Маскарад

Унай быстро шёл по длинным коридорам, уворачиваясь от бегущих навстречу людей, слыша их визги и крики. Солдаты, наоборот, действовали слаженно, поднимаясь на верхние этажи и направляясь в сторону двора, где, как позже понял парень, молодой капитан собирал всех воинов. Унай тоже поднялся вслед за ними и оглядел площадь, на которой не наблюдалось герцога. Атакующих тоже не было видно, и юноша решил подниматься выше, но навстречу ему выбежал один из служек, что спустился сверху. Он, заметив Уная, рывком выдохнул и дрожащими руками схватил его ладони в тот момент, когда ещё один удар достиг крепости, на этот раз заметно покачнув её стены. — Унай, — парень узнал его, ведь Кай частенько орал на него за непокорность. Даже сейчас он предпочёл назвать юношу по имени, хотя все уже давно звали его на «вы», — там Кай, он велел найти тебя! Он наверху, у покоев господина! — Кричал он, сжимая ладони парня. — Что случилось? Кто на нас напал? — Я слышал, Ленбенс. Не понимаю, почему. Каю срочно нужна твоя помощь! «Я знаю, почему», — кивнув головой и поблагодарив, Унай поднял взгляд на лестницу, ведущую на верхние этажи, и, не долго думая, осторожно принялся по ней подниматься. Следующий удар пришёлся куда-то на нижние этажи, и парню показалось, что ступеньки под ногами отъехали, но на самом деле лишь вздрогнули. В этот момент Унаю почудилось, что он не спускается, а, наоборот, поднимается прямиком в ад. Если баллиста, а атака производилась именно благодаря ей, нацелится на верхние башни, всё завалится вместе с юношей. Он сам же не знал, спустился профессор и герцог вниз по какому-нибудь другому ходу или нет, но очень надеялся, что все живы и не ранены. В голове парня, как ни странно, не было ни одного мешающего мыслям голоска, лишь пустота. Если бы тот служка не попросил его подняться к Керсу и Каю, сам он он вряд ли что-нибудь мудрое придумал. Когда случается нечто непредвиденное и опасное не каждый разберётся, что делать. Наконец, поднявшись на нужный этаж, юноша ещё немного прошёл и попал в донжон, место, где была опочивальня герцога. У его двери же в этот момент стоял Кай и ещё один стражник, безуспешно пытающийся выломать большую и крепкую дверь. Где вся остальная стража, Унай не знал, но точно понимал, что тот воин, сейчас пробивающийся к Кривию со своей хиленькой комплекцией, явно с преградой не справится. Бета же отчаянно звал господина и оглядывался, ожидая чьей-то помощи. Когда же на горизонте появился юноша в маске, Кай аж взмахнул руками от радости. — Унай! Наконец-то ты здесь! Мы не можем попасть к герцогу! Он ранее заперся в своих покоях с несколькими бутылками вина, а теперь от него ни звука! Стражи рядом не оказалось, а ключа нет, он только у камергера. Я послал за Аттиасом ещё, наверное, полчаса назад, но его всё нет. Я боюсь, Унай, сделай что-нибудь, иначе… Договорить Каю не дал ещё один удар, пришедший куда-то в другое крыло. Омега тогда крепко обнял друга и, подождав, когда вибрация стен умолкнет, быстро произнёс: — Я найду Аттиаса и приведу сюда. Если что, у меня будет на руках ключ. Кай, прошу тебя, спустись и посмотри, удалось ли профессору уйти — это очень важно, договорились? Дворецкий закивал и, ещё раз обняв омегу, скрылся в одном из потайных ходов. Сам же Унай пошёл по длинному пути, боясь сокращать. Если удар баллист придётся на его сторону, у него хотя бы будет больше свободного пространства выбраться из-под камней, нежели чем если бы он шёл по потайным узким путям. Попутно пробежав мимо окна, парень повернул голову, чтобы взглянуть на обстановку, и замер, намеренно вернувшись к этому же окну. Картина, представшая его взору, пугала. Дар-Дароот со всех доступных сторон была окружена самой настоящей армией. «Войско», которое собиралось у герцога, даже и с одной третью бы всех воинов Ленбенса не сравнялось. Ухудшала положение снежная метель, хотя, возможно, она мешала противнику прицелиться. «И это всё за принцем. Наверняка