Маскарад

Отбиваясь от настойчивых рук неугомонного принца, Унай успел тысячу раз пожалеть, что поддался на провокацию и вместо того, чтобы уйти, попытался поговорить. Кто же мог знать о столь недюжинной силе, скрытой в хрупкого вида омеге? Язык Цироса бесстыдно скользил по шее и груди недоколдуна, надолго задерживаясь на кадыке и сосках любовника. Пальцы принца наскоро старались забраться ему прямо в штаны, но выворачивающийся Унай шипел, как змея, отбиваясь от всяких ласк. "Бестия" же, не удовлетворившись результатом, буквально запрыгнул на бёдра юноши, водя по ним своими ягодицами и пахом. Наклонившись к маске того ближе, Цирос по очереди лизнул запятые вместо глаз, места, где должны были быть щёки и нос, особенно задержавшись в области губ, а позже перешёл на поцелуи. - Прекратите! Как вы можете, ведь в этом дворце ваш будущий супруг! - сокрушался юноша, чувствуя, как губы принца с завидным рвением спускаются всё ниже и ниже. - Ваше Высочество!.. - Ещё хоть одно слово и я выкину тебя через окно. - Выкидывайте! - задыхаясь, произнёс Унай, чьи руки подрагивали от негодования и страха. - Чего же вы ждёте? Не успел Цирос воплотить угрозу в реальность, как в коридоре послышались торопливые шаги, а после них - предельно учтивый и звонкий стук в дверь костяшками пальцев. Двое на кровати вздрогнули и замерли, как были: Унай внизу, а принц - сверху. Скорый и безмолвный взгляд между парой, и знакомый голос с другой стороны: - О, огненный цветок сердца моего, ответьте, вы спите? Цирос молчал и Унай вторил ему, чувствуя, как всё внутри замерло. - Мне не позволено видеть вас больше положенного, и то, что я здесь, - большая фамильярность. Видел бы меня сейчас отец, лично бы отрек от трона, но мою природу не изменить, - принц Калли помолчал, будто рассчитывая на хоть какой-то ответ, и вновь продолжил: - Я хочу признаться вам! Как только мне стоило взглянуть в ваши выразительные омуты глаз, как я понял, что потерян... Цирос тихо, но шустро спрыгнул с Уная, пропуская мимо ушей дальнейшие слова своего будущего мужа. Встав, он сорвал с кровати простыню и обмотался ею, краем глаза наблюдая, как бывший фаворит Кривия спешит застегнуть собственные одежды. Принц Ленбенса отыскал на спинке стула собственные штаны, которые снял накануне, и быстрее натянул на себя, попутно облачаясь в рубашку. Почувствовав на себе посторонний взгляд, Цирос обернулся и злобно шикнул собранному Унаю, что уже стоял в полной готовности: - Не смей меня осуждать. Лезь в шкаф! Юноша в маске, может, и хотел что-то возразить, но с другой стороны двери замолчали, а потом такой жалобный и полный надежды голосок раздался в тишине: - Принц Цирос, вы спите? Унай позволил запихнуть себя в полный всякими ненужными и красивыми тряпками шкаф и даже успел поймать довольную улыбку принца в полутьме, что быстро наклонился поцеловать любовника в лоб и закрыл дверцы. Ощутив, как все вещи окружили и впились в едва защищённую кожу, юноша громко и с негодованием выдохнул, чем заслужил сильный удар ладонью по шкафу. Вновь робкий голос Калли, и дверь открывается. - Мой будущий муж пришёл справиться о моём благополучии? - голос Цироса был медовым, а тон - излишне свободным. Унай невольно вспомнил слова профессора Фрезита о том, как не следовало себя вести, чтобы не показаться излишне развязаным и некультурным, и скривился. - Мой визит выходит за всякие рамки приличия, и в столь поздний час мне не следовало тревожить вас, особенно после проделанного вами пути, но я не мог вновь не услышать ваш голос и не увидеть сияние, исходящее от вашего величественного лика! Принц Калли продолжил что-то говорить, но Унай уже не слушал, зажмурившись и закрыв уши руками, прислоняясь лбом к дверей шкафа. Руки чесались распахнуть последние, выбежать из королевских апартаментов и скрыться в тёмных коридорах дворца, но разум останавливал и уговаривал потерпеть, послушать и сделать для себя какие-то выводы. "Посмотри, как он мило общается с ним, - раздался такой родной и одновременно чужой голос в голове, который будто бы и принадлежал Унаю, а будто бы - и нет. - С тобой он менее любезен - волосы в кулак и