало так близко, уютно что ли, и Игорю расхотелось уходить. Хотелось этот вечер и еще вечера после провести рядом с Лелем. Не важно, будет ли он кутаться в свитера и замирать при его приближении, или таскаться в этих огромных футболках и хмыкать над тем, как Игорь шуткует над его немотой. Лель был… Его. — Котеночек, ну где ты там, тебе помочь надеть штанишки? Игорь протянул руку и легко, невесомо коснулся щеки Леля. Лель весь замер под его пальцами, вытянулся струной, словно прямо сейчас даст деру. Игорь грустно улыбнулся. — Иду, мам. Спускаясь по лестнице, Чаки дважды подпрыгивала на каждой ступеньке и напевала. Игорь не разбирал слов, но мотивчик был прилипчивый. — Дома кто-то будет? — спросила Чаки уже в машине, когда вбила в навигатор адрес Игоря. — Мама. — Насколько плохие у вас отношения? — Я понятия не имею. — Расскажешь? — Не думаю. Чаки хмыкнула. — А мне показалось, что я начала тебе нравиться. — Ты начала. — О божечки, какие признания пошли! Не была бы я замужем… — И как только муж тебя терпит? — Он меня обожает, — сказала Чаки, и голос ее потеплел. — Многое можно простить, когда у тебя в руках человек твоей мечты. — Даже взбалмошный характер? — Даже немоту и шрамы на запястьях. Игорь запрокинул голову вверх. — Ты не должна быть такой проницательной. — Почему? — Ну знаешь, либо ты умная, либо талантливая. Либо взбалмошная и себе на уме, либо проницательная и заботливая. Не все сразу. — В школе я едва перебивалась с двойки на тройку и завалила экзамены в институт, — сказала Чаки. — И с мужем у нас скандалы, потому что я не всегда понимаю, чего он хочет. Тебе полегчало? — Да, спасибо За окном плыл город. Город, в котором Игорь родился и вырос. И которого совершенно не знал. Они с Лелем иногда выбирались погулять, но в основном это были спальные районы и парки. Они никогда не ходили в центр, например. Они могли бы. Зайти в ТЦ, купить Лелю футболок по размеру, сходить в кино. Это похоже на свидание? — А он? — спросил, все так же глядя в окно. — Что он? — Какая разница, что я могу принять, если он… не готов принять меня. Чаки поджала губы. — Я не знаю, — сказала она словно бы расстроенно. — Я бы хотела сказать, что, мол, да, он… Но… Думаю, Лель все еще любит того ублюдка, своего бывшего. Игорь медленно вдохнул и выдохнул воздух, переживая острую боль. Все нормально. Нормально. Но… — Хуево, — сказал он, чуть сипло. — Хуево, — эхом отозвалась Чаки. Она пощелкала по приборной панели, и снова заиграла мелодия.

***

— С тобой подняться? — спросила Чаки, когда они припарковались во дворе. — Нет, я думаю… Хотя да, давай. Ты же хотела узнать, что у нас за отношения. Может, ты поймешь это лучше меня. Двор показался ему абсолютно чужим. Он так быстро привык к уютному окруженному деревьями двору у дома Леля, что даже удивительно. Дверь открыла мама. Замерла на пороге в какой-то неестественной позе, будто так и не решив, обнять ей сына или отодвинуться, чтобы не соприкоснуться. — Привет, — сказала она, настороженно его рассматривая. Она что, боится? Чем он заслужил такое отношение, в конце концов? Он ушел из дома, а не убил соседку. — Привет, — сказал он и улыбнулся. Мама расслабилась и перевела вопросительный взгляд на Чаки. — Здравствуйте, — девушка тоже старательно заулыбалась. — Я Настя, подруга вашего сына. — Ох, — сказала мама. — Ты поэтому с Катей расстался? — Да, — внезапно выпалил Игорь. Мама вздохнула. — Проходите, дети, — сказала она, пропуская их в квартиру. — Чай, кофе, может, вы голодные? — Я бы съела чего-нибудь, — вдруг заявила Чаки. Игорь возмущенно на нее воззрился. — Да блин, я разволновалась и проголодалась, сама не заметила. Мама засмеялась в кулак. — Конечно, Насть, пойдем я тебе супа налью. Все