совсем скоро пойдёт рукопашная, в ходе которой армия попытается вызволить своего господина», — Унай подобными мыслями сумел отцепить себя от окна и вновь продолжить свой ход. По пути парню попадалось много людей, но все они в этот момент заботились о себе, пытаясь спастись из осадной крепости. Омега их в этом не винил, ведь у них всех в этот момент работал инстинкт выживания, а против инстинктов разум бессилен. Странно было, что никто не бежал к своему господину наверх даже просто искать защиты. Через минуту, когда Унай добрался почти до самого двора, на котором собрался весь народ, всё встало на свои места. Омега хотел было выйти к нему и сподвигнуть на помощь своему господину, но ему внезапно перегородили путь коротким мечом; Унай медленно повернул голову в сторону его владельца и совсем не удивился, обнаружив на его месте Аттиаса. Бета выглядел спокойно, впрочем, как всегда. — Спешишь спасти свою душу, фаворит? — безэмоционально, но не без нотки презрения в голосе поинтересовался бета. — Не свою. Где ключ, господин Пленей? — Ох, как же редко в наше время благородство. Не улучшай своё положение в моих глазах и просто иди в толпу, там и твой профессор уже. Вы все спасётесь. — Господин Пленей! — подбежал к камергеру один из слуг. — Мы не можем вызволить принца Цироса — нет ключа. Он только был у Его Светлости! Аттиас заметно напрягся и вновь перевёл задумчивый взгляд в сторону парня в маске. — Я не уйду без ключа и, если вы не отдадите его, мне придётся… — но Унай не договорил, так как неосознанно пригнулся вместе с другими, когда над головами пронеслись сразу несколько камней и с грохотом обрушились на верхние постройки. Юноша спустя некоторое время смог разогнуться и посмотреть на места крушения. Увиденное повергло его в шок: удар пришёлся прямиком на башни, захватив и часть донжона. Не успел Унай вновь потребовать ключ, как Аттиас молча протянул его ему. Парень даже не думал ни о чём, когда взял необходимую вещь и кинулся в сторону покоев Керса. Он боялся. Боялся, что поднимется и увидит нечто ужасное и невозвратимое. Из-за урона некоторые лестницы были сильно повреждены и по ним буквально следовало на цыпочках прыгать, дабы не обвалить всю конструкцию. Унай, гонимый собственным страхом, слышал, как сердце в груди громко стучало и всё норовило подняться к горлу. То была тяжелая одышка, постоянно соблазняющая остановиться, но парень, игнорируя усталость, поднялся на нужный этаж и судорожно вздохнул — он весь был практически полностью разрушен. Ледяной ветер задувал внутрь снег, опуская клубы пыли. Унай осмотрел ныне совершенный неузнаваемый коридор и заметил, что двери в покои герцога были снесены и наполовину завалены камнями, из-за чего можно было спокойно пролезть. Ключ сам собой выпал из рук оцепеневшего юноши. Из-под развалин, совсем рядом, торчала рука, явно принадлежавшая тому солдатику, так рьяно ранее пытающемуся добраться до своего господина. Унай медленно, не отойдя ещё от оцепенения до конца, приблизился к большой дыре в стене и осторожно шагнул в покои. Как и ожидалось, внутри была разруха, но среди неё не было видно Керса. — Ваша Светлость? — парень пролез ещё дальше и оказался у большого шкафа. — Ваша Светлость! — Он вновь поискал глазами и даже попытался отодвинуть один из больших камней, надеясь под ними хоть что-то найти, но тихий голос неподалёку его отвлёк: — Я здесь. Унай, вздрогнув, моментально бросился к кровати, рядом с которой, завалившись на бок, лежал тяжело дышащий герцог. Керс, прикрывая рукой живот, пытался другой что-то найти на пыльном и грязном полу. Когда юноша оказался рядом и поддержал голову мужчины, тот еле-еле усмехнулся. — Унай… Я думал, ты с ними. — Аттиас предатель, Ваша Светлость, — сообщил парень, но по улыбке господина понял, что тот всё прекрасно знал. Юноша обратил внимание, что совсем неподалёку лежала разбитая бутылка и какие-то книги. Если бы Унай был дураком, то предположил бы внезапную для герцога