на любую горизонтальную поверхность. - Ты утрируешь. - Ничуть. Называешь себя шлюхой? Глянь на эту прошмандовку, что крутит своей задницей при первом встречном. Ему абсолютно плевать, кого валить и кем быть заваленным, отношение только разнится. Уж поверь, я знаю его лучше, чем ты, милый. - Прекрати. - Сколько раз ты спасал его? Сколько раз рисковал, чтобы отнять его у смерти? Если бы не ты, этого неблагодарного сученыша здесь не было. Молчишь? Значит, прекрасно понимаешь, но всё ещё сомневаешься. То, что ты к нему чувствуешь, всего лишь глупая привязанность. Прекрати считать себя рабом этого индюка и обрети, наконец, гордость! На твоём пути ещё попадутся достойные кандидаты. - Ты всего лишь моё сознание, хватит. - Верно." Дверцы шкафа резко распахнулись, и перед Унаем показалось недовольное лицо принца. Он зло позвал юношу по имени и, схватив за плечо, буквально вытащил в комнату. Не заметив никакой реакции от парня, Цирос, не отпуская его, сильнее встряхнул, привлекая к себе внимание. - Да что с тобой, чёрт побери, происходит?! - шипел он, не отрывая яростного взгляда от своей жертвы. - Я зову тебя битый час, а ты молчишь. Мне пришлось вывести нашего милого принца. - Цирос отпустил Уная и прошёл к зеркалу, поправляя волосы, завязанные в косу. - Этот идиот решил бегать за мной верной собачкой - мне такое по нраву. Чем больше он будет любить меня, тем больше позволять, а запросы у меня огромные. - Принц усмехнулся собственному отражению, попутно наблюдая за любовником. - И что это значит? Цирос круто развернулся, желая всем своим видом высказать недовольство, но не успел, ибо парень, не спрашивая разрешения, стремительно направился к двери. Рыжеволосый опешил, замерев, но всего лишь на мгновение с ошарашенным выражением лица, а потом дёрнулся следом, почти в ту же секунду догоняя того и хватая за руку, буквально впиваясь пальцами в огрубевшую кожу из-за шрамов. - Куда ты? - Оставьте, - дёрнулся он, но хватка была железной. - Унай, какая... - Я сказал - оставьте меня! - взмах, и звук хлесткой пощёчины раздался в коридоре. - Иначе закончите, как герцог Кривий! Юноша со слезами на глазах бросился бежать, не оборачиваясь на замершего в дверном проёме принца. Ощущение было такое, будто его вот-вот догонят, поймают и ударят в спину, и Унай не сомневался, чьё лицо увидит перед тем, как упасть на холодный пол, застеленный тоненькой бирюзовой дорожкой, но, как ни странно, никто не догнал и не ударил, даже не крикнул в спину что-нибудь угрожающее. Правда и пути не показали, поэтому парень бежал, а позже быстро шёл по коридорам не столь большого, по сравнению с Дар-Дароотом, дворца. На немногих стенах горели маленькие лампады, и Унай хотел было удивиться, куда делась вся охрана, ведь тому же Циросу могли угрожать братья, но потом заметил, что стража стояла в каждом тёмном углу или же за полотнами. Липкое ощущение их взглядов не покидало юношу ни на минуту, и он неосознанно дёрнул плечами, пытаясь скинуть их с себя. Несмотря на длину коридоров, комнат было не так много, и Унай всё же вышел в просторное помещение, где его встретил один из служек. Последний, сидя на корточках в углу, опираясь спиной о стену, дремал, но услышав шум шагов в самый последний момент, проснулся и резко подскочил на ноги. - Чем-то могу помочь, господин? Вы заблудились? - Да. Вы знаете, где находится Элехей Камрингер? - еле-еле выговорив, спросил Унай, ещё путаясь в некоторых звуках сайогримского языка. - Его разместили не во дворце, а в близлежащих гостевых домиках. Прошу за мной. Слуга сделал подзывающий жест и, быстро взяв маленькую, горящую чашечку с маслом, засеменил в неизвестном направлении, вынуждая Уная догонять, иногда отставая. - Я думал, вы должны быть с принцем Тиннертеном, - по пути начал говорить парень. - Ведь для этого вы здесь, верно? Унай проигнорировал любопытного юношу, которого столь поздний визит одного из "господинов" здорово взбудоражил. Несмотря на свою расторопность и любознательность, слуга на ответе не настаивал и просто вывел в общий двор, где находились небольшие гостевые домики с - максимум - двумя-тремя комнатами. К одному из