I'll pray for us

      И таким образом в трудные минуты я стал находить свое утешение в Тэхёне. Каждый раз, когда мое сердце разрывалось при виде безразличного ко мне Чимина, я шел к нему. Я говорил с ним ночами, засыпая вместе с ним. Тэхён редко упоминал Чимина, зная, наверняка, что лучше мне о нем не вспоминать. Он рассказывал мне ветхий завет и делился своим мнением о Библии. Я внимательно слушал его и мне стало даже интересно. Скорее не Библия манила меня, а сам Тэхён. Я смотрел в его глаза и это последнее, что я видел перед сном. Мы проводили вместе много времени, а позже я заметил, что Тэхён заменил мои мысли о Чимине. Вскоре я почти переехал к нему в комнату и только лишь на уроках встречался с Чимином. Мы стали сидеть с Тэхеном вместе и мне это нравилось. С ним я не чувствовал себя жалким неудачником, каким себя считал с Чимином. Я нашел себя в милом парне в лице Ким Тэхена. - Ты хоть изредка составляй компанию Чимину по-ночам. Тэхён говорил так не в первый раз, а я все время закатывал глаза и после этого, все же, шел в нашу с Чимином общую комнату. - Думаешь он без меня дрожит от страха? - Думаю, он просто горит от ненависти и злости. - Тэхён, ты ошибаешься, ему все равно с ним я в комнате или с тобой. - Думаешь я не прав? Тогда проверь это. Я слово тебе даю, что он с ума сходит от тоски по тебе. - Ты там чтоли Библии перечитал? Я засмеялся, на что он дал мне подзатыльник и я с обидой посмотрел на него. - Иди к себе и помни о чем я сказал тебе. Большой радости это не составило. Я как на каторгу шел в эту, уже совсем чужую мне, комнату. Я захожу и первое что замечаю это Чимина. - Будешь спать здесь? - Если ты не против. Он смотрел на меня слишком уставшими глазами. Мне стало его жаль, но я старался изо всех сил держать себя в руках. Я не мог опять купиться на чиминово обаяние. Но признаюсь, мне было очень не просто. Я все еще помню, как совсем недавно он целовал меня. Я помню так же какие теплые у него руки, какой бархатистый голос и приятный запах. Я перестаю дышать на мгновение и прикрываю глаза, оперевшись на закрытую дверь позади себя. - Ты в порядке? - Не совсем. Скорее вопрос больше относится к тебе. - Я не в порядке, но это не имеет значение. "Не имеет значение" вместо привычного мне "Это не твое дело". Для меня эта разница сыграла значительную роль. - Мы должны обсудить это? - Мы не должны. "Мы" вместо "Ты". Я смотрю на него и просто пытаюсь зацепиться за нити, которые еще, возможно, как-то связывают нас. Мы легли почти сразу, не сказав друг другу и слова. Тишина темнота и море сомнений поглощали меня. Я лежал и думал только лишь "Правда ли мои чувства к Чимину никогда не найдут выход?". Я был в ловушке собственных мыслей еще около двух часов, пока не услышал какие-то странные копания снизу меня. Я слышу сбитое дыхание Чимиина и какой-то шорох под его одеялом. Я по-началу не понял, что это были за звуки, но когда услышал его сдавленный стон до меня в ту же секунду дошло, но я не мог поверить в это. Я представляю, как ему хорошо сейчас и как он изо всех сил старается не стонать. Я начал представлять, как его тело выгибается от нового перемещении руки по члену. Я представляю, как он проделывает все эти манипуляции с собой и закрываю глаза, прикусывая собственные губы до крови. Я пытаюсь контролировать свое дыхание, но получается с трудом. Очередной скрип кровати, полу стон Чимина и я не выдерживаю. Я проскальзываю рукой под резинку спортивных шорт и сжимаю свой член. Я больше всего проклинаю себя за такую слабость, но больше за нерешительность. Ведь его я хочу чувствовать на себе больше чем собственные руки. "Черт". Я как в первый раз неуверенно скольжу рукой по возбуждению и волна мурашек пробегает по всему телу. Я стараюсь