западню, до которой он спокойно наслаждался любимым вином и книгами, но, к сожалению, дураком он не был и теперь искренне недоумевал. — Почему вы ничего не сделали? — Всё было предрешено в тот самый момент, когда мне в руки попалась та Рыжая бестия, — Керс усмехнулся. — Он не мог уйти, а я — отпустить. Рано или поздно всё бы закончилось подобным образом. Единственное, что не было известно, это когда именно. Судьба? — Только не переживайте, сейчас я позову господина Старката, он вам поможет. — Не думаю, что он умеет штопать внутренности обратно. Керс чуть расслабил руку, которой до этого прикрывал живот, и у Уная задрожали руки от увиденного. Да, ужасающая рана почти на всё брюхо вряд ли бы поддалась лечению, особенно сейчас, во время осады. Но ведь тогда это значило… — Нет, Ваша Светлость! Я что-нибудь придумаю, попробую вам помочь. Если привести сюда господина Старката, он точно сделает что-то, вот увидите. Надо… о, нет, пожалуйста, не двигайтесь. Керс чуть подтянул к себе ноги и, сжав зубы, приподнялся, облокотившись о холодную стену. Он ещё некоторое время сидел с закрытыми глазами, явно приходя в себя, и Унай молча сидел рядом, ожидая и видя, как под герцогом растекается кровавая лужа. Когда же мужчина вновь открыл глаза, то безошибочно нашёл ими парня и протянул другую руку в желании коснуться его. Юноша будто прочёл его мысли и сам ухватился за неё, чувствуя, как глаза зарезало от наступивших слёз. Унай молча сжал ладонь Керса, стараясь не выдать тихих всхлипов. Он даже пытался держать голову прямо, чтобы герцог ничего не заподозрил, но тот явно хорошо успел узнать парня, поэтому по-доброму улыбнулся: — Себя лучше пожалей, Чудо. Ленбенс не пощадит меня и всех тех, кто за мной. Тебе нужно бежать. Как же раньше я не был к этому готов?.. Я не готов, Унай, не готов. Не готов… — как заведённый, продолжил повторять герцог, вынуждая парня не просто плакать, а рыдать. Унай и сам не мог понять, от чего так растрогался. Казалось, ранее он даже порой презирал мужчину за его жестокие действия по отношению к другим людям. Вспомнить хотя бы случай, когда он поджёг преступников вместе с невинными людьми; не сдержав своё слово, взял силой Цироса; да и сам грешил держать Уная в общей темнице. Почему же тогда эти слёзы? — Ваша Светлость, не надо, — плохо скрывая рыдания, попросил парень, сгорбившись и крепче схватив герцога за ладонь, и тот действительно замолк. Унай поднял глаза на лицо Керса, боясь увидеть наихудшее, но мужчина довольно осмысленно смотрел на юношу, а потом выпустив собственную руку, провёл ею по полу. — Где-то здесь ключ. Ты должен освободить Его Императорское Высочество раньше, чем он попадётся в мышеловку Дар-Дароот. Вот увидишь, эта крепость выдержит, выстоит, переживёт всех нас. Как жаль, что всё так заканчивается. И прежде, чем мой свет потухнет, спроси меня, Унай, как я и обещал. Юноша молчал, не зная, стоит ли вообще тратить силы и время герцога на глупые вопросы мальчишки, но понимал, что ещё чуть-чуть, и случится нечто ужасное, а до этого всё хорошо… — Вы помните всех тех, кого убили лично или приказом? Хоть немного сожалеете? — Ах, что за люди! Я не столь сентиментален, как тебе могло показаться, но иногда вспоминаю глаза некоторых. В них было столько страха и отчаяния, что мне даже хотелось пожалеть бедолаг. Например, Гретс, сын кмета, умолял его пощадить, но грех был слишком силён. Даже уже не помню, за что его повесили, да и неважно. Теперь же только жаль и не больше. Унай в это время осмотрел пол и, найдя большой и довольно старый ключ, лежавший под комодом, протянул руку, быстро хватая. Бородка его была очень необычной, но искусной и даже красивой. Темница могла завалиться в любой момент от очередного удара, поэтому следовало бы поспешить. Беспокоясь о жизни Цироса, Унай совсем не обратил внимание на то, что голос герцога стих. Когда же до него всё же дошёл этот факт, он взглянул на мужчину и вместо остекленевших глаз