таких, что стоял в самом начале, юноша и подвёл Уная. - Вам сюда, господин, - он поклонился, и юноша в маске, кивнув, попросил того уйти. - Как скажете, только сейчас глубокая ночь, если дело не срочное... Не став слушать и - уж тем более - отвечать, Унай подошёл к небольшой двери и громко постучал, заведомо сообщив, кто беспокоит. Камрингера долго не было слышно, а потом лёгкий щелчок, - оказывается, внутри был замочек, - и перед юношей престал полностью одетый командир. Приложив указательный палец к губам, он распахнул дверь, позволяя гостю войти, и тут же её закрыл, заперев. Как только пути к отступлению были перекрыты, Унай осмотрелся. Они находились в небольшой комнате, состоящей из с нескольких кресел и пары диванов, столиков и одним комодом; дверь, явно ведущая в спальню, наглухо закрыта. - В чём дело? Что-то случилось? - без лишних церемоний начал Элехей, и по его взволнованному голосу Унай понял, что тот действительно обеспокоен его появлением здесь. - Я пришёл с вами поговорить насчёт принца. Извините, что так поздно, просто я как раз от него. - В чём дело? - повторился он, побледнев и подобравшись. - Он тебя ко мне послал? - Нет, я сам ушёл. Он позвал меня к себе, а потом... ну, в общем, я ушёл по своим собственным причинам и теперь хочу уйти насовсем, чтобы он меня не нашел. Лицо Элехея выражало некоторое время глубокое непонимание и удивление, и Унаю подумалось, что дело в его ночном визите, ведь не каждый в два часа ночи может рационально соображать, что там за любовные проблемы происходят у гостя. Но Камрингер, к удивлению, быстро разобрался, но произнёс то, что заставило Уная уйти в прострацию. - Ты сделал - что? - воздух резало возмущение. - Ты бросил его там одного?! Через мгновение Элехей, подскочив к одному из кресел, выудил из-под него меч и, бросив что-то о том, чтобы Унай следовал за ним, вышел на улицу, быстрым шагом направляясь в сторону дворца. Не успели они и на нужный этаж подняться, как послышался крик и лязг мечей. Несколько человек, - явно служек, - выбежали навстречу, и господин Камрингер совершенно беспардонно оттолкнул их от себя локтем, не останавливаясь. Альфа двигался так быстро и стремительно, что Унай, глотая пыль и спотыкаясь на ровном месте, постоянно терял его из виду и находил только благодаря разгорающейся битве где-то впереди. Как только длинные коридоры закончились и они поднялись на следующий этаж, минуя короткую лестницу, Элехей на ходу достал из ножен меч, обнажая превосходно-белую сталь, и резко повернул, так же резко останавливаясь. Унай, догнав мужчину, во все глаза уставился на скачущего, как воробей на ветке, юношу с перевязанными в низкий хвост волосами; его окружали трое воинов и ни один не решался подойти ближе двух метров не только из-за опасения быть задетым точными и великолепно поставленными выпадами меча, но и из-за пугающего выражения лица противника, чей нечеловечески-хищный взгляд гулял от одного нападающего к другому, высказывая желание своего владельца в любой момент либо надеть врагов на лезвие, либо лично вцепиться им в лица, царапая их ногтями и разгрызая зубами. К сожалению или счастью, на горизонте появился собравшийся Элехей, и ситуация для нападающих стала особенно острой; двое из них поспешили ретироваться, а третьему не повезло - его всё же достал Цирос, вогнавший свой Клык ему в район позвонков до громкого и неприятного хруста, лишая движения. Унай узнал в том диком звере-убийце принца Ленбенса только тогда, когда он зло расхохотался, прокручивая Клык из стороны в сторону в теле жалобно стонущего нападавшего. Когда подоспела стража, Цирос с удовольствием вытирал кровавый меч о собственные штаны, а Элехей скрылся из виду, отправившись в погоню. Юноша в маске, когда его спрашивали на сайогримском, не мог объяснить, что произошло, замерев каменной статуей, а принц просто игнорировал всякие вопросы, продолжая самозабвенно вытирать Клык. - Сбежал от меня? - не отрываясь от своего занятия, заговорил Цирос на эонвинском, у Унай не осталось сомнений, что обращаются именно к нему. - Знал, что на меня нападут, поэтому слинял? - Он поднял взгляд, и юноша