равно Гоша вещи собирать будет, поболтаем. Она вся как-то расслабилась и снова стала похожа на ту себя, по которой Игорь почти скучал. Ему стало неловко и стыдно одновременно. Может, она переживала из-за Кати? Думала, он ввязался в какие-то неприятности, а тут, оказывается, дело в другой девушке. Хотя, насколько Игорь знал эту женщину, такая девушка, как Настя, не должна была ей понравиться. Игорь прошел в комнату и принялся быстро запихивать вещи в сумку, не особо заботясь о том, чтобы сложить все как следует. Ему было жутковато от мысли, что мама с Чаки одни на кухне. И мама наверняка задает вопросы, и даже представить страшно, что Чаки на них отвечает. Зачем он вообще ее притащил? Он чуть ли не бегом ворвался на кухню, но ничего страшного не происходило. Чаки как раз рассказывала, что поет в группе и очень надеется, что скоро состоится их концерт — понятно, что пока на разогреве, но было бы здорово. — Так интересно, — сказала мама, и Игорь понял, что ничего хорошего она в этом не видит. — А ведь Гоша учился играть на гитаре какое-то время. Правда, быстро бросил. — Ты никогда не рассказывала. — Да как-то тема не заходила, — мама пожала плечами. — Я и не знаю, где твоя гитара сейчас. Тебе лет тринадцать было, ты даже сыграл мне на день рождения. Но когда мы купили тебе компьютер, ты перестал заниматься. Гитара валялась у тебя в комнате, я предлагала продать. Наверное, продал все-таки, — она отпила из чашки и поставила ее на блюдце. — Как дела у Геры? — Мы не особо общаемся, — признал Игорь. — Да? — мама вежливо удивилась. — Почему? — Он говорит, что у нас сейчас нет ничего общего. — Не могу представить, чтобы у вас раньше было много общего, — сказала мама и тут же вскинула руки. — Но это меня не касается, ты взрослый мальчик, сам разберешься. Вы еще задержитесь или уже пойдете? — Ой, — Чаки скорчила виноватую мордашку. — А где у вас тут туалет? — В коридоре вторая дверь. — Спасибо. Чаки умчала. Игорь сел напротив мамы. — Ты дрался, — сказала она, глядя куда-то поверх его плеча. — Ты хорошо учился, у тебя были хорошие друзья в лицее, но ты пропадал с Герой по каким-то подворотням. Мог прийти пьяный и избитый. Ты делал больно Кате. Я боялась, что ты подцепишь какую-нибудь заразу или заделаешь ребенка какой-нибудь малолетке. У меня было такое чувство, будто у меня два сына. Один — хороший заботливый мальчик, и другой — озлобленный звереныш. Когда с тобой случилось несчастье, я чуть с ума не сошла. Отец не выдержал и бросил нас. Я осталась одна, думала, если ты очнешься, то я приму тебя любого. Но когда оказалось, что ты ничего не помнишь, я подумала, что плохого, если я оставлю у себя только одного своего сына. Того, кому не плевать на родную мать. Того, кто заботится о своей девушке. Ведь никто не заметил, правда? Никто из твоих лицейских друзей. Я всего лишь убрала Геру из твоей жизни, и ты стал таким сыном, о котором я мечтала. — Мои книги, комиксы, фигурки, — сказал Гоша. — Я видел фотки своей старой комнаты, она не выглядела как та стерильная лаборатория, что сейчас. — И что, тебе было плохо без них? — мать хмыкнула. — Ты даже не заметил их отсутствия. Разве ты бы не стал читать те же книги и те же комиксы, если бы они действительно были тебе нужны? Я тебя нынешнего тоже не знаю, да тебя нынешнего-то и нет. Ты год зря прошляпил, ничего нового в тебе нету, а из старого только дерьмо, которое никакая авария из тебя не выбьет. Он не пытался. Он ничего не пытался сделать. — Возможно, я перегнула палку. Я прошу за это прощения. — Я, я тоже… извини. — Хорошо, — мама наконец снова посмотрела на Игоря. — Настя хорошая девочка. Чаки как раз появилась в дверном проеме. — Да, — сказал он, глядя на нее. — Она чудесная.