заметил удивленный и немного восторженный взгляд. Парень осторожно сменил положение и попытался коснуться шеи герцога, но тот неожиданно выдохнул, явно собрав все свои силы: — Ты такой красивый. Унай будто видел, как выходил дух из Керса. Это не объяснить словами. Будто человек вдыхает, светлея, а при выдохе теряет жизнь, темнея. Он был ещё тёплым, но уже мёртвым. Глаза его смотрели так же, как и секунду назад, потому что на тот момент уже видели другой мир, скрытый от живых. Страшно? Нет, грустно и одиноко. Унай встал и стёр слёзы. Ветер выл, донося до башни звуки борьбы вкупе с криками испуганных людей. Если бы у юноши было бы больше времени, он обязательно бы вынес Керса, возможно, если бы никто не взялся, лично похоронил и сидел рядом, прямо как минуту назад, пока не был бы уверен, что пора отпустить его душу, но времени и возможности не было. Если не поторопиться, можно было потерять ещё одну жизнь. — Извините меня, Ваша Светлость, мне нужно идти, — Унай осторожно приблизился и закрыл веки герцогу. — Я вас никогда не забуду, обещаю. Не теряя ни минуты, парень в маске быстро вышел из покоев Керса, оставляя того средь книг и личных вещей в мире и спокойствии. Возможно, то было лучшим исходом, нежели чем если бы его пленили, а потом поставили на колени перед принцем. Да, определённо, судьба его пожалела в самый последний момент, но не сжалилась над другим человеком. Цирос забылся в глубоком сне на некоторое время. Ему было плохо слышно, что творилось наверху, тем более никто его не будил, но он будто сам отошёл ото сна. Это было так внезапно, что парень не понял, от чего конкретно проснулся. Долгих двадцать минут он прислушивался к тишине, пока, наконец, не раздался один из сильных ударов, эхом отозвавшийся даже в подземелье темницы. Даже когда звуки повторились, Цирос не мог знать наверняка, но когда из других камер завопили, он всё понял, и торжествующая улыбка расцвела на его лице. Парень страшно захохотал и выкрикнул: — Давай сильнее! И будто по приказу обрушилось сразу три мощных удара, от которых принц захохотал ещё страшнее. Он откровенно веселился: пинал койку, разбивал чаши с едой и питьём, кружил по клетке в причудливом танце и всё ждал, когда, наконец, к нему спустятся воины с императорским гербом. Он так увлёкся, что когда вновь услышал чей-то ужасающий крик неподалёку, просто рявкнул: — Замолкни! Но потом случайно услышал громкий треск, донесшийся откуда-то сверху. Медленно подняв голову к потолку, Цирос долго смотрел на балки, удерживающие, по сути, всю темницу, особенно долго он глядел на одну. Казалось, всё нормально, но буквально через секунду послышался ещё один треск, и балка будто легонько прогнулась. Взглядом принц заметил, что она сама по себе уходила куда-то в сторону других помещений, а, значит, держала на себе весь потолок со своей сестрой-близнецом. Если хоть одна обвалится, другая не выдержит и вторит ей. Приглядевшись, Цирос заметил, что на той, что была прямо над его головой, образовалась небольшая трещина. — Только не так… — парень подошёл к двери клетки и вновь подёргал её. Заперто. Никого поблизости, только ещё парочка заключённых в других камерах. Осознание того, что до него могут банально не успеть, холодной водой окатило с головы до ног. — Нет… Выпустите меня отсюда немедленно! Цирос судорожно принялся таранить плечом дверь. Он прекрасно понимал, что не сможет её снести или же вскрыть замок, но отчаянно рвался на свободу. Даже мысленное «перед смертью не надышишься» не успокаивало его, а, наоборот, побуждало биться сильнее. Только спустя несколько минут, когда плечо болезненно засаднило, он отошёл от прутьев и схватился за голову. Паника? Ужас? Цирос давно не ощущал такого страха. То самое страшное чувство, когда понимаешь, что в любую минуту можешь умереть, да ещё, если не повезёт, не быстро, а на помощь никто не сможет прийти. Кто-то, осознавая то же самое, уже бился в истерике и плакал. Принц же тяжело осел