прислушаться и подстроится под один ритм с ним и от этого схожу с ума сильнее. Я нагло представляю его в своей порно фантазии: такого невинного с растрепанными волосами и с покрасневшим лицом, покрывшемся испариной. Как я медленно вхожу и выхожу из него, срывая очередной стон. Очередной скрип кровати, тяжелый вздох, а после привычная тишина. Неужели мы кончили одновременно? Я лежу так и не высунув руку, вымазанную спермой, из трусов. Пытаюсь успокоить дыхание и бешеное сердцебиение. Тишина. "Как ты мог уснуть так быстро?" первое, о чем я успел подумать. - Чонгук? Я затаил дыхание от шока. Неужели он знал все это время? Я нерешительно промычал. - Чонгук, какого это? Я не знал, что ответить и просто молчал, боясь даже пошевелиться. - Чонгук, ты кончил? О боже, нет. Он и правда в курсе. Я был в полном отчаяние и что говорить в свое оправдание я не знал. - Да. Коротко о главном. - А ты? Я спросил потому что думал, что должен. - Да, но это не важно. Он замолчал, а в моей голове был только один вопрос. - Почему? Он вздохнул. Каждое слово давалось ему с трудом. Его что-то явно мучило. - Потому, что никогда еще мне не было так хорошо, а знаешь почему? - П-почему? Это все, что я смог выдавить из себя, и затаив дыхание я с нетерпением ждал ответа. - Потому, что думал все время о тебе. Чонгук, только не относись ко мне иначе после этого. Я сказал, потому что думаю должен. И теперь мне стало легче, хоть я и не знаю как мысленно ты посылаешь и проклинаешь меня. Прости... Когда человек стоит перед Богом, весь в рваных тряпках, скрывая свое обнаженное тело, ему на самом деле стыдно не за наготу тела, а за наготу души. Сейчас же Чимин казался мне полностью обнаженным. Он смирился с мыслью, что совершает грех поддавшись порыву и он стойко принимал это. И в моих глазах он стал намного чище и светлее. Ведь он был честен с собой. Я чувствовал себя его тенью перед рассветом, будто скоро мне суждено исчезнуть. Все так запуталось и я не знал, что и ответить на его исповедь. - Чимин, я, не знаю что ответить тебе на это.... - Просто промолчи, я очень боюсь услышать твои мысли сейчас. - Да нет же, я должен... - Чонгук, просто перестань. Я больше всего боюсь сказать сейчас что-то не так и я молчу. Просто молча спускаюсь со второго яруса нашей двухэтажной кровати и встаю возле него. Он смотрит испуганно и его щеки в миг становятся красными. - Чимин то, что только что произошло не столь грязно, как ты думаешь. Я пытался оправдать это безумие, хоть и знал, что аргументов маловато. - Это грех, Чонгук, и я не хочу быть им поглощенным, с каждым разом все больше, только лишь от того, что лишний раз смотрю на тебя. Последние слова он сказал тише и отвернулся от меня. Ему было неловко, как и мне, но я продолжал смотреть на него. - Чимин, если мысли об этом столь ужасны, давай сбежим с монастыря. Я верил в чудо хоть и думал, что безусловно план бредовый и Чимин никогда на это не пойдет но риск порой бывает и оправдан, а когда мой приз - это Чимин, я готов пойти на все. - Ты безумен. Мне нужно сходить в храм и исповедаться...тебе тоже не помешает. Мы должны быть чисты перед Богом и телом и душой. - Перед Богом? А как же наши желания Чимин? Почему ты не ставишь их в приоритет? Я ведь нравлюсь тебе неужели ты не хочешь быть со мной? Я хочу это. Я хочу тебя, Чимин. Я повысил голос, а он посмотрел на меня с отвращением, как на что-то мерзкое, и в тот миг я замолчал. - Ты сумасшедший, Чонгук. Он прошептал это и перед тем, как поцеловать меня, прошептал мое имя еще раз. Я чувствовал в поцелуе всю его боль. Все отчаяние и безысходность. Стена его веры треснула у самого основания, и я всем телом ощущал всю глобальность его сомнений. Мы утонули в личном аду, но я на все готов лишь-бы вместе.