спешно покачал головой. - Нанял этих слабаков убить меня, а сам побежал плакать Элехею, мол, такой бедный и несчастный? - Нет, нет... - зашептал Унай, по щекам которого потекли крупные слёзы. - Отвечай мне, смерть моя! - приблизившись, рывком схватил его Цирос за плечи, сильно тряхнув. - Может, хочешь себе тоже моего меча под бок? Так я с радостью - меня только попросить! А?! - Нет, нет... - крупно вздрогнув, зарыдал Унай, тяжело опустив голову. - Простите, простите, простите меня. - Встал на колени, обхватив ноги принца руками и прижавшись к ним всем телом. - Я не должен был убегать, должен был остаться, простите меня! Цирос сверху вниз смотрел на юношу долгим и тяжёлым взглядом, чувствуя, как из-под прижавшейся к его бедру маски на голую стопу падают тёплые слёзы. Принц больше ждал признания о покушении, но что-то ему подсказывало, что этот плаксивый и не особо разговорчивый парень с ранимой душой не мог подобного совершить. У него даже денег нет, чтобы кого-то нанимать, а в постели он бревно. Конечно, подающее надежды, но бревно. Эти умозаключения привели Цироса в умиротворённое настроение и он сам присел рядом с Унаем, легко обнимая последнего. - Будешь пытаться от меня ещё сбегать, особенно посреди ночи? - он взял того за нижнюю челюсть, и юноша медленно покачал головой, на что принц самодовольно улыбнулся и смачно поцеловал в макушку, сильно наклонив его голову вперёд. - Подчиняйся мне, и я не буду злиться. Когда Элехей вернулся, то застал своего господина и Уная в обнимку. Альфа приложил все усилия, чтобы даже бровью не повести, ибо дальнейший разговор должен был быть серьёзным: - Одного из нападавших убили, второго сильно ранили, и неизвестно, можно ли будет у последнего что-либо узнать прежде, чем его убьют. Явная работа ваших родственников. - Принц Калли с этим как-то связан? - Не думаю, хотя сложно однозначно ответить, - Камрингер замолчал, когда мимо него пошли стражники. Последним мужчине особенно не хотелось доверять, зная о том, что на каждом углу можно подобного воина встретить. Вместо того, чтобы тут же бежать на помощь принцу, они будто чего-то ждали и явно не ожидали, что Цирос даст достойный отпор, что Унай и Элехей прибегут на помощь. Кажется, Его Высочество тоже это прекрасно понимал, оттого и молчал, с маркизом они обменялись многозначительными взглядами. Унай никак не мог разгадать, о чём они думали в тот момент. Вся суть всплыла на следующее утро, когда принц Цирос не пожелал выходить из своих покоев на зов императора, передав, что не может чувствовать себя в безопасности в месте, где из любого угла на него может наброситься толпа с секирами и кинжалами. Сей поступок был расценен, как покушение на статус императора и его обещания быть под защитой воинов. Весь дворец - без исключений - приходил уговаривать принца выйти, на что получал краткое и чёткое "нет", а это уже тянуло на измену, так что сам Элехей перенял нервозность слуг и родичей Цироса, приходя к нему и убеждаясь, что тот всё делает верно. Унай во всей этой беготне не участвовал, по сути, даже не зная о её существовании, ибо его отстранили от покоев принца ещё ночью, оставалось сидеть в выделенной комнатке, однако ситуация разъяснилась ближе к вечеру, когда уже сам император готов был дать своим воинам разрешение на штурм комнаты и выволочение принца из неё силой. - Мы уезжаем, - объявил Цирос, выходя из покоев, - чтобы больше никогда не вернуться. Вы были добры к нам до момента, пока не решили отказать мне в замужестве и в эту же ночь убить. - Послышались вздохи и ахи. Едва ли кто-то не знал о произошедшем, поэтому такая реакция лишь раздражала. - Однако Ленбенс не держит обиды и не может злиться на своих восточных братьев. Слова были громкими, провокационными, вызывающими двузначные мысли. Когда Унай впервые их услышал, то подумал, как неуместно же они звучат. Многие бы поддержали его в этом, но были и те, что смотрели на ситуацию серьёзнее. Кажется, была группа что не сомневалась в том, что Цирос станет императором Ленбенса, оттого его слова звучали несколько угрожающе. Как бы то ни было, но провокация прошла успешно и император