на холодный пол, спрятав лицо в коленях и закрыв голову руками. Ещё один удар, и балка может не выдержать. Тогда у Цироса даже не будет возможности побороться за собственную жизнь. «Будь проклят, Керс, просто будь проклят. Из-за тебя я здесь, из-за тебя теперь умру. Надеюсь, ты уже мёртв, а если нет, желаю тебе скорейшей и мучительнейшей смерти!» — руки парня дрожали, а по бледным щекам потекли слёзы. Непонятные шумы где-то сверху заставляли каждый раз вздрагивать. В какой-то момент всё затихло, и вновь раздался сильный удар, а после него тишина. Но она длилась недолго, потому что даже, казалось, глухой услышал, как балка затрещала. Цирос видел, как трещина разрасталась, грозясь обвалить здесь всё, начав с камеры принца. — Боже… — парень начал молиться, хотя полной молитвы и не знал. Возможно, вот-вот ему предоставят выбор между раем и адом, а он дрожит и бездельничает. Но не успел он дойти и до середины в своём бессвязном шёпоте, как совсем рядом раздался удивительно знакомый голос: — Ваше Высочество! Цирос резко повернул голову и неверящим взглядом уставился на Уная, что развёл активную деятельность: подбежал к клетке и принялся ковыряться в замке. Принц подскочил со своего места и навалился на железные прутья, не сводя глаз с балки. — Отойдите, пожалуйста, и накиньте на плечи что-нибудь тёплое, потому что снаружи вьюга. — К чёрту! — быстро произнёс Цирос, но от двери послушно отшагнул, чтобы неожиданный спаситель смог открыть клетку. Когда же дорога была открыта, принц, не теряя ни минуты, буквально выпрыгнул из камеры и, позволив схватить себя за больную руку, которая, казалось, была вывихнута, побежал вслед за Унаем, постоянно оборачиваясь на балку. Добравшись уже почти до выхода, Цирос зашипел от боли и громко вздохнул, хотя, пока бежал, слышал умоляющие возгласы других заключённых, о которых принц даже не стал думать. Правда трещина всё же разрослась и узором пошла по всему основанию балки. От этого зрелища Цирос остановился, а когда его окликнули рядом, тихо произнёс, смотря вверх: — Унай. Юноша в маске тоже поднял голову, но отреагировал намного быстрее, вновь хватая бывшего заключённого и вместе с ним преодолевая большую и не очень удобную лестницу, на которой можно было поскользнуться и упасть. Но всё прошло гладко, и уже через некоторое время они вдвоём выбрались наверх. Унай вновь повёл Цироса дальше, прося не сбавлять темп, ведь как только темница завалится, может ненароком потянуть за собой и всю крепость. Дар-Дароот опустила мост, и солдаты смогли попасть внутрь, шныряя по крепости, как по дому. Правда погода во многом мешала иностранным воинам, не привыкшим к такому холоду. Они, дрожа и леденея с каждой минуты, ждали приказов от командира, что долгое время, казалось, не мог разобраться в местонахождении принца. Элехей злился. Сперва ему сказали, что принц в надёжном месте, где-то на нижних этажах. Тогда было решено давать огонь по башням, где располагались покои герцога, ибо живым того брать было не велено, и откуда могли атаковать. Позже сообщили, что Его Высочество находился в донжоне, месте, задетое залпом. У маркиза после такого заявление чуть сердце не остановилось. Благо, один из слуг герцога, его личный камергер, выполняющий роль камердинера, советчика, глашатая и какого-то там ещё «важного» человека, сообщил, что принц в безопасности, и его скоро приведут. Но Элехей всё равно не остановился и приказал брать крепость. К счастью, внутри были люди, явно заинтересованные в безопасности собственных жизнях, они добровольно опустили мост и пустили противников. И вот, стоя на жутком снежном ветре во дворе крепости, где уже порядочно собралось народу, маркиз ждал, постоянно похлопывая лошадь по шее. Местный капитан с небольшим отрядом были пленены и почти убиты. Почему «почти»? Элехей хотел узнать мнение принца. Пусть Цирос сам скажет, как поступить с пленителями, особенно с Керсом, за которым уже послали. «Какая тоска, — осматривался маркиз, дрожа от холода. — Всё в этом месте так и говорит об одиночестве, суровости и забвении.» — Милорд! — раздалось спустя неопределённое количество времени, и Элехей, отвлеквшись от созерцания, обратил внимание на подбежавших воинов, что жались от холодного ветра и топтались на месте. — Герцог Кривий мёртв. Его тело нашли в покоях. Вероятно, пострадал от удара баллисты. Его Высочества не обнаружили, зато вот… его вещи. — Перед маркизом замаячил знакомый меч и два перстня. Элехей нагнулся, забирая добро принца и уделяя особенное внимание Клыку. Он повертел в руках оружие, достав его из ножен. Лезвие услужливо отразило уставшего и растрёпанного мужчину, не спавшего несколько дней. «Сейчас бы на бал в таком виде…» — маркиз невесело улыбнулся сам себе и как только поднял взгляд в недра крепости, аж весь подобрался. Им навстречу не совсем твёрдой походкой шли двое. И не успел Элехей с коня спрыгнуть и отдать приказ, как сильный грохот раздался откуда-то впереди, прямо за спинами принца и юноши в маске. Последние сперва замерли и покачнулись, а потом ускорились и вышли во двор, где народ вскрикивал и шептался. Больная рука Цироса, которая и отрезвляла его всю дорогу, наконец, освободилась от крепкой хватки Уная, поздно понявшего, почему Его Высочество сжимает зубы и шипит, стоило его сильнее дёрнуть за собой. Сам принц, выйдя на улицу, задрожал от пронзающего холодного ветра, тысячу раз пожалев, что ничего не накинул на себя ещё в клетке, но мысль о скором освобождении грела и давала силы. Стоило только Циросу услышать знакомое «Ваше Высочество», произнесенное устами маркиза Камрингера, как у него открылось второе дыхание. Где-то рядом затерялся Унай, но о нём принц уже бы и не вспомнил. Элехей рывком спрыгнул с лошади и подбежал к Циросу, на ходу скинув с себя свою накидку, чтобы обернуть ею выходца из императорской семьи. Маркиз улыбался, водил руками и крепче укутывал принца, боясь дотронуться до принца и ненароком разбить его, как фарфоровую куколку. Его Высочество изменился, но Элехей не стал этого показывать. Он лишь радовался, а вместе с ним радовались и воины. Маркиз бережно взял Цироса на руки и усадил на своего коня. Солдатня тут же отсалютовала принцу оружием и затрепетала, когда тот опасно качнулся в седле, но, сориентировавшись, завалился на шею лошади. Элехей в этот момент был рядом и удерживал животное и Цироса, как мог. — Милорд! Что делать с заложниками? — вопросил один из подчинённых, и маркиз обвёл площадь тяжёлым взглядом. Он-то считал, что Его Высочество явится и всё разрешит, но тому самому явно требовалась помощь, поэтому выход оставался только один: — Всех под конвой. У них там есть старший, доложите ему о наших планах. — О каких, милорд? — Оставаться в крепости мы не можем, в городе — тоже; остаётся только лагерь. Их не так много, будет лучше завести всех в какой-нибудь барак до тех пор, пока не решим, как поступать дальше. Выполнять! — Как будет угодно! — подчинённый встрепенулся, но уже через секунду поубавил пыл, рассмотрев своего принца. — Ваше Высочество… что с вами? — Я сказал — выполнять! — гаркнул на него Элехей и, прежде чем тот успел убежать, с силой дёрнул за плащ, срывая. На полный вопросов взгляд он нервно встряхнул ткань и накинул на принца, боясь, что тот мог ненароком замёрзнуть до смерти. Почти на самом выходе из двора Дар-Дароот из глубин крепости послышался ещё грохот, и люди закричали, решив, что земля уходит у них из-под ног, но то лишь был сильный толчок. Элехей испугался, что замок завалится и унесёт за собой половину всех воинов и пленников, но строение не потерпело поражение. Тогда маркиз, ещё подождав немного, продолжил путь, попутно поправив капюшон на голове Цироса, дабы сократить количество ненужных вопросов. Если ещё можно было сказать, что принц утомился и не дождался лежанки после жутких пыток, то серебро в волосах объяснить сложнее. Элехей и сам мечтал завалить Его Высочество вопросами.