созвал к себе на закрытые переговоры принца. - Прошу, - Коргтхим повел рукой, сидя в неглубоком кресле с позолоченными столбиками, завидев Цироса на пороге комнаты. Двери медленно закрывались за рыжеволосым и он, как только те с характерным звуком захлопнулись, медленно, величественно прошёл к противоположному креслу, усаживаясь в нём поудобнее. Молодой человек чувствовал своё превосходство и со стороны это было видно, однако внимательный глаз бы подметил, что губы были нервно сжаты, а подбородок излишне приподнят и чуть отодвинут в сторону, будто его обладатель стремился закрыться, напустив на себя поддельную уверенность. Дальнейшая беседа велась на сайогримском языке. - Послушайте меня, принц, ваши слова излишни громки, они лишили меня покоя. Если вы действительно воображаете себе, что наша задача была вам навредить или - чего прочего - убить, то спешу вас успокоить, это не так. Мы, к сожалению, не поймали нахалов, которые потревожили ваш покой, но уверяю, что они будут найдены, допрошены и казнены за всю ту наглость, которую осмелились проявить Его Высочеству. Этот досадный случай не должен проложить стену между нами, ведь более всего на свете Сайогрим мечтает быть друзьями и братьями с Ленбенсом, коими две империи всегда являлись. Принц Цирос, - продолжал Коргтхим, протянув в сторону рыжеволосого распахнутую ладонь, - я даю вам благословение на свадьбу с моим сыном Калли, даю вам вооруженный отряд и все те вещи, которые вы пожелаете взять с собой в дорогу, чтобы благополучно добраться до Ленбенса, а вы, в свою очередь, обещаете нам дальнейшую дружбу, как только, естественно, станете императором. Видите ли, - не заметив отклика на настороженном лице Цироса, встал Коргтхим, начиная расхаживать по комнате у окна, - тот рой, что вы потревожили совсем недавно, может быть самой настоящей угрозой для Ленбенса, ведь, насколько я знаю, у вас и так с ними предвоенные отношения. Смерть наследного принца - последняя крупица, а дальше лишь война. Эонвин едва ли придёт на помощь, а Сайогрим всегда готов помочь друзьям с Запада. Цирос оживился. Ранее опущенный, задумчивый взгляд обладателя, что превратился во весь слух, чтобы услышать именно суть предложения, поднялся на расхаживающего императора, загорелся новым огоньком и надеждой. Казалось, молодой человек наконец-то услышал то, с чем готов торговаться. - Этой войне даже не нужно будет дотошного разъяснения, ведь честь и уважение младшего правителя Ленбенса было поставлено под сомнение, а страна просто начала защищаться, подключив при этом друзей с Востока. Да и всплывёт факт, что Гадриан-Максимиан держал в плену ещё тогда принца чужой страны, приказав это дело наследнику принцу Сахарных островов. Это настоящий скандал. - Да, действительно, настоящий скандал, - осторожно и задумчиво повторил Цирос, слегка улыбаясь. - Но что Сайогрим хочет в ответ? Лишь дружбу? - И некоторую помочь, но это, разумеется, позже, - кивнул император, зная, что рано или поздно будет задан этот вопрос. - Она будет связана с разговорами об Эонвине. - Сейчас, когда столько всего произошло, - почти перебив Коргтхима Цирос, однако сумев выдержать небольшую паузу, начал принц, - едва ли можно вести серьёзные разговоры по поводу дальнейшей судьбы наших земель, а также Эонвина, ведь мне ещё доведётся добраться до Ленбенса и занять в нём престол. Прошу вас отстрочить эту беседу. - И я с радостью это сделаю. Цирос встал, а Коргтхим подошёл к нему, чтобы пожать руки и легко обняться с дальнейшим едва ощутимым поцелуем. Совершая все эти действия, принц мысленно умирал, перерезая себе горло кинжалом. То была вполне нормальная реакция для человека, подставляющего под удар многое в угоду собственным желаниям. И запах старого альфы, и его недвусмысленные поглаживания у талии заставляли Цироса устало закатывать глаза, раздражаясь всё больше и больше, однако поделать уже ничего было нельзя, и их договор окреп. Возможно, позже он сможет выкрутиться из этой ситуации, после того, как чужие руки спустятся ему на ягодицы, дыхание опали шею, а мокрый поцелуй настигнет щёку, уж из этого рыжеволосый никак не сможет выкрутиться.